С чистого листа главы 1-99

Глава 36. Лефлеевские Дома

В ту ночь спалось мне прекрасно, это уж точно!

Я спал крепким сном после отличого секса!

Но все хорошее рано или поздно кончается, и я проснулся в шесть часов утра по звонку будильника. Поплелся в ванную и обнаружил, что да, Мэрилин оставила мне засос. Он был с нижней части шеи, его можно было легко спрятать, но только воротником. Сегодня день без футболок.

Это напомнило мне об одном моменте, когда мои родители оставались у нас. Папа еще не был болен, так что нам тогда должны было быть около сорока и Мэрилин очень захотелось секса. Мать наутро очень долго и постыдно комментировала мой "синяк"!

Я облегчился и пошел обратно в библиотеку. Чтобы убедиться в том, что все доказательства сокрыты или стерты, я убрал кровать, а затем переоделся. Я надел шорты для бега, носки и кросовки. Настало время для обычных утренних дел. Я выбежал из дома.

Утро было прохладным, на траве роса и я оглянулся по округе, подмечая то, что она из себя представляла. Мы были в паре миль к западу от Коммершиал Драйв, эта местность была довольно сельской. В прямой досягаемости находилось несколько овощных и молочных ферм. Я не мог сказать наверняка, но рассудил, что нахожусь где-то в трех-четырех милях от Орискани Баиилфилд.

В ту сторону я и побежал по краю дороги трусцой. Машин почти не было.

На протяжении первой мили или около того я не особо спешил, но вскоре набрал скорость, рванул к баттлфилд и добрался на место где-то через полчаса. Тогда было достаточно тепло, или мне было через чур жарко, но я снял футболку и понес её в руках.

Я добрался до парковки, но не там не то чтобы было много на что посмотреть.

Битва под Орискани была одной из открывающих стычек в кампании Саратога во времена революции, но довольно мелкой и малоизвестной. Там даже центра для посетителей нет, только монумент и мемориальные доски. Спустя десять минут, я побежал в дом Лефлёр так быстро, как мог, чтобы здорово пропотеть.

Я прибежал к 7:15, как раз чтобы застать старших братьев на парковке.

Я вытер лицо футболуой и подошел к ним, выдыхая и остывая.

Там стояли Марк, Люки и Габриэль. Они смотрели на ржавую Galaxie.

– Эй, ребята, что делаете? – спросил я.

– А ты где был? – спросил Габриэль.

– Бегал. Я тренируюсь каждое утро, – я вытер лицо.

– И кудой ты бегал? – спросил Люк, рассматривая двор.

Я указал на дорогу.

– К баттлфилд и обратно.

Люк уставился на меня.

– К Орискани Баттлфилд?! До него же мили!

Я кивнул.

– Да, думаю, ты прав. Три, три с половиной мили. Я не мерял, но выбежал я в шесть, и не торопился, значит примерно так.

Люк все смотрел на меня, а Марк, в своём стиле, сказал "Врешь!"

Я лишь еще раз улыбнулся своему бывшему и (надеюсь) будущему свояку, а затем пожал плечами.

– Нет, не вру. Присоединяйся ко мне завтра утром. Неплохая будет пробежка. Или можем заняться атлетикой, сам выбирай.

Марк ничего не ответил, но Габриэль спросил у меня:

– А зачем?

Я облокотился об машину.

– Ну, тому есть много причин, но на самом деле только две. Первая – я собираюсь стать солдатом. Мне нужно быть в форме. Вторая? – я тыкнул большим пальцем на дом, – Девушкам нравятся парни в форме.

Они застонали и закатили глаза, особенно когда открылась дверь и Мэрилин высунула свою голову.

– Что вы там делаете? Холодно же!

Я помахал ей и улыбнулся братьям.

– Как я и сказал, есть определенные плюсы того, что ты в форме.

– А что это у тебя на шее? – спросил самый младший из них.

Я ухмыльнулся на это, подмигнул парням и сказал ему спросить у сестры.

Люк с Марком просто фыркнули с омерзением, Габриэль остался озадачен.

Он был в таком возрасте, когда девочки особо не интересуют.

Я направился к двери, парни шли за мной.

Нужно ли говорить, что ванна была занята? Я просто сел на пол и стал ждать. Вскоре из неё вышли, и я забрался внутрь прежде, чем кто-то мог бы меня опередить. Быстро вскупнувшись в душе и побрившись, я переоделся в чистые хаки и рубашку поло.

Я схватил вещи и спустился обратно вниз. В ванную кто-то забежал чуть ли не в ту же секунду, когда я вышел.

На кухне я обнаружил Мэрилин, трёх её братьев, их мать и парочку детей помладше. Мэрилин любопытно глянула на меня и сказала:

– Гейб говорит, у тебя что-то на шее?

Позади неё Люк и Марк разрывались от смеха, Гарриет тоже любопытно осматривала нас.

Я лишь невинно глянул на неё и пожал плечами.

– Понятия не имею о чем он.

После чего я наклонился и быстро её поцеловал.

На столу стояло ведерко яблок и я схватил одно из них.

– Хочешь?

– Нет, спасибо. Так… ты бегал этим утром? К баттлфилд?

Я кивнул пережёвывая яблоко.

– Хотел убедиться в том, кто победил. Очень не хотелось бы выяснить, что я всё это время был не за тех.

Тут же выскочил Раф.

– Генерал Херкимер останавливался в нашем доме!

– Правда? Генерал… кто?

– Генерал Херкимер! После Битвы под Орискани!

Я понимающе кивнул.

Зданию была пара сотен лет, и всё это время оно находилось в полуразрушенном состоянии. Я смутно помнил, что Херкимер умер от ран вскоре после битвы.

– Он и умер здесь?

– Это было бы круто! – прозвучало от Рафа.

Мэрилин же: "Фу!"

Я улыбнулся ей и кивнул брату девушки.

– Парни!

– Очень смешно!

– Ну же, вы что, не собираетесь мне показать округу? Я хочу узнать всё об этих трейлерах!

– О ДОМАХ! Это дома, не трейлеры! – сказала Гарриет.

– Да, Гарриет, я в курсе.

Мы называли это Т-слово, по аналогии с Х-словом и Н-словом. Я провел достаточно времени в этом бизнесе, чтобы называть их так, как мне заблагорассудится, – Да, Мэм! Я наклонился и прошептал Мэрилин прямо на ухо, – Трейлер, трейлер, трейлер.

Она ударила меня локтем по ребрам и ответила, тоже шепотом:

– Веди себя нормально!

Я улыбнулся.

Когда она закончила есть свою кашу, девушка положила миску в раковину и взяла меня за руку.

– Ну же, пошли!

Я схватил еще пару яблок и засунул их в карманы, а затем проследовал за ней к двери. Она уже начала описывать мне всё и вся, что попадалось ей на глаза. Было приятно слышать, как она говорит. Он любила свою семью, хоть и не находилась в особом восторге от бизнеса. Это я работал на них на полную ставку, а Мэрилин никогда не была кем-то большим, чем курьер в компании.

По большему счету, это всё из-за Большого Боба.

Женщины по сравнению с мужчинами – второй класс. У него было весьма традиционным типом отца и бизнесмена. Довольно любопытно, на самом деле. Он часто нанимал женщин продавцами, это была самая высокооплачиваемая должность в компании, но лишь потому, что женщинам проще удавалось войти в контакт и продать что либо. Он никогда не повысил ни одну женщину до управляющей должности, и его собственные дочери не получали большего, чем работы официантом на полставки.

Мэрилин работала уборщицей, секретаршей и курьером. Сара и Мириам сразу же это поняли и даже не пытались связаться с этим бизнесом. А у Рут просто не было выбора. Кто бы еще её нанял?

Стоит заметить, что у его сыновей, второго поколения владельцев компании, таких проблем не было.

Мы часто брали женщин на разные управляющие должности. Большому Бобу это не нравилось, но после продажи компании – его голос не имел веса.

Мэрилин устроила мне тур по рабочей территории. Офисом служил окантованный железом по бокам дом, что видал дни получше. Неподалеку стоял гигантский сарай набитый деталями, дюжина или около того трейлеров разных размеров и вторая дюжина позади.

На меня волной накатила ностальгия.

Эти дома были произведением искусства в трейлерном бизнесе. У Лефлёр была отличная репутация. А бренды – очень помогают запоминать всякие вещи.

Большая часть территории оставалась пустой и гладкой. Со временем размах дел вырастет. Построятся еще два склада, огромный амбар, в котором можно будет держать дома. Старые дом и здание офиса снесут и построят новые. Так будет продолжаться до Кризиса 2008-го года, когда дело медленно и болезненно пойдет ко дну. Компания обанкротилась через год после смерти Мэрилин и того, как я перестану иметь к ней хоть какое-нибудь отношение, в 2021-ом году, когда FNMA и FHLMC наконец-то закроются и ипотечное финансирование рухнет.

Мне повезло. Габриэль потерял свой дом. джон совершил самоубийство.

Может я смогу это изменить.

Я не собирался работать на компанию, но может я смог бы изменить кое-что. Это была бы неплохая цель на будущее. Нужно об этом подумать.

Я указал на большой желтый дом в поле.

– Это зачем?

Мэрилин посмеялась.

– Там живут парни! Пойдем!

Мэрилин потянула меня вперед, но я остался стоять где стояли удерживал её от того, чтобы бежать напролом.

– Подожди, ох, – сказал я.

– Что?

– Просто… слушай. Сделай мне услугу и не говори никому о моей семье.

Ты никому не рассказывала о том, что произошло?

– Нет! Это слишком странно. Никто бы не понял!

Верно, верно…

– Хорошо, так всё и оставим. Я и так достаточно шокировал твоих родителей. Не будем усугублять…

– Мне кажется ты слишком критичен по отношению к ним, – парировала она.

Я грустно улыбнулся.

– Твои родители, конечно, хорошие люди, но я не тот, кого они видят парнем для своей дочери. Им уже не нравится то, что я солдат. Чуть позже они выяснят, что я не католик. А когда свыкнутся со мной, то узнают, что я сбежал из дома еще в подростковые года.

Она грустно посмотрела на меня и обняла.

– Я люблю тебя. И плевать, что думают остальные.

Я ответил ей еще более крепкими объятиями.

– Если бы твоя любовь осталась единственным, что у меня есть… то мне бы хватило. Просто поверь. Все рано или поздно вскроется. Лишь дай мне самому обо всем рассказать.

Она выглядела так, будто собиралась расплакаться. Я улыбнулся ей.

– Если я сбежал из дому и присоединился к цирку, то загон со слонами должен быть вон там!

Я указал на двойной трейлер в стороне.

– Пошли дадим им немного орешков!

– Ты ужасен!

Она схватила мою руку и потащила за собой.

Я помнил это здание, но не был уверен в том, зачем его ставили изначально. Лефлёры придумали идеальное решение проблемы расселения своего выводка, учитывая что дом явно не смог бы выдержать всех.

У них было огромное количество пустой земли и возможность покупать большие трейлеры по дешевке. Вот они и выкупили большой двойной трейлер вне аукциона и поселили в нем четырех старших парней. Затем, по мере того как парни выпускались из школы и отправлялись на вольные хлеба, места освобождались и следующий по возрасту занимал место выбывшего.

Так как дети рождались примерно с таким же темпом как и вырастали, то население второго дома оставалось стабильно высоким.

В конце-концов, мы стали использовать его для обслуживания.

Мэрилин подошла к передней двери и буквально ввалилась в неё. Понадеявшись, что никто из её братьев не переодевался, мы вошли в маленькую гостиную. Я был в этом месте неисчислимое количество раз, но только один раз, когда это был еще просто дом. Планировка этого места почти полностью затерялась в моей памяти. Четыре спальни, две ванные, маленькая кухня, центральные гостиные и столовые, без коридора и с небольшой прачечной около кухни.

Дома находились лишь Мэттью и Марк, оба одеты.

Определенно, дом населенной парнями-подростками – грязен и переполнен вонью от носков.

– Что такое? – спросил Мэттью выходя из комнаты.

Я стоял в проходе и осматривался, а Мэрилин стала отвечать ему.

– Рассказывала Карлу, как папа придумал разместить вас, вот, решила показать.

– Да уж, мы тут как рыба в банке… а потом еще и ты вернулась.

– Так где вы храните пиво и женщин?

Мэрилин вздохнула и ударила меня по руке.

– Здесь нет пива или женщин!

И Мэттью, и Марк вышли из своих комнат и улыбались её словам. Я лишь добродушно пожал плечами.

– А ты откуда знаешь? Ты ведь здесь не живешь!

– Потому что нет! – сильна в эмоциях, слаба в логике… такой была моя Мэрилин!

Я поднял свои руки в не совсем ясном жесте.

– Никогда не знаешь наверняка, детка, никогда!

На деле же, я знал.

Мэттью был тем еще праведником, Джон тоже весьма серьезен. (Люк же, с другой стороны, был тусовщиком и наверняка устраивал бы что-то подобное, если бы мог!)

Но если бы в доме происходили вещи такого сорта, то вероятность того, что родители не узнают об этом была почти что равна нулю.

Зашли Люк с Джоном, я еще раз спросил где в этом доме пиво, мы мило поболтали, после чего мы с Мэрилин ушли.

Девушка пригрозила мне пальцем.

– Не смей говорить им о пиве и женщинах!

– Дорогая, они подростки. Всё, о чем они думают – это пиво и женщины!

– Нет, не думают! Они хорошие мальчики!

– Значит, они принадлежат к ранее мне неизвестному виду людей! – я схватил и обнял девушку, – Вот возьми меня, все мысли тоже о пиве и женщинах. По крайней мере об одной женщине!

– Значит они поприличнее, чем ты!

– Большинство людей такие!

Я решил наказать её за спор со мной, так что начал щекотать Мэрилин.

Мэрилин ужасно поддается щекотке, она вся содрогалась и пыталась сбежать. Она смогла увернуться от моей хватки и побежала к одному из складов. Я бросился за ней, что заставило её свернуть в другое направление.

Я догнал её и начал щекотать еще интенсивнее, девушка все пыталась убежать. В какой-то момент мне удалось загнать её в угол склада.

– Не подходи ко мне! – сказала она остерегающим тоном.

– Этого я сделать не могу. Всё, о чем думаю – так это пиво да женщины. Пива я здесь не вижу, – я подвинулся ближе, девушка попыталась пробежать мимо меня с левой стороны, но я заблокировал ей путь и подвинулся поближе.

Она улыбнулась.

– Я не такая!

– Зато я такой!

Мэрилин двинулась в противоположную сторону, я перекрыл и этот путь. Теперь она загнана в угол, а мои руки зажимают её всё сильнее…

– Твой отец никогда бы такого не сделал с твоей матерью!

Я громко посмеялся над этим.

– А откуда у них трое детей? Аист?

Моё тело продолжало давить на неё.

– Нужно найти пустой трейлер.

Внезапно в её глазах проскочил страх, девушка попыталась оттолкнуть меня.

– Это сумасшествие! Нас там поймают!

Да, скорее всего. Вы могли бы подумать, что мой опыт с Джиной чему-то меня научил, но гормоны штука сильная!

– Мы можем по-быстрому!

– Родители убьют нас!

– Что за чудный способ умереть! – я принялся целовать её.

Мэрилин горячо ответила мне тем же, но затем оттолкнула.

– Мы не будем заниматься этим в домах или на складе. Подождешь до ночи!

– Хорошо, но лучше тебе принять витамины! Ночь обещает быть долгой!

– Уж надеюсь! – Мы продолжили зажиматься, – Я так по тебе скучала!

– Я тоже. И не только из-за этого. Мне нравится быть рядом с тобой. Я тебя люблю! – сказал я ей. В первый раз, я недостаточно говорил этих слов.

– Я тоже тебя люблю!

– Жаль, что мы не можем вернуться в Хилтон на пару часов.

Она посмеялась над этим.

– Поверить не могу, что мы это сделали.

– Сейчас будет даже лучше… без… ну… ты знаешь.

Она просто закатила глаза.

– Эти штуки просто омерзительны!

– Но необходимы!

Она кивнула, но добавила:

– Фу!

– Приходи в Бочки через неделю-другую и проведи со мной выходной. Выгоним Брэдли и сойдем с ума, – Я прислонил своё тело к ней, – Мне очень нравится спать с тобой, даже когда мы просто спим!

– Хорошо. Может будем видеться каждые выходные?

Теперь настал мой черед кивать в согласии.

– Как будем проводить наш отпуск? Куда поедем на зимних каникулах?

Мэрилин любопытно глянула на меня. С другого конца склада раздался какой-то звук, так что мы слегка отодвинулись друг от друга и выскочили через боковую дверь держась рука об руку.

– Есть идеи? – спросила она.

– Ну, я думал о том, что почти весь январь у меня каникулы. Я не знаю какое у тебя расписание, но хотя бы пара недель каникул выпадет на январь. Ты могла бы навестить меня, а потом мы поедем на отдых.

Её лицо выражало полную решительность.

– Куда?

Я пожал плечами.

– Какая разница? Куда-нибудь, где теплее и более солнечно, чем в зимнем Нью-Йорке!

Она раздраженно посмотрела на меня.

– Нью Йорк – отличное место зимой!

– Только если ты не в бикини!

Девушка хихикнула.

– Знаешь как найти соляриум?

– Соляриум? Зачем он мне?

Я обнял её и прошептал на ухо:

– Потому что я найду тебе самый маленькие в мире бикини, и тебе нужно будет хорошенько загореть, прежде, чем ты сможешь его носить.

Она ужасно покраснела.

– Боже мой!

– Оно будет таким маленьким, что мне придется везде побрить тебя!

– Ты само зло!

Она схватила мою руку и потащила обратно к дому. Время ланча.

После него мы еще немного подурачились, затем я вздремнул час-другой. В три, когда я проснулся, Мэрилин спросила пойду ли я с ней в церковь. Я пожал плечами.

– Конечно, но только не садись рядом. Когда меня пронзит молния, не хочу, чтобы тебя задело ненароком.

– Очень смешно.

В пол четвертого показалось всё семейство. Я сменил рубашку и надел рубашку для костюма, вместе с галстуком, что я забросил в свой рюкзак.

Дома, когда я был маленьким, "Воскресенье" включало в себя специальную одежду. Костюмы и галстуки для парней, платья для женщин.

Было удивительно узнать, что у католиков котируются простые чистые вещи.

А в сельской местности это значило – свежие комбинезоны с галошами сгодятся! Моя мать бы с ума сошла!

И вот, простой галстук делал меня красивее остальных парней.

Они отправились к Сэнт Питерс двумя машинами. Мы с Мэрилин поехали отдельно в моей машине. Она надела джинсы и приличную рубашку.

Мы сели вместе на двух скамьях. Гарриет и Большой Боб на задней. Так им явно будет проще будет раздавать подзатыльники по непослушным головам.

Я был на неисчислимом количестве служб раньше, и еще больше пропустил. Я взял всю свою силу воли в кулак, чтобы не прошептать Мэрилин о том, что я думаю о проповеди священника. В какой-то момент все доросло до того, что Мэрилин перестала меня просить ходить на них, потому что я не мог себя нормально вести.

Думаю, это случилось после того, как один из пасторов в её церкви сравнил святую неделю с бейсбольной игрой. Или когда другой старый священник повторил за Вторым Ватиканским Собором и назвал евреев убийцами Христа.

Мой мать была на четверть еврейкой (девичья фамилия Розенкранц – длинная история, себя она всё равно считала Лютеранкой). Этого хватало, чтобы она могла огребсти проблем с нацистами. Я встал, рассказал священнику то, что о нем думаю и ушел. Мэрилин в тот день очень за меня переживала.

И я уже молчу о секс-скандалах со священниками, что сломили церковь. К тому времени, как перестал ходить с ней на службу, я уже несколько раз жертвовал деньги фонду пострадавших от насилия в церкви. Мэрилин прожила достаточно долго, чтобы увидеть как всё закончилось. И это тоже убило её.

Мэрилин яростно отрицала существование проблем в католической церкви. Каждый раз когда происходил секс-скандал в протестантской церкви, может быть раз в год, она начинала твердить о том, что у нас такие же проблемы как у них. Совершенно не обращая внимания на то, что за последние два десятилетия с католиками такое происходило примерно раз в неделю! Нет, все дело было в том, что такие анти-религиозные люди, как я, представляли всё в дурном свете.

У меня был другой взгляд на вещи. Исторически, до второй мировой войны, священниками становились молодые люди из низших слоев, семей иммигрантов. Парни, у которых не было шансов получить приличное образование или нормальную работу. Что же насчет целибата, ну, у церкви богатый опыт в этом деле. Суть в том, что пока никого не уличили в таком, то всем было плевать. Во время войны произошло массивное расширение дешевого и оплачиваемого высшего образования. Рынок труда взорвался. Внезапно, все эти итальянские, ирландские и польские дети получили возможность получить дипломы и найти хорошие работы. В то же время церковь сдвинулась направо, требуя ото всех целибата.

Результат был предсказуем. "Нормальные", например, гетеросексуальные мужчины больше не были вынуждены идти в церковь, чтобы нормально чувствовать себя в этой жизни. Остались только "ненормальные" кандидаты, другими словами – геи и педофилы. Получив резкий и массивный отток желающих стать священниками, церковь до ужаса опустила стандарты для тех, кто хотел получить сан. По некоторым расчетам, к девяностым, большинство студентов католических семинарий были не-гетеросексуальны. Это математический расчет, элемент теории множеств, моей специализации – если исключить все члены подмножеств из надмножеств, то оставшееся число членов надмножеств будет являться всеми членами других подмножеств. Другими словами, убери гетеросексуалов, которым нравятся взрослые женщины и останутся только гомосексуалисты и гетеросексуалы, которым нравятся дети.

Вероятно есть и другое объяснение, но я был уверен в своей версии.

Если бы я упоминал об этом Мэрилин или её семье, то подложил бы себе свинью. Я лишь сидел там, на скамье, слушал и держал рот на замке. Никто не говорил ни слова, пока не пришло время исповеди. Я остался сидеть на месте.

Все посмотрели на меня с любопытством и спросили об этом лишь когда мы покинули церковь.

Я просто сказал им, что я Лютеранин, а не католик. Они очень странно на меня посмотрели, но больше ничего не сказали.

Во всей семье, учитывая все супружеские четы и родственники, я был единственным не-католиком. Они не заставляли тебя чувствовать себя словно педофил. Ну, почти.

В субботу на ужин были бургеры, которые я обычно люблю, если вот только они не сгоревшие до углей. Таким образом их любил есть Боб. В воскресенье планировался ростбиф, прожаренный до состояния тоненькой кожаной субстанции и политый вязкой коричневой подливой.

Я напомнил Мэрилин, что мы на ужин куда-нибудь поедем. Она кивнула и пошла наверх, чтобы переодеться. Я проглотил парочку кусочков сыра приготовленного для бургеров, дабы убить время, мы с Большим Бобом выпили пива. Сыр был белым и американским, тот вид, что переживет ядерную бурю и апокалипсис. Пили мы Heineken. Большой Боб разбирался в пиве.

Мэрилин спустилась вниз за несколько минут до семи, и мой рот внезапно пересох. На ней была надета та короткая джинсовая юбочка, которую она надевала в одну ночь в Оушн-сити, вместе с сандалями на каблуке. На ней была очень узкая красная блузка в клеточку и лифчик. Девушка выглядела за гранью сексуальности, её парфюм сводил меня с ума. Я был уверен, что родители ей что-нибудь скажут, но они промолчали.

У Гарриет и Большого Боба в голове стоял прекрасный механизм – они не видели то, чего не хотели видеть. Они не хотели осознавать, что их старшая дочь ебется с студентом-солдатом из братства, так что они просто натянули на глаза пелену.

Мои родители так этому и не научились. Постоянно расспрашивали – приходят ли ко мне в квартиру или в дом братства девушки. Ни Гарриет, ни Большой Боб ни разу не спросили меня об этом. Даже когда их малютка ходила вокруг в миниюбке и "трахни меня", каблуках или уезжала со мной на отдых на целые недели.

Но вот её братья знали. С самого первого дня. Может они и были юны и девственны, но не слепы же. Мэттью после нашей помолвки грубо шутил о том, что зачем покупать корову, когда можно получать молоко бесплатно. Еще как-то раз Люк и Гейб ввалились к нам, когда мы развлекались под одеялом перед камином потому что в библиотеке было прохладно. Я даже встал и был готов защищаться от их праведного гнева, но забыл о том, что штаны у меня по-прежнему на уровне колен. Парни лишь посмеялись над нами.

Я улыбался, когда мы уходили из дома, и пропустил Мэрилин вперед, чтобы рассмотреть её ноги и задницу. Боже, она была горяча! Добравшись до машины, я завел её(машину) и сказал:

– Думаю, я передумал. Может лучше отправиться в Мэрриот и заказать еду в номер?

Мэрилин посмеялась над этим. Она повиляла мне перед лицом пальцем и ответила:

– Я так не думаю. Ужин и возвращаемся, верно?

Я взвыл.

– Прошу, скажи. У тебя под этой миниюбкой что-то есть? – я протянулся и положил руку на её голое бедро.

Мэрилин охнула, но затем скрестила ноги, отчего юбка съехала слегка вверх.

– Выяснишь это позже. Поехали!

Я еще раз застонал и переключил передачу.

– Ты меня убиваешь. Ты ведь знаешь это, верно? Убиваешь!

Мэрилин лишь усмехнулась на это.

Мы поехали в Утику, через реку в Северную Утику, где, как я помнил, находился ресторанчик на Норт Дженеси в котором собиралась молодежь. Там было достаточно людно, чтобы мы не смогли сразу найти столик, а потому пили на баре, пока не появились места. Утика далеко не прерия для гурманов, но сочный стейк здесь можно найти всегда. Однако, здесь также есть одно блюдо, что встречается только в Мохаук Вэлли, известное как "зелень". Я его люблю, Мэрилин – ненавидит. Выглядит как ошметки травы (но я думаю что это эскарол, капуста или шпинат – что-то такое) смешанные с острыми перчиками и зажаренные в оливковом масле… чертовски вкусно!

У всех ресторанов есть свой рецепт и все спорят, где же лучше. Я точно закажу себе большую порцию.

– Так… какие у нас планы после ужина? Что? Ты говоришь о "поедем к холмам, заберемся на заднее сидение и заставим стекла запотеть"?

Спросил я у неё.

Мэрилин посмеялась над этим.

– Это всё, о чем ты способен думать? Мы встречаемся с Тэмми между Утикой и Ромом около пяти!

– Что за Тэмми?

– Я рассказывала тебе о ней. Она моя лучшая подруга из христианской организации. Я позвонила ей и спросила, куда бы та хотела сходить. Мы сошлись на каком-то кантри баре.

Я смутно помнил Тэмми. Блондинка, очень милая и кучерявая, дружила с Мэрилин. Даже была подружкой невесты на нашей свадьбе, но после того как мы переехали оттуда на несколько лет – они потеряли контакт друг с другом. Если я правильно помнил, то она встречалась с дерзким мудаком, с которым мы пару раз чуть не подрались. Думаю они поженились и нарожали прекрасных бело-мусорных детей.

– О, думаю я знаю это место! У них есть дресс код, верно? Женщинам нельзя носить лифчики и трусики, верно?

– Ты ужасен! – сказала она, смеясь.

– Я буду вынужден проверить это, когда мы доберемся на место. Мэрилин просто посмеялась, мне нравится слушать, как она это делает.

Чего бы мне это не стоило… я сделаю так, что эта девушка будет смеяться и прижиматься ко мне до конца наших жизней! Снова.

– Ужасен!

Мэрилин дала мне несколько нелепых указаний насчет того, как туда доехать, слава Богу, я знал как добраться до пятой и поехал на запад. Её объяснения привели бы нас в нижнюю Слоббовию.

Добрались мы к девяти, место было не то чтобы ночным клубом, скорее баром. Такое себе кантри-заведение с живой музыкой и танцевальной площадкой. Тогда в барах и ресторанах еще можно было курить, все пропахло запахом табака, который я любил и от которого краснели мои глаза. Когда мы пробрались внутрь и наши глаза привыкли к плохому освещению, я узнал Тэмми, что сидела за столиком, подпрыгивала и махала нам.

Я указал Мэрилин на девушку.

– Это Тэмми?

– Да!

Она схватила мою руку и потащила меня за собой. На Тэмми были надеты узкие джинсы и топ, под которым не было ничего. Её парень был сальным и худощавым, выглядел как будто только что выпустился из тюрьмы Онеида, куда его упрятали за угон машин.

Я пожал его руку, а затем осторожно пересчитал пальцы.

Слава Богу мы сидели по принципу мальчик-девочка-мальчик-девочка. Так мне хотя бы не приходилось о том, что мой кошелек исчезнет просто из-за того, что я сижу рядом с ним.

Играла группа, громко и хорошо, но не то чтобы очень. Хотите хорошей музыки? Езжайте в Лос Анджелес, Чикаго, Нью Йорк или Майами, а если нужна кантри музыка, то отправляйтесь в Нэшвилль, Остин или Брэнсон. Там ощущается разница. У них есть то изящество, которое рождается из таланта и постоянной практики.

Играющая же тут группа хороша, но не то чтобы очень. Ребята поколесят по стране, а потом отправятся обратно на свои обычные работы в Армс, Фэкстон или что они там еще называют своим домом. Но танцевать под них было можно, в основном они играли каверы на кантри и южный рок. Eagles, Molly Hatcher, 38 Special, еще немного Johnny Cash и Bocephus для пущей смеси. Когда мы вошли, они играли Okie From Muskogee Мэрля Хаггарда.

Было достаточно громко, чтобы мне не приходилось говорить с парнем Тэмми. Я лишь смотрел на Мэрилин и Тэмми (исподтишка, разумеется). Тэмми была милой и складной блондинкой, с парой неплохих сисек под топом. В её передних зубах была небольшая щель, что выглядела даже мило и подходила ей.

Я всегда считал, что она достойна большего, чем тех парней, с которыми она обычно зависала.

Мы танцевали и пили пиво, а затем снова танцевали. Тэмми и её парень заказали питчеры, а затем выпили почти все сами.

Мы с Мэрилин тоже пропустили пару стаканов. Не могу назвать себя большим фанатом пива, я остался трезв. Мэрилин немного развезло, Тэмми с парнем были серьезно пьяны. Спустя час, или около того, Тэмми объявила, что ей нужно в туалет. Мэрилин пришлось пойти с ней. У них там должно быть встречи христианской организации происходят, не меньше, клянусь!

Вернувшись, две девочки хихикали и смеялись, а Мэрилин попросила у меня ключи от машины. Я спросил зачем они ей, и та ответила, что хочет положить кошелек в машину. Я лишь пожал плечами и передал ей ключи.

Парень Тэмми с интересом глянул на меня, я еще раз пожал плечами и не понимающе глянул на него. Девочки ушли, всё не унимая хохот.

Пять минут спустя они вернулись, всё еще хихикая как маленькие девочки у которых есть секрет.

Тайна приоткрылась когда мы с Мэрилин пошли танцевать, группа начала играть что-то медленное от Eagles. Когда я взял Мэрилин в руки и начал поглаживать по спине, то обнаружил, что чего-то не хватает. Лифчик пропал! Наверное они с Тэмми говорили об этом, и либо сняли их в туалете, а затем пошли в машину, чтобы спрятать их либо уже разделись на парковке. Обычно, на Мэрилин это было не похоже, но все таки она пьяна, как и Тэмми.

Я потер спину Мэрилин и она хихикнула мне.

– Так… вы это провернули в машине или в туалете? – спросил я ей на ухо.

– А ты хочешь знать?

– Конечно! Меня это возбуждает!

Я тихонько скользнул рукой ей под лифчик и выкрутил сосок под блузкой.

Мэрилин задрожала в моих руках.

– Веди себя примерно!

– А разве ты хочешь? – спросил я, – Или ты не хочешь, чтобы я вывел тебя и трахнул на заднем сидении Гэлекси?

Мэрилин застонала "Приличнее!" Очень неуверенно, как по мне.

Я лишь улыбнулся в ответ. После танца мы уселись за стол. Тэмми смеялась над нами, явно что-то понимая. Её парень поглядывал на Мэрилин, он, похоже, хотел сделать ехидное замечание. После моего серьезного взгляда, думаю до него дошел посыл. Я не боялся его тогда, и уж точно не был впечатлен сейчас.

Тэмми все упустила, схватила его за руку и вытащила на танцпол.

Группа играла.38 Special, а девушка трясла своими великолепными сиськами.

– Что это между тобой и Джимом? – спросила Мэрилин.

Так его звали. Джим. Невероятно не запоминающийся парень.

Я лишь улыбнулся.

– Ничего, а что?

– Ты выглядишь так, будто хочешь ему врезать.

– Мэрилин, я очень тихий парень, – я положил руку ей на бедро под столом, – И занимаюсь любовью, а не войной!

Мэрилин дрогнула и покраснела, а я просто двигал руками к северу, пока пальцы не добрались до подола джинсовой юбки.

– Что ты делаешь, спросила она?

Я убрал руку и подвинул стул так, чтобы мы оказались друг напротив друга. Я убрал другую руку вниз и положил на бедро, легким движением проскользив ей под юбку.

– Просто было интересно, осталось ли что-то еще в машине.

Я протолкнул руку дальше, но юбка была слишком узкой и без помощи от Мэрилин, я не смогу узнать ответ.

Она постанывала и хватала воздух, но молила меня остановиться.

– Нельзя… нет, хватит… не здесь… люди увидят, прошу…

Затем её глаза на чем-то остановились и она резко отодвинулась, едва не врезавшись в официантку и не получив душ из пива.

– Тэмми и Джим возвращаются.

Я улыбнулся.

– Ну и долго мы здесь пробудем?

Мэрилин задыхалась.

– Совсем не долго! Подлец!

Я громко над ней посмеялся. Добил стакан пива и повел Мэрилин обратно на танцпол, где мы медленно танцевали, а я шептал ей во всех подробностях, что собираюсь с ней сделать пока мы будем ехать домой и после.

Спустя пару минут, она взяла меня за руку и подошла к столу, распрощавшись с Джимом и Тэмми.

Мэрилин вела меня к своей машине, у неё определенно было настроение поехать домой и приступить к делу. В моей голове зародился план несколько другого толка. Я оглянулся и понял, что на парковке довольно темно и пусто. Вместо того, чтобы открыть ей дверь, я прижал её к ней и начал целовать её.

– Я знаю, чего ты хочешь! – нежно сказал я.

– А? – сказала она, пытаясь оставаться спокойной.

– Ага, ты этого хочешь!

Прежде, чем она смогла меня остановить я потянулся вниз и поднял её юбку до талии, быстро скользнув правой рукой меж её ног, а левой удерживая девушку на месте. Как я и подозревал, трусиков на ней, как и лифчика, не было. Её маленькая кудрявая щеточка волос была влажной.

Мэрилин дрожала и тряслась, и попыталась отойти.

– Но… мы не можем…

Я злостно играл с её клитором, Мэрилин стонала у двери машины.

– Мы можем, и мы будем!

Я имел её пальцами на паркове, пока девочка не кончила.

– Скажи, когда будешь на пределе! – приказал я ей.

Мэрилин тихо ныла…

– Ууу… аааа… боже… я кончаю….кончаю! – выпалила она через минуту.

Я продолжил эту пытку.

– Скажи мне…

– О, прошу… я кончаю!

Я смилостивился и остановился. Затем прислонился к ей лицом и она жадно приняла все мои поцелуи, пока я возился с её юбочкой.

– Я тебя люблю.

– Я не могу поверить в то, что мы с тобой делаем, – ответила она, покачивая головой и не веря происходящему.

– Но тебе это нравится, – сказал я смеясь и открыл машину, посадив Мэрилин внутрь. Я обошел авто и уселся сам. Пришлось открывать дверь самому, девушка толком ничего не понимала. Я заметил её белье на заднем сидении. Это натолкнуло меня на еще одну мысль. Я завел машину и поставил её на передачу.

На дороге я остановился и похлопал по месту рядом со мной. Мэрилин поняла мысль. Она расстегнула свой ремень безопасности и подползла ко мне. Есть кое-что хорошее в старых машинах – никаких лампочек и дурацких пищалок.

– Не врежься!

Я приобнял её правой рукой за плечо и вел левой рукой.

– С этим я мог справиться. За столом я был наиболее трезвым, хоть это меня и не оправдывает.

Я продолжил трогать её и опустил руку к блузке, а затем уже к соскам.

Мэрилин охнула и посмотрела на меня. Я чувствовал как она двигается и повернул голову, чтобы ей улыбнуться.

– Смотри за дорогой! – велела она.

Я переместил руки, чтобы потрогать её снизу и обхватил её грудь, выкручивая сосок.

– Ну разве ты не маленькая Мисс Важность?

Хватит.

– Я не думаю, что вел себя плохо, – мой палец рванулся ей за блузку.

– А что если мы разойдемся?

– Да уж, вот уж весело коронеру будет описывать все нашим родителям, ответил я, смеясь, – Мэрилин глупо на меня посмотрела. Я приобнял её и положил руку на голое бедро. Теперь, когда мы одни, она раздвинула свои ножки и я засунул пальцы между её нежных и теплых бедер.

Я приподнял руку и начала играть с её маленькой жадной щелкой.

– Ты меня с ума сводишь! – выпалила она.

Девушка лежала на переднем сидении широко раздвинув ноги так, что было видно киску.

– Расстегни свой топ.

– Смотри за дорогой.

Она раскрыла свою блузку. В первый раз всё было точно так же. Когда бы мы с Мэрилин не ходили на свидания ночью – на ней не было белья, а поездка домой всегда была очень горяча. Даже когда нам было под шестьдесят.

Я проехал еще пару миль, пока мы не приблизились к Баттлфилд, где я свернул к холмам Утики. Я ехал пока не нашел боковой съезд, что вел на заброшенную ферму. Я притормозил достаточно далеко, чтобы нас не было видно с дороги.

– И чем мы, по-твоему, здесь займемся? – дразнилась Мэрилин, прижавшись ко мне.

Я расстегнул свой ремень безопасности, взял её руку и положил себе на ногу.

– Думаю, ты знаешь об этом наверняка!

После этого мы много не говорили. Мэрилин в точности раскусила мои планы и принялась расстегивать мой ремень. Она удивилась, когда увидела насколько твердым он у меня был. К тому моменту начал падать дождь и охлаждать машину. Да, окна запотели.

Мэрилин получила себе целый рот спермы, пока я долбил её пальцами. Вскоре я снова затвердел и подполз к ней. Мы отлично повеселились.

После всего действа мы залезли обратно в свою одежду и она произнесла:

– В библиотеке было бы куда удобнее, ты же в курсе?

– Ты всю ночь сводила меня с ума этой юбкой и каблуками! Я не мог ждать.

– Нужно заставить тебя их нацепить! – пожаловалась она.

– Давай провернем сделку. Ты должна их надевать только под юбку или платье.

– Почему мне кажется, что ты что-то замышляешь?

– Понятия не имею. Может потому что хочу видеть тебя исключительно в юбках и платьях? – ответил я невинно.

– Ага, так и думала.

– Пойдем на компромисс. Продолжай носить эту маленькую юбочку без белья и на самых длинных каблуках и тогда все остальное время сможешь носить обтягивающие штаны и обычные каблуки!

– Мечтай!

Я открыл дверь и вышел под моросящий дождь, заправив рубашку и сделав так, чтобы не было похоже будто я одевался в машине после траха. Мэрилин тоже убедилась, что её блузка была на месте и засунула свои трусики и лифчик в кошелек. Я завел машину и отправился обратно в дом. На месте я предложил узнать – действительно ли удобнее в библиотеке. Мэрилин согласилась.

Экспериментальная наука – лучшая наука!