Тени тянутся из прошлого

Глава 59

— Он ко мне идет! — вскрикнула Алита, поднимая сияющие глазенки.

— Не кричи, а то спугнешь, — отозвался Охитека. — Бросай еду ближе к себе — и он подойдет почти вплотную.

Лебедь глядел на них — словно понимал, о чем речь. Здесь, на суше, он выглядел не таким величественным, как в воде.

Над гладью пруда птицы скользили степенно — гордые и недосягаемые. Здесь, на берегу, лебедь смешно переваливался на коротких лапах. Вид у него сделался кургузый и совсем не царственный.

— А можно его с ладони покормить?

— Не стоит. Может ущипнуть — больно будет. Очень больно, — уточнил он. — После такого тебе никаких прогулок и прудов с лебедями не захочется! Даже почти наверняка он ущипнет. К чему портить себе настроение? Просто любуйся им, а пальцы держи при себе — они тебе еще в жизни пригодятся.

Дочь фыркнула — мол, насквозь вижу все твои ухищрения. Разливаешься сладкими речами — лишь бы сделала по-твоему.

Но спорить и упрямиться не стала. Набросала зернышек себе под ноги, вокруг. И стала глядеть, как птица бродит возле самых коленок, выбирая клювом из травы пищу. Ярко-желтые перья лоснились и переливались в лучах спускающегося солнца. Оно съехало почти до самых крон деревьев, росших на другой стороне широкого пруда, заросшего круглыми листьями.

Желтые лилии и правда давно отцвели. Осталась лишь зелень.

Охитека облокотился на кованую ограду. Любопытно! Остальные птицы плавают, и даже не пытаются выбраться на берег. А этому что — в воде еды недостаточно? Они ведь с Алитой, как и остальные, кто пришел поглядеть на лебедей, бросают зернышки с высокого парапета прямо в пруд! Те не тонут в воде — болтаются какое-то время на поверхности. Так что птицы успевают их склевать.

Зазвонил телефон, отвлекая от созерцания. Кому это он понадобился? Взглянул на дисплей и невольно расплылся в улыбке. Неожиданно! Или случилось что-то срочное?

*** ***

— Завершайте опыты на полигоне, — в голосе Токэлы звучали непривычные стальные нотки.

— Завершать? — переспросил Охитека. — Почтенный Токэла…

— Вы слышали! — перебил тот, не дав договорить. — Да, вы могли там что-то не завершить. Но по совести: что у вас там за дела? Это — фундаментальные исследования! И проводились они под надзором и на средства общины Великого столпа.

— То есть… теперь это ваши исследования. И вы отбираете у меня полигон, чтобы закрыть его. И в целом, закрыть этот проект, — он моментально забыл о лебедях.

— Вы хорошо все понимаете, почтенный Охитека. Меня всегда восхищало ваше здравомыслие.

Ага. Понятно. Нэси кивнул, забыв, что собеседник не может его видеть.

Что ж. Раз полигон теперь — вотчина общины Великого столпа, пусть сами и завершают там все опыты. Он просто вывезет к лысым генетикам людей и оборудование. Что делать с тем, что там останется — почтенный Токэла решит сам. Буркнув невразумительно в трубку, что все понял, и спустя четыре доли суток на полигоне ничего не будет, отключился.

Поразмыслил минуту. И набрал номер командира отряда храмовников.

Кажется, у него дежавю. Нечто подобное недавно происходило. И вот опять! Придется бросать все и мчаться к Колизею, на Вершину мира.

Он оглянулся на дочь. Та глядела только на крутящегося у ее ног лебедя.

Сердце ускорило бег. Окликнуть ее, сказать, что прогулка окончена? Сам уговаривал съездить развеяться, сам же и зовет обратно домой. Но и оставлять Токэлу на произвол судьбы нельзя.

Решено! Полчаса-час ничего не решат. Ему ехать до Уру, а потом еще — к самому Колизею. Это несколько часов. Храмовые бойцы успеют раньше. В этот момент Алита подбежала к нему. Лебедь, переваливаясь, побрел дальше по дорожке.

— Поехали домой! — потребовала девчушка. — Я устала.

Эк вовремя! Как она так разгадала его настроение?

— Ты уверена?

— Уверена! Пруд красивый, лебеди тоже красивые. Но я устала! К тому же в следующую долю у меня тренировка и примерка платья, надо подготовиться.

Он невольно улыбнулся. И не заметил, когда его дочь успела сделаться такой взрослой и деловитой. Появились и взрослые суждения — вспомнить хоть разговор по дороге сюда! И ответственность.

— Кстати! — она нахмурилась. — А на соревновании в конце первых суток осени ты будешь? На нынешнем тебя не было.

— Милая, мне самому это не нравится. Что поделать — стражи мира не отпустили меня даже на твои соревнования. Но в этот раз я сделаю все от меня зависящее, чтобы не пропустить его! Надеюсь, не попаду в ближайшие сутки больше ни за решетку, ни в госпиталь, — он вздохнул. — В конце концов, с этой порочной практикой пора заканчивать!

— Тогда поехали, — заключила она.

Ну да, главное — не попасть в ближайшие сутки снова за решетку, — думал нэси, усаживаясь за руль. Чем еще встретит его Вершина Мира!

*** ***

— Я должен был догадаться, простите меня, — повинился почтенный иерарх.

— Вы взяли непривычный тон в разговоре.

— Н-да, я был невежлив, — пробормотал Токэла. — Прошу меня извинить.

— Да к генетикам лысым извинения! — возмутился Охитека. — Я решил, что у вас снова что-то стряслось. Опять кто-то исхитрился пролезть в ваши покои. Заставить вас остановить опыты на полигоне.

— Нет, почтенный господин Охитека, — верховный жрец покачал головой. — Это — забота о безопасности на трех континентах. И продолжение того, что я уже сделал, начисто закрыв доступ к зданию старой фабрики. Точнее — ко всем зданиям. Как знать, кто еще окажется настолько же резв, как и вы, — он тяжело вздохнул.

— О здании фабрики я знал, — слегка растерялся нэси. — Мне уже пришлось объяснять это Алите…

— Вот-вот. Мало ли таких резвых самовольных барышень найдется! — ворчливо отозвался почтенный иерарх.

— А те, кто находился в зданиях фабрик? — осторожно осведомился он.

— Излишне, — отрубил Токэла. — Излишне интересоваться их судьбами, — пояснил он. — Лезть внутрь зданий, чтобы вытащить оттуда богохульников — слишком рискованно. А я не готов так рисковать жизнями своих людей. Храмовые бойцы слишком ценны. Хотя нашлись и недовольные таким решением, да, — помолчал, задумчиво глядя перед собой. — Но моя задача — заботиться о своей пастве. И я выполняю ее, как умею.

— Они… они там так и остались?

— Вас правда это волнует? — удивился Токэла. — Впрочем, это неудивительно. Вы всегда были крайне сентиментальны. И ничуть не изменились.

— Я знаю как минимум, одного человека, который бы с вами не согласился.

— Вы о почтенной Кэтери? — жрец усмехнулся. — Она — впечатлительная женщина. К тому же вы ее обидели, — он пожал плечами. — Уверен — она прекрасно понимает причины случившейся в вас перемены. И ей просто не хочется иметь дело с непредсказуемостью.

«Да и сами вы хороши», — этого Токэла произносить вслух не стал. Но Охитека и сам все прекрасно понял.

Ну да, что ему мешало дождаться, чтоб она остыла? Пусть даже на это понадобился бы год-другой. Но он встретил тогда Ловеллу… да, ими обоими руководил расчет. Но ведь не только. Нельзя держаться одной рукой за прошлое, второй — за настоящее. А он то и дело предается бесплодным воспоминаниям.

— Никого из этих людей спасти нельзя, — снова заговорил Токэла. — Пыль кристаллов изменила их всех необратимо. Вы представляете, что начнется, если в обществе появятся несколько десятков безумцев, иногда видящих пророчества? Даже если отдать их на попечение в обитель милосердной Пэвэти, — он выразительно смолк. — Они уже ничего не осознают. Так что гибель их будет блаженна и бессознательна. По сути, рассудки их уже давно не существуют.

— Алита в один из последних снов видела одного из этих мистиков, — поведал Охитека. — Он был расстроен скверной едой и тем, что не привезли витамины…

— Вы сочувствуете им, воспринимая их, как обычных людей, — Токэла кивнул. — Но это лишь остатки. Жалкие искры давно угасшего разума.

— Вы так уверенно говорите об этом…

— Я знаю. Просто поверьте — я знаю, о чем говорю, — жрец помрачнел. — Я не хочу говорить — откуда, как, при каких обстоятельствах. Но я знаю.

Охитека кивнул.

Лидер общины Великого столпа был удивительно терпелив и человеколюбив. Редкое качество для жреца! Тем более, для жреца фундаменталистов. Такие качества присущи тому, кто многое повидал и перенес. Если он не хочет о чем-то рассказывать — на то есть причины.

Нэси прекрасно понимал, чем продиктовано решение.

Появится несколько десятков мистиков, десятилетиями практиковавших запрещенные практики — об этом станет известно. Кто-то услышит их слова. Чей-то разум смутят предсказания. Мало ли, что может ляпнуть тот, чьи мозги давно пропитались пылью магических кристаллов! И предсказания, способные смутить неокрепшие умы. И сам факт того, что кто-то практиковал то, что находится под абсолютным запретом! Общественность всколыхнется — факт.

А кто-то, вполне возможно, захочет иметь под рукой такого предсказателя. Пусть неточного, непредсказуемого…

Хотя насколько неточного? Если их там держали и кормили — кому-то их предсказания явно шли впрок. И Охитека даже готов был предположить — кому именно. Вот только доказать ничего нельзя. А ведь он и сам не отказался бы допросить хотя бы одного из этих несчастных!

— А вы не пытались расспросить их? — осведомился он.

— Мальчик, — Токэла покачал головой. — Ну, что эти несчастные могли рассказать? Самое большее — они могли поведать о том, что видели в мистических видениях. Что они могли знать наверняка?

— Община Нового гласа, — пробормотал нэси.

— А этого никто не может знать наверняка, — укоризненно протянул жрец.

— Но вы наверняка сами об этом думали!

— Мало ли, кто о чем думал? Я слыхал, кто-то думает, будто вы держите на своем полигоне не одного видного деятеля. И даже не один десяток таковых. Однако доказательств нет! Вы хотели бы, чтобы кто-то взялся трясти вас без доказательств?

— Так ведь пытались! — возмущенно зафыркал он.

— Ну, так мало ли, кто и что там пытался? Всем, кто перешел границы дозволенного, теперь придется ответить.

— Что ж, — Охитека помолчал. — Я сверну опыты на полигоне, — он запнулся. Жаль было все бросать на полдороге! — Вот только остаются мои арестанты. Вы сами о них помянули.

— Почтенный Охитека, — протянул иерарх. — Осень почти наступила. Пора бы и выпустить бедняг, — во взгляде мудрых темных глаз притаилась усмешка. — Как летний зной сменяется осенней прохладой — так и жесткости пора бы смениться милосердием.

Нэси покивал. Почтенный Токэла любил иногда ввернуть выспреннюю фразу.

Но в одном он прав. Что проку держать их дальше, выжидая удобного момента, чтобы предъявить общественности? Рано или поздно это придется сделать — и он это прекрасно знает. А очутившись на свободе, недавние арестанты не будут молчать. Эффект будет громкий!

И пусть лучше это произойдет сейчас, в начале осени. Чтобы к зимнему собранию Совета вся эта история успела притихнуть, навязнув в зубах.

Но медузий хвост — какое разочарование! Он думал поставить еще не один эксперимент с пылью кристаллов. И теперь его терзало чувство незавершенности.

Да, суммы, которую ему озвучил Токэла, хватит и на закрытие всех вопросов с владельцем подводного межконтинентального тоннеля. И на то, чтобы начать работы по воплощению проекта, который ему еще в начале лета продала Кэт. Да… если с реактором все сложится благополучно, а сам он не станет хлопать ушами — возможно, он даже сможет возобновить строительство подводного бункера со входом в своем домике на побережье!

А разочарование терзало. И смутное беспокойство.

— Итак? — жрец нарушил повисшее молчание. — Вы сказали, вам нужны четыре доли суток, чтобы вывезти оттуда оборудование, драконов и людей. Этого будет достаточно?

Задница пещерной таксы! Люди.

— Вот люди — проблема, — пробормотал он.

— Только не говорите, что собираетесь держать своих арестантов и дальше, — поразился Токэла. — Вы что, собираетесь распихать их по подземным этажам вашей штаб-квартиры?

— Да ветродуй с моими арестантами! — отмахнулся он. — Я думаю — что мне делать с рабами.

— А! — брови почтенного иерарха подпрыгнули. — Тут вам тревожиться не о чем. Оставите их на полигоне. Их судьба отныне — забота общины Великого столпа.

Охитека недоверчиво воззрился на него.

Токэла с невозмутимым видом отпил из рюмки немного настойки. Потянулся за кусочком вяленого мяса. Нэси откашлялся.

— Что ж, — кивнул. — Если это не станет для вас обузой…

— О, что вы, — живо откликнулся жрец. — Ни в коем случае! Мы, фундаменталисты, тоже должны подавать изредка пример человеколюбия и милосердия.

Эге! А не так-то он прост! Завершить все опыты, связанные с пылью магических кристаллов, как же. Не для того почтенный Токэла их финансировал! Небось, и бедолаги с фабрики далеко не все остались в своем сумрачном подвале. То-то будет здорово, когда через полсотни-сотню лет вскроется правда: почтенный глава общины фундаменталистов вплотную изучал мистиков и их практики! Впрочем, ни Токэлы, ни его самого в живых не будет — а коли так, пусть вскрывается что угодно. Это уже будет не его забота.

— Вы уже решили, каким образом станете возвращать их? — напомнил о себе Токэла, когда молчание затянулось. — Арестантов, — пояснил он.

— Ну, вы не так давно дали мне весьма недурной совет. Я думал им воспользоваться.

Токэла закашлялся.

— Я, признаться, говорил это скорее в шутку, — заметил он. — Это весьма одиозный ход! В вашем стиле, да. Но одиозный! — он помолчал. — Есть, правда, проблема. Если они все разом всплывут в одном месте…

— Ну, не настолько часто меня нынешним летом били по голове, — укоризненно отозвался нэси. — Они будут всплывать по очереди и в разных местах.

— В разных местах — но с шумом и помпой, — хмыкнул Токэла.

Ну да, это и правда прозрачно, как морская вода на вторые сутки осени. Вот только заинтересованные лица в любом случае узнают о том, что все они были на полигоне. От самих же бывших арестантов. Но это произошло бы и так.

— А обитаема была лишь одна фабрика, или остальные тоже? — полюбопытствовал нэси.

— Зачем вам? — жрец колюче взглянул на него.

— Любопытство, — сознался он. — Чистейшее любопытство!

И понятно — Токэла не ответит. Но не спросить он не мог.

— Ну, если чистейшее, — протянул собеседник. — Скажу. Только одна. На двух других — не скажу, каких именно — мы нашли давние следы пребывания людей. Правда, меньшего количества. И организовано все было не так, как вблизи Окхи. Скажите лучше, как вы намерены поступить с драконами?

— А с ними-то что? — растерялся Охитека. — Всего четыре штуки, — и смолк.

Ну да! Он-то ломал голову, куда девать рабов. Их-то несколько десятков! Но не подумал, что один дракон стоит пары-тройки десятков списанных рабов.

— Хороший вопрос, — признал он наконец. — Можно выставить их на Турнир — но их же списали как раз из-за непригодности к боям!

— А вы замените им кристаллы на синтезированные, — посоветовал неожиданно жрец.

Охитека какое-то время недоуменно глядел на него. На лице Токэлы проступил почти детский азарт. Почтенный глава общины неравнодушен к боям драконов?

— Любопытная мысль, — проговорил наконец он. — Наша семья никогда не держала драконов, — и задумался.

Ветродуевы драконы отодвигают разморозку работ по строительству подводного тоннеля с бункером! Для них понадобится отдельная лаборатория, группа ученых и работников. С другой стороны, драконы — это часть культуры и религии трех континентов. Возможность поправить репутацию! И сам рассмеялся собственной наивности. Ну конечно, он запросто восстановит свою репутацию таким нелепым способом!

Хотя как способ опробовать выращенные в реакторе кристаллы… с этой стороны драконы определенно заслуживают внимания!

Токэла не стал развивать тему. Разговор притих.

Охитека пробыл в апартаментах главы общины фундаменталистов еще пару-тройку часов и засобирался домой. Он убедился, что с почтенным иерархом все в порядке. И теперь его терзала совесть за то, что передал дочку с рук на руки няне и немедля умчался прочь.

— Не думайте дурного, — посоветовал Токэла на прощание. — Все образуется.

Только и оставалось, что согласиться. В конце концов, все и правда образуется рано или поздно. Разве бывало когда-нибудь иначе?