С чистого листа главы 1-99

Глава 1. Вторник, 5 Ноября 1968

– Карл, время просыпаться!

Мне снился отвратительный сон. Мне снилась мама, которая пыталась меня разбудить, но она была мертва вот уже как шесть лет. Я ещё пару минут подремал, но она позвала меня снова. Я повернулся набок и попытался опять укутаться в одеяло, но кровать была странных размеров и что-то было не так.

– КАРЛИНГ ПАРКЕР БАКМЕН, ВРЕМЯ ВЫЛАЗИТЬ С ПОСТЕЛИ!

Я простонал и встал со всё ещё закрытыми глазами, и провёл руками по лицу. Что-то было основательно не так.

– Чувак, она тебя назвала по полному имени. У тебя серьёзные неприятности! – сказал мой брат.

Но этого не могло быть. Я не видел моего брата ещё с тех пор, как мы похоронили нашу мать шесть лет назад. Он даже не пришёл на похороны Мэрилин или Элисон. В тот момент, как я проводил руками по лицу, я понял, что оно было гладко выбрито и на нём не было даже утренней щетины. Я продолжил трогать свою голову и обнаружил, что у меня были волосы. Но я давным-давно облысел.

Я открыл глаза и оглянулся. Мой мелкий брат, Хэмильтон, сидел на краю кровати и ехидно улыбался. – Ты бы лучше встал, а то мама ой как разозлится! – Но он не был моим братом. Мой брат на два года младше меня, соответственно ему 65. Этот Хэмильтон был моложе, намного моложе, он выглядел на десять или двенадцать лет, он был совсем ребёнком. И что же мы делали в нашей старой спальне, в доме в Лутервилле. Я не жил там уже пятьдесят лет. Я выехал, когда мне было ещё семнадцать. Я озадаченно посмотрел вокруг. Я был в нашей старой спальне. В той самой спальне, которая была наверху, напротив спальни родителей. Она была тут, прежде чем мы переехали в гараж, когда здесь был ремонт.

– Карл, ты уже встал?! – прозвучало из коридора.

– Да встал я, встал! – ответил я.

Хэмильтон ухмылялся, когда он начал одеваться. Обычно он был медленным. Я встал с постели и открыл свою сторону шкафа – да, слева на вешалке висела моя одежда. Я надел халат и поковылял по коридору в ванную. Дверь спальни Сьюзи была закрыта, но я слышал, как она встала. Я проскользнул в ванную комнату, прежде чем кто-нибудь смог меня увидеть.

У Хэмильтона и у меня не было никакого зеркала в комнате, но одно имелось в ванной. И оно отразило в себе лицо молодого меня, каким оно было в юные подростковые годы. Что происходит? Последняя вещь, которую я помнил, так это то, как я зашел в магазин антиквариата Middle Eastern и кажется, получил сердечный приступ. Я умер? Это рай или ад? Я помню, что имя владельца магазина было Салим ал А-дин ал-Кассим, а я еще держал тогда лампу. Лампа Ал А-Дина? Алладина?? Я еще пожелал стать снова молодым. Разве это возможно?

– Маам, Карл оккупировал ванну! – с той стороны двери завопила Сьюзи.

Я пробормотал себе под нос. – Дай мне минуту!

– Мааам! – я проигнорировал ее, разозлился и стал чистить зубы. Когда я взрослел, то принимал душ перед тем как идти в кровать, а не утром. Я открыл дверь, и Сьюзи проскочила мимо меня, толкнув, аля "выметайся". Я проигнорировал и это. Когда я рос, то всегда считал ее большой болью в заднице и лишь потом, когда у меня появились дочери и внучки понял, что все женщины попадают в эту категорию. Хотя и мальчишки тоже, если на то пошло.

Выбив паутину из своей головы, я вернулся в свою спальню, которую делил со своим братом, и оделся. Подштанники и майка, джинсы, рубаха, носки и кроссовки. Я спустился вниз и увидел, что все уже собрались в столовой. Что ж, кроме отца – он уже отправился на работу, так что там были мама, Хэмильтон и Сьюзи.

Хэмильтон и Сьюзи уже сидели на своих местах и ели кашу. Мама взглянула на меня и улыбнулась.

– Доброе утро, соня. Ну и каково стать подростком?

– А?

– С Днем Рождения! Теперь ты – подросток, помнишь?

– Ах, да, тринадцать, – сказал я ошарашено. Сьюзи проигнорировала меня, а Хэмильтон закатил глаза. Ему было все еще десять, а одиннадцать не наступит в течении нескольких месяцев. Итак, мне тринадцать. Значит, сегодня пятое Ноября 1968. Иисусе, это шестидесятые? Что происходит?

Мои мысли прервал толчок у меня на коленях. Я посмотрел вниз и увидел Дэйзи, толкающую меня. Я не долго думая наклонился и почесал ей голову. Она радостно гавкнула и легла у моих ног под столом. Возможно, шестидесятые – это не так уж плохо. Моя любимая собака жива и здорова!

Мама напомнила мне о еде. Ногой я почесывал живот Дэйзи, чем она наслаждалась. Ей сейчас всего два года, и она – любопытный плод любви золотистого ретривера и бигля, и в результате имела размеры и формы тела билля, но цвет и красоту шерсти золотистого ретривера. Она – одна из лучших собак, что у меня были, всегда радостная, никогда не кусается. Ей не нужен поводок на прогулках и она ни разу не сбегала, когда нас не было дома. Единственный ее недостаток был в том, что она не гоняла кроликов из маминого сада. Дэйзи была беззаботной. Папа говорил, что на ее морде можно играть в пинокли, а она никак не отреагирует. Хотя, ее поведение заботило мать, ведь кролики в саду любили сгрызать ее петунии. Но остальные из нас считали все это веселым.

Это действительно смешно, однако, собака сама выбирает себе хозяина. И хотя она была нашим семейным питомцем, в роль хозяина она выбрала меня. Когда я пошел в колледж, ее новым "боссом" стала Сьюзи, пропустив в списке Хэмильтона. Она проживет еще 12 или 13 лет и умрет своей смертью, когда уже Сьюзи отправится в колледж. Она была отличным питомцем, что прожил долгую и хорошую жизнь.

Я доел свою злаковую кашу и мама меня поторопила.

– Карл, что с тобой не так этим утром? Ты опоздаешь в школу!

Вот дерьмо! В свои тринадцать я ходил младшую школу Тоунсонтона на улице Йорк-Рууд. Я учился в восьмом классе и ездил на школьном автобусе. Хэмильтон и Сьюзи ходили в начальную школу Хэмптон пешком в гору, школа была примерно в миле от нас. Он был в шестом классе, а она в во втором. Теоретически, он должен был присматривать за ней, но на практике он не особо заботился, а Сьюзи просто следовала за ним туда и обратно. Я всегда подозревал, что если бы возле них внезапно остановился фургон и из него выскочили бы люди в масках, чтобы похитить Сьюзи, Хэмильтон не только бы ничего не сделал, но и не сказал бы о произошедшем, пока кто-нибудь не спросил о пропаже Сьюзи.

Я отнес свою посоду на кухню и пошел к шкафу в гостиной, откуда достал свой пиджак. Я уже был на пороге, когда мама остановила меня.

– А учебники? – она указала на мой портфель, который я вскоре схватил. Дэйзи ждала меня перед дверью и проследовала за мной на выход. Где то сзади раздалось бормотание мамы, – Не будь его голова пришита, он бы и ее забыл.

Автобусная остановка была на другой стороне дороги. Мы жили на углу Ридгфиллд Роад и Шелтон Сиркл. У меня было достаточно времени добраться до остановки. Когда мы перешли дорогу, Дэйзи уселась у моих ног. Кэтти Ловнталь подошла к нам и наклонилась, протягивая руку моей собаке, – Привет, Дэйзи! Та вуфнула и протянула свою лапу, будто для рукопожатия, из-за чего Кэти хихикнула. Большинство детей именно так приветствовало Дэйзи, и хотя та не знала много трюков, но ей нравился конкретно этот и она была хорошей жизнерадостной собакой. Все знали и любили Дэйзи.

Я взглянул на дорогу, увидев вдали большой желтый школьный автобус, неспешно приближающийся к нам. – Окей, Дэйзи, время идти домой, – я указал на дом и та переметнулась к нему, после чего начала лаять у входной двери, мама впустила ее и махнула мне рукой. Спустя минуты большой автобус причалил и я поднялся на борт.

В автобусе было сильно ограниченное распределение мест для сидения. Седьмые классы сидели спереди, сразу за водителем, а большие дети не могли задирать их. Старшие ребята, основном девятиклассники с несколькими особо "крутыми" восьмиклашками сидели на галерке, где они правили над остальными. Восьмой класс занимал места посередине. Обычно, я садился рядом с Кэти Ловнталь напротив Рэя Дорна и Бетти Леви. я осмотрелся, вспоминая своих одноклассников ушедших дней и пытался вообще понять, где мой класс находится. Или был. Это чертовски странно.

Я настолько запутался в попытках осознать всё моё прошлое одним махом, что не заметил как автобус остановился на следующей остановке. Раздался привычный гул, который бывает во время того как заходят альфа-самцы. На этой остановке, по чистой случайности, садились только девятиклассники и их шестерки. В автобус вошла полноценная банда.

Первыми тремя были Джерри Страттер, его брат-близнец Тим и их дружок Боб Тьюкс, три задиры, что любили командовать малышней. Я помню как хорошо им всыпали после поступления в старшую школу Тоусона. Там они встретили ребят постарше, но те не оценили их крутость.

Джерри улыбнулся увидев меня и спросил:

– Где наши деньги?

О чем это он? Я озадаченно посмотрел на Рэя и Бэтти, но их лицах лишь застыл страх. Я обернулся как раз вовремя, чтобы услышать смех Джерри.

– Значит денег нет?

В моё лицо полетел кулак.

Я отклонил голову назад, но недостаточно, чтобы полностью увернуться от удара в лицо. Ко времени, когда я оправился, ко мне, разрываясь от хохота, подошел его брат.

– Моя очередь!

Какого хера? Что с ними не так?! Спрыгнув со своего сиденья, я сильно толкнул Тима, вдавливая парня в Боба. Они упали друг за другом, словно домино. Я развернулся и прежде, чем Джерри мог отреагировать, схватил его сзади. В этот раз без этого дерьма, ребята. Он орал падая на пол автобуса.

– СЛЕЗЬ С МЕНЯ НАХРЕН, МЕЛКИЙ ПИДОР!

Ревел и стонал Джерри, но на большее был не способен. С парня слезла куртка и сработала как смирительная рубашка. Я попытался вмазать ему по почкам, но там было слишком тучно. Всё, чего я добился это еще больше криков и стонов. Подумав, что с головой мне повезет больше, я поднялся и попытался прижать его к полу. Но угол был не тот и парень пытался высвободиться.

У моих ног, в передней части автобуса Тим и Боб начали приходить в себя. Тим уставился на меня убийственным взглядом, но как только он попытался приблизиться, я ударил его ногой в грудь так сильно, как мог. Он упал, вновь повалив за собой Боба. Крики детей и призывы "Драка! Драка!" к тому моменту стали почти что оглушающими.

Наше с Джерри положение на полу школьного автобуса слегка изменилось. Теперь я пытался разбить ему лицо, используя одно из сидений как подпорку. Раздался приятный хруст и крик боли вкупе с требованиями отпустить его.

– Я ТЕБЯ УРОЮ! УРОЮ!

Да пошел ты! Я снова уперся и проломил ему лицо. Результат был на лицо. Джерри начал больше кричать и меньше угрожать, и спустя три или четыре удара… парень только рыдал и истекал кровью. Внезапно меня схватили за шиворот и оттащили назад. Водитель наконец-то смог пробиться сквозь массу тел. Последнее, что я увидел взглянув на Джерри… было кровью и зубами на полу автобуса смешанные со слезами.

– На выход! Быстро!

Половина автобуса уже вышла прочь и разгуливала по чужому газону около автобуса. Все с опаской смотрели на меня. Мало кто из них видел много насилия. Я же в свои шестьдесят семь успел насмотреться, даже если мне сейчас было всего тринадцать.

Но мы еще не закончили. На улице меня ждали Тим и Боб, собираясь отомстить мне за Джерри. Они подождали с минуту, наверное набираясь храбрости, и подошли ко мне. Сначала открыл свой рот Тим. – Мудила, я тебя убью!

К сожалению для него – драться парень не умел. Недостаточно просто быть большим. Он просто ринулся в мою сторону и попытался схватить. Проще простого. В последний момент я увернулся от его хватки и вмазал жирдяя в стенку автобуса. Тим сполз по ней.

Мне удалось выхватить момент когда Боб замешкался, чтобы оценить шансы. Он бежал сразу за Тимом, так что я подобрался слегка ближе и немного в бок. Моя нога полетела в сторону его колен так сильно, как могла. Я не рассчитал по времени и не попал по внешней стороне левого колена, вместо этого ударяя парня по внутренней части правого колена. Раздался хруст хрящей и рвущихся связок. Огромные футболисты уходили из спорта от таких травм, так что нет ничего удивительного в том, что Боб с криком упал на землю.

Тим решился на последний бросок в мою сторону. Однако парень был все так же медлен и туп. Я проделал с ним тот же трюк, что и раньше, теперь уже продолжая долбить его головой об автобус. Оттянув его голову в очередной раз я осознал, что его глаза в тумане и бросил Тима на землю.

Волной накатила усталость, адреналин начал выходить из моего тела. Я спустился по стенке автобуса, задыхаясь. Этот день тут же всплыл в моей памяти. Тринадцатый день рождения – худший день моей жизни.

Понимаете, дело в том, что я был мелким парнем. Очень мелким, одним из самых маленьких в школе. В восьмом классе не было никого меньше меня, а в седьмом классе, даже девчонки были крупнее. А когда ты маленький в школе… это делает тебя целью. Даже когда я подрос в девятом классе, я оставался довольно тощим. И так продолжалось до выпуска из старшей школы, когда я был ментально готов, чтобы не быть целью. Так что до того момента меня травили, а школа – стала тюрьмой. Знаете как говорят, что некоторые люди не выпускаются из школы, а переживают её? Так вот это про меня.

В первый раз, просто по очереди били меня в лицо. А я просто сидел и терпел, со слезами на глазах. Когда мы приехали в школу, то девочки пожаловались об этом директору и меня вызвали. Водитель автобуса сказал, что ничего не видел, так все и закончилось.

Родителям тоже об этом сообщили, но тогда они просто начали нести бред про "Не давай себя в обиду", "Будь мужчиной". Но, разумеется, ни в коем случае не дерись.

Я прислонился к автобусу, миллионы мыслей разрывали мой мозг. Тим лежал в отключке на земле, Боб кричал зажимая в руках своё разрушенное колено, а Джерри все кровоточил внутри. Затем все стало куда интереснее. Показались машины скорой и полиции. Я вспомнил, что в то время в машинах стояло что-то вроде раций. Наверное их вызвал водитель. Он вышел и указал копам на меня, драку снаружи автобуса он не застал, хотя как он мог не почувствовать удара головы Тима об автобус – я не знаю.

Полицейские подошли ко мне, один из них потянулся за наручниками. Я отошел в сторону и протянул им свои руки. Меня заковали и посадили в патрульную машину. Спустя пару минут и вызова дополнительных скорых вкупе с подкреплением, мы тронулись. Я откинулся на сиденье, чтобы передохнуть.

Это будет длинный день.