Беспокойные боги

ГЛАВА 34

ПОСЛЕДНИЙ И НАИМЕНЬШИЙ АПОСТОЛ

Корабль висел над посадочной площадкой, как яйцевый кокон какого-то паука, неизмеримо огромный и раздутый, зеркально-черный и сияющий под бледным солнцем Форума. Он был гораздо больше обычного десантного корабля, наверное, десять этажей от брюха до макушки и в два раза меньше в ширину - продолговатый сфероид, который одновременно впитывал и извергал свет.

"Я никогда не видела ничего подобного!" сказала Кассандра приглушенным голосом рядом со мной.

Нима прикрыл глаза ладонью.

Нам было разрешено - нам троим - присоединиться к приветственной группе Аврелиана, чтобы наблюдать со стороны, как стареющий принц-канцлер приветствует апостола, посланного Экстрасоларианским монархом. Сам принц стоял в центре сцены, окруженный помощниками и людьми из марсианской гвардии. Некоторые из его братьев и сестер сидели на трибунах позади него, среди них и Селена. Нас отвели в сторону, заставив стоять среди приезжих сановников и собравшихся достойнейших представителей императорского двора.

Я водрузил на нос темные очки и посмотрел вверх, на продолжительный день, и пока я смотрел, огромное яйцо выпустило из равноудаленных точек своей окружности три посадочные ноги, похожие на башни с подпорками. Черные ступни-трипартиты сами собой раскрылись, когда огромное космическое яйцо опустилось на гудящих репульсорах. Нигде не было видно ни окон, ни линий, ни дверей. Нигде не было видно ни щетины приборов, ни громады орудий. Но за исключением этих выгнутых, укрепленных опор, судно было гладким и совершенным.

Тем не менее, чувствовался его вес, когда эти опоры прогибались, пневматика шипела, принимая нагрузку.

В стороне военный оркестр - обычные легионеры, не марсиане - заиграл Имперский гимн, ноты гитары и струнной партии разносились полуденным ветром, неся с собой атмосферу перелома истории.

В тот яркий и ветреный день вся Имперская Вселенная менялась. Переворачивалась.

К лучшему? К худшему?

Никогда прежде эмиссар Экстрасоларианцев не прилетал на Форум под флагом перемирия и не был принят с распростертыми объятиями при свете дня. В воздухе ощущалось предвкушение, почти статичное, с напряжением в каждой челюсти. Экстры были монстрами, существами, которыми каждая мать пугала своих детей.

Я подумал о Ганелоне, о лаборатории, о черной башне, где Избранные Магистры МИНОСа собирались, как колдуны, чтобы решить судьбу человека. Этот лорд Гарендот общался с ними, и, если верить Аврелиану, разведка Легиона пыталась убить Монарха - и все же они были здесь, пришли как друзья.

Я знал, что лучше, чтобы они стояли рядом с нами, чем против, но все равно рука сама потянулась к мечу, пальцы сжались на рукояти из слоновой кости, словно это была трость, опора, поддерживающая меня, якорь в обезумевшем мире. Неужели ситуация действительно стала такой отчаянной?

Я знал, что они это сделали.

И все же каждый инстинкт, отточенный многовековым опытом сражений при Воргоссосе и Араэ, при Беренике и Падмураке, при Ганелоне и Перфугиуме, кричал, что я не должен терять бдительность. Я чувствовал такое же напряжение среди солдат, знал, что дула башенных орудий, невидимых в великолепных башнях вокруг посадочной площадки, нацелены на врага.

В нижней части космического яйца образовалась трещина в виде перевернутой буквы U, сверкающая белым светом. Плавно развернулся огромный пандус, пневматика зашипела, когда огромные поршни опустили его на асфальт. Рядом со мной Кассандра вытянула шею, чтобы посмотреть.

Впереди шли гвардейцы в зеркально-черной форме, каждый из них нес энергетическое копье, наконечник которого сверкал синим огнем. Их лица были скрыты за черными, как и их доспехи, шлемами в форме головы с выступом над визором и коротким отростком над ушами. Фальшивые глаза - два круга золотого света - сверкали на каждой лицевой пластине. Вдоль рук тянулись золотые полосы, а на каждом нагруднике сиял золотой сокол.

Эмблема монарха.

За ними последовало пестрое сборище ужасов обратного пространства. Существо, напомнившее пилота Наззарено - серебристая сфера с единственным красным глазом в центре - вышло на дюжине железных щупалец, за ним следовала машина-голиаф, которая передвигалась на четвереньках, как обезьяна, и тот самый плавающий младенец с буравящим взглядом, которого я видел на Ганелоне. Это были Возвышенные, некогда бывшие людьми, которые абстрагировались от своих форм, пожертвовали большей частью своей плоти и человечности, чтобы достичь какого-то внутреннего желания. Какого-то внутреннего самоощущения, или красоты, или высшей функции. За ними шестеро мужчин несли паланкин, на котором покоилась сфера из прозрачного стекла, резервуар, в зеленоватой жидкости которого был подвешен человеческий мозг, раздутый настолько, что его не мог вместить ни один череп, его поверхность была усеяна деталями темных механизмов.

Последними появились около дюжины мужчин - и женщин тоже - в черных туниках и высоких черных сапогах. На головах у них были одинаковые шлемы, только без лицевых пластин со светящимися глазами. У каждого на правом бедре висел меч высшей материи с соответствующими рукоятями из электрума и черной кожи, над каждым сердцем был вышит золотой сокол Монарха.

А за ними... последний из всех...

"Абба?" Кассандра почувствовала мое потрясение.

"Это невозможно!" выдохнул я. Удивление овладело мной тогда, удивление... и великая радость.

В хвосте странной колонны, одетый по моде, как и другие офицеры, но без шлема на своей белой голове, шел человек меньше остальных. Ростом он был не выше ребенка, худощавого и хрупкого сложения.

И все же для меня он был гигантом.

Маленький человечек держал трость в одной руке, но не опирался на нее, как это часто бывало, когда я его знал. Он шел прямее, чем я когда-либо видел, с расправленными плечами и высоко поднятой головой. Его белые волосы - такие короткие, когда я видел его в последний раз, - снова отросли и свисали тонким шнуром на одно плечо. Рядом с ним шла высокая женщина. Она была почти такой же бледной, как и он, и несла свой шлем под мышкой, обнажив короткий ореол золотистых волос, подстриженных так коротко, что они могли бы сойти за мальчишеские.

"Это невозможно", - выдохнул я еще раз, наблюдая, как его охрана останавливается и отдает честь принцу-канцлеру на приемной платформе.

"Абба?"

"Как он это делает?"

"Что делает, сэр?" спросил Нима.

Я думал, что больше никогда его не увижу.

Он должен был быть на Белуше, он отправился на Белушу вместо меня.

Его охрана остановилась под трибуной и отсалютовала принцу-канцлеру и собравшимся сановникам поднятыми копьями и незажженными мечами. Женщина рядом с апостолом отдала приказ "вольно", а беловолосый мужчина, похожий на исхудавшего ребенка, выступил вперед и не поклонился.

"Я приношу приветствия от моего королевского повелителя, Его Величества Калена, сына Аусара из дома Гарендотов, по заслугам и воле к власти, Верховного монарха королевства и миров Латарры, Завоевателя Ашклама, принца Монмары и принца-защитника Норманских звезд!"

Я почти почувствовал, как норманская делегация ощетинилась при звуке этого ясного голоса, и посмотрел на группу священнослужителей - море черного и белого - которые доминировали на левом фланге трибуны позади Аврелиана. Мне казалось, что я чувствую их ужас и ярость при виде двух Возвышенных и разбухшего мозга в его резервуаре.

Тем не менее, подозрение, которое я испытывал, и дурное предчувствие исчезли, изгнанные появлением этого хрупкого и кажущегося бескровным маленького человечка.

Апостол говорил четко, в формальном тоне, ожидаемом от такого эмиссара. "Я..."

"Лориан..." Я прошептал это имя.

Я почувствовал, как Кассандра резко повернулась, чтобы посмотреть на меня, и услышал ее шепот: "Что?"

"Я - Лориан Аристид, генерал-комендант Великой Армии Монарха".

При этом заявлении по толпе пробежал ропот. Его имя было известно.

"Лориан?" прошипела Кассандра. "Твой Лориан?"

Я кивнул.

"Что он делает во главе Экстрасоларианской армии?" - спросила она.

"Понятия не имею", - ответил я.

В другой раз...

Мне страстно хотелось оттолкнуть стоявших передо мной людей в сторону, поспешить на летную площадку перед приёмной трибуной и заявить о своем присутствии человеку, который был - который является - моим последним настоящим другом.

Но Лориан продолжал говорить. "Ко мне присоединились Возвышенные капитаны Эйдхин, Зелаз и Арчамбо, - он указал на трех химер, человека-обезьяну, парящего гнома и многорукого циклопа. "А также Его Познание, Пританис, Прецептор Ордена Искателей Первой Истины". Он указал на распухший мозг и его облаченных в мантии слуг. Лориан оперся на трость с золотым набалдашником. С моего места, расположенного далеко в стороне, я мог видеть его заостренный профиль. Черные линии, похожие на вены, покрывали его белое как мел лицо.

Аврелиан поднял руку в знак приветствия. "Добро пожаловать в Вечный город, генерал-комендант, капитаны, наставник. Я - Аврелиан, принц-канцлер Солланской империи и сын нашего повелителя, Его Сиятельства Вильгельма Авентийского. Я сожалею, что Его Сиятельства нет здесь, чтобы лично поприветствовать вас. Он сражается в провинции".

"Как и мой царственный господин", - улыбнулся Лориан. "Нам предстоит заключить мир".

"Да, действительно!" - согласился принц-канцлер. Схоласт, стоявший по левую руку от него, наклонился, чтобы прошептать ему на ухо. Аврелиан выслушал, кивнул. "Простите меня, генерал-комендант. Вы не тот ли самый Лориан Аристид, который был когда-то спутником лорда Адриана Марло?"

Лориан выпрямился и голосом, гораздо более низким, чем тот, который он использовал для своих официальных заявлений несколько мгновений назад, сказал: "Имел честь".

По толпе зевак пробежала рябь, и те, кто был ближе всего ко мне, повернулись, чтобы посмотреть.

"Как вы попали на службу к Монарху?" - спросил Аврелиан.

Лориан улыбнулся. "У меня есть предложение получше". Никаких упоминаний о Белуше, никаких более подробных объяснений. Явно стремясь продвинуться вперед, Аристид сказал: "Мой царственный господин приготовил для вас подарок". Он коснулся патча за ухом, и по команде появилось еще несколько его бронированных солдат с огромными круглыми глазами, сверкающими на их черных масках, которые вели сани-платформу, затянутые черным брезентом. Масса под ним была бесформенной и неправильной формы, словно там находилась лишь земляная насыпь.

Марсиане, охранявшие посадочную площадку, напряглись, держа копья наготове. Но экстрасоларианцы, осторожно двигаясь, вели сани по пандусу, пока не остановились на открытом пространстве позади Лориана.

"На Эрагассе Великая Армия выиграла крупную битву с силами Бледных. Мы разбили девять их кораблей-миров и освободили народ самой Эрагассы".

Мне стало интересно, присутствует ли здесь Туран Ахлаэ и что мог подумать рычащий триумвир, когда Лориан употребил слово "освободили". Что касается меня, я все еще не мог поверить, что он здесь.

Как ему удалось сбежать из Белуши? За всю историю Белуши никому не удавалось сбежать.

Мне не следовало недооценивать его.

Лориан схватил край черного брезента и потянул. Ткань плавно соскользнула - двое его солдат поспешили ему на помощь. Порыв одного коллективного вдоха присоединился к ветрам Форума. Я, со своей стороны, сделал шаг вперед.

Разрушенный корпус, лежавший на санях, была размером с двухместный флайер. В жизни он был еще больше, но Экстры убрали шесть огромных ног, которые выступали из раздутого белого шасси. Торчащие турельные установки тоже были сняты, вырезаны с деликатной осторожностью ребенка, отщипывающего лапки у паука одну за другой. Огромный красноглазый полубак, бывший головой химеры, потемнел и свисал с квадратных плеч мертвым грузом.

"Это был их командир!" пояснил Лориан и ударил тростью по корпусу.

Это был вайяданский генерал Тейану. Именно Тейану вел меня долгим маршем от ворот Актеруму до святилища черепа Миуданара. Несколько мучительных миль по серому песку и белым лицам, по крови и смерти.

"Аэта!" - кричали сьельсины, забрасывая меня грязью и гниющим мясом, когда я, пошатываясь, шел за громадным генералом. "Король! Король!"

Из шести первоначальных генералов-рабов Пророка осталось только двое.

В тот черный день, когда Дораяика послал Лориана сообщить Империи о моем поражении, я крикнул ему вслед, приказывая отомстить за нас. Тогда я думал, что это будут мои последние слова, обращенные к широкой вселенной, последние слова, записанные в летопись моей жизни.

Лориан послушался меня.

"Палец!" воскликнул Лориан, размахивая тростью, как я видел это тысячу раз. "Палец Белой Руки!" Он поднял свой указательный палец палец для выразительности. "Мы взяли его, когда разбили его флот".

Аврелиан подошел к краю платформы, посмотрел вниз на Лориана и на обломки генерала Тейану. "Это действительно королевский подарок", - сказал он. "И всего лишь предвкушение того, что мы с твоим господином можем сделать вместе". Он сделал паузу, положив руки на бока. "Это новый день для человечества, начало - я надеюсь - мира между нашей Империей и Экстрасоларианцами".

"Нет никаких Экстрасоларианцев, мой принц", - сказал Лориан, оборвав слова принца так резко, что я почувствовал дискомфорт, а затем недоумение. "Я говорю только от имени Монарха, капитаны и прецептор здесь говорят сами за себя, хотя и путешествуют под моей защитой. Они тоже желают мира для своих народов".

"Милорд, этого не может быть!" - воскликнул синарх Ираклонас. "Это слишком! Демониаки на Форуме! Неужели вы забыли Землю?"

"Я ничего не забываю, Святая Мудрость", - ответил Аврелиан.

"Что вы имеете в виду, - спросил лорд Ранд из Совета, - говоря, что экстрасоларианцев не существует?"

"Только то, что мы не являемся народом", - спокойно ответил Лориан. "Мы - много народов. Как я уже сказал, я не могу говорить за всех. Мой царственный господин хочет, чтобы мы стали хорошими соседями. Поэтому он послал меня. Когда-то я был одним из вас. Я стою между Империей и Монархией. Мне приказано построить мост".

"Мы приветствуем эту возможность улучшить отношения между нашими народами и Империей", - заговорил Пританис, его ровный, лишенный эмоций голос исходил из механизмов в корпусе, в котором находился его раздутый мозг. "Орден Искателей Первой Истины не желает войны. Мы стремимся лишь к тому, чтобы упорно размышлять над Посланием и Смыслом всего сущего".

Аврелиан посмотрел на Лориана, как смотрят на переводчика.

Генерал-комендант поклонился. "Искатели - отшельники, религиозный орден. Они желают получить статус адоратора".

"А Возвышенные?" Аврелиан посмотрел на Зелаза, Эйдхина и Арчамбо.

Массивная машина - Арчамбо, подумал я, - стукнул себя в бронированную грудь, похожую на бочонок. "Торговля. Мы хотим торговать с utmien sollani", - сказал он. "У вас есть многое, что нам нужно: Еда. Топливо. У нас есть многое: Оружие. Бойцы. Мой корабль, "Две Мечты о Весне", к вашим услугам. У меня десять тысяч Возвышенных членов экипажа. Все воины".

"А у меня двенадцать", - сказал похожий на кальмара Эйдхин. "Мой корабль, "Загадка часов", будет участвовать в боевых действиях, если вы предоставите нам разрешение на торговлю, когда боевые действия закончатся".

Тот, кого звали Зелаз, молчал.

Загадка Часов, подумал я, изучая Эйдхина. Человек-машина со множеством щупалец был капитаном корабля, который доставил меня на Воргоссос много веков назад.

"У нас будут условия", - сказал Аврелиан. "Мы должны обсудить эти вопросы на Совете".

"Мы должны", - согласился Лориан. "Мой господин требует, чтобы вы отказались от всех притязаний на Норманские звезды. Империя потеряла контроль над этим регионом и не собирается его восстанавливать, а Центавр также опустошен".

Аврелиан улыбнулся. "А что же Норманский Альянс?"

Лориан сделал жест, как бы отбрасывая что-то.

"Можно ли ему доверять?" Я протолкался сквозь ряды стоящих передо мной людей, пока не оказался за плечами марсиан, выстроившихся так, чтобы отделить нас, зрителей, от латарранского посольства. "Твоему новому королю?"

Лориан Аристид оглянулся, и на его резком и бледном лице появилось узнавание. Его бесцветные глаза расширились от удивления, увидев меня, и на мгновение мне показалось, что он улыбнулся - но улыбка исчезла так же быстро, как и появилась. Черные линии пересекали лицо и шею Лориана, словно в его венах текла не кровь, а чернила. Нашел ли он лекарство от своих недугов среди им подобных?

"Адриан..." Имя вырвалось у маленького человечка едва ли не шепотом. "Ты… здесь?"

"Вернитесь в строй, лорд Марло!" приказал Аврелиан, и марсиане повернулись, чтобы наложить на меня руки.

"Можно ли им доверять?" спросил я, уже более громко. "Этим Экстра?"

Марсиане оттеснили меня на шаг, но я удержал взгляд своего оруженосца, ища на его лице какой-нибудь знак, какое-нибудь едва уловимое предательство. Был ли он еще моим человеком? Моим другом? Или эти черные отметины были внешним признаком какого-то внутреннего извращения?

О Мать-Земля, избавь нас, подумал я, который не верил.

"Адриан", - повторил Лориан и отвернулся. В его глазах бушевали эмоции, которым я не мог дать названия. Я видел их отражение в этих водянистых сферах. Холодные огни. "Да. Ему можно. И им можно. Клянусь в этом."

* * *

Прием закончился, толпа рассеялась. Марсиане работали как часы, и принц-канцлер с семьей, и другие высокопоставленные лорды, присутствовавшие на трибуне, были аккуратно препровождены к своим шаттлам, но огромная масса зевак, мелких придворных и государственных служащих растворилась, когда они вернулись к терминалу порта и трамваям, которые должны были доставить их обратно в город. Мы были среди них - Кассандра, Нима и я - в сопровождении шести марсианских гвардейцев.

Мы добрались до аэровокзального комплекса, проходили под колоннами широкой колоннады к железной лестнице, ведущей на трамвайную платформу, когда Кассандра спросила: "Как ты думаешь, что такое Первая Истина?".

Я сказал ей, что не могу догадаться, и честно признался, что никогда раньше не слышал об Ордене Искателей.

"Комендант сказал, что они отшельники", - умозрительно произнес Нима. "Надо полагать, они размышляют о природе реальности или, возможно, о самой божественности".

"Они считают, что наша вселенная - это симуляция, созданная какой-то неизмеримо более развитой расой", - раздался низкий, гортанный голос.

Фигура в черном выступила из-за основания ближайшей колонны. Моя рука тут же потянулась к мечу.

Появившаяся женщина была одета в струящееся черное одеяние Капеллы, белый пояс охватывал ее тонкую талию, белая тюбетейка, плотно облегала бритую голову, обрезанная вокруг ушей так, чтобы напоминать линию роста волос.

"Они верят, что их пророк различил структуру в фоновом излучении Катаклизма, последовавшего за Первопричиной", - сказала она. "Искатели считают, что это доказательство фальшивости творения. Они ищут спасения от него. Вот почему их верховные жрецы избавляются от своих тел. Думаю, они избавились бы и от своих мозгов, если бы могли".

"Сьельсины верят в нечто подобное", - сказал я.

"Я знаю. Эта ересь опасна", - ответила женщина.

Я слабо улыбнулся. По правде говоря, я был с ней согласен.

В центре лба у нее был вытатуирован символ - вертикальная линия, трижды пересеченная горизонталями. Она сморщилась, когда ее брови нахмурились. "Можете ли вы объяснить, как получилось, что ваш человек, Аристид, оказался на службе у Экстрасоларианцев?" - спросила она, глядя на меня прищуренными, как у кошки, глазами.

"Возможно, вам следует спросить у него", - сказал я.

"Он был приговорен к пожизненному заключению на Белуше", - продолжила она. "Как ему удалось сбежать?"

"Повторяю, - я переместился, чтобы оказаться между Кассандрой и этой ядовитой церковницей, - спросите его".

"Лориан Аристид - ваш присягнувший оруженосец, - продолжала она, - именно он организовал заговор, чтобы освободить вас из-под стражи императора.".

На самом деле это был заговор между Лорианом, Бассандером Лином и джаддианским принцем Каимом, но Лориан взял вину на себя. Лин все еще оставался коммодором Имперского флота, рыцарем и героем королевства.

"Так и было", - сказал я, не отрицая этого. "Он сделал это".

"А теперь он появился во главе делегации из Латарры".

Я опустил руки по швам, изучая знак, вытатуированный на лбу женщины.

"Вы думаете, я поверю, что все это совпадение?" - спросила она, приподняв одну безупречно выщипанную бровь при слове "совпадение".

"Женщина, да кем ты себя возомнила?" Нима выпятил грудь и шагнул вперед. "Мой хозяин..."

"Инквизитор прекрасно знает, кто я, Нима", - сказал я, искоса взглянув на свой марсианский эскорт. Они перестали быть людьми, превратились в статуи, часть мебели терминала. Их старательно не было видно.

"Инквизитор?" Женщина рассмеялась, сцепив перед собой когтистые руки. "Инквизитор, действительно!" Она подняла взгляд вверх, как будто искала своего бога на небесах. "Зачем вы пришли сюда? Почему вы вернулись на Форум после стольких десятилетий изгнания?"

"У меня не было выбора", - сказал я. Это было достаточно верно.

Инквизитор, который не был инквизитором, придвинулся немного ближе, изучая взглядом мое лицо, мои седеющие волосы, мою покрытую шрамами щеку и руки. "И все же никто, похоже, не знает, почему вы вообще вернулись. Я наблюдала за вами в Совете. Но после того случая с гранд-адмиралом Тавроси вы молчали. Интересно, какова ваша цель здесь?"

"Что за инцидент с гранд-адмиралом?" спросила Кассандра.

"Аврелиан приложил немало усилий, чтобы изолировать вас", - продолжила женщина.

"Но, похоже, недостаточно." Весь терминал был пуст. Порт Принца Артура был зарезервирован для высокопоставленных гостей, дипломатов и корпоративных лоббистов мандари, и поэтому не был переполнен, как другие космопорты. И все же, чтобы даже эта его часть стояла пустой… это было немыслимо. У меня возникло смутное ощущение, что я погрузился в воды, глубокие и черные, как космос, и что конечность какого-то чудовищного существа задела меня в темноте, голый отросток какого-то левиафана непостижимых размеров. "Кто вы?"

Она колебалась, удерживая мой пристальный взгляд с напряженностью, которую я редко видел. "Меня зовут Самек", - наконец сказала она.

"Это не имя", - возразил я в ответ, наконец-то узнав символ у нее на лбу. Это была буква. Очень старая письменность. Не греческий. Иврит? Та часть меня, которая говорила голосом Гибсона, покачала головой, вспоминая ответ из древней памяти.

Финикийский.

Это был код, обозначение, вроде А2.

Она улыбнулась, и ее лицо из ужасного и угрожающего превратилось в почти милое. Перемена была поразительной. "Они сказали, что вы отличный грамотей".

"Отличный грамотей, Самек? Это каламбур?"

Она чуть не рассмеялась, подняв одну когтистую руку, чтобы прикрыть рот по примеру ниппонских женщин. Она была палатином, она должна была быть. Все высшее духовенство было. "Самек, да. Да! Очень хорошо. Не думала, что вы мне понравитесь, лорд Марло".

"Хотел бы я сказать, что это чувство взаимно", - заметил я, сдерживая кислоту в каждом слове.

"Вы ненавидите нас, не так ли?" Ее смех исчез так же быстро, как и появился, ее глаза - зеленые, как яд, - стали твердыми, как драгоценные камни. Мне не нужно было отвечать, и в любом случае сделать это, скорее всего, было богохульством. "И все же мы выполняем необходимую функцию".

Я слегка наклонил голову. "Вы защищаете человеческую природу".

"От тех самых чудовищ, которых ваш друг, Аристид, привел на суд".

"Экстрасоларианцы нам нужны", - сказал я. Я не сказал, что мне нужен Воргоссос.

"Возможно", - сказала она, подходя на расстояние досягаемости моих рук. "Что бы вы с коммандером Аристидом ни планировали… Я раскрою это. Можете на это рассчитывать".

Она хотела, чтобы я отошел, хотела запугать меня, заставить смутиться, отступив хотя бы на полшага. Хотя она излучала угрозу, как плутоний, она была меньше меня, и женщина, такая молодая. Это был мужской гамбит, подобный тому, что негодяй может сделать с напившимся молодым оруженосцем.

Я был слишком стар для таких игр.

"Когда узнаете, - сказал я, - пожалуйста, скажите мне, что это такое. Честное слово, я не знаю".

"Человек может похоронить правду, лорд Марло, - сказала Самек, - но он не может ее уничтожить".

"Вы пытаетесь заставить меня признать то, чего я не знаю", - сказал я. "До сегодняшнего дня я считал Лориана Аристида погибшим на Белуше". Я улыбнулся кривой улыбкой Марло. "Я знаю, кто вы, Самек. Вы ведь из Хора, не так ли? Кантор?"

Ее молчание было всем ответом, который я хотел получить. Был ли это страх в уголках ее глаз? Или только начало еще одной улыбки? Хор был исследовательским органом Капеллы, колледжем, члены которого изучали те самые технологии, которые запрещали их законы, создателями эпидемий и ядов, которые инквизиция держала над головами непокорных лордов и губернаторов. Мужчины и женщины Хора не приносили жертвы в святилищах и не пели с минаретов на закате. Они были бюрократами, скорее магами, чем священниками, теневыми фигурами, плавающими под поверхностью имперского сознания.

Я никогда не встречал таких, не думал, что встречу.

А теперь встретил.

"Я всегда думал, что вы никогда не показываетесь, сидите в своих башнях из слоновой кости?" спросил я, взглянув в иллюминатор справа от меня туда, где космическое яйцо экстрасоларианцев стояло на якоре на посадочной площадке. "Лориан застал вас врасплох, не так ли?" Она все еще не отступала, и я шагнул вперед - чуть больше чем на дюйм, пока ее грудь и моя почти не соприкоснулись. "Знаете, что я думаю, Самек? Я думаю, что вы теряете хватку. Думаю, вы запаниковали, когда Лориан Аристид вышел из корабля, и думаю, именно поэтому вы здесь".

Улыбка Самек вернулась, и, к ее чести, она не отступила. "Вы думаете, что вы выше осуждения, лорд Марло", - сказала она. "Вы считаете помилование императора щитом. Но среди нас есть те, кто защитил бы его даже от самого себя. Он всегда был слеп, когда дело касалось вас, но наши глаза незамутнены". Тогда она все-таки отстранилась, отступив на шаг. "Мы наблюдаем за вами, милорд".

Левиафан повернулся вместе с ней, уплывая в слепую темноту. Я смотрел ей вслед, черные одежды колыхались в серых тенях, отбрасываемых этими белыми колоннами - лесом из бледного камня. Рыбаки всех миров клянутся, что на глубине водятся чудовища, которые лопаются и сжимаются без титанического давления, сопровождающего большую глубину, погибая, если подплывают слишком близко к свету.

Левиафан всплывает на поверхность только тогда, когда умирает.

И я умру вместе с ним.