Ониксовый Шторм

Глава 29

Десять дней уходят на то, чтобы привести планы в движение и собрать все воедино, и это время действует на меня, как постоянное капанье воды в камере для допросов, сильно нервируя. Я посещаю все занятия, как положено, и тренируюсь до изнеможения, но не могу перестать следить за глазами Ксейдена, чтобы не пропустить момент, когда они снова станут золотыми, когда я увижу его во время спарринга с печатями.

Но они так и не меняются.

К тому времени, когда большинство из нас собираются на летном поле в туманные предрассветные часы первой субботы марта, мое нетерпение начать движение ощущается как насекомые под кожей. Мне не нравится то, что мы солгали Холдену, что это только поездка в Уннбриэль, но все большая часть меня просто не заботится об этом.

Он чертова обуза.

После удивительно легкой беседы с Кэт наш отряд пополнился Трегером и Марен – отчасти из-за целительской подготовки Трегера, но в большей степени для того, чтобы мы могли разделиться, если понадобится. Судя по выражению лица Миры, когда члены нашего отряда приближаются к рядам ожидающих грифонов и драконов, она не слишком рада такому развитию событий. Видимо, я забыла упомянуть об этом в своем письме.

– Где ты была? – спрашиваю я, отрываясь от группы в надежде хоть как-то уединиться. Они быстро исчезают в густом тумане.

– В отпуске, – отвечает она. – Пока вы были здесь, вынашивая планы по неподчинению прямым приказам Сенариума, что, конечно, является твоей прерогативой как командира миссии, – она бросает взгляд на безразмерный рюкзак, который в данный момент разрушает мой позвоночник, затем на тот, что лежит у ее ног. – Письма были умными. Даже тонкими. Но рюкзаки? Не очень.

– Панчек сказал мне только, что ты в отпуске, когда я спросила, как доставить тебе письмо. Ты исчезла, – мои глаза сужаются, и я выдыхаю пар в морозный воздух. – И мы не можем ничего поделать с размером наших ранцев, когда нам приходится нести…

– Ты беспокоишься, что в Деверелли не хватит припасов? – спросил Холден у меня за спиной.

Мира вздергивает бровь, умудряясь сказать « я же тебе говорила» , не шевеля при этом губами.

– Больше мы беспокоимся о том, что ты опять что-нибудь испортишь, – замечает Ксейден, и я поворачиваюсь, чтобы увидеть, как он идет к нам с Гарриком из тумана.

У Холдена напрягается позвоночник.

– Ты не имеешь права говорить со мной в таком тоне, Риорсон.

– О, хорошо. Я все думала, когда же вы двое начнете спорить, – Мира складывает руки перед грудью.

– Или что? Запретишь себе въезд на еще один остров? Будешь отсиживаться у берега на корабле Текаруса? Ты и так уже мертвый груз, Ваше Высочество. Неужели ты собираешься нанести еще больше ущерба? – Ксейден останавливается рядом со мной, но держит руки при себе, как и после возвращения. – Все здесь?

– Даин уже в пути.

– Я не собираюсь извиняться за то, что вел дела Наварры, находясь в Деверелли… – начинает Холден.

– А как насчет того, чтобы извиниться за то, что скрывал важную информацию от тех, кто отвечает за эту гребаную миссию? – Ксейден вступает в пространство Холдена, и вокруг его ног взвиваются тени. – Если бы не мы, ты был бы мертв.

Черт .

Я бросаю взгляд на Гаррика, который смотрит на меня так, будто это я должна что-то сделать.

– Пусть он убьет принца, – предлагает Андарна, и я слышу, как звякает ее упряжь позади меня. – Он выставляет нас в плохом свете.

– С ним проблем не будет, – заверяет нас Тэйрн.

Если бы только я была хоть вполовину так уверена.

– Ну что ж, начало положено, – замечает Дрейк, проходя мимо и направляясь к линии грифонов, где в густом тумане ждут остальные летуны. Отсюда я едва могу разглядеть их очертания.

– Убирайся с глаз моих, – приказывает Холден.

– Должно быть, тебя убивает то, что ты не можешь меня заставить, – уголок рта Ксейдена приподнимается. – Почему бы тебе не залезть в свою маленькую корзинку?

– Отвали, – щеки Холдена краснеют, но он отступает на шаг.

– Мне, честно говоря, все равно, убьешь ты его или нет, – говорю я Ксейден, – но тебе будет не все равно. Разве не так ты говорил, когда я чуть не оторвала голову Кэт в Аретии?

– Он собирается убить тебя, – отвечает Ксейден. – Это не сработает.

– Я не умру из-за Холдена.

Ридок выходит из тумана слева от меня, бросает взгляд на Холдена и Ксейдена и направляется в мою сторону.

– Похоже на Молотьбу, не так ли? Захватывающе. Страшно. Мы знаем, что должны идти, но есть все шансы, что нам надерут задницы.

– Мне не понравилось лететь прямо до Альдибаина, – объявляет Холден в туман. – Сегодня мы пролетим только половину пути…

Туман вздымается от взмаха еще одной пары крыльев, и земля вздрагивает, когда слева, прямо за Ридоком, приземляется дракон.

Холден ахает и пятится назад.

Туман скрывает все, кроме очертаний когтей, пока дракон не опускает синюю морду до уровня земли и не делает глубокий вдох в сторону Холдена.

Что, черт возьми, Молвик…

Мой желудок подпрыгивает.

– Я же говорил, что с первенцем проблем не будет, – напоминает Тэйрн.

– Молвик? – Ридок слегка наклоняется вперед, как будто можно перепутать шрам, проходящий по морде синего дубинохвоста.

– Нет! – я передергиваю плечами, бросаю рюкзак и бегу мимо Ксейдена и Холдена прямо в туман. – Не делай этого! – я успеваю пройти менее тридцати футов, прежде чем обнаруживаю, что он идет к нам со стороны Даина.

– Я не собираюсь сидеть в стороне и смотреть, как Холден вас всех убивает, – говорит Аарик, затягивая ремень рюкзака. Ради Данн, у него нет даже летной куртки, пригодной для боя.

– Это не то, чего ты хочешь, – напоминаю я ему. – Не позволяй действиям брата заставлять тебя, – я взмахиваю указующим перстом в сторону Даина, – и не позволяй ему делать это!

Даин поднимает обе руки вверх, ладонями наружу, к груди.

– Каким образом я виноват во всем этом?

Я пытаюсь найти ответ.

– Он первокурсник, а ты – лидер крыла!

Даин потирает переносицу и проводит пальцами по тяжелым темным кругам под глазами.

– Ви, мне кажется, он выше рангом, чем я в этом вопросе.

– Ты уверен, что хочешь это сделать? – спрашивает Ксейден, так близко, что я вдруг чувствую его тепло у себя за спиной.

– Хочу? Нет, – Аарик качает головой. – Но мне нужно. И я не против того, чтобы Холден сделал твою жизнь чертовски несчастной, но я против того, чтобы он обрек континент на смерть от рук темных колдунов, потому что он не может сделать глубокий вдох и сосчитать до трех, когда злится.

– По-моему, звучит отлично, – рука Ксейдена касается моей спины. – Ты справишься? – он смотрит в мою сторону.

Я изучаю подбородок Аарика и решимость в его зеленых глазах, а затем киваю в знак поражения.

– Ты все вправе делать свой собственный выбор, и если ты так решил, я тебя поддержу.

Аарик кивает, и мы с Ксейденом и Даином, шагая в ногу, направляемся к нашим драконам… и Холдену.

– Похоже, корзина тебе все-таки не понадобится, – говорит Ксейден, когда мы возвращаемся туда, где нас ждут Мира с Ридоком, Гарриком и Холденом. – Мы нашли себе еще одного принца.

У Холдена отпадает челюсть, когда его расширенный взгляд устремляется на младшего брата.

– Не удивляйся так, – приветствует его Аарик.

– Не удивляться… – Холден медленно качает головой. – Ты позволил нам носиться по всему королевству, разыскивая тебя по борделям и игорным домам, и все это время ты был здесь ?

– То, что ты отправился искать меня по своим любимым местам, – это только начало того, что ты сделал не так, – отвечает Аарик.

– Ты всадник ? – восклицает Холден.

– Так решил дракон, – Ридок указывает на Молвика.

– Он мог бы позволить тебе думать, что он мертв, – бормочет Мира.

– Он будет мертв, когда наш отец услышит… – начинает Холден.

– Давай, беги и расскажи ему, – Аарик пожимает плечами. – Или не говори. Мне действительно все равно. Я перебрался через парапет, потому что мне надоело сидеть сложа руки, зная, что вы с отцом ни хрена не делаете с темными колдунами, и я не собираюсь сидеть сложа руки и смотреть, как вы зарываете в землю нашу единственную надежду. Я полечу как королевский представитель.

Холден напрягся.

– Ни в коем случае, Кэм.

– Его зовут Аарик, и он точно полетит, – парирую я, зарабатывая угрожающий взгляд от своего бывшего, который меня даже не пугает. – Тебе запрещено появляться в Деверелли, и у тебя характер двухлетнего ребенка в хороший день, Холден. Аарик – всадник. Он не отстанет от нас ни в воздухе, ни на земле, и, будучи в его отряде последние восемь месяцев, я могу пообещать, что он умеет держать себя в руках, когда дела идут плохо.

Холден переводит взгляд на Аарика.

– Это ты проник в королевское хранилище.

– Да, – Аарик кивает.

– Отец обвинил меня , – Холден делает шаг вперед, и крошечный укол вины стискивает мою шею, поскольку наше прошлое, скорее всего, и есть причина его вины. – Ты остался в Басгиате? Или улетел с бунтовщиками?

– Ты уже знаешь ответ, – отвечает Аарик.

Холден становится таким же красным, как Слизег.

– Возвращайся в квадрант. Я буду единственным королевским…

– Удачи тебе в том, чтобы грифон снова понес твою корзину, – говорит Аарик и, не говоря больше ни слова, идет к Молвику.

– Ну, как бы неловко это ни было… – Ридок поднимает брови.

– Уверен, ты знаешь дорогу за пределы летного поля, – обращается Ксейден к Холдену, но взгляд принца устремлен на когти синего дракона.

– Вайолет, – Холден понижает голос и медленно смотрит в мою сторону. Мольба в его глазах бьет мне прямо в грудь.

– Я не позволю, чтобы с ним что-то случилось, – обещаю я.

Холден кивает.

– Я рассчитываю на тебя, – он смотрит на каждого из нас по очереди, и обещание превращается в угрозу. – На всех вас.

•••

Мы проводим день в Альдьбаине и еще один в Кордине, давая отдых грифонам между этапами путешествия. Они гораздо меньше устают без корзин, но без магии, чтобы подкрепить их силы, нам нужно два дня отдохнуть в Деверелли, прежде чем продолжить путь.

Второй день убеждает Миру в том, о чем она догадалась еще во время первого путешествия: некоторые руны работают за пределами континента. Осталось выяснить, какие именно и почему . Каждый из нас получает по горсти разноцветных кварцевых дисков для тестирования. Я благодарна, что не обгорела на солнце – хотя и не могу определить, аметистовый ли это диск или та же руна на одном из кинжалов, которые Ксейден подарил мне в прошлом году, – но раздражена до чертиков тем, что руны – единственное, о чем Мира готова со мной говорить.

Юго-западное побережье Деверелли исчезает в ранние часы восьмого дня путешествия, и цвет меняется с голубого на полуночно-синий, когда мы вылетаем в открытое море.

И это все, что я вижу на горизонте, – вода.

Если бы не корабли под нами, совершающие свои собственные путешествия, я бы боялась лететь в пустоту.

– Побереги свои нервы, когда мы достигнем Уннбриэля через девять часов, – говорит мне Тэйрн. – А ты прибереги свои силы на случай перемены ветра, – наставляет он Андарну, которая пристроилась внизу.

Боги, надеюсь, карты, которые приложил мой отец, точны. Драконы – не совсем лодки. Они не могут просто плыть, если устанут, а через девять часов мы будем лететь уже двенадцать.

Грифоны будут не в восторге от полёта дольше восьми.

Около полудня воздушное течение меняется, и мы получаем попутный ветер, когда облака рассеиваются, и Андарна наслаждается свободой, отцепившись от Тэйрна. Ее удары крыльев сильны, но разница в состоянии левого крыла гораздо заметнее без силы магии. Каждый удар заставляет сухожилия напрягаться, чтобы полностью расправить крыло, и вскоре оно слегка опускается.

Беспокойство обхватывает мое горло своими колючими пальцами, когда Андарна набирает высоту в порыве, но я держу рот на замке, пока она возвращается в строй.

– Не теряй высоту, – предупреждает Тэйрн. – Неизвестно, каким оружием вооружены торговые суда под нами.

– Ты когда-нибудь устаешь от собственного голоса? – спрашивает она, взлетая чуть ближе к Сгаэль.

– Никогда, – заверяет он ее.

Следующие восемь часов мне нечем заняться, кроме как держаться, и я слушаю, как Тэйрн рассказывает о своей породе, начиная с первых представителей своего рода и заканчивая Таро, первым черным драконом, успешно вступившим в связь, еще во время Великой войны, а затем останавливается.

Очевидно, история теряет смысл, когда в нее вовлекаются люди.

К тому времени, когда Тэйрн видит землю, солнце уже сползает к полудню.

– Тридцать минут! – объявляет он мне и Андарне, а затем издает рев, от которого у меня сводит зубы, чтобы предупредить остальных.

Я поворачиваюсь в седле, чтобы проверить наш строй. Все на своих местах, за исключением Киралер, которая отступила от своей сторожевой позиции в центре, к морде Аотрома.

– И как раз вовремя. Киралер устает.

– Мы не должны были брать с собой грифонов, – бормочет Тэйрн, когда я снова поворачиваю вперед, и взору предстает холмистая береговая линия.

Море переходит из темно-синего в белоснежно-тиловое, разбиваясь о кремового цвета пляжи вдоль того, что кажется портовым городом в нескольких милях перед нами.

– Это, должно быть, Сонерам, – мы точно нашли остров Данн. Отсюда я могу разглядеть многоярусные оборонительные стены, и они не сильно изменились по сравнению с тем, что мой отец изобразил на своих рисунках. – Давай избежим того, чтобы нас подстрелили, а? – спрашиваю я Тэйрна.

Тэйрн вздыхает и опережает остальных, затем сворачивает вправо и ведет наш строй вдоль северо-восточной береговой линии, обходя портовый город стороной.

Прикрыв рукой лоб от полуденного солнца, я осматриваю побережье, отмечая конец городских стен.

– Через две-три мили будет еще один город, а потом ничего, по крайней мере, до сорока.

Если только они не расширились за тридцать с лишним лет, прошедших с тех пор, как мой отец написал свою книгу.

Мы минуем город и его основательные укрепления, и после того, как мы пролетаем еще десять минут, не видя жилья, Тэйрн поворачивает вглубь острова, нарушая строй и летя впереди остальных.

– Оставайся со Сгаэль, – приказывает он Андарне.

Андарна раздраженно хмыкает.

– Придерживайся плана, – напоминаю я ей.

– Я ненавижу план, – отвечает она.

Пляжи здесь более каменистые, узкая полоска песка усеяна валунами, а затем переходит в холмы с густой растительностью, простирающиеся насколько хватает глаз.

Все они такого же приглушенного зеленого цвета, как и в Деверелли.

– Вон та, – говорит Тэйрн, отыскивая подходящую по размеру поляну на полпути вверх по склону холма в нескольких милях от побережья, и после осмотра окрестностей мы наконец приземляемся в самом центре луга.

Птицы срываются с деревьев в буйстве красок и быстро улетают.

Тэйрн издает низкий гул, не настолько мощный, чтобы быть рыком, но определенно достаточно громкий, чтобы предупредить все, что вздумает приготовить из нас ужин, когда он медленно поворачивается, сканируя края деревьев и прочесывая хвостом траву высотой по пояс.

– Этого хватит, – говорит он, закончив поворот.

Мгновением позже над головой появляются остальные, Сгаэль возглавляет строй. Их крылья на мгновение отбрасывают тень на поляну, а затем взмахивают, чтобы замедлить снижение, прежде чем они приземлятся вокруг нас.

Земля вздрагивает от их удара: Андарна – справа, Сгаэль – слева. Тейн, Аотром, Кэт, Шрадх и Молвик приземляются позади нас, и грифоны заполняют пространство, образуя большой круг.

Все зубы и когти обращены к деревьям.

– Слышишь? – Тэйрн опускает голову и шагает вперед.

Джунгли вокруг нас неестественно молчаливы.

– Здешние животные признают в вас хищников, это точно.

– Хорошо, – он опускает плечо, и я начинаю процесс расстегивания, оставляя все, кроме самого необходимого, пристегнутым к седлу.

Все раздеваются до нижних рубашек – или, в моем случае, до доспехов, – чтобы справиться с удушающей жарой и влажностью, которые соперничают с Деверелли, а затем мы быстро обустраиваемся и находим поблизости ручей для получения свежей воды. Затем Кэт и Трегер уходят в лес на охоту, и половина отряда отправляется туда же.

– Пока мы одни, но это ненадолго, – говорит Мира, пока Тейн следует за Тэйрном и Аотромом в небо. – Кто-то их увидит.

– Хорошо. Как только Аарик встретится с их королевой, мы сможем двигаться дальше, – я провожу рукой по бледно-зеленой луговой траве и подбираю большой камень, чтобы выложить из него кострище. – Шансы на союз здесь невелики. Учитывая, как болезненно отряд переживает разлуку с магией, я сомневаюсь, что род Андарны поселился здесь.

– А что, если они научились жить без магии? – спрашивает Мира, вращая на запястье браслет из бисера, похожего на черный турмалин, и наблюдая за тем, как Ридок и Гаррик разводят костер, а Даин вместе с Марен и Аариком сооружает вертел для приготовления пищи.

– Не знаю, смогут ли они, – тихо признаюсь я, задержав взгляд на браслете. Что-то в узелке, скрепляющем металлические бусины, щекочет мне мозг, и я клянусь, что чувствую запах пергамента в течение малейшей секунды, прежде чем отворачиваюсь. – Тэйрн не очень-то распространяется о том, как это влияет на продолжительность их жизни.

– У них со Сгаэль какая-то драма в отношениях? – Мира берет в руки камень.

– Насколько я знаю, нет. А что? – спрашиваю я, и мы возвращаемся к центру поляны.

– Они не охотились вместе всю дорогу, – она засовывает камень под мышку и берет другой.

Я бросаю взгляд на поляну, где Ксейден вместе с Дрейком патрулирует рядом со Сгаэль и Андарной.

– Они считают, что один из них всегда должен быть с группой, – это так близко к правде, как только я могу ей сказать.

Она смотрит на меня так, будто видит полуправду насквозь.

Время сменить тему.

– Куда ты ездила в отпуск? – спрашиваю я.

Она поджимает губы, словно решаясь.

– Я летала к бабушке.

– Ты летала в Диконшир? – это конечно ее выбор, я полагаю.

– Ты думаешь, я взяла личный отпуск, чтобы посетить захоронение? – она смотрит на меня боковым зрением.

Мои брови изо всех сил стараются дотянуться до линии волос.

– Ты ездила к бабушке Ниаре ? – заканчиваю я шепотом.

Мира закатывает глаза.

– Тебе не нужно шептать. Наши родители тебя не слышат.

У меня возникает искушение проверить окружающую обстановку, чтобы убедиться в этом.

– Она перестала разговаривать с мамой и папой… – я качаю головой. – Наверное, это было до моего рождения, потому что я ее даже не помню. Это как-то связано с тем, что папа женился на маме, верно?

Мира качает головой.

– Ты была совсем маленькой, – говорит она. – Как раз в том возрасте, когда твои волосы стали достаточно густыми, чтобы собрать их в маленький хвостик, – она улыбается воспоминанию, но оно ускользает. – И это не бабушка Ниара прекратила общение. Оказалось, что все было наоборот.

– Ты ведь знаешь, что произошло, не так ли? – зависть пронзает быстро и глубоко. Мама и папа почти никогда не говорили о его семье. Так вот откуда взялся браслет?

– Тебе стоит слетать в Люцерас, – она смотрит на меня со странным сочетанием беспокойства и ужаса, ее рот поджат. – Поговори с ней сама.

– А ты думаешь, я получу хоть один отпуск до окончания академии?

– Отличная мысль, – она осматривает поле в поисках другого камня.

Только не настолько отличная, чтобы она могла мне об этом сказать. Ладно. Если последний год и научил меня чему-то, так это тому, что все мы имеем право на свои секреты. Но это касается и моей семьи.

– Я принесла папины книги на случай, если ты захочешь их почитать, – я предлагаю еще одну смену темы и снова начинаю искать камни для костра. Земля под ногами твердая, так что, по крайней мере, мы не будем спать в грязи.

Мира вскидывает брови.

– В основном они рассказывают об обычаях, – бурчу я. – Но он посвящает целую главу в каждой книге уникальной флоре и фауне каждого острова. Очень подробно, – мой лоб морщится. Я лепечу, но не могу удержаться, чтобы не попытаться найти что-то, что поможет преодолеть пространство, которое, как я чувствую, расширяется между нами. – Бабушка Ниара не рассказывала, когда он находил время на изучение таких вещей, как миграции крачек и эррисбергов? Или мотыльков-фаллориний? Он потратил три страницы, рассказывая о совместной посадке корня лещины и келленвида, а затем рассказал о ягодах закии и о том, что если птицы прилетают в Хедотис слишком поздно, они перезревают, и стая падает замертво, а их маленькие желтые клювы окрашиваются в синий цвет.

– Спасибо, но нет. Это звучит ужасно, – она напрягается и перекладывает оба камня в свои руки.

Я сжимаю свой камень.

– А бабушка Ниара знала, что он изучал острова?

Ее губы подрагивают, но потом она отводит взгляд.

– Она знала. И он оставил книги только для тебя, помнишь? Мне точно не нужно знать о миграции птиц или мотыльках.

– Мира… – черт.

Она ускоряет шаг, оставляя меня позади, и я медленно вздыхаю.

– Это было неловко слушать. Можешь ли ты сделать это еще более неловким? – укоряет Андарна.

– Иди поохоться.

Мы разбиваем лагерь, не сводя глаз с леса, готовим кроликов, которых принесли Трегер и Кэт, раскладываем постели вокруг костра и распределяем вахты перед сном, постоянно окружая себя двумя драконами и соответствующим количеством грифонов, пока остальные сопровождают своих всадников и летунов.

Я занимаю первую вахту с Марен и Дрейком, который, как я узнала, обладает язвительным чувством юмора, не уступающим чувству Ридока.

Во второй идет Ксейден с Мирой и Гарриком.

Звезды ярко сияют, когда Ксейден наконец-то забирается под одеяло, полностью одетый до самых сапог, как и я. Он обхватывает меня за талию и прижимает к своей груди. Я улыбаюсь, полусонная, и прижимаюсь ближе. Дрова трещат, и я моргаю, открывая глаза, когда Даин подбрасывает еще один кусок дерева в угасающее пламя, разжигая огонь.

– Есть что-нибудь? – шепчу я.

– Пока нет, – говорит Ксейден мне в ухо, обхватывая меня своим телом, и холод, который он подхватил во время патрулирования, быстро растворяется. – Они должны прийти.

Я киваю и борюсь с ужасом, поселившимся в моем желудке. Быть приманкой ужасно, это чувство оседает, как свернувшееся молоко.

Он целует меня в ухо, и его дыхание выравнивается за моей спиной.

– Дождись рассвета, чтобы исчезнуть, – говорю я Тэйрну, уже погружаясь в сон. – Ему нужен весь отдых, который мы можем ему дать, – Уннбриэль – это испытание боем, и он лучший среди нас.

Тэйрн ворчливо соглашается.

– Поднимайся! – кричит он будто через мгновение, и мои глаза распахиваются, чтобы увидеть розово-оранжевую линию на горизонте.

Я испуганно вдыхаю, и рука Ксейдена ложится мне на бедро, удерживая на месте. Позади нас ритмично шелестит трава, и мое сердце начинает колотиться. Сейчас самое подходящее время для того, чтобы воспользоваться нашей общей связью. Моя правая рука сжимает одеяла, укрывающие нас, а рука Ксейдена скользит к моей верхней части бедра.

– Зря вы пришли, – говорит мужчина на общем языке, его голос низкий, когда он склоняется над нами. – Ваша магия вам здесь не поможет, несущие огонь.

Я откидываю одеяла, и Ксейден выхватывает свой кинжал, одним плавным движением поднося его к горлу мужчины.

Карие глаза солдата расширяются, когда я беру в руки следующий кинжал и окидываю взглядом его кожаные доспехи, замечая слабые соединения на локтях и под мышками. Он выкрашен в бледно-зеленый цвет, как листья на деревьях, а на его нагрудной пластине выбита эмблема в виде двух скрещенных мечей над подковой.

– Все в порядке, – Ксейден медленно встает, держа острие кинжала у основания его горла солдата, пока тот отступает. – Мы взяли с собой клинки.

Неразумно отдавать предпочтение одному богу перед другим. Лучше сторониться их всех, чем проявлять благосклонность к ревнивому, непомерно раздутому пантеону.

– Майор Рорили. Руководство по умиротворению Богов, второе издание