Ониксовый Шторм

Глава 57

– Мы летим в Дрейтус. Они нападут, как только получат то, что хотят.

– И оставим Сорренгейл умирать?

– Кто сказал, что она вообще еще жива?

Голоса спорящих вооруженных всадников расплываются, когда я стою между Ксейденом и Бреннаном в центре помоста, уставившись на обновленную карту на стене зала Собрания.

– Тысячи приближаются к перевалу из города. Если Дрейтус падет, они все погибнут.

– У нас там отряд из шести драконов…

– Десяти, раз уж линия фронта отступила.

– Не забудьте о стае ночных крыльев.

– Против сотен виверн?

– И по крайней мере дюжины темных колдунов.

– Кто бы ни полетел, он уже не вернется.

– Тогда пошлите нас .

– Мы не посылаем кадетов в бой!

– Это наши драконы нас разбудили. Конец спорам. Мы летим!

Я почти ничего не слышу. Лишь одна мысль имеет значение: Теофании надоело меня ждать, и у нее Мира.

У нее моя сестра .

И наши последние слова были сказаны в гневе.

Страх угрожает пробиться сквозь ярость, кипящую в моей крови, и я борюсь с ним, чтобы не допустить его. У Миры нет времени на мой страх. До Дрейтуса четыре часа полета, и если мы не вылетим в ближайшие полчаса, то опоздаем – не только для Миры, но и для тысяч мирных жителей.

Как это произошло? Жесткая красная линия на карте протянулась от восточного фронта прямо к Дрейтусу. Они наступали в течение последних двадцати четырех часов, игнорируя все остальное на своем пути, концентрируясь на этой единственной цели, в то время как более легкие и сопоставимые города оставались нетронутыми.

– Не все печати одинаковы. Я знаю, что она Мавен, но неужели она могущественнее тебя? – Бреннан складывает руки справа от меня, пока остальные продолжают спорить.

– Да, – отвечаю я. Нет смысла врать.

– Мы идем прямо в ловушку, – его взгляд останавливается на флаге Дрейтуса.

– Летим, и кто сказал, что ты полетишь с нами? – отвечаю я. Пространство между флагом и Скалами Дралора кажется невероятно маленьким для бегства стольких людей, а подъем просто адский. Все они не доберутся.

– Она и моя сестра тоже, – заявляет Бреннан.

В его словах есть смысл.

Ксейден молча стоит перед троном, скрестив руки, изучая поле к северу от Дрейтуса, где Теофания потребовала нашей встречи.

– У нас недостаточно всадников, чтобы вернуть Миру, защитить Дрейтус и охранять перевал.

– Нет, – Бреннан вздыхает и внимательнее изучает карту. – Нам придется определить приоритет цели. Может быть, две.

Ксейден кивает.

– Мы не можем просто оставить людей умирать, – протестую я.

Споры между курсантами и офицерами становятся все громче, а яма в моем животе все глубже. Я должна быть со своим отрядом, но будь я проклята, если буду терпеливо стоять и ждать, пока другие решат судьбу моей сестры.

– Что бы вы сделали, если бы это были ваши граждане по ту сторону границы? – кричит Кэт через всю комнату оттуда, где наш отряд стоит в свободном строю. – Или вы думаете, как истинные наваррцы, теперь, когда вы в безопасности за своими стенами?

Умник-капитан огрызается в ответ Кэт, я не могу расслышать его из-за шума, и Слоун бросается на него. Я едва не перепрыгиваю через стол, но Даин успевает первым, обхватывает ее за талию и оттаскивает назад, когда она покачивается. Как только он ставит ее на ноги, кулаки направляются в его сторону, и я вздрагиваю, когда он позволяет двум кулакам врезаться в себя, прежде чем поймать ее запястья и низко наклониться. Что бы он ни сказал, это, должно быть, доходит до нее, потому что она отрывисто кивает, затем отвечает взглядом и отходит обратно в строй, где ее ждет Ри с тем, что выглядит как язвительная лекция.

Даин поднимает на меня брови, и я гримасничаю в знак извинения, прежде чем он переходит на сторону Боди.

– Как долго ты собираешься позволять им спорить? – спрашивает Бреннан, бросая взгляд на Ксейдена.

– Пока мой тактик не предложит мне план, который не заставит меня выбирать между целями, – отвечает Ксейден. – Объем их поставок не делает их доводы менее обоснованными.

– Я не могу гарантировать ни двух, ни тем более трех, – рот Бреннана поджимается.

– Подтверди свою репутацию и попробуй, – приказывает Ксейден.

Бреннан ругается, затем оглядывает комнату.

– Мне нужны Тэвис и Каори! – кричит он. Оба мужчины быстро отделяются от толпы и поднимаются на помост со стороны Бреннана. – Ты был в Дрейтусе? – спрашивает он Каори.

– Один раз, – профессор кивает.

– Можешь ли ты дать мне приблизительную масштабную проекцию территории?

Каори поднимает руки, и над столом появляется трехмерная проекция Дрейтуса и его окрестностей. В комнате становится тихо, Бреннан наклоняется вперед, упираясь ладонями в стол, и изучает изображение, пока Гаррик указывает, где находятся наши нынешние защитные сооружения. Благодаря Бреннану порез на его голове и синяк под глазом исчезли.

Город расположен на юго-западном краю межгорного плато, протянувшегося на несколько десятков миль. Со всех сторон его окружают пики, и добраться до него можно только по извилистой череде долин, по западной реке, текущей на юг к Арктическому океану, или по воздуху – которым Теофания владеет благодаря своей печати. И если отчеты Гаррика верны, восточное поле тоже принадлежит им.

– Какие бы расчеты ты ни делал, знай, что я пойду с Вайолет, – говорит Ксейден.

– Я так и понял, – отвечает Бреннан.

Моя грудь сжимается с силой, достаточной, чтобы раздавить дракона.

– Ты будешь рисковать своей жизнью.

– Она подвержена риску, как только ты пересекаешь чары, а мы оба знаем, что ты идешь за Мирой. Я лучше буду рядом с тобой, чем выслеживать тебя после того, как ты улизнешь, – его челюсть сжимается.

– Теофания не хочет меня убивать, иначе она бы уже это сделала, – я запоминаю топографию поля и передаю информацию Тэйрну. Зазубренные пики, линии леса и ряд вертикальных скальных образований вдоль западного края – в сущности, это собственная боевая яма природы.

– Именно этого я и боюсь, – отвечает Ксейден, когда Феликс и профессор Трисса входят в комнату. – Есть вещи похуже смерти.

– Может, сейчас самое время сказать, что Тиррендор не может позволить себе потерять герцога из-за того, что равносильно желанию умереть? – спрашивает Феликс, направляясь вместе с профессором Триссой на передний край помоста.

– Я не намерен умирать, – отвечает Ксейден. – Панчек уже отправился просить подкрепления.

– Мы знаем, что Мельгрен не пришлет его. Очевидно, то запоздалое предупреждение на самом деле было ранним предупреждением, – возражает Трисса, сохраняя ровный голос и глядя то на меня, то на Бреннана. – Я сожалею о потере вашей сестры, но Мельгрен уже объявил эту битву поражением, а он никогда не ошибался.

В горле образуется комок. Я не собираюсь отказываться ни от Миры, ни от кого-либо ещё.

– Выбор определяет наше будущее. Мельгрен видел результат только одного пути, – я бросаю взгляд на Ксейдена. – У которого не могло быть трех меток восстания.

– Кадеты занимаются строевой подготовкой, а не планированием сражений, – огрызается Трисса.

Мой позвоночник напрягается, а руки хватаются за край стола.

– Она стоит рядом со мной, – голос Ксейдена переходит в смертельно спокойный тон командира крыла, и он кладет свою теплую руку на мою. – Помни об этом.

Комплимент и его давление не прошли для меня бесследно.

– Начинаю понимать почему консорт, – бормочет Бреннан себе под нос, а затем смотрит на модель под другим углом. – Мы проиграем, если возьмем только офицеров.

– Ни в коем случае не кадетов, – Феликс качает головой. – Не после того, что случилось в прошлый раз. Мы все еще восстанавливаем стены после того, как те двое покинули свой пост, – он смотрит в мою сторону.

Ксейден смотрит в сторону моего отряда, его взгляд задерживается на Имоджен, потом на Слоун, потом на Боди.

– Сделай другой выбор, получишь другой результат, – предлагает Гаррик. – Им придется жить с самими собой, так что пусть они тоже сделают свой выбор. Боги знают, что мы бы так и сделали.

– Только добровольцы. Первокурсники остаются за стенами, – приказывает Ксейден.

– Поставьте нас туда, где мы вам нужны, – кричит Боди, а затем бросает взгляд на Даина. – С разрешения нашего лидера крыла, разумеется.

– Согласен, – соглашается Даин.

Ри пересчитывает все поднятые в воздух руки.

– Второй отряд готов.

– Этого не будет, – возражает Трисса.

– Это уже есть, – тон Ксейдена не терпит возражений. – Ассамблея хотела видеть меня в этом кресле, и теперь ты будешь принимать мои решения.

– Ты не готова, – Феликс бросает оскорбление в мою сторону.

– Даже если Дрейтусу и бегущим мирным жителям не угрожает прямая опасность, она моя сестра. Я сделаю все возможное, чтобы спасти ее, – я поднимаю подбородок.

– Наша сестра, – поправляет Бреннан, изучая меня с наклоненной головой. – А это значит, что темная колдунья знает о нас гораздо больше, чем мы о ней.

Ксейден смотрит в сторону задней части строя моего отряда, где Боди стоит с Даином.

– Гаррик, скажи мне, что именно она потребовала. Зачем ей нужен Боди?

– Я не знаю, – Гаррик чешет щетину на подбородке. – Она сказала, чтобы ты привел Вайолет и своего брата, и они позволят Дрейтусу устоять.

Устоять или выжить? Когда они уходили, Анка тоже стояла.

Ксейден напрягается.

– Она сказала «брат»?

Гаррик кивает.

– Все знают, что вы росли вместе.

– Это, конечно, самый быстрый способ уничтожить правящую линию Тиррендора, – замечает Трисса.

– Верно, – между бровями Ксейдена появляются две борозды, а его рот напрягается.

– О чем ты думаешь? – спрашиваю я.

– Вэйнители не заботятся о престолонаследии.

– У тебя есть другой, который называет тебя по имени, – вклинивается Сгаэль, ее слова острее зубов.

– Другой… – я хмурюсь. Единственным человеком, который мог бы претендовать на это звание, был Лиам. Подождите . В первый раз, когда я встретила ее, она не убила меня, но и не достигла цели спасения. У меня сводит живот. – Ей нужен Джек.

– Это мое предположение, – его взгляд переходит на Каори, который сосредоточен исключительно на проекции, а затем перескакивает на Гаррика. – Не хочешь немного прогуляться? – тихо спрашивает он.

Гаррик смотрит на Каори, затем кивает.

– Используй меня, – шепчу я Бреннану, чтобы Ксейден не услышал. – Как только я спасу Миру, я расположусь между перевалом и Дрейтусом. Я смогу действовать в обоих направлениях, если виверны пролетят мимо меня.

– Вот и все, – глаза Бреннана закрываются. – Всем, кроме нас семерых, выйти. Сейчас же , – приказывает он, его голос разносится по комнате. – Оставайтесь в коридоре для быстрого оповещения.

– У нас нет на это времени, – возражает Феликс, когда толпа перемещается в коридор.

– Ты – переменная, которой мне не хватает, и, что еще хуже, из-за тебя Риорсон тоже, – Бреннан переводит взгляд на меня, когда зал заседаний пустеет.

Я отступаю назад.

– Прости?

– Будь осторожен, – предупреждает Ксейден.

– Для начала вот это, – Бреннан смотрит на меня, указывая на Ксейдена, и я не думаю, что он говорит только об этой дискуссии. Он жестом указывает на модель. – Вайолет, выбери одну цель, чтобы победить.

– Люди умрут, если мы выберем только одну, – мое сердце начинает колотиться.

– Да, – он кивает. – Добро пожаловать в лидеры.

– Почему я? – я смотрю на модель. Мира должна быть на первом месте, но мысль о том, чтобы оставить гражданских на иссушение, наших собственных всадников и летунов умирать вместе с их связанными? Это слишком сложно для восприятия. Потеря Лиама была битвой. Мама пожертвовала собой. Трегер был… удачей. Быть ответственной за смерть тысяч людей?

– Потому что я не думаю, что ты сможешь, – мягко отвечает Бреннан. – Теофания знает, что ты попытаешься спасти всех, как это было в Рессоне, или в храме Данн, или в Басгиате перед мамой… – он сглатывает. – Вот почему мы потерпим неудачу. Потому что ты выберешь всех, а не себя, а он выберет тебя, а не всех.

У меня сводит живот.

– Ты играешь нечестно, – отвечает Ксейден, его голос становится все ниже.

– За все годы, что мы знаем друг друга, я ни разу не слышал, чтобы ты спорил о справедливости , – Бреннан поднимает один палец. – Докажи, что я не прав, и мы сможем забрать нашу сестру, Вайолет. Мы выберемся из ловушки, которую создала для тебя эта темная колдунья, только если ты не попадешься в нее. Одна цель. Один путь, – он поднимает брови, и эти слова бьют меня прямо в живот.

Тэйрн в мгновение ока выбрал бы один из них.

Андарна выбрала бы их все.

Но ее нет. Какая цель окажет наибольшее влияние? Если оставить Ксейдена… Дрейтус будет держаться до тех пор, пока мы можем его защищать. То же самое касается и перевала. И если я спасу Миру, есть все шансы, что Теофания…

Дело не в Мире. Она охотится на меня .

– Теофания, – я делаю ровный вдох. – Думаю, я бы убила Теофанию.

– Я впечатлен. Этого не было в моем списке, – стол скрипит, когда Бреннан садится на его край. – А если кадет Сорренгейл будет похищена во время выполнения задания?

Тени расползаются у ног Ксейдена.

– Из Боди выйдет отличный герцог.

– По крайней мере, одного из вас можно научить, – Бреннан потирает шрам на ладони. – Доверяешь ли ты своему командиру отряда? Сможет ли она удержать позицию на этот раз? – спрашивает он меня.

– Своей жизнью, – мгновенно отвечаю я.

– Хорошо, – Бреннан кивает. – У меня есть одна идея, – он смотрит на нас всех по очереди. – Я открою оружейную. Трисса, нам нужно, чтобы ты открыла тот маленький тайник, в котором хранятся руны и маорситовые наконечники стрел. Ксейден, нам нужно, чтобы ты поверил Вайолет, что ее не убьют, – не дожидаясь ответа Ксейдена, он смотрит на меня. – И прежде всего нам нужно, чтобы ты поняла: ты не можешь спасти всех и не можешь отступать от своих приказов.

Я сделаю все, что потребуется, чтобы спасти Миру.

– Ладно.

Большинство курсантов полагают, что умение излагать исторические факты выведет их на путь адепта, но на самом деле именно способность наблюдать и пересказывать их отделяет библиотекарей от писцов.

– Полковник Дакстон. Руководство по совершенствованию работы в квадранте писцов