Беспокойные боги

ГЛАВА 20

ХАМЕЛЕОН

Охранник, захлопнувший за нами люк, положил руку мне на плечо, чтобы поддержать. "С вами все в порядке, лорд?"

Я отмахнулся от него, чувствуя напряжение в гарнизоне, ожидавшем в нижнем трюме. Люди сжимали свои копья и короткие рукояти плазменных горелок, глаза их были расширены и подергивались. Я подошел к Кассандре, которая прижалась спиной к переборке, грудь ее тяжело вздымалась. На ее правой щеке виднелась царапина от когтя сьельсина.

Шепотом я спросил ее на джаддианском: "Buon es tu?"

Она выглядела так, словно не доверяла себе, чтобы заговорить.

Я осторожно коснулся царапины на ее лице. Она не отстранилась. Рана была поверхностной. Реального вреда не причинено. Моя левая нога горела. Я уже давно - очень давно - не бегал так много и не дрался так яростно. Хотя я фехтовал с Гидарнесом и другими мастерами Школы Огня, нервы и мускулы знают разницу между тренировкой и войной, и во мне бурлили токсичные соки стресса. Кортизол. Адреналин.

Жизнь очень длинная.

"Это будет долгая ночь, Anaryan", - сказал я.

Она слабо кивнула, став похожей на ребенка, которым была совсем недавно.

Тяжелый выстрел прозвучал через переборку. Одна из турелей "Реи" открыла огонь по приближающемуся врагу.

"Веди все еще на мостике?" спросил я.

"Да, лорд Марло", - ответил один из центурионов с золотыми медалями.

Я оттолкнулся от стены и, покачиваясь, прошел между ближайшими рядами людей. Они должны были стать последней защитой корабля, если корпус будет пробит. Кассандра последовала за мной, медленно и осторожно ступая по металлическому полу.

"Это была "Троглита"?" - спросил один из легионеров с незнакомым лицом. "Троглита" потеряна, милорд?"

"Да", - ответил я, не сбавляя шага, и мои слова прозвучали как из глубокого, сухого колодца. Я добавил: "Вы должны оставаться здесь. Это еще не конец".

Тот же молодой человек спросил в ответ: "Но помощь не придет?"

Не думаю, что ответил ему, хотя это было достаточным ответом.

* * *

Веди был там, где мы его оставили, с лейтенантом Чаттерджи, Домининой и остальными членами команды мостика. Присциан Ласкарис все еще сидел в углу, обхватив голову руками.

Коммандер повернулся, чтобы посмотреть на нас, но прежде, чем он успел заговорить, я спросил: "Оружие NEM готово к развертыванию?"

"У нас не было времени!" - запротестовал он, - "Милорд! "Троглита" потеряна. Капитан Клаван..."

"Я знаю, что "Троглита" потеряна, будь ты проклят!" прорычал я. "И Оберлин мертв. Это значит, что мы с тобой - то, что осталось от командования".

"А что с А2?"

"Специальный агент Альбе выполняет задание, которое я ему поручил", - ответил я. "Остались только мы с тобой".

"Какое задание?" спросил Веди.

"Вы телеграфировали в Уильямтаун?" спросил я, вместо того чтобы ответить.

Коммандер изо всех сил старался держать себя в руках, даже когда "Рея" содрогнулась от грохота своих орудий. "Да. Они знают о нашем положении здесь. Но силы Орбитальной Обороны заняты боевыми действиями на орбите. Мне доложили, что там целая луна".

"Я видел!" сказал я, протискиваясь мимо него и глядя поверх голов Домининой и других младших офицеров в бронированные окна на посадочное поле. Там и в небе над головой, где ирчтани сражались с падающими сьельсинами, вспыхивали выстрелы. "А у нас все еще на свободе убийца".

Веди заговорил с платформы голографического колодца: "Мы проверили записи с камер наблюдения, но камеры в каюте старика и в холле были выключены. И в лифте".

Я выругался.

"У меня есть несколько человек, которые пытаются составить список вероятных убийц, исходя из того, кто пользовался лифтами, но это может быть кто угодно".

"Забудьте об этом", - сказал я. "Кем бы ни был наш диверсант, он уже выполнил свою часть работы".

"Если он только один человек", - сказал Ласкарис, подав голос из своего угла.

Повернувшись к нему, я спросил: "Ты что-нибудь знаешь об этом?"

Ласкарис сглотнул. "Только… только Фридрих считал, что в департаменте есть шпионы. Инквизиция уже много лет находит шпионов на службе. Даже в Совете безопасности императора". Секретарь всхлипнул. "Я должен был быть там".

Кассандра похлопала грустного мужчину по плечу. "Вы ничего не смогли бы сделать, сэр".

"Сколько времени потребуется на развертывание NЕМ?" спросил я.

Веди задумался в поисках ответа. "Около часа, чтобы выполнить все предварительные проверки".

"Значит, если бы вы запустили его, когда я приказал, он был бы почти готов?"

Мужчина покраснел. "Я… милорд, "Персей" не будет работать, пока цель не проявит себя в..."

"Она здесь!" воскликнул я. "Я видел ее в лагере. Как и в пустыне".

"Ее?"

Я поднял руку, призывая к тишине. Она упала, как камень. "Вы думаете, это совпадение, что сьельсины прибыли как раз в тот момент, когда люди Валерьева приближались к завершению своей работы?" Веди выглядел почти так же мрачно, как Ласкарис, понимая то, что было очевидно для меня с самого начала. "Наш диверсант вызвал их сюда, можете не сомневаться. Несомненно, они затаились в засаде в сотне световых лет от системы. Тысяче". Я потер глаза. Давление в них ослабло, осталась лишь тупая боль. "Они использовали нас, чтобы найти ее".

"Вы уверены, что Исполин здесь?" спросил Веди.

"Я видел ее", - повторил я снова.

"Это не значит, что он сейчас в пределах досягаемости", - совершенно логично сказал коммандер. Мы не можем просто развернуть "Персей". Исполин может в один момент выйти из фазы с нашей реальностью. Мы должны ждать".

Он был прав. Я знал это, и от осознания этого сдулся.

"Нам все еще нужно зарядить оружие", - сказал я. "Оно должно быть готово к запуску в любой момент".

Веди согласился и, повернув голову, крикнул. "Чаттерджи. Свяжись с тактическим отделом. Скажи им, чтобы они активировали "Персей"".

Лейтенант бросился выполнять приказ. Не в силах сдержаться, я спросил: "Неужели это было так трудно?"

Как будто в ответ, весь корабль содрогнулся. "Нас подбили?" спросила Кассандра, опираясь на переборку рядом с Ласкарисом.

"Нет, мэм", - ответила Доминина. "Землетрясение! Магнитуда пять и шесть десятых".

"Это луна", - сказал Ласкарис, и слабый, странный смешок вырвался у него. "Корабль сьельсинов. Приливное напряжение".

Веди застонал. "Как будто у нас и так мало проблем".

На посадочном поле расцвела и потускнела розетка яркого пламени. Гниющий алый цветок. Одна из осадных башен сьельсинов ударила по одному из наших наземных кораблей, уничтожив оба судна. Химические ракеты сьельсинского звездолета и маломощный реактор нашего посадочного модуля взорвались одновременно, посылая ударные волны по посадочному полю.

"У наших парней там нет ни единого шанса", - обронил Веди. "Вы сказали, что люди Гастона приближаются?"

Я так не думал. "Они уже снаряжались, когда мы прибыли", - сказал я. "Он сказал, что у них есть способы координировать действия без связи".

"Они должны уже быть здесь", - задумался Веди.

"Сьельсины напали на лагерь тоже", - напомнила Кассандра.

"Я приказал им охранять автопарк", - пояснил я. "Возможно, они ведут свою собственную битву".

"Если каждый из нас будет сражаться в своей собственной битве, мы проиграли", - мрачно сказал командир. Словно в ответ, в воздухе раздался сильный грохот, громче, чем вездесущие сирены. Сквозь мрак снаружи я увидел, как аметистовые лучи гранатометов прорезали ночь. Мгновением позже клыкастые очертания осадных башен сьельсинов вспыхнули маслянистым пламенем. Все мы на мостике молчали, не двигаясь, за исключением Домининой, которая прижала свой коммуникатор к уху.

"Это… летуны Мантикоры!" - пояснила она.

У меня отлегло от сердца. "Троглита" все-таки успела запустить своих аквилариев!

На борту погибшего линкора было две дюжины легких летательных аппаратов класса "Сапсан": двухместных ударных кораблей, работающих на термоядерном топливе, каждый корпус которых напоминал единое огромное крыло. Они были невидимы в ночной мгле, отмеченные лишь бесшумными, протяжными полосами фиолетовой энергии, когда обстреливали землю внизу. Нечеловеческая башня за башней расцветали на их пути.

Небо наполнилось огнем, когда сьельсины направили артиллерию на небеса.

Один из летунов "Мантикоры" упал.

"Я должен вернуться туда".

"Вы не можете!" воскликнул Веди.

"Наблюдателя тянет ко мне", - сказал я. "Я единственный, кто его видит". Я оглядел мостик, Кассандру и Ласкариса, Чаттерджи и Доминину и других младших офицеров. В последнюю очередь - Веди. "Мы не можем взорвать "Персей" внутри поля корабля. Если Наблюдатель доберется до нас здесь, нам конец. Кроме того, наши щиты защитят от импульса оружия. Если хотя бы часть существа окажется в пределах корабля, в пределах защитной оболочки, все будет напрасно".

Веди протестовал. "Импульсный взрыв "Персея" должен распространиться по всему телу существа, если хоть часть его будет открыта".

"Но через завесу щита?" спросил я. "Мы знаем?"

Веди промолчал.

"Я возьму ракетницу", - сказал я, имея лишь самое слабое подобие плана. "Оберлин хотел, чтобы я играл фоксхаунда, но вместо этого я сыграю лису. Следите за моим сигналом".

"В одиночку?" спросил Веди.

"Вызовите Ирчтани", - велел я. "Анназ сможет вынести меня с посадочного поля". Мой взгляд задержался на горящем за окнами мостика море. Там меня ждал лабиринт - и после более чем шестисот лет блужданий по его залам я, наконец, наткнулся на минотавра в его сердце.

Тесей...подумал я. Персей...

"Я должен идти!" решил я. "Кассандра!"

"Абба!"

Я уже собирался сказать ей, чтобы она оставалась на мостике, но что-то в ее голосе привлекло мое внимание. Напряжение и внезапный страх. Повернувшись, чтобы посмотреть, рука рефлекторно метнулась к мечу, я увидел свою дочь, прижатую к переборке в задней части мостика, ее голова была повернута набок.

Нож-ракета, во всех отношениях идентичный тому, что убил Оберлина, - осколок блестящей стали - завис в микронах от ее обнаженного горла. При виде этого во мне закипела кровь, и я стал искать решение, способ что-то сделать.

Я представил себе все способы, которыми я мог бы пересечь пространство между нами, заглянул сквозь время, чтобы найти место, где я мог бы добраться до Кассандры прежде, чем нож-ракета сделает свое кровавое дело. Такие пространства существовали в бесконечной паутине бокового времени, но все они были настолько далеки, что я чувствовал, как они ускользают сквозь мои пальцы, растворяясь вдалеке с каждой проходящей пикосекундой.

"Ты никуда не пойдешь, благородный лорд", - раздался глубокий, холодный голос. Последовал смех, такой же холодный. "Я должен был остановить тебя до того, как ты ушел в прошлый раз, но было слишком рано. Я почти боялся, что ты совсем ускользнул у меня из рук".

Голос был незнакомым, но он исходил от скрюченного секретаря, сидевшего в кресле рядом с Кассандрой.

"Ласкарис?" спросил я, делая шаг к мужчине и своей дочери.

"Присциан Ласкарис мертв", - сказал мужчина, поднимая глаза. Секретарь посмотрел на меня сквозь спутанные черные волосы, серые глаза блестели. "И уже очень давно".

"Кто же ты тогда?" спросил я, не выпуская из руки меч. "СОП?"

"Ничего настолько примитивного", - ответил он. Серые глаза моргнули. Стали черными. Со стоном он вздохнул, встал, поднял одну костлявую руку с длинными пальцами, чтобы смахнуть волосы с лица. Впалые щеки все еще были залиты слезами, но все остальные признаки печали исчезли с лица мужчины. Волосы, которые он зачесал в сторону и которые сначала казались черными, как мои собственные в юности, стали серыми, как зимнее облако, затем белыми, как кость. Кожа, которая всегда была бледной и желтоватой, стала еще белее, и казалось, что сами кости лица изменились, когда грубая мускулатура, покрывавшая их, вздулась и сдвинулась.

Там, где раньше стоял высокий и мрачный секретарь, стояло существо с гладким лицом и белое, как смерть, белое почти как сьельсин. Оно улыбнулось мне, обнажив мелкие и редкие зубы.

"Опустите оружие, коммандер Веди, - сказало существо, которое было Присцианом Ласкарисом.

Бросив взгляд в сторону, я увидел, что молодой коммандер достал свой пистолет.

Вместо этого Веди выстрелил.

Выстрел отразился от личного щита существа - должно быть, он активировал завесу, когда встал, потому что я был уверен, что Ласкарис не был защищен в предыдущий момент.

Секретарь поднял руку в ответ. Что-то серебряное и быстрое, как стрела, вылетело из его рукава, и я услышал гул репульсоров и почувствовал статическую дрожь, когда вторая ракета-нож метнулась вперед. Предвидя щитовую завесу Веди, тварь затормозила, когда достигла его, а затем нанесла сильный удар в грудь.

Доминина закричала, и метательный нож вылетел из-под ребер ее командира прямо в ее открытый рот. Другие младшие офицеры были слишком медлительны. Они умерли в своих креслах. Чаттерджи, к его чести, поднялся на ноги и сделал три скачущих шага к тому, что было Ласкарисом, прежде чем метательный нож попал ему между лопаток.

Все это произошло за меньшее время, чем требуется, чтобы написать об этом, - меньше, чем за один вдох.

"Ну вот, так-то лучше", - сказало существо. Не убирая клинок от горла Кассандры, оно сделало шаг навстречу. "Ваш меч, милорд. И вообще, все ваши вещи, если позволите. У меня нет желания причинять вред вашей дочери".

Подняв левую руку, чтобы показать, что она пуста, я засунул меч обратно в ножны на поясе. "Ты - крашеный", - сказал я, той же рукой снимая щит и расстегивая механизм, удерживающий мой пояс на месте. "Не так ли?"

Тварь улыбнулась, и ее губы растянулись сильнее, чем у любого настоящего человека, обнажив зубы до самого дальнего коренного зуба. "Ты знаешь нас?"

"Я убил одного из тебе подобных", - сказал я. "Очень давно".

"Без сомнения, старая модель", - сказало оно. Голос стал резче: "Твои вещи, Марло. Сейчас же".

Я колебался. "Ты - МИНОС".

"И ты пытаешься заставить меня говорить. Это не поможет", - сказало существо. "Твои вещи!"

Я уронил пояс и по указанию крашеного пнул его ногой.

Андрогин наклонился, чтобы поднять его, перекинув через плечо. Он поднял палец, и клинок, который убил команду мостика, закружился по орбите вокруг моей головы, напоминая созвездие дронов, которые всегда сопровождали Кхарна Сагару. "Одно неверное движение с твоей стороны - и я убью девчонку. У меня приказ доставить тебя к генералу живым".

"Какому генералу?" спросил я, опасаясь, что ответом будет Вати, сильная правая рука Дораяики.

"Музугара", - ответил крашеный. "Ты его знаешь, я полагаю?"

Музугара… Это был не тот ответ, которого я ожидал. Мой Красный отряд одолел Музугару в битве при Тагуре. Это была наша первая совместная миссия после того, как я стал имперским рыцарем. Мы разбили флот сьельсинов на орбите, и Музугара отступил, оставив Тагуру человечеству. Тогда принц узнал имя молодого Адриана Марло и унес с собой историю о том, как тот в одиночном бою убил Аранату Отиоло, чтобы поделиться ею со своими сородичами. Я видел Музугару мимоходом в Актеруму. Он был одним из тех принцев, которые поклялись в рабстве у ног Сириани Дораяики - один из немногих. Вместе с Аттавайсой, Пеледану и десятком-другим он пережил яд Пророка и Аэтаванни, который скрепил тысячу с лишним кланов сьельсинов в единый железный стержень, направленный в сердце человечества.

"Да", - сказал я.

"Он будет очень рад тебя видеть", - сказал крашеный, обходя меня и направляясь к голографическому колодцу. "Он скоро приземлится. Пойдем встретим его?"

Заговорила Кассандра. "Ты никогда не выведешь нас с этого корабля. На борту сотни людей".

"Есть, не так ли?" - размышлял гомункул. "Но снаружи тысячи сьельсинов. Почему бы нам не открыть двери?"

"Не надо!" Я рванулся к нему.

Ласкарис снова поднял палец, и лезвие, вращающееся вокруг моей головы, сверкнуло на расстоянии вытянутой руки от моего лица. Я знал, что лезвие Кассандры должно быть прижато к ее горлу, потому что она зашипела.

Крашеный аккуратно перешагнул через остывающий труп Веди и что-то набрал на капитанской консоли. Над голографическим колодцем появилось диагностическое окно. Сирены прекратились, и в этой странно сладкой тишине я услышал шипение далекой пневматики, когда все трапы и люки на "Рее" широко распахнулись.

Сабрата содрогнулась от конвульсий новой луны, и я представил себе, как в глубине Фанамхары падают камни, как дюны надвигаются, подобно приливу. Мгновение спустя прилив и впрямь хлынул. Звуки выстрелов и крики людей разносились по приземлившемуся кораблю. Спокойный гомункул подошел к Кассандре и снял с нее пояс со щитом и двойные мечи, которые дал ей мастер Гидарнес.

Некоторое время мы стояли втроем, как будто ждали в лифте. Крики сменились воплями, и я увидел, что Кассандру трясет, в ее глазах слезы, на щеках тоже - но я знал, что не могу подойти к ней. Я молился, чтобы Эдуард нашел Ниму, молился, чтобы Гастон смог найти какую-нибудь защиту.

Но в глубине души я знал, что все потеряно.

Крашеный откинул рукав, обнажив посеребренные перчатки, в которых хранились и метались его ножи-ракеты. Несомненно, какое-то устройство, встроенное в его моторную кору, управляло машинами. На мгновение он поправил там какую-то ручку, прежде чем расправить одежду, выглядя совершенно беззаботным.

Наступившая тишина оглушила нас, а затем прервалась.

В коридоре послышались шаги.

Дверь распахнулась, явив море сьельсинов, закованных в черные пластинчатые доспехи, с Белой Рукой, нарисованной на их нечеловеческих нагрудниках.

"Джентльмены!" Крашеный поклонился, кровожадный арлекин. "День принадлежит нам!"