Путь

Глава 65 часть 2. Шаг на бруствер

Яна Шепард (бывший фантом) («Нормандия» SR-32, 3 мая 2388 г. 03:00 КВ)

Девушка шла по пустому из-за ночного времени кораблю, Яна шла в лазарет. Там, под присмотром доктора Чаквас, сейчас находились её сёстры с номерами 1200 и 1331. Карин сказала, что есть шансы привести их в порядок ещё на борту, не отдавая в руки профессора Солуса.

И, похоже, у дока всё получалось. Ну, по крайней мере, организмы сестричек были уже очищены от систем контроля тела и сознания и проведены два сеанса мнемозаписи с программой разрушителем одурманивания. Результат был пока не ясен, и девушка хотела поговорить с кем-нибудь из «фантомов». Поговорить и прояснить этот вопрос. Всё её существо, надеялось, что у доктора получится спасти их. Спасти таких же, как она…

Пшикнули расходясь двери медотсека, в сумраке дежурного освещения виднелись две занятые койки. Девушка подошла к одной из них и присела, глядя в лицо лежащей, похожей на неё, как две капли воды.

Видимо сестрёнка почувствовала её присутствие, веки её задрожали и, она открыла глаза, переведя взгляд на Яну. Мимолётная вспышка странной радости и, её сменяет удивление и вопрос.

— Кто ты? — Прошептала 1200.

— Привет, Двенадцать два ноля, меня зовут Яна, но в наших силах я была Триста семидесятой. — Ответила Яна.

— Но! Но они сказали, что вас убили! — Удивлённо пискнула сестра. Вглядываясь в её лицо своими малахитовыми, как и у оригинала глазами.

— Нет, меня и ещё одну нашу сестру, Двести сороковую, захватили в плен и освободили. Ну, как и вас обеих впрочем. — Отвечала девушка. — Скажи, Двенадцать два ноля, как ты себя чувствуешь? Ты слышишь голос хозяев и как вообще твои ощущения?

— Я?! Мне?.. — И визави удивлённо замолчала.

— Что молчишь? — Улыбнулась Яна.

— Голос Хозяев, он исчез! Его больше нет в моей голове. Я, я чувствую себя странно, очень необычно и почему-то одиноко…

— Это чувство, называется свобода. — Прошептала своей сестре Яна. — Истинная свобода, та, что внутри нас самих. Отныне, ты по-настоящему свободна.

— Но они говорили, что свободу даруют за заслуги и нам её дадут после победы.

— Они лгали нам, лгали нам всем, никакой свободы они нам бы не дали. Свободы не может быть снаружи, истинная свобода всегда внутри нас. Только когда ты сама хозяйка своих чувств и мыслей, только тогда ты свободна. Поэтому слушай, смотри и думай. И не верь не знакомым тебе разумным на слово. Да и знакомым не верь безоговорочно, слепая вера превращает в раба вернее, чем любые кандалы и сети контроля.

— Откуда ты знаешь? — Спросила лежавшая под покрывалом.

— Старшая сказала.

— Старшая — это Шепард?

— Она.

— Как ты ей можешь верить?! Она убила 009, безжалостно зарезала!

— Дура 009 убила Эфу, демонстративно убила на Тэссии. А наш оригинал за такое мстит всегда. Так что эта заносчивая сучка из первого поколения, получила своё заслуженно.

— Она наша сестра!..

— Женя тоже, и в отличие от Два ноля девять, Женя нас не презирает. Ну, у тебя ещё будет шанс убедиться в этом. — Ответила Яна и почувствовала за дверями лазарета знакомого, очень знакомого человека.

Двери пшикнули открываясь и, в каюту зашёл молодой мужчина в форме и с погонами младшего лейтенанта флота. — Вот ты где?! — Воскликнул он, подойдя и обняв за талию, прижал Яну к себе. — А я хожу, ищу тебя на жилой палубе, а ты здесь с сёстрами. Ну, и как, поговорили?

На всё это широко распахнутыми в удивлении глазами, смотрели и 1200 и 1331, которая проснулась от голоса Алексея.

Яна посмотрела в светло-голубые глаза своего мальчика и потянулась к нему. Алексей тянуть не стал и нежно поцеловал своего «фантома». Так и стояли, целуясь несколько секунд, пока не начала кружится голова.

— Приходи в ангар. — Шепнул Лёшка оторвавшись.

— Зачем? — Удивилась девушка.

— Я нашёл место, скрытое от всевидящего ока нашей Сью, а то я немного стесняюсь, зная, что она всё видит и слышит. — Сказал парень, глядя на ошарашенные лица её сестричек.

— И где оно? — Хихикнув, спросила Яна.

— В «Витязе».

— В танке?!

— Там большой десантный отсек и, кресла удобные. Не задерживайся, я жду… — Ответил Алёша и, ещё раз чмокнув девушку в уголок губ, вышел из лазарета.

— Что? — Спросила она сестричек, всё ещё взиравших на неё круглыми глазами.

— Кто это такой?! — Громким шёпотом спросила 1200.

— И почему он, почему вы, касались губами друг друга! — Вторила ей вторая.

— Это называется поцелуй, и целовалась я потому, что люблю Алёшу, и он меня любит, поэтому и целовались. — Ответила Яна, широко и мечтательно улыбаясь.

— Но, нам же, запрещено! — Пискнула 1331.

— Кем? — Отвечает девушка.

— Хозяевами!

— Я давно сама себе хозяйка, что хочу — то и делаю. Кого хочу — того люблю и целуюсь с ним и вообще, захочу и не только поцелуюсь. — Ответила Яна, уперев руку в бок и встав в независимую позу.

— Ты обещала Жене, что не будешь торопиться и вообще, у тебя не установлен ПЗИ и такой контакт с энсином Никаноровым может привести к беременности. — Раздался мелодичный голос в интеркоме.

— Ну, Сьюзи, я же пошутила. — Чувствуя, как запылали щёки, заныла девушка. — Я помню про обещания.

— Смотрите у меня, только попробуйте перейти черту, я сразу же доложу Жене. — Ответила ИскИн.

— Не надо! — Пискнула Яна.

— Я надеюсь на ваше благоразумие. — Сказала Сьюзи и в динамике щёлкнуло, говоря, что синтетик закончила разговор.

— А говоришь, что тебе всё можно? — ехидно спросила 1200.

— Можно, но не нужно, пока. — Ответила девушка сестре. — Вот закончится война, я поставлю себе ПЗИ и мы с Алёшей… — И мечтательно замолчала.

— Триста семьдесят? — Спросила Двенадцать два ноля.

— Меня зовут Яна! — Одёрнула она сестрёнку. — Запомните это.

— А нас? — Спросила её 1200.

— Придумайте сами себе имена. — Сказала девушка. — И подумайте чего вы хотите.

— Чего хотим? — Удивилась 1331.

— Именно, а я пошла к своему парню и если что спрашивайте Сьюзи, она услышит вас. — Говорит Яна и уходит из лазарета, провожаемая удивлённо-озадаченными взглядами сестёр. Её ждёт ангар…

Месяц спустя, Лазурная, лагерь отдыха воинского состава на берегу океана.

Она шла по пляжу, глядя, как в океан садится розоватое солнце этого мира. Ступни согревает белый песок, проходя сквозь пальцы, рождая странное щекочущее чувство. За ней, полыхая детским восторгом, по кромке воды идут сёстры. Девчонок только сегодня отпустили из медицинского центра, где они проходили обследование и адаптацию. После долгих процедур и проверок, обеих бывших «фантомов» наконец-то признали «не представляющими опасность».

Вот берег делает поворот и девушка видит сидящую на большом камне старшую. Женя задумчиво смотрит в залив, на ней белый купальник, волосы распущены и ветер треплет их.

Сердце ёкнуло, и Яна бегом подбежала к сестре.

— Вы вернулись?! Всё хорошо? И где Алёша? — Засыпала она вопросами Шепард.

— Не тараторь, как сорока. Всё хорошо, твой разлюбезный на вахте, освободится через пару часов и прилетит сюда. — Видит бегающих по кромке прибоя «фантомов» и грустно улыбается. — Как сестры?

— Радуются словно дети. — Отвечает Яна, как и Женя, глядя на девушек, демонстрирующих друг другу разноцветные ракушки.

— Сама-то! — Говорит Шепард, глядя на её ладонь, в которой такие же разноцветные раковины и смеётся, тихим, но каким-то мягким смехом. Протягивает руку и треплет девушке её светлые волосы. — Какая ты ещё девочка? Маленькая — большая девочка, с чистыми глазами и мыслями.

— Женя?! — Бурчит Яна, чувствуя, как тепло заливает её щеки.

Но старшая смеётся еще громче, встает и сгребает пискнувшую девушку в охапку.

— Девчонка ты девчонка, маленькая и глупая. У тебя все радости впереди, все открытия и находки. И у этой парочки тоже, даже завидно.

— Ты нам завидуешь?

— Да, ты удивишься но, да, завидую. У меня это всё далеко позади, ещё в прошлой жизни осталось. У вас же, надеюсь, всё впереди.

— Жень?

— Что?

— А скоро «Горн» достроят?

— Скоро, около месяца осталось.

— Слушай, я всё спросить хотела, а куда Мира делась? Дженни я здесь часто вижу, она со своим отрядом постоянно отдыхает здесь по выходным. А, Мира так и не появилась ни разу. И Карл выглядит очень встревоженным.

— Это военная тайна, Яна. Я не могу тебе сказать, где наша Принцесса.

— Надеюсь, она жива и здорова? — Чувствуя страх внутри, спросила девушка.

— В порядке, пока в порядке. — Ответила Женя и снова взобралась на валун.

— А как Макс?

— Что ты меня спрашиваешь? Сходи в кампус и спроси у Акста, как он? — Ответила сестра.

— Я… Я боюсь и стесняюсь, ему так плохо было тогда… — И Яна вспомнила, что три недели назад, Враг нанёс по Терра-Нова удар с помощью роя небольших астероидов, ПКО из-за одновременного удара сил противника не смогла перехватить все из них. Несколько упали-таки на планету, и ладно, большая часть врезалась в океан и не нанесла никакого значимого ущерба. Пара врезалась в поверхность в малонаселённой части мира, вызвав довольно значительные разрушения, но, не погубив ни одного колониста. А вот один… Один попал рядом с убежищем, в котором на время атаки укрылось население родного городка Макса. Там были его родители, там была и семья Стивена Кортеза, второго пилота «Нормандии». Удар был ужасающ по мощи, перекрытия не выдержали и скрытый город обвалился. Похоронив под завалами большую часть разумных. У Хоффмайера, погибли родители и почти все соседи и друзья у Кортеза, чудом выжила одна из дочерей.

Девушка с ужасом вспоминала тот день. Настолько сильное впечатление произвели на неё эмоции мужчин. Их боль и горе…

— Максу плохо, но Дэйзим, как может, поддерживает его, пусть и издалёка. Мало того, она взяла на себя заботу о выжившей дочери Стива. И девочки, со всей возможной нежностью поддерживают её в это время. — Отвечает сестра.

— А почему ты так спокойна?

— Флоты готовят к удару, нас покамест, оставляют на базе, всех. Дядя Стивен попросил меня подготовить большой концерт, его об этом просили почти все командующие флотами и в целом офицерское собрание. Дают на подготовку месяц, потом выступление и после, пойдём в бой все вместе. Как раз, закончим «Горн» и выясним, куда Враг утащил Цитадель.

— А что? Сейчас этого никто не знает? — Удивилась девушка.

— Пока нет. Но, я догадываюсь, куда её в итоге утащат… Ладно, пошли, искупаемся, пока совсем не стемнело. — И Женя взяла девушку за руку.

Море было тёплым и почти полчаса, пока мрак ночи совсем не окутал их. Четыре девушки плескались в прозрачной, чуть солоноватой воде и одна, учила плавать троих. Правда, трое скорее старались просто держаться поближе к первой.

Дженнифер Донн «Джек-Ноль» (Лазурная, 1 июля 2388 г. Космодром «Генерал Уильямс» 21:00 МВ)

Девушка сидела на решётчатой конструкции служащей площадкой для размещения множества голокамер. Прямо перед ней рабочие и Шепард с ребятами, заканчивали монтаж сцены. Проверялось оборудование, настраивались инструменты.

Джен же просто смотрела на это всё, ожидая начала концерта.

От общей атмосферы, пропитанной ожиданием и эмоциями от продолжавшей собираться внизу толпе военных всех рас. Девушка впала в странное состояние полудрёмы, в котором почему-то вспоминались разные события недавнего времени. Ещё, почему-то внутри было тревожно за куда-то запропастившуюся Принцессу.

— Чёртова Чирлидерша! — Шепнула Джен. — Куда тебя унесло с твоими приятелями?

Но перед глазами, почему-то было лицо подруги с синяком под глазом и ссадинами на губах. Это они так оттянулись на Цитадели несколько месяцев назад. Они тогда решили повторить подвиг Шеп и Волчиц, и что самое интересное, у них получилось. И грандиозная пьянка и не менее грандиозная драка. Мало того, в итоге пришлось спасаться бегством от разъяренных СБЦ-шников. Которые палили из игольников во всё, что шевелится, не разбирая на правых и виноватых. И потом в дальнем коридоре, обработали друг дружке ссадины, покуривая косячки и смеясь до слёз.

За этим пришло другое воспоминание, как они обе, на следующее утро после операции на Хестроме. Где всей их банде пришлось в компании «железных дровосеков» и «ушастиков», выносить других железяк. Да, они втихаря поутру пока корабль спал, встретились в ангаре и отдубасили друг друга от всей души. И надо сказать, что Принцесса держала удар отменно и наваляла Джен не меньше, чем получила сама, именно тогда сидя в «Скорпионе» они и поговорили, попутно врачуя синяки и ссадины.

И Миранда рассказала ей, через что прошла в детстве под руководством своего «папочки», а Джен ещё раз вспомнила «Телчин». Итог, итогом стали слёзы обеих, когда они, обнявшись, рыдали в БТР, забыв про всё и всех.

— Встречу Генри Лоусона — убью! — Сказала тогда Миранда. — За тебя и за себя, просто убью, раздавлю как таракана!

— Аналогично. — Ответила Джен. — Попадётся, я с ним поквитаюсь, за всё, за «Телчин», и за тебя, Принцесса.

И девушки зло улыбнулись друг другу, и после этого существовавший ледок в отношениях был сломан окончательно. Хотя это не мешало им обеим постоянно соревноваться друг с дружкой, по любому поводу. Лишь сегодня Джен отказалась выступать на концерте, поскольку Миранда отсутствовала и получалось неспортивно.

Вокруг сгущалась тьма наступающей ночи, на сцене заканчивалась работа, и было видно стоявших музыкантов, среди которых выделялась массивная фигура её парня. Джен знала, что Дроу сегодня будет петь, пожалуй, больше всех. Ну, насколько она от него слышала. На репетиции принципиально не ходила, дабы не портить впечатления от концерта.

Тихо брякнуло и рядом, присел кто-то знакомый, девушка открыла глаза и посмотрела налево. Рядом сидел Тэйн Криос и дрелл улыбался.

— Ха, Убивец, здорово. Тоже решил, что здесь смотреть удобней, чем в толпе внизу? — Сказала она, улыбнувшись приятелю.

Дрелл рассмеялся, своим низким бархатистым смехом. — Здравствуй, Дженнифер, просто я почуял одного из наших здесь наверху. — Сказал мужчина. — И по отклику узнал тебя. Ты сегодня не там? — И кивнул на сцену.

— Нет. Сегодня я зритель. — Ответила она. — Где твой парень?

— С твоими воспитанниками внизу, у них там свой мирок, я же им всем мешаю, давлю авторитетом. — Сказал Тэйн.

Джен тихо рассмеялась.

На сцене же, вся движуха затихла. Погас свет и всё вокруг, просто заискрилось напряженным ожиданием. Дженнифер выглянула за пределы площадки и в слабом сумрачном свете местной луны увидела гигантскую толпу, колышущуюся словно море. И толпа простиралась почти на всё огромное поле космопорта. По его периметру и во многих местах в самой толпе, стояли исполинского размера проекционные экраны, рядом с которыми виднелись стойки с акустическими системами.

— Сейчас начнётся. — Тихо сказал Криос.

— Ага. — Поддержала его девушка и повернулась лицом к сцене. А там…

Вспыхнул прожектор, высветив фигуру Шепард, которая стояла у стойки с микрофоном опираясь на гриф гитары. Толпа загудела.

— Приветствую вас, мои боевые товарищи, мои фронтовые братья и сёстры. — Начала подруга. — Сегодня, мы будем петь для вас и только для вас. Для тех, с кем через несколько дней, пойдём в бой, который определит нашу общую судьбу. Этот бой будет страшен, и я знаю, что для многих и многих из нас, он станет последним.

Толпа затихла, люди, турианцы, азари, саларианцы, батары, молча, слушали живую легенду Цитадели.

— Но пусть страх не терзает вас, ибо смерти нет. Я это точно знаю. Итак… — И сцена вспыхнула, высветив всех музыкантов стоявших на ней и мало того, на заднем плане стояла группа офицеров из Армейского хора Альянса систем. — Мы начинаем!

Шепард взяла гитару, повесила на шею, но начала Снегурка. Поплыла тягучая нота, которую сменил перебор клавиш. Вступила Женя на гитаре и через недлинный проигрыш запела.

Stay,

Enjoy the fading light of day.

A light that catches in the sky

And into hell it slips away…[291]

Когда куплет закончился, то припев удивил её просто до изумления. Военный хор на заднем плане мягким многоголосьем затянул на русском:

Ой, да не вечер — да не вечер,

Мне малым мало спалось.

Мне малым мало спалось,

Ой, да во сне привиделось.

А песня шла дальше, и Джен увидела тысячи огоньков, которые зажгли зрители внизу. Море огоньков, которое качалось в такт с музыкой и словами.

Когда песня закончилась, толпа внизу взревела. А музыканты поменялись местами, у микрофонов встали Карл и Макс, начала опять Сильв, а парни запели дуэтом:

Well, I know the feeling

Of finding yourself stuck out on the ledge,

And there ain't no healing

From cutting yourself with the jagged edge.

I'm telling you that it's never that bad

Take it from someone who's been where you're at,

Laid out on the floor,

And you're not sure you can take this anymore.[292]

Друзья пели ещё одну новую песню, и девушка восторженно слушала, глядя на них, толпа внизу хлопала в ладоши в такт музыке и восторженно вопила.

— Чёрт, Шепард! — Думала она. — Тебе стоит памятник поставить только за песни, что ты притащила из своей первой жизни…

Песня же шла своим чередом и, когда закончилось, от рёва толпы можно было оглохнуть.

У микрофона же снова встала Шепард, зрители затихли. Заиграли Карл и Сильв, полилась мелодия, и Женя мягко запела:

Тише, души на крыше медленно дышат перед прыжком.

Слышу, все твои мысли, то, что нам близко, всё кувырком.

Как проще сказать, не растерять, не разорвать,

Мы здесь на века, словно река, словно слова молитвы.[293]

И опять, тысячи огоньков по всему полю и голос женщины, поющий от лица мужчины. Джен понимала всю иронию, которую подруга вкладывала в подобное. Но, понятна она была лишь тем, кто знал тайну, тайну их Странника.

Затем, Джен слушала, как огромная толпа пела вместе с Шепард и музыкантами ставшую уже культовой «Держаться за воздух», потом были «Make me believe again.» и «What are you waiting for?».

Концерт шёл и вот, её парень встал к микрофону, на заднем плане появились детишки, вставшие на возвышение.

— Интересно… — Послышалось от Тэйна.

Шепард в этот раз встала у второго стоящего на сцене синтезатора и понеслось. Зазвучала музыка из-под пальцев Жени, к ней подключилась Снегурка и, наконец-то запел и Ису:

Es fällt mir schwer ohne Dich zu leben.

Jeden Tag zu jeder Zeit einfach alles zu geben.

Ich denk' so oft zurück an das was war,

an jenem so geliebten vergangenen Tag.[294]

Песня шла, девушка, выучившая немецкий прекрасно понимала её смысл. Мало того, позже подключились дети, поя припев своими звонкими голосами, а заканчивали песню все музыканты хором и над космопортом летело:

Wir war'n geboren um zu leben,

mit den Wundern jener Zeit.

Sich niemals zu vergessen,

bis in alle Ewigkeit.

Песня закончилась и детишки скрылись где-то за кулисами. Шепард снова взяла гитару, на сцену напустили тумана и всё снова затихло. Начал в этот раз Лерой отбивая ритм, а Сильв добавляла странные звуки и вслед за ними друзья дали такой металл, что толпа внизу взревела.

Её же парень, стоя у микрофона почти зашептал:

Er wartet auf den Mittagswind,

Die Welle kommt und legt sich matt.

Mit einem Fächer jeden Tag,

Der Alte macht das Wasser glatt.

Припев после довольно длинного куплета пела вся группа, но голос Ису доминировал надо всеми:

Das Wasser soll dein Spiegel sein,

Erst wenn es glatt ist, wirst du sehen.

Wieviel Märchen dir noch bleibt,

und um Erlösung wirst du flehen.[295]

Когда закончили, прожектора погасли, толпа же орала и свистела от восторга. Но, постепенно всё стихло и в темноте и тишине, раздался мелодичный свист, вслед за которым опять пошёл такой металл, что внутри всё просто затрепетало. Шепард лабала на гитаре, качая головой и притопывая ногой, а Дроу, снова не пел, а почти рычал:

Wer zu Lebzeit gut auf Erden,

wird nach dem Tod ein Engel werden.

Den Blick gen Himmel fragst Du dann,

warum man sie nicht sehen kann.

Припев пели Сильв и Женя и над тёмным полем освещаемым вспышками прожекторов мелодичными женскими голосами летело:

Erst wenn die Wolken schlafen gehen,

kann man uns am Himmel sehen.

Wir haben Angst und sind allein,

Закончил припев Дроу во всю мощь своего голоса:

Gott weiß ich will kein Engel sein![296]

Толпа бесновалась в экстазе и сама Джен тихо охреневала от происходившего. Такого драйва не ожидала даже она, не говоря уже об остальных зрителях.

Отзвучали последние аккорды, потонув в громогласном рёве тысяч разумных. Погас свет и во тьме, тоненько запела скрипка, запела и, к ней присоединился синтезатор. А затем благоверный запел:

Ich werde in die Tannen gehen,

Dahin wo ich sie zuletzt gesehen.

Doch der Abend wirft ein Tuch aufs Land,

Und auf die Wege hinterm Waldesrand.[297]

Грустная песня, шла своим чередом, и тьма снова освещалась тысячами огоньков. Сколько их здесь? Джен заглянула в инструметрон, включила режим широкого поиска абонентов, и прибор выдал, что в радиусе двух километров больше десяти тысяч устройств.

Музыка стихла и толпа, молча, смотрела на сцену и экраны. Услышанное заставило вспомнить очень многих, тех, кто навеки остался на этой войне. Тех, кто погиб на планетах, отражая десанты врага. Тех, кто погиб в захваченных скрытых городах. Были и такие, и было их много…

Загорелся свет и, у микрофона стояла Снегурка, Шепард же у синтезатора. Поплыла печальная мелодия, зазвучала флейта и подруга запела:

Время листает,

Страницы военной хроники.

Низкое небо в огне.

Тонет любовь,

В диссонансах тревожных симфоний,

Мы теряем друг друга на этой войне.[298]

Девушка заслушалась, чувствуя, как от слов и музыки, где-то внутри разгорелась надежда. Она сидела и слушала и губы, беззвучно шептали вслед за Сильви:

Ветра, разлуки, потери,

Бессильны — Пока мы вдвоём.

И я, почти уже верю,

Что мы — никогда не умрём.

Затихла музыка, и толпа громко закричала и захлопала в ладоши от восторга.

Затем они слушали уже знакомые песни. Шепард объявила концерт по заявкам. Так что, ребята спели «Титаник» и «Зверя», а за ними снова «Держаться за воздух» и другие.

Уже поздно вечером, когда показалось, что концерт закончился, перед микрофоном осталась одна Женя. Оглядела притихшую толпу, взяла аккорд и её поддержала лишь Снегурочка.

Грустная мелодия и подруга запела:

Hope can drown, lost in thunderous sound.

Fear, can claim, what little faith remains!

But I carry strength from souls now gone,

They won't let me give in…

Припев подруги пели вдвоём:

I will never surrender,

We'll free the lands and sky.

Crush my heart into embers,

And I will reignite.

I will reignite![299]

Второй куплет пела уже вся группа, только играли всё так же лишь Шепард и Снегурочка, а припев, за музыкантами подхватила вся толпа внизу и в тёмное небо, летело словно клятва: — Я никогда не сдамся!

Женька (Лазурная, 2 июля 2388 г. Поздний вечер.)

Сумерки, на пляже у кампуса лагеря отдыха пусто, мои друзья родичи и товарищи разошлись по домикам. Завтра наш отдых заканчивается и мы, пройдя парадом по главной площади столицы Лазурной — Новограду-Белому. Отправимся на свои корабли и уйдём на Землю.

Как и в игре, враг утащил Цитадель туда и ждал нас, прекрасно зная, что у нас нет выхода, и мы попытаемся её отбить.

Сижу обнимая со спины свою Ли и азари прижалась ко мне глядя в звёздное небо.

— Скажи мне, у нас есть шанс, шанс увидеть будущее? Что видишь ты там, в тумане ещё несбывшегося? — Спросила она.

— Шанс есть, только я не уверена, что нам позволят его реализовать. Враг понимает нашу силу и готовит ловушку. Разведка докладывает, что Враг по максимуму ослабил свои силы везде, стянув к Земле большую часть своего флота. Нас ждут не меньше четырёх тысяч тяжёлых платформ и тысяч восемь «разрушителей».

— А сколько идёт от нас? — Спросила азари.

— На сегодня в ударную группу включено одиннадцать тысяч боевых кораблей и пять сотен БДК для перевозки десанта. У нас паритет с врагом по тяжёлым кораблям, мало того все они вооружены «Таниксами-И» и если не облажаемся, сможем вычистить силы врага на орбите.

— Уверена?

— Не совсем, но шансы велики. Задача десанта взять штурмом Лондон и захватить луч-лифт на Цитадель. Взять саму станцию и применить «Горн».

— Я верю, что у нас всё получится, а сейчас, идем в наш домик. — Сказала Лиара, встала и подала мне руку.

— Наша ночь?.. — Тихо говорю я.

— Да, наша. — Отвечает азари, но в её чувствах что-то странное, готовность к чему-то.

Молча, идём по тускло освещённым дорожкам, вижу у домика, в котором квартируют Ванька и Тали, сидящих на лавочке брата и сноху. Они целуются, совершенно забыв обо всем. Да и так, вокруг нас царит атмосфера, буквально пропитанная нежностью, любовью и страстью.

— Сегодня особенная ночь. — Говорит азари. — Ночь, для нас всех, ночь ласки и любви.

— Ли?.. — удивляюсь я.

— Идём… — Отвечает она, и мы входим в наш домик. Лиара проходит в спальню, активирует глушилку и расстёгивает замок сарафана. Платье падает на пол и под ним ничего нет. Ли подходит ко мне и точно так же мой сарафан оказывается на полу. Только вот на мне ещё плавки.

Лиара скользит руками по моему телу и избавляет меня и от них.

— Это сейчас лишнее, идём… — И увлекает меня на кровать.

Ложимся, глядя в сумрачном свете друг другу в глаза.

— Что ты задумала? — Спрашиваю я свою половинку. — Что одновременно радует и тревожит тебя?

Но Ли молчит, опрокидывает меня на спину и коснувшись губами моей шеи опускается ниже на грудь. Ласкает и покусывает соски, заставляя меня проваливаться в негу. Затем её голова опускается ниже, губы скользят по животу.

— Ли, что ты делаешь?

Азари поднимает на меня взгляд в нем всё, и колдовской свет…

— Раз ты так, то и я так же. — Говорю я, и подтягиваю её попу к себе. Она не протестует, привстаёт и вот её «лазурь» прямо у моего лица. Провожу ладонями по ягодицам, прижимая их ближе, чувствуя, как её руки разводят мои ноги в стороны. А дальше…

Когда все закончилось, просто лежали прижавшись.

— Это ещё не все. — Тихо говорит азари, смотрит мне в глаза и проваливаюсь в них вся без остатка. Знакомый водоворот памяти и чувств, но есть и различия. Я чувствую, как меня словно тянут куда-то в глубину. Это словно полёт сквозь вселенную, который заканчивается в полной темноте. Вокруг мрак и чувство полной сопричастности и слияния. — Смотри, любовь моя… — приходит ко мне полный нежности и любви образ.

И в этой тьме появляется пульсирующая искра.

— Коснись её своей сутью, тянись всей душой. — Снова полный любви образ-мысль.

Делаю, как меня просят и от моего прикосновения искра наливается светом, заливающим все, и этот свет пульсирует синхронно с нашим пульсом. Я знаю, что наши сердца сейчас бьются в унисон.

Внезапно всё заканчивается, и я снова вижу глаза любимой напротив, они полны слёз, которые оставляя мокрые дорожки, стекают по её щекам.

— Что это было, Ли? Что мы сделали? — Шепчу я.

— Я боюсь будущего и этот страх, страх снова потерять тебя лишал меня воли. Но теперь, чтобы не случилось, я не останусь совсем одна, нет! Теперь у меня есть твоя частичка, здесь под сердцем, отныне есть новая жизнь… — Отвечает мне Лиара и, прижимается изо всех сил, уткнувшись носом в шею.

Следующий день, утро.

Огромная площадь перед планетарным Дворцом советов. Ровные коробки войск застывшие в рядах. Штандарты и флаги подразделений, на всех парадная форма.

Тишина, лишь негромкое хлопанье развевающихся тканей и громкий звук метронома надо всем.

Стою, глядя перед собой. Рядом братья, Хэм держит штандарт корабля, прижав древко к правому боку.

Перед нами трибуна со стоящими на ней адмиралами и генералами, Советом и прочими командующими и высокими чинами из власть имущих всех рас Цитадели. Вижу, стоящего рядом со Спаратусом, Адриана. Его взгляд спокоен и словно бы отстранён.

За парадной трибуной видна большая гостевая и на ней пёстрая толпа гражданских и военных. Вот взгляды разумных обратились к входу на площадь. А оттуда приближался звук летуна.

Слышу усиленный голос дяди: — Приветствую вас, воины!

И в ответ громким многоголосьем: — Здрав-желаем товарищ верховный главнокомандующий!

И снова звук летящей медленно машины.

Текут минуты, и доходит очередь до нас. В открытом летуне, держась за поручень, стоит дядя Стивен. И приветствие повторяется, только в этот раз орать приходится мне, братьям и строю за нашей спиной.

Летун отправился дальше, а мы стали ждать начала прохода. Через несколько минут, летун вернулся к трибуне. Советники вышли вперёд и встали перед Хакетом, а дядя доложил:

— Господа Советники, парадные расчёты флота и армии к торжественному маршу построены! — Громко доложил Главком.

Вперёд вышел Советник от Альянса. Сегодня Кирхбаум был в парадной форме адмирала-флота со всеми своими наградами и регалиями. Иконостас что надо, на груди у мужика свободного места не было от слова совсем. Причём я не видела не боевых наград, недаром в «Волчьей стае» его позывной был Grimmig Dietrich[300]. И «перваки» своего адмирала чуть ли, не боготворили, по мне так, вполне заслуженно.

Советник козырнул дяде, пожал руку и вышел чуть вперёд.

— Приветствую вас, Воины! — Рявкнул он, хорошо поставленным голосом и над площадью пронеслось затихающее эхо: «воины-воины-воины»!

— Здра-ви-я же-ла-ем гос-по-дин Со-вет-ник! — Слитно проревела площадь на базике.

Вижу, как от начала площади чеканя шаг, идут линейные. Встают на дистанцию поворачиваются и застывают, держа в руках винтовки с флажками.

— Парад! К торжественному маршу, побатальонно, на одного линейного дистанции, первая линия направо, вторая линия налево, ШАГОМ МАРШ! — Командует Хакетт.

Выполняем команду, а над площадью, по традиции которой уже чёрт знает сколько лет, летит громкий барабанный бой. Первыми идут курсанты корпуса флота, барабаня в две сотни барабанов. Мы с братьями маршируем вперёд и встаём перед коробкой своего экипажа, рядом ещё восемь таких коробок, которые образуют этакий квадрат из нескольких клеток, чтобы вписаться в батальонный размер. Вижу Найлуса и штандарт «Сталинграда» у него несёт Йондум Бау.

Заиграла музыка и колонны пошли. Сначала медленно, но по мере того, как коробки батальонов выходили на парадный проход, всё быстрее и быстрее. Идём коротким шагом, подходя к месту разворота. Держу в синхроне всю коробку, не напрягаюсь, так как всё отрепетировано до автоматизма. Команда и пошёл разворот. Коробка на парадной линии и раз! И шаг стал шире и мы под музыку, чётко печатая шаг, идём по площади. Слышу, как диктор объявляет:

— Парадным маршем идут экипажи прославленных фрегатов разведки. Возглавляют парадную колонну экипажи ставших уже легендарными «Нормандии», «Сталинграда» и «Бегуна». В парадном строю офицеры, чьи имена с гордостью произносят разумные всех рас нашего мира. Здесь и легенда корпуса СПЕКТР — капитан первого ранга Найлус Крайк. И не менее прославленный Иван Михайлович Шепард и самое главное, та, на кого равняются миллионы молодых солдат и офицеров всех разумных рас. Великая и не превзойдённая Евгения Михайловна Шепард! Эти Воины, прошли на своих фрегатах миллионы парсек, они были в самой тьме захваченных врагом систем. Они наше зоркое око там, где нужно всё увидеть и узнать, оставаясь невидимыми и неслышимыми для противника.

До трибуны десять метров, голову направо и рука к козырьку.

Бряк-бряк-бряк-бряк! Подковы ботинок по плитам. Чувствую восторг от зрителей и радость, и удовольствие от команды.

Трибуна позади, рука вниз и четко печатая шаг, идём к выходу с площади, а сзади уже объявляют следующих наших товарищей.

Набережная, команды разошлись и, переговариваясь, ждут транспорт до космодрома. Для нас парад закончился и сейчас, мы улетим на корабли и уйдём в пространство. Мы пойдём к Земле первыми, разведаем обстановку и за нами придёт весь ударный флот.

— Ух-х-х! — Шипит Эшли, глядя на Полину и растирая икры. — Ваша русская традиция печатать шаг и тянуть носок. Ноги аж ломит…

— Зато красиво смотрится. Вот посмотришь на записи, как это красиво. — Отвечает Доу.

— А мне понравилось! — Говорит им Ветра. — Я думаю, мы красиво прошли.

— Даже не сомневайся. — Поддерживаю я турианку.

— Да-а-а-а! — Тянет Кайден, оглядывая окрестности. — Интересно, доведётся ли нам пройти так на параде победы?

— Если победим, Зануда, то обязательно пройдём. — Говорит ему Крулл.

— Если выживем при этом. — Тихо, но так, что слышат все, говорит Гаррус.

— Не падаем духом, у нас есть шанс. — Бодро вставляет Найлус. — Вон и наши транспортники…