Сердце из черного льда

Глава 14

Огромная армия двинулась вперед: более ста тысяч солдат, а также многочисленные повара, плотники, кожевники, оружейники, конюхи и ремесленники. Каждый солдат сам отвечал за свои доспехи, оружие и сапоги. Каждому приходилось чинить свой плащ, разводить костер, рубить дрова, рыть отхожие места. Войско было огромным городом, находящимся в движении в поисках новых завоеваний.

Первые отряды выступили на рассвете. Они двинулись через долину прочь от пустоши, которая была Ильдакаром, и направились к предгорьям и горам на запад. Вторые командующие Халдерс и Аррос оседлали боевых коней и поехали во главе больших батальонов, которые привычно выстроились в шеренги.

Генерал Утрос наблюдал за всем из командного шатра, а рядом находились Ава и Рува. Он был доволен, что война возобновилась.

— Моя армия подобна огромному валуну на склоне холма. Его нужно подтолкнуть, чтобы он начал движение, но тогда он понесется по склону, неизбежно разрушая все на своем пути. — Золотая маска скрывала половину его улыбки. — Я стану непреодолимой силой, которая сокрушит Древний мир и заставит подчиниться.

Ава посмотрела на него так, словно была очарована магией его притягательности.

— А как насчет короля Скорбь? Разве вы не поделите землю с норукайцами?

— Они едва ли лучше животных. Посмотрим, сколько норукайцев выживет после победы в войне.

Под топот копыт, грохот сапог и скрип колес армия двинулась на запад, к подножию холмов, поднимая облака пыли и пепла над выжженной долиной. Солдаты съели все изъятые припасы, так что каждый лег спать с полным животом и минимумом вопросов. Они будут идти маршем до тех пор, пока генерал Утрос не скомандует другое.

Он отправил еще шесть экспедиционных отрядов по две тысячи солдат в каждом; они двинулись в разные стороны в поисках городов, где можно поживиться припасами, совершая набеги от его имени. Утрос таким образом увеличивал масштабы вторжения, а также на двенадцать тысяч сокращал количество ртов, которые требовалось кормить. Между тем основные силы неустанно двигались через горы.

Первый командующий Енох, зная ситуацию, мрачно сидел в седле. Он подъехал к генералу и колдуньям, глядя на них сверху вниз. Пока оставшиеся отряды выстраивались в шеренги, снимаясь с места, шатер разбирали и упаковывали в подводы с припасами. Утрос и близнецы верхом на лошадях последуют за основной армией.

— Теперь солдаты настроены решительно, генерал, и они сосредоточатся на марше, — сказал Енох. — Но скоро их будут заботить стертые ноги и неудобства походной жизни. Днем позже они будут думать только о том, как голодны и, что еще хуже, как долго это продлится. — Он почесал тонкий белый шрам на щеке. — Они почитают вас, сэр, я в этом не сомневаюсь, но долгая боль в пустом желудке может сломить даже самую сильную преданность.

— Я знаю цену преданности. — Утрос подумал о том, что сказал ему Железный Клык, узнав о романе с императрицей Мэджел. Преданность сильнее любви. После ее ужасной казни в реальном мире дух дорогой Мэджел веками подвергался пыткам в мире подземном; она была запугана и сломлена властным духом жестокого мужа.

Преданность сильнее любви.

— Разграбив ближайший город, я раздам все припасы солдатам, — сказал Утрос. — Я не знаю другого способа накормить их.

Рува говорила шепотом, глядя на бредущую к подножию холмов армию.

— У нас с сестрой есть способ поддерживать их, возлюбленный Утрос. Опасное заклинание. Мы должны будем сделать это тайно, потому что людям это не понравится — они только вернули себе привычный облик из плоти и крови. Но без нашей помощи армия распадется, и солдаты погибнут.

Ветерок колыхал тяжелую ткань шатра, взметая пыль.

— И что вы задумали? — спросил Утрос.

— Мы с сестрой знаем заклинание, которое может снизить потребности организма, притупить аппетит и изменить обмен веществ, чтобы они продолжали жить, но это не продлится долго. Они будут переваривать самих себя.

— Заклинание также будет воздействовать на функционирование их тел, — добавила Рува. — Они смогут есть все, что угодно, переваривать все — траву, деревья, кости, любую пищу, которую найдут. Армия будет подобна рою саранчи, опустошающей землю.

— Но выживет, — отметила Ава.

Когда Енох нахмурился, его многочисленные шрамы стали похожи на корчащихся червей.

— Звучит как нечто унизительное.

— Если они истощат силы и падут замертво, они не принесут пользы в моей войне, — сказал генерал.

— Если кто-то все же упадет в голодный обморок или рухнет замертво на марше, — с улыбкой сказала Ава, — то благодаря этому заклинанию остальные смогут съесть эти тела и получить новые силы.

Утросу больше не нужно было ничего слышать.

— Они будут жить и продолжат сражаться за меня. Этим же вечером в лагере, после того как вступим в предгорья, я хочу, чтобы вы сотворили заклинание. — Он вздохнул. — Если понадобится, я возьму на себя всю вину, когда солдаты узнают, что с ними сделали. Я обещал сохранить жизнь моим людям, и так они выживут. — Он посмотрел на колдуний-близнецов. — Спасите их любыми средствами.

Армия двигалась в полной темноте, вытаптывая травянистые холмы на пути к лесам. Позади оставалась ровная и безжизненная земля, утрамбованная бесчисленными сапогами.

Опытные солдаты знали, как быстро и эффективно разбить лагерь или сняться с него. Разведывательные отряды рассредоточились, чтобы нарубить деревьев и развести костры. Вторые командующие Халдерс и Аррос распределяли скудные пайки, обещая рядовым, что после набегов на города будет больше еды. Солдаты пока что верили. Каждый нашел себе клочок земли, где мог разложить одеяло и лечь, глядя на звезды. Солдаты думали о том, что когда-то были другими людьми, и как много потеряли. Они опоздали на встречу с Владетелем на пятнадцать столетий.

Когда стемнело, у командного шатра Ава и Рува принялись за подготовку к заклинанию. Самый большой костер в лагере являл собой маяк из потрескивающего пламени и дыма от горящего сырого дерева. Утрос сидел рядом с недавно возведенным шатром, откуда наблюдал за лагерем и прислушивался к происходящему. Любопытствуя, первый командующий Енох присоединился к генералу, пока близнецы готовились к темному заклинанию.

Ава и Рува наполнили глиняные горшочки различными порошками, высохшей кровью, смешанной с солью, пеплом от костей, измельченными корнями, лепестками цветов и собранными ягодами.

Вскоре женщины объявили, что готовы. Обе сбросили голубые платья, оставшись нагишом; вся растительность на их телах была сбрита: на голове, включая брови, в подмышках и даже между ног. Их тела покрывали вьющиеся узоры из темно-красного, интенсивно-черного и ярко-белого цветов, и Утрос едва замечал их наготу. Каждая из колдуний прижимала к плоскому животу горшочек с порошком.

— Мы начнем, возлюбленный Утрос.

Ава опустила руку в один из горшков и подняла палец, покрытый жирной желтой субстанцией, похожей на топленое сало, смешанное с медом и серой. Она нанесла отметину на центр лба генерала возле края золотой полумаски.

— Для чего это? — спросил он.

— Чтобы защитить вас.

— Ваша магия опасна? Мои люди под угрозой?

— Это спасет вас, — ответила Рува.

— Это сведет на нет заклинание. — Ава мазнула свой лоб и лоб сестры. — Магия не изменит вас. Вы останетесь человеком.

Енох обеспокоенно поднялся на ноги:

— Если мы просим солдат принести эту жертву, разве мы не должны сделать то же самое?

— Было время, когда я именно так бы и поступил, — сказал Утрос, — но сейчас все слишком неопределенно. Мы должны возглавить их, первый командующий. — Он указал на Еноха. — Отметьте и его.

Когда Ава шагнула к нему с горшком, Енох поднял руку, чтобы остановить ее.

— Я не хочу.

Но когда Утрос одарил его стальным взглядом, ветеран со вздохом опустил руку.

— Если это необходимо.

— Заклинание обратимо? — спросил он, когда Ава дотронулась до его лба. — Если вы отметите всех солдат, сможете ли вы сделать их прежними? После того как одержим победу, найдем пропитание, смогут они снова стать нормальными?

Близнецы-колдуньи ответили, уклончиво пожав плечами:

— Это то, что мы должны сделать.

Солдаты расположились вокруг костров, обмениваясь историями и увиденными снами, похваляясь тем, как они разбогатеют на военных трофеях, скольких врагов убьют.

Ава и Рува кружили вокруг главного костра, бросая на угли порошки. Вспыхивали искры, дым сгущался, меняя цвет, и расползался по лагерю подобно миазмам. Солдаты у своих костров не замечали таинственного дыма. Колдуньи стали тихо напевать, бросая в огонь смесь из высушенной крови, костного пепла, горючего порошка, грибов и измельченных клубней. Пьянящий дым рассеивался среди солдат, изменяя их, сжимая желудки и перенаправляя кровоток.

— Мне нужно, чтобы они выжили, пока мы не доберемся до крупных городов, где будет достаточно еды, чтобы снова накормить их всех, — сказал Утрос.

— Ваша армия может прорубить путь через горы до самого побережья, генерал, — сказал Енох. — Ничто не может остановить их.

— Хорошо. — Утрос скрестил мускулистые руки на груди и удивил остальных неожиданным решением:

— Ближайшие несколько дней армия в твоих руках, первый командующий. Ты возглавишь марш, ну а мне пока нужно отправиться в другое место. — Он тщательно обдумывал дальнейшие действия, но сначала нужно было сделать кое-что еще. — Я возьму тысячу всадников и поскачу на север. Ава и Рува поедут со мной.

Встревожившись, Енох вытер жирное желтое пятно со лба после того, как заклинание было приведено в действие.

— Вы оставляете армию под моим командованием? Куда направляетесь, сэр? Солдаты захотят узнать.

Утрос медленно кивнул:

— Император Керган давно мертв, но от его империи должно что-то остаться, а я служу империи. — Он вгляделся в темные силуэты холмов, закрывавшие небосвод. — Предстоит долгий путь до столицы, Ороганга, чтобы я мог сообщить обо всем тем, кто там остался.