Ониксовый Шторм

Глава 51

– Сколько? – спрашиваю я Тэйрна, пока мы мчимся вниз по ступеням.

На каждом этаже открываются двери, и люди выходят из своих комнат, большинство все еще натягивают форму. Лишь небольшой процент одет в черное.

– Несколько дюжин. Трудно сказать, учитывая погоду. Через двадцать минут может, меньше. Я уже на пути к тебе.

– Андарна… – начинаю я, когда Ксейден первым врывается в нашу спальню.

– Не говори мне оставаться в безопасности! – кричит она. – Я могу испепелять темных колдунов.

Я в любой день соглашусь на то, чтобы на меня кричали, а не молчали.

– Охраняй камень, – я обегаю Ксейдена, когда он засовывает руки в свою летную куртку, а затем достаю из шкафа свою собственную. Черт, я в спарринговом снаряжении и без доспехов, но и это сойдет. По крайней мере, сапоги на мне.

Через несколько минут мы оба вооружены и бежим по коридору в растущую толпу.

– Сколько в патруле? – кричит Ксейден Бреннану, когда мы добегаем до фойе.

– Шесть, – отвечает Бреннан, застегивая летную куртку. – Орда обогнала двоих на маршруте Дралора, а остальные четверо в двадцати минутах лета на запад.

Ну, это, блять, не то направление, которое нам нужно.

– Если они обогнали двух драконов, то это должны быть виверны с зелёным огнем, – говорю я, поднимая взгляд, когда конгломерат всадников, пехоты и моих товарищей по отряду мчится в нашу сторону, громыхая сапогами.

– Принято к сведению. Всадники на месте? – спрашивает Ксейден, окидывая взглядом лестницу, пока я заплетаю волосы в простую косу из трех прядей, чтобы они не мешали мне.

– Пятнадцать отставных, десять действующих – с тобой одиннадцать, – отвечает Бреннан. – Захват всех аванпостов в Тиррендоре у наваррских всадников оставил нас без личного состава.

– Сури? – Ксейден осматривает фойе.

– В Тирвенне, – Бреннан вздрагивает. – А Ульцес…

– В Льюэллине, – заканчивает Ксейден. – Значит, ни один из генералов моей армии не присутствует.

– Верно, – подтверждает Бреннан.

Его армии. Мои пальцы замирают в волосах, когда до меня доходит. Ксейден не самый главный офицер здесь, но он командует. От тяжести этой ответственности у меня подкосились бы колени, но он просто кивает в ответ на катастрофические новости от моего брата.

– Это неприятно, – Ксейден смотрит вверх по лестнице. – Ладно. Будем работать с тем, что у нас есть. Феликс, береги первокурсников и присматривай за этим, – его палец обращен к Аарику. – Пехота, занимайте свои посты и уничтожайте всех виверн, которых мы загоним на землю. Всадники, бегите быстрее , – он поворачивается к Бреннану, и остальные бросаются выполнять приказ. – Что думаешь?

– Чары все еще на месте, иначе мы бы почувствовали, – Бреннан наклоняет голову.

Я завязываю конец косы.

– Учитывая, что камень находится на заднем дворе, это еще не говорит о многом, – отвечает Ксейден.

– Они не заметили ни одного вэйнителя среди патрульных, – добавляет Бреннан, пока Ри добирается до меня, а Имоджен идет за ней по пятам. – Но их чертовски много , так что они наверняка рассчитывают прорваться через городские стены. Их курс на запад.

Аарик замирает на лестничной площадке, нахмурив брови, прежде чем Феликс практически выпихивает его в коридор.

– Если бы я был на их месте, то летал бы небольшими партиями, чтобы проверить барьер чар, – продолжает Бреннан. – Моя рекомендация – разместить офицеров в двух-пяти милях к востоку, поставить отряд… старших всадников у городских ворот, а кадетов назначить на камень чар в качестве последней линии защиты.

Черт возьми, как все это знакомо, а ведь я не в восторге от того, как все прошло в прошлый раз.

Челюсть Ксейдена сжимается, а его взгляд на секунду замирает в раздумьях.

– Я присоединюсь к офицерам, – говорит он Бреннану, и у меня замирает сердце. – Старшие всадники могут быть опытными, но половина из них не летает…

– Я – ваше лучшее оружие, – вмешиваюсь я. – Если вы не хотите ставить меня в первую линию, тогда поставьте меня у ворот.

– Ни в коем случае! – огрызается Бреннан, бросая на меня полный ужаса взгляд.

– Она права, – Ксейден гримасничает, затем выравнивает черты лица. – Разделите отставших всадников. Половину – к камню, половину – по городу на случай, если гражданским придется бежать в пещеры. Ты на стене, кадет Сорренгейл.

– Пошлите всех нас, – добавляет Ри. – Не то, чтобы второй и третий курсы не видели боя. Если стоит выбор: сражаться и умереть или не сражаться и умереть, мы предпочтем сражаться.

Ксейден кивает.

– Только те, кто готов.

– Мы готовы, – отвечает Даин со ступеньки рядом с Боди.

Все вторые и третьи курсы, столпившиеся рядом с ними, кивают.

– Отлично. Аэтос, твое крыло, твое командование, – говорит Ксейден, и Бреннан отправляется передавать приказы. Порывы ветра проникают через парадную дверь, и люди спешат занять свои места.

– Третьекурсники, вы со мной у восточных ворот в город. Второкурсники – с Матиасом у северных. Работайте парами, – приказывает Даин.

– Я здесь, – объявляет Тэйрн. – Враг в десяти минутах лета.

Святое дерьмо. Ни одна виверна не подходила так близко к Аретии.

– Я иду с тобой, – Боди перепрыгивает через две последние ступеньки и приземляется рядом с Ксейденом.

– Ты останешься с первокурсниками, – тут же возражает Ксейден.

Что? Мои брови взлетают вверх.

– Черта с два, я останусь, – гнев на лице Боди заставляет меня отступить на шаг. – Я буду на твоей стороне…

– Ты будешь как можно глубже в этом доме, – Ксейден встает прямо перед ним.

– Потому что я не оружие, как ты? – возражает Боди. – Мы с Квером так же смертоносны в воздухе.

– Потому что ты первый в очереди! – Ксейден сжимает шею кузена. – Ни у кого из нас нет наследника. Мы – все, что есть, Боди. У меня нет времени спорить, и ты будешь делать то, что тебе приказано. Наша семья только что вернула Тиррендор, и мы не потеряем ее из-за твоего эго. Понял?

Глаза Боди сужаются.

– Мы потеряем ее из-за твоего . Понял, – он поворачивается и исчезает в толпе.

– Нехорошо получилось, – бормочу я.

– Черт, – говорит Ксейден себе под нос, затем поворачивается ко мне и прислоняется ко мне. – Я люблю тебя больше, чем этот город. Не умирай, защищая его, – он прижимается своим ртом к моему и целует меня быстро и яростно.

Тиррендор. Ксейден. Наши отношения. Я. Трудно любить того, кто находится у власти.

Я отступаю.

– Если говорить о мотивационных речах, то это была не лучшая твоя речь, – мой взгляд скользит по его лицу, запоминая каждую черточку. – Я люблю тебя. Держись подальше от облаков и льда и возвращайся ко мне целым.

Он кивает, его глаза вспыхивают, когда он улавливает смысл моих слов, а затем он уходит.

Нет времени размышлять о том, был ли это наш последний поцелуй.

– Не волнуйся за него, – приказывает Тэйрн. – Он победит, каким бы ни был исход этой битвы.

– Не будь ослом, – я следую за Ри и Кэт к входной двери.

– Сорренгейл! – кричит Аарик, и я оглядываюсь через плечо, чтобы увидеть, как он спрыгивает со ступенек. – Подожди!

– У нас не так много времени, – отвечаю я, пропуская второкурсников вперед.

– Ты должна защитить храм Данн, – Аарик бежит через фойе, за ним следуют два измученных стражника.

– Мне нужно защищать целый город.

– Храм находится вне стен, – он бросает взгляд на открытую дверь.

– Если там наш приказ…

– Нет, – он качает головой, а затем, кажется, борется за слова. – Ты должна защищать храм.

Он, черт возьми, издевается надо мной?

– Ты заключил какой-то союз, о котором я не знаю? – спрашиваю я, отступая назад. Выделить храм Зинхала в духе союзничества – это я могу понять, но Данн? Помоги мне Малек, если еще один наваррский аристократ заключает сделки за моей спиной, я выйду из себя.

– Это не… – начинает он, когда мимо мчится группа солдат.

– Вайолет! – кричит Рианнон. – Мы должны лететь!

– Иду! – отвечаю я через плечо, прежде чем обратиться к Аарику. – Служители храма Данн умеют защищать себя.

– Так ты спасешь Тиррендор, – голос Аарика понижается до шепота.

– Отдав предпочтение Данн? – я качаю головой. – Время для обсуждения стратегии было пять минут назад. Иди и будь со своими товарищами по курсу, – я ухожу, не дожидаясь его ответа, и присоединяюсь к своим друзьям, проходящим через дверной проем.

– Приказы? – спрашивает Сойер, хрустя костяшками пальцев.

– Летуны на базе… – Ри моргает, а затем быстро оглядывает нас, пока мы идем под бушующими остатками угасающей бури. Дождь ослабел, но то, чего ему не хватает в интенсивности, он компенсирует ледяной прохладой. Двор кишит драконами и грифонами. Они поджидают на стенах, на земле и на улице за воротами. – Нет. Летуны на вершине стены, чтобы легче было маневрировать, – кивком приказывает Рианнон. – Разделим силы, поэтому мы с Сорренгейл зависнем в сотне футов. Все, что выше, – наше. Хенрик и Гэмлин будут прикрывать от земли до нашего сектора, – кричит она, перекрикивая ветер. – У большинства из нас здесь семья, так что сражайтесь, как подобает.

Мы все киваем в знак согласия, а затем расходимся по местам.

Я опускаю свои летные очки и вижу Тэйрна в центре.

– Ты не мог подождать в стороне, как остальные?

– Нет, – он опускает плечо, и я быстро забираюсь по нему, мои сапоги не теряют сцепления с поверхностью, несмотря на скользкую от дождя чешую. – Ты должна быстрее реагировать на подобные атаки.

– Я не могу сказать руководству, чтобы оно быстрее принимало решения, – я устраиваюсь в мокром седле и быстро судорожными руками застегиваю ремень, пропитанный водой.

– Тогда, возможно, нам нужно принимать решения самим, – ворчит Тэйрн, а затем без предисловий и предупреждений взлетает.

Меня откидывает назад на сиденье, когда он взмывает вверх по вертикальной траектории, так близко к Дому Риорсонов, что я замираю, ожидая услышать столкновение когтей с камнем.

– Я не любитель, – напоминает мне Тэйрн, когда мы взлетаем на вершину дома, а затем резко поворачиваем вправо, чтобы присоединиться к остальным, взмывающим в небо. Возможно, его маленький маневр и заставил моё сердце дрогнуть, но он дал Фэйге, Аотрому и Слизегу время и пространство, чтобы вылететь со двора на север.

Я игнорирую инстинкт, умоляющий меня посмотреть на восток, чтобы еще раз увидеть Ксейдена или даже крылья Сгаэль. Мне нужно сосредоточиться на настоящем моменте. Ксейден более чем способен позаботиться о себе сам… если только он не транслирует чужую магию.

Город проносится под нами, пока мы летим к северным воротам. Пехота мчится по освещенным магическим светом улицам к своим позициям. Гражданские перебегают от дома к дому. Служители храмов забегают в свои святилища – за исключением тех, кто служит Зинхалу. Они стоят на ступенях своего храма и пьют , пока мы пролетаем мимо. Только убедившись, что в окнах семьи Рианнон горит свет, я осматриваю пасмурное небо перед северной стеной.

– Как же мне нравится сражаться в темноте, – бормочу я, проводя рукавом по летным очкам, чтобы очистить их.

– Я слышал, у тебя есть отличное решение этой проблемы, – возражает Тэйрн.

Хорошая мысль. Я достаю проводник из левого кармана, застегиваю ремешок на запястье и беру в руки стеклянную сферу. Затем я распахиваю дверь своего архива.

Энергия Тэйрна вливается внутрь, согревая мою кожу и озябшие от дождя руки.

Она гудит в моих венах, сгущается в груди, и с треском вливается в проводник, я поднимаю правую руку к небу и разворачиваю пальцы, толкая силу вверх, и она вырывается через меня.

Молния пронзает облака над головой, расходясь в десятки направлений и освещая поле на длину двух ударов сердца.

Пары серокрылых виверн летят к нам по десяткам разных траекторий с десятков разных высот и исчезают во тьме, когда свет гаснет и гремит гром. Бреннан был прав, когда говорил, что виверны полетят небольшими партиями, чтобы проверить чары. Он просто не смог предугадать, что они будут делать это по такой широкой дуге, и это дорого нам обойдется.

– Они не в строю, как было в Басгиате, – замечаю я Тэйрну, когда мы достигаем северных ворот и поднимаемся в воздух вместе с Фэйге. От моей кожи поднимается пар, но я держу дверь архива открытой, позволяя силе собраться внутри меня, чтобы в следующий раз мне не пришлось ждать.

– Либо они променяли безопасность строя на надежду, что меньшие пары смогут прорваться, – размышляет Тэйрн, – либо они знают, что ты здесь, а строй – более крупная цель.

– Для этого нужно, чтобы один из темных колдунов сбежал из Басгиата, – я бросаю взгляд вниз и вижу, как Слизег и Аотром приземляются у ворот, а ряд грифонов охраняет стены над ними.

– Верно, – соглашается Тэйрн, а затем издает низкий гул в груди. – Офицеры вступили в контакт.

Ксейден. Беспокойство борется за то, чтобы забраться в мою грудь.

– Ты скажешь мне, если что-то…

– Ты узнаешь, – отвечает Тэйрн, а затем поворачивает голову прямо к Фэйге. – Твой командир отряда просит света.

Я знаю, что Ри говорит не о сиянии от сферы, поэтому поднимаю руку вверх и снова выпускаю силу. Меня обдает жаром, а над головой сверкает молния, пробиваясь сквозь облако. Я держу пальцы в раздвинутом положении и выталкиваю наружу еще одну волну энергии, продлевая удар так, как мне еще никогда не удавалось.

Дождь шипит, попадая на мои щеки, и я быстро насчитываю четыре пары виверн, беспрепятственно летящих в нашу сторону. Кончики пальцев обжигает , и я опускаю руку, фактически прерывая удар.

Гром ревет громче, чем любой дракон, с которым я сталкивалась.

– Впечатляюще, – говорит Тэйрн.

– Впечатляюще, но глупо, – я морщусь и перекладываю проводник в правую руку. Два волдыря покрывают кожу на внешней стороне моего указательного пальца. – Какие у нас приказы?

– Командир отряда, – рычит он, – велит держаться ближе к стенам, но это неверное решение. Твоя сила не должна применяться в такой близости от гражданских.

– Нет, пока я не стану гораздо лучше ее контролировать, – соглашаюсь я. – Передай это.

– Она колеблется, – Тэйрн поворачивает голову к Фэйге. – Мы не можем себе этого позволить.

Черт. Меньше всего мне хочется идти против Ри или бросать свой отряд, и теперь колеблюсь я , потому что Тэйрн прав.

– Летим, – я глубоко вдыхаю. – Скажи им, чтобы оставались на месте, как приказано, но мы с тобой должны лететь.

– Согласен, – он выходит вперед. – Заклинателю ветра поручено разогнать облака, чтобы пробился лунный свет. А теперь приготовься. У нас есть две минуты, пока они нас не настигнут.

Мое сердце начинает колотиться.

– Линия офицеров пала?

– Они обошли ее, – он снова наклоняет голову. – Мы берем пару слева. Фэйге присоединится к нам.

– Давай, – сражаться парами имеет смысл, но Ри никогда не покидала отряд.

Тэйрн трижды подряд сильно ударяет крыльями, и мы устремляемся вперед, мгновенно набирая высоту, а Фэйге остается позади.

– Впереди слишком темно. Я не вижу, – предупреждаю я Тэйрна. Слева от меня виднеется черная полоса, я знаю, что это горы, но чем дальше мы улетаем от городских огней, тем меньше фигур я могу различить в небе впереди нас. В темноте все расплывается.

А за много миль отсюда, на востоке, вспыхивают оранжевые… и зеленые языки пламени.

– Мы – тьма. Опусти проводник, – приказывает он.

– Я не смогу… – моя грудь сжимается от пульсации магии. Мы прошли сквозь защиту чар.

– Опусти!

Я разжимаю пальцы, и шар падает на конец своей цепи, свет умирает, когда стекло ударяется о мою руку. Мне ничего не остается, как сделать себя как можно более легкой ношей, поэтому я хватаюсь за седло и ложусь как можно ровнее, заглушая силу Тэйрна.

– Скажи, что ты добралась до камня, – обращаюсь я к Андарне.

– Он хорошо защищен, – обещает она, и ее слова поднимают волосы у меня на затылке.

– Ты… – начинаю я.

– Приготовься! – приказывает Тэйрн.

Мы врезаемся в чертову стену .

По крайней мере, так кажется, когда я несусь вперед, не обращая внимания на то, что Тэйрн почти остановился в небе. Когти и зубы сталкиваются с чешуей, когда меня отбрасывает назад, а мой вес впечатывает в седло.

Гравитация тянет слева, и воздух вырывается из легких, когда мой живот вздымается. Все, что я могу сделать, – это крепко держаться и доверять Тэйрну.

Крик грозит пронзить мои барабанные перепонки, но внезапно прекращается, за ним следует влажный звук разрыва плоти, а затем серия щелчков. Тэйрн выравнивается, и через два взмаха крыльев я слышу, как под нами раздается треск.

– Давненько я так не чтил цвет своей чешуи, – с гордостью заявляет Тэйрн.

– Ты слился с ночью, – усмехается Андарна. – Вряд ли это можно назвать достижением.

– Ты говоришь ближе, чем следовало бы! – почему она никогда не остается там, где должна быть?

В груди Тэйрна раздается низкий гул, и перед нами вспыхивает огонь. Пламя Фэйге вычерчивает очертания напарницы виверны за секунду до того, как она вгрызается в ее серое горло. Тело зеленого кинжалохвоста качается вперед, и ее зубы вонзаются в шею виверны.

Существо кричит, и его крылья бешено бьются в попытке вырваться.

– Держись крепче, – Тэйрн увеличивает скорость, и я выполняю его приказ, готовясь к новому удару. Завтра мое тело возненавидит меня, если мы переживем эту ночь. Облака рассеиваются ровно настолько, чтобы засияла луна, и Тэйрн летит прямо на виверну.

Он вскидывает левое крыло, когда мы проносимся мимо когтей Фэйге, пролетая так близко, что мои глаза на мгновение встречаются с глазами Ри. Затем я мотаю головой вперед, и Тэйрн врезается в колючий хвост виверны, раскрывая челюсти и вцепляясь в него зубами.

Потом он перекатывается .

Чёртова. Тошнота. Я бросаюсь вперед вместе с Тэйрном, и небо превращается в землю. Ремень седла впивается мне в бедра, когда мы кувыркаемся, и маленькие точечки света расплываются подо мной – надо мной, я даже не могу определить. Они исчезают прежде, чем я успеваю почувствовать силу притяжения.

Кости хрустят, когда небо снова выравнивается, и Тэйрн отпускает тушу.

Виверна падает и через несколько секунд разбивается о землю.

– Мы сломали ей шею, – объявляет он, взмахивая крыльями, чтобы остановить наше движение.

В голове у меня все плывет, а желудок грозит выплеснуть свое содержимое.

– Давай больше никогда так не будем делать, – я проверяю, все ли в порядке с Ри, и она поднимает руку в знак признательности.

– Это был эффективный маневр, – утверждает Тэйрн. – Противоположная сила скрутила позвоночник существа…

– Я понимаю, как это сработало. Но больше никогда, – лунный свет позволяет полностью осмотреть поле, и у меня замирает сердце при виде сгрудившихся крыльев возле северных ворот. Я не могу различить их в темноте, но могу разглядеть зияющую дыру в верхней части стены.

– Твои товарищи по отряду сами сбили две пары, но тела вызвали разрушения, – объясняет Тэйрн. – Виверны до чар не добрались. Они будут продолжать посылать волны, чтобы проверить границы, – он мотает головой туда-сюда между ордой, держащейся на востоке, и теми, кто вступил в бой перед ними.

Ксейден. Мои чувства берут верх, и я тянусь к узам. Вместо теплой, мерцающей тени меня встречает стена ониксового льда, настолько холодная, что обжигает на ощупь.

Я резко вдыхаю и поднимаю щит.

– Со Сгаэль все в…

– Она справляется, – перебивает Тэйрн, вскидывая голову влево. – Посмотри вниз.

Мышцы на моем животе напрягаются. Четыре виверны проносятся над землей с головокружительной скоростью, держась низко, словно пытаясь проскочить незамеченными. Я перевожу взгляд на них, проецируя траекторию полета, и вижу, что Андарна ждет перед одиноким строением в поле за стенами, помахивая хвостом. Ужас вырывает дыхание из моих легких.

– Летим!

Тэйрн расправляет крылья, и мы пикируем.

Ветер рвет мои волосы, и я борюсь с гравитацией, чтобы схватить ладонью проводник. Потом я забываю о падении и сосредотачиваюсь только на вивернах, а сила снова рвется на поверхность. Я собираю ее, сгущаю, сжигаю, а затем призываю все больше и больше, пока не становлюсь светом, теплом и самой энергией.

– Не так много! – предупреждает Тэйрн, когда я поднимаю правую руку против ветра.

Но как может быть слишком много, когда я сам являюсь тем, чем владею?

Я не спускаю глаз с виверн, пока мы приближаемся к неизбежной точке пересечения, и наматываю силу, как нитку, пока земля летит нам навстречу. Мы сможем опередить их, если прибудем достаточно быстро.

Мне нужно всего пять секунд. У нас пятьдесят футов высоты над ними и столько же расстояния.

Пять. Тэйрн взмахивает крыльями, чтобы замедлить наше падение.

Четыре. Кости в моем позвоночнике скрежещут от резкого изменения импульса, но он подвел нас достаточно близко, чтобы мы могли видеть кончики их когтистых крыльев. И они становятся только ближе.

Три. Мое тело горит , когда я кручусь в седле, выпуская немного энергии взмахом руки в один удар сердца, а затем утягивая ее вниз двумя ошпаренными кончиками пальцев в следующий.

Два. Тэйрн бьет крыльями, поднимая нас, когда молния разрывает небо – и, возможно, время. Кажется, что все движется медленнее, когда я с силой разжимаю пальцы, разделяя молнию на две части. Жар поглощает мое дыхание, а боль становится всем моим существом, когда я направляю испепеляющие линии на траекторию полета виверн.

Один. Удар попадает в ведущую пару, и они вспыхивают, пропуская Тэйрна на считанные футы, а затем рассыпаются в огненные полосы, открывая взору оставшихся двух.

И на одной из них – серебристоволосая всадница.

Ноль. Гром сотрясает сплав в проводнике, и моя рука опускается, когда Тэйрн падает на ближайшую виверну.

Тварь визжит, и мир кружится в шквале черных и серых крыльев.

Тэйрн ревет, и его боль сменяет мою.

Посвятить себя служению в храме – не просто благородное стремление. Стать верховным жрецом или жрицей – это самое близкое, что ждет большинство из нас, чтобы прикоснуться к силе богов. Остальное достаётся всадникам.

Майор Рорили. Руководство по ублажению богов, издание второе