Путь

Глава 43 часть 1. Скелеты в шкафу галактики

Женька (Нормандия SSI-1, Калестонский Разлом, 02 июля 2385 г. Ночь)

Сижу и в тишине и покое почти пустого БИЦ заполняю бортжурнал. «Норма» висит в пространстве, спрятавшись среди астероидного поля, люки термоотсеков открыты и мы выстужаемся. Заодно дроны проводят дополнительную очистку от остатков радиационного фона. Неслабо мы так набрали на проклятущей Мнемозине. Одно радует, потерь нет, и броню выбрасывать не пришлось.

Вот я всё закончила и посмотрела в зал. За большим столом сидят Джокер с Мэтьюзом и Габби с Кеном. Вся эта компания играет в преферанс на конфеты. Играть на деньги я запретила, как и на первой «Нормандии». Но и так, народ умудряется проигрываться, Кен вон уже пять коробок Джеффу должен. Потягиваюсь и, пожелав честной компании «спокойной ночи» отправляюсь в кают компанию. Поднялась на лифте и в пустом полутёмном зале увидела Найрин. Турианка сидела и молча пила чай. В её чувствах была странная смесь из страха и обречённости. Подхожу и сажусь рядом, глядя в застывшие зелёные глаза.

— Что с тобою, Серафим?

— Командир, у меня из головы всё не выходит увиденное на Жнеце. Эти люди, превращённые в полумашины, страшные, бездушные куклы. Гаррус рассказывал мне о них, но я даже представить себе не могла, весь ужас от того, что я увидела. Они ведь шли, не чувствуя страха, боли, сожалений. Жуткие, в своём желании до нас добраться и самое страшное даже не это, а знаешь что?

— Что?

— По твоим словам, скоро враг придёт во всём своём чудовищном величии и таких, как эти несчастные Церберовцы. Будет великое множество и возможно, кого-то из моих близких, ждёт подобная судьба.

— Возможно и ждёт, возможно всех нас ждёт подобное. Но, не стоит опускать руки и, трясясь от страха бежать прятаться. Это не поможет, подруга, враг найдёт, рано или поздно, всё равно найдёт. — Отвечаю я.

— Мне страшно, командир! И пугает меня не смерть, а вероятность стать такой.

— Меня тоже это пугает, Найрин. Но сила настоящего солдата в возможности преодолеть свой страх и выйти, сразится с врагом. — Говорю я

— Обещай мне, Женя, пожалуйста, пообещай!

— Что, Найрин?! Что мне тебе пообещать?

— Если мне будет грозить захват и превращение в это! Ты убьёшь меня, так, чтобы у врага не было возможности сделать меня такой! Хорошо?!

— Хорошо.

— Спасибо. — Сказала турианка и уткнулась лицом мне в плечо. В её чувствах, был странный коктейль из нежности и любви ко мне. И были эти чувства необычайно сильны, а сама же я чувствовала себя странно. Будто рядом со мною, кто-то очень близкий, родной, когда-то потерянный мной.

— Найрин, за что ты меня так любишь?

— Я расскажу тебе Жень, потом когда и если мы выполним нашу миссию. И спасибо тебе, что взяла меня в команду. Мне хорошо здесь с тобою и твоим экипажем.

— За что ты благодаришь меня? Это мне стоит радоваться, что ты с нами и да, спасибо тебе, за то, что спасла мне жизнь.

— Не за что! — Ответила турианка, глубоко вздохнула, встала и ушла.

Я же, просто сидела и смотрела в стену. Рядом появился Руперт, кок аккуратно поставил рядом со мною чайник, большую кружку, сахарницу и тарелочку с самодельным печеньем. Улыбнулся мне и скрылся на камбузе, загремев посудой.

Наливаю себе чай и пью его похрустывая рассыпчатой сладостью. Вот в кают кампании появилась Джен. Девушка огляделась, увидела меня и с решительным видом подошла.

— Разрешите обратиться, командир? — Сказала она. Я так удивилась, что чуть чаем не подавилась.

— Что за официоз, Дженнифер? Конечно, обращайся.

Девушка села за столик, глубоко вдохнула и с надеждой в чувствах начала:

— Командир, тут такое дело ты вроде говорила, что мы друзья?

— Говорила и от слов не отказываюсь. И что нужно от меня, моей подруге?

— В общем, я тут покопалась в документах на свой счёт и выяснила, где на Прагии находилась лаборатория. И… — Она стушевалась, задумчиво глядя в стену.

— Это где-то рядом и ты хочешь туда слетать? — Спросила я.

— Да, хочу. Это возможно?

— Вполне, куда летим?

— Система Дакка.

— Значит, Дакка. Сьюзи, рассчитай прыжок, и поутру отправимся.

— Слушаюсь, командир. — Ответила ИИ.

Джен же посмотрела на меня с благодарностью, улыбнулась и накрыла своей ладонью мою, пожала её, встала и вышла из кают компании.

— Сьюзи, что там с этим гетом? Даррен разобрался в проблемах?

— Пока нет, но мобильная платформа похоже чинит себя сама. В гета встроен блок авторемонта с микро-дронами. Так что он, починит себя сам, нужно лишь дать время.

— Ты не пыталась с ним законнектится? Может он тебе расскажет, что он забыл на Мнемозине и самое главное, откуда у него моя повреждённая кираса. Та, что осталась на Алкере.

— Я пыталась, но он ещё не вполне работоспособен. Так что подождём.

— Согласна, это не горит и проследи за Дарреном, как бы он его не сломал.

— Нет, Жень, Даррен сам весьма заинтригован. И жаждет поговорить с гетом на разные темы.

— Ладно, пойду я спать, если что, буди. — Говорю я, вставая и потягиваясь. — И, Руперт, спасибо за чай и печенье. Балуешь ты меня, смотри, разъемся на твоих печеньях и в броню влезать перестану.

— Не за что, командир, а ты ведь биотик и колдуны толстыми не бывают, слишком уж выматывает вас ваше же колдовство. И спокойной ночи, Евгения Михайловна. — Отвечает мне кок.

Утром позавтракали и не торопясь отправились в соседнюю систему, где и находилась достославная Прагия. Пристанище контрабандистов, разнообразных теневых деляг и разного вида лабораторий. В отличие от Новерии, на Прагии всё это носило довольно дикий характер и никем и ничем не регулировалось.

По орбите шарилось довольно много разнообразного народа, нас понятно не увидели и не услышали. Просканировали координаты лаборатории, сделали снимки. Весь комплекс был основательно разрушен, кое-где местные деревья уже проросли сквозь постройки, но кое-что выглядело вполне целым. Даже посадочное поле было ещё живо, и на него вполне влезала «Нормандия», только вот наблюдалась с краю некая аномалия.

— Складывается ощущение, что там стоит небольшой корабль, прикрытый маскировочным полем. — Говорит Сью.

— Так и есть, — Говорю я, — Садимся, Джефф, Сью, аккуратно сажайте птичку на площадку и тоже накрывайте маскировкой, а все остальные надеваем броню и готовимся к экскурсии. Чую я, это будет познавательно, особенно для Миранды и Джейкоба. Посмотрите так сказать на обратную сторону своей организации.

— Обратную сторону? — Спросила Лоусон.

— Да, Миранда, отчёты это одно, но вот реальность несколько другое. А тебе пора посмотреть на реальную галактику, галактику полную боли и ненависти, несправедливости и подлости к самым беззащитным. Всё, хватит болтать, нам пора. Боевая группа полная выкладка, мистер Доннели, подготовьте одну из атомных мин.

— Есть, командир. — Удивлённо ответил инженер, а Джен посмотрела на меня с явно видимой благодарностью. Найлус ничего не сказал, лишь посмотрел на меня странным отрешённым взглядом, но в итоге одобрил решение кивком. Все остальные, посмотрев на нашу пантомиму лишь молча, переглянулись. Гаррус даже одобрил, рыкнув что-то неразборчивое.

Пока Джефф сажал «Норму» все собрались, лишь в лифте почувствовала толчок в ноги, корабль приземлился, встав на опоры.

Опустился слип и за мутной стенкой силовой завесы, открылась картинка зелёного мира. Вокруг корабля густой стеной стояли джунгли. Исполинского размера деревья, увитые толстыми извивающимися «змеями» лиан и прочих древесных паразитов.

Белёсые хлопья тумана, оседавшие на броне «Нормандии» каплями влаги. Запахов в шлеме не было, на чёртовой планете слишком богатая и разнообразная флора и фауна. Что порождало просто чудовищный по опасности аллерго фон. Так что, шаримся в наглухо задраенной броне. Даже кроганы не рискуют несмотря на все возможности своего организма. Что поражало в игровой вселенной, так это спокойно разгуливающие по любой кислородной планете десантники. Будто это не чужой мир, со своим составом атмосферы и солнечной радиацией, магнитным полем и гравитацией. Да даже чисто земные растения, для производства в условиях колоний проходят специальный период адаптации и преобразования, чтобы на чуждой почве не превратится в форменный яд.

— Эх, ща запаримся в этой духовке! — Вздохнул Макс.

— Ничего, зато похудеем, а то кто-то такую морду на казённых харчах наел, что шлем еле налезает! — Ответил ему Карл.

— Ты где видел рожу?! Да я как стройный кипарис, с меня Аполлона можно ваять!

Народ грохнул.

— А ну кончай «базар»! — Рявкаю я, — Был же уже разговор на тему трёпа в эфире. Пока не осмотрим и не зачистим здесь всё, все разговоры только по делу. Понятно?!

— Так точно! — Рявкают все.

— То-то! Бойтесь меня. Анаэль, бери свою пятёрку и проверь, что за корыто там стоит. Если не прикрыто и не защищено, взломать и заблокировать системы. Сью, это твоя задача. Шамс, со своими, топает к тому дальнему комплексу, всё осмотреть, сунуть нос в каждую щель. Чтобы никакая тварь нам в спину не ударила. После осмотра, как и Анаэль присоединяешься к нам в главном комплексе. Остальные со мной в главный комплекс. Все смотрим во все глаза, тут слишком много дурных хищников, которым может придти в голову мысль попробовать вас на вкус. Им невдомёк, что вы все для них сродни яду. Всё ясно?

— Поняла!

— Понял, вождь.

Ответили напарники и тенями растаяли в туманной дымке. Лишь тихие щелчки работающих сервомеханизмов брони Крулла возвестили, что эта ходячая крепость скрылась в тумане. Когда хотел Шамс, мог двигаться почти бесшумно, даже в штурмовой броне.

Мы же быстро рассредоточивающейся группой двинулись к основному комплексу лабораторий «Телчин». От Дженнифер лишь всё отчётливее веяло застарелым ужасом и болью. Но девчонка, преодолевая себя, шла в место, с которым у неё были связаны самые страшные и болезненные воспоминания прошлого.

Подошли к главному входу, дверей не было, они ржавой искорёженной кучей валялись неподалёку. Большая часть стёкол оказалась выбита и из окон пробивалась растительность, опутывая потрескавшиеся железобетонные стены, словно тела исполинских змей.

Вошли в сам комплекс в нём, вся та же картина разрухи и запустения. Ни какого сравнения с игрой, ни одного работающего терминала. С потолка свешивались корни растений, какие-то тенёта, в лучах фонарей которые мы зажгли, войдя в комплекс, бриллиантовыми искрами блестела влага на стенах. Искрились капли падающие с потолка, звонко разбивающиеся об пол. Гулкая тишина, только шорохи тихих шагов команды, да гулкие щелчки падающих на пол капель.

— Разбиться на тройки и осмотреть здесь каждую щель. Обо всём странном сразу докладывать, Карл, Макс и Найлус за старших. Я с Дроу, Мирандой, Джэйкобом и Дженни, пойдём в центральную лабораторию.

— Поняли тебя, Лиса. — Сказал брат, напарники быстро поделились и разошлись в боковые коридоры.

— Куда дальше, Джен? — Спросила я.

— Вон туда, в главный коридор. — Ответила она и решительно двинулась по нему.

— Нулик, подожди. — Тихо сказал Дроу обогнул девушку и, выставив вперёд свой миниган, пошёл по коридору авангардом. За ним двинулись все оставшиеся, чутко вслушиваясь в звуки вокруг. В широкий коридор выходили двери, створки большинства были распахнуты. Дверные полотна просто вывалились из пазов и трухлявыми обломками валялись здесь же, в комнатах за ними была темнота с кучами непонятного мусора на полу.

— Здесь было общежитие для детей, отсюда их забирали для опытов, сюда же возвращали выживших. Когда я вырвалась, то многих убила именно в этом коридоре. Я тогда не сдерживала свою ярость и убивала всех подряд, всех кого видела перед собою. Охранников, учёных, подопытных, всех… — Тихо проговорила, Джен в отрядном канале. — Когда вырвалась, увидела на поле челнок. В нём был пилот, я пригрозила ему, и он согласился увезти меня до пересадочной станции. И увёз ведь…

— Куда? — Спросил Иесуа.

— Меня после всего свалил откат, я отрубилась, а он… Он продал меня батарианцам, там же на станции. После этого в «ломке» у работорговцев, меня в первый раз изнасиловали.

— Сколько тебе было лет? — Спросил великан.

— Четырнадцать, и я больше не хочу это вспоминать…

Дроу заскрипел зубами, что жутко звучало по связи. Дженнифер положила ему ладонь на предплечье и ласково посмотрела в визор шлема. При этом коридор закончился, выводя нас в просторное помещение.

— Согласна, не стоит этого делать. — Говорю я, выходя вслед за Дроу и Джен в широкий зал, выглядящий зловеще в свете фонарей. Посреди которого громоздились какие-то странные конструкции. Казалось, они выставлены кругом, но ясности не было, так всё напрочь сгнило.

— Что здесь было? — Спросила Миранда.

— Амфитеатр и арена. Меня и других заставляли драться на ней, как римских гладиаторов в древности. Лишь с помощью рук, биотики и ножей. Не так как Херувим, но суть та же. Нам давали дурь, чтобы не чувствовать боли и сожалений. Потом, после этого меня ломало и хотелось ещё, ещё дури и убить кого-нибудь, потому что их смерть убирала боль и дарила блаженство. — Ответила Джен.

— Скольких ты тут убила? — Глухо спросил Дроу.

— Не помню, я их не считала. Я тогда вообще плохо себя помню, всё было туманным. То светлым, наполненным яркими красками галлюцинаций, то багрово красным от гнева и ярости, то чёрным наполненным болью от ломки.

— Суки… — Прорычал масай, полыхая гневом и бешенством.

— Я согласна с тобой, но идём дальше, тут недалеко осталось, до моей комнатушки.

Проходим сквозь зал и с улицы раздаётся: — Р-р-р-р-а-а-а-х-хх! Р-р-р-р-а-а-а-х-хх! — работающего минигана и ночь раскрасилась грохотом множества стволов и истошным, переходящим в ультразвук воем.

— Шамс, доклад! — Кричу я в общий канал.

— У нас всё нормально, Лиса. Тут из развалин вылез непонятный двуногий и решил поужинать Херувимом. Но, у урода не вышло, мы его завалили. Все целы, только Т’арол чутка испугался, больно уж тварь здоровая была.

— Что-то ещё?

— Пока нет, тут всё разваливается, так что мы стараемся аккуратно, не хватало чтобы кого завалило. Скоро будем, мы почти закончили.

— Хорошо, Анаэль, что у вас?

— Всё в порядке, тут на стоянке малый транспорт, переделанный под длительную автономность. Так что если кто-то и есть тут ещё, то их не много. Мы его обшарили и нашли лишь следы двух разумных. В трюме запас продовольствия и несколько универсальных станков. Немного материалов и прочая ерунда, для организации небольшого поселения. Сьюзи заблокировала все системы, так что мы идём к вам.

— Отлично, Группы в основном комплексе, что у вас?

— Пока не густо, так всякий хлам да ржавчина, но мы не теряем надежду. — Ответил за всех Найлус.

Дальнейший осмотр никого и ничего не выявил, пустые помещения с лужами на полу. Запустение и разруха. Пройдя лабораторный модуль, вышли к лестнице ведущей куда-то наверх.

— Нам туда. — Показав рукой на лестницу, сказала Джен. Я смотрю наверх, лестница выглядит довольно бодро, и со второго этажа явственно тянет страхом.

— Наверху кто-то есть. — Говорю я.

— Много? — Спросил Дроу, поднимаясь по лестнице.

— Чую двоих, судя по ощущениям, это мужчина и женщина. Женщина в полном ужасе и панике, мужчина держится. — Отвечаю я, поднимаясь вслед за Джен.

— Смотрите, здесь уже что-то работает и грязи нет. Двери вставлены и стёкла. — Говорит Джейкоб.

— Кому понадобилось оживлять этот могильник? — Шепчет Дженнифер, оглядывая несколько дверей выводящих на площадку второго этажа. Здесь уже горят светильники, заливая всё вокруг белым светодиодным светом. Пол чистый и виден рисунок полированного камня.

— Где твоя комната? — Спрашивает Дроу.

— Направо, вон за той дверью прямой коридор и моя комната. — Отвечает Нулик, и тут тишину нарушило шипение одной из дверей. Из-за неё вышел коротко стриженый огненно рыжий парень, за его спиной пряталась, невысокая и тоже рыженькая женщина. Оба смотрели на нас с едва скрываемым чувством страха. На них были уники, тёмно серого цвета с фосфоресцирующими в свете наших фонарей вставками.

Джен навела на вышедших винтовку и звенящим от гнева голосом, включив вокодер спросила: — Вы кто такие, чёрт возьми?! И что здесь забыли?

— Не стреляйте! — Вскрикнул парень, — Меня зовут Малколм Ареш и я бывший подопытный лаборатории Телчин.

— И хрена тебе здесь понадобилось? — Снова спросила Джен. — И кто эта девка у тебя за спиной?

Парень поднял руки вверх и тихо ответил: — Её зовут Саманта и она тоже бывшая подопытная. А понадобилось… — И парень замолчал, отрешённо уставившись в угол. — Это место, — продолжил он, — Держит меня, держит нас, не отпускает от себя. Вот мы и вернулись, пытаемся здесь хоть что-то починить и потихоньку оживить весь комплекс.

— Зачем? — Спросила его уже я.

— Не знаю, может быть, продолжим исследования. Может, может… — Он помолчал, — Я не знаю, зачем! А вы кто такие и что здесь делаете?

— Мы… — глухо сказала Джен, — Моя комната вон там. — Показала она рукой. — Помнишь, кому она принадлежала?

Парень вздрогнул, уставившись на Джен. Девушка вскрикнула, и ещё крепче вжалась ему в спину, от неё отчётливо потянуло отчаяньем. — Подопытная Ноль! — Прошептал парень.

— Да, Ареш, именно так меня здесь называли.

— Значит, тебя тоже не отпускает Телчин? Раз ты прилетела сюда, да ещё на таком корабле и со столькими друзьями.

— Нет, я здесь не за этим. Я приехала сюда закончить всё и просто уничтожить это место. Так что, собирайте манатки и валите отсюда, всё поняли?! — Рыкнула Нулик.

— Но, зачем? — Пискнула девушка из-за спины парня, — Зачем, всё уничтожать?

— Затем, что это место не стоит восстановления и уж тем более продолжения работы. Вы всё поняли? — Спросила их я, и парочка активно закивала.

— Валите отсюда нахер. — Рявкнула Дженнифер, — Забирайте ваше корыто в конце поля и валите.

— Но, у нас тут ещё вещи… — Прошептала Саманта.

— И что ты нам предлагаешь?! Помочь вам в погрузке?! — С вызовом спросила Нулик.

— Нет-нет, мы сами справимся! — Выставил руки вперёд, Ареш.

— Шевелите булками, не успеете, мы ждать не будем. Разнесём здесь всё, вместе с вами. — Сказала Дженнифер и, парочка, полыхнув страхом, скрылась за дверью.

— Видимо бросились собираться. — Думаю я. Самое главное, ни каких признаков «Кровавой стаи» я здесь не наблюдала. Хотя в игре меня это просто поразило. Самые отмороженные наёмники пространства и занимаются какими-то исследованиями совместно с малопонятным хуманом. Да и вообще нанять этих отморозков не такое и дешёвое дело. «Синие» обойдутся всяко дешевле, да и доверия к ним больше, чем к анархистам из ворка и кроганов. Тем более что у этой парочки с деньгами совсем не густо, как только на корабль и барахло хватило.

— Всем группам, тут есть жители. Это двое людей, мужчина и женщина. Зовут, Малколм и Саманта. Пропустить их вместе с их барахлом на малый транспорт. Пусть уматывают отсюда и Сью, разблокируй им системы управления, все кроме орудийных. — Говорю я в общий канал.

— Поняли тебя. — Отвечает мне ИскИн.

Входим в коридор, ведущий в комнату Джен. Он хоть и чистый, но видно, что в нём не живут. Тут чувствуется некоторое запустение, светильники горят не все. Присутствует пыль и плесень на стенах. Нулик открывает двери своей комнаты и застывает. Её чувства полыхают как прожектор, боль, страх, ненависть и тоска. Поочерёдно сменяют друг друга, она на деревянных ногах идёт к большому панорамному окну, опирается на него руками и застывает тяжело дыша.

Сама комната не напоминает клетушки других детей, она большая, но мебели в ней минимум, стол, небольшой шкаф и койка. В углу сиротливо стоит раковина из нержавейки.

Вся стена у кровати на высоту метра полтора разрисована разными картинками. Там странные звери в которых я с удивлением узнала летунов, виденных мной на Иден Прайм. Увидела лошадей, слонов и прочих зверей. Странные и весьма красивые, на мой взгляд, рисунки. Многие зачёрканы, где-то просто содраны вместе с краской со стены.

— Я рисовала здесь то, что видела во сне, я не знаю, откуда во мне это всё. Первое, что я отчётливо помню, это эту комнату. Залитую ярким светом ламп, чистую аккуратную с новой мебелью. Уже потом пришли сны, и я пыталась рисовать их. Меня ругали, несколько раз били за это. Заставляли стирать нарисованное, но я терпела и рисовала по новой. Иногда, там за окном я видела других людей, детей. Я кричала им, звала их била руками по окну. Но меня не видели и не слышали, лишь много позже, я узнала, что это стекло с односторонней поляризацией и те, кто на той стороне видели лишь большое зеркало. — Тихо заговорила Дженни. — Эта комната была клеткой, из которой меня не выпускали, лишь кололи иголками, заставляли делать странные упражнения. Именно здесь, я очнулась после того как мне имплантировали чип ментального усиления. Потом таких пробуждений было много. А там, за окном менялись дети. Постоянно, я не знала, откуда они берутся и куда деваются. Придумывала себе всякую чушь про большой мир, о котором читала в книгах выданных мне взрослыми. Если бы я знала тогда, что их ждало, и куда они девались. Но это знание мне выдали потом, чтобы сломить, заставить бояться их.

— Кого? — Пророкотал Иесуа.

— Откуда мне знать, кем они были? Эти странные взрослые, что заставляли меня убивать других, себе на потеху — там, на арене. Они кричали мне, вопили и советовали, как лучше убивать. И знаете что?

— Что? — Тихо спросила Миранда.

— Иногда я к ним прислушивалась. Тогда меня кормили чем-нибудь вкусным, а не обычной пресной бурдой, у которой даже не было толком вкуса. Один раз, даже тортом угостили. До сих пор помню его вкус… — Джен отошла от окна оглядела нас. — Мне эта комнатушка, поначалу казалась огромной и лишь потом, когда я выросла. Она стала маленькой и начала душить меня, одним своим видом.

Девушка подошла ко мне, встала вплотную и тихо проговорила:

Не измены боюсь — предательства.

Не волнений боюсь — покоя.

Наивысшее надругательство,

третьим быть, где должно быть двое.

Не упрёков боюсь — молчания.

Громогласного как проклятия.

Затаившегося отчаянья,

словно магма, в затихшем кратере.

Я не жду, унижающей жалости,

ни бичующего сострадания.

У любви не бывает старости,

её смерь — непонимание.

Не пощады прошу, не помощи,

ни спасительного заклинания.

Не уступок прошу, беспомощных,

одного прошу — понимания.

— Женя, ты дашь мне ту атомную мину?

— Дам. Для этого я велела Кену, её приготовить.

— Спасибо тебе, идём, мне нечего больше здесь делать. — Сказала она, и направилась к дверям.

В наушнике пискнуло, и тихий голос Сильв сказал: — Ребята в экзе, нужна ваша помощь. Моему костюму не хватает мощности открыть тут одни ворота.

— Сейчас, Снегурочка, я помогу тебе. Куда идти? — Гулко пророкотал в ответ Крулл.

— Вниз, держи схему.

— Вижу, уже иду. — Ответил кроган.

Мы же в молчании топали обратно. Двери комнат местных сидельцев были открыты. На полу валялись какие-то вещи, нам было наплевать на это. Всех давило странное, гнетущее ощущение от этого могильника, будто пропитанного болью и смертью. Что Миранда, что Джейкоб подавлено молчали. В чувствах Тэйлора бурлил гнев, а Лоусон было плохо, как бывает у человека, узнавшего про кого-то близкого, что-то омерзительное. Какую-то грязную тайну, будто измаравшую и его самого.

Послышался отдалённый скрежет, что гулко бухнуло. Несколько минут было тихо, но затем от Сильвианн пришла волна настолько сильной душевной боли и гнева, что я покачнулась.

— Oh, mein Gott! Schenja! Oh, mein Gott! — Закричала она на немецком, что делала только в большом волнении. — Komm gefälligst her![165]

— Was passiert, Schneewittchen?[166] — Спросила я, почти побежав к выходу.

— Mein Herr und die allerseligste Jungfrau, was ist das? Was für ein Durcheinander![167] — Выла подруга.

— Что там такое?! — Заволновались все остальные. — Что вы нашли?

— Духи песчаной бездны и владыка их Калрос! Сколько же их здесь? — Тихо прорычал кроган.

— Кого? — Спросил Лерой.

— Мертвецов…

— Заид, Тарис, проконтролируйте посадочное поле и вход в комплекс. — Говорю я и, дождавшись утвердительных ответов, иду к лестнице.

Быстро спускаемся вниз, пролёт за пролётом по схеме указанной нам Сильв. Выходим в тёмное помещение в самом низу, напротив чёрный зев входа куда-то во мрак. С мелькающим светом фонарей. Закрывавшие вход ворота валяются здесь же, ржавой покорёженной грудой.

От всей команды идёт такой коктейль чувств, что меня просто разрывает на части. Вхожу в помещение освещённое фонарями, Крулл включил весь комплект, заливая всё пространство перед собой пучком ослепительного белого света. Мрачными тенями застыли разумные, а за ними в тянущемся довольно далеко зале кучи каких-то, желтовато белых округлой формы камней. И я внезапно с ужасом понимаю, что это не камни, это груды костей. И это помещение, холодильник. Видимо тела когда-то лежали на стеллажах, но после отключения энергии и в отсутствии герметичности. За десяток лет местная, агрессивная микрофлора и микрофауна сожрала всю плоть и разъела сами стеллажи. Заставив костяки, грудами сложится на полу.

— Ты это видишь, Жень? — Спросила меня Сильв, выходя из глубины помещения, неся в руках небольшой череп.

— Вижу. Чьи это кости?

— В основном людей, но есть несколько азари и турианцев. И самое страшное то, что все костяки детские. Это дети, Жень! ДЕТИ!!!

— Возраст?

— На первый взгляд от семи до пятнадцати лет!

— Сколько их тут?

— Не знаю, но судя по тому, что я вижу, их тут несколько сотен.

Джен, подошла к Миранде. Заглянула в визор шлема стоявшей с совершенно потерянным видом церберши. Тихим шипящим голосом сказала: — Подойди туда, Миранда. Посмотри в пустые глазницы тех, кто здесь умер и скажи им! Скажи им то, что ты говорила мне! О величии человечества, о необходимых потерях, всю эту хрень про то, что вы не знали о происходящем здесь. Иди, скажи, может, они тебя и услышат… — И чуть толкнула женщину вперёд.

Но, Миранда осталась на месте, глядя на груды костей, лишь качнулась от толчка при этом.

— У тебя ведь есть сестра? — Спросила Джен.

— Откуда ты…? — Прошептала Лоусон.

— Знаю? Иесуа сказал. Так ты представь, что одна из девчонок лежащих тут, это твоя сестра! Представила?! — Глухо сказала Нулик, и я увидела, как задрожали руки у Миранды. В чувствах женщины был откровенный ужас, ужас и боль. — Вот он твой Цербер и твой папочка в придачу.

— Причём здесь Генри Лоусон? — Прошептала церберша.

— Как причём? Твой папаша был соинвестором проекта «Супербиотик» и финансировал работы в Телчине. Ты что, невнимательно читала архив?

— Я не видела этой информации!

— Значит, от тебя её скрыли. Цербер-то, большие друзья с «Louson Scientific inc.», ты что, не знала?

— Нет!

— Теперь знаешь. — Дженнифер хмыкнула. — Ты думала твой папочка, выпустил тебя и твою сестру из зоны своего внимания? Хрен тебе по всему макияжу, он лишь отправил тебя под крылышко своего приятеля Призрака. И ты как верная собачонка, служила этим козлам все эти годы.

— Но, тогда получается? — Прошептала Миранда.

— Получается… — Буркнул Дроу.

— Мне нужно на Иллиум! — Простонала Лоусон.

— Не нужно! — Говорю я, — Ещё рано, нужно подождать, и Миранда не вздумайте говорить на эту тему с Харпером. А то боюсь, что Ориану в этом случае вытащить не удастся.

— Командир?! — Крикнул Лерой. — Но как же, эти кости?! Мы что так и бросим их здесь? Как это сделали Церберовцы!

— Нет, Ричард, мы их похороним. Похороним вместе со всем этим местом, бери Нора и тащите сюда одну из атомных мин, которую подготовил Кен. И прихватите небольшой контейнер с «нулевым элементом», поняли меня, салаги?

— Так точно! — Воскликнули оба парня и чуть не бегом утопали наверх.

Подошёл и встал рядом Найлус. — Зачем «нулевой элемент», Жень? — Спросил брат.

— Атомный взрыв в соседстве с очищенным «нулевым элементом» вызывает гравитационную аномалию, в радиусе полутора километров всё превратится в труху, а дальше разрушения будут минимальны. Я не хочу жечь джунгли, живая природа ни в чём не виновата. — Отвечаю я. — Так что, разнесёт только саму лабораторию, почти не попортив лес.

— Понятно.

Включаю приватный канал с Лоусон и, дождавшись соединения спрашиваю: — Миранда, мне нужны данные на всех сотрудников «Телчин». Всех кто здесь работал, вы выдадите их мне?

— Зачем они вам, Спектр?

— Сейчас я не Спектр, сейчас я Лиса из банды «Рыжие» и я хочу покарать сотворивших подобное. Всех кто участвовал в этом. Просто покарать, как карают преступников. Ведь среди этих мертвецов, должны были оказаться мои друзья, те, кого я искренне люблю. Мы отомстим за всех погибших здесь рыжиков.

— Вы опоздали, Евгения Михайловна. Большая часть тех, кто не погиб в тот день, уже мертвы. Кто-то умер от естественных причин, с кем-то произошёл несчастный случай, кое-кто покончил с собой. В живых остались лишь самые мелкие сошки, ничего здесь не решавшие. — Ответила она.

— В этом дерьме не было непричастных. Выдайте мне список выживших, тех, кого не зачистила ваша контора, заметая следы.

— Вы убьёте их?

— Посмотрим, но безнаказанными они не останутся.

— Хорошо, Спектр.

— Сьюзи, ты ведёшь запись происходящего здесь? — Спросила я в общем канале.

— Так точно, командир. — Ответила мне ИИ.

— Скомпилируй фильм из всего, что мы здесь увидели и услышали, и отправь «Рыжикам», вместе со списком уцелевших сотрудников «Телчин» и всей информацией по проекту. Пусть Тецуо озадачит кого надо, на тему наказания по заслугам. Воздадим всем сёстрам по серьгам, за содеянное здесь. И пусть найдёт родственников погибших детей, если они конечно есть. Ведь сюда завозили в основном сирот. Родные должны знать об их судьбе.

— Я согласна с тобой, командир и Джефф тоже. За подобное нужно карать и карать беспощадно. Лерой и Нор уже забрали мину и идут к вам.

— Отлично, как придут, заминируем тут всё и отправимся наверх и да просчитайте переход на Омегу, я хочу напиться, просто нажраться в говнище и набить кому-нибудь рожу, так мне тошно.

— Не тебе одной, Лисёнок. — Сказал Макс.

Через несколько минут пришли парни, мы установили мину, подключили систему дистанционного подрыва. Поставили на мину сверху маленький контейнер с парой килограмм «нулёвки», этого хватит с лихвой на всё про всё. Пока возились, видела, как Сильвианн вместе с Найрин, хором читают отходную молитву над грудами черепов. Анайя, нашла и, отложив в сторону несколько черепов азари, тихо поёт «песнь пути в чертоги Атамэ», мы делали что могли. Хотя, что уж теперь, все эти малыши уже ушли во мрак и надеюсь, следующая жизнь будет для них лучше, чем эта.

После чего пошли обратно на «Нормандию», выйдя на посадочное поле, увидели взлетающий грузовик. Тот, полыхнув маршевыми двигателями, быстро скрылся во мраке затянутого тучами ночного неба.

Поднимаемся на борт, проверяем себя на предмет наличия чего-нибудь дерьмового на броне. Ничего не обнаружив, по очереди поднимаемся на лифте в БИЦ. Джефф взлетает и по моему приказу отводит корабль на расстояние двадцати километров, после чего зависает на высоте полутора километров. Подхожу к своему пульту и подзываю Джен. Указываю рукой на мигающую голограмму активатора подрыва.

— Твоё право Дженнифер Донн, стереть это место с лица галактики и похоронить твоих товарищей по несчастью в очищающем пламени атомной аннигиляции. — Говорю ей я.

Девушка сняла шлем, стянула подшлемник, открыв лицо. Щёки блестят от влаги, в глазах она просто стоит, блестя искорками на ресницах. Губы и челюсти плотно сжаты, в чувствах тоска и ненависть.

Она посмотрела на меня, шагнула вплотную, положила ладонь на голограмму, прошептав: — Простите меня ребята и прощайте! — И нажала на неё.

На главном проекторе полыхнуло, магниево-белым светом, быстро превратившимся в багрово красный. Видно как от зданий лабораторий расходится полусфера ударной волны, разгоняя облака и открывая звёздное небо.

— Вот и всё, вот и всё… — Прошептала Нулик, посмотрела на меня покрасневшими глазами, — Командир, увези меня отсюда, полетели хоть к чёртовой матери, хоть куда, хоть на Омегу. — Глубоко вздохнула и вышла из БИЦ.

— Что дальше, Жень? — Спросил Найлус.

— Идём на Омегу, хочу напиться и устроить дебош. С разбитыми кулаками и кучей битой посуды и морд. А там это можно делать с уверенностью, что не побьёшь приличного разумного. Там таких просто нет.

— Мы прилетим и появятся. — Сказал Карл.

— Это мы-то приличные? Да на нас с вами пробы ставить негде. Сколько на нас трупов, тысяч пять на всех пятерых, а Макс? — Сказала я, глядя на Акста.

— Ну, где-то примерно. А что?

— Ты просто подумай дружище, ни одному маньяку такой счёт не снился в самых розовых мечтах. А мы далеко не закончили свою карьеру.

— Жень. Что ты говоришь?! Мы что? Приличных разумных убивали?

— Но ведь убивали же, Макс, убивали, убиваем и убивать будем. Профессия у нас такая, всяких убивать. Чтобы приличным, хорошим, мирным разумным жилось спокойно и безопасно. Ну, хоть в небольшой мере.

— Проклятье на тебя подруга, ты расклеилась что ли? — Спросила Сильв.

— На себя посмотри. — Ответила я. — Пойду к себе, приведу тело в порядок, встретимся за ужином.

— А обедать, что? Не будем? — Спросил Карл.

— Хочешь, обедай. — Ответил ему Найлус, — Я что-то не очень хочу есть.

— Мне вообще кусок в горло не полезет. — Сказала Сильв, — И я тоже пойду в душ и, пожалуй, вздремну или пойду к профу, ума набираться. Пожалуй, к профу предпочтительнее.

Так молча и разошлись по каютам, на самом корабле царила мрачная подавленная атмосфера. Из каюты Миранды тянуло гневом и тоской, да плескало обидой и разочарованием. Похоже, двое наших Церберовцев выясняют отношения, как между собой, так и к своей организации. Джейкоб несмотря на всю его солдафонистость и демонстрируемую недалёкость, мужик очень не глупый и весьма принципиальный. И увиденное им в Телчине, не оставило его равнодушным и сильно подорвало доверие к своим нанимателям. У Лоусон же, похоже, рухнул весь мир. И всё, во что она верила, оказалось пустышкой и ложью.

На обед так и не спустилась, лишь приходил Найлус. Посидели, поговорили почти ни о чём, увиденное и услышанное пока не отпускало нас. Дженнифер сидела сиднем в своей каюте и просила её не беспокоить. Лерой утешал Сильв, из каюты ребят периодически плескало яркими чувствами. Проф, док и что удивительно Дизз сидели в лаборатории и что-то мудрили, от них стоял удивительно слитный деловитый эмофон.

Даррен припахал Гарруса и Найрин и устроил какую-то калибровку в ангаре, чем они там занимались не совсем понятно. Но, разумные были заняты делом, я же чувствовала, что экипаж напряжён и расстроен и нужно как-то снять напряг. Так и до конфликтов недалеко.

— Сыграй Жень. — Тихо сказал брат.

— Что?! — Удивлённо спросила я.

— Сыграй нам, сегодня после ужина. У тебя же есть песни, которые можно играть под одну твою гитару?

— Есть, но они довольно грустные.

— Хм-м, а нам всем, что? Весело?

— Ты прав, нам совсем не весело.

— Тогда дай свой концерт или позови Моно, сыграйте по очереди. Людей нужно отвлечь, а то это может плохо кончиться…

— Согласна с тобой, брат. Что ж, мы это сделаем. Сьюзи? — Ответила я, глядя в потолок.

— Да, командир? — Ответила ИскИн.

— Пригласи ко мне в каюту старшего помощника Санчеса, пожалуйста.

— Хорошо.

Найлус встал, положил мне руку на плечо. — Пойду я, пожалуй, не хочу портить ощущения от концерта. — Развернулся и вышел.

Через пару минут пришёл Карл, я рассказала ему о задумке. Друг грустно улыбнулся и согласился со мной, сказав, что сходит до своей каюты. На мой вопрос, зачем? Ответил, что возьмёт свою гитару, которую он купил в прошлый визит на Омегу. — Удивительно качественный и отличный инструмент, откуда только там взялся в лавке у элкора. — Тихо проговорил друг.

Пока он ходил, я прикинула свой репертуар. Села напрягла мозг и вытащила из памяти одну песню Стинга. Потихоньку набросала текст, попытавшись сохранить максимальную аутентичность. Поиск в экстранете ничего не дал. Стинг, как исполнитель был и в этом мире, но такой песни в его репертуаре не было. Видимо обстоятельства не сложились, и песня написана не была.

Когда Карл вернулся, мы плотно засели за репетицию. И просидели все семь часов до ужина. Идеального качества исполнения понятно не добились, но и то, что у нас в итоге получилось, было на наш взгляд недурственно. Но, оценивать не нам…

Дженнифер Донн (Джек) (Нормандия SSI-1, 03 июля 2385 г. вечер)

Девушка сидела за столиком, и вяло ковырялась в ужине. И не сказать, что было невкусно, наоборот Гарднер расстарался и гуляющие по кают кампании ароматы вызывали бы раньше непреодолимый приступ аппетита. Но, сегодня всё было не так. Кусок просто не лез в горло. Проклятущая лаборатория всколыхнула внутри, слишком большой пласт воспоминаний и страхов вытащив на свет всё то, что она так долго прятала даже от себя самой.

Джен оглянулась, и увидела, что вся команда выглядит подобно ей. Даже командир, сидела мрачной тучей рядом со своим турианцем напарником. Но, когда ужин закончился, Шепард попросила всех остаться. Лишь подменить дежурных в БИЦ. Женщина встала, провела рукой по своим коротким красным волосам, оглядела всех и сказала:

— Сегодня мы увидели одну из мрачных тайн нашего мира. Тайну, которая не красит человечество, а наоборот пачкает его самим своим существованием. Я вижу, что увиденное не оставило равнодушным никого из вас. Наоборот вы все прониклись чувством праведного гнева за содеянное там. И я, как Спектр совета и та, из-за которой этот проект и был создан в недрах Цербера, клянусь вам, что достану всех кто в этом участвовал. Я найду способ наказать их, наказать по настоящему, чтобы неповадно было и другие запомнили. А после войны, если мы победим, конечно. Постараюсь увековечить память этих ребят, чтобы люди помнили об их судьбе. А сейчас, я предлагаю вам послушать подготовленный мною с моим другом Карлом поминальный концерт. Весёлых песен не ждите, их сегодня не будет. Всё это реквием, реквием по этим детям.

В кают компанию зашёл Карл, мужчина нёс в руках две гитары. Одну отдал Шепард, с другой сел в подставленное подругой кресло.

— Командир, почему не поднять этот вопрос сейчас? — Спросил кто-то из экипажа, Джен не увидела кто.

— Сейчас не время, трясти грязным бельём. Подобные тайны, раскачивают общество, а оно и так нестабильно сейчас. Когда все его силы брошены на подготовку к войне. Нам ещё раскола и гражданской войны не хватает для полного счастья. А произошедшим здесь, могут воспользоваться разные омерзительные личности. Я доступно ответила?

— Да командир, я понял. Но…

— Если бы это могло вернуть погибших, или остановить других желающих действовать подобным образом, тогда возможно и стоило бы устроить из-за случившегося бучу. Может, я позже и устрою, посмотрим.

— Позже, это после войны? — Спросила Шепард, Джен.

— Да, Дженни. Лучше этим заняться после войны.

В её душе колыхнулись сомнения. — Если хоть кому-нибудь будет дело, до всего этого на руинах цивилизации. — Сказала она.

— Мне будет, Джен. — Ответила Шепард, а Джен подумала, что для того чтобы помнить, командиру не помешало бы выжить самой.

Женя оглядела всех, — Надеюсь, русский все знают? — Спросила она, народ покивал утвердительно. Её пальцы легли на гриф гитары, и поплыла пронзительно грустная мелодия. Карл подыгрывал ей, вплетая в музыку свою часть. Проигрыш закончился и женщина запела:

Закатилася зорька за лес, словно канула.

Понадвинулся неба холодный сапфир.

Может быть, и просил брат пощады у Каина,

Только нам не менять офицерский мундир.

Может быть, и просил брат пощады у Каина,

Только нам не менять офицерский мундир.

Затаилася речка под низкими тучами,

Зашептала тревожная черная гать.

Мне письма написать не представилось случая,

Чтоб проститься с тобой, да добра пожелать.

Мне письма написать не представилось случая,

Чтоб проститься с тобой, да добра пожелать.[168]

Шепард сидела и, закрыв глаза, пела старинный романс. Джен видела, как заблестели глаза девушек, повесив голову, сидела Миранда. Ей даже стало, немного жаль эту красавицу, которая положила половину жизни на служение пустому месту. Людям, которые лгали ей с самого начала. Сама Джен давно уже избавилась от всяких иллюзий и почти не верила людям. Лишь вот эти, пошатнули её уверенность. Эта рыжая Спектр и банда её совершенно бесстрашных друзей. Эти разумные готовы были идти за своим командиром хоть в ад и обломать рога самому сатане. А сама Джен, готова ли она идти вместе с ними? Девушка задумалась, слушая песню. И когда та закончилась, отчётливо поняла: — да готова. А если чернокожий великан поманит её, то она не пойдёт вслед за ними, побежит вприпрыжку как собачонка. Только вот, сколько он будет её динамить? Где это видано, чтобы девушка уговаривала любящего её парня, прийти к ней в каюту!

В это время Моно запел пронзительно грустную песню на испанском, что-то совершенно неизвестное. Шепард ему подыгрывала. Оба человека раскачивались вместе с ритмом песни, как впрочем, и слушатели, и сама Джен. Слов она не понимала, да это было и неважно хватало самого настроения, а от Карлито летело:

El camino, mi camino

El camino del verano

Yo soy un vagabundo

Yo me voy por este mundo[169]

Джен слышала от Иесуа, что раньше они часто играли все вместе. На Арктуре, на первой «Нормандии», просто на квартирах у друзей. Только вот в последнее время позабросили это дело. И вот Женя видимо решила возобновить традицию концертов на своём корабле. И Карл ей помогал в этом деле, распевая звонким хорошо поставленным голосом печальную песню. Музыка закончилась, но все сидели молча. Но Джен чувствовала, что остальным хочется продолжения. И оно последовало, снова запели гитары и запела Шепард:

И лампа не горит,

И врут календари,

И если ты давно хотела что-то мне сказать?

То говори.

Любой обманчив звук,

Страшнее тишина.

Когда в самый разгар веселья падает из рук,

Бокал вина.[170]

Песня оказалась не длинной, но оставила после себя необычайно щемящее чувство. Джен почувствовала, как внутри её души, со скрипом и болью что-то сдвинулось. И там где раньше была лишь пустота и одиночество поселилось что-то ещё. Командир посмотрела ей в глаза и ласково улыбнулась. Так ей ещё ни кто не улыбался, никто и никогда. Отзвучала музыка и снова повисла тишина, полная ожидания. Двое переглянулись и заиграли в рваном ритме, рваном, дёрганом наполнив зал печальной мелодией. И пел в это раз Карл, только вот на русском:

Мир как будто надвое расколот,

За витрины голубым стеклом,

Тихо плачет манекен бесполый,

Кукла с человеческим лицом.

Просит одинокими ночами,

Просит он у неба одного:

Чтоб огонь от искры изначальной

Разгорелся в сердце у него.[171]

Текст настолько поразил Джен, он был настолько созвучен её ощущениям, что песня полностью поглотила девушку. Она сидела и слушала, не чувствуя текущих по щекам слёз. Рядом кто-то присел, присел и обнял её, обдав нежностью и любовью. Она подняла глаза и встретилась взглядом с Дроу. Всхлипнула и уткнулась ему в грудь. Песня закончилась, но почти сразу же зазвучала следующая, простая мелодия из нескольких нот и голос Шепард, наполненный такой тоской и болью, что Джен вздрогнула, посмотрела на командира, а та, зажмурившись, пела, нет, не пела, плакала словами:

Turn out the lights,

Feed the fire till my soul breaks free.

My heart is high,

as the waves above me.

Don’t need to understand.

Too lost to lose.

Don’t fight my tears,

Cause, they feel so good.

And I, I will remember how to fly,

Unlock the heavens in my mind.

Follow my love back through the same secret door.[172]

Когда она закончила, то молча сидела, уставившись отрешённым взглядом в пол. Карл коснулся её плеча рукой, Женя вздрогнула, посмотрела на него покрасневшими глазами и кивнула. Бразилец начал играть и его музыку подхватила Шепард, после недолгого перебора Карл запел:

If blood will flow, when flesh and steel are one,

Drying in the color, of the evening sun.

Tomorrow's rain, will wash the stains away,

But something in our minds will always stay.[173]

Когда отзвучал последний аккорд, капитан встала, поклонилась и вышла из кают кампании. За ней ушёл и Карл. Остальной экипаж, сидел молча, просто прислушиваясь к своим ощущениям. А в чувствах был покой, покой и отрешённость, приправленная светлой грустью. Черная тоска ушла, оставив после себя лишь вкус горечи на губах. Она встала, чувствуя, как её за руку держит любимый мужчина. Посмотрела ему в его необычные светло серые глаза, и он наконец-то всё понял. Понял, встал и последовал за ней в её каюту.