Ониксовый Шторм

Глава 11

– Ирид? – я моргаю и очень стараюсь сохранить лицо пустым.

– Да, твой ирид, – Теофания осматривает небо, затем пейзаж позади нас, пока Гаррик, пошатываясь, поднимается на ноги с мечом в руке. – Некоторые не верят, но я узнала, как только ученые в кремовых мантиях зашептали о седьмой породе в вашей военной академии. Жаль, что мне пришлось уйти так внезапно. Никого из них не видели уже несколько веков, а я так надеялась… увидеть ее, – она заканчивает фразу как угрозу и переводит свой пунцовый взгляд на меня.

Андарна. Ужас пробегает по позвоночнику, и в голове становится легче.

– Ирид, – шепчет Андарна. – Да. Теперь я вспомнила. Так называют мой род. Я – иридский жалохвост.

– Лети за чары! – мысленно кричу я. – Она здесь не ради меня. Ей нужна ты.

– Я не брошу тебя, – рычит она.

– Ты нужна всем на континенте живой. Улетай сейчас же, – мои пальцы сжимают проводник, висящий на запястье, но без силы Тэйрна он бесполезен. Мне нужно потянуть время, дать Андарне достаточно времени, чтобы сбежать. – Она вне пределов твоей досягаемости.

– Хм… – Теофания изучает мое лицо. – Разочаровывает, но было бы невесело, если бы я поймала свою добычу с первой попытки. Ты ведь действительно не знаешь, что она собой представляет? – рот темной заклинательницы искривляется в восхищенной улыбке, от которой у меня мгновенно сводит желудок. – Какой приз ты выиграла. Иногда я забываю, насколько коротка память смертных.

Смертных . В отличие от кого? Бессмертных ? Сколько же ей лет, черт возьми?

Она отходит в сторону, к деревне, и мы с Гарриком подражаем ее движению, становясь между ней и Тэйрном.

– Когда заклинатель теней придет к нам…

– Не придет, – огрызаюсь я. Сила гудит, наполняя меня понемногу, а в воздухе слышатся удары крыльев.

Тэйрн просыпается, но что бы ни надвигалось на нас, оно приближается быстро .

– Придёт, – говорит она тем же раздражающе уверенным тоном, что и Ксейден. Молния трещит, будто в подтверждение, пробиваясь сквозь тучи над головой.

Ей даже не пришлось поднимать руки. Святое дерьмо, она превосходит меня во всех возможных отношениях.

– И когда ты придешь с ним, ты будешь помнить, что я позволила тебе жить сегодня и выберешь своим учителем меня, а не Бервина, – она отступает шаг за шагом, вытянув руки по бокам.

Может, вэйнители теряют рассудок вместе с душой, но, если я соглашусь с ней, у Андарны будет больше времени на бегство.

– И зачем мне это делать?

Сила снова плещется во меня, обжигая кости, и я позволяю ей собраться и свернуться.

– Кроме того, что он ничтожен и ты будешь прикована к нему, не в силах сопротивляться его приказам? – она усмехается с отвращением, затем меняет черты лица. – Я позволю тебе сохранить обоих драконов и дам тебе то, чего ты хочешь больше всего на свете, – она опускает взгляд на проводник. Остальные скоро должны быть здесь. – Контроль и знания .

Тэйрн поворачивает голову в сторону Теофании, но его зубы смыкаются совсем рядом с ее ногами, и ее когтями отрывает от земли виверна. Ее серые крылья бьют быстро и сильно, обдавая нас ветром и унося свою создательницу с поля боя.

– Черт возьми, мы действительно живы, – говорит Гаррик, опуская меч. – Она оставила нас в живых .

– Ты в порядке? – спрашиваю я Тэйрна, мой голос срывается.

– Я не умер, – он поднимается на ноги, его когти впиваются в каменистую почву.

От облегчения у меня слезятся глаза, и зрение темнеет.

– Не беспокойся обо мне – говорит он. – Для того чтобы я пал, просто плохой погоды не достаточно, – его золотистый взгляд опускается к моему колену. – Хотел бы я сказать то же самое о тебе.

– Да, ты в полном порядке, – бормочу я, а затем поворачиваюсь к Гаррику, который уже подбирает один из моих потерянных кинжалов. – Тебе не обязательно это делать.

– Ты не в том положении, чтобы ходить, – напоминает он мне, подбирая второй.

– А ты ? – быстро спрашиваю я, когда биение крыльев становится громче. – Она назвала тебя ходячим.

Он преодолел тысячу миль за несколько минут , и есть только один способ, о котором я читала, но никто не делал этого уже много веков.

Гаррик проводит тыльной стороной ладони по виску, и на ней появляется кровь.

– Да, а тебя она назвала поводком, – неудивительно, что он лучший друг Ксейдена. Они оба отлично умеют уклоняться от вопросов.

– У тебя ведь есть вторая печать, не так ли? – как и Ксейден, он скрыл самую сильную.

– У тебя тоже, – он возвращает мне кинжалы и пошатывается. – Или, по крайней мере, будет.

– Спасибо, – я удерживаю его взгляд, пока убираю клинки в ножны, и пытаюсь понять, что он скрывает. – Ты знаешь, когда в последний раз кто-то заклинал расстояние…

– Никогда не говорил, что я это делал, – перебивает он, с улыбкой глядя в сторону Шрадха, когда коричневый жалохвост поднимается на лапы. – Я на секунду испугался, – он усмехается. – Да, я знаю, сколько сил это отнимает. Поверь, тебе не хватает гораздо больше кожи, чем мне.

– Вам пора, – я делаю движение в сторону Шрадха, и у меня начинает болеть колено, так как адреналин начинает иссякать. – Сейчас, пока они не подлетели достаточно близко, чтобы увидеть вас. Я знаю, что он скрыл тебя от отряда, так что твой секрет будет в безопасности, если вы уйдете в ближайшие несколько секунд.

Гаррик переводит взгляд на меня, явно раздумывая.

– Затащить тебя в седло…

– Спасибо, что рискуешь разоблачением, придя мне на помощь, но уходи, – я поднимаю брови. – Мой отряд поможет мне.

Гаррик наклоняет голову, словно слушает, затем кивает.

– Ты сразу вернешься в Басгиат?

Я киваю.

– Беги.

Он задерживается еще на секунду, а затем спринтерским бегом устремляется к Шрадху. Он скрывается в тени и исчезает из виду, когда мой отряд приближается.

– Ты знал? – спрашиваю я Тэйрна.

– Мы не сплетничаем о наших всадниках.

Верно подмечено. Если бы они это делали, Ксейден был бы уже мертв.

•••

– Это смешно, – говорю я Тэйрну, когда он спускается не на летное поле, а прямо во двор квадранта двадцать часов спустя.

– Так же как и думать, что ты сможешь допрыгать с летного поля на одной ноге, – крики раздаются со стороны дюжины или около того курсантов, которые бегут в безопасное крыло общежития, когда Тэйрн приземляется в грязь. По крайней мере, снег перестал идти.

– Вайолет! – Бреннан проносится мимо убегающих кадетов, его брови нахмурены от беспокойства.

– Ты что серьезно рассказал моему брату? – я бросаю взгляд на Тэйрна, прекрасно зная, что он меня не видит.

– Конечно, нет, – Тэйрн фыркает, и пар застилает окна крыла общежития.

– Я сказала Мабху, – объявляет Андарна, приземляясь справа от Тэйрна, ее чешуя такая же черная, как у него.

– Я в порядке! – отвечаю я Бреннану, отстегивая ремень и ругаясь, когда швы на нём снова трещат. Прикусив губу, я не даю себе закричать, когда вытаскиваю себя из седла. – Вот вам и «не сплетничаем».

Она фыркает, и я начинаю унизительное упражнение – перебираюсь через спину Тэйрна на заднице, пока она смотрит.

Тэйрн опускает плечо, когда я добираюсь до него, и мне не удается подавить резкий вздох боли, когда я поднимаю правую ногу, чтобы соскользнуть вниз.

– Может, ты принесешь мне костыли, и я…

– Как насчет того, чтобы спуститься сюда, – говорит Ксейден, стоя там, где я ожидала найти Бреннана. Мое сердцебиение учащается. Боже, как он хорошо выглядит, когда смотрит на меня с таким напряжением, которое раньше действовало мне на нервы, когда я была первокурсницей. Он поднимает одну руку, и из-под Тэйрна вырываются тени, которые застывают, обвиваясь вокруг моей талии. – Сейчас же было бы предпочтительнее, – он загибает пальцы в мою сторону. – Я бы сделал то же самое для любого раненого всадника.

– Что-то я в этом сомневаюсь, – я сползаю по ноге Тэйрна, и в последнюю секунду тени переворачивают меня на бок и поднимают на руки Ксейдену. – Боже, Боже, – я смахиваю с его лба прядь темных волос, затем обхватываю его за шею и прижимаюсь к его груди, не обращая внимания на пульсирующий протест сгибающегося колена. – Что еще вы можете сделать с этими тенями, лейтенант Риорсон?

Он сжимает челюсти и смотрит прямо перед собой, пока несет меня прочь от Тэйрна и мимо Бреннана, который держит дверь в крыло общежития открытой.

– Общий зал ближе всего, – говорит Бреннан, быстро догоняя Ксейдена.

Каждая линия тела Ксейдена напряжена, пока он следует за Бреннаном через ротонду и поднимается в общий зал. Напряжение исходит от него волнами теней, которые клубятся, как следы, когда я оглядываюсь через его плечо, и когда я мысленно обращаюсь к нему, он блокирует меня.

– Ты злишься, – шепчу я, когда Бреннан бежит вперед, приказывая курсантам выйти из комнаты для собраний, расположенной справа от доски объявлений.

– Гнев не полностью описывает мои нынешние чувства, – отвечает Ксейден, проходя через дверь в комнату без окон. Тени отодвигают с дороги все шесть стульев по эту сторону длинного грубого стола, и он с особой осторожностью усаживает меня на поверхность, а затем отступает, прислоняясь спиной к стене.

– Я поступила точно так же, как поступил бы ты в такой же ситуации, – утверждаю я, подперев ладонями голову, когда Бреннан опускается к моему колену, оставляя дверь открытой. – Если бы ты…

Ксейден поднимает один палец.

– Не. Сейчас.

Мои глаза сужаются, когда Бреннан кинжалом разрезает мои бинты.

– А я думала, ты собираешься домой? – спрашиваю я брата.

– Просто помогаю уладить все тонкости с альянсом, – он с гримасой смотрит на черно-синее пятно на моем колене. – К счастью для тебя, я все еще здесь. Двадцать часов в седле не очень-то способствовали отеку, Ви.

– Как и попытка соскочить в Самаре, – я морщусь, когда Бреннан ощупывает сустав.

– Я взял с собой немного сухой мяты. Я заварю ее в молоке, чтобы ускорить глубокое заживление, – он кивает сам себе. – Это помогло после того, как тебя отравили.

– Ты привез мяту из Аретии? – Ксейден зыркает на моего брата.

– Нарушил закон в присутствии герцога , – пытаюсь я поддразнить брата, но от боли мои слова звучат коряво, и ничего не получаются. Черт, как же больно. Нога болит в два раза сильнее без повязки.

– Я хорошо знаю, как им пользоваться. Ты ведь знаешь, что они не очень-то жалуют, когда ты уходишь с переговоров, выступая от имени своей провинции, верно? – Бреннан разводит руки в стороны и смотрит через плечо на Ксейдена. – Ты уже не просто всадник и, наверное, должен вернуться… – он моргает, когда Ксейден бросает на него яростный взгляд. – Не бери в голову. Я бы не хотел быть на твоем месте, – говорит он мне шепотом, а потом закрывает глаза.

– Она не виновата! – кричит Гаррик, вбегая в дверной проем и еле останавливаясь у стола.

– О? – спрашивает Ксейден.

– Переход в Поромиэль определенно был выбором, – Гаррик стягивает с себя летную куртку и бросает ее на ближайший стул. – Но торнадо? Региональная опасность. Темная колдунья…

– Ты уже выступил в ее защиту. Дважды, – в тоне Ксейдена почти скука, когда он складывает руки.

– Меня не нужно от него защищать, – я качаю головой, глядя на Гаррика, когда тепло охватывает мое колено, а затем бросаю взгляд в сторону Ксейдена. – Я сама принимаю решения.

– И я чертовски хорошо осведомлен об этом, – Ксейден закрывает глаза и прислоняется спиной к стене.

– Она здесь! – с порога кричит Рианнон.

Второкурсники вваливаются в комнату, включая Марен и двух ее младших братьев, которые, кажется, приклеились к ее боку.

– Садитесь, – мягко говорит Марен мальчикам, и Трегер выдвигает для них два стула через стол. Мальчикам-близнецам по семь лет, у них охристый цвет лица, темные волосы и медово-коричневые, полные скорби глаза, поэтому они кажутся мне такими знакомыми. Они также молчали каждый раз, когда мы останавливались во время полета сюда. Она приседает перед ними. – Мы все уладим. Я обещаю.

– Садись, – говорит Трегер Кэт, выдвигая другое кресло.

– Я в порядке, – она покачивается и потирает шею.

– Ты качаешься, когда стоишь, – он жестом указывает на кресло. – Садись.

– Ладно, – ворчит она, почти падая в кресло. – Марен, ты тоже.

Все до единого измучены.

– Вы ослушались прямого приказа? – генерал Аэтос врывается в комнату, а затем удивленно смотрит на Бреннана и Ксейдена.

Жар в моем колене усиливается, а боль медленно ослабевает, пока Бреннан вправляет растянутую связку и распухшую ткань.

– Нам приказали быть полезными, и мы это сделали, – Рианнон встает между Аэтосом и остальными членами отряда, – сэр, – звание не похоже на комплимент. – Наше раннее возвращение было одобрено подполковником Дегренси, учитывая, что на заставе не было восстановителя, а раненых итак слишком много. Теперь, когда кадет Сорренгейл ранена, вы, конечно, довольны. Мы выполнили ваше наказание.

– И мы сделаем это снова, – Ридок откидывается в кресле, закинув ноги на стол. – И снова, и снова.

Лицо Аэтоса краснеет.

– Прости, кадет?

– Он сказал, что мы сделаем это снова, – я поднимаю подбородок и замечаю тени, ползущие по каменному полу в сторону Аэтоса. – Мы принимаем решения как отряд. Мы примем любое наказание, которое ты захочешь назначить нам как отряду. Но мы не будем стоять в стороне, когда гибнут мирные жители, независимо от того, какое у них гражданство. И прежде чем ты спросишь, все драконы и грифоны согласились с этим.

В глазах Аэтоса вспыхивает ненависть, но он быстро бросает взгляд на Бреннана.

– У тебя нет права находиться здесь, Айсрай. Это дело квадранта.

– Сорренгейл, – говорит Бреннан, не открывая глаз. – И даже если бы статья вторая, раздел четвертый Кодекса военной академии Басгиат не позволяла восстановителям получать доступ во все помещения кампуса – а так оно и есть, – я перед тобой не отчитываюсь.

У меня перехватывает горло, когда я замечаю недавно пришитую к его форме новую нашивку с именем.

– А кто отвечает за них? – Аэтос указывает на мальчиков. – Король Таури отказался открыть наши границы.

Даже сейчас? Я изо всех сил пытаюсь удержать свою челюсть от падения. Почему это не является частью переговоров?

Уголок рта Аэтоса приподнимается, как будто он знает, что победил.

– Их нужно вернуть домой. Немедленно.

Я перевожу взгляд на Ксейдена и вижу, что он уже наблюдает за мной. Я поднимаю брови, и он вздыхает, а затем поворачивает голову к Аэтосу.

– Поскольку мы завершаем переговоры сегодня днем, подполковник Сорренгейл с радостью отвезет мальчиков домой, – начинает Ксейден, и Марен вздыхает. – В Тиррендор, поскольку они теперь его граждане.

– С каких пор? – Аэтос напрягается, и жар в моем колене рассеивается, когда Бреннан поднимает руки.

– С тех пор, как я это сказал, – отвечает Ксейден с ледяной властностью.

– Ах. Я понял, – если Аэтос покраснеет еще больше, боюсь, он может взорваться. – Сегодня днем переговоры завершатся, и я ожидаю, что ты с лейтенантом Тэвисом присоединитесь к Восточному крылу, как было приказано, так что нет нужды напоминать тебе, что офицеров не очень-то жалуют в квадранте и не поощряют их отношения с кадетами. Снисхождение, которым ты пользовался этой осенью, не будет продлено при мне.

Нет . Мое сердце замирает. Ксейдену не позволят приходить и уходить по своему усмотрению, как это было в Аретии, а значит, нас разлучат. А на границе есть все шансы, что ему придется выйти за пределы чар, где его доступ к магии не будет ограничен.

– Вряд ли Сгаэль согласится, – предупреждает Ксейден тоном, напоминающим мне о том, как мало вины он испытывает, убивая врагов, вставших на его пути.

– Твоей драконихе всегда рады в Долине. А вот тебе в квадранте не очень, – Аэтос переключает внимание на Гаррика. – Ты и лейтенант Риорсон отправитесь в Восточное крыло завтра днем, как и было приказано.

– Как приказал генерал Мельгрен, – слегка кивнув, отвечает Гаррик. – Поскольку мы находимся под его командованием. Или, по крайней мере, я, – он оглядывается на Ксейдена. – Не уверен насчет Его Светлости, поскольку уже несколько столетий никто из членов Сенариума не носил черного, но я уверен, что сейчас он командует войсками Тиррендора.

Ксейден не удостаивает его ответом.

– Мне все равно, кто кем командует, лишь бы вы убрались из моей военной академии, – Аэтос поправляет лацкан. – Для остальных занятия возобновятся завтра, – его взгляд находит мой и загорается тошнотворной жестокостью. – Боюсь, мне придется покинуть вас, поскольку мои вещи сейчас доставляют в покои генерала. Должен сказать, что из личного кабинета открывается прекрасный вид.

Замечание попадает в цель, и моя грудь грозит сжаться при мысли о том, что Аэтос будет жить в помещении, которое когда-то делили мама и папа.

Бреннан выпрямляется во весь рост, и Аэтос с улыбкой отступает, исчезая в общем зале.

– Я его чертовски ненавижу, – говорит Ридок, качнувшись вперед и опуская все четыре ножки своего кресла на пол. – Как Даин стал хоть наполовину нормальным с этим уродом в качестве отца?

– Следи за языком, – шипит Марен, хотя я сомневаюсь, что мальчики его слышали, учитывая, что они оба уже дремлют.

– У него был и наш, – отвечает Бреннан Ридоку.

– Пока его не стало, – бормочу я.

– Она восстановлена? – спрашивает Ксейден, не обращая внимания на Бреннана, его глаза прикованы к моим.

– Да, – с ухмылкой отвечаю я и почти безболезненно сгибаю колено.

– Не болит? – спрашивает Бреннан, проводя тыльной стороной ладони по вспотевшему лбу и глядя на меня.

– Не больше, чем обычно, – я снова сгибаю сустав. – Спасибо.

– Убирайтесь, – приказывает Ксейден, не отрываясь от меня, но я прекрасно понимаю, что он обращается не ко мне.

Все замирают.

– Позвольте мне перефразировать, – медленно говорит Ксейден. – Всем выйти сейчас же . И закройте за собой дверь.

– Удачи, Вайолет, – отзывается Ридок через плечо, когда Ри выталкивает его за дверь вместе с остальными, Марен и Кэт несут близнецов, и меньше чем через минуту я слышу отчетливый щелчок закрывающейся двери.

– Ты не можешь всерьез сердиться на меня, – начинаю я, когда Ксейден отпрыгивает от стены и налетает на меня с силой урагана. – Ты никогда не ущемлял мою самостоятельность, – он тянется ко мне, берет мои бедра в свои руки и прижимает мою задницу к краю стола, поворачивая меня к себе лицом, – и я не собираюсь терпеть, если ты начнёшь это сейчас. Что ты делаешь?

Он обхватывает мою шею сзади и прижимается ртом к моему.

Ты можешь разозлиться, когда поймешь, что я не разбудил тебя, чтобы попрощаться. Но это только потому, что я больше не до конца верю в свою способность уйти.

– Из восстановленной переписки Его Светлости лейтенанта Ксейдена Риорсона, шестнадцатого герцога Тиррендора и кадета Вайолет Сорренгейл