Путь

Глава 51 часть 1. Как долго…

Женька («Нормандия» SSI-1, 24 августа 2385 г.)

Изогнутый коридор, освещённый тусклым красноватым светом, идущий чуть впереди Шамс, в штурмовой броне, поводящий из стороны в сторону миниганом. И прущие на нас толпами хаски и «коллекционеры».

А я, я на пару с Диззом держу всех наших с ЭсАров. Держу и веду в бой, голова гудит, от чужих эмоций и, в то же время, я чувствую всех ребят в своём отряде, чувствуют и они меня, и друг друга. Мы подобны многорукому, многоглазому существу, мгновенно реагирующему на угрозы. Найлус и кое-кто из тех, кто не сталкивался с этим моим свойством, полыхает восторгом смешанным правда с яростью и гневом. Пусть давящая атмосфера этого места и пытается нам помешать.

Гнев течёт по нашим жилам, растекается в мыслях, порождая сияющую белыми сполохами ярость. Мы идём и уничтожаем всех, всех, здесь нет ходячих некомбатантов. Так что, гасим всё, что шевелится.

Текут минуты, незаметно сливаясь в часы, внутри меня всё горит огнём от усталости и ненависти к врагу. Врагу, устроившему здесь этот филиал преисподней. Жуткую клетку для несчастных и чистилище для нас всех, тех, кто штурмует его сейчас.

Через все щиты и защиты, я чувствую чистую незамутнённую ярость кроганов. Они нашли капсулы с несколькими своими женщинами и детьми. Новость мгновенно разлетелась по всем трём легионам, так мало того, ещё несколько кроганок и их малышей попалось нам в виде хасков, что просто взъярило и так взбешенных ящеров. Они утратили страх и чувство самосохранения, впали в боевой транс в котором, не чувствовали боли и смерти. Бестрепетно шли вперёд, уничтожая всех врагов на своём пути.

Вот и комната управления, и здоровущий «жук» Преторианец в ней, огонь из всех стволов и в тоже время вовремя укрыться от его атаки. Малой выставляет на тяжёлой ручной плазменной пушке уровень боевого заряда и, дождавшись его формирования, выскакивает в проход. Выстрел, чуть не вывернувший парню руки, и «Преторианца» разорвало в клочья. От пропитанной колоссальной энергией шаровой молнии нет спасения, его просто ещё не придумали.

Переждали взрыв самоуничтожителя, и вышли в помещение. Метнувшаяся к пульту Тали, устанавливает модуль связи со Сью, Легион подключается самостоятельно и синтетики начинают «ломать» вражьи системы защиты. Текут минуты, на тактической карте УПБ видно, что наши напарники застряли в сегменте, ведущем к системам связи, враг просто завалил их трупами, забив все проходы телами хасков. Их биотики продавливают эти своеобразные баррикады, но дело идёт настолько медленно, что шансов справиться в приемлемое время, нет.

Даю команду Рексу и отправляю его парней на штурм с другой стороны. Кроганы услышав, что до победы один рывок, просто рвут жилы. Не считаясь с потерями, они пробиваются к модулю связи и, использовав «Каин», разносят там всё на фарш.

Когда всё и всех у врага отключают, я вываливаюсь из транса. Вслед за мной отключается и Дизз. Наши команды теряют чувство друг друга, но это нисколько не мешает нам, чувствовать дикую усталость и тихую радость и успокоение. — Мы справились, мы смогли, чёрт возьми, мы, это сделали! — Я просто чувствую эту мысль, у своих друзей, да и у всех остальных из наших союзников тоже.

Почему-то дальнейшее пошло какими-то рывками, складывалось ощущение, что я будто бы пьяная или вообще под какими-то препаратами. Всё дёргалось, прыгало, звуки, то мельтешили, как на ускоренном прослушивании, то гудели и тянулись как при замедлении. Навалилась тяжесть и апатия, ноги и руки стали ватными, и итогом всего этого стало попадание в меня шарика плазмы, но взорвался он подобно фугасу от «МАКО», меня подбросило и я, словно листок дерева полетела по тоннелям и коридорам. Мимо застывших истуканами компаньонов, мимо капсул с лежащими колонистами. Прямо в распахнутый зев ворот ангара и дальше, мимо летающего мусора и обломков кораблей. В багровую тьму, прямо в её глубину. Меня кружило и несло, баюкая, словно в колыбели пока мрак совсем не сомкнулся надо мной. Стало тихо-тихо и сквозь тишину, доносился лишь звук, чьего-то дыхания. Я потянулась на этот звук и, открыла глаза.

Синий свет ночника, светлый потолок с двойной полосой и тяжесть на руке, будто на ней что-то лежит. Приподымаю голову и вижу чей-то затылок в обрамлении длинных тёмных волос. Пока не очень понятно, кто это, эмоции спящего не дают мне этого понять, вытягиваю руку из-под головы, провожу ладонью по её боковой части и чувствую под пальцами, мягкое, чуть заострённое на конце ушко.

— Тали! — Проплывает в мыслях, — Значит, я успела, и девчонок не зацепило. — Губы сами расплываются в улыбке, но, чувствуется какой-то дискомфорт. Поднимаю руку и рассматриваю её, на коже, почти от самой ладони идёт странная кривая сеточка. При движении она искажается, и рождает именно такое ощущение. Лёгкого дискомфорта, и как будто натянутости. Подношу руку ближе к глазам и вижу, что это шрамы, шрамы на коже.

— Некисло меня ошпарило, что аж регенератор не помог! — Шепчу я, чувствуя нарастающий зверский голод. Трогаю себя за лицо и под подушечками пальцев чувствую такие же шрамы, как и на руке, сеточкой паутинкой расходящиеся вокруг глаз, по лбу и по щекам. — Мля-я-я-я! Ну что я за чучело? Всю работу и старания Старины, насмарку. Тьфу!

Оглядываю лазарет, поражаясь удивительно чёткой видимой картиной. Всё вокруг настолько контрастно и ясно видимо, что я даже затрудняюсь ответить себе, видела ли я мир столь чётко в обеих своих жизнях. Сажусь на койке и ласково смотрю на подругу, которая сидя на кресле, сложилась на мою койку и сладко спит, чмокая во сне губами.

Глажу её по лицу, по волосам и тихо шепчу: — Тали! Ушастик! Проснись.

Веки подруги задрожали, она открыла глаза, проморгалась и, привстав на руках, посмотрела на меня. В её светло голубых, довольно ярко светящихся в полутьме глазах на миг мелькнул испуг, тут же сменившийся дикой радостью. Девчонка пискнув, обняла меня, сжала руками и разревелась. Так и сижу, поглаживая по волосам, плачущую подругу. Та пытается что-то мне сказать, но из-за всхлипываний совершенно не может связать слова и нормально их выговорить. Лишь минут через пять, окончательно проревевшись, Тали сказала:

— Я так рада, что ты живая, Женя. Как же ты нас всех опять напугала, бессовестная. И я, я опять тебе должна, о, Кила! Я просто не знаю, мой долг тебе стал совершенно невообразимым.

— Какие долги, между друзьями? Маленькая моя, ну о чём ты говоришь! Я делала лишь то, что должна была делать и сделала. Потери в экипаже есть?

— Теперь нет. — Ответила мне, глядя заплаканными глазами в лицо, моя маленькая ушастая подруга.

— Ну и прекрасно! Вот видишь, все живы и здоровы.

— Не совсем, у тебя пол тела, руки и лицо в шрамах. А ещё, тебе имплантировали новую сетчатку в глаза. Это ткани на основе волокон Торианина, их специально вырастили на всякий случай Генрих и Фридрих, ещё на Тиамарроне. А потом, как сказала мне Карин, коллекцию дополнил сам Старый корень, когда мы заходили на Ферос.

— То-то я видеть лучше стала! Так чего же печалится? Всё же просто ЗАЕБИСЬ! Опять легко отделалась, подумаешь шрамы, Ли меня любой примет, мне ведь не нужно производить на кого-то впечатление и в модельный бизнес я тоже не собираюсь, так что…

— Женя, там есть побочные эффекты.

— Какие?

— Ну, у тебя сейчас глаза как у кошки, светятся в отсветах, тусклым красным светом. Это выглядит довольно жутко и ещё, если ты используешь биотику, свечение может усилиться и даже шрамы станут светиться. — Шепчет кварианка.

Я тянусь к своей силе и вот она внутри меня, нервы гудят, рождая довольно приятные ощущения могущества и силы. В глазах всё становится ещё контрастнее и чётче, а Тали охает, с широко распахнутыми глазами глядя на меня.

— Ой, Женечшка! Жуть-то, какая! Ты сейчас как вампир из сказок про князя Дракулу.

— Ну-ка включай основной свет, зеркало в инструметроне, и подь сюды, любоваться будем. — Отвечаю я, подруга, похлопав глазами, хихикает и исполняет мою просьбу.

Ну, что сказать из зеркала на меня смотрела классическая рожица Шепард-ренегадины из третьей части игры. Шрамы, багровой паутиной вокруг глаз, которая сползает до кучи на шею и грудь с руками. И, самое главное светящиеся багровым светом глаза. Гашу биотику, свет гаснет, лишь тусклые отсветы где-то в самой глубине. Начинаю хихикать, потом хохотать в итоге ржу как лошадь, представив себе, какое впечатление буду производить на всяческих слабовольных и пугливых, а особенно на суеверных кретинов.

— А-а-а! Граф Дракула Задунайский! Может мне клыки вставить и идти в голо. Буду там вампиров играть, безо всякого грима и спецэффектов. — Говорю я сквозь смех.

— Тебя что, это совсем не расстроило?! — Удивлённо спросила Тали.

— Да ну, херня, Ушастик мой хороший, подумаешь. Зато представь, как можно всяких козлов отваживать, как глянул на него, так он и обосрался. Тишина и покой вокруг, что ещё надо для усталого Спектра. Да с ребятами в пугалки можно сыграть, то-то от девчонок визгу будет…

— Женя, ты серьёзно…?

— Хэ-хэ-хэ-хэ-хэ-хэ! — Ржу я, — а, ты как думаешь?

— Да ты опять прикалываешься! — Восклицает кварианка и наваливается на меня. — Опять твои шуточки!

И ржём вместе, как лошади икая и захлёбываясь. Пшикают двери и на пороге лазарета стоят Карин и Сьюзи, в длинных халатах и с улыбками смотрят на нас.

— Ну, в этот раз она хотя бы не пьёт. — Говорит док.

— Зато хохочет так, что того и гляди перебудит весь экипаж. — Вторит ей Сью.

— Подруги вы мои боевые, чтоб я без вас делала? Спасибо тебе док, ты опять меня отремонтировала. А где Миранда? Я хочу сказать и ей большущее спасибо.

Вся троица погрустнела.

— Что такое? — Забеспокоилась я. — С нею всё в порядке?

— Она «жива — здорова», только вот в Цербере бо-ольшие проблемы. — Говорит мне Сью. — С ними связался Призрак, и Миранда, вместе с Джейкобом отправились на крейсера Церберовцев. Организация раскололась на две неравных части и большая часть, охотится на меньшую. Во главе меньшей стоит Джек Харпер, большую же возглавляет несколько человек, но нам известно имя лишь одного, это «папашка» нашей Принцессы, Генри Лоусон. В Альянсе тоже не всё ладно, Восьмой и часть Девятого флота подняли мятеж, и ушли с баз, никто пока не знает куда. Но, по словам Джейкоба, скорее всего на объекты подконтрольные большей части Цербера. Так что, ребята перед уходом просили передать тебе всего самого наилучшего, скорейшего выздоровления и воссоединения с семьёй.

— Да-а-а! — Тихо отвечаю я, охреневая от таких вестей. — Разворошили мы, похоже, гадючник, так подруги?

— Очень на это похоже. — Говорит док и подходит ко мне. — А сейчас, ложись-ка моя хорошая. Я тебя просканирую напоследок, и пойдём, покормим тебя. Ты, наверное, есть хочешь, так?

— Так оно, док. — Отвечаю я, ложась на койку.

— Я пойду, всё согрею! — воскликнула Тали и, они на пару со Сьюзан ушли из лазарета.

Когда Карин закончила меня сканировать, причём в этот раз площадка универсального сканера елозила надо мной довольно долго. То задумчиво посмотрев в стену, с сильным удивлением в чувствах произнесла:

— Нда-а-а… Женя, ты у меня та ещё химера, да и Старик над тобой весьма и весьма плотно поработал.

— Что такое, док? Со мной что-то не так? Будут проблемы? — Заволновалась я.

— Проблемы? У тебя? Да ты сама у меня одна большая проблема. Кто постоянно лезет на рожон и мне приходится его латать? Да ты из всей твоей пятёрки, больше всех в лазарете провела. Как я твоей матери в глаза посмотрю, ты же ходячий пример «невыносимого героизма»?! Что скажешь, герой всея галактики?

— Чё это я герой-то? И что значит, посмотрите моей матери в глаза? Вы что с ней знакомы?

— Ну, как же! О нашем рейде за Реле омега 4, уже доложили, как в штаб, так и в СМИ. О количестве спасённых вами, ходят слухи один красочнее другого. Говорят, уже до миллиона договорились, так что по приходу на базу, тебя ждёт славный приём. И да, Женя, я знакома с твоей матерью, мы с ней вместе стажировку в главном госпитале на Арктуре проходили. И ещё, она была свидетелем всей операции, посмотрела, как и твой дядя, и братья, на ваш подвиг. Так что…

— Ой, бля-а-а…! — Прошептала я, — И она видела всё, и как меня зацепило?

— Увы.

— Черт меня подери, бедная моя мамочка! Куда дядя Стивен-то смотрел, зачем же они ей это показали, и как вообще на базе-то оказались, ведь должны были быть ещё в пути. О, Боже-ж мой! Боже мой! — Зашептала я, представив, через что пришлось пройти моей матери. Что она почувствовала, глядя на этот кошмар наяву, ещё и меня поджарило.

— Что, грустишь и волнуешься за мать? — Спросила док.

— Есть такое. Но, у меня не было выбора, позволить погибнуть Найрин и Тали я не могла, один меньше чем два. Лучше потерять одного, чем двоих, тем более что я, просто не смогла бы смотреть после этого в глаза Гарруса, Раэля и самое главное Ваньки. — Говорю я в ответ.

— Тут ты конечно права, хотя потеря тебя возможно и неравноценный размен.

— Не говорите так! Я ничем не лучше моих подруг, и их жизнь, для меня ценнее своей.

— То-то и оно, ох и схлопочешь ты от Лиары и детей. Будет тебе на орехи, за всё.

— Ну и пусть, да и не поймут они, что я опять по краю проскочила.

— Ну, дети может, и нет, а вот азари, прекрасно поймёт. Она тебя порой лучше себя понимает, а тут такие шрамы и скорее всего после регенератора. Не держи любимую за дурочку.

— И в мыслях не было. Тем более, что Ли гораздо умнее меня. И что она во мне нашла…?

— Странный, риторический вопрос, ты ведь знаешь на него ответ, Женя.

— Знаю, док. Ну, что скажете про меня, мне, похоже, можно идти играть роли страшилищ, в ужастиках.

— Не всё так печально, девочка моя. Твой организм удивителен, он восстанавливается с очень большой скоростью. И если ты, не будешь в ближайшие полгода — год, вести себя как камикадзе, то всё заживёт. И да, твои глаза скоро перестанут светиться, это всё из-за скорости имплантации. Мы с Мирандой решили поспешить с этим, так как Лоусон собиралась к своим. Черт бы подрал, этих недоносков из корпораций и её чокнутого папашу. У девчонки и её ребят из Цербера, был реальный шанс нормально легализоваться и получить прощение, а сейчас, придётся бегать от бывших своих же. Жаль их всех, хорошие ребята, достойные.

— Ничего, док. Я поговорю с Советом, поможем этой части террористов, перетянем их на сторону света.

Карин рассмеялась. — На сторону света, это ты хорошо сказала. А что с Призраком будешь делать?

— Не знаю, вроде и убила бы, а вроде и уже не очень-то и хочется. Посмотрим, как себя в грядущем проявит, там и решу, достоин ли он жизни.

— Пока не заслужил?

— Пока нет. Ну, вернее у меня нет однозначного ответа на этот вопрос. Как себя проявит, так ответ и появится. Слушай, док, а что, сколько времени тут Ушастик просидела? Или она от меня всё время, что я тут, не отходила?

— Ну, не только она, ещё Найрин её подменяла или они обе здесь сидели, у регенератора. Крулл пару раз заходил, составлял им компанию. Остальной экипаж, лишь эпизодически появлялся. Хотя за всем с тобой происходящим, следили через внутреннюю сеть все без исключения. Да пятёрка твоя, периодически справлялась у меня о твоих делах. Но, ребята были спокойны, раз тебя сразу не убило, то всё, более или менее в порядке.

— Да уж, но Найрин-то, что тут высиживала? Ведь у турианцев это непринято…

— Она вообще странная, Женя, иногда мне кажется, если закрыть глаза и просто её послушать, послушать, как она говорит, как строит фразы на русском. Её отношение к жизни и общие ценности, то возникает ощущение, что рядом с тобой человек, а не турианка.

— Серьёзно?

— Ну, это только моё мнение, может, я чего-нибудь не знаю или мне просто мерещится. Ладно, вставай и пошли в кают-компанию. — Говорит док и, достав из шкафа мой уник, с лежащим поверх бельём, подала его мне. — Мокасины под койкой.

Я встаю, зябко поёжившись, от покалывания в ступни ворса ковра и, начинаю одеваться. Когда закончила, улыбнулась медику, чувствуя, как перекосилась моя рожица из-за шрамов. — Скажите, док, я не сильно страшная?

— Красавица, ты. Только вот, шрамы тебя немного старят, а так даже не портят картину.

— А, ладно! Идём, мой милый доктор, позавтракаем, а заодно и ещё раз позавтракаем, ух какая я голодная. — Говорю я, и мы с Чаквас, дружно смеясь, выходим из лазарета.

За завтраком к нам потихоньку присоединился весь экипаж, корабль был в канале, так что на вахте была одна Сью. Давая остальным, как следует отдохнуть во время переходов. Шли мы медленно, так как вместе с нами тащились войсковые транспорты и, если в каналах сети реле скорость была одинаковой, то в промежутках или во время переходов от одного кластера к другому. Нам приходилось их ждать, так как командиры старались идти экономичным ходом, чтобы избежать аварий, ведь корабли были основательно перегружены.

Да что я, выйдя из лазарета, чуть не врезалась в сборный контейнер с какими-то трофеями и заметила, что таких контейнеров понатыкано по всему кораблю. — «Плюшкины» недоделанные, «Хомячины — злые». — Шипела я, разглядывая всё это богатство. — Им что, денег мало?!

Карин меня успокоила, в контейнерах АТТАЛ, его на вражеской базе нашли несколько сотен тонн. И всё что будет выручено нами от его продажи, экипаж решил отдать в пользу спасённых колонистов. Сейчас как раз формируют для этого специальный фонд, остальные команды, тоже решили в него пожертвовать, только не все свои трофеи, а лишь половину добычи. Причём, и турианцы контр-адмирала Сиррониса решили так же. Не отстав в благородстве от своих напарников и союзников. Правда, и набили они свои корабли под завязку, сколько смогли утащить. Ну, эскадра кап-раз Судзуми, в этом от них не отстала. Все наварились, причём под самую шляпу.

Когда наелась и позволила себя от души потискать всем желающим, пошла в каюту. Захотелось просто принять душ, а может и в джакузи понежится. Книжку почитать, хотя размечталась! Сейчас, первое и самое главное это бортжурнал, затем журнал боевых действий и как финал, отчёт Совету. Так что, пиши Женя — пиши! Вот как закончишь с этим, тогда и джакузи и книжка, а может и кинчик какой-нито. Позовёшь народ и устроим просмотр, чаю попьём с печеньем.

Пришла к себе и тяжко вздохнув, засела за «бумажки». Карл и Миранда вели бортжурнал исправно, так что, проверив и завизировав его, занялась журналом боевых действий. Он тоже был по большей части составлен, только вот его сведением в единый документ, занимался Найлус. Связалась с братом сидящим в своей каюте за терминалом, и мы стали работать сообща, подключив к работе Сью и моих Спектров. За четыре часа справились, превратив кучу отдельных отчётов бойцов и членов экипажа в стройный документ, с которым не стыдно выступить и перед коллегией адмиралтейства. И у меня наконец-то появился реальный опыт в проведении крупной боевой операции, в которой были задействованы несколько крупных кораблей и мощное войсковое соединение, пусть оно было и наёмным. Заодно Найлус поведал нам, что примарх и Главком Альянса, в компании с Советниками замутили тихую бучу, по поводу того, что спасать разумных, а фактически исполнять свой долг Адмиралы и Иерархи отказались, и в связи с этим в войсках, как Иерархии, так и Альянса всё сильнее нарастал ропот. С какого это перепуга вся слава досталась кроганам. Так мало того, сами войска нанимали на личные деньги участников и Верховных. Это же ПОЗОР!

Федориан, как и Хакетт, умело подогревали это чувство. И у Найлуса сложилось ощущение, что в верхах обеих государств наметилась большая буча. В результате которой, с «олимпа» вот-вот полетят пух, перья и головы. В конгрессе Альянса, депутатами от СССР и Евросоюза, сформирована рабочая группа, по расследованию этого, как выразился один из депутатов «предательства». Англо-Американский блок в глубокой прострации, поскольку именно с их подачи, затянули вопрос с нашей поддержкой. И, похоже, грядут перевыборы и смена главенства в парламенте. Мало того, этому изрядно «помог» мятеж пограничников. Которых «амеры» всегда поддерживали, хоть и негласно.

Когда всё подшили и собрались на обед, пискнул вызов от дверей. Я почуяла за ними Найрин и с лёгким сердцем открыла.

Девушка вошла, одетая в шорты и спортивную кофту, капюшон которой, был, натянут, скрывая в тени её лицо. Но чувства при этом, бурлили очень сильно. Турианка была напряжена и одновременно немного испугана, будто бы побаиваясь чего-то или боясь какого-то решения. Она села на диван и тихо спросила:

— Женя, помнишь, ты говорила, что готова показать мне свою память?

— Помню, ты ещё просила перенести это дело на время после основной операции. — Отвечаю я, встав и подойдя к своему холодильнику, чтобы налить соку.

— Я хочу тебя спросить, ты не передумала? — Спросила вновь турианка.

— Отчего бы, ты хочешь прямо сейчас?

— Да.

— Хм, хорошо, пить не хочешь?

— Налей мне соку, пожалуйста. — Сказала девушка.

— Какого?

— Да любого, какого хочешь, какого не жаль.

— Мне для тебя ничего не жаль, Найрин.

Турианка глубоко вздохнула, будто бы окончательно решившись.

— Подойди ко мне, Жень. Я хочу тебе кое-что отдать.

— Что интересно? — Отвечаю я, беру два стакана с апельсиновым соком и сажусь рядом с ней на диван. Из под капюшона девушки поблёскивают глаза. Остальное в тени, поскольку у меня горит лишь настольная лампа, каюта тонет в полумраке.

Найрин берёт стакан и, быстро выпив его, отставляет в сторону. Я тоже выпиваю свой и ставлю стакан на столик.

Заводит руку за спину, и говорит: — Это твоё, Жень. — И протягивает мне свёрток.

— Что здесь? — Удивляюсь я, беря его в руки. Он довольно тяжёлый, аккуратно разворачиваю ткань и в ней, вижу невероятно знакомый нож. Чуть выдвигаю из ножен лезвие, читаю вязь рун «Коготь». — Откуда он у тебя?! — Шепчу я, чувствуя, как гулко бухает сердце.

— Откуда? С того самого дня, девятнадцать лет назад, дня когда тебя объявили погибшей. — Говорит Найрин и стягивает капюшон. А под ним, она и не она. Лицо стало светлее, и главное по коже змеится бело-голубая вязь татуировок. Перед глазами всё расплылось, я читаю рисунок, рисунок моей семьи пока не встречаюсь с глазами, синими-синими, бездонной синью, наполненной любовью и нежностью, а ещё упрёком.

— Господи! — Шепчу я, — Какая же я дура! — Протягиваю руки, касаясь её лица пальцами. Она прижимает мои ладони своими, и глаза её наполняют слёзы. А из меня вырывается крик, больше похожий на стон, вместе с которым, тихо звеня, восстанавливается частичка моей души. — Наинэ!

Гаррус Вакариан «Змей» («Нормандия» SSI-1, 24 августа 2385 г.)

Вот уже три часа он сидел в кают-компании и ждал свою подругу, которая ушла на разговор к Шепард. Корабль жил своей жизнью, все занимались делами. Лишь за угловым столиком о чём-то разговаривали Найлус и Сильвианн. У Снегурочки был несколько растерянный вид, чего не скажешь об Оцеоле. Сородич сидел с невозмутимо довольным видом, разумного, который что-то знает, знает какой-то секрет и молчит. С самого утра Гарруса снедало беспокойство, что-то мешало сосредоточиться, даже утренняя тренировка, всегда приводившая мысли и чувства в порядок не помогла. Найрин тоже была на взводе, что-то беспокоило прежде всегда невозмутимую разведчицу. Хотя Гаррус вспомнил в каком растрёпанном виде застал её после завершения погрузки на базе «Коллекционеров».

Девушка имела совершенно разбитый вид и после того как помогла ему снять «Латник» и дождалась из душа, бросилась на шею и разревелась в голос. Рассказывая сквозь плачь, как вытаскивала Женьку из брони, как вместе с поддоспешником с командира слоями слезала кожа, оголяя мышцы и насколько ужасающим всё это выглядело когда они закончили.

Лишь глубокой ночью он смог наконец-то успокоить подругу, и та, тихо всхлипывая, уснула в его объятьях. Последующие дни Найрин провела по большей части в лазарете и на его вопросы «Зачем она там сидит?» внятного ответа так и не получил. Лишь скупую отговорку про «Долг жизни, и что Найрин должна их уже четыре».

— Откуда четыре? — Удивлённо подумал он, — Даже если считать с произошедшим на Омеге и то, получается лишь три. Хотя несколько сомнительно это всё, но откуда взялся четвёртый?

Этот день стал просто апофеозом странностей от его подруги. После завтрака за которым он с чувством глубокой радости поприветствовал свою подругу и командира, полюбовался на шрамы на её лице, посетовав, что она берёт с него пример. Был послан куда подальше, рассмеялся, обнял Шепард, пообещав отправиться, как — только, так — сразу. Дальше день шёл вроде как обычно, пока Найрин не отправилась в каюту командира на разговор. Он сел ждать, чтобы вместе пообедать, но разговор, похоже затянулся, причём от Найрин и Женьки пару раз пришли такие эмоции что просто бросало в дрожь. Пустое ожидание напрягало, и он отправился в орудийный отсек, но любимое дело, всегда приносившее ему успокоение, дававшее возможность упорядочить мысли и чувства, в этот раз валилось из рук и пришлось вернуться в кают-компанию. Ещё и чувства подруги, которая вытурила его из их каюты, сказав, что смоет грим перед походом к Шепард.

— Что такого рассказала Найрин Жене, что от обеих такой коктейль эмоций. — Думал он, глядя в пустую чашку с кофе. — Пойти что ли узнать?

Только встал, как был остановлен вопросом Найлуса.

— Далеко собрался?

— Пойду, узнаю, что там с подругами, три часа прошло, о чём столько можно разговаривать?

— Не стоит их беспокоить сейчас, им слегка не до нас всех. — Сказал сородич.

— Почему?

— Кто-то виртуозно обманул эмпата, так виртуозно, что просто снимаю шляпу. — Сказала Сильв. — Только она уже прощена и помилована, хитрюга — обманщица.

— Это ты о ком?

— О твоей Найрин, которая совсем не Найрин. Хотя знаешь, Оцеола, пусть сходит, пусть она расскажет ему кто такая на самом деле. Тебя ждёт большой сюрприз, Вакариан.

— Сюрприз? Терпеть не могу сюрпризы! — Пробормотал Гаррус.

— Иди-иди, обрети свою судьбу, Гаррус, насколько я знаю, ты как-то обмолвился, что готов отвести Найрин к алтарю и принести клятву. Так пришла пора узнать настоящее имя, той, кому ты собираешься это сделать. — Сказала беловолосая человечка.

— А вам-то, двоим, откуда это известно? — Спросил он.

— Их чувства, как маркер, они выдали обеих с головой. Остальное лишь, умение думать и сопоставлять факты. — Сказал Найлус и, отвернувшись, налил себе чаю из чайника.

Гаррус выдохнул и, собрав волю в кулак пошёл к лифту, который спустя пару минут привёз его к дверям каюты командира. Он аккуратно постучал, но голограмма продолжала гореть оранжевым светом. Постояв некоторое время и совсем было собрался обратно, как двери с шипением разошлись.

— Заходи. — Сказали изнутри голосом Шепард.

Он вошёл, прошёл несколько шагов и увидел двух девушек в обнимку сидящих на диване в сумраке светящей настольной лампы и погашенных экранов. Их глаза мерцали, у одной бездонной синевой собственного цвета, у другой малахитовой зеленью. Рисунок татуировок Найрин был тот, что он увидел при их знакомстве столько уже лет назад.

— Сядь сюда. — Сказала Найрин и похлопала по дивану ладонью. Девушки с явно видимой неохотой оторвались друг от друга и встали, глядя на него. Шепард отошла к столу в маленькой кухоньке, налила воды в чайник и поставила кипятиться.

— Кто будет чай? — спросила Женька.

— Я буду. — Ответила Найрин, — А ты? — Спросила она его, усаживаясь на колени и прижимаясь к груди.

— Пожалуй откажусь, во мне и так несколько кружек и куча пирожков от Руперта. — Буркнул он, обхватив подругу за талию. — Что у вас случилось, что вы тут обсуждали так долго и зачем использовали обезболивающее? — Задал вопрос Гаррус, заметив пару пустых пневмоиньекторов лежащих на столике.

— Что обсуждали? Ничего, Змей, просто кое-кто сбросил маску, и мы в связи с этим заглянули в душу друг другу. Зря я сделала это в таком душевном раздрае, но, сделанного — не воротишь. И твоя подруга, стала немножко мною, а я ею, так что воспринимаю тебя несколько ближе, чем раньше, сильно ближе.

— Это что, получается как у азари?! И что делать мне? Может я уже лишний? — Чувствуя растущую тоску, спросил он.

От Найрин потянуло искренним удивлением, от Шепард же искристым весельем.

— Ох, Гаррус! — Простонала она, — Кто о чём, а мужики всё о том же, особенно турианцы с их отношением к своим возлюбленным. — И расхохоталась. — Успокойся, «Отелло», тут всё совсем не так, всё совсем по-другому и тебе, и твоим чувствам ничего не грозит.

— Точно?

— Наинэ, объясни ему. — Говорит Шепард и отворачивается к закипевшему чайнику.

Гаррус смотрит в глаза подруги, ожидая ответа, та обхватывает его лицо ладонями и шепчет: — Моё настоящее имя Наиннэр Таанирр, а Женя, сестра моя, сердцем моим хранимая.

— Чувствую тебя! — Говорит Женя, прижав ладонь к груди. — В сердце моём, навечно.

И Гаррус почувствовал, что его челюсть стремительно падает на грудь и в голове испуганными тараканами бегают мысли. А по каюте катится звонкий девичий смех.

Шепард вернулась, отдала Най… Наинэ кружку с ароматным напитком и сев вплотную прижалась к его боку. Он приобнял человечку, чувствуя странное, необычайно теплое чувство внутри. Его приняли, пустили в какой-то внутренний круг, круг самых близких, родных. И он внезапно почувствовал себя дома, дома в этом великолепном корабле и с этими девушками рядом.

Гаррус хотел сказать об этом, но посмотрев в глаза сначала Наин, а потом и Жени, понял, что все слова лишние. Здесь и сейчас всё понятно безо всяких слов, просто по чувствам друг друга.

Когда чай был допит несколько минут все трое просто сидели молча. Затем Наинэ встала с его колен и, взяв его за руку, потянула за собой. — Идём к нам в каюту, дорогой, я устала и хочу спать, но одна этого делать не хочу совершенно. И главное, Жене тоже нужен отдых.

Он встал вслед за подругой, посмотрел на Шепард. Та улыбалась ему: — Иди уже, Змей, будь ласков с моей сестрой. Надо же, мой лучший снайпер взял в подруги ни кого-нибудь, а мою сестру. Что-то совсем маленькой стала эта чёртова галактика…

Когда спустились в каюту, На… Наинэ скинула с себя одежду и, забравшись под одеяло, стала смотреть на него. Он же раздевался медленно, аккуратно убирая вещи в шкафчик, когда закончил, лёг и, накрывшись одеялом, прижал к себе подругу. Наинэ прильнула к нему, уткнулась носом в шею и спросила:

— Скажи, тебе нравится Женя?

— Командир? — Переспросил он.

— Ты знаешь другую Женю?

— Нет.

— Так как?

— Нравится, знаешь, она мне действительно нравится. С первой нашей встречи в президиуме, я обратил на неё внимание. Есть в ней что-то, что-то такое, что заставляет обращать на неё внимание. Потом эта долгая охота на Сарена, в процессе которой мы нашли столько странного и удивительного, и иногда я с удивлением ловил себя на мысли, что эта человечка удивительно сильно привлекает меня как женщина. Я чувствовал в ней турианку, будто где-то внутри её тела скрыта одна из нас. Теперь я знаю, что это именно так. А почему ты спрашиваешь?

— Просто мне стало интересно, почему ты идёшь за ней, идёшь, почти не раздумывая.

— Не знаю, просто она всегда занимается чем-то значимым, чем-то очень важным, а это приносит мне самому чувство собственной нужности. Ведь я, рядом с ней, рядом с ними.

— А ты тщеславен. — Сказала любимая, привстав и посмотрев ему в глаза.

— Есть немного. Но это же, нормально, любой мужчина должен быть немного тщеславен.

— Согласна. Скажи, а что ты во мне нашёл?

— А почему ты спрашиваешь?

— Интересно, что во мне такого.

— В тебе, очень много «такого». Ещё тогда, в первую нашу встречу, когда ты меня поколотила. Я был сильно удивлён твоей силой и мастерством, а ещё было в тебе что-то, что выделяло тебя из всех. Ты была странная, непохожая на других. Сначала я подумал что это из-за того что ты биотик из «Кабал», но посмотрев на твоих напарников понял что дело совсем не в этом. Ты просто другая, турианка и вроде бы и нет, вроде кто-то другой, принявший облик одной из нас. Это меня заинтриговало, и я решил узнать тебя поближе, решил познакомиться близко. И лишь теперь я понимаю, почему ты такая. Но самое главное знаешь что?

— Что?

— Я люблю тебя именно такую, удивительную, наполовину человечку. Открывшую мне, другой мир, мир в котором разумные не делятся по видам, а лишь по их личным качествам. Это здорово помогло мне в работе на СБЦ, да и позволило легко вписаться в команду первой «Нормандии», да и на «Омеге» здорово выручило в общении с моими ребятами. Хотя ты приняла в этом живейшее участие, и как только СВР разрешило тебе всё это?

— А кто тебе сказал, что я работаю на СВР?

— Но, но на кого же? Ты же разведчик, и как я понимаю нелегал.

— Нелегал-то я конечно нелегал, только вот работаю я на КГБ Союза ССР Альянса Систем. Имею звание майор, хотя за этот поход могут и повысить, стану подполковником.

— Но как, гражданка Иерархии может работать на Альянс, как они пошли-то на это?

— Дорогой мой, я с Мендуара, я гражданка Альянса Систем.

— Как долго?

— Всегда, с самого рождения.

— Но, что же ты делала в «Кабал»?

— Как что? Отдавала долг Родине и как отдала, ушла в Альянс. Поскольку нравы «Кабала» сидели уже в печёнках.

— И что, в Альянсе лучше?

— Мне лучше, остальным не знаю, я почти не общаюсь с другими разведчиками. Даже с Фероном поговорить не смогла, хотя так даже лучше, не спалилась раньше времени. Женя конечно замороченная была, но настолько очевидный факт не пропустила бы, и таки смогла сложить два плюс два.

— А как ты эмпата кстати провести умудрилась? Я думал это в принципе невозможное действо.

— А всё просто, хороший мой. Хочешь ввести эмпата в заблуждение, говори ему чистую правду. Только вот под определённым углом, остальное он сам за тебя додумает.

— И всё?!

— Нет, конечно, ещё и опыт общения с эмпатами у тебя должен быть довольно большим.

— Как у тебя и Женьки?

— Примерно, мы ведь неразлучны были, просто неразлучны до того страшного дня девятнадцать лет назад. С утра и до вечера, а очень часто и ночью мы были вместе. Я, Женя и Джинни, Лисёнок, Охотница и Художница. — И подруга снова уткнулась ему в шею. — Я видела, видела в её памяти тот день, это ужас и кошмар, Гаррус. Как она смогла его пережить, как вынесла всё это? Знаешь, когда снова увижу «Барсучат» в ноги им поклонюсь, за то, что вытащили Лисёнка из безумия, выходили, вылечили. Без сюсюканья и ненужных соплей, эти ребята спасли мою сестру, за то, что все эти годы были ей семьёй, любили и переживали за неё.

— Хорошие ребята, согласен. — Ответил он, — Такими могли бы гордится и турианцы.

— Я больше не смогу воспринимать их спокойно, — Тихо сказала подруга, — Вместе с памятью Жени, мне досталось и её отношение к ним, к «Барсучатам» и «Рыжикам», к её пятёрке и Найлусу и конечно детям. Знаешь, я хочу детей, Гаррус, надеюсь, ты поможешь мне в этом вопросе?

Его сердце ёкнуло, он повернул голову, Наинэ смотрела ему в глаза с вопросом и надеждой в чувствах.

— Я хочу спросить тебя, Наинэ. Я Гаррус Вакариан из рода Артарис клана Киибир, прошу тебя Наиннэр Таанир из рода Риккт клана Киибир. Согласна ли ты, пройти со мною дорогой жизни, разделив судьбу на двоих? — Немного испугавшись своих слов, спросил он.

— Ты наконец-то решился!

— Это не ответ…

— Согласна, я согласна Гаррус, на всё согласна, моя судьба в твоих руках, вверяю её тебе. — Прошептала в ответ подруга и прижалась к нему, совсем по-человечески обняв за шею руками. И самое главное ему это чертовски понравилось, как впрочем, и всегда когда Наинэ так делала. Он прижал её к себе и под тихое дыхание девушки уснул.

Женька («Нормандия» SSI-1, 25 августа 2385 г. 07:00 АМ)

Ангар корабля и обязательная утренняя тренировка. Здесь почти все, весь экипаж, даже Джокер пришёл и аккуратно крутит тренировочным клинком под чутким руководством Макса. Благодаря стараниям Старика, его кости стали крепкими, они конечно уступают крепости наших но явно превосходят в этом обычных людей. Джефф от этого всего в большом восторге и усиленно занимается весь поход ФИЗО, доводя себя иногда просто до исступления. На мои попытки вразумить его пыл, была послана в дальний поход. Мне ответили, что у него есть девушка и если что, он как кавалер просто обязан за неё вступиться и не только с оружием в руках, но и просто кулаком в наглую харю.

Приняла точку зрения молодого мужчины, посетовав на то, что если его одержимость скажется на качестве пилотирования, то подключу Чаквас и Карла, и будет он заниматься под их чутким надзором. Перспектива споров с Карин несколько охладила пыл пилота, но, занятий он не забросил, только несколько упорядочил. Чтобы не доводить себя бессистемно.

Пофехтовала с братом, напрыгавшись и намахавшись тренировочниками. Найлус как обычно, почти загнал меня, только усталость и понимание опасности дальнейшего использования ускорения остановили поединок. По очкам вела я, но моё преимущество было совершенно неочевидным и в реальном бою. Хотя, что я, в реальном бою я использовала бы биотику и брату ничего не светило бы в принципе. Когда чуть продышалась, услышала сзади голос, от которого губы сами растянулись в улыбку.

— Может, вспомним с тобой, как работать ножом, а, Лисёнок?

— Покажем, чему научились за эти годы, да, Охотница? — Отвечаю я.

— Наконец-то я сойдусь с тобою в открытую, как я устала скрываться от тебя, ты бы знала?

— Я знаю.

— Я знаю, что ты знаешь, так как? — Говорит сестра и кидает мне синий клинок, оставив себе зелёный.

— Ну что же, ты сама напросилась, Нинуль. Так что держись! — И взяв в руки тренировочник, выхожу на свободное место. Сестрёнка следует за мной и мы, встав в позицию, по слову Найлуса начинаем.

Наинэ подобралась, как кошка, её глаза сверкнули и зрачки, расширившись, замерцали колдовским, синим огнём. Я замедлила восприятие и, сестрёнка тут же сделала так же. Для всех вокруг наши движения, наверное, слились в едва различимый вихрь, но опыт всё-таки взял верх над силой и гибкостью. Я смогла подловить Наин на обманном финте, а она не учла силу инерции в режиме ускоренного восприятия, её чуть занесло, мне было достаточно. Кожу турианки украсила, яркая синяя полоса.

Разошлись, вернув восприятие в нормальный режим.

— Ну, как тебе в ускорении? — спросила я.

— Здорово, только заносит сильно, и немного ноют мышцы. Повторим? — Отвечает сестра.

— А давай! — Говорю я и мы повторили ещё шесть раз, в итоге со счётом четыре — три, победила я и то, в финальном поединке с величайшим превозмоганием. Нинка очень быстро приноровилась к моей манере боя и ловила меня на мах, заставляя скакать козочкой и изгибаться змеёй, уворачиваясь от её молниеносных, и смертоносных в реальном бою атак. Закончили под дружные аплодисменты и свист экипажа. Уже у лифта сестрёнка посетовала, что сейчас придётся ждать в очереди у душевых, так как мы с нею задержались, и большинство кабинок заняты. Усмехнулась и позвала Наинэ к себе. — Вспомни, как мы ютились в моей малюсенькой душевой, а? Только сейчас у меня просторно, идёшь?

— А то! Даже не сомневайся, воспользуюсь капитанским комфортом. — Ответила она.

Мы зашли в лифт и поехали на самый верх, Наинэ рассмеялась, обняв и прижав меня к себе. — Я думала, ты хоть немного вырастешь, а ты всё такая же маленькая, Женька. Ты даже ниже мамы Даян, отчего так?

— Ты для турианки тоже мелковата, всего-то метр восемьдесят. А я не знаю, почему не выросла, хотя по сравнению с двенадцатью годами вытянулась на десять сантиметров, так что не надо мне тут.

— И всё равно ты мелкая или мелкий, а Женя!

— Зараза такая, ща как стукну больно, за такие шуточки.

— Я думала, у меня есть сестра, а оказывается ещё один брат.

— И где ты тут парня увидела?

— Ну, в душе-то ты парень? Или уже нет?

— После тридцати лет в девчачьем теле-то? Ты просто представь, сколько лет прошло. Я давно уже не воспринимаю себя как мужчина, от слова «совсем», Наинэ.

— Что же тогда с парнями не встречаешься?

— Этого увы не могу, но у меня есть Ли, мне хватает. А сама-то ты, что в объятьях Арии искала? Или это глядя на меня?

Нина смутилась. — Ты знаешь, а ведь действительно глядя на тебя.

— И как тебе в объятьях азари? Хотя, что я, я ведь помню это, твоей памятью, пусть очень многое уже забылось. А она горячая штучка, ещё и ко мне подкатывала, и к Лиаре тоже. Вот ведь коллекционер, любительница затащить в постель разных неординарных личностей. Как это только Рион терпит? Видимо у азари ревность не настолько сильна. — Говорю я, глядя на открывающиеся двери.

В душе полюбовалась на сестру, не удержалась и потрогала её, за выпуклости. А ничего так, мягонькая, хоть и прикрытая кое-где роговыми пластинами. Наин, мялась и смущалась, но из моих рук не вырывалась. Лишь когда я удовлетворила своё любопытство, спросила:

— Нащупалась?

— А ты мягонькая, как была, так и осталась. Не то что, брат, тот твёрдый, я как-то на него упала, так что всё себе отбила.

— Так он же в броне был!

— Так и я тоже, и всё равно…

И мы рассмеялись.

— Знаешь, мне, мой вчера предложение сделал. Так что, я вот-вот сменю фамилию и род. — Сказала Наин, выходя из душа, закутавшись в полотенце.

Я смотрю на неё, и в душе не смотря на всё, что произошло между нами вчера, возник острый приступ нежности. Как же я соскучилась, истосковалась по ним по всем за эти годы. А ведь жизнь не стояла на месте, всё шло и менялось и моя сестрёнка уже взрослая женщина. Которой, вот ведь засранец, мой лучший снайпер сделал предложение «руки и сердца».

— Нинка, — шепчу я, касаясь её спины. — Я так за тебя рада, Гаррус отличный выбор и прекрасная пара тебе.

— Одобряешь?

— Безусловно.

— Значит, летим домой, порадуем всех наших на Мендуаре. Только вот ты сама-то, что думаешь насчёт Лиары? Каковы твои планы?

— Планы, смотри. — И я, выдвинув ящик стола, достаю оттуда коробочку, открываю и демонстрирую сестрёнке пару браслетов. Их сделал мне Найлус, старательно подобрав материалы и вложив всё своё мастерство и талант. Сделанные в основном из золота, но по всей ширине кольца шла вязь из платины, на старо-азарийском на моём браслете красовалась надпись «Liar’Ari», это древняя форма её имени означающая «Цвет заката» или «Зорецвет», что поэтичнее. Так назывался цветок, растущий в предгорьях Мрачных гор, что на крайнем юге главного континента Тэссии с названием Sainttor. Цветок, отличающийся необычайной хрупкостью и красотой, а ещё очень нежным и тонким ароматом и распускающийся лишь на вечерней заре. Когда Этита и Бенезия, выбирали дочери имя, то настоятельница храма Атаме, в который они пришли для проведения ритуала обретения имени. Поставила перед ними две чаши, с металлическими пустотелыми шариками в которых были имена, соответствующие времени года и дате по храмовому календарю. В каждой чаше было пять имён, и Inna и Aitta, вытянули одинаковое, что было очень хорошим знаком. Ещё и удивительный символизм этого имени, ведь обе азари были не молоды и скорее всего, для них обеих это был последний ребёнок, любовь и отрада на закате жизни.

На браслете же, что полагался азари, красовалась надпись на древнегреческом «EYГENIA».

— Какое чудо! — Сказала Наин, разглядывая браслеты. — Значит, ты решилась, да?

— Да, когда придём на Цитадель, я скажу об этом Лиаре. Пусть служители храма Атаме, свяжут нашу судьбу навсегда.

— Ты выберешь «Вечный союз»? — Удивлённо прошептала сестра.

— Мы обе его выбрали, причём давным-давно. Тогда, когда связали наши души, пройдя «Сквозь Вечность», обратной дороги нет, поэтому азари почти никогда не идут на эту форму слияния. Связь неразрывна, вечна, мы уже никогда не сможем друг без друга.

— Как это удивительно и романтично, и я тебе немножечко завидую. Но, только чуть-чуть, потому что сама очень счастлива.

— Тебе самой грех переживать, у вас вообще нет понятия развод. Союзы турианцев не предусматривают такую форму расставания. Поскольку клятвы нерушимы, а клянётесь вы честью рода. Так что, моя милая, твой союз тоже «вечный».

— Меня это не пугает, ведь мы будем рядом, и я надеюсь, в грядущей войне встану рядом с тобою. Возьмёшь меня в экипаж?

— С радостью, хоть буду знать, что с тобой, и где ты, и ещё, в моих снах с нами были Хэм и Иван. Раньше они смущали меня, ведь я считала Ваньку погибшим. Теперь же, всё снова встало на свои места. Хотя у младшего свой корабль, и что он будет делать на «Нормандии» я не знаю.

— Доживём — увидим, Женька.

— Согласна, — говорю я, одеваясь, застёгиваю китель и смотрю на сестру, стоящую, напротив, в спортивной куртке и шортах. — Ну что, пошли завтракать, через сутки мы придём на Цитадель.

— Ты готова к встрече с близкими?

— Нет, да, я просто в ужасе. Что я скажу маме, что я скажу братьям, я хочу их увидеть, хочу обнять и прижаться к ним и в тоже время боюсь этого. Вдруг они не примут меня такой, вдруг обиделись на меня, пусть и имея на это абсолютное право.

— Не неси чепухи! Мы столько лет искали тебя, верили, что ты жива, и наша вера оправдалась полностью. Ты снова с нами, снова рядом пусть и по прошествии стольких лет. Не бойся ничего, мы любим тебя, Лисёнок.

Иван (Джон) Шепард («Цитадель» квартира Жени и Лиары, 26 августа 2385 г.)

Он стоял у перил второго яруса и слушал, как девочки играют на рояле. Большущая квартира сестры была полна шума и смеха от множества разумных. Здесь были все её друзья, те, кто многие годы был ей семьёй. И Рыжики, и Барсучата, мужчины и женщины, старики и дети наполнили гулкую пустоту квартиры шумом и радостью. Иван познакомился со всеми, сколько было радости вчера, когда эта шумная компания прилетела на Цитадель и зашла в дом. Как удивилась мама, глядя на них на всех. Тех, о ком так много прочитала она в документах переданных дядей Стивеном.

Ведь «Эль-Аламейн» пришёл на базу на сутки раньше чем, яхта «R.E.D.S inc.» с названием «Белая цапля», привезшая всю компанию сюда. С ними прибыла и Лиара с Фероном, как обрадовалась мама, да и они с братьями увидев дрелла, ведь парня почти похоронили.

Весь вечер, разумные знакомились друг с другом, и как-то незаметно, благодаря детям, скованность ушла и вечер прошёл в очень тёплой семейной атмосфере. Ещё и Лиара, азари о чем-то поговорила с Даян за закрытой дверью кабинета. Разговор был долгий, вышли обе с распухшими носами и остаток вечера просидели рядом, держась за руки. Вот и сейчас, азари помогала матери собираться на первое совещание генералитета рас союзников. Отпаривала мундир прямо на Даян, приводя форму в идеальное состояние. Чтобы, как Ли сказала, её Sion’ni[208], выглядела лучше всех на этом сборище высоких чинов.

Странно, но мать принимала всё как должное, с нежной улыбкой следя за манипуляциями юной азари. Она и дядя собирались на совещание, они же с братьями оставались ждать сестёр. «Нормандия» всё ещё была в пути, говорят, всех задержали «закипевшие» транспорты. Перегруженные корабли сильно грелись, что потребовало внеплановой остановки для теплосброса. А конвой решили не разделять, так на всякий случай. Вот и висела вся эскадра, кроме кроганов ожидая, когда остынут транспортники и можно идти дальше, до «Туманности вдовы» им оставался один переход через каналы реле.

— О чём задумался, Иван Михайлович? — Спросили его, старческим голосом и рядом на перила оперся пожилой японец в шелковом халате.

— Странно, генерал, что такого сказала маме Ли, что они сейчас так ласковы друг к другу? — Ответил он, — Как думаете, Омура-самэ?

— Думаю, тут не разговор был, Даян, скорее всего, кое-что показали и это сняло все вопросы и расставило все точки над и. — Ответил пожилой генерал.

— Хм, а ведь очень на это похоже. Как странно, я смотрю на азари, но сквозь её жесты, слова и мимику проглядывает моя сестра.

— Неудивительно, парень, ты ведь прекрасно понимаешь, в чем причина?

— Понимаю, и всё равно, это удивительно.

— Согласен.

— Скажите, Омура-самэ, почему вы не рассказали о нас Жене? Ведь я думаю, что вы выяснили что я и мама живы весьма давно.

— Почему? Потому что, аналитическая служба R.E.D.S. с вероятностью в девяносто процентов спрогнозировала удар по вам. Моя Ганни не удержалась бы и попыталась с вами встретится, а учитывая, что за нею тогда следили. Очень плотно следили разные не лояльные нам структуры. То выяснить кто вы ей, мерзавцам не составило бы труда, это сейчас, даже «Цербер» не рискнёт на вас напасть, тогда же ситуация была не столь однозначная и опасность вам, была вполне себе актуальна. Так что из двух зол, пришлось выбрать меньшее, хотя я предпочёл бы не выбирать. — Ответил Такеши.

— Всё было так сурово?

— Более чем, мой мальчик, более чем.

— Как грустно.

— Так оно.

— Скорее бы они пришли, я уже устал ждать. — Сказал Иван, глядя, как адмиралы выходят за порог, помахав всем руками. Вслед за ними вышли его братья турианцы, в компании Мишки и Бенезии, решившие слетать в магазин, закупить продуктов. Так как большущая компания, подмела все запасы Андерсона, моментом.

Пискнул инструметрон, Ив нажал на приём, увидев в окошке номер своего старпома. — Да, Дим, я слушаю.

— Вань, если тебе интересно, то «Нормандия» задоковалась. Они вернулись, брат. Твои сёстры и девушка здесь, на Цитадели.

— Димка! Какой же ты молодец, откуда узнал?

— Увидел своими глазами, такую красоту я не прогляжу ни за что. Доки же рядом, и с борта можно увидеть, кто стыкуется у СПЕКТР.

— Спасибо, брат! — Сказал Иван.

— Да что же я, не понимаю что ли, командир, всегда пожалуйста, Кислов, отбой. — И старпом отключился.

Иван посмотрел на генерала, с улыбкой смотревшего в ответ. — Скажи им. — сказал генерал.

— Хэй! Хэй все! — Крикнул Ваня глядя вниз на присутствующих.

— Что случилось, Иван? — Спросил Тэцуо.

— «Нормандия» пришла на Цитадель!

Лиара и сидящая у рояля Лилия застыли, и через несколько мгновений улыбнувшись, хором сказали: — Да, они здесь, и летят сюда.

Все засуетились, а Ванька и Такеши с улыбками наблюдали за этой радостной суетой.

Время казалось застыло, ожидание стало невыносимым, пока в прихожей не загорелся свет.

— Идём, парень. — Сказал генерал, поманив его за собой. И мужчины пошли к лестнице, а внизу раздался девичий писк «Мамочка» и гомон голосов остальных. Перед выходом в зал он застыл, поправил китель и глубоко вздохнув, вышел.

В толпе сначала было трудно разобрать кто где, но вот люди и не люди расступились и он встретился с сестрой взглядом, рядом с нею стояла вторая и его сердце, его Тали. Отметив это краем сознания, он продолжал смотреть на Женьку, та же пошла навстречу на негнущихся ногах, на её лице багровой паутинкой светились шрамы. Подошла, посмотрела на него, своими огромными зеленущими глазами, протянула руки и, коснувшись лица пальцами, прошептала: — Ты, живо-ой! Мой младший, мой Ванька, ЖИВОЙ!

Он сгрёб её в охапку, стиснул изо всех сил, прижал к себе, всё ещё боясь, что она вдруг исчезнет, растает. Чувствуя её в руках, она же, обвила ему шею руками и, уткнувшись в ухо, просто молчала. Так и стояли, забыв про всё и про всех. В глазах всё расплылось, и он чувствовал, как по щекам что-то течёт, вот сестра чуть отстранилась и посмотрела ему в глаза.

— Ты плачешь, Ваня. — Сказала чуть слышно.

— Как и ты. — Ответил он, севшим голосом. Их головы соприкоснулись лбами и его лицо окружили её волосы, щекоча влажные щёки.

— Как же долго, я тебя не видела, как же соскучилась по тебе и всем остальным. Прости меня, прости глупую свою сестру, что не узнала тебя тогда.

— Давно простил, я и не обижался совсем. Не за что, на тебя обижаться, главное, что ты вернулась, вот это главное, остальное пустяки.