Ониксовый Шторм

Глава 17

– Тадеус Нетиен, – читает капитан Фитцгиббонс с трибуны на следующее утро, его голос разносится над строем во дворе, засыпанном снегом, пока он держит перед собой список погибших. – Надя Аксель. Каресса Томни.

Выслушивание имен всех военнослужащих, погибших в предыдущий день, занимает больше времени, чем обычная перекличка в квадранте, но я ценю это изменение. Мне кажется, что это правильно – чтить память погибших. Это также напоминает мне, что, хотя майор Девера объявила мораторий на убийство друг друга в наших стенах, есть враг, который только и ждет, чтобы сделать это, как только мы выйдем за пределы чар.

Враг, который думает, что я приду к ней .

– Мелина Чалстон, – продолжает капитан Фитцгиббонс, а ледяной ветер треплет бумагу в его руках и щиплет кончик моего носа и уши. – И Руфорд Шарна.

Я моргаю.

– Из Третьего крыла? – голова Ридока поворачивается влево, как и головы Квинн и Имоджен перед нами.

– Выпал из своего седла во время вчерашних маневров, – говорит Аарик сзади нас. – По словам секции Хвоста, Хаэм не смог заметить вовремя, чтобы поймать его.

Это был несчастный случай. Почему-то от этого становится еще хуже.

– Мы отдаем их души Малеку, – говорит капитан Фитцгиббонс, и через несколько объявлений строй распадается.

Мы все направляемся к спальному крылу, и Слоун хватает меня за локоть, когда мы уже подходим к двери.

– Мне нужно тебе кое-что передать, – говорит она, глядя в пол. – Пойдешь со мной?

– Конечно, – разговор со мной – это уже начало.

Она ведет меня через ротонду, в общий зал и к нашей маленькой квадратной библиотеке справа. В это время там пусто, и я жду у последней группы учебных столов, пока она быстро скрывается за первым рядом высоких книжных полок.

– Ты можешь смотреть на меня, знаешь ли, – я расстегиваю свою летную куртку. – Моя мать сделала свой выбор. А ты – нет.

– Не совсем, – Слоун выталкивает из прохода нагруженную библиотечную тележку. – Я чувствовала ее силу. Я могла отвергнуть ее. Даже остановить ее, – она катит тележку прямо передо мной. – Но я хотела, чтобы чары встали на место, хотела жить, поэтому я позволила этому случиться, – она заканчивает шепотом.

– Это вполне обоснованная эмоция, – особенно учитывая, что моя мать была ответственна за ее проявление. – И я не злюсь…

– Ты знаешь, что у меня есть дежурства в Архиве? – перебивает она, приседая на нижнюю полку тележки. – Я подумала, что это вполне уместно, раз уж Лиам всегда ходил с тобой, когда они были у тебя.

– Тебе нравится? – успеваю спросить я, как горло сжимается само собой.

– Ну, сегодня утром это дало мне возможность увидеть Есинию, – она встает, таща за собой большую черную холщовую сумку.

– Спасибо, – перекидываю лямки сумки через плечо, отмечая ее необычайную тяжесть.

Она кивает, затем наконец-то переводит взгляд на меня.

– Это не из мести, клянусь. Мне жаль, что я не остановила ее.

Мои руки сжимают толстые холщовые ремни, понимая, что она говорит не о Есинии.

– Я рада, что ты этого не сделала. Приведение камня в действие должно было лишить кого-то жизни. Если бы это удалось мне, Ксейден, Тэйрн, Сгаэль и я были бы мертвы. Миру нужен Бреннан, Аарик… незаменим, а тебя, Слоун, я бы не променял ни на какие чары. Моя мать сделала выбор, который ей пришлось сделать. Ты была инструментом, но она отдала свою жизнь самостоятельно.

Ее следующий вздох дрожит.

– В любом случае, Есиния просила передать, что два тома – ее выбор, а еще один был передан ей от лидера крыла сегодня утром.

Даин . Улыбка расплывается по моему лицу. Он не только справился с задачей, но и сделал это так, что никто из потенциальных наблюдателей не смог бы заподозрить ни одного из нас. Я крепче сжимаю сумку. Возможно, это последняя работа моего отца.

– Спасибо.

– Ходят слухи, что вы направляетесь на север, – Слоун складывает руки.

– К сожалению, эти слухи могут оказаться правдой, – я гримасничаю.

Ее лицо морщится.

– Странное место для поисков, учитывая, как там холодно. Не знаю, как Тэйрн, но Тойрт ненавидит холод.

Я киваю.

– Логично, ведь Тойрт – красный. Многие предки их линии вылупились в известняковых скалах на краю реки Даннесс. Интуиция подсказывает мне, что север – неправильное направление, но Тэйрн не возражает против холода, а большинство коричневых предпочитают его, так что, возможно, Грейди в чем-то прав, – Андарна тоже не очень любит снег, но, возможно, она не является стереотипной представительницей своего рода.

– Надеюсь, ради всех нас, что это так, – говорит Слоан.

– Я тоже, – но я не могу игнорировать голос интуиции, настаивающий на том, что мы должны отправиться на юг.

Когда я возвращаюсь в свою комнату, вся надежда, которую я испытывала с момента обнаружения папиных исследований, превращается в чистое разочарование, когда я разворачиваю пергамент и обнаруживаю запорный механизм, удерживающий толстую книгу в кожаном переплете закрытой. Это замок из шести букв, и если я ошибусь с ответом, то по краям бумаги равномерно расположатся шесть пузырьков с чернилами, готовыми уничтожить все, что оставил внутри мой отец. Хуже того, в центре начертана руна, подозрительно похожая на ту, из-за которой все плохо кончается, если магия вмешивается в замок.

Определенно нужно потратить больше времени на изучение рун.

Я поднимаю клочок пергамента, который отец спрятал в рулоне под замком, и снова читаю его официальный почерк.

Первая любовь незаменима.

Черт. Отец никогда не писал так просто. Так что же, черт возьми, это должно означать?

•••

– Может, мы зря тратим время, раздумывая над этим? Это же явно Лилит, верно? – спрашивает Ридок, когда мы спускаемся по ступенькам в яму несколько дней спустя.

– Отец хотел бы, чтобы я все обдумала. А если я ошибусь, мы погубим все, что там находится, – я сую куртку под мышку и осматриваю амфитеатр в надежде увидеть Ксейдена.

– Может, мы недостаточно по-отечески мыслим, – размышляет Ри.

– Хорошая мысль. Так может, это Брен… – Ридок пересчитывает по пальцам. – Неважно, слишком много букв. Мира – слишком коротко, а как насчет Вайолет?

– Честно говоря, это не похоже на моего отца, чтобы он делал это про себя. И Лилит, и Вайолет слишком очевидны, – мы проходим мимо пехотинцев, уже сидящих в центре террасных рядов, и замечаем Кельвина, командира одного из пехотных подразделений, с которым мы были в паре во время КВВ. Я киваю, и он делает ответный жест.

– Ладно, тогда кто был первой любовью Бреннана? – спрашивает Ридок, когда мы спускаемся по ступенькам.

– Между нами разница в девять лет. Не то чтобы он посвящал меня в свои романтические подвиги… – я делаю паузу, когда Ридок опускается на свое место рядом с Марен. – Хотя я помню, как Мира говорила, что у него были отношения со всадницей на год или два старше его.

– Видимо, это у вас семейное, – Ридок отряхивает куртку.

– Ребята, вы все еще пытаетесь придумать пароль, чтобы открыть эту проклятую книгу? – спрашивает Кэт, наклоняясь вперед и заслуживая взгляд от первокурсников, сидящих впереди нас.

– Очевидно, иначе они бы не говорили об этом, – говорит Трегер, опираясь локтями на возвышение позади себя и откидываясь назад.

– Мало места? – Нив спихивает его руку с возвышения своим ботинком. – Что за книга?

– Та, которую оставил отец Вайолет и в которой, как все думают, может содержаться информация о том, куда делся род Андарны, – отвечает Кэт. Я бросаю на нее взгляд, и она пожимает плечами. – Что? Никто в отряде не собирается тебя выдавать, и тебе, очевидно, нужно еще несколько мнений, прежде чем ты будешь чувствовать себя достаточно комфортно, чтобы попытаться ввести пароль.

Справедливое замечание, но все же.

– Ладно, кто первая любовь Миры?– спрашивает Ри, ее взгляд мечется между Авалин, Каем и Бэйлором, которые сидят как можно дальше друг от друга.

Я задумываюсь, наклоняю голову и застегиваю браслет проводника на коже запястья. Час работы с оружием в день определенно помогает мне наносить более точные удары, но мое тело уже не выдерживает.

– Я не уверена, что она когда-нибудь по-настоящему любила. А если и любила, то никогда не говорила мне об этом.

– Ты даже не знала Ксейдена, когда твой отец встретил Малека… – Ридок пристально смотрит на меня и вздыхает с полным преувеличением. – Эй, а кто твоя первая любовь?

О нет, этого не будет.

Я складываю руки на коленях и замечаю, что над нами садится все больше пехоты. Ничто не сравнится с унижением перед публикой.

– Мой отец терпеть не мог первого парня, с которым я встречалась, а о втором даже не знал.

Аарик поворачивается всем телом, чтобы посмотреть на меня.

– Сколько букв?

Я сужаю глаза.

– Шесть.

Он поднимает две песочно-коричневые брови.

– То есть… его имя подходит.

– Абсолютно точно нет, – жар обжигает мои щеки.

– Подождите, – Ридок переводит взгляд на каждого из нас. – Имеет ли первокурсник право на информацию, которой нет даже у нас…

– Добрый день! – голос Ксейдена заполняет амфитеатр, когда он входит из туннеля справа, одетый в снаряжение для спаррингов, которое сразу же приковывает к себе все мое внимание. Удивительно, но Гаррик стоит рядом с ним.

– О, Имоджен понравится, что у нее сегодня занятие… Ой! – Ридок тянется к своему затылку.

– Всадники, займите свои места, как на прошлом уроке, – Ксейден указывает на кольца из булыжника за пределами мата. – Надеюсь, ни у кого из вас нет страха публичных выступлений, потому что, как вы видите, – он жестом показывает на сиденья позади нас, – сегодня у нас полный зал.

– Плохо спишь? – спрашиваю я, замечая круги под его глазами. Бросив куртки, мой отряд направляется к краю мата, вставая зеркальным отражением к Первому крылу.

– Некий всадник с карими глазами не давал мне спать прошлой ночью, разговаривая, – он поворачивается и что-то говорит Гаррику, который кивает. – Я не возражал, поскольку моя постель слишком холодна без твоего присутствия и слишком тиха без твоих выкриков моего имени.

О, он хочет поиграть? Уголок моего рта приподнимается.

Игра начинается.

– Я скучаю по Аретии, скучаю по тому, каково это, спать рядом с тобой. Найди способ протащить меня в свою комнату, и я буду поддерживать в твоей кровати оптимальную температуру, чтобы ты мог немного… отдохнуть, – я разминаю плечи и вытягиваю руки, как это делают мои товарищи по отряду.

– Если я найду тебя в своей постели, отдыха не будет, поверь мне, – Ксейден поворачивается к передней части коврика, расставляя ноги в стороны и складывая свои красивые подтянутые руки. – Лейтенант Тэвис – невероятно могущественный заклинатель ветра…

– Не забывай, что я точно знаю, как вырубить тебя на всю ночь… – я опускаю руки, и Ксейден бросает на меня предостерегающий взгляд, но края его рта кривятся.

– И он согласился, чтобы вы постарались сделать все возможное, чтобы… – он ухмыляется во весь рот. – Вырубить меня? Обычно это ты умоляешь о пощаде после нескольких оргазмов.

– Хочешь увидеть мольбу? Все, что мне нужно сделать, это провести языком по кончику твоего…

Ксейден кашляет, словно проглотил несуществующую мошку, и Гаррик бросает на него косой взгляд.

– Одолеть его, – наконец заканчивает он. – Лейтенант Тэвис готов стать вашим манекеном для спарринга, – он поворачивает шею и бросает взгляд в мою сторону.

Я просто улыбаюсь.

– Ты первый начал.

– Я бы все отдал, чтобы иметь возможность закончить, – пальцы Ксейдена загибаются. – Ты станешь моей погибелью.

– Ты так все время говоришь, – я стараюсь не думать о том, как еще можно истолковать это заявление.

Заклинательница огня делает шаг вперед, и Гаррик сдувает ее пламя на нее же.

– Это… нервирует, – бормочет Ридок, а Имоджен справа от меня маскирует улыбку.

– Мы идем отрядом, – тихо говорит Рианнон рядом со мной. – Они не говорили, что это должно быть один на один.

Я киваю.

– Хорошая идея.

Рианнон тихо передает приказы.

Заклинатель металла – Лоран – извлек уроки из своей последней попытки, и через несколько секунд Гаррик расстегивает ремни на груди, а ножны падают со спины, прежде чем он отправляет Лорана в воздух.

– Вы готовы присоединиться, Второй отряд? – спрашивает Гаррик, укоризненно глядя прямо на Имоджен.

– Ты не хочешь иметь с ними ничего общего, – она поднимает руки.

– Почему бы тебе не поставить их напротив меня, и мы посмотрим? – уголок его рта перекашивается, и на щеке появляется ямочка.

– О боги, просто перестаньте флиртовать и трахнитесь уже, – говорит Ридок.

Все головы медленно поворачиваются в его сторону.

– Я что сказал это вслух, да? – спрашивает он меня тихим шепотом.

– О да, сказал, – отвечаю я, похлопывая его по спине. – Гаррик сдует тебя с ковра.

– А вот это мне может понравиться, в зависимости от того, какой способ он выберет… – Ридок морщится. – Наверное мне стоит замолчать.

– Возможно, ты захочешь оставить все свои мысли при себе , пока мы там, – соглашаюсь я, следуя за Рианнон, Кэт и Квинн на коврик, и таща Ридока за собой, когда он колеблется.

– Как именно это справедливо? – спрашивает Гаррик.

– Мы ведь никогда не бываем одни на поле боя, верно? – я наклоняю голову в сторону.

Его лицо напрягается, очевидно, поняв смысл моих слов.

– Мы сражаемся как отряд, – говорит Рианнон из центра нашей группы, а Ридок переходит ко мне слева.

– Верно подмечено, – Ксейден отступает на задний план. – Начинайте.

Рианнон поднимает руки рядом со мной, и в них появляются два кинжала Гаррика.

– Неплохо, – признает Гаррик с легкой ухмылкой, а затем вскидывает руки вверх.

Ридок одновременно делает шаг вперед и бросает ледяную стену, которая тут же разбивается порывом ветра, сравнимым с торнадо, в который попали мы с Тэйрном.

Кромка льда откалывается от стены, и куски летят в мою сторону.

Я кручусь в сторону нашего отряда и прижимаю Ри к земле, когда лед пролетает над головой так близко, что я слышу его свист.

– Слишком близко! – кричит Ксейден, и я поднимаю глаза, чтобы увидеть, как он делает шаг в сторону Гаррика, ярость вытравлена в жестких чертах его лица.

– Не надо! Я в порядке! – я пошатываясь, встаю на ноги, когда Квинн закрывает глаза и поворачивает ладони к солнцу.

– Черт возьми, он чуть не снес тебе голову, – Ксейден смотрит на Гаррика так, словно его лучший друг внезапно превратился в добычу, и в его глазах появляется холодная грань, от которой у меня на затылке встают дыбом волосы.

Моя сила поднимается в ответ, и я принимаю ее с распростертыми объятиями, наслаждаясь быстрым приливом тепла и гулом энергии в венах.

– Моя голова все еще крепко прикреплена, – сквозь полупрозрачный лед я вижу, как по бокам от Гаррика появляются две Квинн. – Отдай мне его клинок, – я поворачиваюсь к Ри и протягиваю правую руку, в которую она тут же вкладывает кинжал Гаррика.

К моему шоку, Гаррик смотрит на одну Квинн, потом на другую, а затем его голова быстро, многократно, вертится между ними.

Кэт.

– Тебе придется быть быстрой, – предупреждает Ри.

– Не беспокойся, – как только ветер стихает, я обхожу лед Ридока, а затем бросаю кинжал Гаррика достаточно близко, чтобы напугать его, но не причинить реального вреда. Жар обжигает мою кожу, а сила нарастает, требуя выхода на свободу.

Его рука взмывает вверх, и порыв ветра сбивает клинок с курса, заставляя его приземлиться в двадцати футах справа позади него.

Ладно, это тоже сработает.

Он начинает перенаправлять руку, снова поднимая ее к передней части тела, но моя уже устремлена в небо. Проводник всасывает достаточно энергии, чтобы обеспечить мне необходимый контроль, и я выпускаю остаток, вытягивая энергию вниз точным движением запястья.

Молния испепеляет воздух, разрывая его вспышкой блеска, которая бьет точно в цель, ярко вспыхивая, как копье с неба, а затем исчезая так же быстро, как и появилась. Гром заглушает несколько вздохов и криков с мест справа от меня, но я не свожу глаз с Гаррика и своей руки, поднятой к небу.

Его глаза расширяются от удивления.

– Ты действительно это сделала.

– Да, – проводник гудит в моей левой руке.

– Не хочу говорить это тебе, Сорренгейл, но ты не только оставила себя незащищенной, но и промахнулась, – он усмехается.

– Правда? – я бросаю взгляд на дымящуюся рукоять его оплавленного клинка позади него, и он, проследив за моим взглядом, заметно напрягается, когда видит испорченный кинжал. – Если бы я хотела, чтобы ты умер, ты бы уже был мертв.

– Клянусь Малеком, я чертовски люблю тебя, – говорит Ксейден.

– И если я и раскрылась, ладно . Остальные члены моего отряда живы, – я пожимаю плечами

Взгляд Ксейдена переходит на меня.

Гаррик поворачивается ко мне, его рот слегка приоткрыт, и кто-то начинает медленно хлопать с верхней ступеньки.

Я смотрю вверх – как и все остальные, – и мое равновесие пошатывается.

Нет. Нет. Нет.

Песочно-каштановые волосы безрассудно падают на его левый глаз, когда он спускается по ступенькам, и я знаю, что это нелогично, но, клянусь, я вижу, какие зеленые у него глаза, находясь здесь, внизу.

– Помоги Аарику спрятаться, – говорю я Ксейдену. – Сейчас же.

– Готово.

Королевский герольд выпячивает грудь с края заднего ряда.

– Его Королевское Высочество, принц Холден.

Все кадеты поднимаются на ноги.

– Сидите, – говорит он достаточно громко, чтобы его голос разнесся над амфитеатром, и делает движение руками вниз. Я слишком хорошо знаю это выражение его лица. Он довел до совершенства выражение искреннего раздражения по поводу фанфар, хотя на самом деле он живет ради этого дерьма. – Впечатляет, – говорит он мне, проходя мимо первого ряда и каменной стены, отделяющей его от арены, и ступая на брусчатку.

Дыши. Просто дыши.

– Ваше Высочество, вам было бы безопаснее сидеть… – начинает Гаррик.

– И все же я думаю, что отсюда вид гораздо лучше, – он засовывает руки в карманы своей профессионально сшитой темно-синей пехотной формы и улыбается. – Пожалуйста, не позволяйте мне остановить вас.

Гаррик оглядывается, я догадываюсь, что на Ксейдена, но я слишком занята тем, что не свожу взгляда с Холдена, чтобы не привлечь случайного внимания к Аарику. Гаррик кивает и смотрит на вереницу всадников.

– Следующий.

Наш отряд сходит с коврика, и вместо того, чтобы встать в строй вместе со второкурсниками, я занимаю свободное место рядом с Холденом, замечая, что один из двух охранников, стоящих за его спиной, – капитан Анна Уиншир.

Она не просто пехотная связная в поисковом отряде, она – Холден. Я по наивности полагала, что он отстранился от работы в отряде, и если Холден когда-нибудь поймет, что Ксейден – причина того, что его близнец не дышит… Что ж, он не будет таким понимающим, как Аарик. Это плохо.

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю я, оглядывая его.

Он не кажется таким высоким, как я помню, – на пару дюймов ниже Аарика, – но он так же поразительно красив, как и в прошлый раз, когда я его видела. Высокие скулы, рот, перекошенный в постоянной ухмылке, и идеальная пропорция черт лица – всего этого достаточно, чтобы вскружить голову, но глаза – это настоящее зрелище. Они зеленые, как летние листья. Но, черт возьми, они блуждают.

– Учусь, конечно, как и все остальные на этой арене, – он улыбается, и в уголках его глаз появляются морщинки. – Никогда не представлял тебя всадницей в черном, но сила тебе идет.

– Не надо, – я качаю головой и поворачиваюсь лицом к поединку.

Гаррик порывом ветра сносит остатки стены Ридока, и Кэролайн Эштон выходит на ковер, прихватив с собой заклинательницу огня.

Взгляд Ксейдена сужается, перескакивая между мной и Холденом, а затем он обращает свое внимание на спарринг.

– Я не имею в виду арену, – я прикрепляю проводник к ремню на бедре. – Что ты делаешь в Басгиате? Это не похоже выходные выпускников, – пожалуйста, не говори, что летишь с нами на север.

– Сразу к делу? – я чувствую тяжесть его взгляда, пока он изучает мой профиль. – Ты даже не собираешься спросить, как я поживаю? Мой брат пропал, ты же знаешь, – в его голосе ровно ноль процентов беспокойства.

– Пропал? – складываю руки. – Или Кэму просто нужно немного пространства от твоего эго?

И Кэролайн, и заклинательница огня летят назад, приземляясь на задницы, а затем сползают на край мата.

– Что сделало нападение Второго отряда эффективным, так это использование работы разума, – напоминает Гаррик отряду Первого крыла. – Квинн и Кэт работали вместе, чтобы задурить мне голову и дать Сорренгейл достаточно времени для удара.

– Не то чтобы ей это было нужно, – восклицает Трегер, и он прав. Я могла нанести удар в любой момент. Я просто ждала, пока не буду уверена в своей меткости.

Улыбка касается уголков рта Ксейдена.

– А если серьезно, – Холден вздрагивает. – Никаких приветствий? Даже комплимента по поводу пошива моей формы? Или свежей стрижке? У меня разбито сердце, Ви.

– Для начала тебе нужно владеть сердцем, чтобы я могла разбить его, – тут же парирую я. – И единственная прическа, которую я помню, это волосы твоей профессорши закрывавшие твое лицо, когда я вошла и увидела ее скачущую на тебе. Они были каштановыми, верно?

Следующая группа поднимает голову, на этот раз с летунами, когда Ксейден меняет позицию, смещаясь немного влево.

– Ауч. Ты меня ранила, – Холден потирает грудь. – Да, я изменил, но не забывай, что я все еще страдал от потери близнеца. Я был…

– Глупым? Безрассудным? Жестоким? – предполагаю я. – Горе не оправдывает ничего из этого. И никогда не оправдывало.

Он вздыхает.

– А я-то думал, что ты поблагодаришь меня за то, что я предложил вмешаться и согласиться с тобой в отношении предстоящей миссии.

– Как это? – я морщу лоб.

Он лезет в карман мундира и достает письмо со сломанной сургучной печатью виконта Текаруса.

– Вот. Грейди слишком долго тянет и пока не может предложить четкий путь, который удовлетворит моего отца. Мне нравится этот вариант.

Я беру пергамент, и мои глаза расширяются.

– Оно адресовано мне.

– Не зацикливайся на деталях, – он беззастенчиво пожимает плечами.

Мой рот сжимается, когда я открываю сложенный пергамент.

Кадет Сорренгейл,

Как мы и договаривались, вот запрошенные тобой книги. Я также отобрал подборку из своей личной библиотеки, которую, надеюсь, ты найдешь полезной. Что касается твоих поисков, король Деверелли Кортлин согласился на одну встречу – только с представителями благородной крови – за разумную цену амелийского цитрина. Королева Марайя согласилась подарить ему драгоценный камень, но не будет отвечать за его доставку с витрины в Анке.

Пожалуйста, сообщи мне, когда цитрин будет у тебя в руках, чтобы я мог запланировать наш визит.

К твоим услугам,

Виконт Текарус

– Ты ведешь обмен книгами с человеком, первым в очереди на трон Поромиэля? Похоже, ты не совсем оставила писцов, – размышляет Холден, когда я заканчиваю читать.

– Тебе не следует читать мои письма, – я складываю пергамент и прячу его в пустые ножны для кинжала, расположенные у меня под ребрами.

– К счастью для тебя, я читаю.

– К счастью? Да ты шутишь! – я усмехаюсь, когда Гаррик отправляет в полет еще одного всадника.

– Я бы не стал шутить насчет твоего предстоящего задания. Или с тобой, – он смотрит в мою сторону. – Я провел небольшое исследование…

– Ты имеешь в виду, заставил кого-то провести твое исследование? – парирую я.

– Одно и то же, – он ухмыляется. – Амелийский цитрин – это усилитель магии меньшей силы, который носил один из членов Первой Стаи. Если ты готова его достать, я готов приказать Грейди сменить курс.

– Все не так просто. Анка находится на оккупированной территории, – я просто не уверена, оккупирована ли она до сих пор, или это один из городов, которые они осушили и ушли дальше. В любом случае, он находится за границами зоны чар, и даже полет туда сопряжен с риском для Ксейдена.

– Как я уже сказал, если ты захочешь пойти, я вмешаюсь от своего имени. Я обязан тебе хотя бы этим, а титул с каждым днем все выше и выше, – он прочистил горло. – Скажи, это правда, что они говорят? Ты и… Риорсон? – он произносит имя Ксейдена с отвращением.

– Если ты спрашиваешь, влюблена ли я в него, то ответ – искренне да, – я бросаю взгляд в сторону Ксейдена и вижу, что его глаза уже обращены на меня. – Если же ты хочешь узнать, вместе ли мы до сих пор, то позволь заверить тебя, что мы соблюдаем Кодекс так, как ты никогда не делал. Можешь доложить об этом своему отцу.

– Я не спрашивал для отца, Ви. Я спрашивал для себя .

– А тебе то что? – я забываю о притворстве, что наблюдаю за поединком, и полностью переключаю внимание на Холдена.

– Я никогда не говорил тебе, что мне жаль, – его лицо смягчается, а взгляд скользит по моему лицу, словно он замечает каждую изменившуюся деталь. – А мне следовало бы. Если ты не с Риорсоном…

– Я люблю его, – я вздрагиваю. – Я не думала о тебе годами. Не гонись только потому, что тебе нравится вызов. Ты проиграешь.

Холден усмехается.

– Любой, кто когда-либо встречался с всадником, знает, что их главный приоритет – их первая любовь – это их дракон. Как только ты с этим смиришься, другой мужчина вряд ли покажется тебе вызовом.

Мои губы подрагивают. Он прав. Наши главные приоритеты – это наши драконы. Они незаменимы .

– Кроме того, раз уж нам предстоит вместе выполнять задание, я подумал, может, ты согласишься хотя бы просто поужинать со мной? – его ухмылка сползает. – Скажи мне, что ты не позволяешь своему не-парню контролировать тебя. Позволь мне извиниться как следует, так, как я должен был извиниться три года назад.

Он поднимает руку к распущенным прядям моей косы, но так и не дотрагивается до них.

Тени прорываются сквозь заслоны и ударяют Холдена в грудь, словно таран, отправляя кронпринца Наварры в полет назад – прямо в каменную стену.

Дерьмо.

Я не могу представить себе стабильную жизнь за пределами Изумрудного Моря. Ни один корабль еще не выживал в бурях, которые порождают его покрытые льдом волны, и единственные моряки, которые возвращаются с исследования, – это мертвецы.

– Последний Адмирал, мемуары адмирала Левиана Крослайта.