Беспокойные боги

ГЛАВА 39

НЕРЕАЛЬНЫЙ ГОРОД

"Давным-давно здесь был лифт, - поведал Рэг, - но это было до того, как короли ушли".

"Когда это было?" спросил я, шаркая ногами по каменным ступеням.

"Никто не помнит", - последовал неожиданный ответ.

Рэг сказал, что Колодец Нахамана находится на много миль ниже города, а мы забрались уже очень высоко. У меня болели колени, и я не раз умолял Рэга остановиться. Салтусу было еще хуже, чем мне: хриплое дыхание этого существа преследовало меня всю дорогу, и часто он останавливался, прежде чем поспешить за нами. И все же, несмотря на свой возраст, гомункул двигался быстро и плавно, когда вообще двигался, но скорее рваными рывками, чем уверенным, постоянным движением.

"Город построили короли, - продолжал Рэг высоким голосом, не тронутым трудом нашего восхождения, - но Судья говорит, что они не строили Колодец… или мир".

"Какой… мир?" Я не понял.

Рэг продолжал, словно не слыша меня. "Люди в городе говорят, что они были последними королями. Последними в истории. Но Судья говорит, что король вернется". Он сделал паузу и посмотрел вниз, туда, где мы с Салтусом брели медленнее. "Мы почти у цели!" - сказал он, ободряя, - "То есть на поверхности. Но до старой церкви еще далеко. Эта часть города в основном пуста. Люди двинулись вверх по водопаду, в основном к замку Уорд". Он повернулся, чтобы продолжить подъем, и тут же обернулся. "Когда мы выйдем на поверхность, должно быть уже светло!"

"Только толку от этого не будет", - проворчал Салтус, карабкаясь по лестнице.

Тонкие струйки воды бежали по каменной стене по левую руку от меня, стекали на полуистлевшие ступени и по ним в Колодец внизу. Коснувшись пальцами мокрого камня, я перевел взгляд с Рэга на Салтуса и обратно. "Что это значит?"

Гомункул посмотрел на Рэга, который застыл на лестнице наверху. "Лучше расскажи ему, - сказало существо, - он мне не поверит".

Рэг прижимал одну руку к каменной стене, по которой стекали струйки. Фонарь, прикрепленный к камню над ним, оживший от нашего присутствия, образовал ореол вокруг его головы. Пока мы поднимались, Рэг рассказал мне, что механизмы, приводящие в действие фонари, были сконструированы древними, которые сделали так, чтобы они никогда не гасли.

Пока мы поднимались, многие из них так и не зажглись.

"Наше солнце умирает, - сказал мальчик, - говорят, что скоро оно погаснет".

Я посмотрел на него с ужасом. "Как скоро?"

"Через тысячу лет?" - последовал ответ. "Десять тысяч? Или только десять? Никто не знает ни дня, ни часа, так говорит Судья. Даже он сам. Говорят, что когда-то - это было очень давно - были люди, которые могли получить такое знание. Узнать это, просто посмотрев. Но они давно мертвы".

Уже не в первый раз за этот день я обнаружил, что слова оставили меня. Если бы этот Судья действительно был Тихим - как я тогда верил - тогда он не мог быть архитектором нашей вселенной. Бог должен был знать такие вещи.

"Это еще не все", - сказал Салтус, вызвав резкий взгляд своего спутника-мальчика.

Мой взгляд переместился с гомункула на мальчика и обратно. "Что ты имеешь в виду?"

Рэг опустил голову, и по его неохотному виду я понял, что он не так это представлял. "Если ты не собираешься ему говорить", - пригрозил Салтус. "Я скажу".

Глаза мальчика вспыхнули. "Ты сказал, что он не поверит..."

"Это последнее солнце", - перебил Салтус. "По крайней мере, последнее, о котором все знают. Это конец времени, кузен. Та черная энергия, о которой тебе рассказывал парень перед моим возвращением? Она растянула вселенную, как старую шлюху, растянула так сильно, что свет стал медленнее, чем растяжение".

"Ты прав, - сказал я гомункулу, - я тебе не верю".

Человек-обезьяна разразился хохотом. "Конечно, не веришь!" - сказал он. "Но скоро ты в этом убедишься! На небе нет ничего, кроме лун и слабого, старого солнца. Звезды исчезли".

Звезд больше нет.

Эти слова обрушились на меня, как множество падающих камней.

"Последнее солнце..." сказал я, повторяя слова Солтуса. "Последнее солнце..."

"Могут быть и другие", - обнадежил Рэг, - "но мы просто не знаем".

Прислонившись к стене, чтобы не упасть, я сказал: "Если то, что ты говоришь, правда, то… значит, мне уже триллион лет".

"О, я бы поспорил, что больше", - сказал Салтус, и Рэг не стал его поправлять.

"Но люди-то еще есть?" недоверчиво спросил я. "Как люди все еще существуют?"

Салтус пожал плечами, а Рэг лишь покачал головой, не понимая.

То, что они говорили, было невозможно. Между рассветом человечества и днем моего рождения прошло триста тысяч лет - так учили схоласты. Мы ушли от горилл, чтобы пройти путь к божественности, говорили они. Те же схоласты утверждали, что за гораздо меньшее время - несмотря на все усилия Капеллы и Высокого колледжа по овладению человеческой кровью - человек сам примет какую-то новую форму, породит формы, несовместимые с видами, которые я знал, или же погибнет от насилия или самоубийства. И все же этот мальчик и его спутник-мутант хотели заставить меня поверить, что каким-то образом человечество останется, будет существовать в той или иной форме до самого конца дней.

"Это невозможно..." выдохнул я.

Конец времен. Эта мысль крутилась у меня в голове, но вера все равно не приходила. Это было труднее принять, чем мою собственную смерть. Мою вторую смерть.

Конец времен.

"Мы не можем оставаться здесь, - поторопил Рэг. "Мы должны двигаться дальше".

В оцепенении я последовал за мальчиком вверх по тому немногому, что осталось от этой бесконечной лестницы. Вскоре мы достигли жалких ворот - высокого и узкого проема, не более чем трещины в живом камне мира. Сразу за ним раскинулся увядший сад, его клумбы были сухими, деревья голыми.

Я почти не видел его. Мой взгляд зацепился, продрался сквозь скрипящие ветви и железные прутья ограды к городу за ними.

За город...

"Я знаю это место..." выдохнул я, протискиваясь мимо Рэга, чтобы встать рядом с остатками огромного белого дерева, посаженного в центре мощеной дорожки, разделявшей сад на кварталы, -его корни выворотили ближайшие камни.

За оградой проходила мощеная дорога. Вдоль нее тянулась невысокая стена, за которой виднелись черепичные крыши и остроконечные фронтоны, короткие башенки и крепостные стены домов, магазинов и храмов. Мы находились на возвышенности и смотрели на раскинувшийся перед нами городской пейзаж, уходящий к самому горизонту. Обернувшись, я увидел огромное лицо из грубого камня, увенчанное залами и башнями, еще более величественными. Изобилие готических шпилей, стрельчатых арок, крепостных стен и осыпающихся скульптур, черных под молочно-кровавым небом.

Это был город из моих снов, из видений, которые показывал мне Тихий.

Подняв голову, я увидел, что остальные сказали правду. Был день, но такой худой и больной, какого я никогда не видел. Солнце - раздутая звезда - висело низко над окраинами мира, над самыми дальними уголками этого черного космополиса. Утро казалось немногим лучше сумерек.

"Ты не можешь этого знать". Салтус незаметно подкрался ко мне сзади. "Ты полон дерьма..."

"Я видел это", - сказал я, заставив его замолчать.

Я знал, куда мы идем.

"Это был Ллесу", - сказал Рэг, подходя к мертвому белому дереву. "Последний город королей". Он указал на город, на холодное красное солнце. "Стена в той стороне. Ее видно из старой церкви".

Он отошел от белого дерева и поспешил к воротам и главной дороге.

"Ты сказал, что короли мертвы", - сказал я, идя следом.

"Да, - ответил Рэг, останавливаясь у ворот, чтобы выглянуть из-за столба, его поза внезапно стала настороженной, словно он боялся, что его увидят. "Давным-давно".

Заметив его осторожность, я задержался в тени садовой калитки. "Кто же тогда правит городом? Ваш Судья?"

"Нет", - ответил Рэг. "Нет. Эта часть города мертва. В основном заброшена".

"Но кто правит?" спросил я.

Рэг поднял на меня глаза, и впервые я заметил в них страх. "Ты знаешь".

Это остановило меня на полпути. "Наблюдатели?"

Мальчик схватил меня за руку, вонзил ногти в мою новую плоть. "Не произноси их имен". Впервые я понял, почему он так торопился, почему так стремился добраться до своего Судьи. "Мы были в безопасности под землей. Даже их зрение не может проникнуть в Колодец. Но здесь мы открыты, и будем беззащитны до тех пор, пока мы не достигнем церковного двора. Идем."

Он взял меня за руку и повел по извилистой улице, мимо закрытых дверей и разбитых окон, где то тут, то там горела красным огнем или белыми искрами лампа. Раз или два дергалась занавеска, на мгновение выглядывало лицо и исчезало. Многие здания слева от нас были вырублены в самом холме. Мы поднимались, следуя изгибу скалы, все выше и выше, булыжники под моими ногами были неровными.

Миновав башню из гладкого черного камня, мы достигли места, где широкий проспект делил пополам наш узкий переулок. Слева от нас он поднимался на холм, петляя по возвышенности из грубого камня в направлении акрополя, а справа спускался к нижним частям города. Дорога была широкой, вымощенной дугообразным булыжником, и лишь немногие огни горели в мрачных окнах пустых домов и мертвых магазинов. В этих разрушающихся зданиях, в белых статуях ангелов и героев, чьи потрескавшиеся и сломанные конечности все еще поддерживали крыши и стены, было вневременное искусство. Этот стиль что-то всколыхнул в моей душе, воспоминание о древнем мире, а не о какой-то далекой эпохе будущего.

Мы повернули налево и втроем поспешили вверх по дороге.

Я двигался, как человек во сне, позволяя Рэгу вести меня. Мне и в самом деле казалось, что город - это сон, что все это невозможное время - не более чем безумие, разыгрывающееся в последние мгновения моей жизни. Я видел, как мое собственное лицо растворяется в крови и тающем сале, а кожа рвется, как папиросная бумага.

Я был мертв. Сам Рэг говорил об этом.

Я надеялся, что в смерти снова увижу Валку, найду ее в Ревущей Тьме. Но вместо этого я прошел сквозь эту тьму и был отозван, призван в это страшное место, в этот город в конце времен, в город Наблюдателей - Наблюдателей-Победителей.

"Стой!" Рэг выбросил руку, чтобы преградить мне путь. Салтус чуть не врезался в меня сзади.

Мальчик застыл как каменный, склонив голову набок, прислушиваясь.

Я тоже прислушался.

Впереди послышался дребезжащий, скрежещущий звук, шум марширующих мощных двигателей.

"Это они", - прошипел Салтус, тыча в меня лапой. "Прочь с дороги!" Гомункул потянул меня за руку, потянул достаточно сильно, чтобы вырвать из хватки молодого Рэга. Я последовал за Салтусом в ближайший переулок, узкую щель между высокими домами.

Рэг не последовал за мной.

"Мальчик!" прохрипел Салтус, возвращаясь к выходу из переулка.

Рэг застыл посреди широкой улицы, его платье развевалось на легком ветру.

Что-то поднялось на вершину холма, огромная громада из металла, такого красного, что он казался почти черным. Моей первой мыслью было, что это колосс, но он совершенно не походил ни на одну из великих боевых машин Империи. У него не было ног, и он не ходил, как какой-нибудь огромный железный скарабей, опираясь вместо этого на пару мощных гусениц - черно-бронзовых ремней. То, что должно было быть его палубой, вместо этого представляло собой искореженную, шероховатую поверхность, асимметрично вздыбленную так, что любой, пытающийся подняться на борт, мог потерять равновесие и упасть, а огромные шипы - выступы красно-черного металла - торчали из нее, как редкие иглы ежа. Он неумолимо приближался, за ним следовал другой, и еще один. Каждое из могучих орудий колоссов лежало неподвижно, взведенное и направленное в одну сторону.

Они не были похожи ни на одно оружие, которое я когда-либо видел, их стволы были ребристыми и рифлеными, и между этими ребрами я мог видеть пульсирующие трубки, похожие на вены, органы какого-то отвратительного зверя в форме машины.

Рэг стоял перед ними, очевидно парализованный.

Колоссы не подавали никаких признаков того, что заметили мальчика, наступая так же неумолимо, как и с момента своего появления, и все же вид этих громадных, нечеловеческих машин, надвигающихся на одинокого мальчика, глубоко тронул меня, хотя я знал, что не храбрость поставила его на место, а страх.

"Мальчик!" снова закричал Салтус.

"Я достану его!" крикнул я и бросился обратно на улицу. Машины должны были нас заметить - до них оставалось не более двух десятков шагов. Я схватил мальчика под мышки и поднял его. Чувствуя, что времени на то, чтобы вернуться в переулок, где съежился Салтус, уже не осталось, и не желая жертвовать инерцией своего бега, я швырнул Рэга и себя в переулок напротив, приземлившись вместе с мальчиком подо мной.

Мы лежали и ждали, когда пройдут машины. Они прошли, не останавливаясь, не замедляя своего хода. Я смотрел им вслед, оглядываясь через плечо, отмечая мясистую, органическую текстуру существа, запертого внутри металлического корпуса. Когда они ушли, я встал и протянул Рэгу руку. "С тобой все в порядке?" спросил я.

Мальчик дрожал.

"Рэг?"

Он кивнул, разрешая мне помочь ему подняться.

"Что это было?" спросил я.

"Слуги врага", - ответил Рэг, покачиваясь.

"Тогда почему они не напали?"

Мальчик только покачал головой. "Иногда мне кажется, что они слепы".

"Слепы?"

"У врага есть глаза, чтобы видеть", - сказал Рэг. "Их слугам они не нужны. Но эти твари - не единственные слуги врага. Есть люди и… другие вещи".

Я не стал спрашивать.

"Ты спас меня", - сказал Рэг с сияющими глазами.

Я оглянулся через улицу туда, где Салтус выглядывал из переулка напротив, глядя вниз с холма на удаляющиеся громады. "Не думай об этом".

Рэг поджал губы. Мне показалось, что он вот-вот заплачет. "Тебе следовало оставить меня. Они могли нас увидеть. Они должны были нас увидеть".

"Ну, они не видели", - возразил я.

"Салтус мог бы отвести тебя на церковный двор", - продолжил мальчик. "Мы стольким рисковали, чтобы привести тебя сюда. Чтобы вернуть тебя обратно..."

"Ты единственный, кто, кажется, знает, что происходит".

Салтус перешел дорогу и стоял прямо за мной. Он потянул меня за свободное одеяние. "Нам надо двигаться, - сказал он Рэгу, - их патрули все ближе. Это лишь вопрос времени, когда они найдут это место".

Рэг яростно замотал головой. "Они никогда не найдут его, пока Судья защищает его".

"Прости меня, если я не разделяю твоей веры, мальчик", - сказал Салтус. "Пойдем. Это уже недалеко".

Более осторожно мы вернулись на главную дорогу и поспешили по ней. По пути нам попадались лишь немногие признаки жизни: вереница сушившейся одежды, хлопающая на ветру, звук захлопнувшейся двери, когда мы двигались по улице. Однажды я увидел старую женщину, сидевшую в тени своего портика.

Она не двигалась и могла быть трупом.

Над нами возвышались осыпающиеся руины древней цитадели, ее черные башни давно рухнули, их металлические остовы царапали небо. Это место напомнило мне многие разбомбленные города, которые я видел. Разрушения были такими же. Я ожидал, что Рэг направится к вершине холма, но, к моему удивлению, он свернул в сторону и двинулся по узкой и кривой улочке, фонари которой все еще светились, несмотря на недавно наступивший день.

"Мы находимся в самом сердце старого города", - сказал Рэг, остановившись посреди дороги. "Город очень старый, каждый слой построен поверх предыдущего". Казалось, он нашел то, что искал. "Сюда. Ворота недалеко". Между высокими зданиями тянулся переулок, едва ли достаточно широкий для того, чтобы по нему мог пройти один из нас. Я ожидал, что она повернет вверх, к вершине холма, но он спускался вниз и вскоре превратился в туннель.

Мы возвращались под землю.

Рэг прыгнул на ступеньки и поспешил внутрь. Я остановился, посмотрел на уходящее солнце, на зелено-белую луну, которая медленно двигалась по небосводу. В узоре каналов на ее поверхности было что-то такое, что показалось мне знакомым, напомнив, возможно, зеленую луну Эмеша, которую я знал много лет. Прикрыв глаза, я вообразил, что вижу черноту ночи сквозь прозрачную, блекло-розовую пелену дня.

"Ты не можешь здесь оставаться!" шипел Рэг, появляясь снизу, - "Если они поймают нас сейчас, так близко к двери..."

"Ты не сказал мне, куда мы идем", - заметил я. Все это казалось нереальным.

"Я сказал!" возразил Рэг. "Мы идем к Судье. Он в той стороне".

"Но ты не сказал мне, зачем".

"Я сказал!" повторил Рэг. "Ты должен пройти испытание".

Подгоняемый напряжением момента, я добрался до верха лестницы и начал спускаться. "Но как испытать? С какой целью? Что с моим собственным временем? С моими собственными людьми?"

Мальчик, казалось, долго и напряженно размышлял над своим ответом. В конце концов он покачал головой. "Хотел бы я знать это. Вот почему я веду тебя к Судье. Пожалуйста". Он опустил голову. "Пожалуйста, мы так далеко зашли".

Салтус стоял на лестнице позади меня, странно угрожающая фигура, несмотря на свой миниатюрный рост. Возможно, я и не смог бы одолеть его, но я мог бы убежать от него, если бы до этого дошло - наш опыт на лестнице ясно показал это. Но куда бы я пошел? Все, что я знал, было пылью, атомами.

Идти было некуда, только вперед.

Вниз.

"Хорошо", - сказал я. "Хорошо".

Рэг сразу просиял, схватил меня за запястье. "Сюда!" - позвал он и потянул меня вниз, в туннель. Этот город был таким старым и таким застроенным, что можно было разглядеть пласты, где строители нагромождали новое на старое. Тогда я увидел, что то, что я принял за холм, на самом деле было огромной башней, и вместо того, чтобы взобраться на нее, мы проникли в самое ее сердце. Когда мы зашли достаточно глубоко, Рэг отпустил мою руку и побежал вперед, мимо труб и открытых дверных проемов, туда, где тропинка шла прямо.

Впереди был свет - слабый свет последнего солнца.

Я последовал за ним и замер.

Мы прошли насквозь сам холм и вышли на дальнюю сторону, на выступе местной скалы, откуда открывался вид на Последний город королей. По обе стороны от нас возвышались погребальные знаки, высокие и наклонные, увенчанные крестообразными фигурами и испещренные чуждыми мне символами.

Перед нами возвышалось здание, в котором я уже бывал раньше, место, где я был во сне.

Всегда оно казалось мне неизмеримо огромным, но здесь выглядело скромнее и интимнее. Личным, в своем роде. Огромные бронзовые двери храма были закрыты, и над ними между башнями-близнецами, колокольнями, чьи карильоны давно умолкли, зияло круглое окно с витражами. Одна из башен лишилась всей верхней части, и с того места, где мы подошли, виднелась дыра в черепичной крыше нефа.

Рэг первым достиг ступеней, промчавшись мимо нас с Салтусом, явно стремясь завершить свое нелегкое поручение. Его одежда развевалась за спиной, как крылья, и ему приходилось подхватывать ее подол, когда он поднимался по потрескавшимся мраморным ступеням, перепрыгивая их по две за раз.

Я почти молился о том, чтобы проснуться и обнаружить себя задыхающимся на полу ванной в своей тюрьме в Аркс Калестис, с моей кровью на руках Селены. Но я не проснулся. Прохладный ветерок трепал подол моей одежды, когда я поднимался по лестнице, и редкие хлопья первого зимнего снега танцевали под кроваво-молочным небом.

Рэг постучал в дверь, снова постучал, и пока мы ждали, повернулся и указал на город, в сторону солнца. "Отсюда видна Стена!" - воскликнул он, - "Как я и говорил!"

Проследив за его пальцем, я повернулся — двери храма оказались по правую руку от меня, и увидел черноту на горизонте, верхняя часть которой почти касалась нижней части того мрачного, красного глаза, который они называли солнцем. Я бы принял ее за горную цепь, если бы она не была такой идеально правильной. Это было все равно что смотреть на Актеруму из святилища черепа Миуданара, суровая геометрия мерцала, как мираж в знойной пустыне.

Город тянулся до самого основания, напоминая стелющийся ковер из черного камня.

"А вон и замок Уорд, прямо по курсу!" указал Рэг.

Вдалеке возвышался еще один холм, такой же, как тот, на котором мы стояли, но гораздо, гораздо больше, увенчанный черными башнями и огромным черным куполом. Весь холм был изрезан крепостными стенами, поднимающимися ярус за ярусом, что казалось могучей спиралью, изобилием укрепленных стен и башен, витражных окон и огромных статуй в форме человека, которые, казалось, поддерживали сами здания.

Я видел подобное раньше, в видениях, которые Ушара показывала мне об Империи, которой мы могли бы править вместе, как император и королева-консорт.

Я вспомнил, что смущен чем-то, сказанным мальчиком, и сориентировался по солнцу, чтобы задать мальчику свой вопрос, когда двери распахнулись внутрь. Повернувшись лицом к этому Судье, к которому меня привели, я остановился - все вопросы вылетели у меня из головы.

Внутри стоял мальчик по имени Рэг, черноволосый и одетый в грязные одежды, которые когда-то могли быть белыми. Но Рэг стоял также рядом со мной, слева от дверей. Я посмотрел на них обоих, сначала подумав, что они, должно быть, близнецы, но пятна на их уродливой одежде были одинаковыми. На левом плече виднелось коричневое пятно, мокрое от его падения в переулке, когда я прыгнул, чтобы оттолкнуть его от приближающегося колосса.

Я повернулся лицом к мальчику в дверях, приоткрыв рот. Я сделал шаг вперед, на мгновение убрав мальчика снаружи с периферии своего зрения. Когда я обернулся, чтобы посмотреть, его уже не было.

"Добро пожаловать, Адриан, сын Никого", - сказал ребенок в дверях. Его голос не был голосом Рэга, высоким, холодным и испуганным. Скорее два голоса исходили из этих потрескавшихся губ, один низкий и печальный, другой высокий и музыкальный.

Я отпрянул назад, рука инстинктивно потянулась к мечу, которого там не было. "Салтус?"

Но Салтус исчез, тоже испарился - и я никогда больше его не видел.

Рэг жестом пригласил меня войти. Странным, двойственным голосом он сказал: "Я ждал тебя так долго".

"Ты - Судья", - сказал я.

Если он и ответил, я едва расслышал его, потому что знал пространство внутри, видел его раньше, казалось, тысячу тысяч раз, в видениях и снах. Эти искореженные, побитые временем двери открывались в огромный, гулкий зал, длинный, широкий, обращенный на восток; место поклонения, чьи резные скамьи лежали в руинах по обе стороны от прохода. Сквозь дыру в потолке падал кровавый солнечный свет, и вместе с ним редкие снежинки проносились мимо высоких окон с витражами, на которых были изображены сцены с людьми и ангелами. Мужчины в красных плащах и красных коронах. Спускающаяся белая птица. Ангелы.

Огромные статуи стояли в нишах вдоль внешних стен, за колоннами, обрамлявшими неф, формы огромные и отвратительные, формы, мало чем отличающиеся от тех, что я видел во внешнем зале Дхар-Иагона. Нечто похожее на человеческий мозг, усеянное глазами, многорукое, ползающее. Свернувшаяся кольцами змея с бесчисленными оперенными крыльями. Львица с лысым лицом женщины. Мужчина с козлиной головой и посохом. Человек с крыльями летучей мыши и лицом, похожим на какое-то многоногое морское чудовище. Самыми большими из них были извращенные кариатиды, поддерживающие сводчатую крышу, чьи потрескавшиеся и осыпающиеся фрески изображали небеса, заполненные ангелами, которых, очевидно, не тронули дьяволы, находящиеся внизу.

Засмотревшись на них, я споткнулся и зацепился за угол одной из скамей. По полу змеился огромный кабель из плетеного металла. Это был всего лишь один из многих, из бесчисленного переплетения, покрывавшего пол этого великого храма, протянувшегося от притвора до алтаря.

На его месте была качающаяся колыбель, установленная на пьедестале, где сходились все эти кабели. Перед ней находилась сгорбленная фигура в потускневшем белом одеянии, стоявшая на коленях спиной ко мне.

Это был храм, собор Тихого, место, которое я видел в своих видениях. Оно было священным и оскверненным одновременно - оскверненным, чувствовал я, и догадывался, что чудовищные статуи были поставлены здесь кем-то из поздних строителей. И все же я опустился на колени в шоке и благоговении.

"Встань, - раздался двойной голос из дверей позади.

Я оглянулся и снова увидел, что мальчика по имени Рэг уже нет. Большие двери были закрыты.

"Рэг?"

Kures zir ol.

Вот и я.

Голос раздался сверху, заполнив пространство великого храма, как вода заполняет стакан.

Священный ужас охватил меня, когда я узнал качества этого голоса, эти два голоса, слившиеся в один. С трудом поднявшись на ноги, я отступил на шаг, пятясь к притвору и наружным дверям. Все это было уловкой, хотя я плохо понимал, как это было сделано.

Я мертв, сказал я себе. Я умираю, вижу сон. Все это - одно последнее видение.

Am branuran oah i ge.

Это не сон.

Коленопреклоненная фигура встала, и я увидел, что это не человек, а снова мальчик Рэг, только на нем была мантия поверх испачканных и неряшливых одеяний. Пока я стоял, парализованный, совершенно ошеломленный, он двинулся ко мне, казалось, скользя по пространству между нами, как будто расстояние само сокращалось. По мере приближения он, казалось, становился все больше, как Ушара в пантеоне Фанамхары, пока - хотя на вид он был всего лишь мальчиком - не стал выше меня. Он раскинул руки, и из них и из всего его тела хлынул свет. Я провел рукой по лицу, чтобы прикрыть глаза, и отвернулся.

Сердце стучало в ушах, а в голове не осталось ни единой мысли, кроме одной определенной.

Он был одним из Наблюдателей.

Ganae ge noan caphid.

Не бойся.

Произнес этот двойной, неземной голос. Рука - человеческая рука, теплая и с пятью пальцами - легла мне на плечо; и голос - человеческий голос, голос, похожий на голос мальчика, которого я встретил в Колодце, - сказал: "Я Судья, Рагама".