Сердце из черного льда

Глава 84

Никки видела только половину его лица, но Утрос уже верил в свою победу. Блистательный генерал в кожаных доспехах скакал к ней, словно величайший завоеватель. Солдаты его эскорта были готовы защитить предводителя, а знаменосцы высоко держали древний символ пламени Железного Клыка, который он теперь считал своим.

Никки стояла пред ним в одном лишь окровавленном черном платье. Она вздернула свой женственный подбородок, ее светлые волосы рассыпались по плечам. Она проигнорировала солдат генерала, и даже не удостоила внимания разукрашенную колдунью.

— Я сомневалась, что у тебя хватит смелости встретиться лицом к лицу, генерал Утрос.

Лошади топтались на каменных обломках, но древние всадники выстроили их в плотные ряды. Мужчины выглядели изможденными, кожа их была бледной, за исключением тех мест, что были испачканы кровью — в основном вокруг рта.

Он наклонил к ней свой рогатый шлем, и она увидела, как в прорези золотой полумаски сверкнул глаз.

— Не требуется много мужества, чтобы встретиться лицом к лицу с побежденным. — Он широким жестом указал себе за спину. — Город уже пал. Вам остается только сдаться. Рад, что ты осознаешь это.

Никки хранила молчание. Мрра низко зарычала. Натан, Бэннон и Лила были готовы защитить Никки, но выглядели не так уж грозно на фоне свиты Утроса. Даже до пустынного острова Халзбанд доносились звуки продолжающихся в городе сражений, но Никки слышала только шум крови в ушах и чувствовала, как в ней растет сила.

Рува сверкнула глазами со своей гнедой лошади. Большая часть тщательно нанесенной краски стерлась с кожи бледной колдуньи, оставив только неразборчивые надписи. Плечи ее вздрагивали от предвкушения.

— Я хочу ее, возлюбленный Утрос.

В воздухе возник светящийся призрак Авы:

— Мы хотим!

Рува рассмеялась:

— Отправим ее к Владетелю. Может, тогда он оставит нас в покое, и сестра останется со мной.

— Мы останемся вместе. — Мерцающая фигура Авы закружилась, сливаясь с близнецом. — Навсегда вместе.

Генерал Утрос спрыгнул с седла перед Никки. Его сапоги захрустели по рыхлым камням Дворца Пророков. Сопровождавшие солдаты остались неподвижными, будто снова превратились в статуи.

Никки по-прежнему ничего не говорила, просто смотрела на него с каменным выражением лица.

Утрос навис над Никки:

— Никакие твои слова не изменят исход этого дня. Никакие ваши уступки не изменят мою победу. Я пришел уничтожить вас. Никаких условий капитуляции. Моя армия поработит всех, кто выживет в Танимуре. Мы отдохнем в этом городе, и в наши ряды вольются тысячи новых рекрутов. Тогда мы выступим на север и завоюем Д’Хару. Я добьюсь даже большего, чем требовал от меня император Керган. Я буду править и Древним миром, и Новым.

Натан подошел ближе к невозмутимой Никки и бросил генералу:

— Император Керган давно мертв, и тебе следовало бы.

Утрос глянул на волшебника так, словно тот был досадной помехой.

— Железный Клык — это прошлое. Я — новый император.

— Твои союзники повержены, — выпалил Бэннон. — Посмотри на гавань! Флот норукайцев уничтожен. Король Скорбь мертв — я лично убил его.

Утрос не выказал особого удивления.

— Это избавило меня от необходимости самому с ним разбираться. Скорбь был неуправляемым и неконтролируемым. Рано или поздно мне пришлось бы от него избавиться.

— Хватит разговоров, Утрос! — рявкнула Никки, зная, что каждую минуту гибнут люди. — Я позвала тебя сюда, чтобы покончить с этим.

Генерал свирепо посмотрел на нее:

— Все кончено. Я приму вашу капитуляцию, но моя армия продолжит разорять Танимуру. Ты проиграла, колдунья. Ваш Древний мир проиграл. Ты ничего не сможешь сделать.

Все еще сидя в седле, Рува оскалилась:

— Нам нужна Никки. Она должна умереть. Мы с сестрой не примем никаких других условий. Она наша!

Насмешливый дух Авы колыхался на невидимом ветру.

— Ты можешь вырвать ее сердце, дорогая сестра, а я вырву душу.

Утрос посмотрел на близнецов-колдуний, затем снова на Никки, и улыбнулся половиной лица.

— Согласен. Это наше единственное требование. Твоя жизнь послужит компенсацией, и если твоя смерть будет достаточно мучительной, то я отзову часть войск. Вот как выглядит настоящая капитуляция. — Он кивнул. — Ты предводитель, колдунья? Отдашь ли ты свою жизнь, чтобы спасти людей в городе? Выбирай!

Бэннон принял боевую стойку, и Лила встала рядом, подняв меч. Натан выставил руки, готовый призвать дар.

Никки радовала их преданность, хотя она и не нуждалась в помощи. Она прикоснулась к холоду в своем сердце, и ее голос стал твердым, как черный лед.

— Ты неправильно понял, генерал. Я позвала тебя сюда не для того, чтобы сдаться. Я пришла, чтобы победить. Я пришла, чтобы отправить всех вас в подземный мир, где вас заждались.

Солдаты сопровождения заерзали в седлах, изумленные ее бравадой. Стоя пред своим жеребцом, Утрос откинул голову. Ее речи могли показаться хвастовством, но Никки была смертельно серьезна. Она нащупала в кармане костяную шкатулку.

Генерал Утрос обнажил меч и двинулся на Никки, готовый сразить ее на месте. Рува соскользнула с седла и тоже стала приближаться. Блеклая тень ее сестры сердито парила рядом. Никки вела себя настолько уверенно, что близнецы ощутили проблеск беспокойства.

— Благодаря магистру Ралу, — сказала Никки, — единственному боевому чародею, родившемуся за многие столетия, подземный мир был запечатан навсегда, а завеса стала непроницаемой. Мертвые больше не могут вернуться в мир живых.

— Мы знаем это, — усмехнулась Рува.

— Ты и все твои солдаты должны были умереть пятнадцать столетий назад. Все это время ваши души находились не на той стороне завесы. — Никки посмотрела за спину Утроса на солдат сопровождения. — Когда вы превратились в камень, Владетель не знал, что потерял вас, но теперь вы снова обрели плоть… и потеряли ваши души.

— Мы здесь, — огрызнулась Ава. — Я и моя сестра.

По обеспокоенному выражению лица генерала Никки видела, что слова ее не стали для него неожиданностью.

— Ты знаешь это в глубине души, генерал Утрос, — продолжила она. — Ты давно должен быть мертв.

— Моя империя здесь, в этом мире, — сказал Утрос. — Сегодня мы отправили в подземный мир достаточно душ, чтобы удовлетворить Владетеля.

— Но это не те души. Когда-то я была сестрой Тьмы, была союзником Владетеля. — Выражение ее лица посуровело. — Я больше не служу ему. Он мне не друг, но я с радостью дам то, что ему принадлежит. — Ее взгляд переместился на Танимуру, где продолжали сражаться бесчисленные древние солдаты. — Все ваши души. Жизнь для живых. Смерть для мертвых.

Утрос, казалось, не был удивлен.

— Ты высокомерна и бессильна.

Никки вытащила из кармана платья костяную шкатулку и откинула изящную крышку, которая теперь была испачкана ее кровью. Маленькая светящаяся жемчужина внутри вращалась, сияя все ярче. Увидев это, близнецы-колдуньи отпрянули. Дух Авы пронзительно закричал, и Рува бросилась вперед, осознав опасность, — хотя и не понимала, что это за предмет. Утрос вскинул меч, намереваясь убить Никки, но Бэннон и Лила подскочили, заставив большого генерала отступить на шаг. Зная, что он должен дать Никки столько времени, сколько ей нужно, Натан выставил перед собой ладони. Взрыв застывшего воздуха, не причинив вреда духу Авы, отбросил Руву, прервав заклинание, которое она пыталась сотворить.

Никки, наконец, поняла, что на самом деле представляло собой структурированное заклинание Ричарда. Магия Ущерба — ее магия Ущерба — была необходимым компонентом, чтобы привести его в действие. Сама Никки была ключом, основой. Ричард знал, что она во всем разберется.

Жизнь для живых. Смерть для мертвых. Так гласила надпись на языке Сотворения. Это заклинание починит порванные нити завесы. То, что когда-то распалось, снова будет связано.

Она использовала обе стороны своего дара. Держа костяную шкатулку на ладони, Никки призвала молнию, и разряд чистой белой энергии, сплетенный со своей противоположностью — разрядом черной энергии Ущерба, — дугой ударил в костяную шкатулку, испарив ее в ослепительной вспышке чистой силы стихии. Двойственные элементы сплелись вместе и ударили по светящейся сфере, создавая необходимый элемент для активации структурированного заклинания Ричарда. Магия развернулась вокруг колдуньи и устремилась к своей конечной цели.

Когда Никки запустила заклинание, обратным потоком ее подняло в воздух. Светящиеся линии росли и удлинялись, пересекаясь, образуя вокруг нее цилиндр, будто двумерное заклинание стало трехмерным, приспосабливаясь к таким чрезвычайным обстоятельствам. С ревущим звуком, который разнесся по всей плоскости острова, эти узоры линий, углов и дуг продолжали разрастаться, удаляясь от цилиндрических очертаний заклинания. Линии света проносились по воздуху, образовывая новые треугольники и пересечения. В то время как оранжевый свет спирально расширялся, линии силы из чистого белого цвета складывались под замысловатыми углами.

Натан отшатнулся, прикрывая глаза рукавом потрепанной рубашки. Удар молнии получился мощным, но показался лишь шепотом по сравнению со структурированным заклинанием, которое задействовала Никки. Магия набирала силу.

Линии разрастались и разветвлялись, а шипы света пронзали пространство острыми кончиками. Их узоры и потоки взаимодействовали и соединялись, придавая всей сети линий предназначение — приоткрыть разорванную завесу достаточно широко, чтобы Владетель мог схватить задержавшиеся в этом мире души и утянуть туда, где им место.

Жизнь для живых. Смерть для мертвых.

После того как Никки привела структурированное заклинание в действие, оно разрослось последовательностью пересечений и дорожек, которые дугами разошлись во всех направлениях. Колдунья парила над землей внутри сети, чувствуя каждую новую линию так, будто некая космическая игла делала стежки в ее душе, а нити света, вплетаемые в ткань заклинания, порождала сама Никки. Она испытывала мучительную боль и удовольствие одновременно.

Заклинание охватит генерала Утроса и всю древнюю армию.

Натан наблюдал за распространением линий силы, набиравших мощь, и понимал, что все это за пределами его возможностей. Ричард создал заклинание, но Никки послужила движущей силой, приводящей его в действие. Прекрасная колдунья кружила в воздухе, опутанная сетью расширяющейся неодолимой магии.

Солдаты эскорта Утроса закричали и попятились. Их лошади в панике встали на дыбы. Ава и Рува вызывающе завопили от ужаса, пытаясь защититься от заклинания Никки. Генерал напряженно шагнул вперед, силясь поднять меч и ударить Никки, но оружие было тяжелее горы. Бэннона и Лилу захлестнуло волной энергии. Они пытались устоять, держа перед собой мечи в попытке защититься от сил, которые невозможно было вообразить. Остров Халзбанд трясся и содрогался, а россыпи щебня под ногами делали поверхность неустойчивой. Никки висела в воздухе, а вокруг нее разливался свет.

Ослепительные спирали линий с невероятной скоростью пролетели по мостам в нижний город и достигли гавани. Заклинание злобным ветром пронеслось по всем городским кварталам, добралось до холмов и вышло за их пределы. Неудержимая магия поглотила десятки тысяч солдат армии завоевателей. Подземный мир раскрыл прожорливую пасть, требуя эти души.

Мужчины в древних доспехах кричали. Одних охватывала сеть зеленых линий, других пронзали шипы оранжевого света, а третьих рассекала на части бритвенно-острая черная энергия.

Щупальца простерлись за пределы Танимуры, далеко по побережью, мчась по всему Древнему миру и забирая души древней армии, где бы они ни находились. На кону стояла сама граница между жизнью и смертью, и теперь она была открыта.

В этот момент Натан почувствовал, как рвется из груди его сердце. Темнота внутри пыталась сопротивляться силе, тянувшей ее наружу. Он схватился за грудь, когда изнутри ударил таран боли. Он не испытывал такой мучительной боли с тех пор, как повелитель плоти Андре рассек его грудину, чтобы извлечь старое и слабое сердце.

Теперь остатки Айвена напряженно боролись. Дух злобного человека сопротивлялся, но бушующее структурированное заклинание требовало его испорченную душу до последнего кусочка. Обжигающий зеленый свет вспыхнул перед взором Натана и внутри его разума, и он использовал дар, чтобы вытолкнуть из себя отвратительную тень.

С последним ударом тупой боли отравляющие следы Айвена выскользнули и развеялись, как распростертые крылья ворона. Дух главного укротителя засосало вместе с другими кричащими душами в разверзшийся подземный мир.

Натан понял, что наконец-то свободен.

Зеленоватая дымка заклубилась туманом, поднимаясь из того мира, который не принадлежал живым. По всему полю боя, на холмах и городских улицах земля содрогалась и раскрывалась, затягивая в преисподнюю полчища кричащих древних солдат. Души их отделялись, а многовековые тела рассыпались в прах.

Находясь в центре магической бури, Никки поняла, что элементы заклинания — это символы языка Сотворения. Язык стихий гудел в ритме самой жизни, а также взывал к мертвым.

Мерцающий дух Авы попытался улизнуть, вырваться из невидимых когтей судьбы. Ее неосязаемая фигура вытянулась и скрутилась, а затем с затихающим криком унеслась прочь. Рува бросилась за мертвой сестрой, пытаясь поймать, но ее ограничивало физическое тело. Их связь с сестрой была слишком сильна, и Владетель затребовал обеих. Душа Рувы отделилась, неумолимо следуя за близнецом в подземный мир. Ее опустошенное тело безжизненно упало, рассыпавшись пылью и фрагментами пожелтевших костей.

Никки висела в воздухе, пока продолжалось магическое истребление, и понимала, что сложность заклинания выходит за пределы ее понимания. Она с благоговением смотрела на сеть света вокруг себя, состоявшую из различных узоров, рисунков и непостижимых символов. Ее не удивляло, что Ричард смог постичь такую силу. Заключенная в кокон сети колдунья наблюдала за процессом созидания и уничтожения.

Используя внутреннюю перспективу структурированного заклинания и являясь инициирующим элементом, Никки была не только наблюдателем, но и участником. Сама ее воля, ее ярость, ее природа стали тем поддерживающим элементом, способным уничтожить огромные вражеские силы одним ударом. Именно Никки разгромила древнюю армию и отправила ее в мир мертвых.

Сильный и непокорный генерал сопротивлялся до последней минуты, но даже легендарный полководец не смог противостоять зову Владетеля, непреклонному зову смерти. Он содрогался, борясь с притяжением структурированного заклинания. Золотая маска упала, обнажив рану на его лице.

Зная, что ему не победить, Утрос вскинул облаченный в перчатку кулак, выкрикивая последнюю клятву:

— Теперь я могу покорить весь подземный мир! — Его массивное тело распалось, а дух исчез в вихре зеленого тумана.

Когда заклинание, наконец, дошло до конечной стадии, исполнив свою задачу, Никки почувствовала себя более живой, чем когда-либо. Охваченная чарами Ричарда, она дарила врагам смерть, снова став Госпожой Смерть. Ричард оставил ей послание на языке Сотворения на костяной шкатулке. В тот момент ни один из миров — ни мир живых, ни мир мертвых — не казался ей полностью реальным. Она была Благодатью. Она была жизнью. Она была смертью.

Только тогда Никки освободилась из оков света, обессиленная и воодушевленная пережитым. Она опустилась на землю и рухнула на обломки Дворца Пророков.

Больше, чем когда-либо, она тосковала по Ричарду. Это было блаженство — находиться в объятиях его чар, но теперь они исчезли. Этот момент любви и защиты испарился, когда погасли последние линии света.