Путь

Глава 60 часть 1. Взгляд на сторону

Адмирал Дэвид Андерсон (Земля, окрестности города Мюнхен, Евросоюз. 1 декабря 2386 г. ночь.)

Он стоял и смотрел во мрак зимней ночи, рассматривая руины некогда прекрасного города, сейчас огороженного странной стеной. За ней угадывалось движение множества существ, летали странного вида машины, и веяло ощутимой угрозой. Рядом, в ту же сторону только в маркер-дальномер смотрел его напарник, один из командующих силами специальных операций Евросоюза, генерал-майор Пауль фон Арним.

Поблизости, система маркировки УПБ подсвечивала несколько фигур их охранников скрытых сейчас, системами тактической маскировки их брони.

— Ну что скажешь, Дэйв? Справитесь? — Спросил напарник.

— Крепкий орешек, но нам ведь не нужно его захватывать, достаточно отвлечь силы обороны, чтобы дать вам время пройти тоннелем и установить заряд. Так что, я думаю, справимся. И Пауль, вам не жалко город? Ведь после взрыва «Адского пламени» тут останется радиоактивная пустошь… — Ответил он.

— Дэйв, лучше радиоактивная пустошь, чем форпост врага. Мы, чёрт возьми, прошляпили его появление и теперь приходится принимать кардинальные меры. Иначе, Враг, используя эту базу, начнёт постепенное наступление, генштаб не может этого допустить. — Ответил немец, отрываясь от монокуляра. — Идём обратно, всё едино пока не прибудут танки русских, мы не начнём.

— Сколько прибудет? — Спросил Дэйв.

— Полк. — Довольно ответил генерал.

Андерсон удивлённо уставился на напарника, чем вызвал тихий смех в ответ. — Но, как?!

— Наши камрады, умудрились оснастить войсковые карриеры, системами маскировки. Так что сейчас, могут таскать свои панцеры по всему шарику. — Ответил фон Арним.

— Что за машины у наших? — Спросил напарника Дэвид.

Немец, внимательно посмотрел в ответ и Андерсон почувствовал, что тот улыбается. — Т-272 «Витязь».[258] — Сказал, наконец, генерал.

— Они ещё есть в наличии?! — Искренне удивился Андерсон. — Их же должны были списать, ещё двести лет назад! Насколько я помню, Советы доложили конгрессу об их утилизации…

Пауль расхохотался. — Ага, на скрытый, секретный склад, на Луне. Отличнейший способ утилизировать, что угодно. Положил и лежи оно в вакууме хоть тыщщу, хоть миллион лет! — Сказал немец, давясь смехом.

— Вот же жуки! — Покачивая головой, и так же хохоча, сказал Дэйв. — Ох, русские! Ох, не могу, ну просто нет слов…

Так посмеиваясь, мужчины, вернулись к «кадьяку», погрузились в челнок вместе с охраной и тот, укутавшись маскировочным полем, взмыл в воздух, чтобы через полчаса приземлиться в тайном ангаре одного из убежищ.

Идя по коридору, Андерсон вспоминал, как он со своими уцелевшими бойцами, с теми, кто был с ним в осаждённом Ванкувере, прилетели сюда. Так же с ним были дети, славная парочка Бекки и Рич, ставшие настоящим талисманом убежища номер тринадцать. Теми, кто самим своим присутствием, дарил измотанным постоянными штурмами бойцам, надежду и веру в жизнь и победу.

Малыши, чьи матери так и не нашлись, как могли, помогали солдатам. Готовили и разносили еду, сидели и ухаживали за ранеными. Помогали изо всех своих невеликих сил, безропотно и беззаветно.

И солдаты, по-настоящему полюбили своих маленьких товарищей. И сейчас, парочка ждала его в выделенной ему комнате. Хотя, скорее всего, оба давно спят.

Мужчины, миновали несколько шлюзов и постов охраны, закончив свой путь в большом тактическом зале. Там же, развалившись в большом мягком кресле, крепко спал Рэй Танака. Верный пилот весь прошлый день, возил группы разведчиков, которые производили тщательную доразведку местности в пригородах и непосредственно у стены, окружающей центр Мюнхена.

Дэвид и Пауль, подошли к голографическому столу и вновь запустили схему предстоящей операции. На тактической голограмме, виднелись руины города, и тускло мерцал идущий на глубине тоннель труботранса которым, и планировалось доставить боеголовку. Группу с «Адским пламенем» возглавит сам генерал-майор, а имитацию штурма, доверили Андерсону. Осталось дождаться русских танкистов и приступать к операции. На её проведение штаб дал трое суток, которые, правда, ещё не начались. Но, время тикает…

И они оба, снова взялись за план операции, готовя и согласовывая все возможные сценарии событий. Оформляя приказы, распределяя оружие и резервы, выстраивая и продумывая каждый свой шаг. Ведь, когда всё завертится, времени на импровизацию может и не остаться. Не тот у них противник, за всё время осады, Жнецы смогли доказать даже самым упёртым, что в искусстве мгновенного реагирования на быстро меняющиеся обстоятельства им нет равных.

Когда всё закончили, на висящем над входом табло с часами было уже раннее утро. Дэвид потянулся и тихо спросил: — Ну что, генерал, пойдем, позавтракаем?

— Пошли, заодно расскажешь мне, как там моя девочка. — Ответил фон Арним.

За завтраком Дэвид рассказал последние новости из жизни их дочерей. О проведённых операциях и атаке на Цитадель, групп Церберовцев-ренегатов. Парочку которых его неугомонная Женька прибрала к рукам. Вообще в памяти отчётливо вылез этот разговор, и Дэйв замолчал, провалившись в воспоминания. Продолжая при этом рассказывать генералу новости и отвечать на вопросы.

Экран связи в Убежище 13, тихий гул систем. Чьи-то стоны из медотсека, шепот сидящих на койке детей, обсуждающих, одним им интересные вещи.

Замигала иконка связи и Дэвид активировал приём. С экрана смотрела, тусклыми усталыми глазами Шепард.

— Привет, папка! Как дела?

Он улыбнулся, чувствуя тепло в груди. Вид, живой и здоровой дочери, одним своим фактом поднимал настроение. Женька сидела на диване в собственной гостиной, подогнув на него ноги и укрывшись пледом.

— Нормально дела. Собираемся улетать из Ванкувера, ну вернее из места, которое когда-то считалось одним из красивейших городов в Канаде. Сейчас это груда щебня, смешанного с синтеплотью и металлом. Огромные по площади руины.

— Сдаёте город?

— Враг прекратил атаки, перенеся активные действия в другие места. Так что, завтра уходим в Дрезден, под крылышко генерала фон Арнима. Враг захватил Мюнхен и превратил его в опорную базу. Так что, готовится операция по уничтожению этой базы. — Ответил Андерсон. — Были донесения об атаке на Цитадель. У вас всё в порядке?

Дочь тяжко вздохнула. — Все живы, ну из наших. А так, на станции, среди СБЦ-шников и служб охраны были потери. Большие потери, пап. Эти Церберовские полухаски, страшный противник. Абсолютно беспощадный, как к нашим, так и к своим. В нескольких местах еле отбились.

И тут, из коридора, ведущего ко входу в квартиру вышло несколько разумных. Все они, поприветствовали его. Поскольку всех их, он прекрасно знал лично и был искренне рад видеть. В суете большой компании, что-то отчётливо резануло глаза и, когда он понял что же это. То поражённо уставился на сидящую дочь, к которой присоединились две её копии. Девушки, сели на диван и прижались к Шепард.

— Кто это? — Удивлённо спросил Дэйв. Посмотрел на светловолосую и спросил снова: — Ирина, это ты?

Та в ответ смущённо потупилась, спрятав взгляд, уткнувшись в шею Жени. Вторая же, такая же огненно рыжая, как и Женька. Смотрела на него с лукавой улыбкой, положив голову на колени дочери.

Женька же, погладив девушек по волосам, тихо сказала: — Познакомься, пап, это Жанна и Яна. Они мои копии и бывшие «фантомы» Цербера.

— А других имён, твои клон-сёстры выбрать не смогли? — Улыбнувшись, спросил он.

Девушки смутились ещё сильнее, рыженькая спрятала голову в коленях дочери, а блондинка скрылась за её плечом.

— Ну что ты, хочешь, пап? Это они ещё неделю выбирали, после того, как я запретила им брать имена Женя и Джейн. Но, они один хрен вывернулись. (Жанна и Яна, варианты имени Джейн в других языках.)

— Скажи, если они бывшие бойцы ренегатов, то их должны были запрограммировать на лояльность Врагу. Как вы избавили девочек от этих программ?

Дочь невесело усмехнулась, ласково теребя рыжие волосы лежащей головой на её коленях девушки. Вторая, молча, сопела ей куда-то в область уха.

— Это бонус моего сознания или мозга и мы пока не выяснили, кто же меня им наградил. То ли ворка, то ли Старик, а может те, кто меня сюда отправил. Любой разумный, с кем я даже на миг, объединю сознания, получает иммунитет от ментальных программ Врага. И его разум очищается от всяческих вражьих установок, сохраняя в целости сознание моего компаньона.

— Ты что? Ты использовала «Объятья вечности» для контакта с их разумами?!

Женька пожала плечами, покачала головой, закатив при этом глаза. — И не только с ними…

— Что?

— По инициативе доктора Чаквас и БП, я проделала это со всеми командирами и старшими офицерами нашей эскадры, ну и с нашими ребятами. А, док и профессор Солус с помощью мнемографа контролировали этот процесс. И как сказала мне потом док, они смогли вычленить элемент в моей памяти, который позволяет убирать эту дрянь из разума всех разумных. Солус взялся изготовить на основе этого элемента мнемограмму и разослать её по всей галактике. — Сказала Шепард. — Он как-то понял, как это сделать.

— Так это же замечательно! — Воскликнул Дэйв. — Мы, мы сможем лучше сражаться и вражеские платформы, уже не будут сеять своим рёвом панику и страх. Да и одурманить нас, врагу будет сложнее.

— Там есть побочный эффект. — Понуро буркнула дочь.

— Что за побочный эффект?

— Те, кому запишут этот фрагмент, станут относиться ко мне очень тепло. Я стану для всех них чрезвычайно близким существом.

— Хорошо же, тебя будут любить.

— Пап! Любовь сотен миллиардов разумных, это чудовищное бремя. Я не знаю, в силах ли моих будет вынести это всё?..

— Не вижу проблем. — Улыбнувшись, ответил он.

— Ещё бы, ты меня и так любишь. Но есть те, кто совсем не испытывает ко мне таких чувств, а скорее наоборот мечтает чтоб я сдохла. А тут, такая засада…

— Ладно, будет день — будет пища. Расскажи-ка мне, как там у вас дела? Да и ребятушек позови, посмотрю хоть на вас, а то уже соскучился. — Сказал Дэвид и, дочь позвала всех своих друзей, с которыми они проговорили почти три часа.

— Ты сильно скучаешь, я вижу. — Тихо сказал Пауль, оборвав поток его воспоминаний. — Я тоже скучаю, по моей девочке, да и по своему зятю. Этот засранец, пока жил у меня перед войной, смог пролезть мне в сердце. Не говоря уж об Айли и Хельге, младшая дочь просто влюбилась в этого парня. И сейчас он там, вместе с моей девочкой, в пылающих небесах. Дай-то Боже, чтобы Женька сохранила их всех, сохранила мою маленькую красавицу, как делала все эти годы. Я помолюсь, истово помолюсь об этом, и может быть, Господь услышит мои молитвы. Дабы у меня были внуки, и может быть, я очень в это верю, мне посчастливится подержать их в руках.

— Ты же коммунист, Пауль? Какая вера? — Иронично спросил Дэйв.

Немец вернул улыбку, но внезапно стал очень серьёзным. — На войне не бывает атеистов, Дэвид.

— Согласен, не бывает. — Кивнул Андерсон.

Разговор, как-то увял и оба мужчины молча, пили чай, думая каждый о своём. И когда допили, тихо разошлись по комнатам, нужно было отдохнуть, скорее всего, к вечеру прибудут русские с танками и они пойдут на штурм.

Разбудил его шёпот детей, которые обсуждали, стоит или нет, принести второй завтрак дедушке. Или подождать до обеда и принести уже его. Дэвид привстал на руках, в синем сумраке ночника посмотрел на мальков.

— Бекки, который час? — Тихо спросил он.

Малышка ойкнула и виновато посмотрела на Дэвида. — Прости, деда, мы тебя разбудили. А время четверть третьего после полудня. Ланч давно закончился и мы с Риччи думаем сходить на кухню и попросить для тебя поздний завтрак.

— Не стоит, моя маленькая, потерплю до обеда. Чем занимались? И каковы планы на дальнейший день? — Спросил он девочку.

— Ходили на мнемограф к доктору Либерману, затем с прапорщиком Шильдером, ремонтировали и калибровали винтовки, при этом Густав Карлович, много рассказал нам об этой процедуре. После пришли сюда, а ты всё ещё спишь… — Сказал Ричард.

— И вы решили меня разбудить… Русские прилетели? — Став серьёзным спросил Дэйв.

— Нет, деда. — Хором ответили дети.

— Генерал фон Арним, сказал, что товарищи прилетят ближе к ночи и просил не беспокоить тебя, так как вы снова пойдёте на разведку. — Ответила девочка, подойдя и прижавшись к нему. — Деда, а ты не боишься?

— Боюсь, моя малышка, но воевать нужно. И сила настоящего воина, в преодолении страха.

— Я хочу так же! — Тихо сказал ввинтившийся под другую руку мальчишка.

— Хочешь, научишься. Все мы, те, кто сейчас воюет, научились этому, Ричи. — Ответил мужчина, прижав к себе детей. И внутри него, стало тепло от чувств малышей, которые доверчиво прижались к нему.

Так и сидели, молча, слушая, дыхание друг друга. В тишине и темноте, в убежище находящемся в глубине Альп. Где-то там, за дверью, дисциплинированные немцы жили своей жизнью, воины ходили в патрули и готовились к атаке на Мюнхен. Отряд Пауля, готовил свои костюмы и в очередной раз проверял боеголовку от «Адского пламени». Слышались шаги, но Дэвиду и его маленьким подопечным почти не было до этого всего дела.

И пожилой мужчина и двое детей, просто радовались душевному теплу и такой простой близостью, которой так мало на войне.

— Деда-а-а? — Тихо сказала Бекки.

— М-м-м? — Промычал он.

— Скажи, а у тебя есть любимая? Ну, твоя женщина, на которой ты хотел бы жениться? — Снова спросила девочка.

— Есть.

— А кто она? И где она? — Спросил Ричард.

— Она ректор «Гриссомской академии» и зовут её, Кали Сандерс. А где она сейчас, я не знаю. И её саму и её учеников, куда-то спрятали, дабы уберечь от врага. — Ответил мужчина.

— И ты не знаешь куда? — Спросила девочка.

— Нет.

— А ты скучаешь по ней?

— Очень. — Ответил он. — Я очень по ней соскучился, и не только по ней.

— По твоей дочери, по Жене тоже? — Спросил мальчишка.

— Да, Ричи, тоже.

— И я, по маме скучаю… Как думаешь, деда, моя мама и мама Бекки найдутся?

— Не знаю, парень. Ты видел, сам видел, во что превратился твой Ванкувер. Груда щебня, а не город. И кто смог выжить, а кто погиб. Мы сможем узнать только после войны и только если победим.

— А мы не из Ванкувера, деда. — Сказала девочка. — Мы из маленького городка, что к югу, в штате Орегон. Мы из Салема, деда, а ты откуда? Где ты родился?

— Я из Англии, моя маленькая, из Лондона.

— Деда, а у тебя есть мама?

— Была, Бекки, много лет назад моя мама и мой папа погибли в экспедиции.

— Погибли? От чего?

— Они были вулканологами и отправились на Тартар изучать процесс первичного плането-образования. Что там случилось выяснить так и не смогли, выяснили лишь, что лагерь учёных почти целиком провалился в лавовый поток. Не выжил ни кто, от моих родителей ничего так и не нашли. — Тихо сказал адмирал.

— Как страшно! — Прошептала малышка, ещё теснее прижимаясь к нему. — Ты тоскуешь по ним?

— Да, до сих пор.

И все трое снова замолчали, стараясь, молча утешить и поддержать друг друга. Прервал их сидение тихий стук в двери.

— Входите. — Громко сказал Дэйв. Двери открылись и за ними, стоял Пауль, держа за руку девочку лет семи — восьми. У ребёнка были словно светящиеся, снежно-белые волосы и чуть светящиеся, ярко-голубые глаза.

— Вот вы где! — Крикнула маленькая полукровка и, выдернув руку из ладони отца, подбежала к ним, так и сидевшим на кровати и, уселась рядом, радостно оглядывая его мальков. — А я вас ищу-ищу, вы же у себя в комнате! Почему ушли? У нас такая игра интересная была…

— Хельги, прекрати. — Улыбаясь, сказал генерал. — Что ты, ребятам проходу не даёшь? Успеете ещё наиграться.

— Но, папа! Они такие интересные истории рассказывают, о том, что происходило в Ванкувере. Вы же нам, ничего не говорите о том, что делается наверху.

— Дочь, тебе не стоит этого знать. Подрасти и я сам, всё тебе расскажу. — Сказал фон Арним. Посмотрел на Дэвида, кивнул приветственно: — Идём, Дэйв, русские прилетели.

— Отлично! — Сказал Андерсон. — Сейчас умоюсь, оправлюсь и приду.

— Дети. — Обратился генерал к малькам. — Вам пора на обед, так что идите, Хельга вас проводит.

И малыши, дисциплинированно ушли в рекреационную зону убежища, а Дэвид отправился в уборную приводить себя в порядок после сна.

Пауль фон Арним (Земля, Мюнхен 3 декабря 2386 г.)

Тёмная труба тоннеля, уходящая вдаль. Летящая по ней чуть впереди гравиплатформа со стоящими бойцами. Он сам стоит на точно такой же и позади летят ещё две, на одной из которых, застыл цилиндр «Адского пламени». Мужчина, каким-то непонятным ему самому чувством ощущал боеголовку. Где-то глубоко внутри, всё его естество до жути боялось этого устройства. Понимая скрытую в нём, чудовищную мощь.

На Земле ещё ни разу не взрывали устройства такой мощности. Даже русские, лишь раз испытали бомбу сопоставимой мощи. Давным-давно, ещё в двадцатом веке и то мощность «Царь-бомбы» была в пределах шестидесяти мегатонн. Здесь же, семьдесят пять!

Пауль понимал, насколько разрушительными будут последствия подрыва. От и так сильно разрушенного города, скорее всего, вообще ничего не останется. Но, это была та цена, которую он и его камрады готовы были заплатить за то, чтобы выжечь вражескую заразу со своей земли.

— Командир! — Раздался рядом голос Дитриха Штольца, самого младшего из его людей. Его ординарца и просто отличного парня, помогавшего фон Арниму не сойти с ума на этой войне. — Откуда здесь такой тоннель?

Генерал усмехнулся. — Этому тоннелю под три сотни лет. — Ответил он. — Это недостроенная часть трансконтинентального труботранса, которую начали строить наши и русские в начале двадцать второго века. Построили несколько экспериментальных участков, и тут в 2140 году нашли Марсианский архив. Строительство свернули, тоннели законсервировали и бросили все силы на освоение космоса. И вот теперь, мы можем пробраться по ним в самое логово врага.

— Сколько над нами, командир? — Спросил его зам, майор Ульрих Ромм.

— Около километра. — Ответил Пауль.

— Жуть, какая! Как представлю всю эту толщу камня над головой, так просто в дрожь бросает. — Прошептала их разведчик, Ангела Линсмер. Единственная из всей группы, чья броня имела модуль тактической маскировки.

— Анджи, нам лететь осталось минут двадцать, после чего, твоя очередь. Проложишь нам путь наверх так, чтобы не засекли вражеские патрули. А то, что враг контролирует верхнюю часть подземелий Мюнхена, мы все уверены. — Сказал девушке майор Ромм.

— Командир, — спросила Анжела, — а русские и Андерсон уже в деле?

— Уже полчаса как идёт атака на город. — Ответил он.

— Боже храни наших товарищей! — Эхом пронеслось между людьми.

И как-то незаметно повисла тишина, даже самые большие балагуры, братья Гонмахеры. Перестали сыпать шуточками и хохмочками, цепляя всех окружающих. Солдаты и офицеры, буквально почувствовали всю ярость и гнев их товарищей сражающихся сейчас наверху. А сам генерал, ушёл в воспоминания о своей семье. О своих девочках, одна из которых, его самая большая гордость, та кто буквально вернула его имени и имени его предков былую славу. Весь Альянс знал, кто такая графиня Сильвианн фон Арним.

Перед мысленным взором проплывали картины прошлого, вот Сильви маленькая девочка, с платиновыми волосами и мягким, чуть пугливым характером. И пусть доченька простит его, за то, что он делал вид, что не верит в её пси способности. Просто Пауль до ужаса боялся, что её у них заберут, заберут и станут использовать в своих интересах власти Евросоюза. А так и случилось бы, узнай власти об этом. И, он берёг свою старшую девочку, как мог и умел. И пусть у неё не получилось в Армейском училище, но ситуация с десантом стала просто чудом господним. И он не переставал молиться и благодарить Бога, за то, что он послал его девочке Женю Шепард.

Когда-то давно, в один из своих отпусков, дочь рассказала ему, рассказала под слово графа и офицера, кто такая на самом деле её подруга и командир. Чья она дочь и племянница и через что, этой удивительной девушке пришлось пройти. Всю её страшную судьбу…

Это сейчас, об этом знал весь Альянс и пространство Цитадели, а тогда. Всплыви это тогда, и быть большой беде.

А картины прожитой жизни всё шли и шли перед внутренним взором генерала. Оставляя чувство покоя и нежности. И, несмотря ни на что, Пауль знал, за что он сражается и в случае чего пожертвует жизнью. Вырвал его из воспоминаний толчок замедляющейся платформы. Он оглянулся и в тусклом зеленоватом свете тактической подсветки увидел голую бетонную платформу, от которой во мрак уходили такие же голые, бетонные пандусы.

— Командир, мы прибыли. — Сказал его зам.

— Группа, слушай приказ: прапорщик Линсмер, головной дозор. Удаление триста метров от головной группы. Головная группа, майор Ромм и первое отделение, удаление триста метров от основной группы. Основная группа, рота три во главе со мной. Арьергард, взвод два, под командой лейтенанта Исаака Гонмахера удаление триста метров от основной группы. Всё, камрады, вперёд, нам нужно пройти почти девять километров по тоннелям до подъемника на поверхность, и мало того вернуться обратно. Так что…

И его люди, молча разделившись, двинулись во тьму тоннелей…

Три часа спустя.

За отворотом грохнуло, провизжали осколки, уносясь вдаль бокового тоннеля и высекая снопы искр из стен и рождая неприятный зуд в области копчика.

— Командир, дальше не пройти их слишком много! — Проорал Ульрих, заглянув за угол.

— Что предлагаешь? — Спросил он в ответ.

— Смотри, командир. Вот тут, чуть сзади, есть грави-подъёмник. Он ведёт, прямо в разрушенный терминал вокзала, насколько я могу судить по показаниям системы. Он вполне себе жив и работает. Так что, активируем заряд, ставим на него и отправляем наверх.

— А если, БЧ отключат? Толку то, от всего похода тогда? — Ответил генерал.

— И что предлагаешь, командир? — Полыхнув отчаяньем, спросил зам.

— Кто-то должен проконтролировать процесс, кто-то из нас из тех, кто ещё остался в живых. Контроль лифта, позволит отсидеться прямо в шахте, пока уцелевшие уйдут вниз.

— И кого отправим?

— Нужен доброволец.

— Я пойду! — Прохрипел из-под ног, тяжелораненый Штольц. — Всё едино со мной не уйти, да и просто так подыхать неохота. А так! Самое оно, не зря всё для меня закончится.

— Хорошо подумал? Что я твоей матери скажу? — Рыкнул ординарцу Пауль.

— Правду скажете, командир. Что пал её сын, геройской смертью, как и положено настоящему патриоту и офицеру. — Ответил Дитрих и закашлялся.

— Он дело говорит. — Сказал Ромм. — Всё едино, генерал, нам отсюда его не утащить. А так, хоть не напрасно всё.

— Ладно, там посмотрим, оставь тут заслон и пошли к лифту. — Сказал фон Арним и взвалил на себя охнувшего от боли ординарца.

Через несколько минут они были у мощных створок, за которыми, тускло, светился пульт элеватора. На платформе уже стоял цилиндр боеголовки и возились инженеры. Генерал аккуратно опустил на металлический пол своего офицера, и тихо спросил: — Не передумал, парень?

— Нет, мой генерал, я для себя всё решил и это правильно, я не изменю своему решению и выполню свой долг до конца. — Ответил мальчишка.

— Храбрый сопляк! — Глухо прорычал Пауль, сглатывая сухой комок, будто застрявший в горле.

— Это лучшая похвала и напутствие мне, комрад. — Тихо сказал Штольц.

— Чёрт бы вас всех подрал! Как я посмотрю в глаза твоей матери, как, парень?

— Нормально. Это ваш долг, мой генерал. Идите, инженеры закончили. — Сказал ординарец и взял из рук одного из инженеров пульт детонатора. Одновременно, ему подключили систему управления лифтом.

Генерал вышел в тоннель, оглянулся и…

Очнулся он от писка систем брони. Тело было ватным и, в ушах был свист заглушавший всё. Он привстал на руках, оглянулся, пытаясь разглядеть хоть что-то в клубах пыли. Кто-то дёрнул его, он поднял взгляд и увидел лицо Анжелы, забрало шлема которой было открыто.

— Доклад! — Прохрипел фон Арним.

— От попадания гранаты, в вашей группе большие потери, майне херрен. Майор Ромм убит, инженеры убиты, среди тех, кто был у лифта, выжил только ты, командир. И…

— Что и, Анжела?

— Тебе ногу оторвало, командир. — Всхлипнула девушка.

— Как Штольц?

— Без сознания, что делать?

Он вздохнул. — Прапорщик Линсмер, слушай приказ: Меня в лифт и уходите, уводи уцелевших вниз, грузитесь на платформы и улетайте.

— А, вы?!

— А я, выполню свой долг до конца. Быстрее, Анжела! А то, всё будет напрасным…

И девушка, скуля как побитый щенок, потащила его в лифт. Через несколько секунд к ней присоединился один из парней. Его, поджимавшего культю, усадили на пол и прислонили к цилиндру боеголовки.

— Пульт мне и марш отсюда! — Скомандовал он.

И когда остатки отряда, расстреляв кого-то во тьме, вышли за двери он закрыл их и, включив инструметрон, поехал вверх.

Через пятнадцать минут подъема, когда до поверхности осталась сотня метров, он остановил элеватор. Попробовал связаться с Андерсоном и о чудо, связь установилась.

С голограммы инструметрона встревоженным взглядом смотрел адмирал.

— Дэвид, начинайте отход мы с боеголовкой почти у поверхности.

— Что ты задумал? Показания твоей брони удручающи. — Сказал англичанин.

— Мне не уйти, так что осталось выполнить свой долг до конца. У меня в руках детонатор и пока я в относительной безопасности. Но, не знаю, сколько это продлиться…

— Чёртов коммунист! Решил стать героем?! А о девках своих, подумал?

— Мне в любом случае крышка, так хоть не напрасно. Объясни им, дружище, я знаю, ты сможешь.

— Засранец! Хорошо, сделаю. Мы начинаем отход, сколько у нас времени? — Спросил Андерсон.

— Постарайтесь уложиться в полчаса, но, гарантий я тебе не дам. И если что, Храни нас всех Господь.

— Поняли тебя, Пауль. Прощай дружище, увидимся на той стороне.

— Не торопись за мной. Удачи и прощай. — И он погасил окно связи.

Время тянулось словно патока, он снова погрузился в воспоминания, но продолжал чутко вслушиваться в окружающее. Где-то вдали еще погромыхивала стихающая канонада боя. Но из шахты, пока звуков не доносилось и это его радовало.

Всхлипнуло рядом и, тускло загорелся нашлемный фонарь. Его ординарец, полыхая удивлением, смотрел на него: — Что это значит, мой генерал? — Наконец прошептал мальчишка.

Он хмыкнул и указал рукой на обрубок своей ноги. — Уйти не получилось, Дит. Тебе ещё прилетело, и я решил, составить тебе компанию.

— Кто уцелел?

— Два взвода и ни одного офицера. Надеюсь, Анжела сможет увести ребят домой. — Тихо сказал он.

— Шайзе! — Ругнулся Дитрих.

— Это приемлемые потери, парень. Примерно на это и рассчитывали при планировании.

— Поэтому вы и пошли сами?

— И поэтому тоже.

— Слышите?! Канонада стихла…

— Значит, камрады ушли. Ждём ещё десять минут и наверх.

— Надеюсь, больно не будет. — Прошептал парень.

— Мы даже понять не успеем, Дитрих. Семьдесят пять мегатонн, в радиусе десяти километров, всё просто испариться.

— Да уж, надеюсь, мы победим. — Прошептал молодой офицер.

— Я в это верю, парень. Мы! Победим.

Вот тихо пискнул инструметрон, извещая его, что время настало. Да и из шахты послышались странные звуки. Видимо враг поднимался вслед за ними. Он активировал подъем и молча, смотрел, как проносятся мимо полосы на стенах шахты. Вверху загудело, лепестки диафрагмы разошлись и на пол рядом с ним посыпались камни и мусор. Платформа поднялась до конца и пшикнув застыла, а вокруг раскинулась панорама руин, по которым двигались хаски. Массивная туша одного из них, бывшего когда-то кроганом, стала поворачиваться в их сторону и генерал, закрыв глаза, отпустил кнопку детонатора.

Дакаар Таанирр (Мендуар, схрон «Холодный ручей» 10 декабря 2386 г.)

Тихий гул систем убежища, тусклый свет освещающий помещение лазарета. На столе, чуть морщась, сидит его внук. Мишку, зацепило осколком гранаты и сейчас, распоротую кожу плеча зашивает Рэй. Сам Дакар, ведёт записи, занося в журнал происшествий всё, что случилось с мальчишкой. Попутно, тот сбиваясь и эмоционально восклицая, рассказывает, где его зацепило.

— Ты представь, деда! Я сижу в засаде, девчонки по флангам. Синеглазка пасёт на тропе этих тупых зомбаков и тут! Откуда взялся этот недобиток без левой руки мы тогда так и не поняли. Только эта тварь, выскочила прямо на меня из-за камней выше по склону. Зашипела и, швырсь в меня гранату! Ух-х-х! Знаешь, деда?! Я тогда натурально увидел эффект замедленного времени про который рассказывала мама. Смотрю не на хаска, а на летящий цилиндр. Причём вижу все насечки на осколочной рубашке. И ноги сами толкают меня за склон, но всё так медленно, и воздух, словно кисель густой. Но, я успел свалиться за бруствер…

— Успел?! А что же я тогда тебя штопаю? — Удивилась Рэй.

— Так, тётя Рэй. Этот гад, гранату поставил на подрыв в воздухе, вот меня и зацепило. Самому же зомбаку, осколком пол черепа снесло. А мне вот так, слегка попало. Да, я даже и не понял поначалу ничего, даже боли не было. Потом только, Анни увидела кровь у меня на рукаве и после того как рану пошевелили я её и почувствовал.

— Меня интересует другое, — сказал Дакар, — как вы умудрились проворонить хаска?

— Деда! — Вскинулся мальчишка, заставив азари возмущённо зашипеть.

— Сиди ты! Неугомонный! — И напарница силой удержала юного человека готового вскочить. После чего снова подвела к его руке сшиватель и продолжила неоконченную процедуру.

— Вот именно, Миша. — Сказал турианец, подняв вверх указательный палец. — Давай по существу и без эмоций.

— Ну, в общем. — И юноша на секунду замялся. — Это один из тех, что неделю назад пощёлкали ребята Арти.

— Артура Джарвиса? — Переспросила Рэй.

— Ага, лепшего дружка нашей Сини. — Ответил мальчишка.

— Что?! — Удивился Дакар.

— Уй! — Сделал виноватое лицо Михаил.

— Миша?

— Ну, деда… Ну, дружат они.

— Дружа-а-ат? — Задумчиво протянул турианец.

— Ну, деда, ну реально дружат пока. — Сказал молодой человек.

— Меня обнадёживает слово «пока». — Буркнул Дакаар, заканчивая запись. — Ты не дорассказал, что там с этим хаском?

— Ну, судя по записи с шлемов ребят Арти. Они отстрелили хаску руку, и тварь шлёпнулась на камни с высоты в сорок метров. Арти и решил, что тот размазался в лепёшку и не стали делать контроль. А пакость оказалась живучей, неделю провалялась на камнях и видимо восстановилась. Руку не отрастила, но смогла влезть на обрыв и кинуть в меня гранатой, только вот укрыться прыти не хватило. — Рассказал юноша, периодически морщась, когда сшиватель стягивал края раны от осколка.

— Понятно. — Сказала Рэй, заклеив шов прозрачной плёночкой бинта. — Иди герой! И в другой раз делайте вражеским юнитам контроль, без разбора на тех, кто, по вашему мнению, гарантированно труп и тех, кто может ещё функционирует. Но, я передам рекомендации Каади, как командиру боевых групп.

— Бабушка пообещала нам всем за такой залёт КМБ по-новому. — Тяжко вздохнул парень, чмокнул азари в щёку, встал и под удивлённым взглядом той, вымелся за порог.

— Нахал малолетний! — Прошипела азари и Дакар расхохотался, глядя на качающую головой начальницу.

Дальше они вместе заполняли документы на расход медикаментов и материалов. Дописывали личные дела бойцов, которые были их же детьми и детьми их друзей и соседей. Занятие небыстрое требующее внимательности и лаконичности. За этим делом их обоих и застала пришедшая Бенезия. Матриарх, оглядела обоих медиков убежища и тихо спросила соплеменницу:

— Рэйан, что там с моим сканированием, ты выяснила, почему последнее время я так хорошо себя чувствую?

— Выяснила, мой матриарх. — Ответила Рэй и присела рядом с той. — У вас всё в порядке, даже более того…

— Более того? Что ты хочешь мне сказать, Рэйанн? — Удивилась старшая из азари.

Его начальница посмотрела в стену, словно собираясь с мыслями, затем же глубоко вздохнула и начала: — Дак, ты много раз спрашивал меня, почему я переселилась на Мендуар? Этот же вопрос мне много раз задавали все наши друзья и близкие…

— И ты решила мне наконец-то ответить? — Сказал турианец. — И не в обычном твоём стиле?..

— Э-э-э?! — Удивилась Бенезия. — А как это связано со мной?

— Связано, напрямую связано. Знаете, аитта моей Вэс был человек. Его звали Ким Джин-Хо, он был отставным военным Альянса в звании майор. Всю свою жизнь Джин, посвятил армии и когда мы встретились, ему было уже сто шестьдесят земных лет. Я же, мне было лишь чуть за двести. Я работала на пересадочной станции Даммал медиком. Он, как-то попал ко мне после очередного совместного рейда с турианцами против пиратов. И флибустьеры потрепали вояк настолько сильно, что собственные лазареты кораблей не справлялись, и они пришли к нам на станцию. В общем, я его выходила, хотя шансов на более-менее благополучный исход было мало. И всё равно, Джина списали с флота на пенсию, он поныкался и прилетел ко мне на Даммал, якобы поблагодарить за спасение, но на самом деле, чтобы увидеть меня. Я же тогда, была юна и полна романтики, и, такой доблестный воин как Джин, совершенно меня очаровал. И сейчас, я с нежностью вспоминаю то время, какие же мы были счастливые тогда.

Азари замолчала и Дакар увидел как по щекам подруги покатились слёзы.

— Рэй? — Тихо спросил он. — Что с ним случилось?

Та вздрогнула и продолжила: — Прошло тридцать лет, я чувствовала, что моё время близится, и строила планы на семейную жизнь и детей, но Джин-Хо как-то внезапно стал угасать. Мы, бросили все свои возможности, все свои связи, чтобы выяснить причину и остановить стремительное старение, но было поздно. Раны, полученные им на протяжении жизни дали о себе знать и, его организм просто утратил силы. Тогда я, презрев весь риск, провела его по тропе жизни, и мы зачали Вэсил. И имя ей дал именно он, и настоящее имя моей девочки Ким Ван’Ми. Мой любимый муж, угас у меня на руках успев увидеть и лишь немного понянчить нашу девочку. Именно тогда, после того, как отвезла его тело на погребальный костёр[259], я поклялась посвятить свою жизнь поиску лекарства от старости для остальных маложивущих рас. Я хотела сделать так, чтобы мои сёстры, как и я решившие связать свою судьбу с представителями других народов не испытывали ту боль, что пришлось испытать мне.

— И поэтому ты прилетела сюда? — Спросил Дакар.

— Да, здесь есть все народы, и я могу работать с ними со всеми. Я поменяла имя моей девочки на более благозвучное для русского языка. И принялась за работу…

— И что? — Спросила матриарх.

— Что?! — Ответила Рэй. — А то! Мою работу сделали за меня! Помимо меня, вместо меня, я лишь вижу результат.

— И каков результат? — Спросил турианец.

— Каков? Сколько вам лет, мой матриарх? — Спросила она Бенезию.

— Восемьсот сорок семь. — Ответила старшая.

— Да?! А сканер говорит мне, что вы едва перешагнули трёхсотлетний рубеж. А ты Дак, с тобой ещё веселее! Ты думаешь тебе сто два года? Так нифига! Тебе тридцать пять биологических. И все остальные так же! Все! Все, кто съел капсулы, которые нам дала твоя дочь, да и у тех, кто не съел, картина конечно хуже, но не фатально. Биоблокада изменила все остальные расы, саларианцы добавили больше всех. Их продолжительность жизни скакнула почти в пять раз. Про твою дочь я вообще молчу…

— А что с нею?! — Хором спросили Дакар и Бенезия.

— Что?! Что? Она вообще не стареет. Я не обнаружила в её организме признаков возрастных изменений от слова совсем. Её биологический возраст двадцать четыре года и ни днём больше. Чаквас, передала мне всю её медицинскую историю. Так вот, до двадцати четырёх лет она развивалась, как обычный человек, ну, с учётом её индивидуальных особенностей и воздействия биоблокады, а по достижению ей этого возраста изменения остановились полностью.

— Так она что? — Потрясённо прошептал Дакар.

— Что?! Она бессмертная, первая бессмертная среди людей. Первая, но не единственная, Ирина точно такая же и девчонки клоны на Цитадели, судя по присланным мне Карин сканам то же. И думаю, если мы победим, Фридрих и Генрих разгадают механизм их бессмертия.

— И одарят им всех остальных. Ребята Рыжики знают?!

— Да.

— Женя?

— Нет, и Ирина тоже не знает и, не стоит пока ей говорить.

— Потрясающе! — Прошептала Бенезия.

— Мало того, у Лиары я обнаружила странную аномалию. Её организм изменяется, в туже сторону, что и организм Жени. И такая же аномалия есть ещё у кое-кого из нашей молодёжи. — Сказала Рэй.

— Это не у тех, кто сливался с Женей сознанием? Ну, Наинэ, Найлус, Иесуа и Сильвианн? — Спросил Дак.

Но азари молчала, задумчиво глядя в ответ.

— Духи храните нас всех! — Изумлённо прошептал мужчина.

Женька («Цитадель» 3 января 2387 г. Раннее утро.)

Открываю глаза, в сумерках станционной ночи разглядывая тени на потолке. Рядом сопит Лиара, уткнувшись носом мне в плечо. Её нога на мне, а ладонь на моей груди.

Дом спит, спят мои друзья, спят мои братья. Совершенно расслабленный и спокойный эмофон вокруг, навевает дремоту и расслабленность.

Тихонечко выползаю из под своей половинки, стараясь не разбудить умаявшуюся азари. Работа «Серым посредником» выпивает из Ли все силы. Её агенты, несмотря на идущую во всю войну, продолжают снабжать своего босса информацией, которой она не безвозмездно делится с властями Цитадели. И никого это не коробит, сеть необходимо содержать, «людям» необходимо платить и в сегодняшних обстоятельствах, платить помногу. Так что…

Лиара так и не проснулась, лишь крепче прижалась к подушке, пробормотав что-то неразборчивое на родном языке. На азари, подруга говорит только тогда, когда предельно устаёт. В остальное время, разговаривая со мной и ребятами на русском, а со всеми остальными, кто не знает его на «базике».

Натягиваю спортивный топ, шорты и лёгкие кеды и выметаюсь в тренажёрку. По пути заглянула в комнату моих сестричек. Они почему-то не закрыли дверь, спят в обнимку на одной койке, сверкая голыми задницами, поскольку спать, предпочитают в ночных рубашках и без белья. Вот же наказание мне. Хотя я сама их к себе привязала и теперь не ропщу. Бывшие «фантомы» когда я на станции, таскаются за мной хвостиками, а когда меня нет, липнут к Хэму. Уж не знаю, что они нашли в брате такого, но турианец для них, самый близкий после меня. Сначала сладкую парочку предоставили самим себе, лишь по вечерам кто-то из «взрослых» загонял клонов на мнемограф, да поутру выдавал им задания на самостоятельную работу. Когда же девчонки с ним заканчивали, отправлялись шляться по станции. В итоге эти шляния закончились в вентиляции, где Жанна сорвалась в одну из вертикальных шахт, чудом зацепилась рукой за край и так долбанулась об стенку. Что только Яна и смогла её вытащить. Результатом падения стали напрочь разбитые коленки, лазарет на «Эль-Аламейне» и выволочка от Хэймона. Меня как раз не было дома, так как мы с Гор’Бе ушли с конвоем. Братья отчитали обеих неугомонных и на малом семейном совете определили их на работу к Этите в кафе. Где эта неугомонная парочка сейчас и работает в свободное от учёбы время, официантками. Правда, было несколько инцидентов поначалу, некоторые из посетителей узнавая, что девчонки бывшие «фантомы» порывались устроить расправу. Но, таких осаживала матриарх, а некоторых любителей распускать руки, в виде шлепков по задницам, осаживали сами сестрёнки. Одному турианцу, Яна даже наподдавала, да так, что он в связи с этим заделался постоянным посетителем. И сейчас норовит приходить каждый вечер, и периодически предлагает ту проводить. Моя блондинка в лёгкой панике, не ожидала она такой реакции на свои действия. Оглядываю девичью спальню и закрываю в неё двери.

В спортзале пусто, включаю яркий свет и, взяв с полки шест, начинаю разминаться. Текут минуты, тело разогревается, даря мне ни с чем несравнимое чувство силы. Слышу шипение дверей и, обернувшись, вижу Снегурочку, подруга кивает мне и тихой мышкой уходит в угол к велотренажёру. Она такая почти весь месяц, с того дня как погиб её отец.

За весь прошедший месяц, Сильви никак не выражала своего горя. Лишь стала необычайно тихой и задумчивой. Я как-то припёрла Лероя к стене и попытала парня на счёт его жены. Он ответил, что сам немного обескуражен её реакцией, но так пока и не смог вытащить жену на откровенность. А Снегурка, почти ничем не напоминает нам себя прежнюю, ту Сильв, что с матерками на нескольких языках таскала наши побитые тушки и никогда не прятала свои эмоции за щитами воли. Сейчас же…

Но я не форсирую события, жду, когда боль всё-таки выйдет наружу. Поскольку как бы, подруга не прятала её, от меня всё скрыть она не может. Слишком хорошо и давно мы друг друга знаем, слишком близки мы.

Тренировка идёт своим чередом, мышцы гудят, отзываясь на команды мозга. Послушно перемещая меня по залу, шест тихо гудит и вибрирует в руках. Мыслей почти нет, всё утонуло в холодной безмятежности. Останавливаюсь, ставлю шест в стойку и собираюсь идти в душ, замечая сидящую на матах Сильв.

Та тяжело дышит и чувствуется, что эмощиты она держит из последних сил. Сажусь рядом и ласково касаюсь её плеча. — Сильви, сестрёнка, как ты? — Шепотом спрашиваю подругу.

Она берёт меня за руку, прижимает мою ладонь к своему лицу. Щиты воли сползают, и я чувствую её душевную боль. И она настолько сильна, что внутри меня тоже всё начинает болеть.

— Как ты пережила это, Жень? — Скулит она. — Как вынесла? Чем заполнила дыру в душе?

— Чем? Не чем, а кем, родная моя. — Отвечаю я и, прижимаю девушку к себе. Она всхлипывает, вцепляется в меня и начинает плакать, постепенно плачь переходит в рыдания и Сильвианн уже не сдерживаясь, рыдает в голос. Пытаясь что-то сказать, что-то вскрикивает на немецком, но я совершенно её не понимаю. Лишь ещё крепче прижимаю к себе. Пшикнули двери, рядом Лиара и моя азари, садится рядом, обнимая Снегурочку, тихо шепча слова утешения на азари. Так и сидим, дом проснулся, пришли парни. Каждый из них, что-то сказал уже не плачущей, а лишь тихо всхлипывающей девушке. Мы чувствовали, печаль и сочувствие наших друзей и родных.

Когда Сильв успокоилась, я ей сказала: — Ну, наконец-то ты выплакалась, а то, я уже волновалась за тебя.

— Я чувствовала, что ты волнуешься, но только сегодня, я окончательно поняла, что его нет. Нет совсем, Женя! Моего папочки, больше нет со мною…

— Ушёл на ту сторону, превратившись в свет. — Шепчет Ли.

— Бедная мама, бедная Хельга! Мне было страшно на них смотреть, ведь сестрёнка, такая же, как и мы с вами. — Говорит полукровка. — И хорошо хоть, я смогла её обучить, Дизз показал мне, как это сделать. Ещё и предупреждал, что моё и её будущее полнится болью. Советовал быть мужественной и сильной. Говорил, что я буду опорой для близких в грядущем кошмаре.

— Ворка, видят будущее лучше всех. Круг Хранителей, способен увидеть его гораздо подробнее, чем любой одиночка навроде меня. — Говорю я.

— Но, почему он не предупредил тогда?! — Вскинулась немка. — Почему не сказал?

— Ты думаешь, что смогла бы заставить отца отступиться, не пойти со своими людьми в Мюнхен? — Спросила Лиара.

Сильви снова захлюпала носом и простонала: — Он никогда бы меня не послушал! Он был слишком гордый и честный, он слишком хорошо знал, что такое долг перед народом и камрадами. Это было бы бесполезно, папка никогда бы не отступил, это было для него, абсолютно невозможно.

— Вставай, хорошая моя, идём, выпьем, помянем всех погибших. — Говорю я.

— Пить с утра? — Шепчет Ли.

— Это не пьянство, это тризна, поминки. — Отвечаю я, помогая подругам встать.

Днём.

Стою, покачиваясь посреди главной улицы района Закера, оглядываю расслабленно мутным взглядом ряды лавок с разнообразными товарами. Пёструю толпу разумных, правда вот, большинство из них щеголяет нарукавными повязками с эмблемами воинских частей пространства Цитадели. Эту странную моду ввели азари, чтобы хоть как-то отличать военных одетых в гражданское платье. И её, с удовольствием подхватили все остальные расы. Я вот только, сегодня по пьяной лавочке забыла её надеть, хотя мне она нахрен не нужна и так все подряд узнают.

Сильви пьяная в хлам спит дома, так же, как и Лиара. Да и парни почти все накидались и сидят на квартире, играя в покер.

Вот меня хватанули под руку и заплетающимся языком спросили: — Куда дальше, командир?

— Ты что-то купила? — Спрашиваю я, глядя в карие глаза Эш.

Глава волчиц сморщилась и помотала головой. — Нихрена у них нет, ну, или я не смогла ничего толком выбрать.

— Тогда пошли дальше? — Спрашиваю я.

— Куда пойдём? — Говорит взявшая меня под руку с другой стороны Полина.

— Туда где наливают. — Отвечаю я. — Дома мы всё уже вылакали, а Этита не нальёт.

— Тощно! Наш азари-генерал, скорее отправит нас спать. — Дыхнула из-за спины мне в ухо перегаром Ро.

— Где Багира и Эфа? — Спрашиваю я.

— Тарятся горяченьким. Там у одного батарианца, качественное пойло в ларьке нашлось. — Отвечает Рина.

— Не бодяга? — Покачнувшись, спросила Уильямс. — А то я знаю четырёхглазых, таких пройдох, как их купцы, поискать во всей вселенной. И не враз найдёшь…

— А! — И итальянка замахала руками. — Старшая, мы его пердупредили, что если что! Башку оторвём, и скажем, что так и было. — Отвечает ей итальянка. — О! Вот и девочки…

И из-за одного из прилавков выходят неровной походкой Светлана и Ветра. В руке у турианки обычная сетка-авоська, с полудесятком бутылок чего-то золотистого.

— А вот и мы! — Громко кричит Эфа, а Багира демонстрирует звякнувшую авоську.

— Так куда пойдём? — Снова спрашиваю я. — Что налить у нас теперь есть, нужна посадочная площадка.

— У кварианского посольства, есть классная пиццерия. Там нас знают и разрешат пить своё, ну, если закажем парочку пицц. — Говорит Рина.

— А ещё там ушастики водятся. — Вторит ей Светка. — Может, кого заарканим…

— Кому мы такие бухие нужны? — Буркнула Ветра. — Тем более, что мы туда добавить придём.

— Когда это останавливало настоящего десантника, а мы не просто десант, мы «Волчицы Уильямс»! — Воздев руки, гаркнула Полина. Заставив какого-то саларианца испуганно шарахнуться в сторону.

— Х…ли ждать, пошли в эту вашу пиццерию. — Говорю я и мы, покачиваясь, идём в сторону бывшей квартиры моих друзей.

Утро.

Просыпаюсь, уткнувшись в спину Лиары. Под рукою мягкая, упругая грудь азари, за которую я держусь. Во рту лёгкая сухость и ощущение полной расслабленности.

— Где-то я здорово спустила пар… — Проползло в мыслях.

Смотрю на спинку кровати, в которой есть часы, и вижу время 05:07 АМ. Рука же моя мягко массирует грудь Лиары. Некоторое время, моя азари спит, но в итоге от моих действий просыпается. Я же, уже подзавелась и пытаюсь завести и подругу.

— Женя, что ты делаешь? — Шепчет Ли.

— Я выспалась, протрезвела и полна ожиданий. Что-то мы с тобою со всеми этими хлопотами и праздниками друг о друге позабыли… — Отвечаю я.

— Женя, тебя семь часов назад на руках принесли, поскольку ты на ногах стоять не могла. И что, как ни в чём небывало? — Удивлённо распахивает глаза азари.

— Да?! Ничего не помню. — Говорю я. — А раз не помню, значит, не было такого.

— Женя!

— Ну что Женя? Женя да, что такого я натворила?

— Всего ничего, устроила массовую драку и вдребезги разнесла пиццерию в Закере.

— Да-а-а?! Ха-ха-ха-ха-ха… Погуляли. И что? Кто победил?

— Ну, — и Ли хихикнула, — говорят вы с «волчицами» в компании с охраной кварианского посольства и несколькими служащими из него же.

— И кого мы поколотили?

— Каких-то батарианцев в компании с турианцами, ну или турианцем. Там не совсем понятно было, Диана сказала, что турианец или турианцы из лишённых имени[260]. — Говорит азари, принимая мои ласки.

— А что с пиццерией? Помню, мы там сидели, пили бренди и ели пасту. — Говорю я.

— Ну, Грант сказал, что ты всё оплатила, хотя громила не ты. И вообще, я в возмущении, ты умудрилась вчера прогулять шестьдесят тысяч. Ты что, всю Закеру напоила?! Как можно, так относится к деньгам? Ты прогуляла годовой заработок докера, Жень?!

— Грант, какой Грант? Наш Малой?! Он что, на станции?..

— Он у нас дома! Спит внизу. — Говорит азари, — Но, я не про это…

— Ну, Ли, ну что ты, ЕПРСТ. Ну, я же не докер! Подумаешь шестьдесят штук, тебе мало тех полутора миллиардов, что лежат на наших счетах? Куда нам столько? Дворец построить, так я не стану в нём жить, мне в нашем домике на Мендуаре вполне комфортно. — Отвечаю я.

— И всё равно…

— Да ладно тебе, можно подумать я каждый день так гуляю. Всего в первый раз за дай-то памяти, года два. Если не больше…

— Транжира… — Бурчит Лиара. — Мало того что ты пожертвовала почти восемьсот миллионов в фонд обороны, ты сейчас ещё и пол Цитадели поить начнёшь.

— Ну, отличная, наверное, рекламная акция. Сто пудово, на такое дело халявщиков набежало и сейчас вся эта братия славит меня. За отличную попойку и грандиозную драку, помнится, правда смутно, что там были ребятишки из флотского экипажа.

— Тебе ещё выскажут, командиры эскортирующей эскадры. Ты у них весь молодняк, что в увал ушёл, споила.

— Я?!

— Ты…

— Бля. Залёт.

— Хи-хи-хи-хи, готовься извиняться. — Шепчет подруга.

— Опять пить?..

— Не знаю, решай сама, как ты будешь приносить извинения командирам кораблей.

— Автограф дам. — Бурчу я.

— Боюсь, автографом ты не отделаешься.

— Думаешь, попросят дать концерт?

Азари только головой покачала, после чего привстала и впилась в мои губы и на полчаса мы выпали из реальности.

За завтраком, поговорила с Грантом. Наш Малой, примчался на Цитадель не просто так. Он был в составе своего подразделения, и задание получил от самого Архонта, а тот в свою очередь выполнял просьбу Королевы рахни. Я слегонца замороченная проблемами, возникшими у меня после вчерашнего загула, несколько не догоняла, зачем кроганам я. Но, объяснить мне ситуацию, должен был Сарен.

Посол Рахни на Цитадели явился ближе к обеду и попив эрга сваренного Гаррусом. Предложил мне и Гранту пройти в кабинет и поговорить.

— Ну, и зачем я вам? — Спросила я, развалившись на кресле.

Артериус, отошёл к окну и, задумчиво уставившись на уличный пейзаж, сказал:

— Что ты знаешь о Суэне, Шепард?