Сердце из черного льда

Глава 82

Танимура почти пала. Генерал Утрос знал, что победил.

С высокой точки обзора он наблюдал за приливами и отливами сражения в городе. Как и на каждой войне, у него бывали неудачи. Целый дивизион во главе со вторым командующим Халдерсом вошел в густой лес, чтобы напасть на город с фланга, но так и не вышел. Кто-то уничтожил их в этом темном лесу.

Но у Утроса были еще солдаты. Очень много солдат. Норукайцы короля Скорбь устроили настоящую бойню на воде и на причалах, но были почти разбиты. Он не слишком-то полагался на неотесанных союзников, но с радостью возложил на них бремя основных потерь. Когда бои стихнут, он уничтожит выживших норукайцев. Уже скоро.

Первый командующий Енох возглавил центральное звено из пяти тысяч солдат и двинулся к сердцу Танимуры. Второй командующий Аррос повел другой пятитысячный дивизион вдоль западных холмов к кварталу богатой знати. Десятки тысяч солдат Утроса стояли на окраине города, ожидая своей очереди ворваться на улицы и разграбить дома. Танимура никак не могла помешать его победе.

Но он не понимал, что задумала Никки. Что значит ее дерзкое сообщение? Она не в том положении, чтобы выдвигать требования.

Пока Утрос размышлял, в его хватке билась молодая пленница. Облаченной в перчатку рукой он стиснул горло девчонки и поднял ее. Она дергала ногами, пытаясь коснуться земли, но Утрос поднял ее выше и усилил хватку. Еще чуть-чуть, и он сломает ей гортань и позвоночник, но сначала девчонка должна все сказать.

— Повтори еще раз, что сказала Никки. Слово в слово.

— Встреться с ней, — прохрипела пленница. — Никки требует этого. На острове Халзбанд. — Девчонка махнула рукой в сторону бесплодного острова, соединенного с городом новыми шаткими мостами.

— Каждый посланник говорит те же слова, — усмехнулась Рува.

— Почему? Чего она хочет? — Утрос приблизил лицо к умирающей девчонке, которая не выказывала страха; она хватала ртом воздух, как рыба, брошенная на берег в солнечный день, но не могла произнести ни слова. Он задумался, нахмурив лоб. — Мне знакома эта одежда, бледная кожа. Ты из тех червей, что прячутся в священной столице, Ороганге. Вы напали на моих солдат.

Девушка беспомощно вцепилась в его руку, пытаясь вдохнуть.

— Ты напал на нас! Ороганг всегда был нашим.

— Ороганг мой! Это моя столица. — Утрос сжал руку, и ее глаза вылезли из орбит. — Почему Никки хочет, чтобы я пришел на этот остров? Зачем? — Забывшись, он надавил слишком сильно, и сломал шею; девушка обмякла.

Утрос с отвращением швырнул тело на землю, где лежали еще четыре Прячущихся человека. Все они доставили одно и то же сообщение. Через золотую полумаску он мрачно посмотрел на изломанные тела, потом перевел взгляд сначала на Руву, а затем на остров.

— Это ловушка?

Во взгляде колдуньи мелькнуло безумие.

— Может и ловушка, но она не сработает. Никогда! Мы сильнее!

В последнее время колдунья стала более жестокой и переменчивой. Она заявляла, что Владетель зовет через завесу ее и сестру, но Утрос не отпускал их в подземный мир. Не сейчас.

Рува вдруг успокоилась. Подумав, она пожала плечами.

— Как Никки могла устроить там засаду? Это открытое незащищенное место. — Она улыбнулась. — Нет, она хочет сдаться, возлюбленный Утрос. Другого объяснения нет.

Утрос в ступоре покачал головой:

— Зачем ей так поступать? Даже если придем к соглашению, Никки думает, что я смогу остановить армию по щелчку пальцев? Они оголодали, а теперь наконец одержали победу. Я не могу их контролировать, да и не хочу. Теперь они наедятся досыта, даже если придется полностью обобрать Танимуру. — Он выпятил грудь. — После этого моя армия будет сильной и готовой к новому походу, как и должно быть.

— Если Никки хочет сдаться, дадим ей такую возможность. А потом можем убить, — сказала Рува с жаждой в голосе.

Пред ними замерцал дух Авы, бледный, бесплотный и более расплывчатый, чем раньше.

— Убей Никки так же, как она убила меня! — Ава слилась с сестрой, и они вместе рассмеялись. — Ты должен противостоять ей. Она сама обрекла себя.

— Да, возлюбленный Утрос. Ты должен. Мы хотим ее, я и моя сестра. И ты хочешь. Никки ждет смерти с распростертыми объятиями, и мы ее убьем. — Рува едва сдерживала нетерпение.

Утрос по-прежнему был насторожен, но позволил себя уговорить. Он тоже хотел сокрушить колдунью, которая забрала у него драгоценную Аву.

— Да, вы заслужили право отомстить, и я даю разрешение. Я хотел встретиться с Никки на поле боя, но так даже проще, ведь не придется ее искать. — Отвернувшись от мертвых посланников, он тут же о них позабыл. — Возьмите эскорт из сотни солдат. Встретимся с ней на острове и покончим с этим. — Он сжал кулаки. — Она глупа.

Торн обезглавила очередного противника, и с радостью в голосе похвасталась:

— Это семидесятый, сестра. — Из обрубка шеи древнего воина брызнула кровь, его неуклюжее тело сделало два неуверенных шага и рухнуло. — Семьдесят! Сможешь лучше?

— У меня только шестьдесят пять, — сказала Лайес.

Она резко развернулась и бросилась на двух солдат, идущих на нее. Одного она ударила ножом в живот, повернулась и оттолкнула второго, выведя из равновесия. Его клинок просвистел мимо. Лайес выдернула клинок из умирающего солдата, добила его и повернулась к первому противнику, чтобы убить.

— Шестьдесят шесть и шестьдесят семь! Я тебя догоню.

— Можешь попытаться, — засмеялась Торн. Она решительно повернулась и прыгнула вперед...

Прямо на зазубренное лезвие копья.

Широкоплечий мужчина стиснул зубы и надавил на копье. Ухмыляясь, он насадил стройную Морасит на свое оружие, проткнув ее живот и спину.

Торн закашлялась кровью. Ее колени ослабели, она едва стояла, но ее поддерживало копье. В поисках опоры она схватилась за древко.

Лайес закричала и рубанула воина, который стоял у нее на пути. Она не удосужилась добить его и бросилась к сестре-Морасит.

Копейщик дернул оружие, попытавшись высвободить его, чтобы защититься от яростной Лайес, но умирающая Торн крепко держалась за древко и не отпускала. Она не отдала ему оружие.

Лайес снова закричала и ударила с такой мощью, что отрубила обе руки воина, сжимавшие оружие. Ее клинок расколол и древко. Копейщик в ужасе уставился на кровоточащие обрубки, и Морасит перерезала ему горло. Он убил ее подругу, ее сестру-Морасит!

Лишившись поддержки копья, Торн осела на землю.

Лайес не слышала бушевавшей вокруг битвы. Торн тяжело дышала. Ее слова выходили вместе с бульканьем.

— Семьдесят убийств за день, — выдохнула она. — Семьдесят. — Она схватилась за ладонь сестры.

— Отличный счет, который приведет в восхищение любую Морасит, — баюкала умирающую женщину Лайес.

Торн цеплялась за нее влажными красными пальцами:

— Мой счет... твой. Я дарю тебе свои убийства.

— Я принимаю их, и совершу еще много убийств от твоего имени.

Лайес ощутила тот миг, когда Владетель забрал к себе дух Торн. Время словно замерло, момент длился целую вечность. Она держала на руках Морасит, а вокруг продолжалась яростная битва. Лайес аккуратно положила тело сестры.

Глядя на бесчисленных солдат, продолжавших громить Танимуру, она думала о том, что у нее полно целей. Ни одна Морасит не сможет сравниться с ней в счете.