Империя Тинсу

Глава 63

Цинтли отправился вниз, расставляя людей на стенах третьего яруса. К этому времени передовой отряд, состоящий из жителей Тарау достиг цитадели. Лучники встретили его градом стрел, изрядно проредив ряды атакующих. Воины Тарау отпрянули, но их место заняла тяжёлая, закованная в латы, конница. Стрелы просвистели в воздухе, но отскакивали от крепких панцирей. Один из конников, по видимому предводитель, возле которого везли чёрное знамя с изображением огня, поднял над головой меч и прокричал что есть силы:

— Сдавайтесь и вы будете жить. Нам нужны воины. Бросьте вашего труса императора и переходите к нам на службу. Вам нечего бояться!

Неомони не слышала слов, но догадывалась о их смысле. Спускаясь с башни, она не увидела, как брошенный железный шар пролетел в воздухе и ударил одного из конников в грудь, сбив его с лошади. Цинтли швырнул его с помощью нехитрого устройства и теперь смотрел на реакцию чужаков. Предводитель их поднял руку снова:

— Если это ваш ответ, то наш тоже не заставит себя ждать.

Конница развернулась, оставив только небольшой заслон из жителей Тарау, лишь немного подкрепленный марриоссцами. Прошло немного времени и рослые кони втащили на площадь скрипящие орудия. Следом везли ядра и порох. Цинтли никогда не видывал пушек, но слышал о штурме Льендо с их применением. Догадавшись, что это такое, он отослал людей со стены, оставив лишь немногих лучников. К этому времени обслуга уже зарядила орудия. Неомони появилась на стене, одетая в сверкающий плащ императора, своим появлением вызвав удивлённые возгласы среди осаждающих.

Завидев на стене фигурку в зелёно-синем плаще, Ксимен довольно улыбнулся. Он был прав. Дикари ещё те трусы, если хорошо припугнуть. Сейчас этот император будет просить о пощаде.

Ксимен тронул коня и сопровождаемый знаменосцем, подъехал к стене, с удивлением заметив, что стоящая фигура в императорском плаще — женщина. Он узнал её. Это та, что казнила Фонси. Ксимен снял шлем и по её взгляду понял, что она тоже узнала его. Наслаждаясь эффектом, он заговорил:

— А где же император? Или он прислал женщину, а сам укрылся внутри?

Её лицо выражало презрение:

— Грязные предатели, купленные вами, убили императора, моего дядю. Теперь я правлю Тинсу, чужак. Убирайся отсюда!

Ксимен рассмеялся:

— Чем ты правишь, несчастная? Я захватил столицу без сражения. Ты прячешься, как крыса в норе. Стены у тебя хороши, но у меня времени довольно. Я выкурю тебя оттуда и подарю Беренгару. Он любит таких обламывать. Сдавайся и твои люди останутся жить.

— Жить? Разве это главное? Ты судишь по себе, чужак. Достойная смерть всегда лучше недостойной жизни! Ни один из моих людей не сдастся тебе. Хочешь взять цитадель? Так попробуй! Ты умоешься кровью, самонадеянный урод! Мне не о чём говорить с тобой!

Неомони отвернулась, спускаясь за стену. Ксимен отъехал и взмахнул рукой. Залп пушек грянул и ядра с грохотом врезались в стену, не вызвав, впрочем, заметного ущерба. Неомони была напугана, но попыталась придать себе уверенный вид. Теперь от неё зависит, сколько они продержатся. Только не показывать, что мне страшно!

Она улыбнулась подошедшему Цинтли:

— И это всё, на что они способны? Пусть продолжают. Мы не сдадимся.

Красный, как варёный рак, Илан глядел на чужих воинов. «Никаких шансов, — думал он. — Они разбили армию Тайо, а теперь, очевидно, и армию Морела. У нас никаких шансов. Можно было бы выговорить достойную капитуляцию, если бы не эта девчонка с её яростью». Обдумывая это, он бродил по стене второго яруса, не замечая, что двое гвардейцев Неомони всё время наблюдают за ним.

Грохот орудий потрясал тишину. Испытывая недостаток ядер и пороха, Ксимен не мог обстреливать цитадель без разбора. Взять дикарей испугом ему не удалось. Эта проклятая девчонка смогла устоять перед ним. Но что она говорила про императора? Насколько Ксимен знал, то Изандро никого не посылал его убивать. Странно всё это. Впрочем, ладно. Сейчас главное, выковырять девчонку из цитадели.

Вот уже восемь дней чужаки осаждали Дом Солнца. Штурмовать такие высокие стены без лестниц и осадных башен было бессмысленно. Пока готовились лестницы, Ксимен решил пробить ворота. Огонь пушек не был точен и только одно из десятка выпущенных ядер, попадало в них, причиняя ущерб, но недостаточно сильный. Ксимен изменил способ, нагрузив телегу бочками пороха. Под прикрытием обстрела стен из орудий, его марриоссцам предстояло доставить её прямиком к воротам и взорвать. «Дикари не догадаются о такой возможности, — думал он. — Откуда им знать о порохе».

Под свистом ядер, лучники всё же стояли на стене, несмотря на огонь орудий и атакующих арбалетчиков, и заметили повозку, устремившуюся к воротам. Не понимая смысла происходящего, но предполагая коварный замысел, они открыли огонь по лошадям, тащившим повозку, утыкав их стрелами. Но было поздно. Марриоссцы, сопровождавшие её, всё же смогли подтащить телегу достаточно близко. Зажегши короткий фитиль, они что есть силы побежали обратно. Предполагая горючую смесь, с привратной башни попытались вылить громадный котёл кипящей воды, но опоздали на мгновение. Грянул чудовищный взрыв, такой, что загудели стены, и пользуясь моментом, чужаки ринулись к дымящимся воротам. Оглушенные защитники спускались вниз, стремясь задержать чужаков. Но силы были не равны. Всё новые и новые воины врывались внутрь и остатки защитников отступили во второй ярус стен. Первая линия обороны была захвачена.

Неомони с грустью осматривала горстку защитников. Их ряды таяли с каждым днём, а пополнить было некем. Хорошо ещё, что чужаки не нашли систему водопровода, подающего воду в цитадель. Провизии у Илана было припасено на случай осады с избытком, но большая часть её хранилась в захваченном третьем круге. Хмурый Илан принялся осматривать свои запасы, а Цинтли зачем-то набивал бочки соломой и смолой. Понаблюдав за ним, Неомони поняла его план.

Поскольку пушки не могли попасть в ворота второго круга, находясь снаружи, чужакам пришлось подтащить их внутрь третьего, расположив практически напротив пока ещё целых ворот второго яруса стен. Здесь пространство было немного наклонено, так как Дом Солнца примыкал к горе. Первый ярус стен, самый высокий, возвышался далеко над вторым. Второй же возвышался над третьим, и в этом был расчёт Цинтли.

Артиллеристы расслабились. Лучники до них не дотягивались, а на вылазку защитники не решались. И потому они просто обложились порохом и ядрами, ленясь возить его издалека.

Вечером, ворота скрипнули и повозка, набитая бочками со смолой, горящим факелом покатилась вниз. Подскакивая на неровностях, она всё же немного не доехала к цели. Её развернуло и перекинуло, но бочки, вылетевшие из неё, раскатились прямо к орудиям. Артиллеристы бросились тушить, но тут, к их удивлению, ворота распахнулись и воины устремились вперёд, осыпая обслугу орудий градом стрел. Потеряв несколько человек, артиллеристы побежали. Небольшой отряд марриоссцев, оставленный внутри третьего яруса, вступил в бой с защитниками. И тут начали взрываться бочки с порохом. Грохот сотрясал воздух и землю. Неомони с замиранием сердца глядела вниз, где защитники, ведомые Цинтли, рубили марриоссцев. В такую жару, те не надели доспехи, успокоенные пассивностью защитников, и теперь их ряды таяли под ударами копий и топоров. Защитников также полегло немало и двор усеялся трупами. Неомони, сжав кулаки, следила за происходящим. Вот уже марриоссцы были перебиты и к горящим воротам снаружи чужакам было не пробиться. Защитники, бегом добравшись к орудиям, подталкивали к ним горящие доски, не зная, как ещё их можно повредить. Ещё один взрыв потряс всё и несколько гвардейцев разлетелись в стороны. Цинтли отдал приказ и уцелевшие побежали к открытым воротам. Когда последний ворвался внутрь, они захлопнулись, и только повозки и орудийные лафеты догорали в сумерках. Языки пламени озаряли стены.

Защитников почти не осталось и Неомони поняла, что больше вылазок нельзя допускать. Даже сейчас людей с трудом хватало, чтобы хоть как-то разместить на стенах. На внутренней стене не оставалось никого и если бы чужаки смогли проникнуть во второй ярус, третий защищать было бы уже некому. За эти дни Неомони побледнела как смерть. Усталая и невыспавшаяся, она бродила по стенам днём и ночью, ободряя воинов своим присутствием. Хотя было заметно, что их боевой дух упал до предела. Один только Цинтли, казалось, был уверен в себе.

На тринадцатый день осады, Илан попытался завести разговор о переговорах с чужаками, но наткнулся на ледяной взгляд.

— Если тебе есть о чём говорить с ними, то и отправляйся туда, — заявила Неомони без обиняков. — Я не держу никого здесь. Можешь идти и тогда толпа получит массу удовольствия, когда их святоши тебя сожгут.

Илан сглотнул слюну и не решился ничего сказать. «Да, прав был император, выбрав её, — задумался он впервые, — и как она ещё держится?».

Неомони и вправду еле держалась. Помощи ждать было неоткуда. Даже если бы горстка людей, посланных с Халианом, вернулась, то они бы не смогли ей помочь. Армия, доверенная Морелу, сгинула неизвестно где, а остатки армии Тайо разметало по всей стране. Неомони осталась одна. Стоя на башне, она глядела на закат, наливавшийся кровью над дальними горами. Её рука уже сама собой ощупывала иглы с ядом и Неомони всё больше ужасалась того мига, когда ей придётся их применить.

За несколько дней чужаки убрали сгоревшие орудия, заменив их парой уцелевших, и возобновили обстрел. Ворота периодически вздрагивали от попаданий и настроение защитников и без того неважное, упало до предела. Ещё немного времени и чужаки смогут пробить и эти ворота.

Лёжа за громадным валуном, Бойнед осматривал город. Грохот доносился из цитадели, сопровождаемый облаками дыма. Южные ворота, видимые с места, где залёг Бойнед, были открыты, хоть стража и стояла у них. Свежий большой отряд входил в город под знамёнами Тарау. Бойнед поморщился:

— Дела там неважно, парень, — заговорил он тихо, обращаясь к лежащему рядом Тори. — Город под чужаками и сколько их неизвестно. Только в цитадели кто-то ещё держится. Мы с тобой опоздали, чтобы помешать малой кровью. Теперь надо решаться на штурм. Варианты все скверные теперь. Ну, что скажешь?

— Беренгар мой. А больше меня ничего не беспокоит.

— Хорошо, хоть Даббо и заартачится. Но будь осторожен. Мне бы не хотелось, чтобы ты сложил здесь голову. Нам ещё нужно отстоять Мауле.

Тори безрадостно кивнул, как будто лишённый эмоций человек, и Бойнед, похлопав ему по плечу, отполз обратно за склон. Коты проверяли оружие, отряхиваясь от дорожной пыли. Дом Копий расположился немного в стороне. Бойнед тяжело вздохнул и зашагал к ожидавшему его Даббо.

Воины Тарау доставили штурмовые лестницы и защитники со стен хмуро глядели на их приготовления. Цинтли проговорил, глядя на Неомони:

— Они затеют штурм ночью, когда лучники будут бесполезны. Надо приготовить факелы.

Неомони кивнула. Тревога не покидала её, и бродя по стене, она бросала взгляды на вражеских солдат. Ядро со свистом пролетело, ударившись о стену, и Неомони чуть не расплакалась, но не подавая виду, гордо подняла голову.

Ночью штурма не было и уставшие защитники, встретили рассвет на стене. Жители Тарау кривлялись перед ними и осыпали бранью. Цинтли покачал головой:

— Я видал много идиотов, но таких ещё поискать. Эти глупцы гордятся возможностью побыть мясом для своих покровителей, прячущихся за их спинами, — и он сплюнул вниз.

Ещё один отряд из Тарау показался у южных ворот и сердце Неомони похолодело. Одно дело решиться умереть в один миг, а совсем другое готовиться к этому каждый день. Сколько же ещё боги подарят ей этих мучительных дней?

Внезапно, от восточных ворот донёсся пронзительный звук труб и Неомони завидела воинов, бегущих к воротам, их штандарты ей ничего не говорили, но сердце её упало. Сколько же их ещё переметнулось к чужакам? Жалкие предатели своей родины.

От южных ворот долетел боевой клич и чёрно-белые воины ворвались в ряды жителей Тарау. Неомони ничего не понимала, но тут Цинтли восторженно закричал:

— Они пришли, принцесса! Они пришли! Ты слышишь, принцесса, они пришли к нам! Это же Дом Копий! А у южных ворот Коты! Они всё же пришли к нам!

И к всеобщему изумлению, Цинтли подхватил Неомони и закружил:

— Они пришли! Ты слышишь? Это же Мауле! Они всё ещё с нами!

Он отпустил её, но она не сердилась. Не веря своим глазам, Неомони глядела вниз, где страшная рубка кипела на улицах. Сжав кулачки, она с замиранием сердца глядела на битву.

Цинтли умчался со стены, созывая оставшихся защитников. Находившиеся внутри третьего яруса, осаждающие, ничего не могли понять в происходящем. Слыша звук тревоги и не понимая, что происходит, они заметались внутри стен. Некоторые взобрались по лестницам на третий круг стен, и их взору предстала картина сражения.

Оставшиеся внизу, не видели ничего и кричали своим друзьям, пытаясь понять, что там происходит. Но совсем неподалёку от цитадели, в районе Площади Четырёх, прогремел яростный клич Котов и многие из жителей Тарау узнали его. Паника охватила их ряды и бросив артиллеристов, они устремились из кольца стен наружу. В этот момент уцелевшие защитники бросились вдогонку. Марриоссцы, оставив орудия, бежали. Оставшиеся на стенах уже не могли спуститься, так как защитники находились прямо под ними.

Бойнед рубил боевым топором без устали. Вся шкура, прикрывающая его, была забрызгана кровью. Жители Тарау уже отступали вглубь города, растекались по улицам, пытаясь бежать с поля боя. Слава Котов гремела повсюду и завидев их чёрно-белые шкуры, воины Тарау теряли мужество. Отряд, входивший в город при нападении Котов, был разбит наголову. Устремившиеся навстречу им отряды из города натолкнулись прямиком на атакующих. Коты прорубились через них с трудом. Обороняющихся было много, но их мастерство воинов бледнело перед отборными людьми Бойнеда и трупы устилали улицу за улицей.

Вырвавшись на Площадь Четырёх, Бойнед остановился перевести дух. Их противник бежал и только от восточных ворот шёл тяжёлый звон битвы. Там, где Дом Копий сошёлся с марриоссцами. Бойнед утер пот со лба. Сейчас стоит ударить чужакам в тыл. Самое время. Внезапно, он услышал топот бегущих ног. Обернувшись, чтобы встретить противника, он увидел девушку в императорском плаще, бегущую босиком, с разметавшимися волосами. Бойнед опустил топор. Девушка, подбежав к нему, бросилась на грудь и заплакала навзрыд, и только тогда Бойнед узнал Неомони.

С трудом отстранившись от неё, пытаясь объяснить, что происходит, он просто оставил десяток Котов для охраны, развернув остальных к восточной стороне. Туда, где марриосские конники пытались остановить натиск Дома Копий.

В полном безмолвии Коты устремились вперёд. Бойнед спешил как только можно. «Лишь бы люди Даббо удержались до нашего подхода, — думал он. — Ведь мы почти сделали это!».