Ониксовый Шторм

Глава 19

Четыре ночи спустя наш отряд из восьми человек – теперь уже с Мирой благодаря тому, что Холден внес свою королевскую лепту – пересекает границу в Самаре, и магия вырывается из клетки чар. Сила распространяется во все стороны, подобно току, который несется вокруг меня, маня играть… или разрушать. Когда мы спускаемся в долины через Эсбен, кожу покалывает, и меня охватывает странное желание сорвать нити с самого неба и сплести руны.

– Такое ощущение, что здесь больше энергии, чем обычно, – говорю я Тэйрну, когда мы ныряем за хребет.

– На самом деле ее меньше – вэйнители позаботились об этом, – отвечает он. – Но ты с каждым днем становишься все могущественнее, все способнее распознавать то, что когда-то было для тебя совершенно невидимым.

– Я тоже могу это распознать, – говорит Андарна. – Если бы вы когда-нибудь позволили мне пойти с вами.

– С Теофанией, охотящейся на тебя, в Самаре ты в большей безопасности, – я сжимаю луку седла, пока Тэйрн выравнивается вдоль берега реки, держась в тени, которую дает пасмурная ночь. Клянусь, у меня под грудью остался синяк от попытки уснуть в седле. Эту штуку не мешало бы доработать, прежде чем мы отправимся в Деверелли.

– Но ты нет, – возражает Андарна, ее голос слабеет, чем дальше мы летим. – Я могу сжигать вэйнителей.

– Я уже дюжину раз говорил тебе, что первый огонь горит жарче всего, что может объяснить этот феномен, – отвечает Тэйрн. – Эта миссия и так опасна, не добавляя к ней желанную цель для скрывающихся темных колдунов.

– Они все заняты на юге… – ее голос прерывается, когда связь обрывается.

– У нас есть около двенадцати часов, прежде чем ты начнешь чувствовать боль от расстояния между тобой и Андарной, – напоминает мне Тэйрн, пока мы продираемся сквозь ночь, открывая доступ к разговору Сгаэль и Ксейдену.

У меня нет ни малейшего желания испытывать на прочность трех-четырехдневный лимит, до которого всадники и их драконы могут находиться в разлуке, равно как и страдать от фатальных последствий. Три часа до Анки. Час на поиски цитрина. Три часа обратно. Треть отряда, расквартированного в Самаре, час назад начала наступление на известный опорный пункт к северу от крепости, что позволило нам незаметно для противника проскочить через красную линию на карте боевого инструктажа. Все идет по плану.

Три часа спустя, когда мы приземляемся на высушенной деревенской площади того, что когда-то было Анкой, все кажется слишком легким. Территория определенно не оккупирована. За исключением того, что мы уклонились от двух патрулей виверн, затаившись, мы не увидели ни одного врага, только редкие деревни и тускло освещенные лагеря гражданских лиц между землями, которые вэйнители опустошили в своем продвижении к Самаре. Тэйрн, как обычно, первым опускает когти, несмотря на то, что Грейди велел ему держаться в строю, а остальные следуют его примеру вокруг увядших останков часовой башни.

– То, что я принял условия миссии, еще не значит, что они мне нравятся, – ворчит Тэйрн себе под нос, пока я укладываю летную куртку в рюкзак на краю седла и спускаюсь.

– Я знаю, – мои ноги ступают на землю, и все вокруг кажется… не таким, как раньше, без присутствия магии. Согласно нашим последним сведениям, работать с магией на высушенной территории не только сложно, но и, похоже, это привлекает вэйнителей, поэтому я позволяю проводнику лечь в ладонь, держа его поблизости на случай, если все пойдет прахом. – Придерживайся плана. Я дам тебе знать, когда мы его найдем.

Тэйрн изгибается, затем взмывает ввысь над разрушающимися двухэтажными зданиями, и к нему быстро присоединяются остальные драконы, двое из которых несут всадников, которых Грейди выбрал для разведки сверху, – Пью и Фоули.

Ксейден проходит мимо часовой башни, направляясь в мою сторону. Он хорошо скрывает свое недовольство, но я вижу борьбу в его глазах и скрюченные пальцы.

– Тебе стоило пойти в разведку, – говорю я ему, пока Грейди собирает остальных слева от меня.

– Я не собираюсь оставлять тебя на земле одну, – наши руки почти соприкасаются, когда мы поворачиваемся и идем к группе, но мы стараемся не касаться друг друга, особенно если учесть, как Аура Бейнхэвен сужает глаза в нашу сторону. – И я ничем не рискую, пока остаюсь спокойным, хладнокровным и собранным в пределах периметра. Магия здесь давно иссякла.

Вот почему драконы в небе, летают над землями, которые темные колдуны оставили нетронутыми, спеша добраться до Самары.

– Я не могу сказать… – Грейди переворачивает нарисованную от руки карту. – У нее ужасный почерк.

– Похоже, что туда, – замечает капитан Хенсон, наклоняясь, чтобы разглядеть, и указывая на деревенскую площадь.

– Именно поэтому мы должны были взять с собой Кэт, как просила Вайолет, – Мира выхватывает карту прямо из рук Грейди и изучает ее.

– Грифоны не могут лететь с той же скорость, что и драконы, – напоминает Грейди. – И эта миссия послужит испытанием для всех последующих. Лишний участник нарушил бы динамику.

– Какую, блять, динамику? – спрашиваю я Ксейдена. – Я ненавижу Ауру, не очень доверяю Грейди после того, как он скормил нам сыворотку во время тренировки КВВ, и не знаю остальных.

– Спокойствие. Хладнокровие. Собранность, – Ксейден засовывает руки в карманы.

– Правда? Я не вижу здесь ни принца, ни его стражников, не говоря уже о ком-то, представляющем Поромиэль. И перестаньте шептаться, будто вас могут услышать, – Мира поворачивает карту и накладывает на нее ориентиры, которые набросала Кэт. – Местность безлюдная, и все будет в порядке, пока наши дозорные перехватывают любые заблудившиеся патрули и никто не пускает в ход магию, – Мира указывает за мое правое плечо. – Нам туда.

– Я возьму это на себя, лейтенант , – Грейди выхватывает карту обратно.

– Если бы я не знала лучше, то подумал бы, что вы подготавливаете миссию к провалу, – улыбается Мира.

– Идёмте, – Грейди бросает взгляд в сторону моей сестры, а затем идет мимо меня в том направлении, куда она указала.

– Если это имеет какое-то значение, – говорит капитан Хенсон, глядя на Миру, когда она проходит мимо, – я с тобой согласна.

– А я нет, – Аура засучивает рукава своей формы и проходит мимо. – Мы не можем доверять летунам.

– И все же именно их артефакт помогает нам найти Кэт, – бормочу я, когда мы идем следом.

– Хладнокровие. Спокойствие. Собранность, – Ксейден осматривает каждое здание, мимо которого мы проходим.

– Новая мантра с тех пор, как стал герцогом? – спрашивает Мира, осматривая остатки того, что, похоже, было рынком справа от нас.

– Просто пытаюсь не взорваться на Грейди и не испортить нашу небольшую испытательную поездку сюда, – отвечает Ксейден.

В деревне тихо, пока мы идем по заброшенным улицам, проходя мимо высушенных останков людей через каждый квартал или около того. Это напоминает мне песочный замок. Строение есть, но оно настолько хрупкое, что даже резкий ветер может разрушить бесцветную конструкцию.

На следующем перекрестке мы поворачиваем, входя в узкие колонны жилых домов, где едва хватает места, чтобы повозки могли проехать друг мимо друга по улице. Некоторые дома соединяются с домами напротив крытыми мостиками, создавая эффект туннеля через каждые двадцать футов или около того.

– Иронично, что они построили их такими тесными, чтобы драконы не могли пролезть между ними, и все же именно драконы могут спасти нас, – замечаю я, изучая то, что осталось от архитектуры.

– Грифон пролез бы без проблем, если бы подогнул крылья, – замечает Мира.

– Это тот самый, – Грейди останавливается перед огромным домом.

– Его выдала табличка с надписью «Дом Амелии, из Первой Стаи»? – спрашивает Ксейден, кивая в сторону правой стороны двери.

Грейди поджимает губы.

– Вы знаете свои места. Идёмте, – входная дверь скрипит достаточно громко, чтобы разбудить мертвого, когда он распахивает ее, и все замирают.

Мой желудок изо всех сил старается вытеснить легкие, и я сжимаю кулаки, когда в моих венах мгновенно поднимается сила, отвечая на мой страх.

– Они нас не слышат, – повторяет Мира, а затем сжимает мое плечо, проходя мимо и направляясь к Грейди и Хенсон.

– Скоро вернусь, – говорит Ксейден, проходя мимо, но нет привычного прикосновения его руки или тени вдоль моей поясницы, потому что Аура смотрит так, будто мы можем начать целоваться в любую секунду.

Четверо офицеров исчезают в скрипучем доме, оставляя нас с Аурой посреди улицы.

– Я беру на себя юг, – говорю я ей, двигаясь к дверному проему и поворачиваясь лицом в ту сторону.

– Ладно, –– она встает спиной ко мне, и мы начинаем наблюдать.

Из дома доносится грохот, и лунный свет освещает мощеную булыжником улицу.

Я смотрю на облака и вижу, что ветер усиливается.

Черт.

– Держись подальше от глаз, – говорю я Тэйрну.

– Я как ночь, – он звучит более чем обиженно. – Тебе стоит беспокоиться о Даголхе.

Красный дубинохвост Ауры.

– Есть успехи? – спрашиваю я Ксейдена.

– Все это место – музей, и Кэт помнит только, что он был выставлен наверху в защитном футляре. Не знаю, в курсе ли ты, но наверху много чего есть, – отвечает он.

Я бросаю взгляд на пятиэтажки, которые, кажется, готовы рухнуть в любую секунду.

– Мы явно пробудем здесь ещё какое-то время, – именно поэтому нам стоило взять с собой Кэт. Может быть, пребывание здесь вызвало бы воспоминания о том, где именно был выставлен артефакт, который нам нужен.

– Здорово, – Аура нервно двигается позади меня, ее тень колышется возле моих ног.

– Тебе страшно? – спрашиваю я как можно вежливее.

– Мы в сотнях миль от чар, стоим на гребаном кладбище, – огрызается она. – А ты как думаешь?

– Как человек, который провел свою долю времени за пределами чар, я считаю, что нервничать полезно, – впереди что-то грохочет, и я наклоняю голову, фокусируясь в том направлении. По пологому склону улицы катится стеклянная бутылка, подгоняемая порывом ветра, а потом оказывается в дверном проеме через четыре дома. – Видишь? Это… – я оглядываюсь через плечо, а затем поворачиваюсь всем телом, чтобы встретиться взглядом с Аурой. – Какого черта?

– Просто готовлюсь, – она стоит с поднятыми руками, между большим и указательным пальцами зажато устройство для вытеснения кремневых искр, страх сковывает ее лицо.

– Это, – я указываю на ее руки – не здоровый, опасный для миссии страх. Опусти его. Надень перчатки. Ты должна напомнить себе, что применение магии– это самое худшее , что мы можем сделать.

– Нет, – она подняла подбородок. – Высушивание гораздо хуже. Я не собираюсь быть застигнутой врасплох. И вообще, ты тоже должна быть готова.

– Ни в коем случае, – я качаю головой и поворачиваюсь к ней спиной. – Мои приказы – не применять магию, если нет непосредственной угрозы смерти, и я не думаю, что бутылка является таковой.

– Как старший командир крыла, я приказываю тебе быть наготове, – шипит Аура. – Что толку в том, что ты наше «величайшее оружие», если ты не можешь воспользоваться магией в любой момент?

– Единственное звание, которое здесь имеет значение, – кадет, так что, при всем уважении, отвали, – я пожимаю плечами, пытаясь рассеять прилив энергии, бьющейся о дверь моего Архива. По крайней мере, это означает, что Тэйрн обнаружил невысушенную землю.

– Нашли! – восклицает Мира через открытое окно.

Я облегченно вздыхаю.

Дверь на противоположной стороне улицы распахивается с жутким скрипом, и я поворачиваю голову на звук, от страха сердце заходится в горле, когда из тени выходит фигура.

– Ви, осторожно! Аура собирается… – начинает Ксейден.

– Не надо! – я поворачиваюсь и бросаюсь к Ауре, но урон уже нанесен.

Огонь вырывается из ее руки, как пламя дракона, и охватывает дверной проем.

Мы приземляемся в клубке конечностей, и я едва успеваю увернуться, чтобы не ударить головой о камень крыльца, как волна жара обдает мое лицо, озаряя ночь. Ужас захватывает мое сердце, но я пресекаю его прежде, чем он успевает овладеть мной или, что еще хуже, заморозить меня страхом.

– Отстань от меня! – кричит Аура, отпихивая меня в сторону, когда фигура с криком бросается вперед, в лунный свет.

Я задыхаюсь, и на миллисекунду страх побеждает.

Капитан Грейди в огне.

– Нет! – Аура карабкается по камню, когда он встаёт на колени в центре улицы. Каждый дюйм кожи, которая должна защищать его, охвачен пламенем высотой в фут.

И у нас нет ни одного заклинателя воды или льда на земле.

– Ксейден! – кричу я, поднимаясь на ноги и подбегая к капитану. – Аура! Снимай свою летную куртку! – мы можем затушить пламя. Мы должны это сделать.

Его крик отпечатывается в моей памяти, когда он падает, и я выхватываю из рук Ауры летную куртку и набрасываю ее на него, надеясь потушить огонь. От запаха обугленной плоти у меня сводит желудок, но его быстро пересиливает густой, сладковатый дым, идущий из здания позади него.

Ксейден первым добирается до меня, оттаскивая от капитана, и тени струятся от наших ног, чтобы задушить пламя, когда крики стихают, но огонь в здании впереди нас уже ревет .

– Черт!

Мы все трое смотрим вверх, когда порывы ветра стихают.

Мое сердце падает на землю, когда дом за домом загорается, распространяясь по улице. Земля, здания, само дерево, из которого они построены, может быть, и лишены магии, но они разгораются, как хворост .

– Риорсон! – кричит Мира, выбегая из дома позади нас, а Хенсон следует за ней по пятам. – Давай! Иначе мы все будем мертвы!

Я вырываюсь из объятий Ксейдена и, спотыкаясь, направляюсь к Грейди, когда тени мечутся по бокам зданий, но пламя уже прокладывает себе путь по мостовым. Мы в самом центре чертовой печки.

– Сэр! – я падаю перед Грейди, но он не двигается.

– Он мертв, – объявляет Ксейден, словно это прогноз погоды. – И я не могу…

Я оглядываюсь через плечо и вижу, как на его коже выступают бисеринки пота, когда он трясет головой, снова и снова поднимая руку, направляя тени на одно здание, потом на другое, но нет никакой возможности угнаться за тем, что разносит ветер. Каждая щепка, каждый порыв отправляет в пламя еще одно строение.

Капитан Хенсон борется, как может, но даже самый лучший заклинатель ветра не в силах справиться с потоками пепла и углей.

В небе раздаётся треск, и мои глаза устремляются вверх. Мост, соединяющий обе половины дома, рушится, охваченный пламенем. Я пытаюсь оттолкнуть Ксейдена с дороги, но Мира встает между нами, подняв руки и растопырив пальцы.

От неё исходит голубой импульс, словно магический свет, и мост трещит над головой, раскалываясь на две части и падая по обе стороны от нас.

– Мы должны выбираться отсюда, – Мира поднимает меня на ноги, а затем дергает ошеломленную Ауру за воротник. Старший командир крыла просто смотрит на распространяющиеся разрушения.

– Я могу это сделать! – кричит Ксейден, поднимая тень за тенью.

– Оставь это, – приказывает Хенсон. – Лучшее, на что мы можем надеяться, – это свободный путь к деревенской площади для эвакуации.

Руки Ксейдена дрожат, и страх пронзает мою грудь, пробирая до костей. Если бы земля, на которой он стоит, еще не была осушена…

Я прижимаю руки к его лицу, не заботясь о том, что все видят, и сжимаю его щеки в своих ладонях.

– Оставь это, – умоляю я. – Ксейден, ты должен отпустить это. Нам нужно выбираться отсюда.

Его измученные глаза опускаются к моим, отражая пламя в своей ониксовой глубине.

– Пожалуйста, – я не свожу с него взгляда. – Этого не остановить. Можно только выжить.

Он кивает и опускает руки.

Облегчение наполняет мой следующий вздох, но это все время, которое нам отпущено.

– Бежим! – Мира толкает нас обоих, и мы бросаемся в спринт по узкой улочке.

Боль пронзает меня от лодыжек до колен, но это неважно, тем более когда обе стороны улицы загораются чуть медленнее, чем мы бежим.

– Сосредоточься и доберись до городской площади, – приказывает Тэйрн, и я делаю именно это – сосредотачиваюсь.

Драконы не могут приземлиться на эти улицы. Мы должны добраться до площади, иначе нам конец.

Каждая унция моей энергии уходит на то, чтобы поставить ноги так, чтобы не подвернуть лодыжки на камне, на дыхание, на пространстве между нами, пока Ксейден бежит рядом со мной.

Мира спешит вперед, поворачивая за угол с уверенностью, которой я никогда не смогу обладать в этом лабиринте деревни, и мы следуем за ней, спасая свои жизни.

– Там! – кричит Мира, указывая на часовую башню в конце улицы, и крылья бьют над головой. – Нет! – кричит она. – Тэйрн первый!

Я качаю головой и бегу быстрее.

– Иди! Если Тейн здесь, то иди!

– Я не уйду… – начинает спорить она.

– Иди, чтобы смогли мы! – кричит Хенсон.

Ксейден выкидывает руку и удерживает, когда меня заносит, пока Мира мчится во двор навстречу прибывшему Тейну. Их крепление на бегу безупречно, приурочено к пику совершенства, и Мира уже взбирается на переднюю лапу дубинохвоста, когда Тейн пролетает над деревней.

Хенсон кивает, словно разговаривая со своим драконом, а затем оглядывается на Ауру.

– Ты следующая. Одна минута.

Пламя начинает охватывать дома позади нас.

– Это моя вина, – Аура сжимает кулак справа от меня и смотрит во двор широкими испуганными глазами. – Грейди… умер. Они узнают, что мы здесь. Такой пожар не спрячешь.

– Главное, чтобы мы выбрались, – говорю я ей. – Не думай ни о чем другом.

– Над головой! – кричит Ксейден, когда крылья закрывают луну.

– Мы не единственные крылатые в небе, – предупреждает Тэйрн, и лед колет мне шею.

– Вперед! – Хенсон приказывает Ауре, указывая в сторону двора. – Даголх на подлете.

– Подожди! – кричу я, но она уже мчится к часовой башне. – Тэйрн говорит, что мы не одни.

– Она справится, – говорит Хенсон голосом, который не совсем меня убеждает.

Палящий жар пылает у меня за спиной, но я не свожу глаз с Ауры, мчащейся к открытому пространству.

Коготь тянется к ней, и я задерживаю дыхание, чтобы они соприкоснулись. Коготь изгибается так же, как у Тэйрна, перед тем как он меня подхватывает…

И выходит где-то в середине ее позвоночника.

Из раны хлещет кровь, но крик Ауры смолкает, когда виверна уносит ее безжизненное тело в небо. Неподалеку над головой ревет ее дракон.

Рука Ксейдена крепко обхватывает меня, поддерживая мой вес, когда мои колени подкашиваются.

– Тэйрн…

– Шестьдесят секунд, – говорит он, и в его тоне звучит тревога.

– Черт, они быстро добрались, – бормочет Хенсон, раскачиваясь на пятках. – Ладно, Риорсон, ты…

Они быстро добрались? И это все, что она может сказать?

– Мы перед тобой не отчитываемся, – говорит он, не отрывая взгляда от двора.

Луна освещает вспышку темно-синих крыльев, но вместо того, чтобы приземлиться, Сгаэль проносится над головой, быстро обгоняя виверну, которая только набирает высоту.

– Что, во имя Данн…

– И она, черт возьми, не подчиняется твоим приказам, – говорит Ксейден Хенсон.

Сгаэль делает выпад, затем, кажется, впивается когтями в виверну и взбирается на ее спину. Ее голова поворачивается влево, затем вправо, и крылья существа отлетают в сторону оторванные.

– Напомни мне, чтобы я никогда не злила ее, – бормочу я, когда виверна падает, разбиваясь где-то на краю деревни.

Уголок рта Ксейдена приподнимается.

– Приближаюсь, – объявляет Тэйрн.

– Подбери нас обоих, – я хватаю Ксейдена за руку. – Бежим со мной.

Ксейден на мгновение хмурит брови, но потом кивает.

– Я не лошадь, – отбивается Тэйрн, пока мы с Ксейденом бежим во двор, а жара за спиной разгорается до невыносимых температур.

– Они патрулируют парами, – кричу я, спускаясь по тропинке, соединяющей всех четверых. – Подбери. Нас. Обоих! – мои сапоги стучат по камню, а впереди я вижу, как Сгаэль поворачивает назад на крутом повороте.

Мы выбегаем на открытое пространство, и я, отбросив вполне реальную возможность того, что вторая виверна увидит нас первой, устремляюсь к самому широкому месту, где Тэйрн сможет нас схватить.

– Я здесь, – говорит он по нашей общей связи.

– Доверься мне, – требует Ксейден, и я не могу понять, к кому из нас он обращается, но тут же киваю. Он с пугающей скоростью поворачивается, оказываясь передо мной, а затем прижимает меня к своей груди, чтобы наши головы оказались на одном уровне. – Держись.

Я обхватываю его за шею, проводник стучит по его спине, когда он разводит руки в стороны, и полосы полуночно-черной тени обволакивают нас обоих, приковывая меня к нему.

Знакомый стук крыльев раздается над пламенем за считанные мгновения до того, как нас отрывает от земли: когти Тэйрна цепляются за плечи Ксейдена и уносят нас в ночь.

Ветер рвет глаза, пока мы летим к Сгаэль, но справа наперехват приближается еще одна пара крыльев. Две ноги, а не четыре.

– Справа, – предупреждаю я Тэйрна, а затем поворачиваюсь к Ксейдену. – Тебе лучше чертовски хорошо управляться с этими тенями.

– Я держу тебя, – обещает Ксейден, и тени затягиваются.

Сила заливает мое тело, когда я распахиваю дверь архива, и жар обжигает кожу. Боги, если я буду слишком много транслировать, пока привязана к нему…

– Он был намного ближе, когда ты транслировала, – напоминает мне Тэйрн, и…

Нет, я не думаю о том, откуда он это знает.

Секунду я вожусь, пытаясь зажать проводник и удержать его подальше от кожи Ксейдена, затем позволяю энергии выплеснуться до предела и полностью сосредотачиваюсь на правой руке.

Сила хлещет через меня и выходит со следующим ударом сердца. Сверкает молния, и я, прицелившись, отбрасываю ее пальцем вниз с неба. Жар обжигает кончик пальца, но я держу молнию столько, сколько терпимо, а затем выпускаю ее на свободу.

Прямо в спину виверны.

Тварь падает, и Сгаэль с ревом поджаривает ее труп огненной струей, пока он падает мимо нее. Она откидывается назад, чтобы последовать за нами, а Тэйрн сворачивает влево, уводя нас с тропы, ведущей вдоль реки, и направляется на запад.

Мы летим так еще несколько минут, достаточно долго, чтобы убедиться в безопасности, затем приземляемся, занимаем свои места и снова стартуем.

Тэйрн ведет нас низко, через тени гор и вверх по хребтам. Через два с половиной часа мы пересекаем границу чар в сотне миль к югу от Самары.

Мы возвращаемся в крепость за три часа до конца двенадцатичасового пути.

– Не могу поверить, что вы позволили ему умереть, – бормочет лейтенант Пью, когда мы проходим в крепость в Самаре.

Ксейден поворачивается к нему и прижимает его к стене весом своего предплечья.

– Бейнхэвен была испуганным кадетом, который подумал, что он вэйнитель. А какие, черт возьми, оправдания у тебя? Где был ты, когда эта виверна разорвала ее на части?

– Мы патрулировали север, – цвет лица мужчины напоминает помидор, когда он произносит эти слова, но ни Мира, ни я не вмешиваемся.

– Вы были нужны над деревней, – Ксейден убирает руку, и лейтенант сползает по стене.

Хенсон и Фоули помогают Пью встать, а затем уходят от нас во двор, и Мира поднимает руку, когда они оказываются спиной к нам, чтобы мы оставались на месте.

– Я нашла его первой, – говорит она, поворачиваясь к нам лицом и доставая из внутреннего кармана своей летной куртки длинную цепочку.

Камень размером с большой палец, который, как я предполагаю, когда-то был цвета цитрина, теперь покоится в оправе, потрескавшийся, мутный и дымчатый.

– Черт, – мои плечи опускаются. – Если Кортлин не примет это, все будет напрасно.

– Не поэтому я рада, что нашла его первой, – Мира протягивает мне ожерелье, затем снова лезет в карман и достает сложенный лист пергамента. – А из-за этого.

Сжимая ожерелье в одной руке, я беру пергамент в другую, отмечая, что он адресован Заклинательнице Молний.

– Он лежал рядом с ожерельем, – говорит Мира, когда я открываю его, и Ксейден напрягается рядом со мной.

Вайолет,

Напоминаю, что, хотя я и хочу, чтобы ты пришла по своей воле, я могу забрать тебя, когда захочу. Почему ты не спрашиваешь меня об ответах, которые так отчаянно ищешь?

-T

– Теофания, – у меня сводит живот.

Либо она знает, что я ищу род Андарны…

Либо она знает, что я ищу лекарство.

Ксейден застывает, словно статуя.

– Она знала, что мы придем туда.

Вот дерьмо, и это тоже.

Возможно, смысл не в том, чтобы отрицать восстание, а в том, чтобы воевать только с теми, кому ты безоговорочно доверяешь.

– Подолковник Ашер Сорренгейл. Покоренные: Второе восстание народа Кровлана.