С чистого листа главы 1-99

Глава 29. Полярные медведи и детеныши тюленей

Я позвонил Мэрилин вечером в воскресенье, и ещё пару раз за неделю. Это был великолепный способ отвлечься от занятий, ведь я уже начал сомневаться в том, насколько мудрыми были мои планы.

Быть гением – замечательно, но сдать 24 кредита – громадная нагрузка. В этом семестре я брал классы для третьекурсников и пару для выпускников. К концу семестра, если я не сойду с ума, у меня будет около 100 кредитов или больше. В этом семестре из компьютерных курсов я взял Ассемблер и Компьютерное проектирование, а из математики – Теорию информации и Топологию. Ещё я проводил время в беседах с профессором Ринбургом, который преподавал оба курса. Они были абсолютно великолепны, и инересовали меня ещё тогда. Именно по этим наукам я хотел защитить докторскую, и старался производить на него позитивное впечатление. То, что я собирался делать, было необычным, но не было чем-то неслыханным; он мог сильно помочь или всё поломать.

План заключался в том, что я заеду за ней в пятницу, и мы поедем обедать, а потом в кино, но планы меняются. В обеденное время прошёл слух, что всех кандидатов требовательно созывают в "Бочки" после ужина, но ничего секртеного не будет. Можно приехать с девочкой и после отправиться дальше. Когда я заехал за Мэрилин, объяснил, что не знаю, что происходит, но перекусить можно в "Бочках" и сразу уйти. Она просто пожала плечами и согласилась.

Обед всегда подавался ровно в шесть, так что мы приехали примерно в пол-шестого. Я припарковался сзади, и когда мы шли в главное здание, увидели нескольких парней на льду замёрзшего бассейна. Мы не выпускали из него воду, потому лёд в середине февраля был толщиной в несколько дюймов. Из любопытства мы приблизились к краю в полнейших непонятках.

– Что происходит? – спросил я.

Джек Джонс и Билл Свейзак бензопилой резали дыру в поверхности льда, пока Тед Макино, четерокурсник, руководил работами. Тед был Управляющий Домом в этом году, и в его ведении были инструменты и бассейн. Джек оглядел меня и сказал

– А как со стороны выглядит наша работа? Мы вырезаем во льду полынью.

Я повернулся к Мэрилин:

– Я об этом еще пожалею.

Обернувшись обратно к этим троим, я спросил:

– Зачем?

– Сегодня вечером заплыв белых медведей, – ответил Билл.

Глаза у меня полезли на лоб. О, Святой Христос! Заплыв белых медведей! В прошлой жизни мне всегда удавалось избегать этого, но каждую зиму на ТВ появлялись эти идиоты, прорубающие полыньи и плавающие в них. "Бочки" обладали бассейном, поэтому должны были плавать!

– Это дело добровольное, правильно?

У меня не было ни малейшего желания прыгать в ледяную воду, доказывая что я мужик.

– Абсолютно!

Довольные первой прорубью, они сдвинулась на шесть футов, и приступили ко второй.

Мэрилин глянула на меня так же озадаченно, как и я.

– А вторая прорубь зачем? – спросила она.

Тед злобно ухмыльнулся.

– Ну, белые медведи ныряют в одну прорубь, но выныривать должны из другой, – сказал он, тыкая пальцем. Только детёныши тюленей прыгают в воду и тут же выбираются наверх, а все знают, что происходят с тюленями, правда?

Это не звучало многообещающе.

– И что? – пришлось спросить мне.

Ответил на это Свейзак

– Детёнышей тюленей забивают дубинками и сдирают шкуру.

Мэрилин заверещала:

– Это мерзко!

– Ладно, пойдём, мне надоело стоять на холоде. Такой мороз! Эти идиоты кончат воспалением лёгких, – сказал я ей.

– Ты не собираешься…

– НИ ЗА ЧТО!

Столовая сегодня была плотно набита большей частью братии, всеми кандидатами и примерно дюжиной подружек. Простая еда, говяжье жаркое и хлеб, а главной темой было то, кто уже был белым медведем и кто им собирается стать. Несколько кандидатов решили попробовать, и пара второкурсников, кто пропустил это в прошлом году. И как всегда, были несколько настоящих психов, кто делал это каждый год. Нет, спасибо! В нашей семье только один умалишённый, и это Хамильтон!

После ужина, Сэд Джонсон, Ректор, велел всем проследовать в актовый зал для небольшого собрания. Это было несколько любопытно, но я подумал, что он просто собирается собрать список ближайших родственников всех, кто был достаточно туп, чтобы прыгнуть в бассейн.

Неожиданностью оказалась безумная толкотня, когда братья ворвались в актовый зал. Четверокурсники и проворные третьекурсники заняли диваны и кресла. Второкурсники и нерасторопные третьекурсники разлеглись на ковре. Подружки уселись на чьи-нибудь колени, но Мэрилин предложили уголок дивана, и она втиснулась туда.

Джо Брэдли собирался усесться на пол, но его остановили и велели постоять. В конце концов только кандидаты остались на ногах, окруженные остальными. Странно, но Сэд сидел у складного стола, держа в руке молоток типа судейского, как на встречах братства, где я пока не мог присутствовать.

Сэд призвал всех к тишине и посмотрел на 15 стоящих перед ним кандидатов.

– Кандидаты, вас призвали этим вечером по исключительно важной причине. Сегодня состоится суд. Один из вас обвинён в преступлении, за которое не полагается ни прощения, ни снисхождения. Один из вас нарушил присягу, данную в процессе приёма в кандидаты. Один из вас стоит на самом краю пропасти.

Мы стояли в ряд и каждый из нас смотел на остальных в шеренге. Кто кому и что сделал? Даже я стал беспокоиться, потому что в прошлой жизни ничего такого не было.

– Обвинение заключается в поведении недостойном нашего братства! Держите его!

Неожиданно несколько парней схватили меня и я оказался погребён под кучей тел, даже не успев пошевелиться, не говоря уже о сопротивлении.

– Чего? – заорал я, – Меня?

Почти вся братия хохотала, хотя остальные кандидаты были полностью сбиты с толку, так же как и я. Недостойное "Бочек" поведение вменялось примерно раз в году, обычно поздней весной или ранней осенью, после особенно бурной вечеринки и почти всегда было связано с женщинами или выпивкой. Негодяя признавал виновным товарищеский суд и его швыряли в бассейн. Я видел это раньше – но я-то чего такого наделал?

Сэд ещё раз призвал к тишине и продолжил.

– Обвинение, мистер Бакмэн – поскольку с этого момента я не решаюсь называть Вас кандидат Бакмэн – это поведение, недостойное в "Бочках". Оно выдвинуто братом Гормли после длительных консультаций. Признаёте ли вину?

– О чём вы говорите? – я попытался выенуться, но чьи-то руки держали мои предплечья. – Когда я чем-то навредил Майку?

– Вы не показали уважения, почтения, и – да – даже братской любви, положенных собрату по Каппа Гамма Сигма. Вы поставили себя, всего лишь кандидата, выше полноправного члена братства. Вы допустили пьяную драку с лицом, которое настолько выше вас, что в это даже невозможно поверить! Как вы ответите на обвинение?

– Вы психи!

– Ваша честь, мой клиент считает себя невиновным! – сказал Мари Адрианополис, поднявшись и подойдя ко мне. Остальным кандидатам было велено сесть на пол, как свидетелям.

– Твой клиент? – переспросил я.

– Брат Адрианополис согласился тебя защищать, ничтожного червя, которым ты являешься, – объяснил Сэд. Он величественно махнул рукой в сторону и сказал, – И брат Холловэй будет обвинителем. Брат Холловэй, начинайте.

– Психи, – повторил я. Все заржали, и Мэрилин тоже расслабилась.

Рикки поднялся и подошёл ко мне, качая головой в отвращении перед тем, как повернуться к Гормли, который сидел в кресле с видом счастливого превосходства. Не выиграв дуэли, он нашёл другой способ победить меня!

– Брат Гормли, верно ли что эта сволочь вызвала вас на дуэль на вечеринке на прошлой неделе?

– Это так!

– Погодите, ведь это он меня вызвал! – запротестовал я.

– Пусть твой клиент помолчит, – сказал Сэд.

– Прошу извинения, ваша честь. Он только кандидат и не в курсе, – ответил Марти. На этом я закатил глаза.

Рикки задал следующий вопрос

– И он выиграл дуэль?

Гормли улыбнулся и сказал

– Да, причём с обманом!

Комната наполнилась воплями – позор, позор!

– Ваша честь, обвинение закончено! – Рикки сел с цветущим видом.

– Брат Адрианополис, что ответите?

Марти посмотрел на меня и покачал головой.

– Ну и мудакже мой клиент, ваша честь!

Комната взорвалась смехом.

– Иисус Христос! Это так ты меня защищаешь? Это я мудак? – выпалил я.

– Ваша честь, он обвинил себя собственными словами, – заорал Рикки. – Он признал себя мудаком!

Зал сходил с ума. Даже Мэрилин засмеялась.

Марти только пожал плечами и ухмыльнулся.

– Я служащий суда, и не могу лгать.

– Пора выносить вердикт, – сказал Сэд и поднял судейский молоток.

Я дёрнулся ещё раз.

– Погодите. Я-то сам могу что-то сказать?

Сэд опустил молоток.

– Ну что ты вообще можешь сказать об этом преступлении? – он махнул и хватка ослабла.

– Ваша честь, посмотрите на неё! – ответил я, кивая в сторону Мэрилин, – Не такая ли это женщина, за которую стоит сражаться?

Мэрилин густо покраснела, а остальные девчонки зашумели и зааплодировали в знак одобрения моей линии защиты. Даже Марти улыбнулся и сказал

– Классный ход, Бакмэн.

Собравшиеся были в замешательстве, и все говорили одновременно. Похоже, я сумею с этим справиться!

Сэд ударил молотком и настала тишина.

– Вы привели веский аргумент, мистер Бакмэн. Обвинения в недостойном "Бочек" поведении отклонены. Зал опять разразился буйством, но молоток опять его успокоил. Я заметил, что меня всё ещё держат.

– Однако, теперь я обвиняю вас в том, что вы выставили нас глупо перед девочками. Что скажет жюри?

О, чёрт! Зал взорвался мяуканьем и воплями – "Виновен! Виновен! – и Сэд с остальными надо мной смеялись.

– Стоп! Стоп! Как насчёт него? – заорал я, – Если я участвовал в дуэли, так и он тоже!

Майк выглядел удивлённым, тем более что Рикки прокомментировал

– Он правильно говорит, ваша честь.

Сэд кивнул:

– Точно. Взять его!

Майк дёрнулся на удивление быстро, но натолкнулся на стену из трёх парней в дверном проёме актового зала. Его скрутили и держали, пока он пытался вырваться, как и я. В его случае не было даже пародии на суд. Его обвинили в дуэли и тут же признали виновным. Нас тут же приговорили в белые медведи, в каковой момент мы стали вырываться, но каждого держали четверо или пятеро. Нас подняли на руки и медленно потащили к задней двери.

– Стойте, стойте, дайте снять ботинки! – закричал я. Мои стражи остановились, и Мэрилин смогла ко мне подойти. Она схватила мои ботинки, кошелёк и очки – о которых я совершенно забыл, и один из парней велел ей забрать ещё и мой ремень. Она покраснела, когда другой парень сказал, что она должна знать, как это делается. Теперь, полностью подготовленного, меня несли на двор к бассейну.

Иисус, как же было холодно! Я заметил, что они ухитрились протянуть верёвку подо льдом между двумя прорубями. Марти сказал мне, когда меня поднесли к первой полынье – держись за верёвку и мы тебя вытянем с другого конца.

– А что, если он выпустит верёвку? – спросила Мэрилин.

– Тогда мы вытащим его весной – ответил он. О, чёрт! Я схватил верёвку и напотал её вокруг запястья так туго, как мог, и затем почувствовал, как меня бесцеремонно переворачивают и бросают в прорубь головой вниз.

О Боже, вода была такой холодной, что это даже было больно! Мысли путались, но я чувствовал, что каждый волос на голове горел огнём, и я потерял способность соображать. Я едва-едва чувствовал, как меня тенет за руку, и следующее, что я понял – это что несколько парней орут – Тянем! – когда я высунулся из второй полыньи. Меня охватили чьи-то руки и выхватили вверх и в торону, среди гула поздравлений. Вервку отмотали с моего запястья, и я повернул голову как раз в тот момент, когда Майка с гигантским всплеском сбросили в воду. Верювка тянула его и через пару секунд его тоже вытащили.

– Клянусь, я тебя за это убью! – пообещал Майк сквозь стучащие зубы.

– В данную секунду я даже порадуюсь этому! – ответил я. Майк побежал в здание рядом, где была его комната. Меня же втолкнули в главное здание и потащили по чёрной лестнице в большую ванную комнату на втором этаже. Братья уже включили горячую воду, и прыгнул под струи.

– Ты можешь к нему присоединиться, – сказал кто-то и я увидел, что Мэрилин в восхищении уставилась на меня из дверного проёма. В руках у неё были мои ботинки и остальные вещи.

– Да нет, спасибо, я и так стою достаточно близко, – ответила она со смехом.

Мои зубы всё ещё стучали, но мне удалось попросить её сбегать к машине и притащить мой баул. К моменту, когда она вернулась, под душем рядом уже стояли два второкурсника, решившиеся стать белыми медведями. Когда Мак Сенак стал раздеваться под струями воды (он жил тут же на третьем этаже), Мэрилин завизжала и унеслась. Я засмеялся, вышел из-под душа и разделся. Кто-то притащил полотенца, я вытерся и натянул запасную одежду из своего баула для неожиданных неприятностей. Оставив и его, и мокрые тряпки в ванной комнате, я спустился вниз.

Я нашёл Мэрилин в кухне, болтающей с парочкой братьев и их подружек. Все зааплодировали когда я появился.

– Сам не верю, что я прошёл через это, – сказал я.

– Я думаю, что наш вечер в кино накрылся, – прокомментировала Мэрилин.

Я наклонился и чмокул её.

– Извини. Я понятия не имел о том, что они устроят, – Я огляделся. – Есть тут у нас большие пластиковые пакеты? Мне нужно куда-то положить мокрую одежду.

Мне удалось выклянчить только мешок для мусора, и я вернулся наверх свернуть мокрую одежду и спрятать в баул. Я закончил одеваться, скользнул в ботинки и отнёс баул обратно вниз. Оба второкурсника, ставшие белыми медведями уже ушли в свои комнаты, Я кинул баул в гардеробной, и отправился на поиски Мэрилин. Она сидела на диване в гостиной, в окружёнии сидяших на диванах остальных белых медведей, передающих по кругу бутылку виски Джек Дэниельс, и пьющих прямо из горла.

Я не большой поклонник бурбона, но сейчас мне надо было глотнуть. Я плюхнулся на диван рядом с ней и обнял её за плечи. Когда бутылка добралась до меня, я поднёс её к губам, принял здоровый глоток и передал ей. Она с любопытством глянула, поднесла к губам и едва лизнув, передала бутылку дальше, сказав при этом Фу, чем заслужила множество смешков.

Когда бутылка опять вернулась ко мне, я принял ещё дозу лекарства.

– Определённо сейчас мне теплее, чем в начале, – Я передал бутылку Мэрилин, но она просто вручила её парню, сидящему рядом, и я только теперь заметил, что это Майк Гормли. Он принял тяжёлый глоток, посмотрел мне в глаза и кивнул.

– Будем! – он сделал ещё глоток. – Ты это заслужил, сказал он мне.

– Ты тоже, – парировал я.

Он лишь пожал плечами и насмешливо улыбнулся.

– Да, ну и что? Похер.

Я сделал третий глоток из бутылки и почувствовал, что расслабляюсь когда Мэрилин толкнула меня локотком

– Я не собираюсь спать здесь на диване опять.

Я понимающе кивнул.

– Ну, ты всегда можешь отвезти нас ко мне в общагу и ты сможешь поспать там. Мы сумеем выкинуть моего соседа.

– Даже не мечтай.

– Ты можешь отвезти нас обратно к твоей общаге и мы выкинем к чёрту твоих соседок по комнате.

– И этого не будет, – ответила она.

– Mожет мне надо сделать что-нибудь вместо того, чтобы нагружаться виски.

Она кивнула

– Правильный ответ.

Я пожал плечами. Перед нами освободилось кресло, и мы скользнули туда так, что она разместилась у меня на коленях. У белых медведей появилась ещё бутылка, но в этот раз я пропустил её. Было жаль, поскольку эта бутылка была с канадским виски, но я только похныкал и заскулил, когда она прошла мимо. Мэрилин погрозила мне пальцем и я подчинился.

Виски сработал на совесть; к моменту, когда опустела вторая бутылка, все в гостиной уже были пьяны в дым и лежали вповалку. Мы пробрались в актовый зал и нас никто не беспокоил, пока мы там довольно долго обнимались. После я отвёз её в Сент Роуз и мы решили отправиться в кино следующим вечером.