Ониксовый Шторм

Глава 30

Держа в руках два кинжала, я стою рядом с Ксейденом, когда солдат отступает, присоединяясь к нескольким десяткам его коллег на лошадях, все они носят мечи у левого бедра и кинжалы в ножнах у правой руки.

Пятеро других точно так же отступают от кроватей наших товарищей по отряду, и все, кто не стоит в третьем дозоре, поднимаются с оружием в руках. Похоже, они прислали целый взвод, чтобы поприветствовать нас, и все они в той или иной степени улыбаются одной и той же кровожадной улыбкой.

– Две полные роты кавалерии скрываются в холмах, – говорит мне Тэйрн, и я окидываю быстрым взглядом поле, замечая несколько пар золотых глаз среди высоких деревьев.

– Я бы хотела попробовать уннбриэльскую лошадь, – размышляет Андарна.

– Нет, – отвечаем мы с Тэйрном одновременно.

Андарна со вздохом опускает узду.

– Когда-нибудь я перестану просить вежливо.

– Вам следует взять своих огнедышащих и покинуть наш остров, – предупреждает солдат, пока остальные выстраиваются в линию перед конной кавалерией.

– Две роты в холмах, – шепчу я Ксейдену, стараясь как можно меньше шевелить ртом.

– Скоро, – говорит Ксейден солдату и проводит тыльной стороной ладони по моей.

Они все так… похожи. Все солдаты перед нами, независимо от пола, примерно одного роста – в пределах нескольких дюймов от шести футов, с одинаковым мускулистым телосложением и аккуратно подстриженными волосами. Все они носят одинаковые эмблемы на коже, хотя я предполагаю, что разные знаки отличия у основания шеи обозначают звание.

– Вы говорите на общем языке? – Даин пристраивается справа от меня вместе с Мирой, и наш отряд становится лицом к их взводу, сохраняя между собой гражданское расстояние в десять футов.

– Я знаю ваш язык, поэтому меня и выбрали командовать этой миссией, – отвечает их командир, не отрывая взгляда от Ксейдена.

– Люблю тратить своё время впустую, – бормочет Даин, а затем запихивает в нагрудный карман своей летной куртки небольшую брошюру, в которой я узнаю сборник языков Уннбриэля.

Светловолосый солдат, стоящий прямо передо мной, окидывает меня взглядом, останавливая взгляд на кинжалах в моих руках и других у бедер.

– Мы официально просим аудиенции у вашей королевы, – Ксейден делает шаг вперед, его рука все еще обхватывает мой кинжал.

– Отказано, – отвечает капитан. – Она не встречается с теми, кто недостоин ее присутствия, а учитывая, как легко было подойти к вашему лагерю, шансы на то, что вы достойны, – его взгляд скользит по нам, и он насмешливо оценивает мой рост, – минимальны.

Да пошел он.

Ветви качаются, когда драконы и грифоны выходят из деревьев вокруг нас, неплотно окружая взвод.

– Мы сделали это легким, капитан, – я откидываю голову в сторону и вскидываю кинжал, чтобы схватить его за кончик, когда Тэйрн рычит у меня за спиной, низко и злобно. Как раз так, как мне нравится. – Будьте уверены, мы тоже можем усложнить задачу.

К их чести, взвод не разбегается с криками, но по зеленым кожаным штанам светловолосого солдата, который смотрит на меня расширенными глазами, расползается темное пятно. После Парапета он определенно стал бы бегуном.

– Не волнуйся, – говорю я с быстрой улыбкой. – Это не такая уж редкая реакция, – но от этого у меня слегка замирает сердце. – Они никогда не видели драконов.

– Моей семьи нет на этом острове, – замечает Андарна, и разочарование проникает в узы и разливается по мне, как тысяча булавочных уколов.

Я передергиваю плечами, пытаясь избавиться от него. Последнее, что нам нужно, – это мертвый солдат и разрушенный союз.

– И, пожалуйста, будь осторожна со своими чувствами. Я не могу опускать щиты здесь.

Солдат возвращает взгляд на меня и сужает глаза, говоря что-то, чего я не совсем понимаю, но определенно улавливаю слабая и самая маленькая . Я снова вскидываю кинжал и ловлю его за рукоять.

– Он не думает, что ты… – Даин качает головой. – Знаешь что? Неважно, – он поднимает средний палец в сторону солдата.

– Сжигая нас, вы не получите аудиенции у нашей королевы, – капитан поднимает подбородок.

– Нет, но, победив в бою лучшего из вас, мы получаем право на вход при дворе в ранге побежденного противника, – говорит Ксейден, наклоняя голову, и на его губах играет ухмылка.

Улыбка исчезает с лица капитана.

– Ты знаешь наши законы.

– Она знает, – Ксейден делает жест в мою сторону. – А я с ней. Раз уж я уже приставил свой клинок к твоему горлу, значит, нам стоит перейти к чему-то с более высокими навыками.

Капитан медленно поворачивается, его взгляд проносится высоко над нашими головами, и Тэйрн рычит.

– Огнедышащие остаются.

Сгаэль делает выпад слева и щелкает зубами так близко к солдату, что волосы женщины разлетаются в стороны, и она задыхается.

– Она сказала, что ты можешь пойти на хрен, – отвечает Ксейден их капитану.

Капитан бросает взгляд на Сгаэль, но не смотрит ему в глаза.

– Только половина может пойти. Выбирайте с умом. Последнее и единственное предложение.

Ксейден кивает, затем поворачивается к нам и протягивает Гаррику свой меч.

– Кого ты хочешь взять? – спрашивает он меня.

– Я? – моргаю я.

– Твоя же миссия, по отвечает он.

Черт. Я делаю глубокий вдох и смотрю мимо Даина на Миру.

– Ксейден бросил вызов. Аарик будет говорить за Наварру. Кэт за Поромиэль… – мое горло сжимается, когда я понимаю, что осталось всего двое.

Мира кивает.

– Надежный выбор. Хватит тянуть время. Даин и я, – остается второй по силе боец, а также моя сестра.

– Аэтос? – спрашивает Гаррик.

– Не задавай вопросов командованию, – предупреждает Ксейден тоном, от которого у Гаррика напрягается спина.

– Капитан сказал, что его выбрали для миссии, потому что он говорит на нашем языке, так что мы не можем считать, что он общий, – объясняю я. – Я могу подобрать несколько слов, но я потратила свое время на изучение хедотского, а остальное взял на себя Даин.

Челюсть Гаррика дергается, но он кивает.

– Дай угадаю. Я останусь здесь, – фыркает Андарна.

– Ты учишься, – отвечает Тэйрн.

Я перевожу взгляд на Миру и не нахожу в нем осуждения.

– Если мы не вернемся к ночи, сожгите это место дотла.

•••

Эйстол, столица Уннбриэля, находится менее чем в двадцати минутах полета вглубь страны, но кавалерии требуется два часа, чтобы проложить путь через крутую местность и перевалить через хребет к сильно укрепленному городу.

Сам город заставляет меня сомневаться в том, что возможно я зря взяла Тэйрна с собой. Эйстол доминирует над сельской местностью, занимая самый высокий холм на многие мили. Он построен в виде ряда террас из камня разных оттенков, но крыши его строений имеют однородный бледно-голубой цвет. Каждая терраса окружена стеной, достаточно толстой, чтобы выдержать вес Тэйрна, а нижняя поддерживает дюжину крестовых болтов с людьми. Восемь выше держат меньшее, но пропорциональное количество, и, в отличие от Деверелли, они раскачиваются в разные стороны.

Это место построено для борьбы с драконами, независимо от того, были они здесь на самом деле или нет.

– Мне не нравится, что ты находишься так близко к этим болтам, – говорю я, глядя на взвод кавалерии, проезжающий в один ряд через поднятые металлические ворота внутри каждого кольца. Один приказ, и в город будет невозможно прорваться пешком… или сбежать.

– Мне не нравится твой выбор пары, но мы здесь, – отвечает Тэйрн, когда мы приближаемся к городу с высоты сотен футов, возглавляя строй, когда с запада надвигается буря.

– Третье кольцо, – напоминаю я ему, пока мы парим над пятым.

– Я был там. Я помню, – отвечает он, складывая крылья и пикируя в сторону третьего по высоте кольца города.

Ремень моего седла давит мне на бедра, когда мы пикируем, и я жду щелчка крыльев, который, как я знаю, вот-вот раздастся… но его нет.

– Тэйрн? – люди бегут по улицам, пригибаясь к строениям, которые выстроились вдоль стремительно приближающихся стен. Если он не сбавит скорость, мы разрушим каменную кладку. – Тэйрн!

Он вздыхает, затем взмахивает крыльями и размахивает ими, встряхивая меня в грохочущем движении, а затем приземляется на стену третьего кольца. Камень осыпается под его когтями, и он опускает голову на крестовину, установленную менее чем в дюжине футов от него.

Двое из солдат, занятых на посту, отступают назад, но третий храбро стоит, частично скрытый в деревянном основании пусковой установки, одной рукой держась за рычажный механизм, а другой медленно вращая деревянное колесо, которое поворачивает оружие в нашу сторону.

Я расстегиваю ремень седла и быстро поднимаюсь, чтобы занять более выгодную позицию, кинжал уже в руке.

Тень падает на нас за секунду до того, как Сгаэль приземляется на противоположную сторону поперечного болта, и голова солдата дергается в ее сторону, а в горле раздается низкий рык, ноздри раздуваются.

Солдат убирает обе руки от оружия.

Я оставляю в седле Тэйрна все, кроме оружия, и двигаюсь к его плечу, останавливаясь лишь для того, чтобы убедиться, что Кэт, Кира и Молвик приземлились позади меня.

– Смотри, куда спускаешься, иначе опозоришь нас обоих, – предупреждает Тэйрн, и у меня сводит живот, когда я опускаю взгляд. Если я отклонюсь хотя бы на несколько футов вправо, то упаду с края пятидесятифутовой стены.

– Принято к сведению, – я прицеливаюсь и скольжу, приземляясь на стену между его первым и вторым когтем.

К тому времени, как мы с Ксейденом добираемся до них, все трое солдат уже уперлись в турель с крестообразными болтами. Я открываю рот, чтобы заверить их, что мы не причиним им вреда, но тут слева от Ксейдена распахивается деревянная дверь в каменном полу, и оттуда высовывается голова капитана кавалерии.

Он что-то говорит солдатам, но единственное слово, которое я улавливаю, – это « аудиенция ». Затем он манит нас в темноту движением руки.

– Следуйте за мной.

Ксейден входит первым, а я спускаюсь за ним по каменной лестнице. Естественный свет освещает наш путь через небольшие щели в каменной кладке, и мы минуем два дверных проема, пока спускаемся на первый этаж.

– Они и внутри стен тоже, – говорю я Тэйрну. Отец либо упустил эту часть, либо никогда не видел, как устроена оборона. Ставлю на второе.

– Умно, – признает Тэйрн.

Офицер открывает дверь у подножия ступеней, и мы с Ксейденом выходим в тенистый переулок между каменными зданиями, ширина которых, возможно, на фут превышает ширину плеч Ксейдена. Рукояти его мечей находятся в нескольких дюймах от камня.

– Мы могли бы кое-чему научиться у этого сооружения. Один солдат может сдержать десятки.

Мы доходим до конца переулка и выходим на открытую мощеную улицу. Она имеет ширину футов тридцать и, если папины записи верны, является частью жилого района, но нет ничего домашнего в том, что вдоль улицы стоят обтянутые кожей солдаты, лишь немногие из которых носят приглушенную зеленую кожу. Солдаты в бледно-голубой форме носят на ногах металлические поножи. А вот те, что в серебре, стоят перед очередными воротами, выхватив мечи, и металл их бронированных нагрудных пластин ловит утренний свет.

По крайней мере, ворота еще не опущены.

– Ждите здесь, – капитан проводит нас в центр, а затем уходит, когда один из солдат в синем что-то кричит слева.

Мы с Ксейденом встаем спина к спине.

– Их две дюжины, а нас только двое, – шепчу я, переводя взгляд с солдата на солдата и замечая, что перед каждой дверью стоят по двое.

Сверху доносится рычание Сгаэль.

– Четверо, – тихо напоминает мне Ксейден, проводя мизинцем по моему. – И мне сейчас очень не хватает связи.

– Мне тоже, – я держу руки близко к клинкам, не давая стражникам повода для удара, борясь со страхом, который угрожает замедлить мои рассуждения, пока небо темнеет тяжелыми тучами.

Стражники справа от меня расступаются, и через них проходит капитан, за которым следуют Аарик, Даин и Кэт.

– Приветливая компания, – замечает Кэт, когда они подходят к нам.

– Сюда, – приказывает капитан и направляется к солдатам в серебристой одежде, блокирующим следующие ворота.

– Держись ближе и не позволяй себя убить, – говорит Ксейден Аарику, когда мы следуем за кавалерийским офицером. Солдаты, идущие по обе стороны от нас, попеременно смотрят то на нас, то вверх, словно Тэйрн и Сгаэль могут решить, что с них хватит стены.

Солдаты начинают спорить, когда мы приближаемся к воротам, но я различаю только слова опасность и святое .

– Они хотят, чтобы испытание проходило на этой… станции, – переводит Даин из-за моей спины, пока Сгаэль и Тэйрн идут по стене над нами, не отставая друг от друга. – Они не хотят, чтобы мы приближались к их главному храму.

– Нас интересует не их храм, – бормочет Кэт рядом с ним.

Капитан, видимо, выиграл спор, потому что стражники расступаются, чтобы пропустить нас. Я бросаю взгляд на их нагрудные знаки и обнаруживаю выгравированный символ двух скрещенных мечей, в центре которых находится коготь – эмблема Данн.

– Она похожа на нашу, – говорю я Тэйрну, когда мы проходим под толстыми воротами. – У них есть коготь в ее символе, что говорит об общем происхождении.

– Сосредоточься, проанализируешь потом, – требует он, когда мы входим в следующую секцию.

Здесь нет жилых домов, только два сектора с террасами, встроенными в стены с обеих сторон, и открытая площадь перед самым большим храмом, который я когда-либо видела. Он легко достигает высоты Тэйрна. Длинная двускатная крыша покрыта черепицей того же бледно-голубого цвета, что и весь город, а шесть широких колонн, возвышающихся впереди, выложены из серого гранита. Отполированные камни мерцают на свету, отчего кажутся почти серебряными, и на каждом вырезан свой символ. Меч. Щит. Огонь. Вода. Коготь. Мои брови поднимаются, когда мой взгляд достигает последнего столба справа. Книга .

Все инструменты войны.

Рядом с этим столбом находится скульптурная дань богине – сверкающая серая фигура ее подобия, доходящее до самой нижней линии крыши. В левой руке она держит меч, направленный в нашу сторону, а в другой – щит, защищающий правый край ее виска. Ее длинные волосы заплетены с одной стороны торса, а одета она в длинную, подпоясанную поясом мантию с бронированной нагрудной пластиной.

– Ух ты! – шепчет Кэт, когда за нами появляются охранники в форме и занимают позиции по бокам площади, пока мы движемся к темным камням между террасами.

На ступени храма поднимаются служители в синих халатах, и мои шаги замедляются.

У каждого из них серебряные волосы.

Не седые.

Не белые.

Серебряные.

Опекунам больше не разрешается посвящать детей в служение своему любимому божеству. Решение о пожизненном служении богам должно приниматься после совершеннолетия и по собственной воле.

– Публичное уведомление 200.417 Переписано Рэйчел Лайтстоун