Путь

Глава 53 часть 1. Я дома…

Женька (Мендуар, 12 сентября 2385 г.)

Говорят, радость настолько же выбивает из колеи, насколько и горе. Не знаю как других, но меня торкнуло так, что слетели все клапана и мои эмоции просто плескали через край. Сначала Сини, в объятьях которой и от чьих чувств я полностью размякла, а потом и отец с матерью.

Ох, как я ревела, как белуга, в голос, навзрыд, до истерики. Правда рядом точно так же завывала Каади, да и Сини добавляла свою тонкую ноту в наш концерт. Папка плакал, молча, просто прижав меня к себе, с другой стороны прижималась мама, а Сини сидела уже в моих руках. Так и сидели в траве, этаким многоруким и многоногим существом. Нос мой распух, как и глаза, дыхание выходило прерывисто, но в тоже время из меня выходила вся боль и отчаянье, вся горечь и пустота. Очищая душу, наполняя её потерянным когда-то смыслом и ощущениями.

Когда чуть-чуть успокоились, правда я совсем потеряла счёт времени. Просто молча, сидели, чувствуя тепло, и дыхание друг друга. Нарушила его Сини.

— Мама, а почему ты дедушку — папой назвала, а бабушку — мамой? — Спросила девочка, которая уже вот-вот превратится в девушку. Выросла моя маленькая, вытянулась, став ростом почти с меня саму.

— Ну, потому что, они мои папа и мама, Сини.

— Как так?

— Как? Просто. Меня, на самом деле зовут совсем не Джейн. И я родилась и выросла в доме, что стоит в нашем посёлке рядом с домом Натолов. На втором этаже, прямо, была моя комната.

— Но! Но, там же, жила Женя Шепард, героиня Мендуара. Мы в третьем классе, когда в пионеры вступали, на мемориале клятву приносили, я сама клятву принесла, жить как она и если понадобиться, погибнуть, как она! Ах-х-х-х! Так ты тогда не погибла?! Значит, права была тётя Джинни, ты выжила и стала Джейн?

— Умница моя. — Отвечаю я, целуя ребенка в щёку. — Именно так.

— Я хочу услышать, как это случилось. — Сказал папка.

— И я, тоже. — Вторила ему мама.

— Я расскажу вам, всё расскажу. Пришло время Жене Шепард, рассказать свою историю тем, кто для неё близок. Друзьям, родным, близким. Хотя, кое-кто её уже знает. Но, будет это вечером, мы соберёмся все вместе у нашего дерева. Поставим мангал, и я всё расскажу, а мои друзья меня дополнят, для лучшей картины.

— Почему за столько лет ты ни разу сюда не выбралась? — Спросила мама.

— Я думала, что все погибли и в этом случае, сил прилететь на кладбище у меня не находилось. О том, что вы живы, я узнала совсем недавно от Наинэ. Причём эта зараза смогла провести меня, словно дурочку и летала со мной в команде под чужим именем. — Отвечаю я.

— Каким? — Спросил папа.

— Найрин Кандрос. — Говорю я, и мама тихо фыркает от возмущения.

— Папа узнает, надерёт ей задницу. — Шепчет Каади.

— Твой папуля с самого начала в курсе происходящего. — Отвечает отец. Смотрю на маму, а она в свою очередь возмущённо глядит на отца.

— А ты? — Спросила мама.

— И я. — Вздохнув, ответил папа.

— И ты, все эти годы молчал, хотя знал где она и чем занимается? — Спрашивает его Каади.

— Она взяла с меня слово, атто[215]. — Сказал папка. — Да и ты, не строй из себя, будто не догадывалась об этом. Наинэ ведь писала тебе о своих делах, хоть и не говорила где она, но ты с самого начала догадывалась.

— Догадки одно, а знание другое. — Парирует мама.

— Мамочка? — Тихо спросила Сини. — А за Омега 4, страшно было?

— Страшно, очень страшно, но мы справились, только вот заплатили очень большую цену. Кроганы потеряли больше четырёх тысяч бойцов, десант с других кораблей тоже не обошёлся без потерь. Лишь наша десантная группа никого безвозвратно не потеряла. — Говорю я.

— Я всё понимаю, доченька. Но зачем вы туда полезли, это было настолько необходимо? — Спросила мама. — Вас же могли там убить, причём всех. Я, конечно, понимаю, что вы спасли разумных, но в тоже время, рисковали очень большим количеством первоклассных войск. Оно того хоть стоило?

— Стоило мамочка, очень даже стоило. И дело было вовсе не в колонистах, а в том, что там создавали. Там, на этой проклятой всеми богами и духами станции за ретранслятором Омега 4. И мы справились со своей задачей, остановили Врага и его кукол, попутно освободив больше полумиллиона разумных всех рас. — Отвечаю я.

— Всё равно, вы сильно рисковали. — Сказала мама.

— Работа Спектра, такая работа, мам. — Тихо говорю я.

— Надо же, моя воскресшая девочка, всё это время была на самом виду. И моя дочь, Спектр Совета Цитадели. Как удивительно, это всё. А ты, на самом-то деле почти не изменилась, всё такая же огненно рыжая и зеленоглазая. И как же давно, я не чувствовала твой запах, только он стал немного резче и чуть более пряный. — Сказала Каади.

— Ну, я ведь взрослая женщина, живущая полноценной жизнью. Странно бы было, не изменись мой запах. — Ответила я.

— Мы знаем, что ты в паре с азари, почему азари, Женечка? — Спросил отец.

— Всё вечером расскажу, и да, готовьтесь, у меня, и не только у меня скоро свадьба. — Говорю я и вижу совершенно удивлённые взгляды родителей и Сини.

— Нет, ну я понимаю, что ты прилетела не одна и скорее всего со своей подругой. Но кто ещё-то?

— О-о-о! В нашем посёлке, кроме моих друзей, все наши. Так что готовьтесь, там и мама, и дядя Стивен и Наинэ, Хэмэ и Тамэ. Новерри и невеста Тама Сиррона. Так же Ванька и младший написал мне рапорт, с просьбой провести церемонию бракосочетания. Сказал, что не в силах отказаться от возможности жениться на борту столь легендарного корабля, как «Нормандия». — Ответила я.

— Младший, женится? — Удивился папа.

— О, да. На моей подруге, Тали’Зора вас Норманди.

— На кварианке, я помню, он писал об этом, а потом и рассказал мне, когда приезжал в отпуск. Говорил, что скучает и надеется на лучшее в делах Мигрирующего флота. Что позволит его девушке, вернуться к нему. А сейчас, кварианцы вернулись домой, а она выходит, нет? — Спросила мама.

— Она дочь кварианского посла на Цитадели и участвовала в нашем рейде. Ванька мне всю плешь проел, за то, что я её туда утащила. Он очень за нас волновался.

— Подожди, значит, Иван знал кто ты такая? — Спросил папа.

— Да пап, и он, и Хэмэ с Тамэ и Наинэ с дядей Стивеном, знали. Они узнали полтора года назад, от моей половинки Лиары Т’Сони. — Отвечаю я.

— И ничего не сказали нам?! — Почти в голос прошептала Каади.

— Мамочка, нечего было говорить, я тогда была немного мёртвой, почти мёртвой.

— То есть? — спросил папа.

— Заморозка в жидком метане, всё-таки не в азоте. Шанс заморозиться насмерть, был слишком большой. Так что, все кто знал, держали язык за зубами, не вынуждая близких и любимых выносить лишнюю боль. Не вините их, они действовали из лучших побуждений. — Говорю я.

— А после? — Спросила мама.

— После? После, я занялась слишком опасным делом, и попросила дядю и ребят молчать. Молчать до момента окончания миссии, и если она закончится благополучно рассказать всем остальным. Мама, узнала чуть раньше и, это не принесло ей покоя и радости, бой на станции «коллекционеров» дорогого стоил. И добавил мамочке седых волос в и так уже седую шевелюру. Рассказывать же вам, до момента возвращения не решились, дабы не волновать лишний раз.

— Жидкий метан, не лучший вариант для заморозки. Что, другого не было? — Спросил папа.

— Нет пап, и этот-то вариант компромисс, так как после крушения моего первого корабля, всё криооборудование пришло в полную негодность, хорошо хоть криона удалось добыть в руинах, а то, скорее всего мы бы с вами не разговаривали. — Отвечаю ему, и чувствую, как от папки пришла просто физическая боль.

— Ты ввела крион без анестетика? — Переспросил он.

— Пришлось.

— Духи! Доченька, как ты это выдержала?! — Простонала мама.

— Было больно, но выбора всё едино не было. Либо так, либо смерть от удушья.

Родители и Сини крепко прижались ко мне, поливая любовью и жалостью. Но, над всеми этими чувствами, все сильнее и сильнее разгоралась радость, дикая всёпоглощающая радость, что я живая и снова рядом с ними. Я снова начала плакать под напором их чувств, которые просто сносили любые мои потуги сдержаться.

Шорох из кустов и в нашу компанию рыжей торпедой ввинтился Барсик. Оглушительно тарахтя и тихо муркая, кот тёрся обо всех нас, облизывал лица всех подряд. Выражая свою радость, от встречи с близкими ему двуногими существами. Вслед за котом из тех же кустов вылез Полкан, и вся процедура повторилась, только пёс прихватывал ещё и рыжего за компанию. На что, котище лишь тихо, довольно пофыркивал.

Только отдышались и встали с земли, собираясь идти домой, как на меня просто навалилось чувство радости и обиды. Топот шагов за поворотом и вот пред наши очи, выбежала девушка турианка, в странном костюме. Посмотрела на меня, на лица родителей и плюхнулась на попу прямо посреди тропы. Черты её лица исказились и я, забыв про всё, кинулась утешать свою младшую сестру. Которая, вцепившись в меня, и не в состоянии связать двух слов разревелась. Когда её плачь, достиг почти критических значений. С той же тропы выскочила молоденькая батарианка. И тут уж не выдержала я…

Дакаар Таанир (Мендуар, 12 сентября 2385 г. Поздний вечер.)

Пляшущие тени от горящего в жаровне огня, сидящие вокруг него на стульях, лавках, просто на ковриках из вспененного пластика. Тёмная тень сребролиста за спинами сидящих и чуть заметные в сумраке ночи, коробки домов вокруг.

Он сидел на кресле и смотрел на этих торвас, людей, батарианцев, азари и остальных. Тех, кто жил рядом с ним и тех, кто прилетел утром на красавцах кораблях. Их тихий посёлок, вмиг превратившийся в полную шума и жизни площадку. Мужчины и женщины, взрослые и дети, все они создали ауру радости и тепла вокруг.

Его дети, и их подруги и друзья.

Наинэ, подошла, обняла и, извинившись за всё беспокойство, представила своего жениха. Враз, растерявшая от этого всю строгость и желание выговориться Каади. Сыновья и их подруги, Даян и Стивен.

Как давно, он не видел близких такими счастливыми. Такими радостными, просто светящимися изнутри. Сестра и жена, будто сбросили все свои годы и как в далёкой уже молодости, выглядели совершеннейшими девчонками. Сливаясь с прочей молодёжью, которая была их детьми и внуками. Да и сама молодёжь, как совсем малыши Джинни и Алекса, так и ребятишки постарше, девчонки клоны и главное чудо. Ирина или Айрин. Светловолосая и голубоглазая Женька.

Думал ли он, что вот так, в один прекрасный день. Его мир изменится, изменится снова и снова по вине его названной дочери. Разрушившей устоявшийся годами порядок вещей. Воскресшая дочь принесла с собой, изменения и новые смыслы бытия.

Как развеялись страхи Каади и его самого, потерять дочь. Нет, сегодня он только приобрёл, приобрёл столь много, что осталось одно. В грядущей буре, смочь уберечь приобретённое. Сохранить, дать будущему быть и существовать.

Позади ужин сдобренный добрым вином. Ужин приготовленный прямо здесь под деревом. Столики заставленные снедью, шкворчащее над мангалом мясо, чуть дымящая коптилка чуть в стороне. Тишина, покой и ожидание просто разлитое в воздухе.

У забора стояла Женя и задумчиво смотрела во тьму.

— Ты кое-чего обещала, Лисёнок? — Тихо, но так, что слышно было всем, спросил Тамил. — Мы ждём, твоего рассказа.

Девушка повернулась, улыбнулась, оглядев всех вокруг. Тонкие шрамы, сложились морщинками вокруг глаз. — Я вот думаю, с чего мне начать.

— Начни с начала, мам. — Сказал Михаил.

— С начала?

— Давай, рассказывай. Мы хотим знать, ты обещала. — Сказала Эшли Уильямс.

— Ну что же, обещания нужно держать, слушайте. — Ответила Женька, вздохнула, закрыв глаза и, тихим голосом продолжила: — Эта история началась не здесь, не на прекрасном Мендуаре. В другом мире, на планете с именем Земля в далёком-далёком, одна тысяча девятьсот семьдесят четвёртом году. В государстве СССР в уральском городе, славном своими оружейными традициями, в семье самого обычного инженера технолога с одного из оборонных заводов, Владислава Хромова и его жены Валентины, родился сын. Мальчика назвали Андреем, он рос здоровым и любопытным. Как впрочем, почти все мальчишки во все времена. Играл в игры, в войну с приятелями, ходил в детский сад, затем в школу. Учился, дружил и враждовал, занимался спортом и моделированием в клубе «Юный техник». Как и многие вокруг, мечтал стать храбрым первопроходцем в дальних мирах, так как в те времена этим грезили многие мальчишки. Читал фантастику, мечтал и представлял себя на месте героев книг. Но этим мечтам, не суждено было сбыться. В пору его юности, из-за предательства верхушки Коммунистической партии, великая страна Советский Союз, перестала существовать. Мир рухнул на головы наивных советских граждан.

— Жень! Но, Советский Союз не разваливался! — Воскликнул невысокий молодой мужчина, которого все называли Шутник.

— А я разве говорю об этом мире? — Переспросила дочь.

— А что, есть другие? Ты нам не фантастику рассказываешь, командир? — Спросил высокий красавчик, с именем Кайден.

— Фиг тебе, капитан Аленко, миров много и всё, что я рассказываю, правда и может быть, я всё-таки продолжу?

— Давай дальше, Лисёнок! — Загомонили вокруг.

— Он окончил школу и поступил в институт, выучился, как и его отец на инженера. Надеясь в будущем создать что-то настоящее, что-то полезное для всех. Сколь наивен он был, его стране всё это было больше не нужно. Завод, бывший локомотивом науки и техники, за несколько последующих лет почти умер, под «эффективным» управлением «настоящих» бизнесменов. В институте царил разброд и анархия, студенты занимались кто чем, основательно забив на учёбу в попытках угнаться за великой «долларовой» мечтой. А страна?! Страну, беспощадно разграбили с попустительства и при соучастии властной верхушки, которая стелилась перед победителями в «холодной войне».

— Это перед кем? — Спросил Гаррус.

— Самой демократичной из всех демократий. «Светочем» всех свободных людей вселенной. Перед США. — Глухо ответила дочь. — После учёбы, он, отправился в армию, по наущению своего отца. Поскольку в институте закончил военную кафедру, как офицер танкист — командир танка, получив в итоге звание лейтенант. Целый год он пытался в собственной части, в порученном ему взводе салаг новобранцев, достичь хоть каких-нибудь результатов и в итоге справился. Его парни на учениях заняли второе место, после экипажа сверхсрочников. Вернувшись домой, увидел, что заводу совсем плохо и решил по примеру других своих друзей заняться собственным делом. Подзаняв денег у отца одного из своих лучших друзей, совместно с ним самим принялись поставлять компьютеры и оргтехнику, попутно ремонтируя её. И неплохо приподнялись на этом, под крышей отца другого компаньона и третьего из друзей, бывшего полковником милиции и защищавшем детище троих, новоявленных бизнесменов от наездов всяких уголовных и около уголовных элементов. Так всё и шло, пока в 1998 году не грянул кризис, стоивший троим друзьям кучи нервов, но они смогли удержаться на плаву и потихоньку продолжили дело. В двухтысячных дела снова пошли в гору, пока главный двигатель фирмы, тот, кто и предложил Андрею и второму приятелю заняться общим делом не погиб по пьяной лавочке в глупой автомобильной аварии. Оставшиеся двое не смогли удержаться на плаву, поскольку не обладали предпринимательской жилкой в нужном объеме. Так что, чтобы не доводить дело до банкротства, друзья продали дело, выплатили жене погибшего друга её долю и занялись каждый, тем, чем могли. Андрей ушел на оживший завод и стал работать в АйТи отделе, занимаясь, как и на фирме, ремонтом оргтехники и компьютеров. Время шло, над планетой гремели бури новых потрясений, наш герой растратил былые накопления и чтобы сохранить хоть небольшую финансовую независимость, подрабатывал в такси. Что в итоге его и сгубило. В возрасте сорока лет, в одну «прекрасную» ночь, он просто погиб на дороге. Оставив вдовой жену и сиротами двоих сыновей.

— Как он погиб? — Спросила Джинни.

— Как? На встречной полосе столкнулись двое любителей погонять по ночному городу. У одной из машин вырвало поршень одного из амортизаторов и, пробив лобовое стекло в автомобиле нашего героя, насадило его на железяку, словно жука на булавку, приколов к водительскому сиденью. Видимо пробило сердце, так как Андрей умер через пару минут после аварии.

— Умер и что дальше? — Спросил Макс Мейер.

— И оказался во тьме, наполненной чужими мыслями и чувствами. Там, за пределами жизни, ему предложили выбор. Сохранить память и снова жить в мире, но с одним условием… — Ответила Женька.

— Каким? — Спросила Каади.

— Помочь тому миру, в который он попадёт.

— Как можно помочь, не зная, куда тебя отправят? — Удивилась Китти.

— Он знал. Ещё живя, он играл в компьютерные игры. Там, несмотря на столь давние для нас времена, эта индустрия была весьма развита, хотя и была на самой заре своего существования. Он читал книги, смотрел фильмы, а за гранью ему сказали, что используют эти способы, чтобы донести до живущих возможные сценарии развития событий. Так что, у него была возможность подготовиться. — Отвечала дочь.

— И что? — спросил он сам.

— Была там одна, весьма популярная компьютерная игра. Называлась она, «Mass Effect».

— Эффект массы? Как интригующе, и о чём она? — Спросил один из Рыжиков с именем Генрих.

— О нашем с вами мире. Начинается она в момент, когда экспериментальный фрегат разведки с названием «Нормандия», отправляется на Иден Прайм, забрать протеанский информационный буй.

— Что-о-о?! — Удивились некоторые из присутствующих.

— То самое. Правда, дело происходило на двести лет раньше. Всего через тридцать лет, после «Войны первого контакта». И играть можно было как за мужского, так и за женского персонажа. — И девушка рассказала удивительную историю, происходившую в игровой вселенной. Сидящие вокруг, задавали ей вопросы, периодически удивляясь бурной фантазией игроделов.

— И что?! — Удивлялся его будущий зять. — Всего три пальца на руках?

— Три. — Отвечала Женька.

— А как, например, кувалду держать или винтовку? Вырвет же оружие из двух пальцев? Да и мелкую работу делать такой клешнёй почти невозможно? — Продолжал удивляться Гаррус. — И что за бред с правыми аминокислотами?

— Ничего не говори, Змей. — Поддержал того Фридрих. — Неучи какие-то делали. Видимо в школу не ходили или спали на уроках биологии.

Дочь расхохоталась: — Именно что спали, Урс. Тогда ведь мнемозаписи не существовало, а система образования в Канаде, оставляла желать много лучшего.

— Ну, хорошо. — Остановил дискуссию Таэль, сидящий в кресле качалке. — Играл он в игру, похожую на наш мир, а что дальше-то было?

— Дальше? Дальше был свет и тьма. Он согласился с условиями и нашего героя с болью вытащили из теплого мрака, в котором ему было так уютно, на яркий свет и холод. — Женька посмотрела на Даян. — Мам, кто принимал у тебя роды?

— Что?! — Удивилась сестра. — Как кто? Дакарэ и Рэй, кто же ещё-то.

— И кто из вас двоих, так больно шлёпнул меня по заднице? — Спросила дочь, переводя взгляд с него, на совершенно опешившую от этого вопроса Рэйан. — Пап? Тётя Рэй?! Кто?

— Ну, я. — Совсем по-человечески пожимая плечами, ответила азари.

— Это было больно, чёрт подери! И первый вдох, дорогого стоил, я просто отрубилась от боли. — Сказала Женька.

— Я это помню! — Прошептала Даян. — Ты нас здорово напугала тогда и подожди, Женя, ты хочешь нам сказать, что этот Андрей, живший в каком-то другом мире давным-давно, это ты?!

— Ну, да, я именно это и хотела вам сказать. — Ответила девушка и на поляне повисла звенящая удивлённая тишина. Люди и не люди за исключением некоторых, потрясённо смотрели на его дочь. Видимо пытаясь переварить, то, что она им только что сказала. — Вы же просили с самого начала, так вот оно, самое начало моей истории.

— Э-э-э?! Женя? Ты нас не разыгрываешь? — Спросил через несколько томительных секунд Джокер.

— В мыслях не держала. — Отвечает дочь.

— Так это, ты что же, получается, вторую жизнь живёшь? — Спросила Эшли.

— Вторую.

— И ты была мужчиной? — Спросила, широко распахнув глаза Эжени.

— Была.

— Кру-у-уто! — Протянула хором молодёжь женского пола.

— А-а-а, сейчас? — Тихо, спросил К’Ринэл.

— Мне раздеться, чтобы вы убедились, или всё же не стоит? — Широко улыбаясь, ответила девушка.

Тут уж начали смеяться все.

— Ты, конечно красивая девчонка, Жень. Блин! Прям не знаю, что и думать. Но, я думаю устраивать здесь стриптиз не лучшая мысль. Мы и так знаем что ты девушка. — Сказал за всех Джокер, вызвав новый приступ смеха.

— Ты же меня голой видела! — Проговорила Анжела.

— Ужас какой! — С хохотом парировали остальные Рыжики. — Змейка, мы тебя все, голой видели! И что?

— Но, но она же, она же — ПАРЕНЬ! — Сделав большие глаза, сказала девушка.

— Где?! — Спросил её Генрих, бывший её мужем. — В котором месте?

— Ну, ну там, в душе… — Ответила та, вытянув в сторону дочери руку с растопыренными пальцами.

Всё это вызвало новый приступ смеха у окружающих.

— Мало ли кто кем является в душе, главное это наши поступки, мисс Мюллер. — Сказал ей на это профессор Солус. — Может быть, я в душе дракон, могучий крылатый владыка неба из человеческих сказок.

— Но?!

— Да ладно тебе, успокойся ты, ты же тоже её видела. Мало того, ты мне помогала в тот день, когда её подстрелили. Вот уж могла насмотреться вдосталь, и что, чего-то странного усмотрела?

— Я не про это! — Ответила Анджи.

— А про что? Тот, кем она была до, умер на дороге в двадцать первом веке. Здесь, она всегда была девчонкой, только вот, тебя это не напрягало, а, Жень? — Спросил Генрих.

— Поначалу сильно, а потом привыкла, сейчас даже нравится. Во многом, женское тело лучше мужского, по крайней мере того что у меня было. — Ответила дочь, глядя куда-то вдаль.

— Женечка? Неужели это правда, я не очень в это верю? — Спросила Даян.

— Спроси Лиару и Найлуса, Иесуа и Сильвианн, а лучше Наинэ. Все они это видели, я показала им свою память, кому полностью, кому частично, но достаточно, чтобы убедится. И я не просила делать меня женщиной, это не моё решение, а тех, кто меня сюда отправил. — Ответила Женя.

— Чтобы помочь нам? — Спросила Китти.

— Чтобы помочь.

— Победить Жнецов, остановить уничтожение всех нас? — Спросил Спектр с прозвищем Акст.

— Да, Макс. Именно за этим. Я знала, почти с самого начала знала, что нас всех ждёт. А после случившегося здесь в 66-м, я стала видеть и Рыжиков и вас четверых. Я ещё не знала, кто вы такие, но знала, что вы будете в моей судьбе. И место моё, не в лабораториях и в цехах, а на флоте. И всё случилось так, как я и видела.

— Но, как же, ты не увидела меня и Каади, и отца, да и всех остальных своих близких? Почему? — Спросила сестра.

— Я не господь бог, видеть всё. Я почти обычный, не особо выдающийся человек, мамочка. Получивший бонус при рождении, который, правда, не особо-то мне и помог. Может, потерять память было бы лучшим решением, и я больше бы полагалась на свои чувства, а не на разум. Хотя, что уж сейчас говорить, всё случилось — как случилось и изменить этого мы не в силах. — Сказала дочка.

— Значит из-за этого, ты так мучилась с моим мальчиком, измучила и себя и его. Бедная моя Женька, быть парнем в женском теле, та ещё проблема. — Подала голос симпатичная женщина по имени Элизабет.

Дочь, тяжко вздохнула и кивнула в ответ. — Я так и не смогла себя пересилить, и ответить Бену взаимностью. Прости меня, Бетти.

— Но ты его любила, я знаю, я это видела. И не извиняйся, тебе не за что просить у меня прощения, я твоя должница, за моих девочек и за Бена в том числе.

— Но я не смогла уберечь его?! — Воскликнула Женька.

— Значит, такова его судьба, мы иногда не властны над ней, как бы не старались. — Сказала Бетти.

— Жень, но ведь это лишь начало истории, давай-ка рассказывай дальше. Я и не только я, хотим услышать, что было дальше. — Подал голос Джеффри. И вся компания затихнув, вопросительно посмотрела на дочь.

— Говори уже, Женя. — Попросила Каади.

— Да, мамочка, рассказывай дальше. — Сказала Сини.

И дочь продолжила рассказ о своей жизни, уже здесь среди них всех. Дакаар сидел и, затаив дыхание слушал эту историю. Рядом тихой мышкой сидела Сини, положив голову ему на колени. А повествование длилось и длилось, иногда в него что-то добавляли присутствующие, внося свои краски в её рассказ. Женька проводила аналогии с игрой из её прошлой жизни, давала сравнения, рассказывала истории персонажей, которые сейчас были её друзьями. Так и просидели почти до самого утра, но спать совершенно не хотелось. Вот как-то незаметно наступила тишина, и Шепард устало прислонилась к забору.

Некоторое время, после того как дочь закончила свой рассказ, было тихо, пока тишину не прервала сама Женя: — Пожалуй, спать пора. Скоро утро, вот выспитесь, всё сказанное мной уляжется в голове, тогда и решите, что вам с этим всем делать. Верить мне или нет, поддерживать меня или нет. Я приму любое ваше решение и не обижусь, так как для многих из вас, всё это выглядит как бред, слегка сумасшедшего, эксцентричного офицера СПЕКТР.

Сказала, прихватила Лиару и молодёжь, и пошла в сторону одного из сборных домиков.

— Женя! — Крикнула ей Даян.

— Да, мам. — Обернулась девушка.

— У тебя есть дом, прошу вас, ночуйте в нём.

— Как скажешь, мам. — Улыбнувшись, сказала дочка. — Тогда ищите нас с утра в нём, в моей комнате, а ребят я размещу сама, комнат в достатке.

— Командир? — крикнул вдогонку Джеффри.

— Что, Джокер?

— Значит, смерти нет? Значит, мы бессмертны? — спросил пилот.

— Именно, дружище, но расставание с близкими, не все в состоянии спокойно перенести и, видимо, выбирают забвение. Да и тех, кто особо отличился в вопросе падения и превращения себя в чудовище, стирают без вопросов, просто в обязательном порядке. А в остальном, как повезёт. А что, хочешь отправиться мир спасать, а Джефф?

— Ну, уж, нахрен! Я и здесь, этим же занимаюсь. Судя же по тебе, спасение миров, то ещё удовольствие. Да и у меня тут, друзей и любимых в достатке и я, пока, не готов их покинуть. — И парень чмокнул красивую светловолосую девушку сидящую рядом с ним.

Дакар удивлялся и с трудом верил, что эта человеческая красавица, по сути своей машина, живущая в корабле и использующая это тело, навроде одежды или аватара.

— Женя, что насчёт того устройства, которое ты назвала «Горн»? — спросил Стивен.

— Дядя Стив, пробей для Сью допуск в архивы, подключи к поискам профессора Янкуловского и получишь результаты. — Ответила та.

— Это, довольно сложный вопрос. — Сказал Хакетт.

— Но, решить его необходимо, иначе нам кранты.

— А как насчёт того храма на Тессии? — спросила Анайя. — Может, стоит надавить на матриархов из совета?

— Жаждешь получить пулю или яду в стакан, а Анаэль? — Ответил ей Найлус. — Они тысячи лет, скрывали это, и не думаю, что решатся открыться без исключительной причины. Ведь нарушение закона об артефактах налицо, да и второй ключ пока не найден, а без него информация недоступна.

Шепард же уже скрылась в доме, махнув всем рукой. Двери закрылись и оставшиеся переглянулись.

— Наинэ, ты точно всё это видела? — спросила Даян.

— Да, мам, видела.

— И что же нам с этим делать? — Посетовала сестра.

— Разве что-то поменялось? Это всё ещё наша Женя, она всегда была такой. Я же вам об этом говорила. — Сказала Джинни. — Только вы не поверили, а зря.

— Как-то это все слишком, права Лисёнок, пойдём-ка спать, народ. Утро — вечера мудренее, вот выспимся и все наши глупые страхи, покажутся нам надуманными. — Сказал Тецуо, встал, потянулся, хрустнув суставами. Помог встать жене и, подхватив Кейт под руку, пошёл в один из домиков, насвистывая весёленький мотивчик. За японцем начали расходиться остальные, пока не остались лишь самые старшие, сам Дакаар, Каади, Даян, генерал Омура, Андерсон, Стивен, Таэль, Рэй, профессор Солус и что удивительно кроган Крулл.

Посидели молча, пока гулкий голос крогана не разорвал тишину.

— У нас есть легенда, пророчество, о той, что придёт из-за грани мира. В час страшного испытания, когда весь народ будет на грани полного уничтожения. Мы думали, что это время прошло во время восстаний, и мы просто не смогли её найти. Но теперь я знаю, о каком времени шла речь и кто, та, что пришла из-за грани миров. Я буду рядом с ней, даже если придётся пройти сквозь очищающее пламя Аралаха. Но, вам советовать ничего не буду, решайте сами, кто вам та, что прислана спасти нас всех. — После чего поднялся с земли, на которой сидел и грузно переваливаясь, ушёл в сторону одного из домиков в котором до этого скрылись его дочери.

— Это всё конечно необычно, но не верить Жене, у меня нет оснований и если всё так, как она говорит, то это же здорово. Даже если погибнешь, есть шанс начать всё с начала. — Сказал Солус.

— А ничего, что в нагрузку дадут весьма проблемную задачу? — Улыбнувшись, спросил Такеши.

— Так ведь, даже лучше, серьёзная задача, которую тебе поставят, потребует усилий и точно не даст тебе скучно жить. Но, это всё умозаключения на ровном месте. Меня и раньше вполне устраивало отношение ко мне Шепард. А от работы с ней, я получаю просто эстетическое удовольствие, задачи которые она ставит, приносят мне радость, так как заставляют работать с полной самоотдачей, ну как впрочем, и она сама себя заставляет. Не вижу смысла обсуждать её слова, она это она и меня всё устраивает. Спокойной ночи, друзья, и пойду-ка я на корабль, поработаю немного перед сном. — И профессор, чуть поклонившись остальным быстрым шагом, ушёл на «Нормандию».

— Стивен, как же нам быть сейчас? Ведь получается, наша девочка не совсем наша и… — Проговорила Даян.

— Не мели чепухи, Barb, она же сказала, что очнулась ещё в твоей утробе. Она всегда такая была, только заметно это стало после одиннадцати месяцев. И ты сама мне говорила, что заметила странности твоей дочери. Не свойственные девочкам её возраста, а ларчик-то просто открывался, Женька не совсем девочка. — И Стивен тихо рассмеялся.

— Это не смешно! — Тихо сказала сестра.

— Ну почему же, — и брат посерьёзнел, — Она здесь с определённой целью, и дело своё делает на пять с плюсом. Осталось нам самим не оплошать в дальнейшем.

— Он — она, видела, как мы с Мишкой… Ну ты понимаешь? Мы же её маленькую, совсем не стеснялись, о боже мой!

— Перестань. В прошлой жизни она всё это и так видела, взрослым мужчиной была, жену и детей имела. И что, она с интересом на вас смотрела при этом? — Улыбнувшись, спросил Стив.

— Ты знаешь, нет. Обычно отворачивалась и засыпала, улыбаясь при этом. Я только удивлялась странностям, а оно вон что?

Дакаар смотрел на сестру и примерил её проблемы на себя. Стало слегка весело, так что он непроизвольно улыбнулся. Рядом скалилась Каади, да и все остальные светились улыбками.

— Вам что, смешно? — Обиженно спросила Даян.

— Ну, повода грустить я лично не вижу. — Сказал он сам. — И тебе советую успокоиться, ничего особенного не произошло.

— Но, Дакарэ! Как же дальше?

— А что изменилось, Даян? Женя перестала быть твоей дочерью? Перестала любить тебя? Или нас, или детей наших? Всё как было, так и осталось и, насколько я знаю, ты должна чувствовать её чувства к тебе. Скажи нам, что она чувствует к тебе, Даян? — Спросил он.

— Любовь, нежность и ещё вину. За что она винит себя? — Ответила сестра.

— Кто её знает, она всё ещё не может простить себе, что столько лет не пыталась выяснить нашу судьбу. Может дело в этом, а может в чём-то ещё. — Ответила Каади.

— Точно такие же чувства, были от неё перед тем, как она «погибла» на Алкере. Будто она чувствует, что может погибнуть снова, но сказать нам об этом не в силах. — Раздался тихий голос Этиты от забора. Матриарх вернулась и с задумчивым видом стояла, облокотившись на ограждение.

— Что?! — Воскликнул Дэвид. — Она опять чувствует свою смерть?!

— Может быть, наверное, стоит спросить её об этом. — Сказала азари.

— Не-е-ет! — Прошептала Даян. — Пожалуйста, нет, не надо!

— Успокойтесь. — Громко сказал Такеши. — Будущее не определено. Так что лишь от нас зависит, каким оно будет, и победим мы или нет и какой ценой. Так что, Стивен, как хочешь, но надави на все кнопки и пробей Сьюзан доступ в Марсианский архив. Это уже вопрос жизни и смерти для всех нас. Женя сделала всё, что от неё зависит, чтобы подготовить нас всех к предстоящему. И не стоит подводить нашу Атаме, в её борьбе с общим врагом.

— А что, наша богиня тоже была, как Женя сказала «странником»? — Спросила Рэй.

— Атаме была протеанкой и да, она была «странником». Именно протеанам, азари обязаны наследственными биотическими способностями и появлением ардат-якши. — Сказала ей Этита.

— Демоны ночного ветра! Эти чудовища! Наследие протеан? — удивилась Рэй.

— Анни, наша малышка, одна из них. — Сказала Даян.

— Анни?! И она не в монастыре? Даян, подруга, эта нимфа угроза всем нам! Нужно немедленно отправить её в монастырь. Слышите, немедленно! — Заволновалась начальница, соседка и подруга.

— Не нужно. — Осадила её матриарх. — Ардат-якши не угроза, на самом-то деле наши Лилиан, Лиара и Женя, почти ардат-якши. И именно их стараниями, мы смогли восстановить способы обучения других подобных наших соплеменниц и сделать азари, единственной расой в пространстве Цитадели имеющей собственных полноценных псиоников. Осталось дело за малым, обучить и подготовить их, а тех, кого не сможем, надёжно спрятать, так как Враг сделает их одной из своих приоритетных целей для захвата и обращения.

— Обращения во что? — Спросила Рэйан.

— В страшное оружие против всех нас. От подобных хасков не спасёт почти ничто. Стоит им заметить тебя, ты обречён. Колоссальная биотическая мощь в совокупности со способностью чуять разумных почти в любом месте и под почти любой маскировкой. Нет, нам не стоит отдавать Жнецам такой козырь, прибережём его для себя. — Сказал Такеши и Этита, кивками поддержала старого генерала.

— Идём спать, уже светает, не дело принимать решения на усталую голову. Подумаем и обсудим все днём как выспимся. — Сказал сам Дакаар. — Хотя для меня лично в отношении дочери ничего не поменялось. Она такой, какой я её знаю, была всегда, не вижу смысла обсуждать её. Она вернулась ко мне живой, и хорошо.

Женька (Мендуар, 13 сентября 2385 г. утро)

Разбудил меня лучик солнца, скользнувший на лицо. Открыла глаза и увидела то, что не видела так давно, потолок собственной спальни в доме родителей. В ухо сопит Сини, прижавшись ко мне и обхватив шею руками. С другой стороны Лиара и места нам троим на хоть и разложенной койке хватает с трудом. Это не лежбище на «Нормандии», которое вместе с каютой у меня выпросил Иван.

Тали было спокойнее спать на корабле, кварианка немного боялась ночевать в домиках или в доме деда. Так что, брат как впрочем, и кое-кто ещё ночевали на почти пустом корабле.

Нежно касаюсь губами щёчки спящей девочки, от прикосновения она непроизвольно морщиться. Делает глубокий вдох и открывает свои бездонные синие глаза. Смотрит на меня и, обдав каким-то запредельным обожанием, прижимается ко мне ещё сильнее. Я же просто таю от её чувств, таю словно воск, ещё и Ли добавляет этому свою часть. Азари проснулась вместе со мной, она чувствует меня гораздо лучше, чем я её. Чутко реагируя на любое изменение моих эмоций.

— Господи, как же мне хорошо! — Шепчу я.

— Мам, а ты надолго? — Спрашивает меня дочка.

— Примерно на год, а там видно будет. — Отвечаю я.

— На год! А что потом? — Снова спросила девочка, привстав на руках. На ней, как и на мне и Лиаре, балахонистая футболка.

Я замолчала, просто не зная, как сказать ребёнку, что дальше начнётся сущий кошмар.

— Дальше война, Сини. Страшная война. — Отвечает за меня азари.

— Война? А с кем?

— С великим Врагом, со Жнецами. — Говорю я.

— Но, мы ведь победим, ведь с нами сама Странник. Ты ведь всегда побеждаешь, мам. Просто всегда! — Горячо шепчет девочка.

— Отнюдь, моя маленькая, но в этот раз, я буду сражаться изо всех сил. Но, это будет потом, а сейчас, предлагаю сходить размяться и приготовить завтрак, кто со мной?

— Я первая! — Восклицает Сини и вскакивает на кровати. — А что будем делать?

Час спустя.

Плавно двигаюсь с тренировочными клинками в руках по кругу. Напротив, с еле заметной улыбкой движется Найлус, брат расслаблен и чуть отдаёт предвкушением. Вокруг толпа зрителей из моих друзей и родных. Папа и мамы, смотрят на поединок с интересом, причём Даян, уже видела наши с Наем танцы в тренажёрке на Цитадели. Здесь же мы не скованы пространством пусть и довольно просторного, но всё же помещения.

Время послушно замедляется, взгляд брата становится холодно-льдистым, колючим и мы плавно, начинаем поединок. Текут секунды, медленно складываясь в минуты. Клинки поют в руках песню, звон их столкновений, будто литавры в оркестре. Стоящие, вокруг полыхают азартом и восторгом. Чувствую, как постепенно накапливается усталость, мышцы стонут под почти предельной нагрузкой, рождая гул крови и гулкие удары сердца в ушах.

Всё я больше не могу, силы на исходе и если не остановиться, то будут последствия. Отскакиваю от Найлуса и поднимаю клинок, останавливая поединок.

Дыхание выходит с хрипами, сердце колотится как сумасшедшее, пульс стучит в висках так, что вздрагивает картинка в глазах.

Отхожу к маленькому заборчику между домом родителей и Натолов и сажусь на травку. Переводя дыхание и, постепенно успокаивая гудящие мышцы. Найлус присел на корточки и тоже глубоко и прерывисто дышит.

Чувствую тонкие руки на плечах, обожание и восторг в чувствах подруги.

— Ну, вы даёте! — Шепчет Джинни. — Я такое только в голо видела, думала никто в реальности драться на такой скорости не в состоянии.

— Мы могём! Только не долго. — Отвечаю я, прижимаясь щекой к её руке и закрыв глаза, словно кошка трусь об неё. — Как же мне не хватало твоей любви, моя Художница. Моя ласковая и добрая Джинни.

Руки обвивают шею, и щека батарианки прижимается к моей.

— Я знала, что ты живая, я верила в это! — Говорит она. — И моя вера оправдалась, ты вернулась ко мне и снова рядом. Я так по тебе соскучилась, Женя, ты бы знала?

— Я знаю, я это знаю, Джинни.

Тихий разговор друзей стоящих вокруг заканчивается громким голосом Ису.

— Ну, насколько я смог подсчитать, счёт шесть — пять в пользу Оцеолы. Ха, Найлус победил Лисёнка, разумные, в экипаже сменился лучший мечник.

— Подтверждаю, шесть — пять! — Говорит Сильви.

— Я столько же насчитала. — Говорит Наинэ.

— Лисёнок, ты что размякла? — Спрашивает Тецуо.

— Не, Тей-кун, это Най опыта набрался. Он и раньше мне спуску не давал, а сейчас просто количество перешло в качество. Рано или поздно это должно было случиться, вот и всё. — Отвечаю я.

— Мам! И ты не переживаешь по этому поводу? — Звонко спросила Сини.

— Нет, всё нормально. Так даже лучше, теперь я не одна такая крутая на всех, а одна из многих и это хорошо. — Говорю я, встаю, отряхиваю сор с шорт и зову всех готовить завтрак.

Народ, особенно молодёжь с воодушевлением отправляются со мной. Нас много и готовить придётся тоже немало, но ничего, справимся.

Днём.

Медленно иду по дорожке между деревьев, слева в отдалении блестит «Зеркало», здесь же странная тишина и покой. Чуть впереди, в окружении клумб с живыми цветами, всевозможных форм и расцветок блестит на солнце полированным гранитом чёрный обелиск.

Ноги начинают дрожать, внутри всё сжалось от тоски. Подхожу к мемориалу, на чёрной блестящей горизонтальной плите, имена. Серебряными буквами и рунами нескольких алфавитов. А на длинной вертикальной, будто застывшие во времени. Из глубины полированного камня, стоят и смотрят на меня, люди и турианцы, азари и саларианцы, батарианцы. Всех их я знала лично, со многими общалась. Наш городок маленький и все друг друга знали. В конце плиты, стояли те, кого я потеряла, в том числе и я сама. Как же велико мастерство художника, насколько точно переданы эмоции тех, кто навечно застыл в граните, покрытом сверхпрочным изоляционным лаком, которому нипочём атмосферные осадки и пыль, она просто не оседает на камне.

Подхожу, касаюсь ладонью обелиска и тут на меня накатило. Всплыло все, вся моя память о тех счастливых днях, в которых все мои близкие и соседи ещё живы. Душевная боль скрутила меня почище физической, скрючившись, проталкиваю в себя ставший внезапно колючим и вязким воздух.

Подбегают друзья и Лиара, дети. Прижимается Сини и, гладя меня ладошкой по волосам, тихо шепчет слова утешения. Ли молчит, ей не нужны слова, её чувства лучшее лекарство для меня сейчас.

Когда чуть отпустило, хриплым голосом говорю:

— Неправда это, что смерти нет! Ошибаюсь я, сильно ошибаюсь. Может быть, для того кто ушёл на ту сторону это и так, но для тех кто остался здесь. Смерть вот она, вот! — И обвожу рукой обелиск. — Как чудовищно, неправильно слово навсегда, навеки. Как бы мы не хотели, нам не увидеть ушедших, не встретится с ними, не поговорить, не обнять. Нам остаётся лишь память и боль утраты, боль, живущая в нас до самой смерти, а то и после неё. — Слова застряли в горле и прижав к себе Ли и Сини застываю в тишине. Прижимаются остальные мои мальки, девочки и Мишка, клоны и Ирка, все рядом со мной. Разделив мою боль и грусть.

Подошла Китти, коснулась моих волос, пропуская их сквозь пальцы.

— Идём, Женька, пойдём сестрёнка моя, моя защитница, спасительница. Сходим на озеро, посидим, вспомним и помянем всех тех, кого потеряли.

Смотрю на родное лицо, в тёмно синие глаза этой девчонки, моего Котёнка.

— Ты права, пойдём. — Говорю я, вставая с корточек. — Помянем всех. Устроим тризну, как наши древние предки. Наши близкие живы в нас, пока живы мы, живы и они.

Вечером.

Солнце садится за деревья, тени от которых причудливым узором падают на гладь воды. Стоят столики, со всяческой снедью. Я слегка пьяная и размякшая, слежу, как моя азари купается рядышком с дочкой. Сини наконец-то смогла поплыть самостоятельно. Уроки Сэй и собственное упорство, позволили ей преодолеть барьер страха, а может быть сыграло то, что она доверяла мне абсолютно и, чувствуя меня рядом, просто перестала бояться воды.

Пусть плывёт она ещё неумело, но прогресс налицо, а Ли и девчушки азари подстрахуют если что. Мишка, надев маску и портативный дыхательный аппарат, ныряет на глубине, поливая окрестности сугубым восторгом первооткрывателя. Озеро в плане подводных красот, даст фору иному коралловому рифу на Земле. Друзья тоже довольны, кто сидит в воде, наслаждаясь её теплом. Кто дрыхнет на ковриках, обновляя загар, полученный на Тиамарроне. Старшие ведут неспешные беседы на разные темы, не забывая поглядывать за резвящимися в воде детьми. Папка под деревом с неизменной шахматной доской, напротив Заид, как выяснилось заядлый шахматист. Наёмник и добрый товарищ, осваивает свою новую руку и глаз, который, правда, скрыт пока за тёмными очками. Ребята выполнили его просьбу и вырастили ему новую руку и око, и прямо на «Нормандии» в операционной провели операцию приживления и пластику на лице. Массани доволен как удав, как впрочем и Анайя, плавающая сейчас на мелководье. Тренируя новую, уже живую руку, как и наш СВАТ-овец Дональд Батлер. Только вот ему, придётся помучиться чуть дольше. Нога не рука, нагрузки гораздо выше и долго ходить, для копа пока тяжёлая задача, но он совершенно не унывает, наоборот пышет оптимизмом.

Шаги за спиной, шорох лёгкого одеяла и смешанные чувства нежности и какой-то опаски. Одеяло ложиться на плечи, укрывая мою голую спину, рядом на коврик садится мама, я поднимаю край одеяла и, прижавшись к ней, укрываю им и её.

— Что ты решила, мамочка? — Тихо говорю я, положив ей голову на плечо.

Женщина глубоко вздохнула, при этом ласково проведя ладонью по моей щеке.

— Скажи, ты ведь помнишь своих родителей из прошлой жизни?

— Помню.

— Ты скучала по ним?

— Немного, в самом начале. Видимо со мной что-то сделали, я поначалу воспринимала прошлую жизнь несколько отстранённо, да и эмпатия сыграла свою роль. Ваши чувства, быстро вытеснили тоску по оставшимся там. И ты не думай, мам, я люблю вас именно как родителей. Ты же чувствуешь это, знаешь.

— А жена и дети?

— Последний год, там, отношения в семье оставляли желать много лучшего. Жена привыкла, что мы жили в достатке и в его снижении винила меня, сильно винила, считала неудачником и лентяем, неспособным, заработать на достойную, по её мнению, жизнь. Скатившимся до частного извоза на собственной машине. Дети выросли и с подачи жены считали так же. Так что, я больше времени проводил на работе, стараясь не появляться дома, где мне были уже не очень-то и рады.

— Ты уверена, или всё же уверен?

— Уверена, мам, уверена. Пусть я тогда не была эмпатом, но жена умела донести до меня свою позицию с помощью слов. Надеюсь, моя смерть избавила её от сомнений на этот счёт.

— А родители, тебе их не жаль?

— Жаль, конечно, но всё уже случилось. Да и я был старшим в семье, на меня надеялись. Пока был на подъёме, как мог, помогал остальным. Только вот мать считала, что мог бы помогать и больше. Отец её позицию не разделял, но не перечил, стараясь не педалировать эту тему. Когда же всё пошло под откос, похоже, мама решила что я неудачник. Хотя вслух старалась этого не говорить, но с женой похоже обсуждала, так как в речах той, пару раз проскакивали оговорки.

— Странные люди, за что тебя винить, что нет предпринимательской жилки. Так во все времена она есть далеко не у всех, что считать остальных ущербными после этого?

— Тот мир в отличие от этого, умел вбивать в головы всякую чушь. С помощью телевидения, интернета и прочих средств массового оболванивания. Так что, многие женщины считали, что мужчины им должны по жизни, только за то, что они делят с ними постель.

— Психология шлюх. — Буркнула мама. — С таким подходом, мужчины будут избегать долгосрочных отношений, дабы не делать себя обязанными.

— Так и было. Молодые девчонки ещё и жаловались, что парни их используют, предпочитая короткие не обязывающие романчики.

— Гадко это всё.

— Согласна.

— Значит, ты умерла без особых сожалений?

— Да.

— А здесь?

— Здесь, я обрела то, что никогда не имела там. Этот мир гораздо чище и честнее моего прошлого. А может, это вы с папкой такие. Потом ещё и Тааниры добавились. Знаешь, как приятно жить с людьми, чьи слова и чувства не расходятся. Как легко мне с вами, как просто и душевно.

— Скажи, у тебя есть планы на дальнейшую жизнь, дочь? Что ты будешь делать, после войны?

Я усмехнулась. — До после войны, ещё дожить надо. Мало того победить.

— Но всё же?

— Если выживу я и Лиара, да мои мальки, то уйду из СПЕКТР и вернусь сюда. Дострою дом или построю новый и буду в нём жить, вместе со своей семьёй. И знаешь, попробую себя в роли матери, отцом я уже была. А тут… Ну, недаром же меня женщиной сделали, не для того же, чтобы меня все жалели и любили. Хотя, это только везение, что мне в пути попалось столько по-настоящему хороших людей.

— Детей значит хочешь?

— Очень, безумно. Это как наваждение какое-то, видишь ведь, какой хвост с собой притащила?

— Хвост действительно шикарный, сколько у тебя их?

— Шестеро уже. — Отвечаю я, глядя на Сини, полыхающую восторгом на глубокой воде.

— Хорошие люди говоришь, встречались, а шрамы у тебя тогда откуда? — Улыбнулась, посмотрев на меня мама.

— Шрамы-то? А шрамы это память о встречах с плохишами, много их было плохишей-то. И всё понимаешь, убить меня желали, да и не только меня, но и моих друзей почему-то, а после произошедшего здесь, я страсть как не люблю, когда гибнут мои люди. И без разницы мои это друзья или просто подчинённые.

— Это заметно, «Леди — миссия прошла без потерь». — Говорит мама и прижимается ко мне.

Подошла Анджи, посмотрела на нас под одеялом, я распахнула одеяло под левой рукой и подруга села, прижавшись ко мне и накрывшись им же.

— Прости меня, Жень. — Тихо сказала подруга, — Я порой такая дура.

— Забей, Змейка. Ты меня нисколечко не обидела.

— Просто, это всё несколько неожиданно. И скажи, я красивая? — Прошептала красавица, уткнувшись мне носом в шею.

— Ты же помнишь: «Кто самый красивый в REDS?»

— Змейка! — Отвечает Анжела и вторит мне, — Кто самый умный?

— Волк. — Говорим мы хором. — А кто самый хитрый и загадочный?

И мама, приняв нашу игру, отвечает: — Лисёнок, так?

— Так. — Говорим мы.

Анджи оторвалась от меня, потянулась и, ухватив ремень гитары, подтянула инструмент, лежащий на траве к нам, взяла её и подала мне.

— Сыграй что-нибудь, Лиска. Сыграй и спой чего лиричного, а?

Беру гитару, и пальцы как-то сами бегают по струнам, рождая тихую и грустную мелодию. Проиграв её и восстановив ритм, тихо говорю: — Это, из никогда не петого в этом мире. — И гитара тихонько запела в руках.

He deals the cards as a meditation

And those he plays never suspect.

He doesn't play for the money he wins,

He don't play for respect.

He deals the cards to find the answer,

The sacred geometry of chance.

The hidden law of a probable outcome,

The numbers lead a dance.

На мою песню обернулись друзья и родичи, замолчали дети и в повисшей в воздухе тишине звучит мелодия и слова:

I know that the spades are the swords of a soldier,

I know that the clubs are weapons of war.

I know that diamonds mean money for this art,

But that's not the shape of my heart.[216]

Льётся мелодия и слова, задумчиво смотрят на меня близкие. Мама просто заслушалась, отец и Заид оторвались от шахмат. Каади задремавшая на солнце, проснулась и с радостью слушает меня. Как давно, я не пела своим родным…

Когда песня закончилась, тишину нарушил голос Китти.

— Ребята, а почему бы вам не дать концерт? Здесь на Мендуаре, тут же у тебя, Жень, самые преданные поклонники. Вся планета считай, дай только узнать, что ты местная, тем более именно та Женя, на которую равняются местные скауты.

— Жень, а эти песни, они из того мира? — Спросила меня мама Каади.

— Да, мам, оттуда. И вспомнить я смогла далеко не все. Так, малую часть из слышанного.

— Поэтому ты всегда говорила, что это не твоё творчество? — Спросила Сьюзан.

— Ага.

— И всё равно! Вы просто представьте, этого тут никто никогда не пел, а она смогла вспомнить тексты и восстановить музыку и подарила нашему миру образцы замечательного искусства. — Говорит Сильв. — Сами попробуйте по памяти восстановить хоть одну песню, а я посмотрю на вас.

— С её памятью, это наверное не сложная задача. — Говорит Аленко.

— Кайден, свою прошлую жизнь, я помню примерно так же, как и ты свою, далеко не все я могу вспомнить. Тем более что, в прошлой жизни немецкого не знала и восстанавливать песни на этом языке, для меня сущее мучение, хорошо хоть сейчас я Хох Дойч, знаю в совершенстве. — Говорю я.

— Хм, тогда это действительно достойный труд, командир, а кто пел эту песню? — Спросил Зануда.

— Был у нас такой исполнитель, как Sting, он и у вас был. Только вот так и не написал эту композицию.

Смотрю, как Аленко роется в инструметроне, и закономерно находит информацию на Мэттью Гордона Томаса Самнера, всем известного как певец Стинг. Вижу, как капитан увлечённо читает информацию, хмыкая при этом, Эшли смотрит из-за его плеча.

— А спой что-нибудь ещё, командир. Только в этот раз на русском, можно? — Попросила Полина.

— Можно конечно, в двадцатом веке в обоих мирах, в СССР жил замечательный поэт и певец Владимир Семёнович Высоцкий. У него много песен, но вот конкретно этой в вашем мире нет совсем. Этот мир так и не услышал нескольких баллад в его исполнении, поскольку фильм, для которого он их написал, так и не сняли. — Отвечаю я.

— Что за баллады? — Спросил подошедший Иван, прижимая к себе Тали.

— Слушайте…

Когда вода всемирного потопа,

Вернулась вновь в границы берегов.

Из пены уходящего потока,

На берег тихо выбралась любовь.

И растворилась в воздухе до срока,

А срока было сорок сороков.

И чудаки — еще такие есть,

Вдыхают полной грудью эту смесь.

И ни наград не ждут, ни наказанья,

И, думая, что дышат просто так,

Они внезапно попадают в такт,

Такого же неровного дыханья…[217]

Пою и смотрю, как мечтательно застыли лица близких, слушая прекрасную, лиричную песню…

Уже в конце, тихие шаги сзади, чувствую отца и дядю Стивена. Адмиралы летали на встречу с местным истеблишментом. В резиденции губернатора, их ждали все наличествующие в колонии старшие офицеры армии и флота, а так же высшие администраторы. Не каждый день, в провинцию прилетают такие фигуры, как верховный главнокомандующий и один из известнейших адмиралов Альянса систем.

Папка присел сзади и просто облил обожанием, слушая песню. Дядя стоял и просто слушал, светясь глухой тоской, а перед моими глазами внезапно появилась Шала. Как наяву я увидела кварианку стоящую на берегу, ветер трепал длинные светлые волосы, заставляя женщину, щурится. На ней был похожий на мой сарафан, оставлявший открытыми ноги до колен. Сзади к ней подошёл дядя и ласково обнял и прижал к себе и под сарафаном явно выступил выпирающий животик беременной. Но… Видение пропало, оставив после себя чувство светлой грусти.

И я поля влюбленным постелю,

Пусть поют во сне и наяву:

— Я дышу, и значит — я люблю.

— Я люблю, и значит — я живу.

Гитара замолчала, и в тишине был слышен свист ветра в траве.

— Почему? — Хрипло сказал дядя, — почему ты ни разу её не пела?

— Не знаю, вам понравилось? — Спрашиваю я.

— Здорово! — Тихо сказала Китти. — Знаешь, несмотря на твои слова, что тот мир плох. В чём-то он и хорош, раз там написали такие песни.

— Это точно. — Эхом поддержали все остальные.

— Дядя Стив, вы будете вместе. — Говорю я затосковавшему главкому. — Мало того, ты наконец-то подаришь нам двоюродных братьев и сестёр.

— Серьёзно?! — Удивляется он.

— Ага.

— У-у-о-о-о-о! — Полетело над берегом и лица близких осветили улыбки.

— Спой её ещё разок, Жень. — Тихо попросила мама.

Женька (Мендуар, 20 сентября 2385 г. утро)

Стою на аппарели «Нормандии», а внизу здоровенная толпа народу. Нарядные одежды, парадная форма офицеров армий, флотов и СПЕКТР. Столики, заставленные снедью и напитками, укрытые от палящего солнца большими зонтами. На мне самой парадный мундир капитана второго ранга, отделанный золотой нитью с золотыми погонами и золотой же тульей на фуражке и массивным крабом ВКС. Белые перчатки, кортик, шитый золотом ремень и аксельбант справа на груди. Справа и слева от меня мои друзья, офицеры моего корабля и дядя, как распорядитель церемонии.

Впереди нарядной толпы, мой родной брат в точно такой же как и на мне форме. За ним родня почти вся в парадных мундирах, братья, сёстры родители, дети, за ними друзья и соседи. Иван ждёт, когда я спущусь к нему и дам ему самому и всем присутствующим разрешение подняться на борт. Без этого правила, неукоснительно соблюдаемого во всех флотах и соединениях как ВКС, так и торгового флота церемония не может начаться. Только я и Карл, как старший офицер корабля имеем право дать подобное разрешение. Будь внизу даже президент Альянса Систем или турианский Примарх, без разрешения они на борт не попадут.

Ванька полон нетерпения и бросает на меня умоляющие взгляды. Младший первый, он открывает чреду подобных церемоний. За ним в очередь выстроились все остальные, в том числе и я, но наш с Лиарой праздник почти в самом конце списка. Ничего, подождём…

Спустилась к нему и вскинула руку к козырьку в воинском приветствии.

— Капитан второго ранга Шепард, прошу разрешения для себя и свидетелей подняться на борт корабля для проведения церемонии. — Козырнув мне в ответ, говорит брат.

— Разрешаю, капитан второго ранга Шепард. Добро пожаловать на борт.

На борту, в своей каюте сидит Тали. Одетая в белоснежное невестино платье, рядом с нею Таэль Ригар, и её двоюродный дядя будет играть роль отца. Вместо отсутствующего, по весьма уважительной причине Раэля’Зора. Кварианскому послу сейчас совершенно не до этого, адмирал просто на разрыв. Они с Легионом ведут титаническую работу по интеграции кварианцев обратно в Пространство Цитадели, причём уже вполне официально, кварианцев два вида, синтетики и органики. Но, Раэль обещал, что вечером по местному времени и глубокой ночью по времени Цитадели он с помощью связи поприсутствует на празднике дочери.

Иду наверх, за мной идёт Иван и четверо свидетелей церемонии, двое со стороны брата, а двое со стороны Тали. И это парочка молодых ушастиков, приходящихся какой-то там роднёй моей подруге. И эта парочка, выглядит слегка потерянной.

Вообще в СМИ разгорелась натуральная истерика насчёт нас всех, тех, кто участвовал в походе за реле Омега 4. Всех кто туда ходил, уже официально называют «Команда Гнева». Местные же, узнав, кто я такая, кто через столько лет вернулся наконец домой, готовы были носить меня буквально на руках. И это ещё не прилетела Диана Аллерс и не рассказала правду обо мне всей остальной галактике. Пока журналюги гадали на кофейной гуще пытаясь понять, почему я осела на Мендуаре. Выдвигаются разные версии, от близких к истине, до совершенно фантастических. Дуболомы, заглянули бы в вестник кланов Иерархии, где чёрным по белому было написано про меня всё, что только можно не раскрывая секретных сведений.

Вот и кают-компания, у стены небольшой подиум с которого я и буду давать объявления и принимать клятвы. Все выстроились, я встала на подиум и посмотрела на дядю. Тот поправил фуражку и объявил о начале церемонии, заиграла торжественная музыка, двери открылись, и в проёме стояла под руку с Таэлем полыхающая румянцем с сияющими от счастья глазами Тали.