Сердце из черного льда

Глава 13

В светлое время суток Прячущиеся люди занимались повседневными делами в полумраке зданий Ороганга. Они затыкали каждую щель, заделывали каждую трещину, чтобы ни единый луч солнца не проник в их убежище. Бледные мужчины и женщины зажигали факелы, фонари и свечи, чтобы осветить коридоры дворца. Даже находясь в безопасности массивных стен, они все равно двигались украдкой.

Никки посмотрела на высокие арки; каменные колонны терялись в тенях высоко над головой. Кора вела ее через большие темные залы с холодными каменными стенами, покрытыми пятнами мха.

— Зачем ты пришла к нам? — спросила старуха. — В Ороганге почти не бывает путешественников. Что привело тебя сюда?

— Ты пришла по горной дороге? — добавила юная Аша, едва не наступавшая ей на пятки. — Мы стережем ее, но наши ночные охотничьи патрули тебя не видели.

Их сопровождало еще несколько человек, слушая разговор и шурша серыми одеждами. Они тихо переговаривались, будто привыкли общаться исключительно шепотом.

— Я пришла не по дороге, — сказала Никки. — Меня принесла сильфида. Если вы так долго живете в этом городе, то наверняка о ней знаете.

Прячущиеся люди нервно зашептались, а Кора задумалась.

— Мы слышали рассказы о серебряной женщине в колодце, но на нашей памяти никто не видел ее. Говорят, она впала в спячку еще за тысячу лет до императора Кергана.

— Сильфида была создана для перемещения шпионов и диверсантов императора Сулакана задолго до рождения Железного Клыка. — Никки выпрямилась. — Я разбудила ее. Я хотела, чтобы она доставила меня в Ильдакар, но она выбросила меня здесь. Во время путешествия произошло нечто странное. Она думает, что я предала ее. — На сердце у нее было тяжело — возможно, она никогда не сможет призвать это создание; сильфида пропала. — Но мне нужно вернуться к друзьям. Идет ужасная война, и я не могу здесь оставаться.

Кора помедлила, ведя Никки за собой.

— Еще одна ужасная война, очередная ужасная война.

Они вошли в просторный зал с гигантскими мраморными колоннами, на которые опирался купол. Никки остановилась, чтобы оценить размеры — может, это большой тронный зал Железного Клыка?

— Ильдакар во многих днях отсюда. — В голосе сопровождающего их Сайруса звучало сомнение. — И ты проделала этот путь в сильфиде?

— Сначала сильфида доставила меня в Серримунди и в Танимуру. Эти места гораздо дальше Ильдакара. Расстояние для такого существа ничто. — Никки помолчала. — Но если я не смогу призвать ее вновь, то не смогу вовремя добраться туда, где я должна быть. Ильдакар в осаде, а может уже пал.

— Мы бы помогли, но наши люди не могут покинуть Ороганг, — сказала Кора. — Из-за жисс мы обязаны оставаться здесь, чтобы оберегать остальной мир.

Никки оглядела похожих на тени людей, снующих туда-сюда по коридорам и исчезающих в темных проходах.

— Сколько вас здесь? — На городской площади ее пытались схватить несколько сотен человек, и она видела еще больше силуэтов в дверных проемах и арках. Были ли они существенной боевой силой?

— Много, — сказала Кора. — Наши люди живут в зданиях и катакомбах, которые соединяют самые большие строения, а также в горных пещерах. Мы повсюду в Ороганге, но не допускаем, чтобы нас видели.

Факелы в грандиозных залах походили на огненные глаза. В древнем дворце императора Кергана было несметное число пристроек и комнат, а также подземные этажи, но тени скрывали величие этого места. В древней столице было много внушительных сооружений. Железный Клык построил все это при помощи огромных налогов и рабского труда; он не считался с людскими жизнями, чтобы укрепить власть. Он был убит своим же народом, но монументы Кергана простояли пятнадцать столетий.

Прячущиеся люди занимались своими делами. Из больших общественных залов доносился стук ткацких станков, скрежет напильников и грубый резкий скрип небольших пил. Ремесленники делали заготовки для стульев, сколачивали столы и прочую мебель. Другие ткали или пряли, а швеи шили одежду. Внутри города царила тишина, но Никки ощущала уверенность, а не страх.

— Как кормите стольких людей? — спросила она. — Видела на улицах склады и амбары. Вы вправду по ночам занимаетесь хозяйством?

— Мы выращиваем зерновые, — пояснила Кора. — Дневной свет заботится о них, а жисс нет дела до растений. Ночью мы возделываем землю и собираем урожай. Наши охотники приносят мясо. — Она довольно улыбнулась. — Нам хватает.

Аша взволнованно вырвалась вперед:

— Но это еще не все! Наша самая важная культура находится под землей. Пойдем, я покажу. — Девушка подошла к арке, за которой оказалась ведущая вниз каменная лестница. Она резво сбежала по ступенькам, ведя их в темный нижний уровень под дворцом.

Никки последовала за Ашей по вызывающей клаустрофобию тесной лестнице в подземное помещение с грубыми каменными стенами. Комната была освещена жутким серебристо-голубым светом, исходящим от мясистых наростов на стенах. Никки почувствовала тягучий болотный запах, который, впрочем, нельзя было назвать неприятным.

Десять человек, в том числе дети, работали среди булавовидных наростов. Одни собирали в корзины серо-белые грибы, в то время как другие раскладывали бурую мульчу для удобрения ростков. Аша оторвала кусочек бесформенной массы со стены и сунула в рот, явно наслаждаясь вкусом.

Сайрус с суровым видом встал у плеча Коры.

— Мы культивируем и взращиваем эту субстанцию, — благоговейным тоном заговорила старуха, — делая ее нашим величайшим оружием против жисс. Вот почему рой не распространился по всей земле.

Двое детей, собиравших грибы, время от времени откусывали кусочки.

Сайрус тоже набил полный рот, словно это было его обязанностью.

— Мы потребляем этот особый гриб каждый день, чтобы он пропитывал нашу плоть. Это… помогает нашей работе.

Никки поняла, как сильно она проголодалась после пережитых испытаний, и потянулась к грибам, но Кора резко отдернула ее руку.

— Нет, колдунья! Только не для тебя.

Никки попятилась:

— Я не понимаю ни тебя, ни твоих людей.

Старуха казалась дружелюбной.

— Мы все объясним, это важно.

Она сорвала один из бесформенных грибов, раздавила в ладони и показала получившуюся кашицу Никки. Колдунья сделала глубокий вдох. При помощи дара и обостренных чувств она ощутила зловещий оттенок в пряном запахе: какое-то отвратительное вещество, которое она прежде не замечала.

— Гриб смертелен для всех, кто не привык к нему, — сказала Кора. — Яд такой же сильный, как у гибельного цветка. Он убьет тебя, едва положишь его в рот.

Пока они стояли в мерцающем сиянии комнаты, Никки наблюдала, как другие люди приходят за своим ежедневным рационом, срывают быстро растущие грибы и жуют их на обратном пути к двери.

— Этот гриб делает нас смертельными для жисс, — продолжила Кора. — Мы выработали способность переносить его воздействие, с раннего детства приучая организм к этому яду. Мы подвергаем свое тело воздействию химикатов, наращивая сопротивляемость до тех пор, пока кровь, кожа, каждая наша частичка не наполнится ядом.

Сайрус хмуро взглянул на Никки:

— Ты не выживешь, колдунья, каким бы великим ни был твой дар.

Никки доводилось испытывать на себе действие яда, но она не хотела пробовать этот, особенно после тяжелого путешествия в сильфиде, от которого еще не оправилась.

— Мне нужно восстановить силы, а не тратить их. Если сильфида не откликнется на зов, то мне предстоит трудный путь… если смогу найти дорогу назад.

— Мы знаем, где Ильдакар, — сказала Кора. — Мы покажем путь к горным перевалам. Мне знакомы и города на побережье, которые ты называешь Серримунди и Танимура, хотя наши записи очень древние.

— Откуда ты знаешь о побережье, если никогда не покидала этот город? — спросила Никки. — Ороганг столетиями был изолирован.

Старуха загадочно улыбнулась:

— Это не значит, что мы позабыли.

Покинув комнату с грибами, Кора повела ее и остальных в закрытое надземное крыло, которое служило переходом к другому величественному строению. Они вошли в зал для собраний, где их встретили ярусы пустых скамеек и большое открытое пространство для лектора. Здесь могли проходить совещания и политические дебаты.

На полу стоял солидный стол на ножках толщиной со ствол дерева. На столешнице находилась большая детализированная рельефная карта Древнего мира, вылепленная из глины и раскрашенная естественными красителями — будто кто-то уменьшил настоящие горы, долины и реки, чтобы поместить их здесь. Яркие светильники на четырех углах массивного стола походили на солнца, освещающие ландшафт. Прежде Никки видела лишь небольшие фрагменты карт Древнего мира, но эта трехмерная репродукция охватывала весь Древний мир, от побережья до гор, и даже дальше.

Кора протянула руку и коснулась низменности в скалистых горах, окруженной труднопроходимыми перевалами, но соединенной с внешним миром тонкими линиями добротных имперских дорог.

— Это Ороганг, центр великой империи Железного Клыка.

Старуха провела кончиками пальцев вдоль горных хребтов, следуя по дорогам на юг, спускаясь по рекам в широкие долины, где сходящиеся потоки образовывали верховья реки Киллрейвен, которая вела на юг, к другому известному городу — Ильдакару. Оттуда река текла дальше, к широкому устью в том месте, где впадала в море. Отыскав Ильдакар, Никки отследила маршрут, по которому прошла вместе с Натаном и Бэнноном: высокий перевал Кол Адаир, пустынные каньоны, скрывающие Твердыню, и через хребты на запад, к морю и бухте Ренда. Она проследовала вдоль береговой линии на север, увидев множество прибрежных городов вплоть до Серримунди и Танимуры.

— Эта карта была создана давным-давно по приказу императора Кергана. Он хотел видеть весь мир, потому что приказал генералу Утросу завоевать его.

— И генерал Утрос когда-нибудь вернется, — вставил Сайрус, приняв уверенную позу и выставив вперед бледный подбородок. — Вспомни старое пророчество! Мы так долго ждали, хотя он наверняка давно мертв…

— О, генерал Утрос все еще жив, — удивила их Никки. — Он и его гигантская армия многие столетия назад были обращены в камень волшебниками Ильдакара, но теперь они пробудились. — Сайрус выглядел потрясенным этой новостью, но она предупредила его: — Послушай меня, он не спаситель. Несмотря на то, что Железный Клык давно мертв, Утрос намеревается подчинить себе Древний мир. Не жди, что он станет твоим героем.

— Из поколения в поколение мы передаем легенды. — Сайрус так и стоял, расправив плечи. — Он великий человек. Пророчество гласит, что он вернется за нами.

— Может, у вас и есть легенды, но я лично столкнулась с ним. Я знаю, сколько разрушений принесет его армия, сколько людей погибнет из-за его амбиций. Ты должен его бояться, а не надеяться на возвращение.

— Я буду верить в то, во что хочу верить, — усмехнулся Сайрус.

Кора поправила свой серый плащ:

— Я бы не придавала большого значения легендам или так называемым пророчествам, Сайрус. Твой народ слишком долго держался за бесплодную надежду. Вспомни про глупые россказни о Железном Клыке, про мифы, которые преподносят Кергана как храброго и благородного императора. Он определенно не был достоин легенд или надежд. Откуда тебе знать, достоин ли генерал Утрос?

— Потому что я знаю, — сказал Сайрус с растущим пренебрежением. Его серые глаза не выказывали никакого интереса к истине. — Я верю пророчеству.

Никки не раз видела такое же пустое и фанатичное выражение лиц у последователей Имперского Ордена. Она тоже верила в их учение и отказывалась признавать, что могла заблуждаться или ошибаться. До тех пор, пока Ричард…

— Но я-то знаю правду, — сказала Никки, — веришь в нее или нет.