Наглый. (не)верный. Истинный

Глава 51. Мадлен

Ещё немного, и моя комната превратится в оранжерею. После того, что было в башне, Брам ко мне не подходит, но вместо этого шлёт цветы. Каждое утро я нахожу у двери новый букет: белые розы, голубые лилии, радужные герберы или серебристые орхидеи.

Уна и Лейса по-доброму завидуют. Лума всякий раз приходит в восторг.

— Ах, какая романтика! А как зовут твоего кавалера? Или это тайный поклонник?

— Брам. Но он не мой кавалер, мы расстались.

И почему я решила, что цветы присылает именно он? Может, это Леон? Мы с ним толком не говорили с того дня, как… условились пойти на бал. Лишь обменялись парой робких приветствий в столовой, но Леон убегал, и я начала тревожиться — дело во мне? Я сделала что-то не так? Совершила ошибку?

Я прихожу на кафедру монстроведения к той самой аудитории, где собираются любители мифических существ. Терпеливо жду, когда собрание закончится. Но когда Леон выходит, вместо привычной улыбки меня встречает испуганный взгляд.

— В чём дело? — спрашиваю я, забывая даже поздороваться.

Грифон переминается с пятки на носок.

— Прости, Мадлен, просто… Грустные новости от отца. Ему пришлось закрыть ещё одну лавку. Я из-за этого весь как на иголках.

— О-о… мне жаль.

Я пытаюсь положиь руку ему на плечо, но он отшатывается. Странно. Но все по-разному реагируют на стресс. Брам, например, начинает крушить всё подряд, а Леон, похоже, становится раздражительным. Я решаю оставить его в покое, но перед этим задаю вопрос:

— А как насчёт бала? Всё в силе?

Леон всё-таки улыбается мне.

— Конечно, Мадлен. Всё в силе.

Это радует. Но, похоже, цветы присылает не он.

Я прощаюсь с грифоном и ухожу, размышляя, правильно ли поступила, согласившись пойти на бал. Денег на новое платье нет, а все старые под запретом, потому что их дарил Брам. Появлюсь в одном из них, и он наверняка решит, что я сменила гнев на милость. Конечно, я позволила ему себя поцеловать, но… Это ничего не значит. Да и как можно вырваться из его хватки? Брам застал меня врасплох, вот и всё.

Леди Мартин заболевает, и я не могу сдержать радости по этому поводу. Наконец-то хоть на пару занятий можно забыть о вопросе: «Где же, где же эскизы?». И почему Брам втянул нас на этот проект, а ответственной негласно назначили на меня? Несправедливо!

Занятие по магической иллюстрации ведёт госпожа Тремейн — пожилая дама с мягким, но уверенным взглядом. Она просит нас взять по два-три кювета с сухой акварелью и сосредоточиться на отработке заклинания, заставляющего краски сиять.

— Представьте себе каждый перелив, когда делаете мазок, — советует она скрипучим голосом. — Без силы вашего воображения заклинание останется просто набором звуков.

Брам сидит в соседнем ряду, в жуткой близости от меня, и даже не пытается притворяться, что не наблюдает. Но я уже почти научилась игнорировать его взгляд — достаточно просто погрузиться в работу.

Заставить акварель блестеть — одно из самых простых заклинаний. Задание госпожи Тремейн кажется больше возможностью расслабиться и привести мысли в порядок, нежели серьёзной практикой. Я выбираю жёлтую краску, которая в итоге вспыхнет золотом, чтобы нарисовать лилию с тремя лепестками — символ родной Сьор-Брулони.

Но стоит сделать первые штрихи, как стул рядом со мной резко отъезжает в сторону. Я ожидаю увидеть Брама, но встречаюсь взглядом с Лизель. Никогда бы не подумала, что вид лучшей подруги будет вызывать такой ужас.

— Ну? Ты долго собралась обижаться? — спрашивает она, подсаживаясь.

У меня отвисает челюсть.

— Обижаться? Ты спала с моим женихом.

— Но ты быстро нашлась, Мадлен! Горжусь тобой. Сначала подцепила грифона, теперь демона…

— Да кто тебе сказал эту чушь?! Причём здесь демон? Я с ним говорила-то всего один раз.

И чуть не умерла от страха.

— Разве колечко подарил не он? — Лизель указывает на Луму, которая сидит на моём пальце в виде украшения.

Бабочка хотела летать, но я попросила её потерпеть. Мало ли как отреагируют фамильяры других студентов, не все же такие спокойные, как синичка Уны. А ещё я не хочу объяснять Браму, откуда у меня взялся фамильяр. Разговор получится неприятным, ведь тогда ему придётся выдумать очередную ложь. Хотя я не понимаю — зачем? Почему он просто не скажет: «Да, я нашёл кольцо в тайнике»?

— Это подарок не от демона.

— Всё-таки грифон? А, ну да, всё сходится. Он же наследник ювелира.

— Это Брам подарил! Ясно тебе? Брам!

Лизель удивлённо моргает, затем смеётся.

— И чего вдруг ящерицу на бабочек потянуло? Джуел недавно видела, как из его башни выпорхнула Лайон Боллинамор.

Она строит невинную гримасу и быстро-быстро машет руками, имитируя взмахи крыльев.

— Лайон? — уточняю я. — Из его башни?

— А ты думала, он будет за тобой бегать? Глупая, я сотню раз объясняла — этот лжеистинный просто морочил тебе голову. Скажи спасибо, что помогла от него избавиться.

Я так сильно давлю на карандаш, что грифель ломается. Взгляд невольно устремляется в сторону Брама. Лизель собирается что-то добавить, но нас прерывает госпожа Тремейн.

— Дамы, вы готовы показать свои работы? Или, может, перестанете шептаться?

— Прошу прощения, немного отвлеклись. Больше такое не повторится, — смиренным тоном отвечает Лизель.

Неожиданно вмешивается Брам:

— А давайте рассадим нарушительниц? Госпожа Деверо не умолкает, работать невозможно. Готов сесть с госпожой Шантиль вместо неё. Ради поддержания дисциплины, конечно. — На последний словах он пристально смотрит на меня.

— Отличная идея, господин Кадум, — говорит Тремейн. — Поменяйтесь с госпожой Деверо местами.

Брам переводит взгляд на Лизель и злорадно ухмыляется. Та сжимает кулаки и еле слышно шипит в адрес преподавательницы:

— Старая карга! Усатая кошёлка!

Лизель встаёт нарочито медленно, но всё же уходит. Брам занимает её место.

— Не благодари, — говорит он.

— И не собиралась! Так тебя теперь развлекает Боллинамор?

— А ты ревнуешь?

Щёки мгновенно вспыхивают.

— Нет! Не ревную! Зачем мне это?

— Тогда тише, а то выгонят. Держи, рисуй. — Он пихает мне в руки новенький карандаш.

Остаток занятия мы проводим молча, но я слишком взволнована, чтобы думать о золотистых лилиях или блестящей акварели. Голос госпожи Тремейн вызывает желание закричать. Зачем мы тратим время на эти глупые, примитивные заклинания? Могли бы изучать что-то новое!

Молчание Брама пугает. Это на него не похоже. Я не могу отделаться от вопроса: «Сколько он слышал из нашего разговора с Лизель?».

Сердце заходится при мысли, что он мог уловить каждое слово. Что, если Брам поверит в эту чушь про меня и демона? Или решит, что я закрутила роман с Леоном? А я ведь… не сделала ничего такого, правда? Всего лишь поцелуй. И он случился уже после того, как мы с Брамом расстались. Но тогда почему мне так стыдно?

Становится дурно, и это не остановить. И ещё хуже, когда в конце занятия Брам ни с того ни с сего усмехается.

— Не думал, что когда-нибудь скажу это, но кое в чём Деверо права.

Вот оно. Сейчас он скажет, что действительно водил меня за нос. Что мне лучше с Леоном, а ему интереснее с Лайон. Или, возможно, отправит меня к демону?

Брам наклоняется к моему уху и шепчет:

— Посмотри на Тремейн. У этой женщины и правда усы.