С чистого листа главы 1-99

Глава 55. Делаем детей

Пару раз в год я брал свой накопленный отпуск и вывозил Мэрилин на отдых-без-белья. Она снова начала спрашивать меня о детях, и я просто продолжил практиковаться. Наконец, под Рождество 1980-го, я сдался и сказал «да». Она добивалась этого не меньше девяти месяцев – с того момента, как я узнал, что стану капитаном и уеду в Силл – поэтому она настаивала, чтобы мы занялись этим сейчас, а не «когда-нибудь». Имейте в виду, мой мозг был затуманен в этот момент, потому что во время спора она делала мне минет. Она заявила, что мы займёмся этим через несколько дней, т. к. сейчас она не в состоянии. Я лишь кивнул и вернул её к работе у себя между ног. А затем выкинул это из головы.

А где-то неделю спустя я вернулся домой – и обнаружил, что все шторы опущены, так что в комнате темно, но в ней горят где-то десять свечей, распространяя мягкий свет. Мэрилин любила ароматические свечи, но я мог прожить и без них. Их запах для меня был слишком силён. Я решил не жаловаться. Я не был уверен, что именно хотела сделать Мэрилин, но начинал думать, что мне это нравится. Иногда, особенно во время цикла поддержки, когда я возвращался домой – она встречала у меня у дверей в одной ночнушке и туфлях. Возможно, этот вечер обещал быть… интересным. Я присел и оглядел комнату.

Услышав стук каблучков по коридору, я подавил желание вскочить и обернуться. Мэрилин, очевидно, планировала что-то.

– Добро пожаловать домой, лейтенант Бакмэн, – сказала она, выходя из-за угла. В одной руке она держала бокал с шампанским, в другой – бутылку. Но моё внимание привлекло то, что было на ней. О, это была не ночнушка, а кое-что более интересное. На ней была моя вечерняя форма!

Ну, вроде как. На ней был мой жакет – который короткий, но ей он доходил до пояса, расстёгнутый, но удерживаемый галунами, и моя фуражка. Это то, что было взято от формы. Кроме того, на ней были совершенно прозрачные чёрные трусики с подвязками по бокам, пояс с чулками в сеточку и чёрные туфли. Она также причесалась, надела много украшений и набрызгалась каким-то парфюмом. Мои глаза чуть не выпрыгнули из орбит – а мой член из ширинки; мне хотелось заикаться.

– Святые угодники! – прошептал я, то ли ей, то ли себе.

– Лейтенант, ваше вино, – Мэрилин вручила мне бокал, а бутылку поставила на столик.

Я мельком глянул на неё. Бутылка была уже наполовину пуста, что значило, что моя жена приложила в этому руку. Я улыбнулся ей:

– Уже нашампанилась, так?

Она надулась и опустилась передо мной на колени.

– Ты не против, не так ли? Могу я заняться этим? – Мэрилин потянулась и начала расстёгивать мой пояс.

– Эээ, да, хорошая идея, – я поглядел на неё сверху вниз. Я видел её голой уже раз тысячу, наверное, но на неё всегда хотелось смотреть ещё и ещё.

– Ты пей, дорогой, – упрекнула она меня, и, пока я потягивал шампанское, она расстегнула мой пояс и перешла к пуговицам на ширинке – медленно, чертовски медленно расстёгивая их! Она расстёгивала одну пуговку, затем тёрла меня через штаны, затем ещё одна… Единственная причина, по которой мой член не выпал из штанов и не треснул её по лбу – та, что он был в ловушке трусов.

Мэрилин действительно решила пытать меня! Она бросила мои штаны и принялась стаскивать с меня ботинки, а затем носки. Затем она вернулась к потиранию моего члена через одежду, и даже покусыванию ствола прямо через ткань! Потом она встала и обошла вокруг меня, чтобы снять мои куртку и галстук. Она наклонилась оттуда и ещё сильнее потёрла мой член. Жакет на ней при этом раскрылся, обнажив её сиськи со стоящими сосками, но когда я дёрнулся, чтобы дотронуться до них, она одёрнула меня, сказав, что сделает всё сама, а я должен лишь сидеть и получать удовольствие. Я возразил, что играть с её сиськами – очень даже приятно, но она только улыбнулась и сказала вести себя хорошо. Затем она расстегнула и сняла мою рубашку, оставив меня в одних трусах.

Наконец, будто всех пройденных мук было недостаточно, она снова встала на колени и стянула с меня и штаны, и трусы. Я чувствовал, что мой член готов взорваться и одновременно покрасить потолок. Мэрилин просто улыбнулась и слегка начала водить пальцами по стволу, а затем опустила лицо. Её язычок принялся нежно лизать меня, как стеклянную скульптуру, которая могла разлететься от одного прикосновения. Она зашла так далеко, что очень осторожно вылизала место под ним, между моих яиц, что было жутковато и волнующе одновременно. Затем она вернулась наверх, чтобы ещё немного полизать мой ствол.

– Карлинг, я всё делаю верно?

– А, что?

– А?

– Я всё делаю верно? – жалобно спросила она. – Я знаю, тебе нравится, когда я сосу тебе, и хочу убедиться, что ты получаешь удовольствие. Я никогда не прощу себе, если не выложусь по полной, – она щёлкнула языком по головке моего члена, и я застонал.

– О, да, да, отлично, да, ты всё делаешь просто шикарно! – пролепетал я.

– Ох, хорошо, я люблю сосать твой член и делать тебя счастливым. Я ведь делаю тебя счастливым, так?

– Ага, уверен, я счастливейший парень на планете! – ответил я. Что угодно, Бога ради, лишь бы она продолжила сосать мне!

– От вида того, как ты наслаждаешься, я так возбуждаюсь. Моя киска уже вся горячая и влажная. Потрогай, какая она влажная! – Мэрилин встала, обошла вокруг моего кресла и, взяв меня за руку, направила её прямо себе между ног, через трусики. Да, она была очень возбуждена, это так! Фактически, её мускусный запах смешался с запахом духов до такой степени, что ещё немного – и я бы умер от чрезмерного стояка!

Мэрилин оставила мою руку там, где она находилась, и потянулась, чтобы ещё немного погладить мой член.

– Карлинг, ты серьёзно относишься к сознанию семьи?

Моё сознание было пусто.

– А? Что?

Мэрилин лизнула моё ухо, наглаживая член, и прошептала мне:

– На прошлой неделе ты сказал, что мы можем создать семью. После переезда, ты сказал.

– Эээ, ага, возможно.

– Да, ты сказал, что мы можем завести ребёнка, помнишь?

– Я сделал это?

– Ага! Карлинг, дорогой, ты же не соврал мне? – спросила она, всё ещё сжимая мой член. – Карлинг, ты же не врунишка?

– Ооооооо…

– О, пожалуйста, милый, я хочу ощутить твой член в моей киске, кончить и сделать ребёнка. Пожалуйста, Карлинг, трахни мою маленькую киску!

– Ага, ага, что угодно… – я не хотел больше думать ни о чём. Схватив подвязки её трусиков, я разорвал их, а затем притянул жену к себе. Она оседлала мои бёдра и уселась на меня, а я расстегнул галуны на жакете и начал сосать её сиськи. Мэрилин завопила от оргазма, и я присоединился к ней полминуты спустя, извергаясь внутрь, пока она скакала и прыгала на мне.

Опустившись на меня, Мэрилин принялась покрывать меня поцелуями. Мне понадобилась ещё пара минут, чтобы сообразить, на что я подписался.

– Погоди минутку. Что?!

Мэрилин ухмыльнулась от уха до уха, усаживаясь прямо мне на колени.

– Спасибо, милый. Я была уверена, что смогу тебя убедить.

– Ребёнок? РЕБЁНОК! Ты это серьёзно? – я изумлённо помотал головой. Во что я на этот раз вляпался?

– Ты обещал! – обвиняющим тоном сказала она, грозя пальчиком. – Ты сказал на той неделе, что мы можем создать семью.

– Но я думал, мы сначала поговорим об этом.

Мэрилин бросила на пол мою фуражку, затем сняла и жакет, и осталась сидеть у меня на коленях голая.

– Мы и сделали это – на прошлой неделе! – схватив себя за грудь, она принялась ласкать свои соски.

– Это не был разговор! Это не считается! Ты пытаешься сжульничать!

Мэрилин взяла мои руки и положила их себе на грудь; я автоматически, машинально начал играть с ней. Она счастливо вздохнула и одной рукой скользнула себе между ног, а другой обняла меня за шею. Придвинувшись ближе, она прижалась и простонала мне на ухо:

– Ты обещал, Карл!

– Господи Иисусе!

Мы до конца не расцепились, и мой член, всё ещё находившийся внутри неё, начал снова каменеть. Мэрилин почувствовала это и начала прыгать на мне, начиная новый раунд. Пару минут она так прыгала, теребя свой клитор, пока я лапал её сиськи, а затем я дал ей новую дозу.

Затем моя жена слезла с меня, схватила меня за руку и потащила в спальню. Я лёг на кровать, и она вернулась, держа в руках маленькую пластиковую коробочку с таблетками. Присев на кровать, она положила её мне на грудь. Она улыбнулась, но в её глазах мелькнуло беспокойство.

– Всё в порядке, Карл?

– Сейчас чертовски верное время, чтобы спросить, – улыбнулся я. – Мы уже… ну, знаешь!

– Нет, ещё нет. Я имею в виду – ещё слишком рано, цикл не завершился. Я могла бы принимать их снова, но не хочу. Я хочу ребёнка, – Мэрилин выглядела так, будто вот-вот расплачется.

Я лишь закатил глаза.

– Это очень нечестный приём, ты знаешь это?

– Ну так?

– Я правда говорил это? – пожал я плечами. – Насчёт создания семьи, на той неделе.

– Да.

– Я был одет так же, как сейчас? А ты была одета так же, как сейчас? Любые договора, включённые сторонами в обнажённом виде, недействительны!

Мэрилин схватила мой член и снова начала с ним играть:

– Ты так уверен в этом?

– Ты грязно играешь!

– Это лишь значит, что мы всё делаем верно. Это же ты научил меня этому! – она продолжила пробуждать меня к жизни.

– И как много времени до, ну, знаешь…

– Мы просто будем пытаться до тех пор, пока это не случится.

– Ладно, тогда повернись и встань в позу, – я бросил таблетки на ночной столик, – Давай сделаем первый официальный выстрел!

Радостно взвизгнув, Мэрилин плюхнула на кровать и раздвинула ноги. В этот раз мы делали это долго, так как я уже дважды кончал до того, но Мэрилин была в восторге!

Единственное, чего я не учёл – так это то, что Мэрилин правда хочет ребёнка, так что она решила, что пока не забеременеет, каждая капля моего семени будет использовала для попытки оплодотворения. До беременности – никаких минетов! Она сообщила мне об этом позже, после ужина, когда она всё ещё бродила по квартире полуголая. Я же ответил ей, что как только тест покажет «да» – ей нужно будет заготовить подушку для коленей. Затем я шлёпнул её по попке и сказал, чтобы её она тоже готовила.

В марте были интересные новости. Мне следовало ждать это после прошлого раза: всего за месяц без предохранения Мэрилин забеременела. Это случалось и в прошлый раз. Я тому причиной или она, но вместе мы невероятно плодородны! Она объявила мне об этом, сделав минет – который, по её словам, она не собиралась делать до самой беременности. Я не жаловался – это было отличный способ сообщить новость! Она должна была родить где-то в октябре.

Я сказал Мэрилин, что какой бы дом мы не купили – нам нужен большой двор, чтобы мальчику было где побегать. Она захотела узнать, с чего я решил, что это будет мальчик – она ведь планировала девочку!

Я фыркнул и рассмеялся:

– Три беременные женщины пришли в кабинет врача. Одна говорит, что точно знает, у неё будет мальчик, ведь её муж был сверху. Другая кивает и говорит, что у неё будет девочка, ведь сверху была она. Тогда третья начинает плакать! Когда её спрашивают, в чём дело, она отвечает: «Потому что у меня будет щенок!».

Мэрилин поперхнулась вином и погрозила мне пальчиком:

– Ты ужасный человек!

– Гав! Гав-гав-гав!

Мы не знали, кто у нас будет. Хотя ультразвуковые тесты уже существовали, они войдут в обиход ещё лет через двадцать-тридцать. В случае с Элисон и Паркером мы вычисляли пол детей по расчёту сердечного ритма: до 140 – девочка, выше – мальчик. Спустя годы мы узнали, что это неточный метод и вообще миф.

В начале марта я был послан в Силл, чтобы обсудить с местными мою будущую работу. Бригада находилась в цикле поддержки, так что я смог выкроить время. Я взял трёхдневную командировку, чтобы не тратить отпуск, и оставил за главного младшего лейтенанта Макса Флетчера. Он был тем ещё салагой, но как ещё он сможет чему-то научиться? Полковник постоянно следил за ним, и если он облажается – то лучше пусть он сделает это сейчас и научится на своём опыте, чем облажается потом, когда это будет более важно. Например, когда снаряды будут лететь не только от нас, но и к нам!

Прошёл ещё один круг циклом, и в июле Мэрилин вылетела со мной в Лоутон, чтобы осмотреться. Мы встретились в агентом по недвижимости и осмотрели дома. Когда она предложила обсудить финансовый вопрос, я просто сказал, что у меня уже всё под контролем. У лейтенантов и капитанов обычно нет столько денег, чтобы покупать дома, и я не хотел сплетен. После переезда я бы позаботился об этом, и только тогда сказал бы жене. Мы нашли дом, неплохой одноэтажный домик в новом районе с тремя спальнями, и внесли за него небольшой залог, чтобы придержать ко времени переезда.

Впрочем, это была интересная поездка. Мэрилин была уже на шестом месяце, что было однозначно видно. Однако, она всё ещё была похотливой жёнушкой, и даже не возражала оставить бельё дома на время поездки. Сколько бы она не возражала, что она «не такая девушка», эмпирический опыт показывал, что очень даже такая! Я определённо не жаловался. В любом случае, беременность сделала её лишь ещё более страстной.

Мэрилин была возбуждена и радостна оттого, что беременна. Я? Я был очень, очень нервным. Я был отцом прежде, и, по крайней мере, справлялся с этим не хуже среднего. Во всяком случае, никто не попал в тюрьму, хотя Мэгги, кажется, порой была близка. Но я волновался из-за того, что знал о семье Мэрилин.

Это не совсем так, но когда я женился на Мэрилин – то очень рискнул генофондом! В семействе Лафлёров куда чаще среднего встречались случаи рака, сердечных заболеваний, диабета, почечных заболеваний и ожирения. Не было ни одного из них, с кем бы не случилось или не обещало случиться что-нибудь ужасное. С другой стороны, у Бакмэнов такого никогда не было. Мы были поразительно здоровы, вплоть до середины 70-х, когда все стали заболевать болезнью Альцгеймера и пускать слюни.

Хуже всего было то, что эта генетическая катастрофа перешла к следующему поколению. У Большого Боба и Хэрриэт было 40 внуков, что кажется огромным количеством, но на практике оказывается в среднем по 3 внука на каждого ребёнка. Из этих сорока у двух был синдром Уильямса, один был аутистом и один умер спустя три дня после родов от обширного порока сердца. У четверых детей из сорока были серьёзные генетические отклонения – а это 10 %! Это плохо, но всё было ещё хуже. Из 40 внуков шестеро были приёмными – и все они были совершенно здоровы! Это уже не 10 % генетических отклонений, а почти 12 %! У нас был почти один шанс из восьми, что нас новорожденный ребёнок будет иметь серьёзное отклонение. И чем больше рос живот Мэрилин, тем больше росло и моё беспокойство.

Когда всё это происходило в тот раз – мы об этом попросту не знали. Диагноз Элисон не был поставлен до 18 лет, а аутист и умерший ребёнок случились к концу бума внуков. Это случалось каждый раз, это было ужасно, но никто не делал никаких выводов – по крайней мере, никто из Лафлёров уж точно.

Лично я полагал, что это всё шло от кровосмешения всех этих недоумков и деревенщины, которое происходило к северу от Платтсбурга. Помните Освобождение? По крайней мере две пары кузенов и кузин Мэрилин женились друг на дружке! Добро пожаловать в семью Лафлёров! По крайней мере, с точки зрения генов моя мать была права: я мог бы выбрать получше!