Наглый. (не)верный. Истинный

Глава 57. Мадлен

После бала все нехотя возвращаются к учёбе. Леди Мартин и режиссёр остаются довольными эскизами, особенно теми, что сделал Брам. С витражами.

Лейса соглашается нарядить «Люсильду» в красное и уже колдует над платьями. А нам выделяют студию для работы над декорациями: просторное помещение, где чисто и светло, пахнет свежим деревом и красками. В углу небрежно сдвинуты мольберты, широкие столы завалены фанерными листами, и в целом всё готово, чтобы приступать к работе, не хватает только… Брама.

Его не видели уже три дня. Андреас, Рон и Ольгерд приходили к нему вместе и по очереди, но он заперся в башне и никому не открывает. Его друзья бросают на меня недовольные взгляды, и я знаю причину. Они считают, что его состояние — моя вина.

Я пытаюсь убедить себя, что Брам начал первый, что он предатель, и я имела право целоваться с Леоном, но… это не работает.

Я полностью состою из стыда. Он приходит раньше, чем я успеваю открыть глаза, и каждое утро тяжёлым грузом ложится мне на плечи.

Леон передаёт записку через Лейсу, но я не могу заставить себя её прочитать. Потому что перед ним мне тоже стыдно. Он ходит по Академии живой и вполне здоровый, без фингалов и прочих травм, а это значит, Брам ничего ему не сделал. Но меня не покидает чувство, что я использовала грифона, впутала его в наши разборки почём зря. Да, конечно, Леон поверил слухам про меня и демона, но когда первое возмущение проходит, я понимаю, что не могу его в этом винить. Он же новенький. Ещё не в курсе, что каждую сплетню в СУМРАКе нужно делить на два, а потом умножать на ноль.

Лизель после бала выглядит радостнее, чем обычно. Её довольный вид на фоне моей разрушенной жизни настолько выводит меня из себя, что я не выдерживаю и подхожу к ней в столовой, ведомая обидой и гневом.

— Скажи честно, ты спала с ним? — говорю я со всей строгостью, на которую способна.

Лизель ухмыляется.

— Хочешь ещё подробностей?

Я морщусь.

— Нет, хочу понять, что произошло на вечеринке. Брам утверждает, что у вас ничего не было…

— Как он может быть уверен, если ничего помнит?

Логичность этого вопроса ещё больше меня злит.

— Зачем ты так поступила? — спрашиваю я Лизель после долгой паузы. — Мы дружили с детства. Что я такого сделала, чтобы это служить?

— Ничего. — Она фыркает, и её лицо искажается гримасой презрения. — Вот именно, Мадлен. Ты никогда ничего делаешь. Что ты сделала, например, чтобы заслужить в будущем стать герцогиней?

Я задыхаюсь от удивления. И возмущения. Хорошо, что ничего не пью, а то бы обязательно подавилась.

— Герцогиней?! Ты в своём уме?

— Твой недобитый ящер сын герцога Мирандола, если ты забыла.

— Младший! У Брама три старших брата, которые не давали обет безбрачия. Да и его отец полон сил и не собирается умирать. Чтобы стать герцогиней, мне пришлось бы пройти мимо четырёх гробов…

Лизель подается навстречу и шипит мне в лицо:

— Ну так прошла бы. Или такая прогулка расстроит нашу нежную маленькую Мадлен?

Я ухожу, не в силах это выносить. Откуда столько жестокости? Это было всегда, а я просто не замечала? Если так, то я невероятно глупа.

На третий день я собираю всю волю в кулак и иду к Браму в башню. Нужно это прекратить, вытащить его на свет. Но он и правда закрылся на все замки — магические и физические — а охранная магия не поддаётся, когда я пытаюсь её преодолеть. Впервые за всё время, что мы вместе, Брам действительно не хочет меня видеть. Остаётся только стучать.

— Брам! Пожалуйста, открой. Давай поговорим.

Через плотную дверь плохо слышно, что происходит внутри, но в какой-то момент мне кажется, что с той стороны раздаются шаги. Они приближаются. Моё сердце подпрыгивает от радости, но если шаги и были, то быстро стихли. Опять наступает тишина.

Я устало прижимаюсь лбом к двери. Хочется расплакаться.

— Брам, ты не можешь сидеть там вечно. Я… мы все тебя ждём. Рон переживает. И я тоже.

Молчание.

Возможно, он где-то в глубинах своих комнат и вовсе меня не слышит. А если и слышит, то не стремится отвечать. Но я всё равно продолжаю:

— Леди Мартин спрашивала про тебя. Она ждёт не дождётся, когда ты воплотишь витражи. А ещё… ещё… Ты знал, что библиотекаря убили? Ударили по голове и задушили господином Носком.

Боги, что я несу? При чём тут гоблин и Носок? Но бедолагу Горма и правда убили, это случилось во время бала, и теперь…

— Пока идёт расследование, нового библиотекаря не возьмут. Будут дежурить студенты. Скоро наша очередь, Брам. Вернись, пожалуйста… — Приходится прерваться на всхлип. — … или впусти меня. Познакомишь с Козеттой?

Нет ответа.

Я провожу ладонью по двери, и мой голос превращается в жалобный писк.

— Или приходи ко мне. Ты так и не забрал свой сюртук…

Слышится горький смешок. Потом звучит приглушённое, но очень близкое:

— Оставь себе.