Тени тянутся из прошлого

Глава 51

Добраться до конечной станции в Уру Охитека не успел. Видеоотчет пришел прямо в сообщения.

Отправленные заместителем Настаса люди не стали даже делать вид, что пытаются пересадить работодателя в одну из своих машин.

Охитека поморщился, когда яркий взрыв посреди тоннеля расползся по всему экрану.

Ехал бы он и правда в такси — успел бы разве что опознать свою охрану в несущихся навстречу машинах. Как четыре флайера ухитрились попасть в подводный тоннель, тянущийся под заливом меж двух континентов — осталось загадкой. О том, как будет решать этот вопрос с владельцем тоннеля, СМИ и общественностью, нэси постарался не думать. С этой проблемой придется разбираться долго. И от пятна на репутации он долго не отмоется.

Флайеры, катящие по проезжей части, просто в полусотне метров от машины, номер которой Охитека отправил заместителю Настаса, вышли на встречку. Авто между собой и целью распихали по сторонам — кого на встречную полосу, кого — к обочинам.

Двое — перекрыли путь вперед. Двое — выдвинулись вперед, взяв в клещи. И шарахнули с трех сторон ракетами. Прямо в тоннеле! От картины Охитеке сделалось дурно. Это как нужно обнаглеть, чтоб вытворять такое?!

Хотя им-то чего наглеть. Пятно ляжет на погибшего нэси! А что: покушение на него, силами его же охраны. Спохватившись, отключил видео, набрал сообщение.

«Ваши люди живы?»

Не хватало еще жертв среди храмовников! Их достаточно и среди обывателей.

«Наши — живы. Среди обывателей тоже никто не пострадал».

Как быстро пришел ответ! Нэси моргнул. Ощущение, будто командир храмовников держал телефон наготове, ожидая именно этого вопроса.

«Благодарю за заботу».

Он перевел дух. Люди не пострадали — вопреки чудовищной картине на видео. Ну да, командир храмовников ведь обещал ему это! Значит, самое страшное — это повреждения самого тоннеля и пострадавшие машины. Попытался прикинуть сумму ущерба. Скривился — по всему выходило, что дыру в бюджете эта история ему пробьет немалую.

Что он там думал о возобновлении работ в своем доме на побережье? Разморозить строительство подводного тоннеля, ведущего прямиком из-под дома по дну в отдаленную точку. Подводный ангар с компактным плавательным агрегатом…

Во всяком случае, он подумывал о такой возможности после запуска пилотного производства магических кристаллов. Но… видно, пока что придется отложить. Снова. На неизвестный срок.

Кинул взгляд на часы. Почти полтора часа до прибытия.

Как же долго тянется это время! В голове крутится какая-то ерунда, сил пересматривать новостные выпуски — нет. Можно почитать отчеты, которые ему присылали за последнее время. Но нэси опасался, что заснет прямо над каким-нибудь из них. Хотя просто так он заснет еще быстрее.

Подумав, включил в наушнике какую-то бодрую дискотечную музыку. И завел будильник — на случай, если все-таки отключится.

Танцевальная мелодия раздражала. И почему он не захватил с собой чего-нибудь пожевать? Охитека огляделся. Это скорый межконтинентальный — здесь купить еду можно разве что в автомате в конце вагона.

Нет, пожалуй, есть такую гадость не стоит. Лучше потерпеть.

Главное — никого не прибить ненароком за оставшееся время. Усмехнулся, вспомнив, как Роутэг с Кэт независимо друг от друга поставили ему диагноз: неконтролируемая вспыльчивость при голоде. Ведь правы были оба!

Ладно, решено: он не станет принимать фатальных решений и отдавать приказов о том, чтоб снять с кого-нибудь голову, пока не поест. На это-то его самоконтроля хватит?

*** ***

В квартире оказалось пусто. Ни дочери, ни жены.

Ну, у Алиты в это время занятия. Хотя они уже должны подходить к концу. А Ловелла наверняка не хотела сталкиваться с ним дома. Тем более, он четко дал ей понять — в этом жилище ей не будут рады. Во всяком случае, он — точно не будет.

Нет, всё потом! Сейчас — в душ и спать.

Куртку с заклепками швырнул прямо на пол. Аляпистые украшения с претензией на брутальность горстью свалил на журнальный столик. Жуя на ходу кусок вяленого мяса, потопал в душ.

Освежившись, снова направился на кухню. Хотелось есть!

Вот только спать хотелось сильнее. Решено: сделает бутерброд, чтобы перебить немного голод. Когда проснется — поест нормально.

В результате бутерброд на тарелке так и остался на столе — рядом с горкой молодежной бижутерии. Нэси принес его в комнату, рассчитывая поесть, сидя на удобном диване. На этом диване и заснул, сам не заметив, как. Вообще, он собирался прочесть отчеты по покушениям, которые как раз пришли незадолго до его возвращения домой. Видимо, укладываться на подушку для этого не стоило.

Вот только… когда он успел съехать-то на подушку? Надо бы попросить у Кэт каких-нибудь витаминов для памяти…

*** ***

— А я тоже хочу такие штуки! — Алита с восторгом перебирала легкомысленно брошенные им безделушки.

— В своем репертуаре, — Ловелла презрительно покривила губы.

— Мне нужно было добраться до Уру, — раздраженно буркнул Охитека. — Слышала такое слово, как маскировка?

— Слышал такое слово, как личная охрана? — передразнила жена.

— Слышал. Еще и видел. Моя личная охрана разнесла к пещерным таксам подводный тоннель на полдороге между Уру и Наваджибигом, пытаясь меня прикончить.

— Даже собственная охрана пытается тебя прикончить. И я их понимаю!

— Вэл, — нэси нахмурился. — Ты забываешься.

— Да что ты! — вспылила жена. — Скажи еще, что намерен припомнить мне все прегрешения, — щеку дернул нервный тик, белые перышки над правой бровью встопорщились. — На себя взглянуть не пробовал?! Еще и на виду эту дрянь оставил. Видно, нарочно, чтобы дочь увидела! Алита, ты же девочка! — воззвала она к разуму дочери. — И, — осеклась, глядя на малышку.

Та бросила перебирать многочисленные цепи и заклепки. И теперь, усевшись на диван, деловито жевала бутерброд, который Охитека так и не съел.

— Пойду приготовлю ужин, — Вэл развернулась на носках и потопала на кухню. — Конечно же, ты не озаботился тем, чтоб в доме постоянно находился повар.

— Постоянно?! — возмутился нэси. — Я и сам в состоянии приготовить себе обед, если это необходимо! — и обернулся к дочери.

— А ты мне купишь такие же украшения? — осведомилась Алита с набитым ртом, запихивая последний кусок.

— Обязательно, — заверил Охитека. — Только эти тебе будут велики. Нужны такие, чтобы подходили на тебя. А то будешь выглядеть, как…

— Как кто? — бровки малышки сошлись на переносице.

— Как будто стащила у кого-то эти украшения, — он вздохнул. — Как будто некому купить тебе твои, которые будут подходить на тебя по размеру. Слишком большие украшения выглядят так же, как и слишком большое платье. Вот представь, что ты на танцы пошла… в моих растоптанных ботинках, допустим.

— Фи! — Алита сморщила носик. — Мне мамины туфли больше нравятся.

Охитека расхохотался.

— Вэл, ты это слышала? — крикнул он. Поднялся и потопал на кухню, поделиться соображениями с женой. — А ты еще сетуешь, что наша дочь на девочку не похожа. Как по мне, очень даже похожа, — прибавил он тише, останавливаясь в дверях кухни. Туфли ей все-таки нравятся твои, а не мои.

Ловелла на это фыркнула недовольно.

— Боюсь, даже мои туфли не спасут ситуацию, если она нацепит такую дрянь, — дернула неопределенно головой.

— Вэл, ты ничего не понимаешь, — Охитека отмахнулся. — Мы поедем в магазин нормальных украшений. Разумеется, эту бижутерию оставим дома. И там предоставим Алите возможность выбрать то, что ей по душе.

Она хмыкнула, взглянула на него задумчиво.

— Ладно, признаю. План неплохой, — вынесла она наконец вердикт. — Должно сработать! И главное — никаких споров и возмущения, — даже слегка улыбнулась. — Пожалуй, я тебя недооценивала.

— На редкость высокая оценка, — он усмехнулся. — Нечасто я такой удостаиваюсь!

— Старайся лучше — глядишь, будешь удостаиваться чаще, — отмахнулась Ловелла.

Охитека хмыкнул. Все как в старые добрые времена. Словно и не было ни ссоры, ни мыслей о разводе.

Он привалился плечом к дверному косяку. Алита была занята в комнате украшениями — и до родителей ей дела не было. К лучшему. Если и поссорятся — малышка не заметит. Не надо только делать этого громко.

— Слушай, Вэл, — окликнул он. — Почтенный Нуто, — и смолк на секунду, наткнувшись на ее помрачневший взгляд. — Просто… как тебя так угораздило, а?

— А что мне оставалось? — фыркнула жена. — Ты же занят постоянно своей ненаглядной работой. До жены и дела нет!

— Ну, я так и думал, — он кивнул.

— О, ты еще и думать умеешь.

— Скажи, чего хочешь ты сама? — он не стал обращать внимания на издевку. — Предпочтешь развестись или остаться вместе? Брак у нас сложился откровенно неудачно.

— Ты меня спрашиваешь, чего я хочу?! — поразилась она.

— Я хочу решить вопрос мирно, — Охитека пожал плечами. — Лучше, чем есть, вряд ли будет. Я останусь сухарем, с головой закопавшимся в работу. И безумным прожектером, спускающим деньги на сомнительные аферы. Все останется по-прежнему. Мы вроде как уже выяснили, что тебя это не устраивает. Поэтому… подумай, каким ты хочешь видеть свое будущее.

— О. А тебе, выходит, безразлично? Наплевать, уйду я или останусь?

Охитека подумал с полминуты.

— Знаешь. Тебя это, конечно, обидит. Но мне плевать. Наш брак не сложился, с этим ничего не поделаешь. Единственный аргумент за то, чтобы остаться вместе — Алита. Она всего этого не заслужила.

— Понятно, — Ловелла кивнула. — И после нашего расставания… ты сразу помчишься к своей ненаглядной Кэтери, так?

— Это вряд ли, — Охитека хмыкнул. — С Кэт у нас не сложилось еще в прошлый раз. Не вижу ни единой причины, почему могло бы сложиться сейчас, восемь лет спустя. У нее своя жизнь, у меня — своя. С тобой мне ужиться не удалось. И я почему-то подозреваю, что не уживусь вообще ни с кем.

— Драмы-то сколько, — фыркнула жена и ехидно улыбнулась. — Я подумаю над твоим заманчивым предложением. Все-таки это так неожиданно, такие решения не принимают сгоряча.

Он невольно усмехнулся. Вэл в своем репертуаре! Это ему в ней и нравилось — в конце концов, не зря он когда-то на ней женился.

Выхватил ломоть мяса у нее из-под рук, и Ловелла метнула в него недовольный взгляд.

— Мне кажется, или ты пытаешься помочь мне принять правильное решение? — ехидно осведомилась она. Он лишь пожал плечами. — Вот и отлично, — она кивнула. — Пожалуй, я откажусь от этого невероятного предложения. В конце концов, мне тоже важен душевный покой дочери.

— Что ж, — он медленно кивнул. — Но ты ведь понимаешь, что повторение нынешней истории недопустимо?

— И что ты предлагаешь? — она фыркнула недовольно.

— У меня будет пара условий. И тебе придется их принять.

— Выгодная коммерческая сделка стремительно обрастала отягощениями и дополнительными условиями, — пробормотала Ловелла. — Я как-то подзабыла, что ты за тип! Жесткие переговоры — это же твой конек.

— Не преувеличивай, — Охитека поморщился. — Я не собираюсь выворачивать условия начисто. Я так никогда и не делаю…

— Ну-ну, — Вэл дернула плечом. — Ладно, расскажешь о своих условиях. Мне просто любопытно будет послушать.

— Послушаешь, — посулил Охитека, энергично кивнув. — В ближайшие часы поедем в офис — там все и услышишь.

Она кинула на него настороженный взгляд. Наверняка будет недовольна, узнав, каким способом он решил себя обезопасить. Да и их с дочерью заодно — что бы она ни думала по этому поводу. Подавил вздох. Нужно приготовиться еще к одной стычке. Мирная жизнь ему уже даже не снится!

*** ***

— Подписывай, — мрачно приказал Охитека.

— Ты шутишь?!

— Никаких шуток. Вэл, это гарантия твоей безопасности и Алиты. И моей тоже, да. Я, знаешь, и о своей безопасности тоже беспокоюсь. Пока есть хоть малейший шанс дотянуться до моего состояния через тебя или через нашу малышку — моя голова под ударом. И мне это уже надоело. За столько-то лет!

— А если я подпишу, — зашипела она.

— Все будет прекрасно! То, что унаследуешь ты в случае моей смерти, нельзя будет через тебя получить. Не выйдет, скажем, жениться на тебе — и получить доступ к состоянию по праву наследования. Владеть им сможешь только ты, как моя жена. В случае же, если с тобой что-то случится, та часть состояния, что ты унаследовала от меня, уходит либо Алите — если она успеет к тому моменту достичь совершеннолетия и подписать такой же договор с общиной. Или уходит непосредственно общине.

— И наша малышка остается с пустыми руками!

— Зато живой. И с неплохими шансами выжить. К тому же я не верю, что Токэла оставит нашу дочь ни с чем. Он вернет ей к совершеннолетию если не все состояние, то его часть.

— О. И ты готов довериться этому хитрому койоту!

— Ему я готов довериться больше, чем кому угодно другому, — мрачно отозвался он. — И уж, во всяком случае, больше, чем какому-нибудь проходимцу, который попытается прибить нашу девочку, чтобы прикарманить ее наследство!

— Знаешь, я всегда знала, что наш брак — это чистый расчет с обеих сторон, — грустно проговорила Ловелла. — Но мне это казалось вполне приемлемым. Меня это устраивало! Я думала, мы будем сообщниками.

— Я тоже так думал, — резко отозвался он. — Да вот беда: тебя мои методы не устроили!

— Я не знаю ни одного разумного человека, которого устроили бы твои методы! — загорячилась она. — Ты же творишь дичь! Мало того, что не прибыльную дичь — ты ее творишь себе в убыток.

— Вэл, убытки и инвестиции — разные вещи. Любое новое дело может выглядеть убыточным. На старте. Иногда это продолжается несколько лет. И ты заговариваешь мне зубы, — прибавил он, видя, что она готова разразиться негодующей тирадой. — Тебе придется подписать это. Это в твоих же интересах, — устало вздохнул. — Да и выбора у тебя особого нет.

— Или развод, или вот это, — она неприязненно ткнула пальцем в документ.

— Нет, если тебе хочется развода, — он пожал плечами. — Только на кой?

— Ты что, меня отговариваешь? — она нервно хохотнула. — Тебе-то он будет на руку!

— А мне на кой?

— Ну… сможешь воссоединиться со своей ненаглядной Кэтери, — ядовито процедила Вэл.

— У Кэтери восемь лет, как своя жизнь, — он пожал плечами. — Как, собственно, и у меня. И мы уже это обсуждали. А вот Алита была расстроена после нашего отъезда без тебя.

— И тебя беспокоит настроение дочери.

— Меня беспокоит настроение и душевный покой дочери. И тебя тоже.

Несколько минут она сверлила его взглядом. Охитека скучающе глядел сквозь нее. Потом отвернулся, прошел к панорамному окну.

Далеко внизу расстилался залитый солнечными лучами город. Все еще яркими, но солнце сдвинулось чуть к горизонту. Скоро, совсем скоро дело пойдет к первому вечеру после долгого-долгого дня, тянувшегося четверо суток. Тени удлинятся, накрыв целые кварталы и улицы. Спиной ощущал испепеляющий взгляд Ловеллы.

— Знаешь, на что давить, — прошипела она. — Подписать эту бумажонку… ради нашей дочери!

— Ты можешь отказаться, — он пожал плечами. — Я же не мешаю тебе видеться с Алитой. Да она меня и не поймет!. Ты можешь быть свободна, можешь вступить в новый брак. Хоть по расчету, хоть по любым другим соображениям. Я неверно выразился: я бы не стал держаться за нашу семью только из-за дочери. У нас восемь лет за плечами. Для брака по расчету он был не так уж плох. Во всяком случае, о первых годах ничего дурного я сказать не могу.

— Угум. Пока ты не проколупал мне мозг этой своей программой свертки!

— Признаю: я совершил ошибку, притаскивая дела домой. Разговоры о работе дома недопустимы!

— Я боюсь, завеса ветров падет прямо сейчас, — Ловелла нервно усмехнулась. — Ты признаешь свои ошибки?! И ты готов закрыть этот свой медузий полигон, выгнать оттуда почтенную Кэтери и прекратить эту тягомотину с программами свертки?

— Я готов прекратить обсуждать с тобой эту тягомотину. Закрыть полигон, к сожалению, не могу: он отжирает деньги, но там крутится пыль от моих гранат! Закрой полигон — и в Уру разразится катастрофа. К тому же я не теряю надежды получить из этой разработки пристойный результат. Кэтери работает на полигоне. Это совместный проект мой, ее и общины Великого столпа. Закрыть его прямо сейчас невозможно.

— Тонкий намек на то, что торг неуместен…

— Какой торг, Вэл? — изумился Охитека. — О чем?! Речь шла о подписании бумаг на передачу моего наследства общине в случае моей безвременной гибели. Или твоей.

— Помимо твоего наследства, у меня есть еще и свое, — напомнила жена.

— Со своим можешь поступать как считаешь нужным! Хотя это тоже немалая доля рынка ядерных технологий. Уверена, что не хочешь себя обезопасить и с этой стороны? На твоего отца никто не совершал покушений — по крайней мере, я о таком не слышал. Но где гарантия, что его состояние не привлечет чьего-либо внимания?

— А чьего именно внимания? Ты как-то упустил из виду этот вопрос.

— Почему же упустил. Я уделяю пристальное внимание этому вопросу. Покушения на меня — факт. Правда, с ответами пока туго.

— Восемь лет подряд?

— Есть подозрение, что даже больше. Тут уж ничего не поделаешь.

— Я даже делать вид не стану, что поняла, — она тяжело вздохнула. — Либо я это подписываю, либо — развод? — приподняла брови.

Охитека развел руками.

— Что ж, — жена, сощурившись, несколько мгновений его разглядывала. — Пожалуй, это даже будет любопытно, — она взяла-таки ручку и вывела аккуратную подпись. — Ну что, доволен? — с вызовом на него поглядела.

Он подошел, взглянул в документ. Да, подпись Вэл. И что ей, ветродуй побери, так любопытно? Вон какая мордашка злорадная!

— Вполне, — он кивнул.

— Вот и отлично. Мне не нравится район, в котором ты выбрал квартиру, — она тут же пошла в наступление.

Аккуратно подкрашенные модным алым цветом брови сдвинулись к переносице.

— Мне нравится. Никакой суеты, никакого шума, никаких развлекательных заведений в окрестностях. Словом — ничего того, за что я терпеть не могу центр. Вэл, там отличная подземная парковка, — сжалился он. — И там всегда уйма свободного места! Добраться до центра — дело четверти часа.

— То есть, я теперь еще и о свободном месте на парковке должна беспокоиться, — она тяжело вздохнула. — Вообще-то я привыкла оставлять и находить свою машину на одном и том же месте!

— Полагаю, с этим проблем не возникнет. Вэл, ты серьезно — тебя это больше всего беспокоит?!

— Меня много что беспокоит. Но это — в числе немногого, на что я могу повлиять.

— Не можешь. Район я уже выбрал, квартиру — тоже. Мы с Алитой там не один оборот уже живем и привыкли. Не стоит таскать ребенка по разным районам, меняя одну съемную квартиру на другую. И, к слову, я флайер постоянно оставляю на одном и том же месте! Не так далеко от выхода с парковки.

Ответом послужил испепеляющий взгляд.

Ну, конечно. Вэл-то привыкла жить в центре. В самом сердце городской жизни, среди гигантских торговых центров и оживленных магистралей. А тут ей предлагают перебраться в спальный район ближе к окраине! Без налета роскоши и модной псевдо истории.

— А что там с безопасностью? — вкрадчиво осведомилась она.

— То же, что и везде, — ответ прозвучал резче, чем ему хотелось. По совести, его самого тревожил этот вопрос. — Район респектабельный, люди там живут небедные. Так что и зайти на территорию всякий желающий просто так не может. Местная охрана, система безопасности, сигнализация. Плюс — постоянное присутствие нашей охраны. В соседних квартирах.

— То есть, ты снял жилье еще и своим охранникам? — запнувшись, осведомилась она.

— Не жилье. Место базирования, — хмуро поправил Охитека. — Они там регулярно сменяются. Следят за территорией, за нашим входом и окнами. Входом в подъезд и выходом на чердак.

— Жить по соседству с охраной, — прошептала Ловелла, недоверчиво на него глядя.

— В особняке тебя это почему-то не смущало. Ни соседство охраны, ни соседство прислуги, которая обитала в нашем доме. И не говори мне, что это другое! Ты жаловалась на то, что у меня в квартире не присутствует постоянно повар.

Она тяжело вздохнула.

— Я предполагала, что ты вычудишь что-нибудь скверное. Но ты, как всегда, на шаг впереди любых ожиданий! Ветродуй с тобой. Вещи я перевезу до конца оборота. Сними еще пару квартир поблизости для прислуги — у меня нет желания каждый раз ждать, когда кто-нибудь доедет через полгорода!

Он кивнул. Смешно сказать — но разговор оказался не таким и тяжелым. Он ожидал худшего.

На душе воцарилось хрупкое умиротворение. Не хотелось признаваться самому себе — но разлад с женой нервировал его. И он рад был, что размолвка позади. Хотя бы на время.