Чёрная Дочь

Айсен и кольцо в подвале

Сон совсем не шел. Айсен надеялась открыть глаза уже утром под теплыми лучами весеннего дня. Однако, провалявшись около получаса, она поняла, что абсолютно выспалась.

— Да что ж происходит? Неужели у меня бессонница? Нет. — Она почесала затылок. — Я спала, закрыла глаза, открыла. Сколько там прошло? На часах было три ночи. Два часа. Я проспала два часа и выспалась.

Тут же она вспомнила о кольце срединного мира.

— Вот значит в чем дело. Ах ты маленькая дрянь.

Она попыталась снять кольцо с пальца, ничего не выходило. По спине прошел холодок. Айсен попыталась воздействовать на кольцо волшебством.

— Давай снимайся, снимайся, маленькая моя.

Она тянула его с пальца, пыталась сделать палец меньше и даже это удалось сделать. Кольцо, словно играясь, само стало несколько меньше и осталось на пальце.

— Да что ж ты будешь делать?

У Айсен даже покраснело перед глазами. Выдохнув, она вышла в коридор и, пройдя по нему босыми ногами, оказалась в ванной. Автоматически подойдя к зеркалу, она принялась смотреть в него. Ну да, глаза из темных снова стали красными. Тут уже Айсен вздрогнула по-настоящему. Она стояла напротив стеклянного зеркала, не электронного и отражалась в нем.

— Мама дорогая, — только проговорила она.

Так она и стояла. А в дверях действительно появилась ее мама. Лиза, хоть и была заспанная, с всклокоченным торчком волос на голове и в длинной ночной рубашке до пола, складки которое собирались у нее за спиной, но действовала довольно решительно.

— Айси, я тут посредине ночи проснулась, поняла, что с моей девочкой что-то не так. Вначале подумала, что это Вета себе яйцо разбила, ну в смысле свое яйцо. Ты понимаешь, — Лиза попыталась рассмеяться, у нее не вышло. — А потом решила, что это с тобой что-то не так. У тебя руки болят? Может, тебя собаки эти ядом отравили?

— Мам, расскажи мне, пожалуйста, только без всяких сказок про хозяек и прочее, что там было?

Лиза вздохнула. Она снова встала за спиной своей дочери и сложила руки замком у нее на поясе.

— Посмотри, ты вдруг стала отражаться в стеклянном зеркале, — начала Лиза.

— Это меня и испугало. Скорее всего, ты поэтому проснулась. Связь между матерью и дочерью, да?

— Наверное. Знаешь, я никогда в это не верила. У меня-то с мамой такого не было, ну вернее в детстве не было. Возникло после, много после. Знаешь, бабушка Айрис очень странная, она, наверное, сильно-сильно переживала, поэтому и била меня.

— Я в такой бред не верю, мам, ты же знаешь, нельзя о ком-то переживать и одновременно бить его.

— Ох, чего только нет в этом мире Айси. — Лиза провела губами по ее уху. Айсен засмеялась, ей было немного щекотно. — Мне кажется, это все дело в этом. — Лиза аккуратно подняла ладонь дочери и поводила пальцами по ее кольцу. — Знаешь, у меня есть что-то такое. Сейчас я не ношу эту вещь, но я понимаю, как подобные предметы воздействуют на носителя. Я тебе не хотела рассказывать до поры. Я думаю, ты сама прочитала все отчеты, все дела, которыми я занималась практически с рождения и до сего дня. Наверное, больше знаешь обо мне, чем я сама. — Лиза не знала, как начать.

— Ты о Элизиум Род, — проговорила Айсен.

— Да, о ней. — Лиза перешла на шепот, ее голос снова стал ломаться.

— Мама, хватит хныкать. Мы все с тобой. Сейчас отец проснется, тоже скажет, что что-то почувствовал.

— Да, не будем мешать Хлое спать. — Лиза вытерла слезы, размазав их по лицу. — Знаешь, Света, она, конечно, предатель и очень-очень плохой бес. Всегда поступала неправильно, но вот то, что она мне подарила, это совсем другое. Та вещь действительно даровала мне что-то.

— Мне кажется, это просто зачарование.

— Но в змеином мире нет таких зачарований, которые обходили бы волшебство повелителя, — парировала мать.

— В змеином мире и нет, а вот в срединном мире полно. Элизиум Род была мошенницей, несанкционированной повстанкой, просто бандиткой, — чеканила Айсен. — Вполне возможно, она занималась контрабандой.

— Занималась, — шепнула Лиза.

— Вот и все. Это вещи срединного мира. Просто, скорее всего, на нее никто не

реагировал.

— Она не излучала каких-то опасных волн.

— Постой, Ма, ты хочешь сказать, что это — Айсен поднесла кольцо к лицу.

— Где ты это нашла? — спросила Лиза.

— В ангаре, — почти правду сказал Айсен. — В ангаре, где мы были с петушиным ящером, среди гаек и болтов я посмотрела за какой-то странной птицей, что вилась под потолком, а через секунду у меня на пальце оказалось это

кольцо.

— Значит, эта вещь нашла тебя сама. Так поступают артефакты срединного мира. — Вроде папиных доспехов?

— Вроде них.

— Ма, почему у тебя нет истинных доспехов?

— Наверное, потому что я жалкий трус — горько рассмеялась Лиза.

— Мама, ну что ты?

— Не перебивай, мать, — вдруг серьезно сказала Лиза. — Это так. Ты, конечно, меня любишь и переоцениваешь, но я-то себе цену знаю. В конце концов, ты выбьешь мне зубов гораздо больше, чем я тебе.

Снова это странное выражение. Неужели отец научил ему ее мать? Может быть, это у них во время работы возникло? Подобные мысли пронеслись в голове у девушки.

— То есть, я теперь могу не спать благодаря этому кольцу. Знаешь, ма, мне снять его не удалось. Я даже палец уменьшила, сама не знаю как, а кольцо уменьшилось вместе с ним.

— Отец бы не предложил, а я скажу. Ты можешь отрезать себе палец. В конце концов, безопасность моей дочери важнее, чем ее телесная целостность, — сказала на ухо Лиза. — Я несколько раз так поступала в своей жизни и ни о чем не жалею. Конечно же, об этом не знает даже бабушка Айрис.

— Ма, ты знаешь, твои советы всегда к месту. — Айсен машинально потянула руку на пояс, но вспомнила, что она в ночной рубашке. Кинжала-то нет. С другой стороны, у нее мгновенно пропало желание это делать.

— Может быть, оно и к лучшему, больше времени. Может быть, пойдут чуланы разгребу.

— Если отец проснется, ты как-нибудь мягко скажи ему, может быть, что господин Конрад тебе это кольцо дал или Файфель.

— Но их-то я посвятить забыла.

— Я сейчас Файфелю напишу. — Лиза достала планшет. — Готово. Он тебя прикроет перед отцом, если что.

— Зачем его было обязывать?

— Я думаю, что ему это в радость. Он тоже о Хлое переживает.

— Я бы так и не сказала. Он же ведь не работал на отца. Он работал вместе с отцом. Поверь мне, это еще больше обязывает его уважать. Знаешь, мы когда с твоим отцом только познакомились, я не знала, как к нему, тогда к ней, относиться.

— Отец тогда был женщиной? А, да, помню. Тебе тогда женщина понравилась?! — Искреннее удивление.

— Знаешь, когда тебе кто-то нравится, ты не смотришь на такие вещи. Нравится и все. А дальше уже — Лиза положила руку себе на грудь. — Сердце подскажет.

Айсен совершенно не понимала этого. Есть всего два пола. Женщина и мужчина. Ну и еще гермафродит, который может иметь детей сам от себя. Все остальное не очень вписывалось в ее картину мира. Однако то, что ее картина мира существенно отличается от то, что ее окружает, Айсен узнала довольно скоро. Впрочем, понимать и принимать она тоже быстро научилась.

— Ма, я иногда не понимаю, что ты говоришь, но знаю, что ты хочешь мне помочь.

— Эх, еще бы Вета это знала.

— Вы опять там сегодня орали с ней.

— Да, я всего лишь попросила не одевать свитер на яйцо. Она заявила, что я домашний тиран, что я ущемляю ее права, позорю перед Конрадом — Лиза нахмурилась. — Как она может? Неужели она ничего не понимает?

Айсен старалась не влезать в разборки сестры с матерью, но на этот раз просто не смогла смолчать.

— То, что она нацепила свитер на яйцо, просто верх тупости.

— Так вот и я также посчитала. Яйцо могло перегреться.

Айсен не стала говорить, что считает так совершенно не поэтому, а потому, что наряжать яйцо вообще во что-либо — это верх глупости. В конце концов, это не полноценное живое создание, а нечто вроде цветочного бутона. И распустится он или нет — совершенно неизвестно. Но не стала говорить об этом матери. Пусть подумает, что хоть в чем-то их мысли сходятся.

— Знаешь, Айси, действительно, сходи разбери чулан. Может быть, найдешь там что-нибудь или розетки починишь.

— Нет, с этим я не помогу. Совершенно во всем этом не разбираюсь.

— В планшете есть инструкция, — так между делом сказала Лиза.

— Все отцу, все отцу — отмахнулась Айсен, и поцеловав мать, вышла из ванной. Наскоро, переодевшись в какие-то шорты и футболку, Айсен взяла ящик с инструментами, мощный аккумуляторный фонарь и отправилась в чулан особняка. Чуланом они называли его в семье. На самом деле это были

огромные катакомбы в несколько этажей под особняком. Через них можно было перемещаться по всему городу, но они были завалены, в них жили крысы, слизни и там очень отвратительно пахло.

Говорят, что там перемещались повстанцы и несанкционированные банды. Один раз глубоко в детстве Айсен слышала, что там убили рептилоида. Впрочем, сейчас она ничего не боялась, легко бы справилась и с одним рептилоидом, и с двумя. Нет, определенно этой семье нужен плазменный резак. Айсен открыла дверь, на нее смотрело нагромождение столов, стульев, множество ящиков. Девушка посветила фонарем. Импровизированная башня тянулась до следующей стены. Разбирать здесь все можно до бесконечности долго. Айсен попыталась вытащить стул за ножку. Он был накрепко сцеплен с другими. Айсен дернула сильнее, в ее руках оказалась деревяшка.

— Ну вот так всегда.

После того, как Айсен это сказала, башня неожиданным образом разрушилась. Нагромождение мебели превратилась лишь в небольшую кучку хлама с краю от двери.

— Удивительно.

Айсен действительно была изумлена, как только что огромный завал вдруг превратился в кучу мусора. Волшебство не иначе. Она прошла вниз, комната была довольно большой, но меньше ее собственной. Посередине располагался

люк, ведущий в чулан. Большое массивное кольцо, замок.

— Элизиум Вирго, — сказала Айсен, имитируя голос собственного отца. Имитация голоса была еще одной способностью, которая обладала на ее памяти только Айсен. Все восторгались, когда она притворялась сестрой, матерью или отцом, или даже тетей Ариэль. «Эрих, Эрих, ты надел куртку!», в детстве любила кричать Айсен, вызывая нахмуренные брови Ариэль и громкий смех дяди Эриха. «Ну точно, так похоже, так похоже», — говорил Эрих, получая затрещину от жены. Впрочем, легкую и с заклинанием исцеления.

Сейчас это как нельзя, кстати, пригодилось. Запароленный замок открылся, схватившись за толстое металлическое кольцо, Айсен напрягла все свои силы, но не смогла сдвинуть люк с места. Поднявшись наверх, она взяла металлическую трубу с завода, снова вернувшись в чулан, она подперла ей крышку люка, и наконец ей удалось ее сдвинуть сначала на сантиметр,

на другой, потом там образовалась щель, где девушка смогла перехватить руками. Тут предательски выскочила металлическая труба, и Айсен придавила руки так, что ей пришлось собрать волю в кулак, чтобы не заорать на весь особняк. «Глупые, все глупые», — грязно ругалась девушка, ее ладони наверняка посинели. Сделав невероятное усилие над собой, применив все волшебство, которое она только знала и умела, а не знала она практически ничего, Айсен наконец удалось откинуть крышку люка в сторону, с грохотом та опустилась на пол.

— Ну все, сейчас точно весь дом перебужу.

Но ничего не произошло, не сработала сигнализация, не прилетел стукая палкой ее отец, не появилась заспанная Вета, Лиза с взъерошенными волосами, не прибежал даже петушиный ящер. Все оставалось по-прежнему. Айсен даже испугалась, она бросилась проверять родню, но нет, Вета спит в обнимку с яйцом, петушиный ящер дремлет, мать с отцом в обнимку спят. Снова Лиза закинула на своего супруга ногу, а Хлоя даже во сне что-то шепчет ей в ухо.

— Притворяются что ли? Ну да ладно.

Айсен снова спустилась в подвал, от люка вниз в катакомбы вела толстая металлическая лестница. Айсен посветила фонарем, там была какая-то странная темнота, внутри которой Айсен не видела, хотя даже в самую темную южную ночь видела прекрасно. Видимо дело все в том, что в катакомбах не проникает никаким образом солнечный свет. Именно он позволял глазам Айсен видеть темноте, по крайней мере она именно так и думала. Впрочем, где-то на середине пути Айсен стала видеть даже без фонаря, возможно привыкли

глаза, возможно волшебство странного кольца из срединного мира. Опустив инструменты, которые едва протиснулись сквозь тесный лаз, Айсен спрыгнула сама, оказавшись в отделанных старым красным кирпичом катакомбах. «Кровавый Клык» было выведено большими красными буквами на стене.

— А, наверняка здесь ходят сектанты, пишущие пророчества. — Догадалась Айсен.

Всюду были разбросаны вещи, мусор, какие-то шприцы, оставшиеся от наркоманов кости, черепа, обрывки шкур, обломки оружия, куски доспехов.

— Не пойму, воевали они здесь что ли или что. — Удивилась Айсен.

Она полностью загасила фонарь, так как ее зрение адаптировалось к темноте катакомб.

— Ну и что я здесь буду делать? Наверное, надо все это здесь прибрать. Наш особняк в длину с забитым крылом метров пятьсот. Половина взрослого дракона — вспомнила архаичную меру длины из отчетов девушка. — Ну что

же, сейчас почистим этому взрослому дракону хвост.

Айсен достала лом, гвоздодер, молоток, компактный отбойный молоток, шуруповерт, дрель с пробойником, аккуратную швабру и стальной совок. И принялась методично убирать кости, сложив посередине небольшой очага, она сжигала в нем мусор, дым струившись по низу, вытягивала куда-то в сторону.

— Заодно и крыс протравлю, — сказал Айсен.

Через час она убрала крупный мусор, через пять часов весь остальной большой подземный зал выглядел как загашник музея.

— Наверное, уже утро — решила Айсен.

Она немножечко устала и решила последние полчаса провести в своей кровати. Собравшись, она запрыгнула наверх, держа пальцами ноги сумку с инструментами. Это было довольно сложно сделать, однако ловкости ей было не занимать. Поднявшись наверх, она аккуратно закрыла люк, который показался ей гораздо легче, чем ночью, и немного разгребя завал около двери, вышла в особняк. Поднявшись наверх, она обнаружила, что солнце все еще не встало, значит, у нее есть немного больше времени перед тем, как отправляться на задание. Девушка приняла душ, чтобы смыть себя всю пыль, и не одеваясь, совершенно нагая прошла в свою комнату и легла на кровать. Снова на ее лице возникла хищная улыбка, как у дикого животного. Всегда, когда Айсен радовалась, так делала, совершенно не могла понять, от кого ей досталась эта черта.

“Так, всего полчаса… По-хорошему, надо бы ещё раз проверить план, но… нет, сейчас важнее просто отдохнуть. Черт, люк и правда сегодня как пушинка. Может, это адреналин ночью так давил? Или просто я наловчилась его открывать? Ладно, не суть. Особняк как всегда… тихо и безжизненно. Как будто всё здесь замерло, пока меня нет. Забавно. Ещё и солнце не взошло, хоть какая-то радость. Значит, у меня есть ещё чуть-чуть времени, чтобы… просто побыть. Душ — это святое. Пыль с меня так и сыплется. Как-будто я на самом деле из архивов сбежала. Хм, эта ухмылка… Как же она меня бесит и нравится одновременно. Точно, как у дикой кошки. Откуда оно у меня? От отца, что ли? Нет, папа всегда был такой… ну, сдержанным, правильным, что ли. А мама… мама была хитрой. Наверное, так и останется загадкой.

Ладно, хватит думать. Просто закрыть глаза и дать себе отдохнуть. Эти полчаса — мои. Никто не смеет их у меня отнять. Завтра будет… завтра будет работа, но сейчас… сейчас только я и тишина. Заснуть бы… заснуть бы до того, как город зашумит, чтобы набраться сил.”