Путь

Глава 59 часть 1. Заглянуть во тьму…

Карлос Санчес («Нормандия» SR-32, Наурр Урднот, Тучанка 5 сентября 2386 г.)

Он шёл по тоннелю внутри наурра, раскланиваясь по пути с попадавшимися местными и редкими офицерами армии кроганов. Вот уже вторые сутки, воинственные ящеры грузились на свои транспорты и уходили в разные уголки галактики, на помощь и поддержку сражающимся союзникам. Орбита пуста, Враг так и не пришёл, ну или оставил этот негостеприимный мир на потом. На время, когда подавит сопротивление остальных рас, выбьет флоты и нарушит местному населению линии снабжения.

Вообще же, действия жнецов оставляли слишком много вопросов. Складывалось ощущение, что противник не хочет воевать и делает это из под палки. Ни инициативы, ни хитростей, тупые лобовые удары. Армии хасков, часто вообще не имеющие вооружения, забрасывающие обороняющихся, в буквальном смысле трупами.

Вот и широкие двери «зала прощания» здесь, сейчас лежат те, кто навечно остался на этой планете. Кроганы клана Урднот, ребята капитана Виктуса и… И их товарищи из экипажей «Нормандии» и «Бородино». Страшный взрыв водорода вызвал обвал подземелий и под завалами камня, нашли свою смерть пятеро «викингов» и шестеро «бородинцев».

Почти сутки, он сам, спасатели из кроганов и те, кто уцелел при обвале, разбирали завал. До последнего надеясь, на то, что погибших не будет. Тщетны были их надежды, слишком многие просто задохнулись под грудой камней в своих бронекостюмах. И если потерю молодых бойцов, хоть и весьма болезненную для них всех он мог пережить относительно спокойно, то гибель Тини в сегодняшних условиях была воистину невосполнима.

Мало того, после доклада командующему и Совету, его огорошили новостью, что пополнение будет не раньше чем через полгода. У флота и армии, просто нет пока достаточно подготовленных резервов. Все войска, остро нуждаются в пополнениях, но системы крепости, несмотря на непрерывную подготовительную работу, не в силах восполнить пока потери первых дней войны.

Карл устал, все эти дни он оставался единственным Спектром Совета, кто остался на ногах. Все его товарищи по Спецкорпусу отправились в лазареты и госпиталь наурра. И только сегодня утром, кое-кто из них смог вернуться к выполнению собственных обязанностей.

Мужчина оглядел огромный зал, в котором стояли каменные столешницы, на которых сейчас лежали тела погибших, подготовленные к погребению. Всех погибших подвергли процедуре бальзамирования и привели тела пострадавшие от пуль и камней в приличный вид. В дальнем конце зала ярким костром в свете светильников выделялась макушка его лучшей подруги и командира. Шепард сидела, держа за руку тело Нины Симмонс. Рядом с нею, с совершенно потерянным видом сидела Ветра Никс. Бедная девчонка, потеряла под завалом троих своих подруг, лишь раненой Корис Дайс, да самой Ветре, каким-то чудом удалось уцелеть. Причём Ветру откопали в момент, когда почти потеряли надежду найти хоть кого-то живого.

Карл прошёл по залу, вглядываясь в лица погибших. Турианцев, кроганов и людей. Рядом с юными турианками на одном из столов, лежал молодой парень по имени Владислав Хорн. Чех будучи тяжело раненым в бою, просто не дождался когда его откопают из под завала. Лежащая там же рядом под камнями Корис, выжила.

Он встал позади Женьки и положил ей руку на плечо: — Ты устала, Женя, иди, поспи. Тем более что, Лиару отпустили из госпиталя, и она ждёт тебя в кают-компании. К тебе Ветра, это тоже относится. — Обратился он к турианке.

Девушка посмотрела на него усталыми, полными боли глазами, молча кивнула и ушла.

Они остались вдвоём с Шепард, которая даже не пошевелилась, всё так же понуро сидела, держа мёртвую подругу за руку.

— Жень?! — Сказал он, обойдя её и присев на корточки, заглянув в пустые, холодные глаза.

— Это моя вина, Карлито. — Тихим, безжизненным голосом сказала та. — Моя самонадеянность и бахвальство в миссии у эмиттера, чуть не стоила вам всем жизни. А кое-кто из вас, заплатил и эту цену. Была бы я с вами, всего этого, скорее всего можно было бы избежать.

— Ты не можешь знать этого точно, может, все сложилось бы ещё хуже.

— Ты не понимаешь!..

— Нет! Это ты не понимаешь! Это война, чёрт возьми, ВОЙНА! На ней убивают, и ты не сможешь закрыть нас всех от смерти.

— Карлито…

— Хватит! Ты пострадала вовсе не от своих необдуманных действий. Ты спасала профессора, а, как сказали все наши салаги, все их жизни не стоят одной его. Он гений, гений который принесёт ещё много пользы всем нам, как учёный поможет выжить многим и многим. А солдаты, солдат у нас пока в достатке в отличие от гениев.

— Дружище, я так за вас испугалась тогда. Я думала, что разом потеряла столь многих.

— Окстись! Нас не так-то просто убить, мы живучие. Идём, уже поздно, завтра утром нас ждёт церемония похорон и тризна по нашим товарищам. И главное, мы выполнили свою задачу, заплатив, дорогую цену, но мы её выполнили.

— Хорошо, идём. Как дела у Тарквина?

— Он в отличие от тебя присутствия духа не потерял, хотя из его напарников уцелело лишь двенадцать бойцов. Причём пятеро, превратились в инвалидов и их отправят на Крамаррон в реабилитационный центр, где попытаются вернуть в строй.

— Как наши и ребята Гор’Бе? — Спросила она.

— Большинство вернуться в строй в ближайшие дни. Только вот, стоит вопрос пополнения у нас опять некомплект десантного наряда и явный перекос в сторону офицеров. — Ответил он.

— И что ты предлагаешь?

— Поговори с Тарквином, насчёт включения его самого и его людей в состав экипажей.

— В обход Иерарха?

— Думаю, если ты предложишь этот вариант Эдриану, то он поддержит твоё предложение.

— Не уверена в этом, хотя… Предложение уж очень заманчивое, а? — Ответила подруга, посмотрела на него и в первый раз за эти дни улыбнулась.

Он остановился, подтянул к себе Женьку и крепко обнял. — Ну вот, так гораздо лучше. — Сказал он, прижимая подругу к груди. Чувствуя, как внутри её чувств разжимается тугая пружина тоски и боли. Выпуская искреннюю благодарность к нему и в тоже время дружескую любовь.

— Спасибо тебе, мой Моно. Спасибо… — прошептала Женя.

— Всегда, пожалуйста, Лисёнок.

После они вернулись на корабль, где уже были почти все из пострадавших. Лишь парочка, пока находилась под наблюдением врачей из госпиталя и присоединившейся к ним Чаквас. Их медик, решила поберечь ресурс медикаментов и оборудования корабля, воспользовавшись гостеприимством хозяев. Которые готовы были расшибиться в лепёшку ради дорогих гостей, друзей и союзников.

Кают-компания встретила обоих настороженными и в тоже время восторженно-влюблёнными взглядами молодёжи. Новости «Галаньюс» с подачи самих кроганов, превознесли членов команд чуть ли не до небес. Командование, расщедрилось на награды и поощрения. Так что, большая часть салажат была в предвкушении. — Ох и погуляют салаги в увольнении когда вернёмся на Цитадель! — Подумал он. — Но ведь заслужили, ей же ей, заслужили.

Ужин прошёл довольно тепло, может быть, командир, наконец-то перестала, есть себя поедом, а может на Женьку повлияла выпущенная из госпиталя Лиара. Но, экипаж начал улыбаться и бодро подмёл всю стряпню Григорича и Ко, да так, что даже на завтрак ничего не осталось. Перед отбоем, на борт заявились Ростам Саджади и Урднот Рекс.

Кроган много шутил, хвалился, что Бакара отложила наконец яйцо в клановый инкубатор. И всё идёт просто прекрасно. Мало того, клан общим голосованием постановил, похоронить Тини, по особому ритуалу. Карл читал про него, читал о том, что кроганы с помощью специальной техники бальзамировали тела особо выдающихся сородичей и заливали их в кубы сверхпрозрачного и сверхпрочного полимера. Что позволяло сохранять умерших, буквально навечно. Так как срок разрушения данного материала измерялся миллионами лет. Да и само тело в процессе бальзамирования теряло почти всю воду, которую заменял особый полимер. Но, что удивительно, покойные при этом выглядели словно живые, словно уснувшие на миг.

Подошедшая Эшли, крепко обняла Архонта, а древний и грозный воин, ласково прижал к себе невысокую и хрупкую по сравнению с ним самим человеческую девушку. Карл знал, о том, что Рекс любил «Волчиц». Называл их «мои малявки», и был донельзя расстроен гибелью Нины.

Дальше Женька, забрав Лиару, ушла в свою каюту, а он сам сел за стол с Ростамом, согласовать завтрашнюю церемонию похорон. Что и как они будут делать, и как увяжут церемониал с кроганами. Дабы в церемонии не возникло нестыковок.

Когда всё обсудили, Карл ушёл в БИЦ и большую часть ночи читал и перечитывал письма от Миранды. Смотрел присланные любимой голозаписи и снимки, и тихо грустил. Конец его бдениям поставил Макс, друг отправил его и вахтенных спать.

Женька («Нормандия» SR-32, наурр Урднот, Тучанка 6 сентября 2386 г.)

Яркий свет светильников, огромная пещера в глубине скал. Стою и смотрю, как тело моей подруги и подчинённой парочка пожилых женщин кроганок, с помощью биотики укладывает в металлический короб. Сейчас его зальют полимером и добавят катализатор, который заставит полимер почти мгновенно застыть.

Звучит тихая песнь, поют её дети, стоящие в углу. Я не знаю кроганского, но инструметрон послушно переводит мне смысл. Это прощание и напутствие ушедшему за грань. Остальные тела, аккуратно сложены на керамической решётке в дальней части пещеры. Совсем скоро мёртвых окружит изолирующее поле и под решёткой включится старинный плазменный двигатель, используемый как горелка. И те, кто ещё недавно были нашими товарищами, превратятся в пар, который улетит к утреннему небу, освещённому зарёй.

Вот тело Тини опустилось в форму, сверху подвели податчик раствора и металлический короб быстро заполнился мутноватой жидкостью. Когда она выровнялась, к форме подошёл духовидец клана Урднот и вылил в состав небольшое количество какой-то голубоватой жидкости. По мути пробежала рябь, и она стремительно стала прозрачной.

Буквально через минуту опалубку убрали, сверху опустились манипуляторы со множеством дисков и щёток и на несколько минут скрыли от нас куб застывшего пластика. Когда они закончили работу, то мне показалось, что тело Нины просто висит в воздухе, настолько прозрачным был полимер.

Куб с телом подхватила большая лапа манипулятор и отнесла к стене, вставив в одну из ниш в ней. Миг, и стена вспыхнула, а в нишах, словно спящие были кроганы. Много кроганов но, и не только они, я видела азари, турианцев и саларианцев. Теперь в мавзолее клана, будет покоиться и человек. Под её нишей золотыми буквами и рунами на нескольких языках была надпись:

«Старший мичман V-го флота АС — Нина Кэролайн Симмонс. 10 августа 2360 — 3 сентября 2386 года Земли. Истинная дочь своего народа, верный друг и товарищ, павшая защищая своих друзей».

Рядом со мною ровными шеренгами застыли экипажи, на глазах девушек блестят слёзы. Парни стоят молча, но я вижу и чувствую, что уже еле держатся. Вот духовидец воздел вверх руки и громко сказал: — Да примут души павших воинов в чертогах предков. Им нечего стыдится, они сохранили честь, и ушли так, как подобает. Пусть очищающее пламя подарит их душам покой.

Замерцало поле, потемнело и за его стенками вспыхнуло ослепительное пламя, уходящее в тоннель в потолке.

Моя рука у козырька фуражки, так же у всех остальных из моих подчинённых и напарников. Тарквин и его люди, приложили сжатые кулаки правой руки к предплечью левой. По турианской традиции, но с завтрашнего дня, им придётся переучиваться на стандарт АС. Ну и форму получить и погоны.

Мой друг, и ещё один турианец умеющий плавать с сегодняшнего вечера член моего экипажа. Вместе с троими своими людьми, остальные поступят в экипаж Ростама. Эдриан, после того как я спросила его о возможности такого перевода, одобрил его и прислал официальный приказ. Так что, у нас снова почти полный десантный наряд, только офицеров всё равно слишком много.

Салаги приняли пополнение с одобрением. Парни и девушки Тарквина, очень сильные бойцы и рядом с ними, наши волчата смогут хоть как-то воевать. Да и мне будет спокойнее, хоть в какой-то мере.

Брать кроганов было возможно, но тут уже отговорил сам Рекс. Подготовленных, психологически устойчивых офицеров у него самого немного и отдавать их он не очень хотел, и я могла его понять, а вручать мне молодёжь, которую сами-то кроганы контролировали с напрягом, было бессмысленно. Мы просто не сможем держать их в узде или это будет стоить нам с моими напарниками слишком многих душевных сил. Ведь кроганские салаги, это не душка Грант, с могучей библиотекой в голове. По образованности наш пробирочный на голову превосходил любого молодого крогана, недаром Малого сходу сделали командиром одного из элитных отрядов крокодилищ. И парняга справлялся со своими обязанностями на «ять», держа в узде своих задиристых сородичей, мало того пользуясь у них непререкаемым авторитетом.

Церемония закончилась и я, дав команду увела свой экипаж в большой зал наурра. Там нас ждёт тризна по павшим и как принято у кроганов, каждый из их близких должен рассказать о павших какую-то историю. Это будет день историй, поскольку «нажираться» на тризнах не принято. Даже неистовые ящеры, любящие устраивать попойки по любому поводу и без, не позволяют себе напиваться на поминках.

Поздно вечером.

Лежу в своей койке в каюте, прижимая к себе спящую Ли. Надо мной включённый экран с картинкой звёздного неба, которое медленно качается в моих глазах. Несмотря ни на что, мы всё равно напились. Слишком много было тех, кого сегодня поминали.

Экипаж спит, выпустив боль и слёзы. Пусть и по пьяной лавочке, но молодёжь отпустило, да и «дедам» стало легче. Утром, мы, позавтракав, пойдём на Цитадель. Война далеко не закончилась и наш командир, ждёт нас не дождётся, готовя новые задания для своих невидимок. Да и Совет, хочет видеть нас с братом, как старших в группе. Есть у Советников вопросы, на которые можем ответить только мы.

Перед сном поговорила с Батей и дядей, у Дэвида всё пока нормально, ну если учитывать положение метрополии. Он пока в Ванкувере и армия собирается защищать город до последней возможности. Уж не знаю, что нашли в нём жнецы, но превращённый в руины мегаполис до сих пор привлекает их внимание и они регулярно его штурмуют, теряя в этих мероприятиях множество своих войск.

Платформы вниз пока стараются не соваться, есть у нас сюрпризы, лишающие их преимуществ. Да и размер, играет с ними злую шутку, так как, и целиться и попадать в таких слонопотамов легко и просто. Уж не знаю, почему в игре они были показаны столь эффективными? Здесь, в реальности, на поверхности планет платформы жнецов, уничтожались довольно легко. Вот в космосе там да, там что большие, что малые были крайне опасным противником. И не будь у нас «Таниксов» противостоять им было бы почти невозможно. Кинетические щиты Врага были выше всяких похвал, да и броня намного превосходила по своим качествам всё, что имелось у рас Пространства. Мы так и не смогли разгадать секреты её производства. Учёные знали состав, понимали, как примерно её можно изготовить, но составить техпроцесс так, чтобы инженеры могли её производить так и не смогли, но это пока. Война подстегнула всех, и умники и умницы всех рас, совместно искали возможности усилить своих воинов. Такого уровня кооперации научной и инженерной мысли, наша совместная история ещё не знала.

Лежащая рядом подруга вздрогнула и, прошептав невнятную фразу, теснее прижалась ко мне. Смотрю на неё, на её лицо с тёмными кругами под глазами. На тело, покрытое кое-где темноватыми пятнами сходящих гематом и, меня охватывает необычайная нежность.

— Как же я за тебя испугалась? Я чуть тебя не потеряла, моя Лиара, моя голубая Звёздочка. Половинка бродячей между вселенными души. — Шепчу я, прижимая её себе.

Дыхание азари сбилось и она прошептала в ответ: — Я тоже тебя люблю, Женя.

— Я знаю это…

— Спи, завтра ты понадобишься своему экипажу и должна быть бодрой. Они смотрят на тебя, верят в тебя. — Шепчут в ответ.

Послушно закрываю глаза. Но, сон не идёт, а в голове, бродят всякие мысли. Нужно что-то делать с Ветрой и Корис. От пятёрки почти ничего не осталось, и пополнять её бессмысленно. Тем более что, по составленным Самантой психопрофилям, в экипаже нет троих подходящих им напарников. Так что, девчонок придётся разделить, и вот как раз у «волчиц» Ветре место найдётся. Хотя отдавать Эш и компании молоденькую девчонку…

Чую, она моментом наберётся у этой компашки чего надо и не надо. И девчонки сделают из турианки своё подобие, такое же нагловатое и зубастое. Не лезущее за словом в карман и любящее приставать к парням со злобными приколами. Наколют на плечо татуировку с волчьей головой, с горящими багровым светом глазами и оскаленной пастью. От собственных мыслей перед глазами возникла картинка на которой четверо человечек и турианка стояли и скалились. И в этой компании Ветра смотрелась вполне органично.

Решено, посоветуюсь завтра с Найлусом и Карлито и скорее всего, отдадим девчонку Эшли. Корис же, почти идеально вписывалась на место Влада Хорна. Да и так «кошки» были дружны с этой пятёркой. Так что Дайс должны принять хорошо. Четвёрку же Тарквина, хорошо дополнит Нор, заодно ребята Виктуса да и сам капитан, подтянут Маугли до своих кондиций.

Потом мысли сползли на разговор с дядей Стивом, который всё пытал меня по поводу Иден Прайм. Археологические группы в этом мире, нашли несколько перспективных протеанских развалин и главком интересовался. Не видела ли я, в которых из них, может быть протеанин. Показывал мне голографии мест раскопок, надписи на стенах и прочие данные археологов. Но, сколько я не пыжилась, ничего определённого так и не увидела. Поняла лишь, что протеанин там есть и наши археологи могут его найти. Рассказала дяде, что по игре, Явик тот ещё перец был. И был он совсем не учёный, а кто-то навроде самого дяди Стива.

— В любом случае, Огонёчек. Он может навести нас на перспективные места раскопок и указать скрытые базы. Как главком, он вполне мог знать очень многое и это будет нам всем подспорьем. Да и учёным может кое-что перепасть. — Сказал Хакетт. — Что же, ладно, передам твои слова командующему обороной планеты, а там пусть он сам решает, где копать. На месте всяко виднее.

Так под воспоминания я и уснула.

Разбудили меня руки любимой, скользившие по телу. Я потянулась, чувствуя, как мой организм ярко реагирует на прикосновения. Возбуждение нарастало и от азари тянуло не меньшим желанием.

— Ну, вот ты и почти здорова. — Шепчу я. — Раз готова размяться подобным образом.

— Ну, кое-где ещё побаливает, но так, слегка. Так что, думаю, это мне не помешает. — Отвечает мне Ли, и накрывает мои губы своими.

После всего, когда отдышались, решили сходить на тренировку. Хоть последствия моей контузии и ранений от камней азари ещё чувствовались. Форму пора восстанавливать, потихоньку не торопясь.

В ангаре встретили Ису и масай, усиленно занимался сам и приглядывал за кое-кем из молодёжи, поправляя и направляя тех. Присоединились к нему и провели довольно плотную тренировку. Правда, под конец которой, что у меня, что у Лиары, разболелись мышцы. Уползли в душ, сходили на завтрак и я, надев свой сарафан и босоножки, отправилась с прощальным визитом к Рексу. Никто из наших со мной не пошёл, Найлус сослался на необходимость систематизировать отчёты по операциям. Ли погрузилась в дела «Серого посредника», да и у всех остальных нашлись дела.

Пожав плечами, ушла одна по пути раскланивалась со всеми встречными. Кроганы из других кланов, провожали меня задумчивыми, любопытными взглядами. Местные же, готовы были из штанов выпрыгнуть от восторга. Если взрослые ящеры, старались не показывать явно своего ко мне отношения, то молодняк и дети…

Дошла до покоев Архонта в которые меня даже не спросив, пропустили. Рекс валялся на диване, которого, правда, не было в прошлый наш визит, и лопал виноград с большого подноса. Плюхнулась рядом с ним и, взяв со стола горсть ягод, спросила: — Сибаритствуешь?

— Почиваю на лаврах, Шепард. Скажешь, не заслужил?

— Заслужил, Рекс, ещё как заслужил. Ты вписал своё имя в историю кроганов на веки вечные.

— Как и ты своё. Знаешь, имя Джейн побило все рекорды по популярности в моём народе. Большинство женщин и мужчин, готовы дать его своим дочерям.

— А ты, как назовёшь свою?

— Евгения. Мы так решили вместе с Бакарой. Следующую же назовём Кэйтлинн, а если будет парень, то имя ему будет Мордин.

Я рассмеялась, прижавшись к боку мужчины. — Льстец, ох льстец…

— Ешь виноград, а то сейчас придёт Бакара и потащит тебя смотреть на яйцо.

Несколько минут лакомились ягодами, пока в помещение не вошла кроганка. Одетая в обычный для них балахон, из под которого выступал толстый и длинный хвост, покрытый чешуёй с изумительным по красоте и цвету рисунком. Оглядела нас с Рексом в вырез и позвала меня.

— Идём, Шепард, я покажу тебе моё главное сокровище. Идёшь? — Спросила она.

Я, молча, кивнула и, встав пошла за ней в глубину наурра, минуя уровни и множество дверей. В самой глубине убежища, за массивным шлюзом было большое помещение заполненное песком и ярко освещённое множеством ламп. В нескольких местах, из песка торчали макушки разноцветных яиц, размером в полтора мяча для регби. В помещении было жарко и влажно, пахло какими-то благовониями.

Бакара провела меня в самую дальнюю часть и присела рядом с яйцом, раскрашенным золотисто коричневыми полосками и желтыми и оранжевыми пятнами.

— Вот она, моя Евгения. — Тихо сказала женщина, нежно проведя по кожистой скорлупе. И от неё пришла волна настолько сильных чувств, что мой щит не выдержал и рассыпался прахом. Я просто утонула в любви, вере и надежде которыми щедро делилась Бакара. И весь этот поток пробудил внутри меня самой настолько сильный отклик, что я не смогла сдержать слёз. Присев на корточки рядом с кроганкой упёрлась руками в горячую поверхность песка.

— Близкие зовут меня Женя или Женечка. — Говорю я, глядя её в глаза. — Вообще же, посмотри в экстранете, там много того, как можно ласково исказить моё имя.

— Я запомню. — Ответила Бакара, вставая, а я в свою очередь потрогала чуть пружинящую под пальцами, бархатистую скорлупу. Яйцо чуть пульсировало, я ясно почувствовала эту пульсацию под подушечками. — Расти здоровой, маленькая девочка из клана Урднот, моя маленькая тёзка. А мы все, постараемся завоевать для тебя будущее. — Прошептала я, поднимаясь с колен. Когда встала, почувствовала, как мою ногу обвило что-то горячее и упругое. Продвинулось вверх, гуляя по обеим моим ногам, бёдрам и ягодицам. Смотрю в глаза женщине и чувствую идущую от неё нежность. С таким чувством смотрели на меня мамы, как Каади, так и Даян. Бакара скинула балахон, оставшись лишь в полупрозрачных шароварах. У неё была худощавая кажущаяся тонкокостной фигура, с тонкой талией и развитой грудной клеткой. Небольшая аккуратная голова, с огромными жёлтыми как песок глазами. Чешуя, как цветом, так и рисунком походила на ту, что была на хвосте. И кроганка несмотря ни на что, казалась необычайно, завораживающе красивой. Она приблизила своё лицо вплотную, при этом её хвост обвил мой торс, кончик же сложился под грудью, приподняв оба полушария.

— Мой долг тебе, не поддаётся осмыслению. Помни, юная девочка из народа людей, моя сестра в клане. По одному твоему зову, я приду хоть на край вселенной и приведу с собой столько сколько смогу. А привести я смогу многих и многих. Ты поняла?

— Какие долги между своими, Бакара. Свои помогают просто так, потому что — свои. — Ответила я.

Она улыбнулась, запустила ладони, в мои волосы ласково пропуская их пряди сквозь пальцы. — И всё равно.

— Решай сама. Мне пора, таамар. Проводи меня в ангар.

— Идём, я провожу тебя. — Сказала она, подхватила с пола свой балахон, но надевать не стала. Так и шли по коридорам, провожаемые, обожающими взглядами ящеров обоих полов.

У слипа, Бакара снова всю меня ощупала хвостом, под совершенно изумлёнными взглядами часовых. Обняла женщину и ласково поцеловала в гладкую горячую щёку.

— До свиданья, Урднот Бакара. — Шепнула ей.

— До свидания, танни[247], береги себя, береги друзей. Не расстраивай старую тирм[248], известием о своей смерти. — Тихо сказала мне она.

— Ну, какая же ты тирм, Бакара, ты молодая мамочка, а твой Крокодил, скоро станет счастливым молодым папашкой. — Отвечаю я улыбаясь.

— Иди уже, острячка, не заставляй меня расстраиваться от долгих проводов! — Полыхая иронией, отвечает та, и щёлкает кончиком хвоста меня по заднице, вызвав непроизвольный вскрик. — Какая же ты ещё девчонка, тебе детей рожать да дом хранить, а ты с пушкой наперевес, носишься по галактике.

— Это мой долг, таамар.

Но та лишь качает головой, проводит внешней стороной пальцев по моей щеке и порывисто развернувшись, уходит. Проводив её взглядом, пока фигурка женщины не скрылась за стоящими кораблями, посмотрела на часовых.

— Что смотрите? — спросила парней.

— Что это было, командир? — Отвечает один. — Ну, это, с хвостом миссис Бакары?

— Кроганы не умеют целоваться, и слёз у них не бывает. А эмоции выразить нужно, вот для этого у женщин есть хвост. — Говорю я. — Таамар Бакара, просто выразила, таким образом, мне свои материнские чувства.

— А-а-а-а… — Протянули оба.

— Слушай приказ: «Покинуть пост, закрыть слип и приготовиться к вылету». — Говорю я парням и те, козырнув, уходят в ангар «Нормандии», я же следую в лифт и в свою каюту. Нужно переодеться и идти на своё место в БИЦ. Всё, мы здесь закончили, пора на базу.

Дитрих Кирхбаум (Советник) («Цитадель», квартира Советника Спаратуса, 10 сентября 2386 г. вечер)

Он сидел за столом, сжимая в руках парящую чашку эрга, сваренную женой Хэймона. Рядом сидела Рион, на кресле стоящем с торца стола Спаратус, напротив турианца Валлерн. У окна, выходящего на сады, сложив на груди мощные руки, застыл Эдриан Виктус. И весь вид «Голоса Иерархии», являл собой мрачную задумчивость. Дела на фронтах шли, мягко говоря, неважно. Сводки пестрели именами потерянных кораблей и многотысячными списками погибших солдат и офицеров.

Но, несмотря ни на что, были и светлые стороны. Флот Иерархии отразил очередной штурм системы Лавурр, в которой была житница турианцев Крамаррон. Умело маневрируя и используя преимущество численности и позиции, гребешки отправили на свалку флот врага численностью в полторы тысячи вымпелов. Нечто подобное неделю назад, произошло и у азари. Можно по всякому относиться к синеньким. Но если прижмёт, дамочки мобилизовались быстро и не менее быстро учились воевать.

Напротив Советников, на диванчике, прислонившись друг к другу сидели Найлус и Женя. Спектры медленно, смакуя каждый глоток, пили такой же эрг.

— Меня, и не только меня терзает вопрос. — Подал голос Виктус. — Что будет с кроганами в дальнейшем? Смогут ли они, удержать рост своей популяции в разумных пределах?

— С этим проблем не будет. — Ответил Крайк.

— Почему? — Спросил Валлерн.

— В структуру вируса биоблокады кроганов, встроен малюсенький элемент, который чуть-чуть изменяет принципы работы репродуктивной системы их женщин. — Ответила Шепард.

— Кем встроен? Солусом? — Спросила Тэвос.

— Отнюдь. — Сказал Найлус. — Это работа Окира. Он прекрасно осознавал опасность взрывного роста популяции и предусмотрел предохранитель.

— Какого типа? — Спросил сам Дитрих.

— Теперь, кроганская женщина, может зачать и отложить яйцо с перерывом не менее чем полтора два года Земли. Чаще, её организм просто не запустит механизм формирования яйца. — Сказала Женя.

— Рекс знает? — Спросил Эдриан, оторвавшись от созерцания Садов и посмотрев на всю компанию.

— Нет, но прекрасно знает Бакара и её товарки. Мало того, женщина одобрила такой подход. Он позволит кроганкам, относится к своим детям внимательнее и бережнее. — Ответил Найлус.

— Ящеры не возмутятся? — Спросила Тэвос.

— С чего бы, ведь продолжительность их жизни вырастет, и популяция вырастет тоже и довольно быстро. Мало того, благодаря тому, что мальчики и девочки будут рождаться в почти равной пропорции, лет через двести триста. Исчезнет и проблема недостатка женщин. Скорее станет, как у большинства рас, на одного готового к семейной жизни мужчину, приходится примерно 1,05 — 1,07 женщины. — Ответила Шепард.

— То есть, как у людей и турианцев? — Спросил Валлерн.

— И батарианцев и дреллов, да даже у волусов всё примерно так же. — Сказал Крайк.

— Это приведёт к изменению общественного сознания, как на Тучанке, так и на других мирах кроганов.

— Окир и Солус именно на это и рассчитывали.

— Значит ли это, что проблема закрыта? — Спросил саларианец.

— Эта да, но что будет в будущем, кто знает? Когда победим, тогда и будем думать что, с этим всем делать. — Сказал Виктус. — Дитрих, что по сводкам? Флот смог прорвать блокаду у Земли?

И Советник вспомнил, что хотел рассказать товарищам о задуманной и проведённой командованием операции. Флот, тот флот, что действовал над Тучанкой, пополнился тяжёлыми транспортами кроганов и ударил по силам блокирующим человеческую метрополию. Враг, не ожидавший подобного не смог вовремя среагировать и войска обороняющихся получили подспорье в виде десяти легионов отборных бойцов ящеров. Кирхбаум рассказал об этом присутствующим.

— Потери? — Подобралась Женя.

— Незначительные, я говорю же, что получилось ударить неожиданно. Заодно, нашим удалось сжечь три десантных диска. Так что, ситуация на Земле несколько выровнялась.

— Что в других местах? — Спросил Найлус.

— Всё не так радужно, ситуация постепенно ухудшается. Враг всё-таки обладает подавляющим преимуществом в силах. И пусть мы кое-где его разгромили, в остальных местах. Именно он, контролирует ситуацию. — Глухо сказал Виктус.

— Зачем вы позвали нас, Советники? Ведь не затем же, чтобы поговорить о кроганах и редких успехах наших войск? — Спросила Шепард.

Совет переглянулся и сам Дитрих, почувствовал укол совести. То, что собирались предложить Спектрам, было из ряда крайне опасных, почти смертельных заданий. Но, его просто некому было поручить кроме них.

— Что, происходит? — Спросил Крайк, отставив чашку и сев прямо. — Что за задание, вы собираетесь нам поручить, что оно вызывает у вас всех чувство страха и тревоги.

Спаратус тяжело вздохнул и ответил: — Необходимо сходить в Батарианское пространство. И не абы куда, а на сам Кхар-Шан.

— Зачем? — Спросила человек.

— У батар, на столичной планете в одном из храмов Тысячеликого, спрятан протеанский хран. Ну, вернее мы думаем, что это хран. Насколько его смогли описать те из батарианцев, кто его видел воочию.

— Что это?

— Батары, называют его «Колонны силы». — Сказала Тэвос.

— Как мы найдём его? — Удивился Спектр турианец.

— С вами пойдёт спецгруппа, под командованием того, кто знает местоположение точно. Они и проведут вас на место и помогут эвакуировать хран. — Сказал Валлерн.

— Кто командир у батарианцев, мы его знаем? — Спросила Шепард.

— Знаете. Хорошо знаете, вы встречались лично. — Сказал Виктус. — Только вот я не назвал бы встречу приятной.

— Да не может быть?! — Удивлённо воскликнула Женя.

— Увы, это так, и это именно он. — Сказал сам Дитрих.

— Ка’Хаирал Балак! Он перешёл на нашу сторону? От него не будет проблем? — Спросил Крайк.

— Нет, мало того, он кровно заинтересован в успехе миссии. Он поклялся перед войсками, что вернёт народу его реликвию. — Ответил Спаратус.

— Даже так?! — Сказала Шепард. — Когда вылет?

— Через пять суток, генерал Балак прибудет на Цитадель. Проведёт совместно с настоятелем храма Тысячеликого, молебен о ниспослании удачи в войне. После чего он ваш, вместе со своими бойцами. — Сказал Дитрих.

— Или мы его… — Ответила Женя, задумчиво глядя в пространство. От девушки отчётливо потянуло страхом и тревогой. На неё внимательно посмотрел напарник и, протянув руку, сжал её ладонь своей.

— Я не вижу угрозы от Балака. — Сказал Найлус.

— Мы пойдём в самую тёмную бездну, туда, где враг порезвился от всей души не сдерживаемый никем и ничем из-за предательства верхушки Гегемонии. А ведь там были и женщины и дети. Нас всех ждёт воплощённый ужас, брат. Самый настоящий кошмар, по сравнению с которым, даже чистилище базы Коллекционеров, покажется мирным, пасторальным пейзажем.

— Наша задача не штурмовать Кхар’Шан, а тихо придти и не менее тихо уйти оттуда. В идеале, о нас даже не должны узнать. — Сказал Найлус.

— И ты веришь, что у нас получится? — Спросила его подруга и сестра.

— Если кое-кто не будет лезть на рожон, то вполне. — Оскалился турианец.

— Кхм-м-м. — Кашлянула, смутившись, девушка. — Ну, в общем-то…

И по помещению прошелестел тихий смех от всех присутствующих.

Посреди мрачных теней.

Женька («Нормандия» SR-32, Кхар’Шан, 27 сентября 2386 г.)

Стою посреди БИЦ, глядя на большую голограмму, а на ней темным провалом раскинулась метрополия батарианцев. Ни огонька, ни просвета внизу. Будто это не самый заселённый мир Гегемонии в прошлом, а захолустная колония.

Система Хорса, встретила нас пустотой. Ни одного корабля, ни одной платформы врага мы не обнаружили, пока медленно крались сюда от ретранслятора. Рядом со мной стоит Ка’Хаирал Балак и генерал мрачен и задумчив. В его чувствах, тоска и боль, которые он пытается безуспешно скрыть. Но, сеть Старика внутри него, не оставляет нам сомнений в его чувствах.

— Где искомый храм, генерал? — Спрашиваю я его.

— Сектор 237 на сетке, рядом со столичным дистриктом.

— Что там, генерал? — Спросил Карл.

— Там старейший на планете храм Тысячеликого, в его подземельях и спрятаны «Колонны силы». — Ответил Балак.

— Их не выставляли на всеобщее обозрение… — Удивилась я, — почему, это ведь церковная реликвия?

— В самом храме была точная с виду копия, оригиналы хранились в храмовом хранилище и никому, кроме служителей к ним доступа не было. — Ответил батарианец.

— Как же вы узнали, где они хранятся? — Спросила я.

— Мой дядя, был верховным служителем этого храма. Он однажды показал мне, где они хранятся. — Ответил Балак.

— Вы же воины, как один из вас попал в другую касту?! Или я вообще ничего не понимаю об устройстве вашего общества! — Опешил Найлус.

— Мой дядя был очень странный… Он был настолько странен, что его не понимал ни кто из семьи, но, несмотря на это, сила его воли и убеждения была настолько сильна, что он смог уйти в другую касту и достичь в ней максимальных высот. Сейчас я вспомнил, что он мне говорил, когда водил смотреть на колонны. Рассказывал, что в один из дней в накатывающем на нас всех ужасающем будущем. Они могут стать для всех нас ключом к спасению. — Тихо ответил генерал. — Сейчас, я сильно подозреваю, что он был подобен вам, Спектр. — Посмотрел на меня долгим, задумчивым взглядом, своих четырёх, тёмно-серых до черноты глаз. — Только сейчас, я начинаю догадываться, как он умудрялся манипулировать другими. Иногда складывалось ощущение, что он видит тебя насквозь, заглядывая в самые отдалённые и глубинные уголки твоей души. Его, как настоятеля сильно боялись и не менее сильно любили, коротким разговором, он мог утешить самого отчаявшегося, самого павшего духом…

— Удивительно! — Отвечаю я. — Что с ним стало?

— Я не знаю… С тех пор, как меня объявили отступником и предателем, я утратил контакт с семьёй. — Глухо сказал генерал.

— В указанном квадрате пусто и тихо. — Прервал нашу беседу доклад Шутника. — Каковы приказы, командир?

— Сажай корабль, Джефф. Генерал Балак, укажите пилоту, где лучше приземлиться. — Командую я, — Боевая группа, жду вас всех в ангаре. Идут только те, у кого в броне есть модуль маскировки. Нам здесь не нужно ни с кем воевать, нам нужно пройти в храм, забрать артефакты и уйти обратно. Всем всё ясно?

— Так точно! — Дружно донеслось из гарнитуры.

— Гор’Бе, на тебе орбита, присмотри за округой, чтобы кто-нибудь не свалился нам как снег на голову.

— Понял тебя, Лиса, есть контроль орбиты. — Ответил напарник.

Я же встаю за спиной у Балака и смотрю, как подо мной проносится бело-голубая, освещённая сторона планеты. Наша же цель, сейчас во тьме, только что наступившей ночи.

Тьма, мглистая тьма и тишина, липкая, словно патока окружала нас. Вокруг, насколько хватало глаз, раскинулась холмистая равнина, из которой уродливыми загогулинами торчали обугленные пни. Вместо предместий столичного мегаполиса, раскинулись руины, засыпанные пеплом. И лишь холмы показывали нам, где когда-то стояли дома.

Медленно идём, окружённые плёнкой маскирующего поля и лишь лёгкие облачка невесомой пыли из-под наших ног, которые уносит ветер, могут указать случайному наблюдателю, что здесь кто-то есть. Но, вокруг тишина и пустота, нет никого и, на многие сотни метров вокруг нет никакого движения. Лишь несущиеся по небу тёмные громады облаков, да попискивание системы оповещения о радиационном заражении местности, разнообразят окружающий унылый пейзаж.

— Генерал, что тут произошло? Почему такой высокий уровень радиации? — Спросил Балака Карл.

— Я подозреваю, что по столице нанесли термоядерный удар. — Ответил батарианец. — И мне кажется, что бомбили не только столицу… И, не один раз…

— Внимание! — Сказал Найлус, идущий с двумя батарианцами в авангарде. Все замерли, присев на корточки и укрывшись за каменными обломками каких-то зданий.

Вижу фигуру брата, подсвеченную тактической системой. Он влез на кучу щебня бывшую когда-то домом, и оглядывает окрестности в тактический монокуляр, подключенный к экрану его шлема.

— На два часа дистанция один и пять, наблюдаю группу противника, в составе «твари» и десятка хасков. Вектор движения, на северо-северо-запад. Скорость, три-пять километров в час. Через десять минут, враг уйдет из зоны операции. — Доложил брат. Оглядывая панораму руин, вдали, почти на пределе видимости маячили тоже изрядно разрушенные башни делового квартала столицы Гегемонии, и что происходит там, мы просто не знали. В этих полуобвалившихся каменных нагромождениях, можно было спрятать всё что угодно. И хорошо, что нам туда не нужно, наша цель гораздо ближе.

«Нормандия» спрятана в километре отсюда, в руинах чего-то похожего на стадион.

— Понятно. Группа, ждём… — Говорю я, усаживаясь на лежащую рядом железобетонную балку. Рядом уселась Ли, моя верная азари уговорила Адамса имплантировать себе в броню модуль маскировки, дабы не отпускать меня больше одну в миссии. Мои эскапады на Тучанке, стоили моей Звёздочке слишком много нервов, и она теперь официально присматривает за мной. Чтобы меня в очередной раз не занесло…

— В зоне чисто. — Говорит брат, и авангард снова идет вперёд. Туда, куда нам указал генерал Балак. Где-то через пару сотен метров, должен быть вход, в комплекс тоннелей, ведущий к подземельям храмового комплекса.

До входа дошли без происшествий, но чтобы попасть в тоннели пришлось повозиться, так как люк оказался завален обломками и мусором. Мы с Лиарой, на пару убрали крупные обломки, а мусор аккуратно разгребли ребята генерала. Балак вскрыл люк, и мы один за другим спустились в тоннель, генерал ушёл с поверхности последним, накрыв перед уходом, люк куском какого-то плоского многослойного пластика вытащенного из обломков.

Двигаясь по тёмным тоннелям, чутко вслушивались в окружающее. Всё-таки нас почти два десятка и шум мы создаём, хоть и небольшой.

После часа продвижения, всё глубже и глубже вниз. Минуя диафрагмы люков и несколько мощных, как будто противоатомных шлюзов. Входим в странное подземелье, по его стенам идут удивительно красивые, разноцветные барельефы. Изображающие жизнь батарианцев и что удивительно, на них нет ни одного намёка на разделение их общества. Здесь, на общих картинах все касты вперемешку. Рядом идут и военные и рабочие и крестьяне, ну насколько можно судить по барельефу.

— Наш мир когда-то был другим… — Глухо сказал генерал, проведя рукой по камню. — Когда-то мы это потеряли и наш народ, скатился на задворки пространства Цитадели. Почему так, Шепард?

— Я не знаю вашу историю настолько хорошо, но по моему вы встали на ту дорогу, которой человечеству удалось избежать только чудом. Итог, итог для вас закономерен, талант не зависит от происхождения и потомок великого полководца не станет столь же великим командиром. А потомок гениального учёного, учёным не будет. Гениальность не передаётся по наследству, скорее наоборот, потомки имеют склонность к деградации. — Отвечаю я.

— И это говорит мне, потомственный военный, чьи предки на протяжении вот уже полтысячелетия служат в армии своего народа? — Удивился Балак.

— Мои предки в далёком прошлом были непримиримыми врагами. Многие столетия русские и англичане соперничали на мировой арене. Хотя, пару раз были и союзниками… А что до меня? То если бы не происходящее сейчас, ноги моей в армии не было бы, я нашла бы себя в чём-нибудь другом. — Ответила я.

— Пели бы песни? — Спросил батарианец.

— Как вариант…

— Хм, несмотря ни на что, мне нравятся многие из ваших песен. Хотя, мне довольно сложно вас понять, вы воин не по принуждению, вы воин по призванию. И почему отвергаете свою суть?…

— Я вообще не воин, генерал. Я ненавижу свою профессию и воюю только потому, что у меня, черт возьми, нет выхода!

— Нашу профессию и не нужно любить, чтобы любить войну, нужно быть сумасшедшим. — Говорит генерал. — Война инструмент, не самый лучший, дорогой и опасный. Но иногда, необходимый.

— Это говорит мне офицер Гегемонии, которая развязала последнюю войну в нашей общей истории? Неудачную для себя войну, результатом которой стали колоссальные финансовые и людские потери. — Говорю я.

— В свете происходящего сейчас, я бы не назвал бы те потери — потерями. Моего государства больше нет, и если бы не Альянс с его политикой, не было бы и народа. — Почти прошептал батарианец.

— Идёмте, генерал, нам нужно поторопиться. Каждая минута здесь, увеличивает риск обнаружения противником. И если нас обнаружат, я не дам гарантий, что мы сможем уйти. — Отвечаю я и показываю ему на уходящий вдаль коридор, в котором стоят наши люди и поглядывают на нас.

— Вы правы, Спектр. Стоит быстрее заканчивать эту миссию, время поговорить у нас будет и на обратном пути. — Сказал Балак и быстрым шагом пошёл в темноту.

Поход по подземельям храма был довольно долгим, так как часто приходилось открывать массивные двери. Закрытые и заблокированные специальными системами, мало того со встроенным контролем доступа. И что-то я сомневалась, что военному храмовники могли дать к ним доступ. Ох, темнит что-то Балак, да и к дяде его вопросов воз и маленькая тележка, жаль, наверное, не задать уже. Увиденное на поверхности оставляло мало шансов что мы встретим кого-то живого.

— Стоп! — Скомандовал Найлус, так и идущий в авангарде и все застыли, чутко вслушиваясь в тишину и пытаясь в мутноватых разводах картинки тепловизора разглядеть, что происходит в глубине коридоров. Смотрю на показатели на визоре шлема и вижу, что уровень радиации пришёл в норму. Да и вообще атмосфера вполне себе пригодна для дыхания.

А из тоннелей донёсся шорох, который сменили тихие голоса: — Нутрае сиввэ?[249] — спросил кто-то тонким голосом.

— Вут, и’торпа вут.[250] — Ответил голос чуть ниже тембром.

Из-за угла ближайшего отворота выглянула маленькая четырёхглазая голова и стала внимательно всматриваться в наш коридор. За ней выглянула вторая и, осмотрев его, качнувшись, явила нам тщедушную фигурку ребёнка, в грязном и пыльном унике. Кое-какие особенности выдали мне, что передо мною девочка.

Малявка, молча пошла в нашу сторону, подсвечивая свой путь тусклым фонариком. Вслед за ней пошёл и второй малёк. Это был мальчишка, возрастом чуть постарше, в похожем и таком же грязном комбинезоне.

— Нутрае, сик отрим! Та конта лим.[251] — Сказала девчонка, остановившись рядом с Найлусом.

— Лисс, тайто ди, нарое манои?[252] — Ответил пацан, встав рядом с ней. — Рит…

Договорить он не успел, так как обоих сцапали наши бойцы. Зажав им при этом рты, чтобы не подняли визг. Дети, полыхая ужасом, застыли в медвежьих объятьях солдат.

Подхожу и снимаю маскировку, глядя девочке прямо в глаза, спрашиваю на базике: — Кричать не будешь?

Малявка всхлипнула и мотнула головой в жесте отрицания, её страх чуть утих, но все равно был весьма силён.

— Тогда говори. — Говорю я, дав бойцу команду отпустить ей рот. — Кто вы такие и что здесь делаете?

Девочка, порывисто и глубоко вздохнула, смерила меня, присевшую на корточки настороженным взглядом и, ответила: — Меня зовут Та’Малисс Балак, а это мой кузен Ка’Натив. Мы здесь живём, в убежище, вместе с ещё несколькими выжившими. Мы патрулировали коридоры, следя, чтобы сюда не проникли обращённые. А вы, правда, человек?

— Да, я человек. — Отвечаю я.

— И вы не обращённая? — Тихо говорит малышка, — Но, откуда же, вы взялись?

— Прилетели. — Говорит генерал, проявляясь рядом со мной. Щёлкает замок шлема и Балак снимает его. Стягивая заодно и капюшон поддоспешника. — Как много вас в убежище? — Спрашивает он присев рядом со мной.

Ребёнок, полыхнув облегчением и радостью от вида сородича. Рассказала нам, что в убежище сейчас семьдесят пять батарианцев и трое людей. А руководит ими, настоятель храма, что застыл руинами наверху.

— Что?! — Воскликнул в конце её монолога Балак. — Дядя Га’Нарон жив?

— Вы знаете настоятеля? — Удивляется стоящий рядом с нами мальчишка, которого уже отпустили. — Кто вы такой?

— Моё имя Ка’Хаирал Балак. — Отвечает батарианец.

— Ах-х-х-х! — Пискнули мальки хором.

— Всё как говорил настоятель! — Сказала девочка.

— А что он сказал? — Спросила я.

— Что, генерал придёт за нами и спасёт. Увезёт куда-то в другой мир, где живут наши сородичи и, нет Врага и обращённых. — Сказал мальчишка.

— Я тебя узнала, узнала! — Пискнула внезапно девочка, глядя на генерала. После чего скользнула к мужчине и повисла у него на шее. — Это ты, ты! Дедушка Ралл.

А суровый вояка встал, прижимая к себе ребёнка. Его глаза зажмурены и по щекам текут слёзы. В чувствах же столько всего, но больше всего дикой, необузданной радости.

Наша группа сняла маскировку, но дети не обратили на это никакого внимания, поскольку прижимались к генералу и ничего кроме него их не интересовало.

Лишь минут через десять, Балак смог оторвать от себя мальков и поговорив с ними, мы пошли-таки в убежище.

Бункер встретил нас тусклым светом и настороженными взглядами обитателей. Которые, через некоторое время сменились удивлением, радостью и какой-то искристой надеждой. Здесь были женщины, дети и совсем немного мужчин, как правило, сильно пожилого возраста. Заметила среди батарианцев, парочку человеческих женщин и юношу, лет тринадцати. И вот они-то смотрели на нас чуть ли не с восторгом. А когда разглядели эмблему СПЕКТР, на моей кирасе, то радость и восторг стали ощутимыми. Старшая из двоих женщин протолкалась ко мне сквозь толпу, оглядела и дрожащим голосом спросила: — Вы, Спектр Совета Шепард?

— Так точно. — Ответила я.

— Вы, вы пришли спасти нас? Вы пришли за нами?! — Снова спросила она.

— И за вами, получается то же. — Говорю я.

— Слава богу, слава богу! Всё это скоро закончится. И мы попадём, наконец-то к людям. — Прошептала женщина, глядя на меня полными слёз глазами. — Скажите, Спектр, как там на Земле? И что происходит в галактике? Вот уже несколько месяцев у нас нет никакой связи с внешним миром. Все системы уничтожены и ни мы, ни с нами никто связаться не может.

— Галактика пылает в огне войны, тот же Враг, что уничтожил батарианцев, обрушился на пространство Цитадели. Земля в блокаде и на её поверхности идут тяжелейшие оборонительные бои. По всем нашим колониям и мирам наших союзников все точно так же. — Отвечаю я и вижу, как бледнеет лицо напротив.

— Боже всемогущий, за что ты так с нами?! — Заливается она слезами. Обнимаю женщину и она, прижавшись ко мне, горько-горько плачет.

Потом поговорила с остальными людьми, батарианцы же расспрашивали сородичей из группы генерала и ребят из моей команды. Было отчётливо видно, как интересуют их новости из внешнего мира, и в то же время, как они их огорчают.

Сам Балак, прихватив внуков, скрылся где-то в глубине бункера. С ним ушли несколько его помощников, мы же, оглядев толпу уцелевших, спросили: Есть ли у них костюмы или скафандры, чтобы дойти до корабля. Нас заверили, что настоятель предупреждал всех о возможности эвакуации и разумные подготовились насколько смогли. Даже бывших рабов снабдили, несмотря на прохладное к ним отношение.

Пока разбирались, что и как, вернулся генерал и поманил меня с собой. Его же помощники, принесли на носилках примерно двухметровые в длину призмы, завёрнутые в матово-чёрную ткань.

Попросив Найлуса и Карла, проследить за сборами, пошла вслед за Балаком. Спустившись на несколько ярусов вниз, зашли в небольшую комнату, заставленную мягкой мебелью с дорогой даже на вид, отделкой. На стоящей в углу кушетке, опираясь на подушки и укрытый цветастым пледом, лежал пожилой батарианец и смотрел на меня, совершенно белыми от ожога глазами. Смотрю в ответ, чувствую его сильное и жгучее любопытство, а ещё сожаление, правда, не совсем понятно о чём.

— Подойди ко мне. — Тихо сказал он.

Я подошла и присела на стоящий у кушетки топчан. Батарианец, чья кожа была покрыта язвами. Взял мою ладонь в бронированной перчатке в свои, голые, покрытые морщинами с синей сеточкой вен.

— Что, плохо выгляжу? — Спросил он.

— Да, неважно. Что с вами? — Спросила я.

— Выйди. — Сказал он генералу и тот послушно скрылся за дверями, оставив нас одних. Старик посмотрел на меня своими жуткими бельмами и сказал: — Спасая гражданских, я получил критическую дозу радиации, и сейчас умираю от лучевой болезни, шансов на спасение не осталось. Скажи мне, человек, кто ты такая?

— Я? Кто я, такая? Что значит, кто я такая? — Удивилась я.

— И за порогом смерти, во тьме и тишине, среди шёпота чужих мыслей, что услышишь ты? — Прошептал он.

— Забудь всё что было, обрети покой… — Поражённо шепчу я в ответ.

— А если откажешься ты? — Улыбнулся он. — Не захочешь забыть, захочешь остаться собой?

— Вернёшься в мир, в мир который нужно спасти. — Говорю я.

— Так кто ты, Джейн Шепард, Спектр Совета Цитадели?

— Кое-кто зовёт меня Странник, как и тебя впрочем, Га’Нарон Балак. — Отвечаю я, чувствуя его облегчение и радость. — Как же ты так, зачем же позволил себя убить?

— Я попытался спасти свой мир, но не справился с его инерцией и глупостью. И когда понял, что моё государство не спасти, решил спасти хотя бы свой народ, хоть часть его. Я следил за тобой по новостям, ты слишком заметна стала, в определённый момент. Как следует, подумав, я понял, что так эффективно действовать может только один из нас. Тот, кто знает наперёд, что должно случиться. Но, у меня свой путь, а у тебя теперь свой. Выполни нашу миссию, Джейн, спаси мой и свой народы. Останови Врага, я знаю, я вижу, что у тебя есть шанс это сделать.

— А как же ты? — спросила я.

— Зови меня Нарон, моё время подходит к концу, позови Рала. — Сказал он. Я встала и, открыв двери комнаты, увидела стоящего у стены генерала.

— Зайди. — Сказала я батарианцу и вернулась к кушетке умирающего собрата.

— Ралл, пообещай мне. — Тихо сказал Нарон, обратив свой слепой взор на племянника.

— Что пообещать, дядя? — Глухо сказал тот.

— Слушай Шепард, слушай её словно меня. Именно в ней, сейчас наше общее спасение, в ней и идущих рядом с ней. Ты привезёшь наши реликвии в мир убежище, но при этом скажи нашим соплеменникам: «Время сомнений прошло, пришло время сражаться всем миром!» Пусть каждый будет готов взять в руки оружие, больше нет каст, есть лишь единый народ. И спастись мы сможем только вместе. Ты понял? — Привстал на подушках священник. — Скажи нашему народу. Время объединяться, время забыть зло и обиды прошлого…

— Я понял тебя, дядя. Но, ты ведь говорил совершенно другое ещё пять лет назад, и задолго до этого говорил совершенно иное. Не ты ли призывал нас к войне с людьми?! — Воскликнул генерал. — А сейчас…

— И к чему привела война? — Сощурившись, спросил старик.

— Нас разгромили и увели больше половины населения, если бы не это…

— Нашего народа уже не было бы, Ралл. Лишь жалкие остатки, прятались бы по закоулкам космоса. Сейчас же…

— Так ты это предвидел?! — Прокричал генерал.

— Не только предвидел, я всё сделал так, чтобы случилось именно это. — Ответил настоятель.

— Это жестоко! — Буркнула я. — Ты использовал нас всех.

— Согласен, но по другому сделать бы не получилось. У меня попросту не хватило бы времени разыграть иной сценарий спасения. Я играл теми фигурами, что мог и использовал те обстоятельства и средства, что имел. Да простят меня души погибших в той войне. Может, оказавшись за гранью, они поймут мои резоны. — Тихо сказал Нарон.

Я встала и отошла к выходу. — Идём, генерал, время дорого. — Говорю я.

— Я не могу его так оставить, несмотря ни на что, он мой дядя. И долгие годы он заменял мне отца, погибшего в одном из рейдов против ваших войск. — Глухо сказал Балак.

— Замолчи и уходи! — Рыкнул Нарон. — Мои часы сочтены и я благодарен Тысячеликому, что смог увидеть тебя и её! Сейчас же, ваша задача увести уцелевших гражданских и колонны архива, ты всё понял, Ка’Хаирал Балак?!

— Странник, в архиве есть данные по одному устройству, подключаемому к Цитадели? — Спросила я.

— Это ты про то, что ваши назвали «Горн»? — Спросил он меня.

— Да.

— Нет. Протеане оставили нам три колонны архива, но одна была разрушена много лет назад. Жаль, но именно с неё начали исследования хранов предтеч. И делали это слишком грубо и неаккуратно. Так что…

— Проклятье! — Прошипела я. — Я надеялась на то, что данные есть.

— Мне жаль, но я ничем не могу тебе помочь, Странник. — Ответил настоятель, обессилено откинувшись на подушки. — Идите же, время дорого. Закончи всё, моя истинная сестра и спаси остальных.

Я дергаю впавшего в ступор генерала и почти волоком увожу его из комнаты. Мы поднимаемся обратно на верхний ярус убежища, где нас ждут наши напарники и одетые в скафандры всевозможных форм, гражданские. Оглядываю эту пёструю толпу, замечая некоторых, которые так и стоят в простых одеждах, печально глядя на сборы.

— Почему вы не в костюмах?! — Удивился Балак.

— Мой генерал, — сказал дряхлый старик в одеждах с эмблемами воинов. — Мы слишком стары, чтобы уходить. Мало того, мы будем обузой вам всем, как во время перехода к кораблю, так и в новом мире. Мы останемся здесь, и скрасим последние часы настоятеля. Припасов убежища, хватит нам на десятки лет, а может. Найдётся хоть кто-нибудь ещё. Ведь мог же уцелеть ещё кто-то в столице и её окрестностях. И они смогут найти здесь у нас убежище.

И дряхлые батарианцы обоих полов, встали рядом со старым воином.

— Смотрите сами. — Глухо ответил генерал, посмотрел на меня и взял за руку внучку, одетую во что-то похожее на людской КОКОС.

— Найлус! Вы авангард. Херувим, вы арьергард, всё, выдвигаемся. — Командую я, и ворота убежища открываются, выпуская разведчиков, чьи фигуры размывает включившаяся маскировка.

Полчаса спустя, в руинах.

Стою на одной из куч щебня, всматриваясь во мрак, тускло подсвеченный системой тепловизора. Вдали, в развалинах сити еле чувствуется какое-то шевеление. Мелькают смутные тени и слышатся слабые из-за расстояния звуки.

За спиной, стараясь шагать как можно тише идут гражданские. Взрослые идут пригибаясь, стараясь чтобы их не было видно за кучами. Дети же, просто стараются идти быстрей. В эмоциях их, бурлит страх, но в то же время яркая надежда на избавление.

Рядом встал Моно и тихо спросил: — Что видишь или чуешь?

— Там враг, его много и, слава Богу, что нас пока не засекли. Как думаешь, через сколько минут дойдём до руин арены? — Спрашиваю я друга.

— Минут десять ещё, осталось триста метров.

— Нужно будет в пространстве состыковаться с «Бородино» и перегрузить к ребятам часть эвакуируемых. Иначе, у нас слишком быстро кончаться патроны поглотители, с такой-то толпой.

— Это да, уйдём к Веруш и спрячемся на одной из лун или в кольцах. Заодно и остудим корабли. Согласна?

— Здравая мысль, так и сделаем.

В наушниках пискнуло, от арьергарда пришли чувства сильной тревоги и даже страха.

— Это Херувим, от развалин движется враг. Численность до нескольких десятков единиц. Это что-то донельзя быстрое! — Говорит Ворташ.

— Т’Арол, на что похожи юниты врага? — Спрашиваю я.

— Не могу определить, слишком далеко и слишком быстро они двигаются. Командир, поторопите гражданских, пусть бегут бегом. — Почти кричит батарианец.

Всматриваюсь во тьму, пытаясь увидеть приближающихся противников. Сзади топот множества ног, женщины и дети сломя голову бегут за бойцами снявшими маскировку. А я просто чувствую угрозу накатывающую от руин мегаполиса. Вот что-то мелькнуло на грани видимости, вижу, как к нам гигантскими скачками приближаются странные четвероногие твари. Размером с земного тигра и примерно такой же хищной пластикой.

— Это Херувим, на нас бегут аттры[253], я повторяю аттры — хаски!

Я напрягаю мозги и, вспомнив все поправки по Кхар’Шан, накрываю всё пространство перед собой на расстоянии восьми сотен метров чередой полей деформации. И, твари на полной скорости влетают в них. Даже на таком расстоянии я услышала треск и визг сминаемых хасков. И тут, руины зашевелились…

— Творец всемогущий — сплетающий судьбы! — Летит от Херувима. — Сколько же их!

— Т’Арол! Немедленно отходи к нам! — Ору я.

— Не успею! Командир, я не успею добежать до вас, мы уходим под землю в тоннели храма. Скажите Гор’Бе, пусть накроет развалины залпом «Молотильщиков» и отходите.

Рядом бубнит Моно, диктуя «Бородинцам» координаты и подсвечивая цели маркером. А из развалин на нас бежит орда. Живой ковёр из сотен тысяч изменённых и кого там только нет…

— Херувим! Мать твою! Живо на борт! — Срываю голос я.

— Командир, не стоит рисковать кораблём и кучей людей, нас всего четверо…

— Т’Арол, чёрт возьми…

— Всё, мы ушли в тоннели, уходите. — И друг отключился.

— Женя, бегом! — Говорит мне Моно и мы рванули. А с ночного неба приближаются искры, десяток искр летящих с бешеной скоростью…