Ониксовый Шторм

Глава 20

После нашего возвращения я провожу несколько дней, читая все книги о Деверелли, какие только может найти Есиния, чтобы подготовиться к брифингу с Сенариумом. Между ними, занятиями, книгами, которые королева Марайя присылает по моей просьбе, модификацией моего седла и часами, которые я провожу, орудуя на заснеженных вершинах над Басгиатом, я падаю в постель без сил каждую ночь.

К пятнице я прочла «Темную сторону магии», «Красные регалии», «Бич нашего времени» и вызывающую кошмары «Изучение анатомии врага» , но ни одна из них не дает мне ответов на вопросы, которые нужны Ксейдену.

И Джек тоже. Он с удовольствием рассказывает мне о прогрессировании асимов, о том, как транслирование от земли происходит так же легко, как и дыхание за пределами чар, но не называет имени своего Мудреца и не дает мне ничего, кроме банальной информации о нем. И уж точно не рассказывает мне, как Теофания узнала, что мы пойдем за цитрином, и какие ответы я ищу.

Но когда я, наконец, в третий раз пробираюсь к рукописи отца и прочесываю ее в поисках нужной информации, у меня появляется мысль о том, к чему он мог прийти в своей гипотезе. Я держу ее при себе, отчасти потому, что боюсь ошибиться, но в основном потому, что ужасно боюсь оказаться правой . Когда в прошлом году Варриш упомянул, что, по его мнению, исследование касается перьехвостов, я и представить себе не могла, что оно приведет в таком направлении.

– Я хочу пойти, – говорит Ридок, когда мы идем по плюшевому красному ковру административного здания, направляясь в большой зал.

Я подыскиваю нужные слова и пытаюсь подавить тошноту в желудке. Выступление перед Холденом – это уже плохо, но я пропустила завтрак, зная, что весь Сенариум ждет меня, скорее всего, чтобы назначить нового командира.

И я не соглашусь.

– Этого не случится, – со вздохом говорит Ри с другой стороны. – У нее и так сейчас будет битва, а они все равно не позволят тебе пропускать занятия. Они даже не пускают нас в ту комнату.

– Я могу обеспечить твою безопасность, – настаивает он, поворачиваясь ко мне с неочищенным апельсином в руках.

– Уверен, что Риорсон обеспечит ее безопасность, – замечает Сойер, идя справа от Ри с помощью костылей и своего новейшего металлического протеза ноги. На этой неделе он даже вернулся к занятиям, хотя до летного поля еще не добрался.

– И Мира, – я принимаю папино письмо близко к сердцу.

Четверка курсантов пехоты отходит в сторону, чтобы мы могли пройти, и перед нами открываются массивные двойные двери в большой зал. Кэт стоит у порога и улыбается высокому летуну, которого я никогда раньше не видела.

Он на пару дюймов ниже Ксейдена, худощавого телосложения и довольно улыбчивый. Его волосы такие же темные, как у Кэт, и отражают тот же голубой свет магических огней, что и рукоять клинка, который он носит на боку, и V-образные кинжалы в ножнах у него на груди.

Мои брови поднимаются. Я полагала, что, когда я попросила ее присоединиться к этой встрече с кем-то, кому она доверяет, она выберет Марен, но я за то, чтобы она двигалась дальше, если это означает, что она перестанет постоянно пялиться на Ксейдена. Хотя я надеялась, что у Трегера есть шанс с ней.

– Эй, может, ты хотя бы попробуешь? – голос Ридока не только напрягается, но и повышается, заставляя всех дюжину людей в коридоре посмотреть в нашу сторону.

– В чем, собственно, дело? – я беру его за руку, и мы вчетвером останавливаемся в десяти футах от двери.

– Мне просто… нужно пойти, – он отводит взгляд и берет апельсин в обе руки. – Один из нас должен пойти с тобой. С тех пор как… – его темно-карих глазах мелькает боль, когда он возвращает свой взгляд к моему. – Со времени Альдибаина, один из нас был рядом с тобой, – он поднимает палец. – За исключением того случая, когда ты улизнула в Кордин во время своей маленькой поездки только для брата и сестер. Академия разделилась, и мы пошли с тобой. Басгиат подвергается нападению, и мы там. Отправляешься в Поромиэль за братьями Марен? И мы. Нас разделяют, а тебя либо тащат в камеру для допросов и пытают несколько дней, либо чуть не поджаривает огнем Аура, и я знаю, что не я один думаю, что если бы Лиам был здесь, присматривал за тобой, этого бы никогда не случилось, – он показывает пальцем на Рианнон и Сойера. – Вы оба знаете, это приходило вам в голову.

У меня в горле встает комок.

– Я ценю это, правда. Но мне не нужно, чтобы кто-то присматривал за мной.

– Я не это имел в виду, – он закрывает апельсин обеими руками. – Я просто думаю, что плохие вещи случаются, когда мы не вместе. Ри не может поехать – ей нужно возглавлять целый отряд, а Сойер все еще восстанавливается, поэтому остаюсь только я. И если бы Риорсон был на сто процентов уверен в своей способности предотвращать плохие вещи, он бы не назначил Лиама в наш отряд. Он могущественный парень, но не непобедимый.

Если бы он только знал правду. Только боги знают, кто ждет за этими дверями, чтобы заменить тех, кого мы потеряли, но я уже уверена, что могу доверять только двоим из них – Мире и Ксейдену.

– А разве ты им являешься? – спрашивает Сойер, опираясь на свои костыли.

Глаза Ридока сужаются.

– Я такой же боец, как и все вы, и пока ты был сосредоточен на реабилитации, а Рианнон гонялась за первокурсниками, чтобы держать их в узде, я читал все гребаные книги, которые пихала мне Есиния, и проводил дополнительные часы, тренируясь… – кожа на апельсине трескается . – Меня очень бесит, когда вы, ребята, ведете себя так, будто мое чувство юмора как-то снижает мою способность выступать за наш отряд.

– Ридок, – шепчу я, глядя на апельсин. – Что ты сделал?

– Я пытался вам сказать, – он протягивает мне фрукт, и у меня сразу же холодеют руки. – Ты не единственная, кто часами оттачивает свою печать.

Большим пальцем я счищаю кожуру. Под ней застыл плод апельсина.

– Как тебе это удается?

– Я всегда умел добывать воду из воздуха, – говорит он. – К тому же мне надоело ждать, пока Сойер проснется, когда он отдохнет – без обид, – и если в чем целители и хороши, так это в том, чтобы оставлять фрукты без присмотра. Я понял, что могу заморозить воду во фруктах.

Мои губы подрагивают, пока в голове прокручиваются все возможные варианты.

– Сорренгейл, мы идем внутрь или как? – кричит Кэт из коридора.

Я поднимаю глаза на Ридока и шепчу:

– Ты хочешь сказать, что можешь заморозить воду в чьем-то теле ?

Он потирает затылок.

– То есть я не пробовал это на ком-то или на чем-то живом, конечно, но… да, я так думаю.

Ну, это тревожно. И великолепно. И ужасно. Все вышеперечисленное, на самом деле.

– Ни хрена себе, чувак, – Сойер придвигается ближе. – А другие заклинатели льда могут так делать?

– Я так не думаю, – Ридок качает головой. – Оказывается, лишь немногие из нас могут тянуть воду из воздуха.

– Сорренгейл! – зовет Кэт.

– Да, ты идешь со мной, – я сую апельсин в руку Ридока, а затем двигаюсь к двери. – Хотя лед тут ни при чем – там, куда мы направляемся, нет магии, – но все это связано с первым пунктом, который ты озвучил.

– Плохие вещи случаются, когда мы не вместе, – тихо говорит он.

Иди на войну только с теми, кому ты безоговорочно доверяешь.

Я киваю, и мы идем по коридору.

– Давно пора, – Кэт закатывает глаза, но ее друг открывает дверь справа, и я мельком вижу его табличку с именем, когда мы входим. Корделла.

Ее кузен?

Половина столов и скамеек в зале сдвинута в стороны, оставляя свободное пространство перед длинным центральным столом, за которым сидят члены Сенариума лицом к нам, и они не одни. Аэтос и Маркем обходят Холдена, который сидит в центре группы и слушает, что ему шепчет Маркем.

Ксейден занимает левый конец стола, его кресло повернуто ко мне, ноги вытянуты, как будто от этой встречи зависит расписание полетов, а не будущее Континента, его глаза устремлены на меня.

– Ты в порядке? – спрашиваю я, переводя взгляд на Холдена.

– Он все еще дышит, так что я считаю это победой, – отвечает Ксейден, выглядя довольно скучающим, но тени вокруг него имеют резкие края, контрастирующие с размытыми краями на столе, что является естественным результатом воздействия нескольких источников света. – Они выбрали свой курс, так что тебе лучше определить наш.

– А, кадет Сорренгейл, – улыбка Холдена озаряет его глаза, и он отстраняется от Маркема. – Как раз вовремя.

– Вообще-то, нам кое-кого не хватает, – я обвожу взглядом комнату, отмечая, что хоть раз в жизни Мира опаздывает. Невозможно не заметить Фоули, Хенсон и Пью, сидящих дальше за столом, – все, что осталось от нашей оперативной группы, – и еще одно дополнение: капитан Джарретт.

– Как я вижу, в комнате двое лишних, – герцогиня Моррейна бросает презрительный взгляд через мое плечо.

– Они здесь по моей просьбе, – я поднимаю подбородок. – Как и кадет Гэмлин.

Ридок молча стоит рядом со мной.

– Ты же не серьезно… – начинает герцогиня.

– Я разрешаю, – говорит Холден, поднимая руку. – Последние потери достойны сожаления, но прошел месяц, и настало время действовать. У вас есть цитрин, и назначена встреча с королем Кортлина. Командование передается капитану Хенсон, – Холден жестом указывает на лежащий перед ним свернутый пергамент.

– Он что, серьезно, черт возьми? – я смотрю на Ксейдена.

– Абсолютно, – уголок его рта приподнимается. – Повеселись и съешь их живьем.

Я пересекаю свежевымытый пол и беру свиток, затем отступаю назад, чтобы оказаться в одном ряду с Ридоком, и быстро читаю приказ. Мы отправимся в Деверелли послезавтра, встретимся с королем, чтобы попытаться договориться о союзе, закрепим плацдарм для расширения поисков, если не найдем там сородичей Андарны, а затем доложим о случившемся, под командованием капитана Хенсона и офицера-лейтенанта Пью.

В то время как Маркем и Мельгрен будут искать на Аретии любые подсказки , которые мы упустили.

– Ты это читал? – мне требуется все самообладание, что я имею, чтобы не разорвать приказ. – Они хотят обыскать Аретию.

– Они могут идти на хрен.

– Нет, – говорю я Холдену.

– Прости? – Холден наклоняется вперед.

– Я сказала « нет », – я разрываю приказ пополам. – Нет твоему командиру. Нет твоему пополнению. Нет поискам в Аретии. Нет .

– Я предупреждал, – говорит Ксейден, сидя за столом.

Холден напрягается, а герцог Коллдира сдвигается со своего места, прежде чем сузить глаза на меня.

– Капитан Джарретт – отличное пополнение и лучший мечник среди наших всадников.

– Это слишком щедро, учитывая, что я видела, как лейтенант Риорсон надрал ему задницу, даже не вспотев, несколько месяцев назад в Самаре, – сила пульсирует в моих жилах, но я держу свой гнев в узде. – Мы попробовали сделать это по-вашему…

– И явно преуспели, – возражает Холден. – Или вы не завладели артефактом?

– Мы потеряли там двух всадников, потому что мне поручили отряд, состоящий из людей, которые не знают друг друга и не доверяют друг другу. Да, артефакт у меня, и я отвезу его в Деверелли, но только с отрядом, который я выберу сама , – я держу плечи прямо и краем глаза замечаю, как Ридок кивает.

Позади нас открывается дверь, и знакомый ритм быстрых, эффективных шагов подкрепляет мою храбрость к чистой смелости.

– Извините за опоздание, – говорит Мира, обходя Кэт и ее кузена, чтобы встать справа от меня. – С севера дует адский ветер. Что я пропустила?

– Думаю, Вайолет вот-вот выйдет из себя, – шепчет Ридок.

– Это, – я бросаю половинки свитка Холдену, и он ловит их с той же ловкостью, которая делает его смертоносным на поле боя, – не план, а они, – я жестом указываю на сидящих всадников, – не мой отряд.

Ухмылка Ксейдена становится глубже, и он оседает на свое место, словно готов к представлению.

– Обыск Аретии – первый логичный ход, учитывая, что это единственная область, о которой у нас нет информации, – начинает Маркем, и его щеки становятся румяными.

– Не разговаривай, – огрызаюсь я, впервые за несколько месяцев встретившись с ним взглядом. – Не со мной. Насколько я понимаю, у тебя авторитет пьяницы и честность крысы. Ты смеешь жаловаться на то, что пропустил шесть лет информации об Аретии, когда сам скрывал от общественности столетия истории нашего континента?

Брови Холдена поднимаются, и Мира перекладывает руку на рукоять своего меча.

– Ты не имеешь права так неуважительно разговаривать с высшим офицером, тем более с командующим квадрантом! – рычит Маркем, поднимаясь со своего кресла.

– На случай, если ты не заметил, когда я пересекла парапет, я перестала быть твоей подчиненной, – выпаливаю я в ответ.

– Но ты подчиняешься мне, – предупреждает Аэтос. – А я говорю от имени Мельгрена.

Ярость берет верх.

– А я говорю с властью Тэйрна, Андарны и Эмпирея. Или ты забыл, что два дракона тоже потеряли своих всадников?

– Если бы я еще не был влюблен в тебя, я бы влюбился сейчас, – говорит Ксейден, скрещивая лодыжки.

– Сядь, Маркем, – приказывает Холден с ноткой удивления в тоне. – Ты пытался и потерпел неудачу.

Маркем опускается в кресло.

– Мы сделаем одну попытку. Назови свой отряд для миссии в Деверелли, кадет Сорренгейл, – говорит Холден. – Но знай, что если вы не справитесь, мы назначим другого командира, а отказ от продолжения отменит условия Второго Аретийского соглашения.

Того самого, которое вернуло Ксейдену его титул.

Я сглатываю комок в горле. Никакого давления или чего-то еще.

– Принято, – я расправляю плечи. – Для миссии в Деверелли мой отряд будет состоять из лейтенанта Риорсона, лейтенанта Сорренгейл, кадета Гэмлина, кадета Корделлы, – я оглядываюсь через плечо, чтобы узнать ранг её кузена – капитана Корделлы, кадета Аэтоса, принца Холдена и любого любимого охранника, который последует за тобой на случай, если ты ушибешь палец, – говорю я Холдену. – Если мы добьемся успеха, я оставляю за собой право поменять членов после первой экспедиции.

– Ни в коем случае, – Аэтос качает головой. – Ты возьмёшь только офицеров, никаких летунов , а о Риорсоне не может быть и речи.

Холден поднимает руку, и Аэтос замолкает.

Ксейден затихает настолько, что мне приходится оглядываться, чтобы проверить, дышит ли он.

– Я возьму любого, кого пожелаю, – отвечаю я. – Как третья в очереди на трон, Катриона способна говорить от имени Поромиэля…

– А капитан ? – спрашивает герцогиня Моррейна, ее лицо искажается, словно она чует что-то кислое. – Тебе нужны два летуна?

– Кадет Корделла заслуживает того, чтобы у нее был человек, которому она доверяет, – я наклоняю голову к Холдену. – Драконы не берут на спину людей, которые не пересекли парапет или не поднялись на Полосу препятствий, так что вам повезло, что грифоны в этом отношении добрее, иначе вы бы не поспевали за нами. Лейтенант Сорренгейл – единственная всадница, способная создавать свои собственные щиты. Кадет Аэтос – единственный всадник, которому я доверяю и который свободно говорит на кровланском – втором по распространенности языке в Деверелли. Кадет Гэмлин заботится о моей личной безопасности, и даже если бы лейтенант Риорсон не был самым смертоносным всадником во всех наших войсках, – я смотрю на Аэтоса, потом на Холдена, – а он им является, вы знаете, что Тэйрн и Сгаэль нельзя разлучать, и неизвестно, как долго мы будем вынуждены путешествовать. Я устала спорить на эту тему.

– Он профессор в этой военной академии, – шипит Аэтос.

– Он – мой выбор.

Холден откидывается в кресле и смотрит на меня так, будто никогда раньше не видел.

– А он и не видел, – напоминает мне Тэйрн. – Он больше не знает тебя.

Я смотрю прямо на Холдена.

– И тиррендорцы поддерживали контакт с Деверелли вплоть до прошлого века. Кто, как не сам герцог Тиррендора, сможет возобновить эти связи?

Удивление Ксейдена сжимает узы, но он остается неестественно неподвижным.

– Ты можешь почитать книгу моего отца, когда захочешь, – говорю я ему.

– Риорсон занимает место в Сенариуме, – возражает герцогиня Моррейна. – Он не может просто так уйти . У него даже нет наследника на случай… трагедии, хотя меня можно убедить согласиться на его отсутствие, если он рассмотрит предложение моей дочери.

– Предложение? – кровь отходит от моего лица.

– Одно из дюжины с тех пор, как они вернули мне титул. Не стоит переживать, – мягкая прядь переливающегося оникса задевает мой разум.

Сердце замирает. У нас очень разные представления о переживаниях.

– По крайней мере, скажи, что ты имеешь в виду, Илен, – Холден бросает косой взгляд в ее сторону. – Ты не доверяешь ему и хотела бы видеть свою родословную не только в Моррейне, но и в Тиррендоре.

– Он возглавлял восстание! – она хлопает руками по столешнице.

– Мой отец возглавлял восстание, – говорит Ксейден, не отрывая от меня взгляда. – Я участвовал в революции. Насколько я знаю, в этих словах есть разница.

Я ловлю себя на том, что мой рот растягивается в улыбке.

– Кроме того, споры ничего не меняют, – Ксейден садится ровнее. – Я ухожу. Льюэллин будет говорить за меня в мое отсутствие, принимая советы от моего единственного живого кровного родственника – кадета Дюррана. Лейтенант Тэвис был одним из руководителей моих занятий и возьмет на себя роль профессора, чтобы обучать их, пока нас не будет, пока не придет время для смены следующего профессора.

– Если я дам свое разрешение, –возражает Холден.

Неправильный ход, Холден.

– Я спрашиваю разрешения только у одного человека на континенте, и это, слава Амари, точно не ты, – Ксейден медленно поворачивает голову, чтобы посмотреть на Холдена через стол, и дышать становится раздражающе трудно.

– Я говорю вместо своего отца, – цедит Холден сквозь стиснутые зубы.

– Верно. Потому что только ему я и подчиняюсь, – взгляд Ксейдена переходит на меня. – Когда ты хочешь отправиться?

– Мы вылетаем в Деверелли, как только Его Высочество будет готов, – я смотрю Холдену прямо в глаза, рассчитывая на то, что он не сможет прочитать мое лицо или почувствовать страх, что он отомстит Ксейдену силой короны.

Холден встает, как и все сидящие за столом, кроме Ксейдена.

– Давайте сохраним хотя бы эту часть приказа. Мы отправляемся послезавтра, – он выходит через северную дверь, за ним следуют все, кто стоял.

– Никаких ехидных замечаний, – говорю я Ридоку с быстрой улыбкой. – Я горжусь тобой.

– Я держал внутренние мысли в себе, – отвечает он со вспышкой ухмылки, когда к нам приближается Ксейден.

– Тебе действительно необходимо было портить ему настроение? – спрашиваю я, когда он подходит к нам.

– Нет, – взгляд Ксейдена переходит на мой рот. – Я сделал это просто ради забавы.

– Дрейк Корделла? – кричит Мира, и мы все трое оборачиваемся, когда она бежит через всю комнату к Дрейку. – Из стаи ночных крыльев?

Он одаривает мою сестру очаровательной, но наглой улыбкой.

– Ты слышала обо мне?

– Ты сыграл важную роль в том, что чары были разрушены во время наступления на Монсеррат в прошлом году, – ее глаза сужаются.

– Да, – его ухмылка расширяется.

Она бьет его коленом прямо в пах.

О боги .

– Ооо, – Ридок вздрагивает. – Он сейчас…

Дрейк падает на колени, и Кэт задыхается.

– Упадёт, – заканчивает Ридок.

– Ты, должно быть, Мира Сорренгейл, – умудряется произнести Дрейк, и боль проступает в каждой черточке его лица.

– Похоже, ты тоже обо мне слышал, – она опускается на его уровень. – Если ты еще раз поставишь под угрозу жизнь моей сестры, мой клинок заменит мне колено. Понял?

К его чести, он поднимает голову и втягивает воздух сквозь зубы.

– Услышал.

– Отлично, – она похлопывает его по плечу и выпрямляется, окидывая Кэт взглядом, а затем поворачивается в мою сторону. – У тебя есть один шанс сформировать свой собственный отряд, и ты выбираешь своего бывшего, своего нынешнего любовника, самого наглого умника всего квадранта, двух людей, которые пытались убить тебя за последний год – одна из них из-за нынешнего любовника – и кем бы ни был Даин? И это твой выбор для самой важной миссии, которую только может взять на себя всадник?

– Я рад, что хоть кто-то это сказал, – вклинивается Тэйрн.

– И… тебя, – это не самый лучший мой ответ.

– Не забывай о страже Холдена, – добавляет Ридок. – Уверен, они будут очень полезны.

Она недовольно закатывает глаза и направляется к двери.

– Мне нужно будет предоставить провизию, но, похоже, у меня будет время прочитать следующий том из той серии, которую ты любишь, – говорит она мне через плечо.

Мамины дневники. Я киваю и на одну сладкую секунду погружаюсь в атмосферу победы.

Всего несколько дней отделяют нас от того, чтобы получить все, что нам нужно: семью Андарны, лекарство для Ксейдена и то, что отец хочет, чтобы я достала у торговца в Деверелли.

Послезавтрашний день не может наступить достаточно быстро.

Тиррендор был последним, кто прервал связь с островами. Провинция славится своим хитрым руководством, но в данном случае я бы добавил: проницательным.

– Подолковник Ашер Сорренгейл. Покоренные: Второе восстание народа Кровлана.