Ониксовый Шторм

Глава 49

Наши рты сталкиваются, и мы воспламеняемся. Больше нет поддразниваний. Больше нет сомнений. Его язык проносится мимо моих губ с надменным владением, и я стону, запустив пальцы в его волосы, чтобы прижать его к себе. Он снова и снова овладевает моим ртом в глубоких, одурманивающих поцелуях, которые заставляют меня выгибаться, требуя большего, и покусывать его нижнюю губу, когда он не может сделать это достаточно быстро.

Камень скрежещет по моей спине, когда он крутит бедрами, но все, что я чувствую, – это жгучее удовольствие, когда он попадает в идеальную точку.

– Еще раз, – требую я и хнычу ему в рот, когда он это делает.

Жар, в который он меня вогнал, грозит поглотить меня, а между нами все еще так много одежды.

Его рука скользит под мое бедро, задирает подол халата и проводит тыльной стороной двух пальцев между бедер, прямо по ткани моего нижнего белья.

– Ты чертовски мокрая для меня, – рычит он.

Легкое прикосновение вызывает прилив сил, который только усиливает треск жара, собирающегося внизу живота.

– Чертовски хорошо осведомлена, – я ухмыляюсь, покачиваясь на этих пальцах, и целую его так, словно могу потерять его, если отдамся его языку. – Ты видел себя?

Он смеется мне в губы, а потом мы двигаемся. Я ожидаю, что в любую секунду почувствую спиной кровать, но он удивляет меня, отпуская мои лодыжки и ставя мои ноги на пол между креслом с высокой спинкой и нашей кроватью.

Затем его рот снова оказывается на моем, разжигая огонь, который уже бушует слишком жарко, чтобы продержаться долго. Одежда разлетается.

Я тянусь к пуговице на его поясе.

Он прерывает поцелуй только для того, чтобы стянуть через голову мою ночную рубашку.

Я снимаю его пропитанные водой брюки.

Он раздевает меня до нижнего белья.

Если раздевание – это гонка, то я определенно выиграла, но он поразительно быстро справляется со своими сапогами. Достаточно одного взгляда, чтобы напомнить мне, сколько я выиграла.

– Мой, – шепчу я, проводя пальцами по резным краям его живота. – Я все ждала, когда это пройдет, – бормочу я, когда он ласкает мою поясницу и притягивает меня к себе.

– Что? – спрашивает он, садясь в кресло и поднимая меня к себе на колени.

Мои колени упираются в его мускулистые бедра, и мое сердце трепещет с невероятной скоростью.

– Полный трепет, который я испытываю, когда вспоминаю, что ты мой, – я провожу руками по его плечам и груди. – Каким-то чудом именно я могу прикасаться к тебе.

– Я к этому также не привык. И не думаю, что это случится, – его взгляд блуждает по моим распущенным волосам и телу с голодом, таким острым, что он может прорезать чешую дракона. – Это все, о чем я думал в последний раз, когда был здесь без тебя.

О, да . Я начинаю опускаться, более чем готовая ощутить каждый дюйм его тела внутри себя.

Он шипит сквозь зубы, когда головка его члена скользит между моих бедер, и я делаю то же самое, когда он трется о мой клитор, посылая искры по каждой клеточке моего тела.

– Еще нет, – говорит он сквозь стиснутые зубы.

Мои пальцы впиваются в его плечи.

– Я могу умереть, если ты заставишь меня ждать…

– Я не говорил, что ты будешь ждать, – он поднимает одно мое колено на подлокотник кресла, затем другое и смотрит на меня со злобной ухмылкой, а его руки скользят к моей попке.

– Держись крепче, любимая.

Прежде чем я успеваю спросить, за что именно, тени притягивают мои руки к верхней части мягкой спинки кресла и удерживают их там.

– Что ты…

– Поклоняюсь, – он приподнимает мою задницу и подносит мои бедра прямо к своему рту.

Я вскрикиваю при первом же движении его совершенного языка, и только его руки и тени удерживают меня от падения. Раскаленная до бела потребность пронзает меня, как молния, и энергия поднимается до частоты, вибрирующей по моей коже, когда он делает это снова. И еще раз. И снова.

– Я никогда не смогу насытиться тобой, – Ксейден лижет, ласкает и сосет так, будто у него нет других планов на эту ночь, доводя меня до полного беспамятства и удерживая на месте, пока мои бедра раскачиваются в поисках большего.

– Ксейден, – стону я. Удовольствие и сила закручиваются в спираль, горячую и настоятельную, мои мышцы напрягаются, а бедра начинают дрожать. – Не останавливайся.

Он отправляет меня за грань.

Молния вспыхивает, освещая комнату, и тут же следует гром, когда я разрываюсь на бесчисленные фрагменты, разбиваясь о волны блаженства, которые приходят, и приходят, и приходят. Вместо того чтобы отпустить меня, Ксейден вводит в меня два пальца и двигает языком в такт, и оргазм, который должен был бы утихнуть, сменяется вторым, таким же ярким, если не чуть более острым.

– Ты такая скользкая, что я войду в тебя одним толчком, – говорит он, когда я начинаю опускаться и падаю на спинку кресла, а мои руки дрожат в такт движениям. – Оставайся здесь, – он целует мой живот, а затем выскальзывает из-под меня.

Я дергаю за теневые путы, но они держат крепко. Черт, как же я хочу прикоснуться к нему, поцеловать его, отдаться его телу так, как он только что отдался моему. Но если это то, что ему нужно…

– Ты – это все мои фантазии, – его губы касаются кончика моего уха, и я вздрагиваю. Он прижимает мое правое колено к сиденью, и кресло скрипит, когда он ставит свое левое позади меня. – Повернись ко мне.

Я оглядываюсь через плечо, и он сгибается надо мной, целуя меня крепко и глубоко.

Он вводит в меня головку своего члена, а затем отрывает свой рот от моего.

– Последний шанс передумать.

– Этого никогда не произойдет, – я смотрю ему в глаза. – Трахни меня. Займись со мной любовью. Возьми меня. Мне все равно, как ты это назовешь, лишь бы ты вошел в меня прямо сейчас, – «нужно» – недостаточно сильное слово для того, что я чувствую, как отчаянно я хочу принять его всего.

– Ты можешь достать кинжал на комоде, если… – начинает он, и я заставляю его замолчать поцелуем. Он стонет, затем берет мои бедра в свои руки и тянет меня вниз, к длинным, накатывающим толчкам, которые захватывают меня дюйм за дюймом. – Черт, ты чувствуешься как дом.

Мы оба вскрикиваем, когда он входит в меня до конца. Давление, растяжение, глубина, на которую он проникает под этим углом, – все это возвышенно идеально. Я перестаю стягивать тени на своих запястьях и хватаюсь за спинку кресла, чтобы качнуться в такт его следующему толчку.

Он начинает глубокий, гулкий ритм, столь же безжалостный, сколь и изысканный, и каждое его возвращение лучше предыдущего. Слава богам, в этой комнате есть чары звукоизоляции, иначе нас услышали бы все в зале заседаний. Мы не можем целоваться достаточно глубоко, не можем приблизить достаточно, и наши усилия приводят лишь к тому, что на нашей коже выступают бисеринки пота. Я срываюсь на крик, когда он увлекает нас вперед, его дыхание бьется о мои губы, одна его рука путается в моих волосах, а другая притягивает меня к себе при каждом толчке его бедер.

На этот раз спиралевидное напряжение глубже, оно вытягивает мою силу, переплетая удовольствие и электричество, пока воздух не заряжается вокруг нас.

– Ксейден, – шепчу я. – Мне нужно… мне нужно…

Боги, я даже не знаю.

– Я понял тебя, – обещает он, его голос хриплый. – Моя сила, мое тело, моя душа – все твое, – он скользит рукой по моему животу и легонько поглаживает мой сверхчувствительный клитор. – Бери все, что тебе нужно.

Только он. Это все, что мне нужно, и у меня есть каждая его частичка.

Я разрываюсь на части, мои бедра подрагивают, когда оргазм захватывает меня, выбрасывая из тела в любую сферу, которая существует за его пределами, а затем топит меня в каскадных лавинах удовольствия. Молнии бьют снова и снова, и я улавливаю запах дыма, прежде чем Ксейден произносит ругательство и разлетаются тени.

Вот черт .

– Только стол. Все в порядке, – клянется он, и я совершенно расслабленная, когда он поднимает меня со стула и переворачивает так, что я снова оказываюсь у него на коленях.

Я опускаюсь на него, наблюдая, как закрываются его глаза, и обхватываю его шею руками.

– Мои руки…

– Не о твоих руках я сейчас беспокоюсь, – он стискивает зубы и тянется, чтобы ухватиться за край комода. Это объясняет смену позиций. Мебель – не единственное, за что он держится. Пот покрывает его лоб, пульс бьется в горле, а его пресс так сильно упирается в мой живот, что кажется, будто он каменный.

– Отпусти, – приказываю я, поднимаясь на колени и снова опускаясь, оседлав его в более быстром темпе, который, как я знаю, сводит его с ума.

– Блять, – он откидывает голову назад, и мышцы его шеи напрягаются. – Вайолет. Любимая. Я не могу…

– Можешь, – мои руки перемещаются на его шею, и я прижимаюсь к нему лбом. – Мое тело. Моя душа. Моя сила – все здесь. Ты любишь меня. Ты никогда не причинишь мне вреда. Отпусти, Ксейден, – я призываю достаточно силы, чтобы она гудела по моей коже, достаточно, чтобы сказать ему, что я не беззащитна в этот момент, а затем я бесстыдно беру каждую унцию того, как хорошо это ощущается, и запихиваю это в узы.

– Вот черт , – его руки напрягаются, а бедра двигаются на встречу моим раз, два, и на третий тень заполняет комнату, погружая нас в темноту и отправляя металл звенеть на пол. Он опускает голову мне на плечо и стонет мне в шею, когда наступает разрядка. – Я люблю тебя.

Я прижимаюсь к его груди, счастливо выдыхая от усталости, и темнота исчезает, открывая нам комнату и бушующую снаружи бурю.

– Дерево… – начинает он, поднимая руки.

Я нехотя поднимаю голову, чтобы он не волновался, что может свести нас в могилу раньше времени, и заглядываю через спинку кресла.

– Ни единой отметины, – мое сердце замирает.

– Даже отпечатков пальцев нет? – он напрягается подо мной.

– Ни одного, – я смотрю ему в глаза и улыбаюсь. – Ты стабилен.

– Пока, – шепчет он, но его глаза загораются. – И я воспользуюсь этим, – он обхватывает меня руками и поднимается на ноги, неся меня вдоль нашей кровати.

– Мы куда-то идем? – я держусь за него, хотя знаю, что он более чем способен нести меня.

– В ванну, – говорит он с коварной ухмылкой. – Потом комод. Потом кровать.

Я полностью игнорирую домашнее задание, которое мне еще предстоит закончить.

– Отличный план.

Ваше Величество, настоящим Тиррендор официально отклоняет вашу просьбу о выделении провинциальных войск для участия в нашем текущем конфликте. Сложив с себя профессорские полномочия в Военном колледже Басгиата, я теперь по праву командую всеми тиррендорцами, находящимися на военной службе.

– Официальная переписка Его Светлости, лейтенанта Ксейдена Риорсона, шестнадцатого герцога Тиррендора, с Его Величеством, королем Таури Мудрым