Ониксовый Шторм

Глава 42

Передала мне что ? Я моргаю в замешательстве.

Ридок смотрит в мою сторону, и я пожимаю плечами. Я не проявляла вторую печать от Андарны.

– Ты сделала магию своим оружием, даже свой хвост, – продолжает самый высокий ирид. – Ты стала тем самым, что мы ненавидим, тем ужасом, от которого мы бежали.

Ему не стоило так говорить. Ярость поднимает мою силу на поверхность.

– Она не ужас! – я шагаю вперед, когда чешуя Андарны чернеет, не в силах больше слушать эту чушь.

– Нет, зато ты да, – самец поворачивает голову в мою сторону. – Она такая, какой ты ее сделала.

Ногти впиваются в ладони, а грудь сжимается.

– Я не понимаю… – хвост Андарны щелкает по песку передо мной, и я отступаю назад, соблюдая границу. – Вы не вернетесь с нами? – спрашивает она. – Вы не поможете нам достичь мира, которому поклоняетесь?

– Не поможем, – самец поднимает голову, и я провожаю его взглядом. Шрадх и Сгаэль возвращаются как раз вовремя, чтобы стать свидетелями нашего полного и окончательного провала. – Мы наблюдали за вашим путешествием и чувствуем, что вы ищете не мира, а победы.

Самец со спиральными рогами смотрит на Андарну, но молчит.

Мое сердце начинает колотиться. О боги, это действительно происходит. Наша последняя надежда угасает прямо на глазах. Мы рисковали всем, а они не хотят помогать.

– Для мира нужен Аретийский камень чар, который мы не сможем зажечь без вас! – рычит Андарна.

– Не понимаю, как это может быть взаимной проблемой, – отвечает женщина.

– Вам все равно, что люди будут умирать? – Андарна загибает хвост высоко над спиной.

– Может, они и должны, – самый высокий самец моргает. – Возможно, порочные должны поглотить землю целиком. Только когда они столкнутся с голодной смертью, они осознают, каким злом стали. Либо они вымрут, и земля восстановится, либо они столкнутся с мерзостью, в которую превратились, и изменятся.

Изменятся. Мое сердце подскакивает к горлу.

– И как они это сделают? – спрашивает Андарна, и от Тэйрна по узам передается опасение: воздух наполняется биением крыльев. Ксейден и Гаррик почти здесь.

– Возможно, их потомство может эволюционировать, – размышляет самка, наблюдая, как Сгаэль и Шрадх приземляются у ручья в двадцати ярдах от них. – Прибывают другие. Нам пора уходить.

Нет, нет. Паника поднимается по позвоночнику. Мы не можем потерпеть неудачу. Этого не может быть.

Ксейден и Гаррик высаживаются на черном песке пляжа, высоко над линией прилива, и Тэйрн мотает головой в сторону Сгаэль. Что бы он ни передавал, два дракона не приближаются к нам, только их всадники.

– Это лекарство для тёмного колдуна? – спрашивает Андарна, ее голова движется словно у змеи. – Эволюция?

Мое дыхание замирает в груди.

Золотистые глаза самки сужаются до щелей.

– Лекарства нет.

Нет лекарства? Ее слова бьют как физический удар, и мои колени грозят подкоситься.

– Если они обменяли свою душу, то наверняка смогут получить ее обратно, – возражает Андарна.

– Это не торговля, – поучает самка. – Душа не хранится на земле, пока темные маги крадут ее магию. Обмен силой убивает душу по частям, а от смерти нет лекарства.

Ксейден и Гаррик, которые шагают в нашу сторону без летных курток, с пристегнутыми к спинам мечами, не сводят глаз с иридов – идеальный пример боевых действий.

Его душа не умерла.

– Может быть, вы хотя бы расскажете нам, как темные колдуны были побеждены в Великой войне? – спрашивает Андарна, ее слова текут быстрее, словно она знает, что времени у нее мало.

– Видимо, не были, раз вы здесь и спрашиваете это, – отвечает самка.

Самец со спиральными рогами наблюдает за Ксейденом и Гарриком, которые осторожно перемещаются за Ридоком и мной, двигаясь по правую сторону.

– Должно быть, наш род помог, – снова пытается Андарна. – Я могу сжигать темных колдунов. Мы – ключ к победе над ними?

– Безнадежно, – самый высокий самец отступает к воде. – Леотан, я достаточно наслушался.

Другой самец раздувает ноздри.

– А я нет.

«Они слышат нас через связь, – быстро жестикулирую я Ксейдену. – Все идет не очень хорошо.»

Он кивает.

«Не хочешь ввести нас в курс событий?» – Гаррик показывает знаки, изучая массивные головы, опущенные в нашу сторону.

«Они считают Андарну оружием, а это как-то нехорошо, – двигает руками Ридок. – Они не хотят возвращаться, чтобы помочь нам, и считают, что мы все заслуживаем смерти, потому что не можем решить древнейшую проблему человечества – как перестать убивать друг друга».

«Понял», – кивает Ксейден.

«И вэйнителей нельзя излечить, – быстро продолжает Ридок, и мне остается только схватить его за руки, чтобы не дать ему сказать больше. – Их души умирают, так что наша идея «спасти их, чтобы победить их» провалилась».

Черт.

Ксейден наклоняет голову вперед, когда когти Андарны упираются в песок.

– Ты – владеешь магией, – говорит самка с нотками грусти в голосе. – И все, для чего ты пытаешься ее использовать, – это насилие.

– Вы проповедуете мир, хотя сами только познали его преимущества, – шипит в ответ Андарна. – Вы все для меня – разочарование.

– В этом мы находим общий язык, – говорит самый высокий самец.

Ну и мудак.

Тэйрн рычит, грохоча по песку и вибрируя на деревьях, и чешуя Андарны становится черной, когда она отступает к его правой передней лапе.

– Нам предстоит долгий полет, и здесь ничего не добиться, – продолжает самец, отступая еще на шаг в воду. – Мир не был готов к тебе, и, хотя ты не виновата, мы не можем принять тебя.

Я задыхаюсь и сжимаю руку Ксейдена.

«Что происходит?» – жестикулирует Гаррик.

Может, им лучше этого не слышать.

– Леотан может считать иначе, – самый высокий самец бросает взгляд на другого, – но большинство из нас решило, что ты ирид по породе и только, Андарна. Тебе не будет позволено ни войти на наш остров, ни обучиться нашим обычаям. Мы расстаемся с тобой и желаем тебе мира.

Мира? Я крепче сжимаю руку Ксейдена.

– Лучше бы я никогда вас не встречала, – рычит Андарна.

Самый высокий самец приседает в воде, а затем взмывает в воздух, его чешуя мерцает на мгновение, прежде чем он становится самим небом.

– Что только что произошло? – спрашивает Ксейден.

– Думаю, мы проиграли, – шепчет Ридок.

Андарна опускает морду, и по узам пробегает пронизывающая до костей агония, но меня мутит от стыда, который накатывает второй волной.

– Андарна, нет, – шепчу я. – Ты свирепая, умная, храбрая и верная. Ты ни в чем не виновата. Ты идеальна.

– Я… нет, – рычит она, мотая головой в мою сторону.

– Ты не знала, что она подросток, когда связывалась с ней? – спрашивает Леотан, его золотой взгляд изучает нас четверых.

– Не знала, – отвечаю я вслух. – Должна была, но птенцы и подростки живут в Долине в тайне и безопасности до окончания Сна без сновидений. Никто не видел ни одного в течение столетий, поэтому мы не понимали, что все они – золотые перьехвосты до подросткового возраста.

– Что происходит… – Гаррик дергается. – Черт, как больно!

Ксейден гримасничает, опустив голову и зажмурив глаза.

Полагаю, их только что обработали свистом.

– Единообразие гарантирует, что за всеми вылупившимися птенцами будут ухаживать, не обращая внимания на породу или логово… – Леотан вздрагивает, когда Ксейден поднимает взгляд.

Самка отшатывается, обнажив зубы.

– Как ты могла приравнять себя к этому?

Странный способ сказать «связь», но неважно.

– Опять же, я не знала, что она несовершеннолетняя, – возражаю я. – Вините меня, а не ее!

– Мерзость, – самка бросает оскорбление, ее глаза сужаются.

На Ксейдене.

Я вскидываю голову в сторону Ксейдена и задыхаюсь. Ободки его радужных глаз светятся ярко-красным.

– Ваш род не поддается искуплению, – самка смотрит в сторону Сгаэль и исчезает.

Леотан еще мгновение смотрит на Ксейдена, потом тоже исчезает, и на то место, где они стояли, набегают волны. Ветер от ударов невидимых крыльев бьет мне в лицо, и я зажмуриваю глаза, пока песок обдувает нас, а их присутствие ускользает из моего сознания, как и раньше. Когда я открываю их, глаза Ксейдена уже вернулись в нормальное состояние.

Вернее, к его новому нормальному состоянию. В их ониксовых глубинах все еще есть янтарные пятна.

– Черт! – его тон мог бы разрезать чешую, когда его пальцы выскальзывают из моих.

– Ты не мерз…

Он опускает свои щиты, блокируя меня.

Справа от нас раздается что-то душераздирающе близкое к хныканью, и я смотрю мимо Гаррика, чтобы увидеть Андарну, удаляющуюся в джунгли, ее чешуя становится золотой.

– Андарна, – я направляюсь к ней, но и она загораживается от меня.

– Я присмотрю за ней, – Тэйрн поднимается над нами, и его хвост сносит дерево слева, когда он устремляется в джунгли вслед за ней. – Тейн и Молвик приближаются.

– Я могу…

– Только один из нас огнеупорный, – напоминает он мне, исчезая в растительности.

Ногти впиваются в ладони. Никогда еще я не чувствовала себя такой беспомощной.

– Полагаю, именно из-за него ты так зациклилась на поиске лекарства, – обвинение Ридока обрушивается на меня как ведро ледяной воды, и я перевожу взгляд на него.

Ох. Черт .

– Да, – он кивает мне. – Я видел, как у него покраснели глаза.

– Ридок… – начинает Ксейден.

– Ни слова от тебя, темный колдун, – хрипит Ридок, не сводя с меня глаз. – Ви, у тебя есть один шанс признаться и рассказать мне, что, собственно, происходит.

Если возможно, охотьтесь на врага днем. Их следы так легко скрываются ночными тенями, что я не удивлюсь, если обнаружу, что они ходят среди нас.

– Вэйнители, сборник Капитана Дрейка Корделлы из стаи Ночных Крыльев