Том 1: О юном рыцаре и слишком настоящем чудовище

Глава 54

В комнате Артура ждало запустение. Огонь в печи погас, варево в стоявшем на полу котелке успело остыть и покрыться неаппетитной плёнкой. Ни в погребе, ни в сенях Мариши так же не было, как и следов способных подсказать, куда она ушла. Впрочем, догадка у Артура имелась. Недолго думая, он бросился на улицу, но и там, к немалому удивлению, никаких свежих следов, кроме своих собственных, не нашёл. Попытки позвать, также не дали результата. Девочка просто исчезла, будто растворилась в воздухе.

«Куда она могла деться? – Лихорадочно думал Артур. – Дом я осмотрел, на улицу не выходила, если только, летать не научилась. Да и шубка осталась в комнате. Забралась в ей одной известное укромное место и уснула? Но куда? – Тут его осенило. – Чердак!»

Однако, даже в этом небольшом пространстве между потолком и крышей, Мариши не оказалось. Лишь пара вязанок сушёной коры, не то для растопки, не то для лекарств, да несколько пучков старых трав, такого же неопределённого назначения. Поразмыслив ещё немного, Артур решил проверить сеновал. Вернее, дальнюю часть хлева, именно её кто-то переделал под миниатюрный сеновал, разобрав два дальних стойла и отгородив стеной из досок. Там девочки тоже не оказалось. Отметив про себя, что зимнего запаса сена для козы, Задире хватит от силы на неделю, он заглянул и к нему. Конь мирно спал, комфортно растянувшись в своём обширном, двойном стойле, а на могучей шее, обхватив её обеими руками лежала Мариша.

Артур тихо окликнул, но девочка не реагировала. Зато, проснулся и поднял голову жеребец, однако, даже это не разбудило ребёнка. Прикоснувшись к Марише, Артур сразу ощутил сильный жар, а попытавшись взять на руки, столкнулся с удивительной цепкостью детских пальцев, сохранившейся даже во сне. Девочка вцепилась в конскую гриву как клещ. Когда же её наконец удалось оторвать, Артур заметил на месте, где лежала голова, большое мокрое пятно. Мариша снова плакала.

В комнате ждало ещё одно досадное открытие. Остатки приготовленного Обжорой лекарства засохли, превратившись в твёрдую корку на стенках котелка. Лишь на самом дне нашлось немного густой жижи, которую Артур, после недолгих размышлений, развёл похлёбкой и влил в Маришу. Уложив девочку на кровать и украсив её лоб холодной, мокрой тряпкой, он смог, немного расслабившись, уделить внимание собственным потребностям: разжёг огонь, разогрел похлёбку и наконец поел. Вместе с сытостью, пришло некоторое спокойствие. Артур всё ещё переживал за Маришу, но прошла паника, появилась уверенность в завтрашнем дне, а вместе с ней вопросы, которые предстояло решить до наступления этого самого дня. В первую очередь следовало попросить у Обжоры новую порцию лекарства. Вот только, отлучаться надолго Артур боялся сильнее прежнего. Впрочем, острой необходимости в этом не было. Он нашёл взглядом мутный квадрат затянутого бычьим пузырём окна и улыбнулся, заметив в нижней части тень.

Оставалось достать молоко. Всё-таки, оно часть сделки, да и здоровье Уголька Артуру было не безразлично. В хлеву его, в кой это веки ждал приятный сюрприз. Прежде чем уснуть, Мариша успела подоить козу. Правда, сделала это ещё рано утром, а время шло уже к обеду. Даже коза, судя по излишне внимательному взгляду жутковатых глаз, ожидала от Артура именно дневной дойки. После недолгой внутренней борьбы, итогом которой стал неутешительный вывод: «Больше всё равно некому, а когда Обжора заберёт подойник, станет ещё и некуда», он приступил к делу. Много времени это не заняло. Сказывался опыт, что тоже радовало, но не всё прошло гладко. Нерассчитанный на двойной объём подойник, оказался наполнен до краёв, из-за чего, держать его одной рукой, не проливая драгоценное содержимое, стало очень сложно.

Из щели под дверью хлева неприятно потянуло пронизывающим, холодным сквозняком.

«Нужно будет заделать. Не дай бог ещё и Задира простудиться.» – С досадой думал Артур, осторожно ставя молоко на землю и отодвигая тяжёлый деревянный засов. Обжора, как обычно, умудрился появиться сзади, будто из ниоткуда. В прочем, это стало настолько привычным, что уже даже не раздражало.

– Вот молоко.

Леопард смерил Артура взглядом.

– И как, по-твоему, я должен это нести? Он же до краёв наполнен.

– Как… – «Обычно» хотел сказать Артур, но вдруг осознал, что возьми Обжора в пасть служившую ручкой верёвку, глиняный кувшин с широким горлышком, несмотря на его приземистость, получиться поднять над землёй, самое большее, на ладонь, а снега навалило почти две. – …раньше то носил? – После долгой паузы, озадаченно закончил Артур.

– Покажу, когда пустой будет. Если захочешь. А сейчас, сам понесёшь.

– Как скажешь.

Обжора обошёл Артура, будто что-то ища.

– Какой-то ты больно сговорчивый. Не заболел?

– Со мной порядок, но… У Мариши опять жар, а отвар закончился.

– Тогда тащи котелок.

– А травы?

– Их я ещё ночью набрал, пока вы спали.

Уже через минуту Артур шёл к сгоревшей деревне, осторожно неся переполненный подойник, из-за чего двигались очень медленно, а леопард волочил по снегу грязный котелок из-под отвара.

– Как Мариша перенесла твоё отсутствие. – Внезапно поинтересовался Обжора.

– Плохо. – Хмуро ответил Артур. – Подоила козу, а потом плакала на шее у Задиры, пока не уснула. Наверняка именно из-за этого у неё теперь жар. Не пойму только, причём тут конь? Коза должна быть ей ближе.

– Это твой конь. Если он на месте, значит не бросил, не сбежал. Впрочем, пока ждала в обнимку с Задирой, воображение наверняка подкинуло не мало картин твоей страшной смерти.

– И все её страхи благодаря тебе. – Со смесью ехидства с раздражением, заметил Артур.

– Она и без меня нашла бы причины для беспокойства. Мороз, медведи, инквизиторы. Страхи разные, но суть одна.

– Прости. Я опять завожусь не подумав. – Неожиданно примирительно произнёс Артур и перехватив подойник в другую руку, принялся разминать замёрзшие пальцы.

– Очень холодно?

– Да. Не представляю, что буду делать, когда ударят по-настоящему сильные морозы.

– Обрадовать тебя нечем. Никаких уцелевших схронов с одеждой найти не удалось. Могу только попробовать, в соседних деревнях что-то стащить…

– Нет! – Резко перебил Артур. – Никакого воровства.

– Тогда остаётся – привыкать к холоду.

– Шутишь?

– Нет. У тебя только два пути. Либо привыкаешь, либо заболеваешь и умираешь. Но сильно болеть я тебе не дам. Так что, и выбора на самом деле нет.

– Ха, ха-а-пчхи!!!

От встряски из подойника выплеснулось немного молока. Громко хлюпнув носом, Артур остановился.

– Крепись, немного осталось. Скоро согреешься. – Подбодрил леопард.

– Мне ведь придётся почти каждый день ходить. С молоком или за сеном. – Вытирая нос рукавом и вновь начиная идти, задумчиво произнёс Артур.

– Что тебя беспокоит?

– Придётся как-то объяснить это Марише.

– Расскажи, как есть. Только меня не упоминай. Можешь даже привести, показать Уголька, если выходить не побоится. Уверен, они оба будут рады общению, но нехорошо получиться, если я окажусь внутри. Так-что, не забудь пошуметь, когда пойдёте. А лучше – покричи.

Вновь хлюпнув носом, Артур, поставив подойник у люка, потянул за кольцо. Из темноты с задорным ржанием выметнулся Уголёк и лишь чудом не опрокинув подойник, помчался кругами по сожжённой деревне, оставляя за собой сверкающее радужными искорками снежное облако.

– Скучает бедняга. Всё-таки подвал неподходящее место для жеребёнка. – Посетовал Обжора. – А ты, иди скорее грейся. И молоко к печке поставь. Пусть тоже согреется. Скоро набегается, тогда я его приведу.

Проводив взглядом промчавшегося мимо Уголька Артур поспешил вниз.

Долго ждать не пришлось. Уже через пару минут крышка люка открылась, впуская внутрь свет и тяжел дышащего, облепленного снегом жеребёнка.

– Будь добр. Почисти его, пока снег не растаял. – Попросил заглянувший следом леопард.

– А ты куда?

– Пришлось побегать. Теперь, прежде чем приближаться к печке, необходимо охладиться. Я скоро. – С этими словами Обжора захлопнул люк.

«Угу. И делать всё, я очевидно, должен наощупь.» – Недовольно подумал Артур, но выбирая между темнотой и холодом, предпочёл первое.

Искать Уголька не пришлось. Правда, стоять спокойно тот не хотел, всё время норовил лизнуть хозяина в лицо. Пару раз, даже наступил на ногу, заставляя тихо шипеть от боли. К счастью, для нанесения серьёзных травм, жеребёнок был ещё недостаточно тяжёл. Тем не менее, простая, по сути, чистка, превратилась для Артура в настоящее испытание силы, выносливости, координации и интуиции. Зато, быстро согрелся.

– За сотню шагов слышно, как вы тут весело проводите время. – Приоткрывая люк и проскальзывая внутрь, заметил Обжора.

– Да уж, Уголёк сегодня, какой-то неугомонный.

– Можно сказать, он наконец здоров. – Леопард отвесил лёгкую пощёчину сунувшемуся к нему жеребёнку и добавил. – Если не заболеет после сегодняшнего.

– Ты быстро на ноги поставишь. – Отмахнулся Артур.

Обжора неопределённо качнул головой.

– Может да, а может и нет. Почти все мои знания с лекарствами, рассчитаны на людей. Но если лечение травм обычно мало отличается, то с болезнями очень сложно. Они часто, просто другие, а даже если совпадают, лекарство, предназначенное для человека, может оказаться смертельным ядом для Уголька.

– Не помню, чтоб ты хоть раз ошибся. – Уверенно ответил Артур, закрываясь руками от вновь переключившегося на него жеребёнка.

– Мне бы твою уверенность. – Обжора улёгся перед люком, подставляя спину проникавшему через щели сквозняку. – Кажется, ты хотел о чём-то по говорить?

– Так, по пути вроде всё спросил. – Встав Артур отряхнул одежду. – Пора бежать, а то Мариша проснётся и опять что-нибудь учудит.

– Хорошо. – Тоже поднявшись, леопард потянулся. – Отвар будет готов часа через два. Поглядывай в окошко и поищи какую-нибудь бутыль или кувшин, а то опять засохнет.

Артур кивнул.

– Попробую. Только, не видел я ничего подходящего. Странно даже. Дом травника, а ни одной склянки нет.

– Травницы. – Поправил Обжора. – В остальном, ты прав. Я тоже обратил внимание. Либо все лекарства где-то надёжно спрятаны, либо кто-то их вынес и это явно были не инквизиторы. Но всё равно поищи. Наверняка где-то, да завалялась пустая бутылочка или кувшинчик.

Вновь кивнув, Артур направился к выходу.

– Постой. – Неожиданно окликнул Обжора. – Чуть не забыл. Пришло время продолжить наши тренировки.

– По-моему, неподходящее время.

– Напротив. Идеальное. Мы застряли, по крайней мере, на пару месяцев. Единственный живой человек поблизости – Мариша. Никто не помешает.

– Так я ж дуба дам на снегу. И вообще… – Вернувшись к печи, Артур продемонстрировал небольшой порез на левом рукаве. – Вчера его не было. Я всё гадал, откуда они берутся, но теперь, после утренней схватки, уверен, это от твоих когтей. За зиму эдак, вообще без одежды останусь.

– Значит, придётся её снять.

– Ты решил меня до смерти заморозить?

– Не бойся. Видишь на печке чан?

– Вижу конечно. Огромный. Наверняка в нём пиво варили. Да ты сам говорил.

– Верно. Воду греть тоже можно. Будешь после тренировок с его помощью размораживаться. А лучше, прямо в нём. Топить в любом случае почти непрерывно придётся. Погреб плохо утеплён. Да и сама эта печка, для обогрева не предназначена.

Артур почесал в затылке.

– Давай в другой раз обсудим, я и так, слишком задержался.

– Жду тебя вечером.

– Может завтра?

– С молоком.

Артур тяжело вздохнул.

– Хорошо. Принесу.

В доме ничего нового случится не успело. Мариша мирно спала, лишь компресс высох и сполз со лба. В хлеву тоже царило спокойствие. Впрочем, времени бездельничать всё равно не было. Дрова, вода, уборка с попутными поисками пропавших склянок… Два часа пролетели незаметно. О обещанном Обжорой лекарстве Артур вспомнил, лишь когда едва не споткнулся о появившийся за дверью котелок. Между тем, пригодных для хранения отвара сосудов, на глаза так и не попалось. Это раздражало, но были дела поважнее. Напоить лекарством Маришу, подоить козу, отнести молоко. Причём последнее, очень хотелось сделать засветло, до наступления ночного холода.

В тот вечер, Артуру определённо сопутствовала удача. Когда он поднял Марише голову, чтобы влить лекарство, она проснулась и безропотно приняв его сама, даже вызвалась подоить козу, но от такого заманчивого предложения пришлось отказаться, чтобы лечение не растягивалось. Вечерний поход до убежища Обжоры также прошёл отлично. Задремавшая Мариша исчезновения не заметила, ветра не было, а леопарда отвлёк очень кстати чихнувший Уголёк, что позволило незаметно уйти, избежав даже разговора о тренировке на морозе.