Ониксовый Шторм

Глава 4

Я качаю головой, глядя на два едва заметных следа.

– Это ерунда. Они почти незаметны, – с такого расстояния его глаза выглядят точно так же. Что бы он ни сделал, это даже близко не похоже на то, что произошло во время битвы.

– Потому что я остановился, – он слезает с дальнего края кровати и отступает назад, пока задние части его бедер не упираются в мой стол. – Как только твоя сила возросла, я почувствовал это и вспомнил, почему обещал себе не прикасаться к тебе. И я подумал, что если смогу хотя бы позаботиться о тебе, мне этого будет достаточно, но потом я был так чертовски близок… – он сжимает в кулак край моего стола и переводит взгляд на меня. – Я не могу позволить себе потерять контроль над собой рядом с тобой. Даже на грани, – он бросает взгляд на изголовье кровати. – Не так. Совсем нет.

У меня болит в груди, и я глубоко дышу, чтобы замедлить сердцебиение. Если он действительно транслировал…

– Можно я подойду? Я не буду тебя трогать.

Он кивает.

– Со мной все в порядке. Все под контролем.

Я переступаю босыми ногами по холодному полу и становлюсь прямо перед ним, с облегчением вздыхая, когда не нахожу в его глазах ни следа красного.

– Никакого красного.

Его плечи опускаются.

– Хорошо. Я закрыл поток довольно быстро и даже не почувствовал, что что-то взял, но это очевидно.

– Наждачная бумага берет больше, чем ты, – я оглядываюсь на изголовье, чтобы убедиться, что мне ничего не привиделось. – Я едва вижу это, и только потому, что всматриваюсь .

– Я схватился за изголовье, не думая. Не выбирая. А если бы это была ты? – он заправляет мои волосы за ухо. – Я бы никогда не простил себя, – он тяжело вздыхает.

Боль в моей груди только усиливается.

– Ты собираешься стать задумчивым и попытаться отстраниться от меня? Потому что, честно предупреждаю, я не позволю этому случиться.

– Нет, – уголки его рта приподнимаются. – Я просто думаю, что мы правильно делали, что избегали мероприятий, где мне нельзя доверять контроль. Только так ты будешь в безопасности, и как бы я ни хотел, чтобы ты бежала от меня, я слишком эгоистичен, чтобы отдать тебя.

Я медленно киваю, так как не собираюсь спорить с тем, что, очевидно, принадлежит ему.

– И чтобы ты знал, это твое воспоминание было чертовски горячим. Мне нравилась каждая секунда, – он сглатывает и снова хватается за обе стороны стола, словно уже жалеет о своем решении.

Моя бровь сжимается.

– Я не совсем понимаю, как я вообще это сделала. Разделение мыслей – это что-то от интинсика? Или из-за связи? С нами такое случалось не раз.

Уголок его рта приподнимается, а хватка ослабевает.

– Ни хрена не знаю. Я никогда не пробовал это с кем-то еще, – его ухмылка переходит в полноценную улыбку, и мне становится немного легче дышать. – В первый раз я сидел на тактике и не мог выбросить тебя из своей проклятой головы. Тогда ты протянулась к магии, с трудом удерживая ее, когда накануне вечером ты чуть не подожгла весь кампус, и я просто позволил воспоминаниям разыграться, отчасти чтобы помочь тебе, но в основном для того, чтобы ты оказалась в том же аду, в котором был я, – в его признании нет ни капли вины. – А теперь давай оденемся. Мы, наверное, проспали завтрак.

Мы собираемся в относительной норме, учитывая то, что только что произошло. Я быстро забинтовываю колено, проходя над и под коленной чашечкой, чтобы зафиксировать ее на месте, затем заканчиваю одеваться. К тому времени как я натягиваю доспехи поверх нижней рубашки, Ксейден уже рядом, зашнуровывает их так же эффективно, как и снимает, хотя одно занимает гораздо больше времени, чем другое.

– Ты вчера допоздна гулял, – говорю я, пока он подтягивает шнуры. – Это как-то связано с приездом Герцога Линделла?

– Да, – он осторожно затягивает шнуровку, и мои плечи распрямляются.

– Я рада, что ты спишь здесь, – замечаю я, и его пальцы замирают. – Здесь все три высших Дома Тиррендора, два из которых, как известно, хранят верность только провинции, а третий находится под подозрением, – я оглядываюсь на него через плечо. – Не Линделл ли позаботился о том, чтобы вы с Лиамом прошли подготовку для входа в квадрант?

Ксейден кивает.

– Да, хотя Льюэллин тоже приложил к этому руку.

Мои брови поднимаются.

– Уверена, Мельгрену приходила в голову мысль о том, что он может стереть все, оставив чистый лист. В этих залах царит хаос, и нет почти никого в том ранге, кто мог бы это заметить, – будь осторожен. Я произношу эти два слова глазами.

Он снова кивает, затем возвращается к завязкам, и я поворачиваюсь лицом вперед.

– Убить меня – не значит уничтожить аристократию Тиррендора. Официально я всего лишь лейтенант, которому нет места ни в каких переговорах, но, по словам твоего брата, я должен говорить от имени Аретии. Все готово, – он завязывает последний шнурок, а затем, чтобы выбить из меня дух, целует меня в ухо, после чего идет к стойке с оружием у двери.

– Спасибо. А ты сам этого хочешь? – спрашиваю я, натягивая и застегивая верхнюю часть униформы.

– Участвовать в переговорах? – спросил он, натягивая на спину ножны.

– Говорить от имени Аретии. И все такое, – я пересекаю комнату, по пути к столу начинаю заплетать волосы в привычную косу, а он смотрит на меня с выражением, которое я не могу прочесть. – Ты сказал, что доволен тем, как идут дела, но я не знаю, спрашивал ли тебя кто-нибудь…

Он нахмуривает брови.

– Ассамблея управляет Аретией. Я лишь владею домом, и это, наверное, хорошо, поскольку я… ну, в общем, вэйнитель. Отлично для поля боя, но явно не очень хорошо для управления.

Я напрягаю все мышцы, чтобы не вздрогнуть, и продолжаю заплетать косу.

– В любом случае, мы пытаемся выработать условия, чтобы бунтовщики остались, и Льюэллин, кажется, думает, что сможет хотя бы вернуть меч моего отца у Таури, но все это кажется запутанным. Если мы не останемся, Поромиэль уйдет. Если Наварра не сможет защитить летунов здесь, в Басгиате, Поромиэль уйдет. Если кто-нибудь убьет кого-нибудь – а такое здесь часто случается…

– Поромиэль уйдет, – догадываюсь я, потянувшись к шпилькам на столе, чтобы закрепить косу, и совершенно точно замечая, что он употребил слово « мы ». У меня на кончике языка вертится мысль сказать ему, что в ближайшие сорок восемь часов я буду активно работать над одной из этих вещей, но он не хочет этого знать, и потеря контроля над собой несколько минут назад явно указывает на это.

– Точно, а у двух летунов с третьего курса вчера вечером была стычка с Первым крылом возле большого зала, в результате которой все были в крови, – он начинает убирать кинжалы в ножны на бедрах. – Если Таури не хочет брать гражданских, то Поромиэль ничего не выиграет, пообещав не нападать на наши аванпосты. Единственный стимул – оружие и безопасность летунов.

– И того, и другого можно добиться, только заключив союз с Аретией, – замечаю я, когда Ксейден начинает укладывать мои кинжалы на место, вставляя их в ножны на моих бедрах и в те, что вшиты в форму вдоль ребер.

– И кто же теперь похож на сепаратиста? – его рот кривится. – Если бы у нас были стабильные чары, возможно. Но мы знаем, что они в шатком положении, и даже если бы это было не так, в последний раз, когда Тиррендор попытался отделиться, это не удалось… – он поворачивает голову в сторону, словно прислушиваясь, а затем бросается к двери и распахивает ее настежь. – Ты что, блять, издеваешься? Никто из нас еще даже не воспользовался ванной.

А вот и тот твердолобый грубиян, который достался всем остальным. Я не борюсь с желанием улыбнуться. Мне нравится, что я единственная, кто видит его мягкие стороны.

– Кто там? – спрашиваю я, хватая свою летную куртку со спинки кресла.

– Ты там с моей младшей сестрой и спрашиваешь, издеваюсь ли я? – Бреннан огрызается. – Обычно я отношусь с пониманием к тому, что ты спишь в ее постели, и смотрю в другую сторону, когда вы двое прижимаетесь друг к другу, но у нас встреча через тридцать минут, и мне нужно поговорить с тобой до этого.

– Доброе утро, Бреннан, – восклицаю я, засовывая руки в летную куртку.

– Привет, Вайолет, – отвечает он.

– У меня патруль, – говорит Ксейден.

– Это правда, – добавляет Гаррик откуда-то из-за спины Бреннана.

– Сколько здесь людей? – я прохожу, нагибаясь, под рукой Ксейдена, и мои брови поднимаются. В коридоре полно народу. Бреннан, Гаррик, Льюэллин, Боди и Имоджен стоят и ждут. Дни переговоров измотали и Льюэллина, и Бреннана, под глазами моего брата темнеют круги, а на крепкой челюсти Льюэллина растет щетина, как будто он слишком устал или был слишком занят, чтобы побриться. – Кто-то умер? Почему никто из вас не постучал?

– Потому что она злая, – Гаррик кивает в сторону Имоджен, которая прислонилась к стене справа от меня.

– Ей, черт возьми, нужно поспать, – она склоняет голову набок, глядя на него. – Учитывая, каким отдохнувшим ты выглядишь, я предполагаю, что прошлой ночью в постели Нины Шренсур тебе досталось вдоволь. Как же она меня разочаровывает.

– Черт, – Боди пытается подавить смех.

По лицу Гаррика медленно расползается улыбка, а на левой щеке появляется ямочка.

– Осторожнее, Имоджен. Ты, кажется, немного ревнуешь.

– Кто, черт возьми, может ревновать к летунье ? – ее острый взгляд обещает скорую смерть.

– Точно, – Бреннан потирает переносицу, а Льюэллин уходит, покачивая головой. – Слушай, нам нужен только Риорсон.

– Серьезно, разберитесь в своем дерьме, дети. Мы в самом разгаре войны, – говорит Мира из конца короткого коридора, ее щеки красные, а следы от очков еще свежи на коже.

Я мгновенно ухмыляюсь.

– У тебя получилось! – спасибо, Амари, у нас есть сорок восемь часов и шанс.

– Я думал, ты вернешься не раньше сегодняшнего вечера, – Бреннан поднимает свои рыжеватые брови.

– Тейн чувствовала себя бодрым, – улыбка Миры режет стекло, но она хотя бы пытается. Ей потребовались месяцы, чтобы принять его обратно после того, как она нашла его живым. Кто знает, сколько времени ей понадобится, чтобы пережить потерю нашей матери во время, как она считает, дежурства Бреннана. – Я принесла новости и несколько посланий.

Мне нужно, чтобы все ушли сейчас , чтобы я могла точно узнать, что это за новости.

– Спасибо, – говорит Бреннан Мире, а затем поворачивается к Ксейдену. – Это важнее, чем патруль.

Ксейден проводит рукой по моей пояснице, когда выходит в коридор, а затем следует за Бреннаном в главный коридор, где его ждет Льюэллин, а за ним Гаррик.

– Есть что-нибудь, о чем я должен знать? – спрашивает Боди, и две морщинки появляются между его бровей, пока Мира снимает с плеча рюкзак.

– Все в порядке, – заверяет его Бреннан, когда четверка сворачивает за угол и исчезает.

– Приятно чувствовать себя нужным, – бормочет Боди, шагая ближе, пока подходит Мира. – Похоже, нам придётся взять патруль, Имоджен.

– Ну что там? – спрашиваю я Миру, не в силах больше терпеть ни секунды.

– Во-первых, Феликс прислал подарок, – она достает из сумки проводник и с улыбкой протягивает его мне.

– О, слава богам! – я с облегчением вздыхаю, когда мои пальцы обхватывают стеклянную сферу в металлической оправе, которая дает мне возможность контролировать мою печать.

– А еще есть вот это, – маленькая искорка надежды за моими ребрами разгорается в пламя, когда Мира достает из своего ранца деревянный тренировочный диск с рунами. – Трисса – гений.

У меня отпадает челюсть. На диске вырезаны три руны: одна для левитации в центре, две в перекрывающихся слоях – для защиты от звука и тепла. Крайняя линия – тепло – прерывается маленьким зеленым ростком.

– Как вы это сделали? – почти невозможно сдержать свой тон.

– После того как нас чуть не взорвали и не швырнули в нее как снаряд, – улыбка приподнимает уголки ее рта, – мы изменили материал, в который закалена руна, не разрушив ее, а действительно изменив ее форму. Оказывается, Килин – аграрий, – говорит Мира.

– Боевая Секира владеет растениями? – шепчу я.

– Тебе не нужно шептать, Ви, – Мира усмехается. – Звуковой щит все еще активен, даже если мы обнулили руну тепла. Он должен покрывать нас почти до самого края зала.

– Ты уверена? – спрашиваю я.

– Уверена. Она прохладная на ощупь, и… – Мира кладет золотую монету на центр руны левитации, и она леветирует . Обнулить руну – это умопомрачительно. А придумать, как сделать это, не затронув остальные? Невероятно. – У нас получилось. Не без риска, но мы справимся.

Мое сердце начинает колотиться.

– Мы можем спасти переговоры, – Летуны останутся, и я смогу сохранить сделку с Текарусом.

– Если они согласятся, – медленно произносит Имоджен, – а ты знаешь, что они не согласятся.

– Идет, – объявляет Боди, наклоняя подбородок в сторону коридора. Бреннан медленно направляется к нам, его взгляд устремлен в пол, словно он глубоко задумался. – Мы уходим.

– Пока не говорите остальным, – торопится Мира, запихивая диск в сумку у своих ног. – Мы должны дать Сенариуму шанс поступить правильно, и чем меньше людей узнает, тем меньше людей будет казнено за измену.

Боди и Имоджен кивают, и я моргаю, когда они начинают уходить.

– Эй, а что тебе было нужно? Почему ты ждала? – спрашиваю я Имоджен.

Боди засовывает руки в карманы и продолжает идти, а Имоджен бросает косой взгляд на Бреннана, когда они проходят мимо.

– Просто хотела убедиться, что ты… выспишься, – отвечает она, когда они сворачивают за угол и исчезают.

Боди. Гаррик. Имоджен. Мой желудок сжимается. Они проверяли, не убил ли меня Ксейден.

– Ты выглядишь как дерьмо, – говорит Мира, когда Бреннан подходит к нам.

– Я и чувствую себя как дерьмо, – он проводит рукой по лицу. – Политика Поромиэля совсем не похожа на нашу. У меня есть всего несколько минут, прежде чем мне придется вернуться туда и умолять Сигнисена остаться за столом. Ни одна из сторон не говорит на языке компромисса.

– Я думаю, что нежелание быть убитыми вэйнителями побудит их к быстрому обучению, – заявляет Мира, наклоняя голову, как наша мать, и это сжимает мне горло.

– Можно подумать, – он качает головой. – Единственное, с чем все могут согласиться, так это с тем, что летунам будет позволено войти в квадрант сегодня с всадниками первого года обучения из их отрядов – видимо, они не так опасны, – а оставшиеся силы пойдут с тобой, – говорит он мне.

– Куда именно она собирается? – огрызается Мира, переходя на мою сторону.

– Нас отправляют на поиски остальных представителей рода Андарны, – отвечаю я за Бреннана.

– Что ? – ее глаза расширяются до невозможных размеров.

– Андарна хочет этого. Я должна была сказать тебе до твоего отъезда, но Эмпирей еще не одобрил это, – чувство вины сжимает мое горло, когда я вижу ее пораженное выражение лица. – Она всегда хотела этого. По крайней мере, Андарна смогла добиться своего таким образом.

– Ты позволил этому случиться? – она смотрит на Бреннана.

– Мира… – начинаю я.

– Тихо, кадет , говорят офицеры, – огрызается она.

Грубо.

– Помимо наших нужд, королева Марайя надеется, что седьмая порода знает, как победить вэйнителей, учитывая возраст яйца Андарны, – он не отстает от нашего собственного хода мыслей. – Мира, эта надежда – все, что удерживает Поромиэль за столом, а мы все еще ведем переговоры о безопасности летунов и договариваемся с Наваррой о том, чтобы курсанты из Аретии остались. Ну, знаешь, за действующими чарами. Все гораздо сложнее, чем кажется.

Мира вздрагивает.

– Простой вопрос: Ты сказал им через свой труп, что наша сестра летит через территорию, которая, скорее всего, контролируется врагом и кишит вивернами, по дурацкому поручению?

– Они должны больше беспокоиться о том, что произойдет, когда мы их найдем, – рычит Тэйрн. – Если кто-то из нашего рода решил уйти – спрятаться – они не будут рады нашему вторжению .

– Ты этого не знаешь, – в аргументах Андарны сквозит обида.

– Ты наивна, если полагаешь иначе, – его тон становится резче, и Андарна захлопывает нашу связь. – Ей нужно подготовиться, – говорит он. – И тебе тоже. Есть все шансы, что эта миссия убьет нас.

Или спасет нас всех. Чертов пессимист.

– Он не мог отказать, – я крепче сжимаю проводник. – Аретии нужен еще один представитель рода Андарны, чтобы зажечь их камень чар.

Мира поворачивает лицо к моему, в ее глазах появляется ужас, но затем они быстро сужаются и возвращаются к нашему брату.

– Так вот почему ты послал меня оценить состояние чар? Чтобы узнать, сколько времени у тебя есть, прежде чем использовать нашу сестру как игровую фигуру на доске?

– Все было не так, – его челюсть подрагивает. – Я пытаюсь поддержать то, что она хочет.

– Этого не будет. У нас есть шесть месяцев, Бреннан! – она роется в рюкзаке и достает пачку писем, а затем бросает их ему на грудь, попадая прямо на бейджик с фамилией Айсрай . – Учитывая скорость, с которой они уменьшаются, я рассчитываю на шесть месяцев до полного краха, если нам повезет. На поиски рода Андарны могут уйти десятилетия . К тому времени, когда она их найдет – если найдет – Аретии уже не будет. Ты зря рискуешь жизнью Вайолет.

Мой желудок падает. Шесть месяцев? Я полагала, что у нас будет по крайней мере год или два, прежде чем действие чар закончится. Сроки этого пути только усложнились, но будь я проклята, если Ксейден дважды потеряет свой дом.

– Шесть месяцев, – взгляд Бреннана мечется между дверями Ридока и Ри, словно он производит расчеты в своей голове.

– Нет. С таких заданий всадники не возвращаются, – Мира отступает назад, изучая нашего брата, как будто он чужой.

Что ж, это успокаивает.

– Это имеет больше значение, чем мы трое. Сотни тысяч мирных жителей подвергаются нападению в Поромиэле, – он засовывает письма в нагрудный карман и вздыхает. – Конечно, я не хочу, чтобы она подвергалась опасности, но они не позволят мне пойти с ней. Я уже просил.

– Найди другой способ, – Мира качает головой. – Ты не можешь променять жизнь Вайолет на жизнь чужих людей.

– Теперь ты говоришь как мама, – слова слетают с его губ, и, к его чести, он тут же вздрагивает, когда и Мира, и я вздыхаем. – Черт, – он наклоняет голову.

– Ты смеешь упоминать нашу мать, когда даже не хочешь носить это? – она выхватывает из сумки диск с рунами и бросает его в нашего брата, попадая ему прямо в грудь. Он пытается поймать его. – Посмотри, чем я занимался на этой неделе, Подполковник Айсрай . Не уверена, что мама одобрила бы это.

Проклятье. Это не тот спокойный и невозмутимый план, который мы обсуждали, когда хотели представить его брату.

Его брови сходятся, когда он изучает диск.

– Я не понимаю.

– Мы нашли способ обезопасить летунов в Басгиате, – говорит она.

Он продолжает смотреть на нее, и я вижу момент, когда правда поражает его. Кровь отливает от его лица, а рот сжимается.

– Ты хочешь…

– Да. И тебе стоит найти зеркало, – перебивает Мира, привлекая его внимание. – Жертвовать членами нашей семьи ради того, что считается высшим благом, – это оружие прямо из маминого арсенала, – она уходит, не сказав больше ни слова.

Я похлопываю его по плечу.

– Отнеси это Сенариуму.

– Они никогда не согласятся.

– Мы с тобой оба знаем, что это единственный способ укрепить этот союз.

Он кивает.

– Именно этого я и боюсь.

Никогда не забывайте, что драконьих всадников отбирают, обучают и даже разводят для жестокости. Ожидать пощады от всадника – ошибка, ибо она не будет оказана.

– Полковник Элайджа Джобен. Тактическое руководство по сражению с драконами, глава 1