Сердце из черного льда

Глава 67

Шлюпки доставили одаренных с трех кораблей в доки Серримунди, но беженцы из бухты Ренда пока что остались на борту. Хозяин порта Отто отправил к кораблям лодки с припасами, бочками воды и провизией, но его город просто не мог вместить еще несколько тысяч людей.

Пока Никки и Отто организовывали общее собрание для обсуждения новых тревожных сведений, Бэннон с Лилой отправились исследовать окраину гавани и мыс. Дойдя до края пристани, они пошли по тропинке из гравия к высокому утесу в устье гавани. Бэннон смотрел на высеченную в камне фигуру Матери морей, нависшую над морем.

— Об этой статуе слышали даже на острове Кирия, — с улыбкой сказал юноша. — Никогда и не думал, что своими глазами увижу великую Мать морей в Серримунди. — Он повернулся к Лиле в надежде, что она разделит его восторг.

Синяки на ее лице полностью сошли, и она выглядела прекрасной... как остро заточенный нож. После побега из бастиона она всегда оставалась рядом, не выпуская юношу из вида. Даже когда они спали в обнимку в тесной каюте на борту капитана Миллса, ее тело было напряжено, словно она была готова защищать его каждую секунду. Бэннон ни на кого не променял бы эту женщину.

— Ты часто упоминаешь Мать морей. Обычно, когда хочешь выругаться, — сказала Лила.

Стоя под внушительной статуей, Бэннон задрал голову. Он попытался представить, как скульпторы бьют молотками по темной морской скале, придавая природному образованию форму прекрасной и грозной женщины.

— Я никогда не видел настоящую Мать морей, но говорят, что в давние времена она появлялась в облике серебряной богини.

— Она красива, — неохотно признала Лила. В ее тоне было больше обиды, чем восхищения.

Огромное женское лицо выглядело благосклонным, большие пустые глаза смотрели на море за пределами гавани. Мать морей должна была защищать Серримунди ото всех врагов, но и глазом не моргнула, когда пришли норукайцы. Бэннон знал, что город спасла Никки.

Зашагав дальше, он с удовольствием положил руку на тисненые кожаные ножны с изысканным клинком — подарок Натана. Он и представить не мог, что у него когда-то будет такое великолепное оружие. Он гордился Крепышом, купленным на собственные деньги, и усердно тренировался, сжимая в руке обернутую кожей рукоять. Он сомневался, что какой-нибудь другой клинок будет лежать в его руке столь же естественно, но признавал, что меч Натана был почти таким же идеальным.

Наслаждаясь передышкой перед следующей страшной битвой, когда бы она ни произошла, он был рад прогулке с прекрасной Лилой. Он чувствовал себя другим человеком: уже не юным капустным фермером, который сбежал от унылого существования на захудалом острове и побоев отца, убившего впоследствии его мать... чей друг был захвачен норукайскими работорговцами.

Нет, то был прежний Бэннон. Теперь он много путешествовал и сражался в великих битвах; он повидал немало удивительного и был закален опытом. Сейчас у него была чистая одежда, полный желудок, отличный меч, который стоил целое состояние, и прекрасная женщина — его наставница и любовница, которая отказалась его покинуть. Он едва мог во все это поверить.

Бэннон поднял взгляд на величественную статую и пробормотал:

— Пресвятая Мать морей. — При этих словах он улыбнулся.

— Ты слишком увлечен ее красотой, мальчишка, — едко прервала его размышления Лила. — Точно так же ты пускаешь слюни и на Никки.

— Что? — Бэннон удивленно заморгал. — Пускаю слюни на Никки?

— Я наблюдала за тобой. Твое сердце бьется быстрее, когда смотришь на нее. Признаю, она привлекательна, но я тоже. Мои волосы недостаточно светлы? Грудь у нее больше моей, тебя это привлекает? — Она напряглась, словно была готова атаковать.

Бэннон не знал, что сказать. Когда-то давно он действительно был влюблен в Никки. Он флиртовал с ней и даже приносил цветы в надежде завоевать ее сердце — но цветы оказались ядовитыми. Никки насмехалась над его попытками, а когда он не отказался от своей глупой влюбленности, пригрозила смертью.

— Никки? Да она меня пугает!

Лила достала меч из ножен у бедра, а другой рукой выхватила нож-эйджаил. Бэннон прекрасно знал, какую невыносимую боль может причинить это оружие.

— А я уже не пугаю, мальчишка? Защищайся! Может, усвоишь этот урок.

Она сделала выпад длинным клинком, и он едва успел выхватить из ножен изысканный меч Натана и отбить удар. Сталь ударилась о сталь. Бэннон уже практиковался с новым мечом, сражаясь в тенях с воображаемым врагом, но Лила была настроена серьезно. Она ударила снова, отступила, а затем рубанула по животу. Она бы выпустила ему кишки, но он в последний миг сумел отпрыгнуть, и острие просвистевшего клинка дотронулось до рубашки.

— Лила! Что ты творишь?

Он защищался, используя все свое умение. Богатый меч ощущался в руке иначе, у него был несколько иной баланс. Бэннон чуть изменил хват и поднял лезвие как раз вовремя, чтобы перехватить более короткий меч Лилы. Запястье завибрировало от силы удара. Они продолжили поединок под сенью Матери морей. Ботинок Бэннона проскользнул на усыпанной гравием дорожке, и Лила бросилась вперед.

— Я злюсь, когда ты хочешь другую женщину, — зло бросила она.

— Но я этого не делал! — закричал Бэннон и успешно отразил удары, когда Лила рубанула по нему еще два раза. Он немного привык к мечу, и движения стали плавнее. — Лишь ты в моих мыслях!

— Докажи! — сказала она, снова бросаясь в атаку.

Бэннон едва блокировал тяжелые удары, но Лила все не успокаивалась. Он не понимал, о чем она говорит. По мере того, как он продолжал сражаться, меч стал естественным продолжением его руки. Он изучал боевую технику Лилы, которую и так хорошо знал. Он предугадывал ее удары и контрудары. Бэннон тяжело дышал, рука его ныла, в то время как Морасит почти не вспотела.

Он усилил натиск, и наконец увидел крошечную брешь в защите, когда ее меч пошел вниз. Бэннон поднял клинок, метя ей в голову, но повернул лезвие плоской стороной и нанес ощутимый удар по ее черепу.

Лила отшатнулась и прижала ладонь к больному месту. Оказавшись на безопасном расстоянии, она опустила меч и посмотрела на него. Он ожидал увидеть в ее глазах вспышку гнева, но увидел восхищение.

— Ты дрался хорошо, мальчишка, потому что я хорошо тебя обучила. Я хотела, чтобы ты проявил себя с новым мечом. Ты должен понять, что оружие — всего лишь оружие. Ты продолжаешь хандрить, потому что утратил Крепыша, но этот клинок будет убивать врагов не хуже. Теперь ты это усвоил.

Бэннон посмотрел на свой меч:

— Ты устроила это для тренировки? Просто притворилась, что ревнуешь?

— Я не притворялась, — сказала Лила. — Наши тела идеально двигались вместе во время поединка, хотя я предпочитаю, чтобы они двигались так в постели. Теперь ты убедил, что я в центре твоего внимания. Хватит бороться. — Она заставила его отвернуться от каменной Матери морей и повела по гравийной тропе прочь от мыса. — Я хочу уйти от этой женщины, которая на нас смотрит. Нам больше не нужно драться.

Собрание с капитанами кораблей, командирами стражи и представителями городских властей состоялось во второй половине дня на пустующем складе, деревянные и кирпичные стены которого обгорели во время недавнего налета Кора. В помещении поставили скамейки, а из ящиков выстроили помост.

Когда представители собрались обсудить ситуацию, Натан оглядел толпу. Генерал Зиммер и капитан Норкросс представляли д’харианский экспедиционный корпус, который изначально размещался в Танимуре. Сестры Элдин, Рода и Мэб выступали от имени сестер Света, которые еще не успели выбрать новую аббатису. Натан сомневался, что они вообще найдут женщину, способную заменить Верну.

Никки стояла на платформе, излучая силу и уверенность и ожидая, когда публика успокоится. Одаренные из Ильдакара — Перри, Ольгия и Орон — тоже были силой, с которой приходилось считаться. Жители Серримунди столпились в дверях и вдоль стен, желая присутствовать на собрании, возможно, самом важном в своей жизни.

Отто ударил молотком по деревянной стене, и гулкий грохот заставил толпу замолчать. Выступая перед аудиторией, Натан, Никки и генерал Зиммер описали ситуацию со своей точки зрения. Орон и Ольгия дополнили рассказ, поведав о своем опыте, а Бэннон подробно описал ужасных норукайцев. Глава поселения Таддеус, голос которого дрожал от горечи, рассказал, что бухту Ренда сожгли дотла, чтобы задержать генерала Утроса и убить как можно больше его солдат.

— Как скоро придут норукайцы? — крикнул Джаред, дерзкий капитан кракенобойного судна. — Если они преследовали вас от бухты Ренда, то явятся сюда со дня на день.

— Погоня быстро прекратилась, — с гордостью сообщил капитан Миллс. — Волшебники потопили их головной корабль, а Ольгия спрятала наши судна за пеленой тумана. Судя по всему, остальные змеиные корабли отступили к бухте Ренда. Наши рыбацкие лодки нашли убежище в небольших бухтах и деревнях на побережье, но мы плыли на всех парусах, чтобы распространить предупреждение.

Зиммер поскреб щеку:

— Норукайцы никуда не торопятся. По пути на север они будут нападать на другие поселения вдоль побережья, а армия генерала Утроса потратит на переход немало времени.

— Если армия пойдет в Танимуру по старым имперским дорогам, которые уходят вглубь материка, то вполне может обойти Серримунди стороной. Это одна из причин, по которой Имперский Орден почти не тронул наш город. Мы находимся в стороне. Может, нам не стоит беспокоиться из-за генерала Утроса.

— Ох, отлично! — с сарказмом воскликнул Джаред. — Сотня змеиных кораблей не доставит нам особых проблем.

— У нас и так достаточно забот, — сказала Никки. — Полагаю, их основная цель — Танимура. Генерал Линден занимается ее укреплением вместе с д’харианской армией, ополчением Танимуры и многочисленными беженцами, жаждущими отомстить. Он сформировал серьезный флот, который охраняет гавань. У Танимуры большое войско, и она готова оказать серьезное сопротивление.

— Линден хороший командир, — кивнул Зиммер, — но мне не терпится вернуться в гарнизон и объединить наши силы.

Слово взял капитан Донелл:

— Мой корабль заполнен людьми из бухты Ренда, а припасы не бесконечны. Если мы не можем высадить пассажиров в Серримунди, я должен выдвинуться в Танимуру, и поскорее.

— Я тоже отплываю туда, — сказал капитан Миллс.

— На «Туманной деве» установлены орудия, и я могу охранять устье гавани Серримунди, — сказал капитан Гэнли. — У нас есть несколько небольших кораблей, но мы могли бы использовать одно крупное судно, чтобы блокировать вход в гавань и сдержать захватчиков, если они явятся.

— Я остаюсь, — сказал капитан Стрейкер. — В Серримунди живет моя сестра.

Орон с Перри переглянулись, и Орон сказал:

— Мы отправимся вместе с капитаном Миллсом и присоединимся к защитникам Танимуры.

— Тогда я останусь помочь Серримунди, — предложила Ольгия. — Это не Ильдакар, но город мне нравится.

Хозяин порта Отто нервно посмотрел на Никки.

— Вы могущественный союзник, колдунья. Прошу вас, останьтесь. Вы нужны Серримунди.

— Я останусь, но не поэтому, — сказала Никки. — Хочу остановить короля Скорбь как можно раньше. Я готова к битве.

— Я остаюсь с Никки, — тут же выпалил Бэннон. Покраснев, он быстро оглянулся на Лилу. — Мы остаемся.

— Я остаюсь с Бэнноном Фермером, — твердо сказала Морасит.

— Мне бы не хотелось снова разлучаться со своими компаньонами, — сказал Натан. — Но прежде чем заняться настоящей подготовкой, мы должны выяснить, где находится норукайский флот, как быстро он движется и когда прибудет.

Никки обратилась к собравшимся капитанам и горожанам:

— Я хочу отправиться на юг, навстречу налетчикам, на самом быстром корабле. Кто отвезет меня прямо к норукайскому флоту? Мы должны узнать, где они. — На ее лице появилась жесткая улыбка. — Мы будем раздражать и дразнить их, заставляя обойти Серримунди. Может, нам даже удастся вести их за собой до самой Танимуры, где есть настоящая оборона. Мы можем сокрушить их раз и навсегда.

Жители Серримунди вздохнули с облегчением и надеждой.

Капитан кракенобойного судна поднялся со скамьи.

— «Преследователь» к вашим услугам, колдунья. Вы знаете, что мой корабль быстр, а команда знакома с этими водами, ведь мы часто охотимся поблизости на кракенов. Можем отплыть из Серримунди, когда скажете. — Он ухмыльнулся. — Или как только немного отмоем судно перед визитом гостей.

— Без толку, — буркнул Отто.