Королевская канарейка (СИ)

24. Хабанера

люблю врагов внезапный происк

среди пирушки щегольской

гостей лицом в салат паденье

и преддуэльный матерок

© supposedly-me

Поняв, что не засну, пошла в гардеробную. Без удовольствия поплескала в лицо водичкой: совершенно не полегчало, только озябла. Осталась недовольна, рассмотрев себя в зеркало. Переживаемые ощущения подробно и искренне так отражались на лице: бледность, огромные зрачки, тени под глазами, искусанные распухшие губы — красота, что уж там. Сидела, печально кутаясь и думая, что надеть тёпленькое и незаметное на завтрак. Не то чтобы у меня был аппетит, но лучше поесть и попить, вдруг полегчает. Опять же, ужин не скоро, так что завтраком пренебрегать не стоит. Не знала, как ко мне относится владыка в свете вчерашних событий, что скажет и сделает, но это всё равно: я пойду и поем. А на крайний случай, если жизнь испаскудится, так госпожа Силакуи очень, очень настоятельно зазывала к себе. Настолько настоятельно, что невозможно было воспринять это хоть с какой-то неоднозначностью. Какие бы цели она не преследовала, а мне у неё хорошо было.

Однако любопытно: стало быть, если верить королю, стоит мне любому (ну почти, ведь есть же у них геи; любящие кого-то; асексуалы и прочее?) эльфу глазами аванс выдать и улыбками кредит открыть, как он сойдёт с ума… Раздумалась, не проверить ли на ком-нибудь, но сочла такое поведение абсолютно неэтичным. Если владыка говорил правду, то результатом будет дуэль со смертельным исходом. Представила это топтание по снегу в парке (или где это у них происходит?), и голову, отсечённую мечом, эффектно так, с брызгами крови, летящую в мою сторону. Хорошо, если бессердечно выбранного кого-нибудь, а если Трандуила? Нет! Такого счастья нам не надо. Лучше поберечь авансы с кредитами: стать причиной смерти никого из этих прекрасных существ не хочется. Кстати, почему Трандуил считается настолько, если выражаться геймерским сленгом, имбой? Неужто в любом поединке нет места случаю? Надо будет полюбопытствовать при возможности.

Тяжело-то как! Я себя знала — неделю накатывать будет. Но это переживаемо. И не повод к действиям. Как одна дама говорила: «Да, секса я хочу. А давать — нет». Тоже чисто женская подлость, диктуемая подсознанием. Что ж, принятие себя такой, какая есть, очень полезно для внутренней гармонии. Госпадя, да что ж надеть-то? Нет ничего тёмного и незаметного, под стать настроению. А то, что на мне, я вчера обляпала винишком. Потому что руки тряслись.

Проблему моментально разрешила заглянувшая Мортфлейс: посмотрев, сочувственно вздохнула, но ничего не спросила (какая истинно прекрасная молчаливая женщина!) и без тени сомнения достала платье цвета пыльной розы. Розовое, Карл! Мне бы в голову не пришло такое выбрать — разве что польстившись на закрытое наглухо горло и рукава в три четверти; но я взяла, поблагодарила и надела. В сущности, это ж не так важно. Посмотрелась в зеркало и почти привычно обомлела: по отдельности я и платье смотрелись не очень, а вместе создавали красавицу. Я привыкла, что розовое делает меня похожей скорее на поросёнка, чем на принцессу, но этот конкретный оттенок розового мне подходил, не был пошлым, и его отсвет каким-то образом давал здоровый цвет лицу и скрывал тени под глазами. Поразительно, конечно. Ну, я и в своём мире любила пользоваться дружескими услугами дам с хорошим вкусом. Удобненько было, мне, не любящей шопинг и примерки, приходить в магазин и прямиком идти в примерочную, а подруга шла вдоль рядов одежды и указывала консультантам: это, это, это и то. Глядя на эти вещи сама, никогда бы их не выбрала, но после примерки, да в сочетании, оказывалось, что всё подходит. Девушка, кстати, подрабатывала платным помощником для создания гардероба, вот забыла, как должность называлась. Как работа, ей это не очень нравилось: удивлялась, зачем ей платят только для того, чтобы не принимать её советы, спорить и выбирать самим всякий ужас — и таких клиентов было много. При том, что платили исправно немаленькие деньги, и услугами пользовались регулярно. Меня это тоже удивляло: она чудесно справлялась. Ну, видно кому-то важно было не одеться к лицу, а самоутвердиться, дело житейское. Но я радостно принимала её помощь, счастливо не вдаваясь в подробности выбора, и потом наслаждалась ещё, когда меня принимали за женщину со вкусом, делали кумплименты и завиствовали) Житие мое)

— Богиня, это платье действительно скрывает бледность и тени под глазами, — насмешливо шепнул Трандуил вместо приветствия, когда я умостилась рядом.

Хорошо. Он хотя бы со мной разговаривает.

— Я не сержусь. И хорошо, что ты не стала экспериментировать с выдачей авансов. Я бы убил… авансируемого — хотя бы для того, чтобы донести серьёзность намерений. Приятно иметь дело с умной женщиной.

Мда. Тоже вот удобненько, конечно, даже и рот открывать не требуется. Ну, вряд ли он высокого мнения о моём уме. Хотя, канеш, всё познаётся в сравнении) Ничего, пламя всё окупает, да, владыка? Чтой-то не ощущаю я своей божественности. Помню забавный стишок, про попаданку, вмешивавшуюся как только можно в биоценоз сказочного мира: она и реликтовых чудовищ поубивала, и на подол принцессе наплевала, и с бургомистром поссорилась, и все от неё плакали. А потом она таки добралась до замка Чорного Властелина:

'Вот уже и Черная Твердыня

Приглашает девушку войти.

Отчего же сердцу стало тесно

В недрах обольстительной груди?

Перед ней стоит тиран и деспот —

Нереальной прелести блондин.

Феминизм воительницы в муках

Околел под взглядом синих глаз,

И, приняв предложенную руку,

Мэри-Сью злодею отдалась.

А немного позже в тронном зале

В нише под короною из звезд

Слуги Властелина увидали

Чучело девицы в полный рост.

Как живая: стать, прическа, абрис,

Гордость и презрение в глазу.

«Дурочка набитая vulgaris»

Золотом написано внизу.

Постамент украшен аметистом

С хитрою подсветкою внутри…

Просто был тиран таксидермистом —

Тоже хобби, что ни говори'

Нет ли где у владыки такого зальчика? Мысль эта лениво перекатывалась в голове, а я тем временем, пошарив глазами по столу, аппетита так и не почувствовав, выбрала что-то вроде жареной сметаны, решив, что горячее и жирное может помочь от телесного похмелья, вызванного отнюдь не вином — которое я, несомненно, испытывала. Повозила в жиже ложкой; обнаружила, что приправлена сметанка, и густо, красными муравьями: видно, для пикантности. Вот алиены) Осторожно попробовала — очень даже ничего. И потащила в рот полную ложку.

Тут же замерла, поняв, что привлекаю всеобщее внимание. Что случилось? Судорожно проглотила и оглянулась на Трандуила, вроде бы отвлёкшегося на другой разговор. Удивительно, как он может элегантно есть, не прерывая беседы. Я не могу так, мне всё время кажется, что, когда я что-то ем во время разговора, он смотрит и как будто о чём-то думает смутительном, и давлюсь. Это, скорее всего, интровертность во мне играет.

Точно. Благосклонно сияет в мою сторону, а из пола рядом с ним вывинчивается брауни с подносом:

— Зачем же аметисты? С постаментом тоже спешить не будем. К этому оттенку платья подойдут розовые опалы. К тому же, если верить преданиям, они помогают от бессонницы)

Я не разбираюсь в драгоценностях, но с восхищением уставилась на молочно-розовые, с багровыми всполохами переливы кабошонов в массивном браслете, и робко протянула руку, когда Трандуил взял браслет с подноса. Застёгивая, шепнул:

— Дай мне возможность подарить тебе камни, подходящие не к теням под глазами, а к сиянию женщины, познавшей немыслимое наслаждение.

Тьфу. Да, рыжие краснеют легко, охотно и по любому поводу, но зачем специально вгонять в краску прилюдно? И нет, я не верю, что могу испытать что-то, кроме боли от… этого. Ну, вот просто не совпало.

— У меня достаточно опыта…

Нет-нет. Сейчас владыка начнёт про старого, не портящего борозды коня… который глубоко и не вспашет.

— Ты правда думаешь, что не вспашу?)

А, ну если так… с таким-то таранным орудием, конечно…

— Ещё ни одна женщина не кричала подо мной от боли. Я умею заставить желать так, чтобы меч, которого ты боишься, казался… очень сладким. Ты будешь умолять о проникновении.

Боже, у меня сейчас ухо в трубочку свернётся. Всё, не могу больше. Попыталась выдернуть руку и уйти от этого позора. Предположим, шёпот слышу только я, но, по ощущению, лицо у меня уже свекольное, и это видно. Трандуил, нежно удержав за запястье, извинился, и попросил остаться:

— Блодьювидд, не уходи, поешь. Не хотел смущать, само получилось. Ты очаровательно краснеешь, но я не прощу себе, если заморю тебя голодом. Кстати, ты в любое время можешь прийти сюда — брауни накроют для тебя лично. Но, повторюсь, мне хочется по утрам видеть твоё лицо. Тем более, всё равно у тебя каждый день в шесть утра урок квенья.

Оп, а я надеялась таки уснуть…

— Это время считается наилучшим для запоминания человеком чего-либо, — любезно пояснил владыка и наконец-то был увлечён другим собеседником.

Потянулась к ложке, но тут заговорил эльф, сидевший чуть наискось:

— Богиня, тебе не спится? Плохой сон можно улучшить, принимая специальный эликсир. Если ты выразишь желание, я принесу сегодня к вечеру.

Открыла рот, чтобы радостно согласиться и возблагодарить, но тут Трандуил снова посмотрел в нашу сторону и мягко произнёс:

— Такие сложности ни к чему. Если богине не спится, она всегда может обратиться ко мне, и я сделаю всё, что требуется. Благо, идти далеко не придётся, — голос просто сочился елеем, а лицо тихим сиянием.

Подумав, покачала головой:

— Не смею тревожить ночной покой владыки, — и, с уважением кланяясь второму собеседнику, — если можно, несите эликсир. А то я и сама могу за ним зайти.

Интересно же. Это, наверное, лекарь, и он знает много всего увлекательного. А во избежание ненужных поворотов (как-то: брызжущей кровью головы, летящей в мою сторону, с укором в гаснущем взоре — ух, ужасно как!) всегда можно взять с собой Мортфлейс. Тихонько спросила у неё, как его зовут: может, он мне представлен уже.

— Да, вы знакомы. Ардариэль, королевский травник, — шепнула еле слышно моя телохранительница, и я благодарно глянула на неё.

— Всё, что пожелает богиня, — вот не надоедает же эльфам кланяться.

— В таком случае, я зайду сегодня, ближе к вечеру? Это будет удобно?

— Моя жизнь принадлежит тебе, Блодьювидд.

Однако какой интересный речевой оборот. Такого мне раньше не говорили. Чорт, и опять все смотрят. Чем-то этот диалог вызвал непонятное внимание всего стола. Причём ощущение, что смотрят, как сарычи с ветки на тухлятину, лежащую между двумя львами. И ждут, пока те сцепятся. Скосилась на владыку: лицо ледяное, и глаза сияют, как радиоактивные сапфиры; и смотрит он на моего собеседника в упор. Гораздо внимательнее посмотрела на Ардариэля: вот с чего я решила, что это добрый дедушка под маской эльфийской юности и красоты? Не услышавший неудовольствия владыки только потому, что составлением эликсиров и возможностью их применения увлечён до безумия и полной глухоты к остальному? Молод, молод… и дивно хорош собой: такой же ослепительный синеглазый блондин, как король, только моложе гораздо; брови узкие, вразлёт и глаза раскосые к вискам немного приподняты. В отличие от меня, понимает, что происходит, и его несёт: во всяком случае, глаза перед Трандуилом не опускает и слегка улыбается, нехорошо так. Знаете, вот иногда в голове играет какая-нибудь музыка. Шутят ещё, что, стало быть, её в астрале передают. Так вот: в чертоге стало очень тихо, но лично я услышала явственно раздающиеся в астрале первые такты «Хабанеры».

…!!! Не зная, насколько теряю лицо и не поздно ли уже, трясущимися губами, но стараясь говорить громко, внятно и с выражением, произнесла:

— Нет!!! Я передумала! Прошу простить, я не знаток эльфийских обычаев и могу что-то неправильно понимать. Владыка прав: если мне будет плохо спаться, я обращусь к нему и ни к кому более. При всём уважении к вашему искусству, — поклонилась Ардариэлю, — в ваших услугах я не нуждаюсь. Но очень благодарна за предложение. Ещё раз прошу простить.

Так, кажется, моя паническая болтовня испортила торжественный момент, и напряжение пошло на спад. Трандуил, помолчав, вполне дружелюбно предложил:

— Что ж, господа, предлагаю продолжить обсуждение оборонных укреплений в библиотеке. Заодно проводим богиню, она действительно не очень хорошо ориентируется в нашем мире. И может заблудиться иногда. Не стоит доставлять ей неприятные ощущения, — и тут же добавил, — впрочем, по дороге вполне можно завернуть в парк. Если heru Ардариэль пожелает.

Опустил глаза и ждал ответа.

— Умоляю, не надо заворачивать в парк! Это лишнее, я туда не хочу! — и поняла, что от меня сейчас ничего не зависит: выбор предоставляется Ардариэлю.

Тот молчал отвратительно долго, тоже опустив глаза и закусив губу:

— Хорошо, не будем доставлять богине неприятные ощущения.

И тут я выдохнула. Уж я думаю, это были бы очень неприятные ощущения, если бы Трандуил разделал юного бога у меня на глазах! А жалко-то как было бы! Госпадя, я бы валерьянки попросила, да боязно: вдруг опять поймут неправильно. Заплетающимся языком, но очень прочувствованно поблагодарила за понимание и доброту, поизвинялась и с большим облегчением восприняла конец этого завтрака. Так и не поела, мда.

И мы медленно, с подобающей королевской свите торжественностью, проследовали в библиотеку, где Трандуил со своими «ястребами» уткнулся в карты, раскиданные на огромном столе в центре помещения, а я с учительницей в уголке, где их было уже не слышно, часа полтора занимались квенья. Когда мы закончили и попрощались, Трандуил с генералами ещё обсуждали что-то. Я посидела рядом, свернувшись в круглом изящном кресле, с интересом прислушиваясь, но понимала немного: они говорили, мешая синдарин с квенья. Создаётся у меня впечатление, что квенья у эльфов используется, как аналог мата для господ военных дубов, а также во время ссор. На меня они обращали не больше внимания, чем на щенка или котёнка, позволяя присутствовать безо всякого напряжения, что я что-то подслушаю. Говорят о своём: если зацепят взглядом, он тут же светлеет, лицо отмякает. Ну никакой угрозы не видят, сплошная благодать. Что-то подобное пережила давно ещё, когда везла щенка шпица в метро: был поздний вечер, полупустой вагон с замотанными работой женщинами. И какое неземное сияние золотило эти уставшие щучьи рыла, когда они видели щенка! Доброта, любовь, сострадание; выраженное желание причинять добро, хе-хе — и лица вместо рыл. Вот и эльфы — они же смотрят, как люди на умилительного щенка или котёнка. Или вот на юродивого: близок к богам, ничего не понимает в земном, надо защищать и покровительствовать.

Мортфлейс с гораздо большим интересом и пониманием прислушивалась к беседе, стоя у окна. Я бы уже ушла, но не хотела её огорчить: ей, кажется, интересно было. Начала зевать и уснула под бубнёж генералов, заглядевшись на снег, падающий на улице, и на огненные переливы саламандры в библиотечном камине. Проснулась, проспав чуть ли не весь день: сгущались ранние зимние сумерки, разгорался закат. Удивилась, что Мортфлейс по-прежнему рядом. Действительно, тень.

И мы с ней пошли в купальни. Шли совершенно другим путём; она привела в пещеры пониже, не на самом верху. Эх, надо было попросить повыше. А отсюда наверх не поднимешься: можно только вниз съезжать. Спросила, почему не сделают лесенки наверх, и получила ответ, сияющий очевидностью для эльфа: никак нельзя, эстетическая концепция пострадает. Ах, ну да, конечно, это ж всё объясняет))

Уже не спеша и не стесняясь, разглядывала светящихся рыбок в тёмной пещере: оказывается, если плыть со скоростью потока, они начинают тебя, ну, не знаю, как назвать… обгрызать. Несильно, чуть-чуть покусывая. Сначала напряглась, но Мортфлейс сказала, что это нормально. Эльфийский пилинг. Телохранительница всё время была рядом. Я барражировала бревном, и вода тихонько несла меня; так мы спускались из зала в зал. В самом конце, в ледяной чаше, любуясь закатом и алыми соснами, вспомнила и спросила, почему считается, что одолеть владыку в мечном поединке так сложно. Объяснение, что он «обоелеворукий» поняла не очень — нормальные руки у владыки. Мортфлейс рассказывала, что он способен любое движение вывернуть неожиданным подлым способом. С ним очень тяжело сражаться. Ну, это не считая длинных рук и ног. И того, что он пять тысяч лет практиковался. Интересно было бы посмотреть. Но без убийства. Вот кстати, в нашем мире «обе руки левые» похвалой-то не было)

Ужиная, старалась по сторонам не смотреть, хватит мне на сегодня переживаний. Одно хорошо, хоть про ночные за дневными забыла. Вечером вышла на террасу подышать перед сном и в который раз удивилась, какой тут воздух: его можно пить, им можно умываться. Остро ощущается радость от дыхания. Чудесно живут эльфы.

Трандуил и сегодня сидел с кувшином подогретого вина. Видно, красное дорвинионское и для этой погоды подходит) Молча подошла, села в кресло рядом. Он молча налил. И сидели: он пил, я нюхала. Пить не люблю, и пью очень редко, но погреть руки о бокал, глядя на закат, было приятно; сейчас от Трандуила не чувствовалось напора, как вчера или сегодня утром, и с ним было приятно просто помолчать. Посидев, собиралась уже прощаться на ночь, когда он наконец сказал:

— Я назначил турнир мечников, начало через неделю. Любой юный дурень может попробовать навтыкать мне, не умерев при этом, — и, вздохнув, — всё-таки шаманы умнее, и жизнь ценят выше. Без шансов не играют. И то хорошо.