Ониксовый Шторм

Глава 21

В первую ночь мы останавливаемся в Альдибаине, испытывая грифонов на скорость и выносливость. Затем мы доводим их до предела, проведя в седле двадцать четыре часа, делая перерывы только на то, чтобы покормить и напоить крылатых, прежде чем с рассветом добраться до Кордина.

Все думают, что этот мучительный день нужен для того, чтобы подготовить грифонов к перелету через море.

Только Ксейден знает истинную причину: несмотря на то что он пережил ночь целым и невредимым, я боюсь позволить ему прикасаться к магии земли чаще, чем это необходимо.

Мы летим над выжженными и иссушенными землями, избегая вэйнителей с помощью информации, которой владеет Дрейк. Мне кажется, что мы уклоняемся от боя, хотя я знаю, что мы ищем способ его закончить.

– Грифоны не могут поддерживать темп, – предупреждает меня Тэйрн, когда мы спускаемся к дворцу Текаруса. – Особенно если нести на себе груз в виде двух людей.

«Нести» – это свободный термин для обозначения корзин, в которых болтаются Холден и его охранник, удерживаемые когтями грифонов.

– Ты предлагаешь понести одного из них? – спрашиваю я, борясь со сном, который тяготит мои веки вот уже три часа. Резко потеплевший климат тоже не помогает.

– Я предлагаю продолжить путь только со всадниками и летунами, – он медленно, почти лениво взмахивает крыльями, отдавая дань уважения грифонам и Андарне, которая час назад отстегнулась от своей сбруи на случай, если нас заметят и проводят во дворец.

– Как бы мне этого ни хотелось, он говорит от имени Наварры, – я тянусь за своей флягой, но вспоминаю, что опустошила ее пару часов назад.

– Он не будет иметь значения, когда мы найдем иридов. Только Андарна.

– Ну, как только вы установите с ними контакт, я с радостью откажусь от принца. А до тех пор нам придется искать подсказки у людей, – я смотрю направо, улавливая отблески Андарны в пульсации между ударами крыльев Тэйрна. – Ты не устала?

– Голодна, – отвечает она. – Кира говорит, что у них много коз, поскольку окружающая среда не слишком подходит для разведения овец. Возможно, вместе с прекрасной погодой у них и еда лучше.

– Мы в курсе, что ты не любишь снег, – я ухмыляюсь теплому ветру, когда Тэйрн приближается к просторам боевой ямы Текаруса, а не к травянистой террасе, которую он выбрал во время нашего последнего визита.

– Возможно, ты похожа на род Сгаэль, – замечает Тэйрн. – Они предпочитают более теплый климат.

Верно. До Великой войны неподалеку отсюда находились места вылупления синих.

Охранники замечают наше прибытие и спешат на самую высокую террасу боевой ямы, пока Тэйрн приземляется в центре поля, закрывая крылья, а Андарна менее изящно приземляется справа от него.

Через несколько мгновений пять наших драконов и два грифона покрывают каждый свободный фут поля.

Я отстегиваю один из своих рюкзаков, но не решаюсь оставить второй, пристегнутый к спинке седла.

– Будет безопаснее, если я понесу его, – напоминает мне Тэйрн, нетерпеливо опустив плечо.

– Это значит, что ты не сможешь отстегнуть седло, – я не хочу, чтобы он испытывал неудобства.

– Как будто я опозорю свою фамилию, оказавшись неподготовленным, если враг…

– Поняла, – я расстегиваю ремень и прошу свое тело подчиниться, поднимаясь с сиденья. Мышцы, сухожилия, связки – все они скрипят и трещат, когда я спускаюсь, а колени едва не подгибаются, когда я падаю на землю.

Я не могу удержаться и бросаю взгляд на Кэт, когда она поднимается по трапу навстречу двум ожидающим ее охранникам, как будто она не была в воздухе двадцать четыре часа подряд.

– Можно я сниму свою? – спрашивает Андарна, поворачивая голову, чтобы погрызть металлический ремешок через плечо.

– Нет! – одновременно кричим мы с Тэйрном.

– Нееет, – передразнивает Андарна. – Ладно. Я поищу пропитание.

– Ты будешь ждать, пока нам не окажут радушный прием, – приказывает Тэйрн, и Андарна выдыхает в его сторону пар, а затем присаживается на задние лапы и хмурится. – Сейчас же подними свой хвост с земли. Где мы, по-твоему, находимся? В Долине?

Я поправляю лямки своего рюкзака поверх летней летной куртки и сдерживаю смех, когда Андарна, поднявшись на четыре лапы, пускает короткую струю огня в заднюю ногу Тэйрна.

– Я не удостою это ответом, – рычит он.

Впереди нас Сгаэль взмывает в воздух, и я нахмуриваю брови, глядя, как Ксейден наблюдает за ее полетом, а его черты лица приобретают тщательно выверенную маску, которую он так любит.

Аотром, Тейн и Кэт остаются на месте, а Киралер стартует вместе с грифоном Дрейка, Совадунном.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашиваю я, добравшись до Ксейдена и заметив, что Мира уже наполовину поднялась по ступеням арены с клинком наготове.

– Это я должен спросить у тебя, – он поворачивает шею и переводит взгляд с удаляющейся Сгаэль на меня, задерживаясь на моих бедрах и коленях, словно видит, как они болят. – Твое тело не может быть счастливо после столь долгого пребывания в седле.

– Я… – я приостанавливаюсь – мы оба приостанавливаемся, – пока Холден неловко выбирается из корзины высотой в четыре фута, которую Кира поставила перед нами. – Мне лучше, чем то, что происходит там.

Принц ругается, когда его сумка зацепляется за толстое плетение корзины, когда он выходит из нее, и ткань задерживает его. Вместо того чтобы поднять сумку над корзиной, Холден вырывает ее, отрывая ремень.

– Очевидно, именно здравый смысл привлек тебя к наследнику, – в тоне Тэйрна звучит сарказм.

– Мне было восемнадцать, а он был красив. Сделай поблажку, – я морщусь, заметив, что Холден не спешит помогать капитану Уиншир, рыжеволосой стражнице, выбраться из ее корзины.

– Похоже, Королевство в надежных руках, – Ксейден смотрит на иссушенные камни, окружающие яму, пока мы идем к остальным, ожидающим впереди. – Как думаешь, кто-нибудь заметит, если я буду спать на этих камнях, пока мы не будем готовы к отлету?

– Да, – мой голос затихает, когда мы подходим к Даину и Ридоку, оба неловко смотрят, как капитан отвергает любые предложения о помощи и, спотыкаясь на всех пяти футах десяти дюймах, выбирается из своей корзины слева от Холдена, а затем с раздражением поднимается по ступенькам вслед за ним. – Но я буду спать здесь с тобой, если хочешь. Если тебе это нужно, – я сделаю все, чтобы уменьшить его риск.

– Оставь этот обеспокоенный взгляд для кого-нибудь другого. Пока нет причин для беспокойства, я буду в порядке, как и прошлой ночью, – Ксейден тянется к моей руке и сжимает ее, а затем отпускает, пока Холден не заметил.

Даин и Ридок оглядывают окрестности, пока мы поднимаемся по лестнице из ямы. Здесь немного прохладнее, чем когда мы были здесь в последний раз, но от влажности кожа моей летной куртки неприятно прилипает к телу.

– Так вот откуда у тебя идея использовать яму для спаррингов в Басгиате? – спрашивает Даин через плечо, когда мы наконец достигаем вершины.

Ксейден кивает, сканируя периметр.

Как только я замечаю Текаруса – очевидно, только вставшего с постели, – обнимающего Кэт на соседней террасе, Тэйрн и Андарна вылетают из ямы, а остальные быстро следуют их примеру. Мира стоит в стороне, убрав клинок в ножны, и бросает предупреждающий взгляд на двух стражников летунов, сопровождающих Текаруса, прежде чем Дрейк дружески обнимает высокого, стоящего справа.

– Дай мне знать, если у него есть вэйнитель, запертый в ящике в качестве неожиданного испытания, – говорит Тэйрн и летит в том же направлении, что и Сгаэль.

Мы пересекаем последние ряды истощенных камней, привезенных с земель, граничащих с Барренсом, когда Холден и Анна достигают внутреннего дворика.

– Будет сделано. Не позволяй ей есть никого или ничего, что ей не положено, – по моему позвоночнику стекает струйка пота, и я снова поправляю тяжесть рюкзака на своих ноющих плечах, морщась от легкого скольжения в правом суставе, когда голова начинает плыть в раздражающей волне головокружения. Истощение, обезвоживание и жара – не самая лучшая комбинация для моего тела.

– Ты такой древний. Может быть, мои сородичи не будут такими убийцами веселья. Возможно, они будут пировать так, как считают нужным. Возможно, они будут… Ооо! Что это?

– Краснорогая Мамонтовая Черепаха, и это совершенно не то! Панцирь застрянет у тебя между зубов, и я не понесу тебя с гноящимся черепашьим панцирем… Вернись! – его голос стихает, когда они вылетают за пределы досягаемости.

Ксейден напрягается, как только мы сходим с истощенного камня на полосу травы, отделяющую яму от мраморного дворика, ведущего в столовую дворца.

– Я в порядке, – заверяет он меня, когда мы подходим к группе.

Мы заполняем пустые места в небольшом кругу, и я оказываюсь рядом с Холденом, которому каким-то образом удается по-прежнему выглядеть царственно… и надменно в помятой пехотной форме.

Я вздрагиваю, когда восходящее солнце отблескивает от золотых королевских знаков отличия под его нашивкой, попадая мне в глаза, и быстро опускаю взгляд на строгий черный цвет своей летной куртки. Я никогда раньше не носила куртку, предназначенную для реального боя, только для тренировок. Нет ни таблички с именем, ни нашивок, ничего, кроме волос, что могло бы выдать меня, если я окажусь в тылу врага, только две четырехконечные звезды, указывающие на мое звание курсанта второго года обучения.

– А вот и мой мальчик! – Текарус ухмыляется Дрейку, затем оглядывает всех нас, и его взгляд останавливается на Холдене. – Ваше Королевское Высочество, – он склоняет голову. – Мы не ожидали столь уважаемого гостя.

– Мы ценим ваше гостеприимство, Виконт, – Холден делает снисходительный кивок головой, который всегда действовал мне на нервы. Наверное, и сейчас. Его рука поднимается к моей спине, и я напрягаюсь. – Мы надеялись отдохнуть день, возможно, два, в зависимости от состояния грифонов, прежде чем продолжить путь в Деверелли.

Тени поднимаются по задней поверхности моего бедра, огибают его, и я боком отхожу к Ксейдену, теряя при этом руку Холдена.

– Все еще в порядке?

– Было бы лучше, если бы твой гребаный бывший держал свои руки при себе, – шипит он, тень крепко сжимает мое бедро.

– Деверелли? – спрашивает Текарус, его брови почти достигают линии волос, прежде чем его взгляд переходит на меня. – Артефакт у тебя.

Мои губы приоткрываются.

– У нас, – отвечает за меня Холден.

Боги, я всегда ненавидела это в нем.

Даин бросает на меня взгляд, граничащий с укором, напоминая, что он никогда не был самым большим поклонником Холдена.

– Конечно, – медленно произносит Текарус, переключая внимание на тени, задерживающиеся у моего бедра. – Ну что ж, тогда давайте устроим вас поудобнее, – он поворачивает в сторону дворца, и мои плечи опускаются от усталости, когда мы следуем за ним в столовую. – Простите за дополнительную охрану. Мы – один из единственных крупных городов, оставшихся на юге, –говорит он нам, когда мы огибаем огромный стол и проходим через двери в просторный дворец.

Я почти забыла, насколько захватывающим является это место.

Оно создано для движения воздуха. Для красоты, искусства и света. Даже белые мраморные полы мерцают, отражая рассвет, как и извилистые бассейны, которые текут по пространству за широкой центральной лестницей. У дворца не будет ни единого шанса, если вэйнители забредут так далеко на юг.

Тот, кто его строил, должен был это знать.

Мира останавливается у основания белых ступеней и смотрит вниз на черный столб, едва различимый на уровне под нами через открытую лестницу. Как и в прошлый раз, вокруг нее собралась целая толпа.

– Конечно, с учетом количества проживающих здесь летунов наши комнаты ограничены, – говорит Текарус, затягивая пояс своей мантии из толстой парчи, когда начинает подниматься по ступеням. – Не могли бы вы разделиться по парам? У нас есть несколько свободных комнат на верхнем этаже, – он оглядывается через плечо на лестничную площадку. – За исключением вас, Ваше Высочество. Естественно, мы можем предоставить вам отдельные покои.

Дерьмо . Я ни за что не поднимусь еще на два лестничных пролета, когда этот уже убивает меня. Мое колено протестует при каждом шаге, и я проклинаю влажность и продолжаю подниматься, хотя мне кажется, что земля каменеет под моими ботинками.

– Естественно, – тон Холдена граничит с грубостью. Его усталость дает о себе знать, и если он не изменился за годы нашей разлуки, то это только укорачивает его нрав.

– Твоя комната тоже пуста, Риорсон. Или лучше сказать – Ваша Милость ? – добавляет Текарус, когда мы поднимаемся на этаж, где останавливались раньше. – Не могу не заметить, что на тебе нет знаков отличия твоего ранга, – он останавливается посреди широкого коридора, заставляя всю группу остановиться.

Я чуть не плачу, когда понимаю, что мы находимся прямо перед комнатой, которую мы с Мирой занимали во время нашего последнего визита, и замечаю за ней двери, которые, как я знаю, принадлежат Ксейдену. Как же я доберусь до верхнего этажа?

– Ты останешься со мной, если мне придется ползти по лестнице? – спрашиваю я Тэйрна.

– Ты не поползешь, – отвечает Ксейден.

Не тот путь. Боги, я действительно влипла.

– Блестящие штуки – хорошая мишень, – говорит Ксейден Текарусу слева от меня, в то время как Холден приближается справа. – И я никогда не путал титул с властью.

О, ради всего святого. Он что, действительно начинает ссориться с Холденом прямо сейчас? Я собираюсь закатить глаза, но потом моргаю. Это то, через что прошел Ксейден, когда прошлой осенью появилась Кэт?

Позади меня фыркает Ридок, и я слышу отчетливый звук шлепка по коже – несомненно, рука Даина на плече моего товарища по отряду. Хорошо, что я не вижу лица Миры. Амари знает, что она чертовски раздражена.

– Но откуда мне знать, в качестве кого ты меня посещаешь? – Текарус поворачивается к нам, сверкая своими невероятно белыми зубами в политической улыбке. – Как лейтенант? Просто всадник? Профессор? Герцог Тиррендора? – он постукивает пальцами. – Или, может быть, возлюбленный той редкости, которую я никак не могу убедить присоединиться к моему двору, – его взгляд падает на меня, как будто мне нужно напоминание о его предложении присоединиться к его коллекции в качестве дежурного сторожевого пса в обмен на привилегию состариться вместе с Ксейденом и нашими драконами в тишине его поместья на островах. – Это предложение остается в силе.

– Как и мой ответ, – я слегка покачиваюсь и глубоко дышу, чтобы побороть потемнение в глазах. Мне нужен отдых, и он нужен мне сейчас. На этот раз тени на моих бедрах поддерживают меня, а не защищают, а когда я опускаю взгляд, они настолько тонкие, что сливаются с кожей, и их почти невозможно заметить. – Спасибо.

– Какой властью я здесь обладаю? Давайте спросим нашего принца. Что скажете, Ваше Королевское Высочество? – он бросает взгляд, от которого на Холдене могло бы завянуть чертово дерево .

Опасение щекочет мне шею.

– Я не уверен, что понимаю вопрос, – У Холдена сводит челюсти и сжимаются кулаки.

– Его вспыльчивость может привести в действие твою силу, – предупреждаю я Ксейдена, пока Текарус улыбается от чистого ликования по поводу очевидного хаоса, который он устроил.

– Его вспыльчивость – именно то, на что я рассчитываю, – Ксейден переводит взгляд на королевский знак отличия. – Ты все прекрасно понимаешь. Я здесь как профессор? Или герцог? Или…

– Очевидно, что ты чертов герцог, – огрызается Холден. – Льюэллин позаботился об этом, не так ли? Второй по могуществу титул в проклятом богом королевстве достается Риорсону из всех возможных кровных линий.

– Не будь ослом… – начинаю я, но тени мягко тянут, требуя тишины, и я отдаю ее ему.

– Итак, я здесь не в полномочиях профессора, – уточняет Ксейден, мастерски игнорируя вопиющее оскорбление Холдена.

– У тебя нет полномочий, – рычит Холден, его щеки заливаются краской, когда он делает шаг к Ксейдену, его сапоги при этом почти достигают моих. – Я здесь старший по званию.

– Ксейден, он собирается взорваться. Он замахнется, – Стены. Зеркала. Столы. Разбиваемые предметы. Все, что близко. Не зря охранники никогда добровольно не назначались к Холдену. По этой же причине Алик был таким задирой, а Кэм-Аарик избегал их обоих по мере возможности.

– Значит, я не профессор, – глаза Ксейдена сужаются, и все мое тело пытается покачнуться, удерживаемое в вертикальном положении тенью Ксейдена.

– Нет! – крик Холдена эхом разносится по коридору. – Ты не гребаный профессор…

– Просто хотел прояснить этот вопрос, – перебивает Ксейден, а затем поднимает меня на руки. – Увидимся, когда мы отдохнем , – он проносится мимо Текаруса и устремляется по коридору.

– Что ты делаешь? – шиплю я.

– Дублирую приказ, – говорит Ксейден, распахивая двери в свою комнату и захлопывая их, как только мы проходим.

– Не могу поверить, что ты только что сделал это! – я скольжу по его телу и не обращаю внимания на то, как разгорается мое, когда он обхватывает мои бедра и поворачивается, прижимая меня к двери. За спиной у меня блаженно гудит.

– Правда? – он опускает голову к моей. – Из всего, что я сделал, это единственное, во что ты не можешь поверить? – его голос смягчается, и он проводит пальцами по моей шее. – Я так и думал. У тебя учащенный пульс. Я насчитал по меньшей мере два раза, когда ты чуть не упала в обморок, – он опускает голову к моей. – Ты действительно хотела ползти вверх по лестнице?

– Нет, – признаю я.

– Теперь тебе не придется, – он прижимает поцелуй к моему лбу. – Ты только что летела два дня подряд с двенадцатью часами отдыха. Я знал, что тебе нужно отдохнуть и прилечь, и я мог бы просто отдать тебе свою комнату, но эгоистично…

Я поднимаю на него глаза.

– Мне надоело спать в кровати, в которой нет тебя, – его большой палец проводит по моему пульсу.

В моей груди загорается надежда. Если он готов снова спать в одной постели, то, возможно, есть шанс, что в конце концов он доверится себе настолько, что сможет прикоснуться ко мне, и не только потому, что ревнует к существованию Холдена.

– Я не против.

В ответ я получаю намек на улыбку, а затем прижимаюсь к его груди, и ритм его сердца становится идеальным барабаном под моим ухом. Я чувствую себя дерьмово, Ксейден медленно теряет частички себя, мы в тысяче миль от Басгиата, но этот ровный ритм делает все как-то приемлемым.

Это так правильно – быть в его объятиях.

– Потому что это так, – говорит он, крепче прижимая меня к себе.

Я моргаю и отстраняюсь, чтобы посмотреть на него.

– Я не говорила этого вслух.

Он нахмуривает брови.

– Тогда ты, должно быть, подумала об этом, потому что я не копался в твоих намерениях.

Мое сердце колотится по другой причине. Нет. Но… может быть.

– Или твоя печать растет.

Его глаза вспыхивают.

Кто-то стучит в дверь.

– Черт, – бормочет Ксейден, и я прижимаюсь к его груди. – Не будь…

– Спусти меня, – я встаю на ноги перед тем, кто находится по ту сторону двери.

– Упрямой, – он опускает меня на пол, а затем проводит предплечьем по моим ребрам, чтобы удержать меня в вертикальном положении, когда я смотрю вперед. – Готова?

Я киваю, и его рука проходит вдоль моего левого бока. Дверь с золотыми ручками открывается, и перед нами появляется Текарус, а за ним на почтительном расстоянии – двое его охранников.

Знающий взгляд Виконта перескакивает с меня на Ксейдена, но он не утруждает себя язвительными комментариями.

– Давай по-быстрому, – приказывает Ксейден без объяснений.

– Принц не может летать в корзине , – говорит Текарус, складывая руки перед собой и недовольно морща нос. – Это неприлично для королевской семьи, а в культуре, где ценятся редкие вещи, проницательные сделки и роскошь, ему никогда не дадут аудиенции, если он будет восприниматься как предмет, который доставляют.

– Что вы предлагаете? – спрашиваю я, не обращая внимания на то, что у меня замирает в груди и светлеет в голове.

– Двухдневное путешествие на моем самом быстром корабле, – говорит Текарус, изучая меня, и нахмуривает брови. – Что заменит? Двенадцать часов полета на юг?

– Мы оценивали его в шестнадцать с грифонами и вашими текстами об исторических ветрах, – отвечаю я, отгоняя темноту. Давненько я так не нагружала себя, и, черт возьми, я за это расплачиваюсь.

– Я отправлюсь в течение часа с принцем, – предлагает Текарус. – Похоже, тебе нужен отдых…

– Она в порядке, – перебивает Ксейден. – Это я чувствую себя немного липким.

Я сдерживаю улыбку.

– Верно, – Текарус переплетает пальцы. – Я предлагаю вам приземлиться в моем поместье на северном побережье примерно через двенадцать часов после нашего прибытия. Это примерно в десяти милях к востоку от столицы, хотя они измеряют расстояние…

– Лигами, – перебиваю я. – Я прочитала все, что вы прислали, – все, что написал мой отец.

– Превосходно. Остальная часть побережья довольно… скажем так… защищена, и мне нужно будет подготовить короля к прибытию драконов, иначе мы вернемся домой с меньшим их количеством.

У меня сводит живот.

– Поверь мне, наш отряд вернется в целости и сохранности, – в тоне Ксейдена звучит предостережение, а его предплечье сгибается.

– Я уже беспокоюсь об одном вспыльчивом аристократе, – укоряет Текарус. – Стоит ли мне добавлять к этому списку второго?

– Если они придут за нашими драконами, то это не тот аристократ, с которым они будут иметь дело, – голос Ксейдена понижается до смертоносного спокойствия, которое пугает чуть больше, чем крик.

– Скажи, что поможешь его контролировать, – взгляд Текаруса останавливается на мне.

Я поднимаю подбородок.

– С чего ты взял, что тебе стоит беспокоиться именно о нем?

Текарус вздыхает.

– Я прослежу, чтобы у вас была карта, – он подносит переплетенные пальцы к подбородку. – Вы готовы потерять свои способности, когда будете пересекать океан?

– Да, – отвечает Ксейден. – Определенно готов к секундному облегчению.

– Будет интересно посмотреть, вернутся ли они к вам на суше. И вы принесли запрошенный артефакт для аудиенции? – спрашивает Текарус.

– Артефакт у Холдена. Он же и будет вести аудиенцию, – отвечаю я. На этот раз огромное эго Холдена работает в нашу пользу. Его настойчивое желание быть единственным наваррцем на встрече с королем освобождает Ксейдена и дает нам время найти торговца, о котором говорил мой отец.

– Отлично, – Текарус кивает. – На заметку… – он бросает взгляд между нами. – Я могу коллекционировать редкости, но король Кортлин скрывается с ними. Не уходите друг от друга, не афишируйте, какая вы редкая драгоценность, и любой ценой не заключайте сделки, которую не сможете выполнить.

•••

Спустя почти двадцать четыре часа мой доступ к магии иссяк на краю побережья, когда мы пролетаем над ним в лучах рассвета, обменивая силу на солнечный свет. Потеря ошеломляет, она неизмерима, и на мгновение мне становится жаль Джека Барлоу.

Впервые с той ночи, когда Тэйрн и Андарна обратились ко мне, я чувствую себя… маленькой, голой, лишенной той силы, которая за последний год не только придала мне сил, но и определила меня.

С очередным порывом ветра по моей коже пробегает дрожь, и Андарна вскрикивает высоко над головой. Я мотаю головой в ее сторону, когда звук эхом отражается от окружающих нас людей.

Тэйрн неожиданно падает, его взмахи крыльев затихают, и я дергаюсь вперед, нащупывая луку седла. Мои руки ударяются о нее, но я успеваю перехватить вес тела как раз перед тем, как мой живот соприкасается с ней, а Тэйрн выравнивается над океаном.

– Ты в порядке? – я осматриваю небо в поисках Андарны.

– Напугана. Мы используем магию для получения силы, – объясняет Тэйрн. – Я и не подозревал, насколько мы зависимы…

Андарна стремительно опускается справа от нас, ее крылья бьются в яростном, но бесполезном ритме.

– Прицепись, – приказывает Тэйрн.

– Я. Вполне. Способна, – с каждой секундой она теряет высоту, падая на рябь воды под нами.

– У меня нет желания нюхать соленую чешую. Как только намокнешь, будешь сама по себе, – предупреждает он, а затем поднимает голову и вертит ею туда-сюда в манере рептилий.

– Что случилось? – спрашиваю я.

Он без предупреждения пикирует на Андарну, и ее вздох согласия вырывается вместе с рычанием, когда его плечи напрягаются, и я слышу металлический щелчок фиксации ремней на месте. От ее веса он замирает на секунду, а затем его массивные крылья бьют сильнее, поднимая нас в сторону отряда.

Андарна подозрительно молчит.

– Тэйрн? – спрашиваю я, чувствуя, как желудок сводит от беспокойства.

– Я не могу поговорить со Сгаэль, – он отделяет каждое слово. – И ни с кем из остальных. Наша связь прервана.

Я тянусь за блестящей ониксовой связью, и хотя Тэйрн все еще там, Ксейдена нет.

Мы уже отрезаны.

В научных кругах поговаривали, что Кордин поставлял войска и оружие для второго Кровланского восстания, но исследования привели меня через Арктический океан к Деверелли, известному в нашем королевстве как коварный остров торговцев, который, к моему удивлению, мог быть не источником оружия, а, возможно, посредником.

– Подолковник Ашер Сорренгейл. Покоренные: Второе восстание народа Кровлана.