Чёрная Дочь

Экспедиция в Иваксию. Берег

Пронизывающий ветер, словно стая голодных волков, рвал на части немногочисленную растительность, цепляясь за клочки одежды и пробираясь под защиту воротников. Снежные болота Иваксии, раскинувшиеся вокруг насколько хватало глаз, представляли собой унылое зрелище — замерзшая, бесплодная равнина, усеянная редкими, корявыми деревьями, словно скрюченные пальцы, тянущимися к небесам в безмолвной мольбе. Такие же темные, как кожа местных обитателей. Колеса вездеходов, с трудом преодолевая глубокие сугробы и вязкую снежную кашу, то и дело проваливались в скрытые под снегом ямы и промоины, заставляя повозки содрогаться и визжать, выбрасывая из-под себя фонтаны грязной воды и комьев замерзшей земли. Путь был долгим и утомительным, требующим от водителей предельной концентрации и мастерства. Мерзкий запах болота смешивался с вонью масла.

В головном вездеходе Габриэль, сосредоточенно сжимая руль, с трудом удерживала повозку на скользкой, непредсказуемой дороге. Профессиональный генетик и талантливый инженер, она, тем не менее, чувствовала себя неуверенно в этом безжизненном, враждебном краю. Постоянные заносы и тряска, вкупе с леденящим ветром, проникающим в кабину сквозь малейшие щели, изрядно выматывали ее. Никодим, сидевший рядом с ней, с каким-то странным, почти маниакальным удовольствием вдыхал морозный воздух, словно напитываясь энергией от окружающей стихии. Сатир не страдал от холода, как и любая фея. Он казался совершенно невозмутимым, привычным к этим суровым условиям, как к собственному отражению в зеркале. Время от времени он отпускал какую-нибудь шутку или рассказывал небылицу из своей богатой приключениями жизни, пытаясь хоть немного разрядить напряженную обстановку.

— Не кисни, Габ, — говорил он, ухмыляясь, словно мстя за все предыдущее. — Это тебе не городские улицы. Здесь настоящая свобода! Никаких правил, никаких ограничений! Только ты, природа и… стая голодных волков, где-то неподалеку.

Габриэль, бросив на него недовольный взгляд, ответила:

— Если бы я знала, что здесь такая ужасная дорога, я бы прихватила с собой вездеход на воздушной подушке. Или, хотя бы, пару снегоходов. Тогда бы мы не тратили столько времени и сил.

Никодим пожал плечами, словно не понимая ее недовольства.

— Ты же сама хотела одолеть ящера. Да и зачем? Так ведь интереснее! Разве нет?

— Сомневаюсь, — ответила Габриэль, резко повернув руль и чудом избежав столкновения с торчащим из снега пнём. — Мне больше нравится, когда дорога ровная и предсказуемая. А здесь… просто кошмар.

— Это ты с фуриями не летала..

— Никодим — вдруг ответила Габриэль — а как у тебя с женщинами? Неужели ты их не бесишь?

— Я же козел — рассмеялся сатир — это они бесятся с меня. А я только выбираю. — Он посмотрел на нее серыми глазами сумасшедшего — Вот Айрен все устраивало.

— … - Габ только сказала на языке змей.

На заднем вездеходе, тем временем, царила своя атмосфера. Лиза, съежившись от холода, старалась согреться в объятиях Михаила, ощущая его теплое, медвежье дыхание на своей щеке. Непривычная обстановка угнетала ее, вызывая чувство тревоги и неопределенности. Она чувствовала себя беззащитной и маленькой перед лицом этой суровой, неумолимой природы. Зажатая между мехом и сиденьем она лишний раз боялась думать. Михаил, напротив, казался совершенно спокойным и уверенным в себе. Он словно слился с окружающей средой, чувствуя себя здесь, как дома. Его звериные инстинкты подсказывали ему, что опасности нет, что они находятся под его защитой. Яра, сидя на переднем сиденье, напряженно всматривалась в горизонт, словно выискивая признаки приближающейся угрозы. Руки азруд крепко сжимали свое верное ружье, готовое в любую секунду выпустить патрон. Она была воином, и для нее болота Иваксии — всего лишь очередное поле битвы, на котором она намеревалась выиграть. Айсен, глядя в окно на проплывающий мимо пейзаж, казалась отстраненной от происходящего, словно ее разум находился в другом месте, в другом времени. Управляя вездеходом, она смотрела по сторонам. Темная эльфийка думала о прошлом, о будущем, о своей роли в этом сложном и запутанном мире. И заснеженные болота Иваксии, с их мрачной красотой и неумолимой суровостью, лишь подчеркивали ее одиночество и ответственность.

Они продолжали двигаться вперед, сквозь снежную мглу и ледяной ветер, медленно, но верно приближаясь к своей цели. Снежные болота Иваксии, словно испытывали их на прочность, проверяя их решимость и выносливость. Но путешественники не сдавались. Они знали, что их ждет впереди, и что на кону стоит судьба всего мира змей. И они были готовы идти до конца, чего бы им это ни стоило. Наконец, они въехали в туннель, ведущий к озеру Копдодыр.

Тьма тоннеля, казалось, дышала, обволакивая путников ощущением древности и невысказанных тайн. Холод снаружи, резким контрастом сменявшийся ощутимым теплом внутри, создавал впечатление погружения в некий иной мир, где привычные законы физики словно бы игнорировались. Да и были они в мире змей. Ледяные стены, словно живые, искрились и переливались в свете фар, образуя причудливые фигуры и орнаменты. Габриэль, ведущая колонну вездеходов, сосредоточенно следила за приборами, фиксируя аномальные показатели температуры и электромагнитного поля.

— Что-то здесь не так, — пробормотала она, хмуря брови. — Слишком много энергии. И она… хаотична.

Никодим, сидевший рядом с ней, лишь усмехнулся, привычно поправляя трубку в зубах.

— Добро пожаловать в Иваксию, Габ, — сказал он. — Здесь всё “не так”. Забудь о привычных законах и просто расслабься. Или хотя бы попытайся. Как ты вообще сидела в лаборатории на озере?

— Тогда все было нормально.

На заднем вездеходе Яра, настороженно всматриваясь в мелькающие за окном ледяные стены, казалась напряженной струной, готовой сорваться в любую секунду. А Айсен… Айсен погрузилась в свои мысли. Ледяные стены тоннеля вызывали в ее памяти странные, тягостные воспоминания. Она вспоминала свое прошлое, свою жизнь до того, как она узнала правду о своем происхождении. Вспоминала, как росла, чувствуя себя абсолютно другой, бесом, так легко вливающимся в окружающий мир. Вспоминала, как иногда терзалась вопросами о своей природе, о своем предназначении.

— О чем задумалась, Айсен? — прозвучал в ее голове тихий, бархатный голос Алиса.

Темная эльфийка вздрогнула, словно от неожиданного прикосновения. Голос Алиса всегда проникал в ее разум так внезапно и бесцеремонно.

— Вспоминаю прошлое, — ответила она, слегка помолчав. — Как я жила, не зная, кто я есть на самом деле. Как я считала себя… несовершенной.

Алис, уютно устроившийся в глиняном горшке Никодима, слегка пошевелился, словно ощущая ее душевную боль.

— Все мы в той или иной степени несовершенны, Айсен, — ответил он. — Но именно наши трещины делают нас уникальными. Именно наши недостатки позволяют нам видеть мир по-другому. Главное — не позволить своим трещинам поглотить себя.

— А что ждет нас впереди? — спросила Айсен, глядя в никуда. — После того, как мы разберемся с Коммодором? Что будет дальше?

Алис, помолчав некоторое время, ответил:

— Коммодор — это всего лишь одна из ступеней, — произнес он. — Лишь небольшое препятствие на нашем пути. Настоящая битва еще впереди. Борьба со злом, которое гораздо древнее и могущественнее, чем любой рептилоид.

Айсен нахмурилась.

— Ты говоришь о чудинах? — уточнила она, вспоминая битвы с Белоглазой.

— Именно, — подтвердил Алис. — Но даже они — не конечная цель. За ними стоят те, кто дергает за ниточки. Те, кто контролирует ход истории.

Яра, сидевшая на переднем сиденье и внимательно прислушивавшаяся к их разговору, вдруг вмешалась в беседу.

— Анунаки, — произнесла она твердым голосом. — За всем этим стоят анунаки. Именно они — настоящие виновники всех бед. Вы хотите шлепнуть своего, точно.

Айсен перевела взгляд на Яру, в ее глазах читалось удивление.

— Откуда ты знаешь? — переспросила она. — У тебя есть осведомитель?

— Это не закончится, пока не уничтожат их всех. Пока есть, кто сможет контролировать все зло, оно будет процветать? Я точно знаю. Рада, что связалась с вами ребята.

Наступила короткая пауза, которую прервала Габриэль, внезапно заговорившая по внутренней связи.

— Эй, вы там, в заднем вездеходе! Не слишком ли много философии для одной поездки? Лучше следите за дорогой! Впереди могут быть неприятные сюрпризы!

Вместо ответа раздался тихий, но предостерегающий голос Алиса, словно шепот, проникающий прямо в разум.

— Кто-то задает слишком много вопросов, Айсен.

В голосе смежника послышался оттенок угрозы, заставивший темную эльфийку замолчать. Она почувствовала легкий холодок, пробежавший по ее спине. Понятно, что переступила черту, что есть темы, о которых лучше не говорить вслух.

— Я поняла, — тихо ответила она, опуская глаза. — Прошу прощения. Больше не буду.

Алис ничего не ответил. Но Айсен чувствовала на себе его пристальный взгляд, полный предупреждения и… чего-то еще, чего она не могла до конца понять. В этом взгляде читалась не только забота и защита, но и некая скрытая тайна, которую ей пока рано было постичь.

Сосредоточившись на дороге, она уставилась на проплывающие мимо ледяные стены. В тоннеле по-прежнему было тепло, но в душе Айсен поселилась тревога. Она почувствовала, что мир, в котором она живет, гораздо сложнее и опаснее, чем она предполагала. И что даже те, кому она доверяет больше всего, могут скрывать от нее часть правды, оберегая ее от чего-то ужасного. Но темная эльфийка не могла остановиться. Она должна была узнать, что ждет ее впереди, даже если эта правда окажется болезненной и разрушительной. Ддолжна была бороться, даже если ей придется сражаться с врагами, превосходящими ее по силе и могуществу. Потому что она — Айсен, темная эльфийка, и ее предназначение — Черная Дочь.

Впереди, в конце тоннеля, забрезжил яркий свет. Выход был уже близко. Айсен глубоко вдохнула, собираясь с силами и готовясь к новым испытаниям. Она знала, что озеро Копдодыр ждет их, и что там не только Коммодор, но и ответы на многие вопросы.

Свет, прорвавшийся сквозь узкое горлышко тоннеля, ослепил путников после продолжительного пребывания в полумраке. Словно пробуждение от долгого сна, он заставил их зажмуриться и прикрыть глаза руками, привыкая к новым условиям освещения. Только Айсен и Никодим перенесли это легче, они феи, их глаза более совершенны чем у змей или животных. Перед ними простиралась долина, скованная льдом и снегом, окруженная величественными, но мрачными скалами. Ветер, резкий и пронизывающий, гулял по открытому пространству, завывая, как стая хищников. Вдали, словно притаившееся чудовище, виднелось озеро Копдодыр, окутанное густым, зловещим туманом.

Габриэль, ворча что-то о необходимости провести повторную калибровку приборов, принялась осматривать технику, проверяя, не пострадала ли она во время поездки по тоннелю. Никодим, напротив, с нескрываемым удовольствием вдыхал морозный воздух, осматривая окрестности с видом знатока. Он, казалось, чувствовал себя здесь, как дома, словно эта суровая, неприветливая местность была его родной стихией. Как и всегда в лесу. Айсен, воспользовавшись передышкой, отошла от остальных и направилась к Яре, которая стояла чуть поодаль, у самого края скалы. Азруд молча смотрела на озеро Копдодыр, словно пытаясь разгадать его мрачные тайны. В ее позе чувствовалась некая отстраненность, словно она отгородилась от окружающего мира невидимой стеной.

— Яра, — тихо позвала Айсен, нарушая ее уединение.

Азруд обернулась, и Айсен заметила в ее глазах странное смешение тоски и решимости.

— Что тебе нужно? — спросила Яра, слегка нахмурившись.

— Я хотела спросить тебя кое о чем, — начала Айсен, немного поколебавшись. — О твоем прошлом. О том, почему ты покинула срединные миры и оказалась здесь, в этой… глуши. Если можно.

Яра вздохнула, отворачиваясь к озеру. Ее плечи поникли, словно груз воспоминаний давил на нее невыносимым бременем.

— Ты все равно не поймешь, — прошептала она, едва слышно.

— Почему ты так думаешь? — спросила Айсен, сделав шаг вперед. — Я хочу понять. Пожалуйста, расскажи мне. Мне важно понимать срединный мир.

Азруд немного помолчала, словно собираясь с мыслями и подбирая нужные слова.

— Ну, начинай понимать. В Срединных мирах азрудов ненавидят, — начала она, наконец, глядя на озеро с болью в глазах. — Нас презирают, боятся и считают… чудовищами.

Айсен нахмурилась, услышав это сравнение. Оно задело ее за живое, пробудив неприятные воспоминания о собственном прошлом, когда она считала себя неполноценной, бесом, не способным на нормальное поглощение энергии.

— Но почему? — спросила темная эльфийка, стараясь скрыть свое волнение. — Разве азруды сделали что-то настолько ужасное, чтобы заслужить такую ненависть?

Яра усмехнулась, в ее голосе звучала горечь и разочарование.

— Мы хотели уничтожить мир, — ответила она, глядя Айсен прямо в глаза. — Не один мир, Айсен. А все срединные миры. Мы мечтали о тотальной войне, которая смела бы с лица земли все живое, оставив после себя лишь пепел и руины.

Айсен отшатнулась, пораженная услышанным. Она не могла поверить, что кто-то способен на такую жестокость и безумие.

— Что… ты говоришь? — пробормотала она, ошеломленно глядя на Яру.

— Это правда, — подтвердила Яра, не отводя взгляда. — Многие азруды верили, что срединные миры погрязли в разврате и населяют их слабаки, что они прогнили изнутри и нуждаются в очищении огнем. Они мечтали о новом мире, построенном на руинах старого, мире, в котором азруды будут править безраздельно.

— И поэтому вас истребили? — спросила Айсен, словно боясь услышать подтверждение своим худшим опасениям.

Яра кивнула, ее лицо исказилось от боли.

— Да, — ответила она, тихо. — “Все расы Срединных миров объединились, чтобы остановить нас. Я мало что знаю. Это было давно. Но все расы, феи, идавель, кастлинги, даже орки. Они понимали, что если мы добьемся своего, то погибнет все живое, и поэтому они решили уничтожить нас. Практически всех.

Айсен молчала, пытаясь переварить услышанную информацию. История Яры казалась ей невероятной и ужасной, словно сошедшей со страниц мрачного романа. Она не могла представить себе, чтобы кто-то мог желать уничтожения целого мира, чтобы ради своей безумной идеи был готов пожертвовать миллионами жизней. Однако видела холодный расчет.

— Яра, — сказала она, наконец, нарушив затянувшееся молчание. — Я не знаю, что произошло в срединных мирах, и я не знаю, насколько правдивы эти истории. Но я вижу тебя. Я вижу, какая ты сейчас. И я знаю, что ты… лучше чудинов.

Яра усмехнулась, услышав эти слова. В ее смехе звучала горечь и ирония.

— Ты так говоришь, потому что не знаешь азрудов, — ответила она, покачав головой. — Мы не лучше. Мы просто другие. Мы не святые, и у нас свои демоны.

Айсен покачала головой, не соглашаясь с ее словами.

— Мой брат был чудином, — сказала она, глядя Яре прямо в глаза. — Я знаю, что такое зло. Я видела, на что они способны. И я знаю, что ты не такая. Ты не злая, Яра.

Яра скрестила руки на груди, словно пытаясь защититься от ее слов.

— Может быть, ты и права, — ответила она, отворачиваясь к озеру. — Но я все равно советую тебе держаться от меня подальше. Ты не знаешь, что у меня на уме. И тебе лучше не знать.

Азруд замолчала, словно обрывая разговор, и уставилась на озеро Копдодыр, которое казалось еще более зловещим и неприступным в окутывающем его тумане.

Айсен тоже посмотрела на озеро, чувствуя, как по спине пробегают мурашки. От этого места веяло холодом и смертью, словно оно было пропитано веками боли и страданий.

— Может быть, ты и права, — ответила она, тихо. — Может быть, я действительно не знаю тебя. Но я буду судить о тебе по твоим поступкам. А пока я вижу, что ты сражаешься на нашей стороне. И это все, что имеет значение.

Они замолчали, каждая погруженная в свои мысли, глядя на мрачное и безмолвное озеро. Девушки были разные, с разным прошлым и разными целями, но их объединяло одно — необходимость остановить Коммодора и спасти мир от надвигающейся угрозы.

В это время Никодим закончил возиться с техникой и подошел к ним, похлопав Яру по плечу.

— Всё готово, красотки, — сказал он, с улыбкой глядя на них. — Пора двигаться дальше. Нас ждет увлекательная прогулка по берегу этого чудного озерца. Ммм. Я даже вижу чудовищ. Они рычат, спускаются с воды, чтобы украсть… - он отдалился и его стало хуже слышно.

Яра вздохнула и повернулась к нему, стараясь скрыть свои чувства.

— Не думаю, что будет увлекательно, — ответила она, тихо. — Скорее, опасно. Но что поделать. Идем.

Девушки присоединились к остальным, и группа двинулась в путь, вдоль берега зловещего озера Копдодыр.