Ониксовый Шторм

Глава 7

– Я хочу быть в поисковом отряде, – шепчет мне Ридок, когда мы пересекаем закрытый мост, ведущий в квадрант целителей, и мое сердце странно замирает, учитывая то, что нам предстоит сделать.

– Повторяю в последний раз: никакого поискового отряда нет, – шипит на него Ри, когда колокола возвещают о наступлении полуночи, заглушая звук ржавых петель, когда Имоджен открывает перед нами дверь. – С Вайолет отправляется очень маленькая и очень опытная группа, чтобы найти род Андарны.

– По-моему, это очень похоже на поисковый отряд. Учитывая недавнее повышение Риорсона, он должен быть в состоянии потягаться с Грейди, верно? – Ридок проверяет кинжалы в ножнах на правом боку, словно боится, что мог упустить один. Надеюсь, они нам не понадобятся. – Что мы все думаем?

– Думаю, тебе стоит заткнуться, пока нас не поймали и не убили, – говорит Имоджен через плечо, входя в освещенный магическими огнями туннель.

Ридок закатывает глаза и смотрит в мою сторону, когда мы пересекаем квадрант Целителей.

– Все равно звучит как поисковой отряд.

– Если бы у меня был выбор, я бы взяла тебя, – обещаю я, захлопывая дверь, как только мы все оказываемся внутри.

Туннель пуст – все лежанки были убраны после вчерашнего утреннего нападения, которое, кажется, было десятилетие назад. Мы находим самый темный участок между огнями и прислоняемся к стене, как раз в стороне от дверей лазарета.

– Теперь будем ждать, – бормочет Ри, барабаня кончиками пальцев по сложенным рукам.

Вскоре мы замечаем Боди и Квинн, которые направляются к нам с противоположной стороны, а Марен идет следом за ними, на ее лице вырисовываются вмятины от подушки.

– Ты готова к этому? – спрашивает меня Боди, не повышая голоса, пока идет к нам. – Ты действительно хочешь это сделать?

– Никаких сомнений, – заверяю я его, поднимая подбородок. – Чего бы это ни стоило.

Он кивает и окидывает взглядом нашу группу.

– Все знают свои задачи?

– Я нет, – шепчет Марен, глядя на нас так, будто мы сошли с ума. – Это что, какой-то ритуал дедовщины?

– Лучше тебе не знать, пока ты нам не понадобишься, – я достаю из левого кармана пузырек с концентрированной фиолетовой настойкой корня валерианы. – Для твоей же безопасности и правдоподобного отрицания ты должна нам доверять. Пока что оставайся здесь с Имоджен.

Марен смотрит на каждого из нас, словно решая, а затем кивает.

– Тогда идём, – Боди жестом показывает в сторону лазарета, и я иду впереди.

Боги, надеюсь, я все продумала. Если хоть что-то пойдет не так, нам конец.

Мы впятером подходим к дверям лазарета, и я легонько стучу четыре раза. Пожалуйста, будь здесь.

– Напомни мне, откуда ты знаешь этого парня? – шепчет Боди.

– Я спасла ему жизнь во время ориентирования в прошлом году, – отвечаю я, а затем задерживаю дыхание, когда правая дверь бесшумно открывается.

Дайер высовывает голову, его карие глаза улыбаются.

– Я сделал все, о чем ты просила. Заходите, – он открывает дверь, и мы все проскальзываем внутрь как можно тише.

– Спасибо, что быстро взял дополнительную смену и помог нам, – я протягиваю ему пузырек. – Вот еще одна доза на случай, если она тебе понадобится. Остальные целители должны спать, пока мы не вернем его обратно.

– Понял, – он берет флакон. – Но ты же знаешь, что я ничего не смогу сделать, если кто-то выйдет из реанимационной палаты.

– Это риск, на который мы должны пойти, – мы оставляем его караулить у двери и молча идем по ряду к отсеку Сойера, магические светильники отбрасывают множество теней, когда мы проходим мимо спящих раненых.

Сойер сидит прямо, но не произносит ни слова, когда мы вваливаемся в его ярко освещенный отсек, только поднимает брови и кладет перо и пергамент на прикроватную тумбочку.

Боди закрывает шторы и выбрасывает линию голубой энергии, которая заключает нас в пузырь.

– Звуковой щит активен. Ты готов к путешествию по кампусу? – спрашивает он Сойера.

– Сегодня в рамках реабилитации я совершил одно путешествие. Я могу справиться с ещё одним по правильной причине, – Сойер кивает. – Так вот почему Дайер сказал мне не спать?

– Ты нужен нам, чтобы помочь с планом, который мы обсуждали, – я занимаю место у изголовья его кровати. – Мира нашла способ. Он заключается в том, чтобы изменить сам материал, в который закалена руна, не разрушая его.

Он откидывается к изголовью.

– Тогда вам конец, потому что я не могу вспомнить ни одного заклинателя камня или земли за всю нашу историю.

– Я уверена, что в основном камень чар состоит из железа, – медленно говорю я.

Его рот раскрывается и застывает на несколько секунд.

– Нет, – он качает головой, затем смотрит на Ри. – Найди кого-нибудь другого. В наших рядах не меньше дюжины заклинателей металла, – он складывает руки поверх своей черной рубашки.

– Не здесь, – Ридок переходит на другую сторону кровати и роется в ящиках. – Они размещены на границе вместе со всеми остальными всадниками, которые у нас сейчас есть.

– Тогда подождите их, – возражает Сойер. – Я… я недостаточно хорош для такого.

– Ты должен быть, – Ри садится у изножья его кровати.

– Слизег даже не… – он проводит рукой по своим непокорным каштановым волосам. – Я не знаю, смогу ли я.

– Сможешь, – я поднимаю брови и бросаю взгляд на кружку на прикроватной тумбочке с отпечатком его руки.

– Я не тот всадник, который тебе нужен, Ви. Не уверен, что я вообще всадник. Подожди кого-нибудь другого.

– Ожидание не будет иметь значения, – говорит Боди рядом с Ри.

Плечи Сойера опускаются.

– Руководство не одобрит.

Я качаю головой.

– Если мы не сделаем этого сегодня, переговоры закончатся. Завтра летуны будут сопровождены обратно на Аретию.

– Они собираются разорвать наш отряд на части? – взгляд Сойера перескакивает с меня на Боди, на Ри, словно надеясь, что кто-то из нас его поправит.

– Нет, если ты что-нибудь сделаешь, – Ридок бросает верхнюю часть униформы Сойера на кровать. – Я люблю тебя как брата, понимаю, что ты потерял ногу, и мы уважаем твои чувства по этому поводу, но ты все еще один из нас. Ты все еще всадник, со всеми преимуществами, которые дает ношение черного. Так что со всей любовью в моем сердце надевай свою гребаную форму, потому что ты нам нужен .

Сойер поднимает свою форму и проводит большим пальцем по эмблеме металла, затем по эмблеме Железного отряда. Мое сердце отсчитывает долгие секунды, пока он не кивает.

– Кто-нибудь, подайте мне мои костыли.

Через несколько минут мы впятером выходим из лазарета, включая Сойера.

– Где Квинн? – спрашивает Марен, отталкиваясь от стены.

– Следит, чтобы никто не заметил его отсутствия, – отвечает Боди.

– Рада видеть тебя одетым подобающим образом, – говорит Имоджен Сойеру. – Это долгий путь, включая два комплекта заведомо сложных лестниц, так что если тебе нужна помощь, мы тебя прикроем.

Сойер смотрит вниз, где Ридок завязывает пустую штанину на колене.

– Принято к сведению, – говорит он со спокойной решимостью. – Идём.

Мы поднимаемся по винтовым ступеням в главный кампус, затем по коридору к северо-западной башне, едва не напоровшись на патруль пехотинцев в синей форме, забежавший в класс целителей, и еще один в алых туниках, сгрудившийся на лестничной площадке за поворотом.

– Здесь оживленно, – замечает Сойер между быстрыми вдохами, прижимаясь спиной к каменной стене. На его лбу выступили капельки пота, и он немного побледнел.

– Ты в порядке? – спрашиваю я, когда мы приближаемся к трехминутной отметке.

Он кивает, и мы продолжаем путь.

– Все знатные люди на континенте в резиденции, – замечает Марен. – Может, вам стоило сделать это с Риорсоном? Он мог бы оказать помощь, прикрыв нас своими тенями.

– Он не совсем в курсе того, что мы делаем, – говорю я ей, когда Имоджен спускается через пару ступенек перед нами. – Есть шанс, что он появится? – спрашиваю я Тэйрна.

– Они вне зоны досягаемости, – отвечает он. – Сегодня он не будет твоей проблемой.

– Дайте мне шестьдесят секунд, чтобы вырубить охранников, а потом спускайтесь, – приказывает Имоджен и исчезает за первым поворотом.

– Теперь мне можно узнать? – спрашивает Марен.

– Нет, – одновременно отвечают Боди и Ридок.

– А как к этому относится Эмпирей? – я постукиваю пальцами по бедру, отсчитывая секунды.

– У тебя есть полная поддержка бунтовщиков Аретии. Утром мы узнаем, что думают остальные.

Значит, мы просим прощения, а не просим разрешения. Понятно.

Мы начинаем спускаться по ступенькам, Боди и я – во главе.

– Ксейден будет в ярости, – шепчу я, чтобы остальные не услышали.

– Именно поэтому ты будешь той, кто скажет ему, когда мы все провернем, – отвечает он с гримасой. – Тебя он не убьет.

Мы спускаемся вниз, держа темп, который, кажется, устраивает Сойера, и с каждым шагом мне становится все тревожнее. Сегодня здесь должно быть всего два охранника, что совершенно не мешает Имоджен, но тревога не проходит, пока она не появляется, ожидая нас на нижней ступеньке со сложенными руками.

– У нас небольшая проблема, – говорит она, ее рот напрягается, когда она отходит в сторону. – Я не была уверена, что ты захочешь, чтобы я вырубила именно этого охранника.

Мира выходит в центр комнаты и наклоняет голову ко мне, жутко подражая нашей матери.

Мой желудок падает на пол.

– Дерьмо, – бормочу я.

– Дерьмо – это как раз то, что подходит, – Мира кладет руки на бедра. – А я-то думала, что все-таки переборщила, когда освободила охранников и заняла их место.

– Как ты узнала? – я встречаю ее в середине туннеля, отмечая, что она стоит между мной и входом в комнату с камнем чар.

– Потому что я знаю тебя , – она бросает на меня злобный взгляд, а затем оглядывается через плечо. – Ты даже вытащила всадника с больничной койки?

– Не могу сказать, насколько я «болен», – возражает Сойер из-за моей спины.

– Верно, – она возвращает свое внимание ко мне. – Тебе не следует этого делать.

Я поднимаю подбородок.

– Ты собираешься остановить меня?

Ее глаза слегка сужаются.

– Тебя можно остановить?

– Нет, – я качаю головой. – Ты была там, когда мы дали слово, что летуны будут обучаться вместе с всадниками. Если мы нужны Наварре, то они должны принять нас всех .

– И ты готова рискнуть чарами, ради которых наша мать отдала свою жизнь, чтобы сдержать свое слово? – она приподняла бровь.

– Ты та, кто сказал мне, что это можно сделать, – я пропускаю вопрос мимо ушей, пока остальные встают рядом со мной.

– С этим мне придется смириться, – она смотрит на каждого всадника. – Вы все понимаете, что если мы потерпим неудачу, чары могут пасть? А если мы преуспеем, есть все шансы, что нас обвинят в измене и казнят?

– Этого не случится, – с низким рыком заверяет Тэйрн.

– Что, простите? – Марен смотрит на нас.

– Расслабься, – Имоджен подталкивает ее локтем. – Твоя единственная задача – воспользоваться малой магией. Остальное тебе не грозит.

– Мы знаем о рисках, – говорю я Мире. – Если чары падут, то, похоже, начнется массовая миграция в Аретию, и я действительно потороплюсь найти таких, как Андарна. Но этого не произойдёт, потому что ты нашла решение, а ты никогда не ошибаешься. Итак, я спрашиваю тебя еще раз: ты собираешься меня остановить?

Она вздыхает и упирает руки в бока.

– Нет, но только потому, что я знаю, что ты просто попробуешь еще раз, и меня может не быть здесь, чтобы убедиться, что в следующий раз все получится. С нами обеими у тебя будет больше шансов, – она поворачивается на каблуке и исчезает через вход в камеру.

Боди смотрит на нас, и мы вшестером пробираемся по узкому проходу: я и Марен держим костыли Сойера, а Рианнон с Ридоком – боком, прижимая к себе вес Сойера.

Только когда мы входим в массивную комнату, где хранится камень чар нашего королевства, я полностью осознаю, что Мира имела в виду.

– Эта маленькая авантюра говорит мне о том, что ты слишком долго общалась с Риорсоном, – говорит Бреннан, ожидая рядом с Мирой перед массивным железным столбом и его жутким черным пламенем.

Похоже, теперь это семейное дело. Уголки моего рта приподнимаются.

– Это вы с ним возглавили революцию. Может быть, ты передал это мне, – я не свожу взгляда с брата и сестры, игнорируя все остальное во имя самосохранения.

– И подумать только, ты могла бы пропасть в квадранте писцов, – он улыбается, но улыбка быстро сходит на нет, и он становится серьезным.

– Хенрик, ты с Мирой. Она поможет тебе в этом процессе. Летунья…

– Марен Зина, – поправляет она его.

– Отлично. Зина, приготовься использовать ту малую магию, с которой тебе удобнее всего работать. Вы трое, – он указывает на Ри, Ридока и меня – ничего не трогайте.

– А ты? – спрашиваю я.

– Я здесь на случай, если все пойдет прахом, – он оглядывается на камень. – Мне не впервой его чинить.

Я вручаю Сойеру его костыли, и все мы садимся в одну длинную очередь, чтобы приступить к волнующему процессу ожидания. В этой комнате, как и пару недель назад, будет решаться будущее этой войны. Я закрываю глаза, чтобы не видеть камень, но от запаха и воспоминаний о моих криках никуда не деться.

И скоро я его увижу. Ее голос проникает в мою голову, преодолевая все барьеры, которые я ставила на пути горя, чтобы не чувствовать его, и вонзается в мое сердце, как ржавый край зазубренного лезвия. Живите хорошо.

– Ви? – Рианнон обхватывает меня за плечи.

– Я не могла остановить ее, – шепчу я, заставляя себя открыть слезящиеся глаза, когда Сойер поднимает руки слева. – Она была прямо там, и я не могла ее остановить.

– Твоя мама? – мягко спрашивает она.

Я киваю.

– Мне очень жаль, Вайолет, – тихо говорит Ри, кладя голову мне на плечо.

– Я даже не уверена, скучаю ли я по ней , – признаюсь я прерывающимся шепотом, – или по тому шансу, который у нас был, чтобы в конце концов… стать кем-то. Может быть, не такими, как вы с мамой, но кем-то около того.

– Ты можешь чувствовать и то, и другое, – она берет мою руку в свою и сжимает, а у меня в груди становится легче, когда мы наблюдаем, как пятно на верхней линии рун, отличающих камень чар Навары от камня Аретии, вырывается наружу. Получается.

Мы оба поворачиваем головы вправо, в сторону Марен, и летунья смотрит на маленький камушек в своей ладони, а потом качает головой.

Что ж, это разочаровывает.

– К следующему, – приказывает Мира.

– Интересно, какую защиту мы только что сняли, – бормочет Ридок, когда Сойер снова поднимает руки, садясь слева от нас.

Руки Сойера начинают трястись, а я продолжаю сжимать руку Ри.

– Может, мы слишком сильно на него надавили, – шепчу я ей.

Следующая линия на камне выпячивается наружу, затем раскалывается на ужасающий удар сердца, после чего из раны сочится расплавленный металл. О… дерьмо.

– Гэмлин! – кричит Бреннан, Ридок вскидывает руки и бросает в камень ледяной шар. Он с шипением соприкасается с камнем, и Ридок удерживает его, пока пар вздымается ввысь, а затем шипит и угасает.

– Может, это была не такая уж и хорошая идея… – начинает он.

– Эй, смотрите все, – говорит Марен.

Я поворачиваю голову в ее сторону так быстро, что комната кружится, и вижу, как камень леветирует над ее рукой. Мое дыхание вырывается наружу, принимая форму облегченного смеха.

– Мира? – спрашивает Бреннан.

Моя сестра уже идет к камню, раскинув руки.

– Они все еще целы. Нам нужно убедиться, что Барлоу все еще находится под контролем, ведь он наш единственный подопытный, но я на девяносто девять процентов уверена, что защита от темных магов все еще на месте.

– Мы сделали это! – Ридок вскакивает на ноги, вскидывая кулаки вверх. – Да, Сойер! Пошел ты, Сенариум – летуны могут владеть магией! Они могут оставаться со своими отрядами!

Я ухмыляюсь, как ребенок. Через восемь часов соглашение о том, что бунтовщики остаются, будет подписано, и мы станем единым целым.

– И что теперь? – Марен ловит камень.

– Теперь мы предстанем перед судом за измену, – выдавливает Сойер между глотками воздуха. Но когда наши глаза встречаются, он улыбается так же, как и я.

– Нет. Не предстанем, – моя улыбка расширяется. – Марен, мне нужно, чтобы ты меня внимательно выслушала.

***

На следующее утро мое сердце бешено колотится, а в зале боевого инструктажа царит атмосфера волнения, трепета и откровенного страха, когда мы занимаем свои места. Ри и Ридок занимают сиденья справа от меня, а Марен занимает место для Кэт между ней и Трегером слева от меня.

– Присматривай за ним, – приказывает Ри Аарику, пока тот сопровождает Кая и других первокурсников вниз по ступенькам на краю комнаты.

Аарик кивает, и я замечаю, что Бэйлор и Линкс прикрывают их спины, а Слоун и Авалин идут впереди, прикрывая Кая со всех сторон.

– Я никогда не делала этого без блокнота, – я смахиваю пыль с рабочего стола перед собой, пока Кэт идет по нашему ряду.

– Я уверена, что наши вещи пришлют, – говорит Ри. – По крайней мере, я на это надеюсь. Думаю, это зависит от того, как Ассамблея воспримет новость о том, что Риорсон не прислушался к их желанию вернуть бунтовщиков.

– Он не обязан прислушиваться к их пожеланиям, – Кэт опускается на сиденье рядом с Марен и перекидывает косу через плечо. – Он теперь не просто наследник Аретии. Он герцог Тиррендора с восьми утра, как сказал мой дядя.

Спасибо, Амари, договор подписан. Я смещаю свой вес, подыскивая положение, которое немного снимет нагрузку с поясницы, и глубоко дышу, пытаясь замедлить сердцебиение.

– Ты в порядке? – спрашивает Ри, сузив глаза на группу из Четвертого крыла Наварры, занимающую места впереди нас.

– В порядке, – я разминаю шею. – Просто не выспалась прошлой ночью и теперь расплачиваюсь за это.

– Потому что ты взяла мою гребаную ручку! – рычит второкурсник впереди нас, перегнувшись через сиденье девушки рядом с ним. – Ты всегда ее берешь, и с меня хватит! – он выхватывает ручку и усаживается на свое место.

Я бросаю взгляд на самодовольное лицо Кэт.

– Не надо.

– Что? Я просто проверяла, – она подавляет ухмылку. – Ты сказала, что мы не можем никому рассказать, а не то, что мы не можем играться.

Марен фыркает, и я не могу сдержать улыбку. По крайней мере, она не издевается надо мной, а наваррцы в какой-то степени заслуживают этого.

– Добро пожаловать на боевой инструктаж, – объявляет Девера, спускаясь по ступенькам слева от нас, и в комнате становится тихо. – Я понимаю, что в мое отсутствие вами руководил полковник Маркем, но сегодня все закончится, – она доходит до возвышенного помоста в глубине зала и облокачивается на стол. – Даже если у нас будет всего один день с нашими коллегами-летунами, мы продолжим…

– Профессор Девера! – пурпурно-волосая профессор летунов Киандра сбегает по ступенькам, и наш отряд обменивается быстрыми взглядами, пока она что-то передает Девере.

– Отлично, – говорит Девера, широко улыбаясь. – Для тех, кто не знает, это профессор Киандра, и отныне она будет вести боевой инструктаж вместе со мной, учитывая новость о том, что наши дворяне снова ведут активные переговоры о союзе.

Рев одобрения перекрывает недовольных наваррцев.

– Когда ты рассказала своему дяде? – спрашиваю я Кэт.

– Минут двадцать назад, как ты и просила, – отвечает она. – Он работает быстро.

Это значит, что у нас есть считанные минуты. Я барабаню пальцами по столу и смотрю на неточную карту Наварры. Все вот-вот изменится.

– Учитывая это, – Девера повышает голос, и мы замолкаем, – давайте обсудим структуру. Чтобы все было просто, вы останетесь там, где всегда были. Если вам неудобно служить в отряде с теми, кто этой осенью сделал другой выбор, то не стесняйтесь обратиться с жалобой к Малеку.

– Это несправедливо! – кричит третий курс позади нас. – С добавлением летунов Третье и Четвертое крылья стали значительно больше, что дает им преимущество во время Военных Игр.

– Да, – Девера наклоняет голову. – Смирись с этим. Мы больше не играем в игры, мы готовим вас к войне .

– Думаете, они забыли, что случилось две недели назад? – шепчет Ридок.

– Думаю, вполне возможно, что они забыли даже то, что ели сегодня на завтрак, – отвечает Ри.

– Первое и Второе крылья будут меньше, пока с Сигнисена не прибудут остальные курсанты-летуны, – продолжает Девера. – К тому времени вы их примете.

– Черт, – парень впереди нас опускается в свое кресло.

– Следующая проблема: среди нас слишком много лидеров крыльев, – продолжает Девера, и я бросаю взгляд через плечо на Даина, который застыл на своем месте в нескольких рядах с третьекурсниками. – Было решено, что лидерство должно соответствовать… численности населения крыла, – она поднимает брови. – Поэтому, Айрис Дру, вы сохраняете за собой руководство Первым крылом, Аура Бейнхэвен – Вторым, Третье крыло остается за Лайеллом Стирлингом, а Четвертое крыло возглавит Даин Аэтос.

Слава богам !

Зал взрывается аплодисментами и криками несогласия.

– Этот вопрос не обсуждается! – усиленный магией голос Деверы сотрясает столы, заставляя комнату затихнуть, прежде чем она продолжит. – Если вы не знаете, кому вы подчиняетесь, или если вы все еще командуете, полный список кадетского руководства будет вывешен в общем зале сегодня днем.

Дверь комнаты для совещаний распахивается и врезается в стену с такой силой, что слышно, как трескается камень, и мы все поворачиваемся, чтобы посмотреть на очередной переполох.

– Вайолет Сорренгейл! – кричит с порога полковник Аэтос, его лицо окрашено в пестрый оттенок красного, а сузившиеся глаза осматривают комнату для брифингов.

– Здесь, – опираясь руками на края кресла, чтобы побороть внезапную волну головокружения, я поднимаюсь и встаю, когда четверо всадников входят вслед за Аэтосом.

– Ви, – шепчет Рианнон.

– Никто ничего не говорит, – отвечаю я себе под нос. – Со мной все будет в порядке.

– Настоящим ты обвиняешься в государственной измене королевству Наварре!

А может, и нет.

Хотя многие проповедуют преданность Хедеону превыше всего, особенно в провинции Коллдира, я нахожу, что предпочтение Зинхала имеет универсальную привлекательность. Все хотят мудрости, но нуждаются в удаче.

– Майор Рорили. Руководство по ублажению богов, издание второе