Королевская канарейка (СИ)

47. Июньские пирожные

я подарю тебе подарок,

но ты его не открывай

пока я не захлопну двери

и не уеду из страны

© Горобец

У нового лориэнского посла, эру Римайна, удивительно гладкое, откормленное, и, я бы сказала, циничное лицо. Приехал он через неделю, со сранья, и тут же заявился на завтрак. Раскланявшись с королём, обговорив время церемониального вручения верительных грамот и прочего, был приглашён за королевский стол и начал фонтанировать новостями и информацией, не дожидаясь никаких церемоний. Бодро поведал, что владыка Элронд навестит Эрин Ласгален с дружеским визитом в начале июля (я смекнула, что это будет недели через две-три). Уточнил, что в свите владыки будут шаманы — на всякий случай, помочь с обрядом сожжения смертности. Посмотрел на меня, извинился, что, не будучи представленным, обращается, и наговорил комплиментов. Трандуил не дрогнул ни лицом, ни ухом, но как раз по этой неподвижности поняла, что — недоволен. С подачи всё никак не унимавшегося посла один из его спутников поднёс мне ящичек из каких-то пахучих розоватых дощечек, тут же открыл его и поставил на стол рядом со мной.

— Это цветное стекло? — фигурки внутри были изящны и полупрозрачны.

— О нет, богиня, — посол заулыбался, как все они, когда им кажется, что ты простодушна и небалована, и вот сейчас тебя разбалуют от чистого сердца, — это июньские пирожные. Делаются из орешков пинии, смолы, розовой пыльцы, мёда и забродившего фруктового сока. Сейчас как раз сезон. Это подарок от heru Ланэйра.

Почувствовала с оттенком смущения, что вот, до этого смотрела на посла с умеренным интересом и хотела, чтобы он наконец перестал привлекать ко мне внимание, а при упоминании имени Ланэйра заулыбалась от души и обрадовалась. Мда, как удачно, что Трандуил его выпер, а не убил. Хорошо, что он жив и может передавать мне приветы. Посол тем временем, куртуазно тарахтя, передавал другой ящик, с книгами. Тоже подарок Ланэйра. И письмо от него же. Ого, у меня заводится переписка! Обрастаю связями)

— Подснежник мой, ты разрешишь? — король, подковыривая крышку от ящика с книгами, вопросительно посмотрел.

Кивнула. Мне тоже было интересно, что там. Трандуил, копаясь, тихо бормотал под нос:

— Так, история, путешествия, поэзия… ну разумеется, эротическая. Художественный альбом с видами Лориэна… Гм… интересно, зачем он прислал тебе трактат по магии… А! И сборник гравюр знаменитого художника Эрренриорла. Картины его не сохранились, только гравюры с них, да и те библиографическая редкость. Листать советую на ночь: это самая изящная порнография, которую я видел. Кстати, любимым натурщиком у Эрренриорла был Ланэйр. Что ж, достойный дар для богини любви.

Владыка помолчал и сокрушённо добавил:

— И художник давно погиб, и картины его, а натурщик до сих пор жив… Да, надо было всё-таки убить.

И, поворачиваясь к послу, бархатным насмешливым голосом:

— Heru Ланэйр весьма щедр. Возможно, он прислал что-то в подарок мне или аранену? Нет? Только богине?

Пока он в изящных выражениях говорил послу какие-то гадости, я с любопытством рассматривала пирожные и решилась укусить. Смола недаром входила в состав: зубы увязли тут же, да ещё и начинка оказалась жидкой. Но ощущения! Это было как попробовать лето на вкус, и я мечтательно замерла, недоумевая, как можно создать такое чудо. Трандуил повернулся ко мне и шепнул:

— Valie, не налегай на них. Сейчас, по крайней мере. Перебродивший сок яблок Дэркето, из которого состоит начинка, разжигает плотские желания. В Лориэне эти пирожные женщинам дарят, признаваясь в любви и страсти. Если дама принимает и надкусывает, значит, она согласна, — и, глядя, как я давлюсь, засмеялся, — говорю же, надо было убить.

Пытаясь языком отковырять эту божественную липучесть, приставшую к зубам, задумалась, почему владыка так веселится, хоть и досадует. Трандуил только плечами пожал:

— Потому, irima, что твой жар, вызванный картинками и афродизиаками, утолять буду я. Эта мысль делает меня снисходительным.

Я только вздохнула. Ланэйрово письмо положила в ящик с книгами и как-то позабыла про него. Потому что, глядя, как ящик утаскивает брауни, спросила у Леголаса, где живут эти странные существа… оказалось, нигде. Они подобны грибнице — возникают и существуют там, где нужны, и только для дела. По идее, осознание глубокого родства эльфов и брауни должно пугать. И да, немного пугает. Я видела, как они что-то делают в оранжереях, как доят коров — в этих случаях не удосуживаясь принимать даже отдалённо человекоподобную форму, так и оставаясь гибкими ветками.

В тот день принц провёл меня тесными, круглыми в сечении норами, и в зыбком сиянии светлячков я видела, что стены состоят из перевитых веток, таких же, как те, из которых выплетались брауни. Глубоко внизу помещения были сделаны не для эльфов — слишком низкие потолки, приходилось нагибаться. Тихо сияющие в каминах саламандры здесь, в вырубленных в толще скалы печах, оборачивались адским гулким пламенем, на котором готовилась еда. Здесь пёкся хлеб, готовились любимые мною трюфельки в сметане… повернувшаяся к нам огромная кучеподобная повариха, сначала принятая мною за взметнувшиеся из-за пляшущего огня тени, взблеснула из глубины веток маленькими, светящимся нехорошим голубоватым огнём глазками, и никакой приветливостью от неё не веяло, скорее наоборот.

— Не бойся, богиню она не тронет. Но высшие брауни не любят внимания к себе. Помню, в детстве так же сюда пролез и еле удрал от неё, а потом она ещё и батюшке нажаловалась. Меня в тот же день отправили в военный лагерь, на два года раньше положенного, и выпустили только через четыреста лет)

С запоздалым испугом за него спросила:

— Она могла тебе навредить?

— Нет, что ты, богиня… максимум ударить и выбросить отсюда. Мы же одно целое с брауни и чувствуем друг друга.

Я помалкивала, думая, что светлый мой возлюбленный, сейчас поблёскивающий глазами не хуже встреченного чудовища, состоит в родстве, физическом и ментальном, с этими грибами-тентаклями-инсектоидами и конкретно вот с этой одушевлённой пугающей кучей, с которой можно рисовать босса для Варкрафта. И ещё думалось, что не только на королевской кухне сгодятся брауни… в случае войны, эльфийские пущи должны быть адом для противника. И что мне сложно сравнивать, но Трандуил весьма плотно занят организацией обороны… всегда ли это так? Можно было спросить поаккуратнее, но я бухнула:

— Эрин Ласгален готовится к войне?

И потому, как принц опустил глаза и замялся, поняла, что да. Огорчилась.

— Но с кем, почему? Саурон погиб давно, Кольцо Всевластия уничтожено, всё тихо и спокойно, нет?

— Давно — вот ключевое слово… Мы живём долго, богиня, и цикличность истории чувствуем. Раз лет в сто пятьдесят-двести заварушки случаются, это норма. Надеяться лучше на мир, а готовиться к войне. Это из плохого. Из хорошего — конкретной угрозы нет. По крайней мере, разведка не приносит плохих вестей. Военные на юге, в королевстве Келеборна, активизировались, и в Лориэне тоже, но это неудивительно. Твоё присутствие в мире не даёт покоя королям, а то, что сердце твоё не принадлежит никому — ведь не принадлежит? — я опустила глаза, и он, невесело усмехнувшись, продолжил, — наводит их на разные мысли. Вот и Элронд скоро прибудет… с дружеским визитом. Заодно и посмотреть, не обижают ли тебя в Эрин Ласгалене — ему хорошо известно, что отец нарушил законы неба. По этому поводу армии приведены в боеготовность.

Я прислонилась к стеночке. Подышала. Когда смогла говорить, спросила:

— То есть, если я дам понять или он сам решит, что меня… гм… обижают, то начнётся война?

Леголас просто ответил:

— Да, — и, обеспокоенно посмотрев, как я хватаю ртом воздух, — богиня, просто ты чаще являла свою милость Лориэну, а не Эрин Ласгалену, и, если бы отец не помешал владыке Элронду, тот притянул бы тебя в Лориэн. И ему, скорее всего, до сих пор кажется, что случилась ошибка, и что ты охотно согласишься перебраться туда — стоит только спросить. Однако Элронд действительно добр, великодушен и честен, — «в отличие от моего отца» не прозвучало, но я поняла, — и, если увидит, что ты счастлива, то пакости устраивать не будет, просто уйдёт.

Итак, кольцом в этом мире являюсь я. И могу провоцировать заварушки, как легкомысленно выразился о глобальных потрясениях его высочество. Стало трудно дышать и захотелось на поверхность, к солнышку и ветерку. И, может быть, уехать из дворца куда-нибудь.

И уже через час мы ехали. Куда-то. Принц во дворце сидеть не сильно любит, и малейшее желание его покинуть встречается с энтузиазмом.

Навестили Мортфлейс — она живёт одна, в огромном дереве, похожем на тис. Что-то хвойное, но с очень нежными пушистыми иголочками и усыпанное красными ягодками. Нижние ветви огромного дерева плащом накрывали полянку, и я с интересом потянулась к ближайшей. Леголас торопливо предупредил, что ягодки несъедобны, даже от одной поплохеет, и я скорбно задумалась, насколько прожорливой ему кажусь.

Моя бывшая телохранительница обрадовалась, и я поняла, что обиды на Леголаса она не держит. Да, из чувства долга могла бы тогда напасть, но сейчас приветствовала нас, как божественную пару. То есть, возможные счёты меркнут перед тем, что принц является консортом и на алтаре сделал всё, как надо.

Какой у неё счастливый, устремлённый в себя взгляд, какие мягкие и плавные движения! И при этом видно, что эмоционально нестабильна. Когда я взяла её руки в свои и наобещала, что она легко выносит и родит здоровеньких младенцев, — Мортфлейс заплакала. Я вздохнула, подумав, что это у неё гормоны играют, и поутешала. И постаралась уйти поскорее — чувствую я себя сапожником без сапог, а чужому счастью завидовать нечего. Да и думать об этом смысла нет — Ланэйр же всё по полочкам разложил. Нет так и нет, не стоит себя травить. Но жаль.

Пуща завораживающе прекрасна, когда её показывает тебе эльф. Таким покоем и светлой силой веяло от древнего леса, что уже к вечеру я перестала думать, не надо ли мне побыстрее исчезнуть из этого мира. Не хочу быть причиной бед и кровопролития, но, в конце концов, эльфы светлы и прекрасны, и как-нибудь обойдётся. Ородруин подождёт.

Леголас не торопился обратно, я тоже. Мне нравилось, что я пахну лесом и принцем, и что мы как будто одни в зелёном океане. Была счастлива.

Дня через три, когда мы сидели у костерка на берегу реки, из темноты вынырнул королевский олень, и Трандуил церемонно поприветствовал сына, после чего молча подхватил меня к себе.

Поразительно, как легко олени движутся по чаще, гораздо легче лошадок. Я сначала решила, что король сердится и хочет увезти меня во дворец, но Трандуил в ответ на эти мысли мирно усмехнулся:

— Irima, я не хочу, чтобы ты смущалась мыслями о том, что твои крики слышны моему сыну, только и всего. И да, сейчас сердиться будешь ты.

Меня тут же начали смущать мысли о том, что он имел в виду, а потом дошло: горячих источников и расслабляющего травника поблизости не имелось, зато возбуждение короля я чувствовала очень хорошо.

Он уже остановился и снимал меня с оленя.

— Что ж, в следующий раз ты подумаешь, стоит ли надолго уезжать. Встань, упрись руками в дерево.

Я встала, ещё не веря, что он собирается так, сразу, и охнула, когда он упёрся и начал проламываться внутрь без подготовки.

— Больно!

— А мне хорошо. Потерпи, irima… я очень хочу, я так соскучился…

Шёпот был сладок, и отчасти действовал, как обезболивающее, но Трандуил был тороплив и не дожидался, пока я расслаблюсь. Так жёстко и скомканно он никогда этого не делал, и я поняла, что правда соскучился, и старалась терпеть, но не выдержала и заскулила, когда он втиснулся ещё немного.

— Всё-всё, сладкая, глубже не буду, я понимаю, — с трудом, дыша сквозь стиснутые зубы, — но я так хочу, чтобы это было на ложе, и чтобы ты всхлипывала от желания, а не потому, что я раздираю твоё нежное лоно! Потерпи сейчас, я не могу больше, — и начал двигаться, всё сильнее и быстрее.

Под конец я уже действительно кричала и всхлипывала только от боли, и, когда он, кончив, нежно повернул меня к себе, мстительно вцепилась ему в грудь, но Трандуил только тихо засмеялся:

— Ну прости меня, прости… ты так сладко лишаешь дыхания, я не мог удержаться. Вольно ж тебе уезжать от меня… Я же знаю, ты думаешь, что равных мне в постели нет. Но для того, чтобы было так, нужна эта самая постель! Я король, и из мальчишеского возраста вышел, валяться по земле мне не нравится. Сейчас я верну тебя сыну, но возвращайтесь — или я начну сердиться.

И вернул — раскрасневшуюся, заплаканную. Леголас, неподвижно сидевший у костра, взглянул на меня, а потом на отца, уже с тенью гнева. Тот надменно встретил взгляд и молча развернул оленя.

Руки и ноги тряслись, и взгляд принца мне не нравился; не хотелось отвечать на вопросы. Тихо уселась на брёвнышко, закутавшись в одеяло. Он вздохнул, и, похоже, оставив намерение выспрашивать, просто присел рядом и обнял. От его шелковистого тепла начинавшееся нездоровье тут же ушло, жизнь наладилась. И я не знаю как, но мы ещё три дня протаскались по лесу.

Под вечер третьего дня собралась страшенная гроза. Небо вспыхивало сиреневыми зарницами, и Леголас, было решивший заночевать в живописном местечке неподалёку от дворца, поднял на небо взгляд и нахмурился:

— Отец сердится. Эту грозу вызвал он, — и начал собираться.

Доехали мы за пару часов, и за это время совершенно вымокли под хлещущим ливнем.

Трандуил, сама доброта и радушие, встречал на входе:

— Блодьювидд, ты совсем продрогла, ну как же так…

В сторону сына владыка выдал ядовитый пассаж на квенья. Я уловила, не веря ушам, что любой эльф уже опасается пойти в любую сторону, чтобы не быть смущённым видом совокупляющегося наследника, и что эти прогулки без штанов недостойны аранена.

Тот только выпрямился и пожал плечами:

— Я консорт.

Взгляды отца и сына скрестились, и владыка усмехнулся:

— Ну-ну.

И более ничего не сказал, в мою же сторону приветливо распахнул руки.

Чувствуя, что соскучилась и по королю, и по благам цивилизации в виде горячей воды, еды и сухой постели, благодарно кивнула и вплыла всей своей промоклостью в его участливые объятия. Оно конечно, холодный ливень очень способствовал таким ощущениям, но владыка предупреждал… да и правда же соскучилась.

— И я, irima, — голос короля был бархатист и намекал на всевозможные удовольствия, — пойдём погреемся.

На следующее утро, продрав глаза к завтраку, удивилась, не встретив на нём принца. Скосилась на короля, но спросить ничего не успела.

— Нет, не на гауптвахте. Услал я твоего консорта, — в этом месте была выдержана насмешливая пауза, — по делу. На пару недель. Ходят слухи, что на границе снова появились огромные пауки, которых давно не видели. Скорее всего, враньё. Но пусть проверит. Неделя туда, неделя обратно… Заодно проветрится. Аранен любит путешествовать.

Смотрела на владыку с удовольствием: какой красивый и какой ядовитый! И яд разбрызгивает эдак непринуждённо, с изяществом. Видела как-то в зоопарке, как бегемот какает. Феерическое зрелище: маленький бегемотий хвостик, крутясь пропеллером, разбрызгивал жидкие фекалии во все стороны. И сейчас вот вспомнилось вдруг.

— Ах, irima, рад тебе нравиться, — и на щеке появились весёлые ямочки от улыбки, — отдохни, побудь только со мной… это будет справедливо. Но есть и другие резоны: со дня на день прибудет владыка Элронд. Не исключаю, что в его свите найдутся дурни, желающие умереть на поединке в твою честь. Поскольку консорта два, вызванным может быть любой. Так пусть вызовут меня: я убью наверняка.

Охнула про себя, осознав что да, это возможно. Трепетно и благодарно пожала холёную большую руку, в который раз удивившись её красоте. А ведь Леголас, конечно, увиливать от поединка не стал бы. Наказание и высылка на пару недель кстати пришлись.

— И ещё одно: он скоро вернётся, но я хочу, чтобы до дня середины лета между вами ничего не было. Скучай по нему — тогда, возможно, во время обряда у тебя будет меньше искушения уйти от нас так рано. Я думаю, что для богини нахождение в мире дольнем не такая уж радость, и ты, не осознавая этого, стремишься вернуться сама к себе, стать духом — и хочу задержать тебя, как смогу, — Трандуил печально вздохнул.

Смеясь, заверила, что никуда не собираюсь, и что жизнь моя хороша до невозможности.

Придя с завтрака, привычно умостилась на террасе со словарём ругательств и вспомнила про письмо Ланэйра! Ужас, неделю назад получила, и даже не открыла, не то что ответить! Вздыхая, пошла искать. Подаренные книги уже были заботливо выставлены на полочке над камином, и письмо лежало на ней же.

На желтоватой шелковистой бумаге, в незапечатанном конверте. Ну надо же, эльфы пишут женщинам не только на лепестках…

Прошла обратно на террасу, уселась в кресло, задрав ноги на стол, и открыла:

'Любовь моя…

Подавившись вступлением, призадумалась. О как, любовь… мне казалось, что кто-кто, а уж господин посол меня именно что хочет… впрочем, Трандуил тоже на квенья беспрестанно называет «emma vhenan», «единственной любовью» — это, может, хорошим тоном считается. Было бы ужасно думать, что правда любовь. Вон, у Горчева в рассказике был мужик, красивый до невозможности, и женщины влюблялись в него пачками. Сам не хотел, а губил походя. Так ему, по итогу, пришлось стать отвратительной свиньёй: немытой, небритой, колупающейся в носу, рыгающей и вызывающей как можно больше омерзения — только бы очередную даму не сгубить, хе-хе. Я на такие подвиги не способна… блин, но семь тысяч лет, что эта прекрасная голова думает, я даже представить не могу… ладно, что там дальше…

'…я не сожалею о своей дерзости, но печалюсь о глупости и бестактности. Я пытался купить тебя, и мне нечем оправдаться. Даже раскаянием, ибо я не раскаиваюсь.

Я помню, как увидел тебя в первый раз: ты шла по заснеженной аллее, такая хрупкая и прекрасная («Это я-то? Вот эльфам пламя глаза застит!»), а я был в толпе встречающих, невидимый для тебя, незнаемый тобой… и таким для тебя и остался. Всё время приходилось бороться с собой: я понимал, что, вызвав Трандуила, могу выиграть поединок. Не хотелось тебя опечалить ничем, но к королю ты вроде бы и не питала чувств — по крайней мере, поначалу, а он был груб и нетерпелив.

И я бы вызвал, если бы не знал, что есть тот, другой. Что король обманул и обобрал собственного сына, и, убив Трандуила, придётся впоследствии убить и Леголаса; а эту смерть, я думаю, ты не простишь никому.

Так несправедливо и жестоко — ощущать себя безнадёжно проигравшим без боя! Особенно потому, что мог, мог выиграть… Не сердись и прости мне глупую шуточку с июньскими пирожными, и посмотри на меня хотя бы на гравюрах маэстро Эрренриорла, проведи по моему отражению нежными пальцами…

Я никогда не забуду, как наши руки столкнулись в розовом саду в тот сияющий для меня полдень. Если бы ты знала, чего мне стоило не удерживать тебя тогда, но я прежде всего друг тебе, Блодьювидд, в любых обстоятельствах, всегда. Ты можешь не опасаться, что я причиню тебе хоть малейшую боль, хоть намёк на неё. И сейчас бы смолчал, зная, что ты расстроишься из-за моей печали, но я почувствовал, покидая Эрин Ласгален, что мир меняется и становится опаснее. Это всего лишь предчувствие, но прошу, прими от меня дар уже не шуточный: в конверте лежит браслет. Его подарила мне моя бабка, могущественная ведьма. Я носил его с детства, но сейчас сердце подсказывает, что он больше пригодится тебе. Это вещь, спасающая от внезапной нечистой смерти — любого, кто носит. Лично мне, по уверению бабки, она должна была даровать хорошую жизнь и хорошую смерть. Не знаю, в хорошей смерти ты мне отказала…

Ты равнодушна к украшениям, но это, умоляю, носи. Оно невесомое, и ты быстро привыкнешь. Мне будет легче, если я буду знать, что ты носишь его и чувствуешь моё тепло через него, и, возможно, оно пригодится тебе. Хотя лучше бы не пригодилось.

Всё, надо прощаться, а я малодушно тяну. Прощай, солнышко'.

Затуманилась, не пойми отчего. Взяла конверт и только сейчас, зная, поняла, что в нём что-то есть. Вытряхнула: действительно невесомая цепочка, с застёжкой, позволяющей регулировать длину, и посередине два сцепившихся колечка, совсем крохотных. Сделано всё то ли из кости, то ли из коралла — не поймёшь, вещь очень старая и потёртая от старины. Правда тёплая. Надела на левое запястье и тут же перестала чувствовать, браслет как врос в меня.

Интересно, что Трандуил его не увидел. Совсем. В отличие от Силакуи. Та, рассматривая, протянула задумчиво:

— Знакомая вещица… Значит, он горазд не только июньские пирожные дарить…

Я вопросительно посмотрела на неё, но более никаких комментариев не дождалась.

Что ответить Ланэйру — не знала. И не ответила ничего.