Гранд-адмирал. Том четвертый

Глава 63

Лейтенант Джайнер заметил движение впереди.

Сбросил высоту и скорость, не позволив себе проскользнуть мимо замеченной несправедливости.

Одинокая «Звездная гадюка», с намалеванном на фюзеляже командирским опознавательным знаком, притаилась за огромным куском мусора, который был прежде частью недавно лопнутого ударными канонерками звездного разрушителя типа «Агрессор».

Остальные перехватчики его эскадрильи прошли в сотне метров от комэска, отправившись на завершение сопровождения возвращающихся канонерок, выпустивших свой боекомплект и превративших не только первую парочку, но и соседний «Агрессор», метнувшийся им на помощь, в руины.

И, если первые двое — это куски металлолома, то вот третий еще подавал признаки жизни путем то и дело возникающего света в немногочисленных оставшихся целыми иллюминаторов.

И одна из немногих выживших в этой части космоса «гадюк» явно решила переждать.

Такого поведения прежде не наблюдалось.

Криг открыл канал связи.

— КДП-«Химеры» в точке — шесть-ноль-три недобитая «гадюка» с командирскими опознавательными знаками, что мне делать?

— Тут полно работы, «Серый-Лидер». Возвращайся.

И где это полно?

Противника в сотне единиц не найти боеспособного.

Можно «поболтать» с противником, авось удастся завербовать.

Комэск — ценный трофей.

Лейтенант так бы и поступил, но вмешался новый голос, отрывистый, по-военному четкий:

— Я имею честь разговаривать с командиром эскадрильи, которая уничтожила моих пилотов?

Криг глубоко вздохнул.

Был бы здесь Креб, то непременно сказал бы, что подобные переговоры с врагом — это «влажные сопли».

Точнее не сказал бы, но непременно именно так бы и подумал.

Как пить дать — именно так.

Бывшему ведущему Джайнира вообще чуждо что-то человеческое.

Не знал бы Криг, что клонирующие цилиндры Траун начал использовать раньше, чем в экипаже появился сам командир «Черного крыла», то непременно бы подумал, что его прежнего лидера вывели в пробирке исключительно для ведения войны.

Забыв при этом рассказать, что существует мирная жизнь.

— Все верно! — беззаботно произнес он. — Я — лейтенант Криг Джайнер, Пилотский корпус Доминиона, ты кто?

— Мое имя Джонг. Я лидер эскадрильи «Сабакк». Знаешь, — раздалось приглушенное покашливание, — до сих пор мы считались лучшими. Со времен Битвы при Явине.

Хорошо поставленный, бархатистый голос не вязался с упрошенными, почти рубленными фразами.

Словно человек пытался сказать что-то очень быстро, пока у него еще был кислород.

— Ты участвовал в Битве при Явине? — после некоторого сомнения решил поинтересоваться Криг.

— Да.

— На чьей стороне?

— Стороне?! — его оппонент негромко рассмеялся. — Я был на всех сторонах, лейтенант. Я был республиканским пилотом, который принял Империю. Я был и имперцем, который перешел к Альянсу. Я бежал из Альянса в «Консорциум». Искал где лучше. Где правильнее. Где все-таки есть закон и порядок. И звонкая кредитка, конечно же, чего скрывать. А нашел лишь, — он опять закашлялся, — кусок арматуры в легком.

— Выключи оружие и наш шаттл тебя подберет через минуту, — предложил Криг. — Гарантирую полную неприкосновенность и права военнопленного, если сдашься.

— Если, — согласился барон. — Так не получится, комэск. Сдаваться — не в правилах «Консорциума Занна».

— Тогда зачем мы тут теряем время? — обозлился Криг, ощущая, что его вот-вот понесет. — Без обид, комэск, но мне есть чем заняться. У меня есть обязанности и есть долг перед государством, которому я служу…

— Сочувствую.

— Чему?

— У меня тоже все это было. И я все просрал, лейтенант! — признался Джонг. — Погнался за деньгами, а теперь…

— Это что, предсмертное признание? — подозрительно осведомился лейтенант. — Ты извини, но я боевой пилот, а не исповедник.

— А ты смешной! — противник рассмеялся. — Я в молодости таким же был. Хороший ты парень. Значит, я не ошибся.

— В чем?

— В том, что выбрал тебя.

Это еще что значит?

— И чем же я могу тебе помочь?

— Когда я сказал, что сдаваться — это не в правилах «Консорциума Занна», то я не имел ввиду, что фанатично им предан, — пояснил Джонг. — Моя машина заминирована, парень. И рванет, если будет открыт фонарь или произойдет посадка не на корабль «Консорциума Занна». Я, может быть и хотел бы выжить, парень, но они сделали все, чтобы мы не попадали в плен.

— Нет ничего проще, — заявил Криг. — Отбуксируем тебя, обстреляем из ионной пушки и…

— Парень, давай без фантазерства, хорошо? У меня одно легкое уже схлопнулось. Второе — пробито. СЖО еще поддержит немного — потом все рванет, как умру.

— Ты позвал меня для того, чтобы это рассказать? — уточнил лейтенант Джайнер, совершенно сбитый с толку.

— Не только, — заявил Джонг. — Ты же молодой парень, да?

— Ну, что-то вроде того…

— Значит еще знаешь, что такое честь, — голос мужчины ощутимо слабел с каждой новой фразой. — У меня две дочери остались. Приемные. Я с их матерью сошелся еще во времена Войн Клонов. Там… сложно все. О, сит, как же больно… Джайнер, пообещай мне кое-что.

«Серьезно? Может еще и помилование посмертно выбить? С какого хатта-то я должен этим заниматься?»

— Лейтенант, не вздумайте ничего обещать этому человеку, — неожиданно заговорил диспетчер. Напомнив, что Крик так и не переключил канал связи. — Им было предложено сдаться…

— КДП такой КДП, — слабо рассмеялся Джонг. — Не меняется. Слушай, Джайнер. Найди моих девочек. Хотя бы попытайся. Соври им что-нибудь, чтобы… Не знали… Как… умер… как… бродяга…

Отчего-то стало жаль этого мужчину.

Мытарства в поисках лучшей жизни, погоня за деньгами — и все это закончилось даже не мгновенной смертью в бою.

КДП предательски молчал.

— Хорошо, сделаю, — решился Криг. — Как их найти?

Делать этого он, разумеется, не собирался.

Никто в здравом уме не отпустит его когда на счету каждый пилот, да еще и боевые действия с «Консорциумом Занна» на носу.

И тем более не отпустят в хатт знает куда искать хатт знает кого.

— Пассик, — произнес Джонг. — Матери фамилия… Найдешь… по ней. От моей… они… отреклись… обе…

Криг вполуха слушал указания куда лететь, кого искать.

Понятное дело, что он не будет чьим-то душеприказчиком.

Но и оставить человека, пусть противника, в последний момент с невыполненной просьбой…

Он все равно умрет.

Так пусть хотя бы думает, что кто-то отправился по его поручению и выполнил последнюю просьбу.

— Записал? — спросил Джонг.

— И я, и КДП, — подтвердил Джайнир.

— Спасибо, парень, — произнес Джонг. — Не думай, что я… Всегда таким был… Я… Отблагодарю…

«Навряд ли мне нужен сувенир из загробной жизни».

— Разрушитель, — продолжал Джонг. — Подбитый последним… Он не добит…

«ЧЕГО?»

Криг бросил взгляд на сканер.

Нет, приборы показывали, что изуродованная конструкция не подает признаков жизни.

Одна направляющая — ионная пушка — перебита в середине.

А вторая — плазменная — закопчена с носовых углов и тоже вроде бы деформирована.

— У меня… ракурс… лучше, — произнес Джонг. — Не… Задели…бомберы… Плазму… Чинят… Стрелять… будут… Скоро…

«Дерьмо-дерьмо-дерьмо!»

Мысли завертелись в голове Крига.

Теперь, когда из канала связи с Джонгом не слышно было даже хрипов, что указывало на смерть человека, и Криг увидел, как в носовой части поврежденного корабля появляется формирующийся плазменный бутон.

Дистанция между «Химерой» и этим недобитком — тридцать единиц.

Выстрелит — будет худо.

Летит эта дрянь медленно, но для флагмана хватит.

На «Химере» не успеют отреагировать и избежать столкновения.

— Спасибо, Джонг, — произнес Криг, разгоняя свою машину — КДП-«Химеры», я в одной единице от недобитого «Агрессора». Навелись на вас. Есть кто-нибудь поблизости? Канонерка? «Скимитар»?

— Отрицательно, «Серый-Лидер». Вы — единственный. Ближайший «Скимитар» находится в ста двадцати единицах от вашего текущего положения. Ему уже направлено сообщение…

— Принято, — скрипнул зубами Джайнер.

Он сориентировался крайне быстро.

Шесть секунд — вот сколько потребуется «Скимитару», чтобы оказаться здесь и выйти на боевой курс.

Но это подразумевает ускорение по прямой, в чем скоростные бомбардировщики, конечно, не имеют себе равных.

Еще несколько секунд — для захвата цели и пуска торпед.

Секунд через девять-десять — и проблема будет решена.

Артиллеристы «Химеры» в настоящий момент крушили четыре фрегата типа «Перехватчик-IV», а сам недобитый звездный разрушитель противника находился на правом траверзе и ближе к корме флагмана Доминиона.

По нему уже отрабатывала одна из восьмиорудийных турелей «Химеры», но этого было непростительно мало.

Слишком мало для того, чтобы победить.

Через быструю многократную «бочку» Криг уронил машину в пикирование, целя в самую гущу обломков, чтобы пройти к цели по кратчайшему пути.

Выйдя в проекцию положения «Звездной гадюки», с пилотом которой он недавно общался, комэск «Серого крыла» все понял.

Налет «Скимитаров» в самом деле уничтожил ионную пушку противника.

И повредил плазменную.

Но, противник провел ремонтные работы, «на живую» перебросив ряд питающих кабелей к сравнительно уцелевшей установке.

Несмотря на то, что передняя часть направляющей была разрушена, а перед дульным срезом находились исковерканные шпангоуты и обломки брони, для главного калибра это не играло ровным счетом никакой роли.

Турболазеры «Химеры», которые могли стрелять по этому сектору, вели огонь, разрушая импровизированное прикрытие установки, но все это было явно бессмысленно.

Плазма запросто испарит любое мелкое препятствие на своем пути, лишь на определенную долю сократив мощность своего заряда.

Разряжался бы этот снаряд от любого более-менее крупного осколка — то не было бы смысла использовать подобное монструозное орудие.

В космосе навалом различного рода обломков комет, метеоров, частей кораблей, разбросанных по всей галактике.

Под воздействием гравитации и звездного ветра они «мигрируют» из одного конца галактики к другому.

Космос не так чист, как может показаться.

Именно поэтому «Скимитар» не успеет сюда за шесть секунд.

Он возьмет не прямой, а ломанный курс и будет в точке через больший промежуток времени.

И, скорее всего к этому моменту «Агрессор» уже выстрелит — судя по огромному светящемуся шару в его носовой части он уже неслабо зарядил свой главный калибр.

Поэтому решение этой проблемы может быть только одно.

Компьютер наведения зафиксировал прицельную рамку на носовой части набирающей мощность пушки.

Красное перекрестие сменило свой цвет на зеленый и все четыре ракеты покинули пусковые установки.

Они разметали кустарным образом проложенные питающие кабели главного орудия, что, по идее, должно было отразиться и интенсивности накачки…

Да, огромный плазменный цветок уже не набухал так стремительно.

Но все равно заряд продолжал расти.

Или в установке имеется буфер, или же мощности четырех кумулятивных ракет оказалось недостаточно, чтобы разорвать броню установки и окончательно перебить ее энергоснабжение.

Криг переключился на лазерные пушки и что есть сил вдавил гашетку в пазы рукояти управления перехватчиком.

Четыре пушки его машины начали плеваться огнем.

Со скорострельностью, при которой стволы начали ощутимо перегреваться, а зеленые дросселированные потоки света слились едва ли не в четыре луча, он смог обрушить на остатки защитного кожуха установки мощь, которую бы никогда не достиг при обычной скорострельности.

И у него была лишь одна надежда на то, что он достигнет своей цели раньше, чем…

С противным звуковым сигналом бортовой компьютер сообщил, что орудийные контуры спеклись.

— Да что б вас! — в сердцах ругнулся Джайнер.

Всего три дополнительные секунды — и он бы разнес эту хаттову установку на молекулы.

А на данный момент ему удалось лишь разрушить защитный кожух из корабельной брони и открыть внутренности плазменной пушки, сияющей сиреневым бутоном.

Созревшим и готовым вот-вот распуститься.

— «Серый-Лидер», — произнес диспетчер. — Через три секунды на вашей позиции будет «Скиметар».

Криг посмотрел на хронометр.

Десять секунд вышли.

Через три будет уже поздно.

Он бросил взгляд на «Химеру».

Разрушитель уже маневрировал, понимая, что ему не выйти из-под удара и потому старался подставить наименее уязвимую свою часть.

Но в любом случае жертвы будут исчисляться сотнями, если не тысячами, человек.

И уничтожением трети маршевых двигателей разрушителя.

Что превратит его в практически обездвиженную мишень.

Хуже всего то, что наибольшие разрушения будут нанесены надстройке — а это уже попахивает провалом операции.

В чем бы она не заключалась.

Решение только одно.

— Понял вас, КДП, — эти слова он говорил, переводя всю энергию на свои двигатели.

В вакууме не распространяются звуки.

Но в его кокпите есть атмосфера.

И даже сквозь шлем он мог слышать истерическое визжание сдвоенных ионных двигателей, которые пошли вразнос, получив для себя максимум питания из возможного.

Только так он успеет.

Только так получится.

Чем выше скорость, тем меньше вопросов к последствиям удара.

Сдвоенный ионный двигатель и пущенный вразнос реактор рванут так, что мало никому не покажется.

Возможно сработает принцип снижающейся интерференции.

Возможно волна погасит волну.

Криг направил свою машину прямиком к цели.

— «Серый-Лидер», вам запрещается!

— На перехватчиках бы не помешал автопилот, — вздохнул Криг, удерживая рукояти управления машиной чуть подрагивающими от нервного напряжения руками.

Да, было бы неплохо зафиксировать курс и вылезти через люк.

Жаль тогда ничего не получится — машина не долетит до цели.

Стало как-то даже спокойно на душе.

Он был имперским пилотом.

Он стал доминионским пилотом.

И четко знал, что член Пилотского корпуса что в одном, что в другом проявлении должен сделать все мыслимое и немыслимое, чтобы защитить товарищей и спасти операцию.

Одинокий TIE-перехватчик, разогнавшийся до скоростей, неприлично больших даже при использовании ДСУДа, огненной свечой, в которой перегрелись даже сдвоенные ионные двигатели, по инерции вписался в огромный цилиндрический дульный срез плазменной пушки «Агрессора».

Сиренево-фиолетовый плазменный цветок, набравший необходимый для запуска размер, так и не получил ускорение.

Одинокий TIE-перехватчик разворотил все контрольное оборудование, необходимое для стрельбы из главного калибра.

Он лопнул, подобно перезревшему плоду, мгновенно испарив переднюю часть разрушителя.

Двумя секундами позже в двух единицах от пылающего звездолета появился «Скимитар-01».

— Вот же ж дерьмо… — только и смог вымолвить Алекс. — Он протаранил излучатель и буферный накопитель!?

Изуродованный звездный разрушитель начал оживать.

Очевидно противник, поняв, что его план с ударом исподтишка не сработал, решил использовать турболазеры и систему самоликвидации.

Но не сегодня.

— Да, — отрывисто произнес Томакс, корректируя курс машины. — Сколько осталось под брюхом?

— Шесть, командир.

— Готовь все.

— У нас еще две цели, кроме этого…

— Я. Сказал. Готовь. Все!

Ладони до боли сжимали рукоятки управления.

Но сейчас не место эмоциям.

Результат.

Важен только он.

— Понял, — ответил Алекс. — Готово, командир.

— На боевом, — произнес Брен. — Захожу. Кто отрабатывал по нему?

— Смотрю полетный лист…

«Скимитар-01» пикировал из верхнего эшелона в нижний.

В тот, в котором находился «Агрессор».

Для наземных и для космических боев пространственная ориентация различная, но факт остается фактом — так уж повелось, что стремительное приближение «сверху вниз» у пилотов звездных кораблей тоже называлось пикированием.

— Торпеды вышли, — произнес Томакс, отворачивая в сторону.

Бортовой компьютер рассчитал траекторию отхода.

— Рывок.

«Скимитар-01» уже через секунду оказался за двадцать единиц от разрывающегося на куски вражеского разрушителя.

Все шесть протонных торпед попали в цели.

Серия детонаций пронеслась от кормы до носа и вывернула «Агрессор» ворохом обломков и металлолома.

Насколько мелких, разрозненных и не способных даже отдаленно напоминать что-то, похожее на боевой корабль.

— КДП-«Химеры» это «Ятаган-Лидер», — сообщил Томакс. — Бомболюк пуст, запрашиваю посадку для ротации.

— Разрешено, «Ятаган-Лидер». Как и всегда — первая ячейка.

— Принято, — Томакс переключился на связь с борт-механиком. — Ты выяснил что я просил?

— Да, — зная нрав своего командира, голос Алекса не звучал оптимистично. — Пятый экипаж.

Томакс посмотрел на контрольную панель.

Напротив отметки «Скимитара-05» горел зеленый огонек.

Значит он жив.

На сканерах этой отметки не было.

Значит бомбардировщик находится на ротации.

— Идем к «Химере», — сказал Томакс, включая ДСУД.

Через секунду они были уже под прямоугольным створом главного ангара флагмана.

Машина «подымалась», подхваченная притягивающим лучом, который поместил ее в положенную для командира авиакрыла и его эскадрильи первую стартовую ячейку.

Комэск повернул голову, увидев вдоль стойки закрепленным еще один «Скимитар».

Как раз на пятой стартовой позиции.

И две фигуры в черных комбинезонах, стоящие на мостике, пока техник с помощью дроидов и манипуляторов крепил деактивированные протонные торпеды в бомболюки.

Едва «Скимитар-01» зафиксировался в крепежных манипуляторах, Томакс рванул на себя рукоять экстренного открывания фонаря.

Натренированное тело само собой оказалось на помосте.

Сорванный с головы шлем упал на кресло.

Если техник, который должен был снарядить их бомбовый отсек и удивился поведению командира крыла, то уж точно не подал виду.

— Брен, твой гиперпривод! — следом открылась кабина Алекса, который смотрел в спину своему командиру, быстрым шагом, практически бегом двигающемся по помостку к паре пилотов пятого бомбардировщика. — Командир, твою мать! Он этого не стоит!

Различить пилота и бортмеханика, одетых абсолютно одинаково, в черные пилотские комбинезоны, можно лишь по нашивке на правом рукаве.

— Ты атаковал «Агрессор»-цель-девятнадцать, — без малейших предисловий произнес Томакс, обращаясь к пилоту.

Где-то за спиной слышался грохот ботинок бегущего по металлическому мостику Алекса.

— Да, сэр, я, — неуверенно произнес пилот.

Именно это блеяние, которого даже вокодер не смог скрыть, все расставило по своим местам.

— Снять шлем! — рявкнул Томакс.

Пилот подчинился.

Перед ним стоял не его клон — это он понял практически сразу.

Обычный мужчина средних лет.

— Где Брен-05? — спросил комэск, обращаясь к борт-механику их экипажа.

— Нас подбили на второй цели, — быстро произнес тот. — Его госпитализировали… «Агрессор»-цель-девятнадцать — это наша третья цель.

Дальше можно не пояснять.

На кораблях Доминиона всегда есть не только запчасти к машинам авиакрыла, но и небольшой процент «лишних» пилотов и техников, которые могут заменить раненных членов экипажей малых летательных аппаратов, при условии, что машину можно привести «в чувство».

— Сэр, — борт-механик пятого экипажа, понимая что происходит нечто из ряда вон выходящее, пытался сгладить острые углы. — Командир, как и я, всего два месяца как из Сил обороны…

— Почему удар по главному калибру «Агрессор»-цель-девятнадцать был нанесен по ионной пушке и системе питания плазменной? — продолжал вопросы командир авиакрыла, смотря на пилота.

Именно он командир корабля.

Он нажимает на спуск.

— Сэр, я… — человек отвел глаза в сторону. — Промахнулся, наверное…

— Промахнулся твой отец, — сказал Алекс, встав плечом к плечу к Томаксу. — Результат мы сейчас видим. Ты хотел получить «призовые» за захват вражеской ценной технологии!

Такая практика существовала.

Выплата вознаграждений за захват или получение представляющей для Доминиона интерес военной или иной техники, которой обладает любая из сторон в галактике.

Плазменная пушка «Консорциума Занна» — это весьма ценный трофей в денежном эквиваленте.

— Нет, сэр, я… — глаза пилота забегали.

— Я связался с КДП, — безапелляционно произнес Алекс. — Ты сообщил об этом сразу после удара. Ты… Томакс! Да что б тебя!

Вроде бы и силы в удар он вложил немного, но пилот пятой машины упал на мостик, зажимая разбитый нос.

Борт-механик пятого экипажа дернулся было, чтобы защитить своего, пусть и временного, но командира, однако Алекс недвусмысленно остановил его, демонстративно размяв кулаки.

На голову ниже и килограмм на двадцать легче, чем борт-механик флагманской машины, «пятый» благоразумно остался на месте.

— Из-за твоего желания набить карманы, пилот, командир «Серого крыла» пожертвовал собой, — произнес Томакс. — Ты доложил о выведении звездного разрушителя противника из строя! Его вывели из списка целей! И он дрейфовал к «Химере», чиня свое орудие! Если б не Криг Джайнер «Химере» оторвало бы половину борта и надстройки! Из-за ста тысяч кредитов ты чуть не погубил треть вахты, сукин сын!

— Сэр, я же не знал… — прогнусавил пилот.

— Твоя задача — исполнять приказ, — повторил Томакс. — Ни больше, ни меньше. Сбор трофеев — это последнее, чем нужно заниматься в бою! Сегодня из-за тебя погиб прекрасный офицер, который за полгода выполнил больше успешных вылетов, чем ты за всю свою жизнь! Он своей жизнью заплатил за твою жадность!

— Сэр, простите, я не виноват, он же сам захотел…

— Да, комэск, — подал голос борт-механик пятого экипажа, — мы сделали свою работу. Никто не просил его таранить, мог и из пушек расстрелять…

Томакс замахнулся еще раз, видя что наглая рожа так и не поняла наставления, донесенного простым и понятным языком.

Но не смог — Алекс перехватил его руку.

Взгляды комэска и флагманского борт-механика встретились.

— Не надо, Брен, — отчетливо произнес напарник. — Они того не стоят. И без того будет разбирательство. Они пришил в регулярный флот чтобы зарабатывать. Не они первые, ни они последние. Проблема этих, что они слишком туповаты, чтобы понять совокупность причин, по которым Джайнер пошел на это. Узнают во время заседания трибунала. Не надо о них мараться еще больше.

Бросив взгляд на бывших «призывников», Томакс понял, что Алекс во всех смыслах прав.

— Вы оба — отстранены, — заявил он, видя как по мосткам уже бежит отряд штурмовиков во главе с офицером службы безопасности корабля. Похоже, что кто-то из очевидцев шепнул «безопасникам». — Диспетчеру о замене я сообщу сам.

— Майор Томакс, что происходит? — хмуро окатил его взглядом контрразведчик, сверля взглядом экипаж пятого «Скимитара».

— Из-за действий этого экипажа погиб наш пилот, — сказал Брен. — Они не выполнили приказ, не уничтожили орудия вражеского разрушителя, чтобы записать его себе в качестве трофея…

— Эй-эй-эй, я-то тут причем? — заволновался борт-механик пятого экипажа. — Я просто…

— Ты просто вводишь координаты цели в боеголовки при парном запуске, — подсказал ему правильный ответ Алекс.

— В результате, чтобы спасти «Химеру» от повреждений и уберечь экипаж, комэск Джайнер из «Серого крыла» был вынужден пойти на таран, — закончил свой короткий рассказ Брен.

— Это правда? — сдвинул брови контрразведчик, прожигая взглядом пятый экипаж.

— Просто хотели подзаработать… — жалобно произнес командир указанного экипажа.

— Арестовать экипаж «Скимитара-05», — приказал присутствующим штурмовикам «безопасник».

— Увести, — последовал новый приказ и процессия двинулась на выход.

— Сэр, — понизив голос обратился к Томаксу корабельный контрразведчик. — Вы должны отдавать себе отчет, что рукоприкладство — это преступление. Чем бы оно ни было вызвано.

Алекс тяжело вздохнул, дескать «я же предупреждал».

— Понимаю, — ответил Томакс. — Не ищу оправданий. Предстану перед трибуналом, если потребуется.

— «Когда» потребуется, — поправил контрразведчик.

Он посмотрел на бегущих по помосту к пятой машине новую пару в черных комбинезонах.

— За сегодня мы потеряли немало пилотов — как кадровых, так и «подменных», — произнес он. — Резервов почти нет. Я… Придется, конечно, написать немало объяснительных, но… У вас есть время до завершения этого боя и отмены тревоги, чтобы как следует повоевать. Потом я буду обязан вас взять под арест, так же, как и тех двоих.

— Понимаю, — кивнул Томакс. — Спасибо.

— Взорвите пару кораблей и от меня, — слабо улыбнулся контрразведчик. — будем надеяться, что все обойдется без жестких санкций, вроде Кесселя…

— Будем надеяться, — кивнул Брен, успокаиваясь. — Алекс, идем. У нас много работы впереди.

— Поганая ситуация, — прокомментировал Тшель последние новости, полученные из ангара.

— Неприятная, но вполне объяснимая эмоциональными перегрузками, которые испытывают наши пилоты, — прокомментировал я.

— Ничем нельзя объяснить нарушение приказа ради материальной выгоды, — возразил Тшель.

— Мои слова относились к майору Брену, — уточнил я. — Не к экипажу «Скиитара-05».

Но произошедшее — наглядно демонстрирует, что ситуация начинает выходить из-под контроля.

— Капитан, все обозначенные цели лишены маскировки? — уточнил я.

— Да, сэр, — нахмурился Тшель, не понимая почему разговор вновь вернулся в рабочее русло. — Разве вы не собираетесь принять меры в отношении пилотов, нарушивших закон?

— Для этого есть трибунал и будет более благоприятная обстановка, — отрезал я. — Мы переходим ко второй фазе операции, капитан. Сообщите «Скимитарам» о смене приоритетов. Теперь они переходят к уничтожению вражеских кораблей.

— Сэр, противник разделился на две группировки, — напомнил Тшель. — Если зону «Альфа» мы еще в состоянии зачистить, то «Бета»…

Он замолчал, встретившись со мной взглядом.

— Выполняйте приказ, капитан, — отрезал я. — И сообщите нашим связистам, что в ближайшее время один из малых транспортных кораблей противника может подать наш опознавательный сигнал. Необходимо будет защитить этот звездолет и эскортировать его за пределы зоны боевых действий.

— Будет исполнено, сэр.

Погладив заснувшую на моих коленях йсаламири, я активировал встроенный в подлокотник кресла комлинк.

Пора сделать несколько важных звонков, чтобы разгром начался.

Несмотря на то, что он был готов к этому, баззер «желтой тревоги» застал Креба врасплох.

Он давно уже проснулся, чувствуя себя довольно отдохнувшим, свежим и готовым к выполнению поставленных боевых задач.

Несколько секунд ему потребовалось для того, чтобы закрыть вентиляционные клапаны комбинезоны (не сидеть же в практически герметичном полускафандре несколько часов в ожидании команды тревоги?), заново подключил его к контроллеру системы жизнеобеспечения на груди и, сдвинув вниз шлем, вернул перчатки на место, отрезав себя от остатков атмосферы в стартовой ячейке.

Следом настал черед верхнего люка, привязных ремней и ставшего уже обязательным ритуалом взгляда на совмещенное голофото.

Двигатели прогреты, топливо в баки добавлено, еще один контроль перед вылетом произведен.

Скоро им дадут команду.

«Скимитары» уже пошли.

Значит скоро станет совсем «жарко» и потребуются остальные машины, находящиеся до сих пор в резерве.

Он почувствовал легкое покалывание в пальцах.

С удивлением посмотрел на них, стараясь вспомнить, когда чувствовал это в последний раз.

Выходило, что во времена Академии, когда он, зеленый еще новобранец, только приступал к пилотированию.

Сперва покалывание сочеталось со страхом неудач.

Затем — с трепетом и предвкушением полета.

Сейчас было все тоже самое.

Страха нет — только желание наконец-то выбраться из этой огромной металлической коробки, окружающей его эти недели.

И выбраться — не для тренировок, учений, отработки и боевого слаживания с остальными.

Выбраться для боя.

Настоящего.

Беспощадного.

Лицом к лицу с противником.

В шлеме раздался звуковой сигнал, сообщающий о связи с диспетчером, руководящим полетом.

— Лидер, ваши люди готовы к вылету?

Странный вопрос.

— Готовы и ждут, диспетчер, — отчеканил Креб.

«Как и я сам», — добавил он мысленно.

— Это хорошо…

Мужчина нахмурился.

Неуставные фразы.

Тяжелый вздох.

Многозначительная пауза.

— КДП, есть проблемы? — спросил он напрямую.

Есть что-то, что хотел сказать его руководитель полетов.

Что-то, что он не мог решиться произнести.

Потому что знал, что Кребу это не понравится.

Потому и медлил.

Что-то на грани личного и служебного долга, что и вызывает диссонанс у старшего офицера.

— Креб, — послышался сухой щелчок перехода на личный канал. — Я не должен тебе этого говорить, вообще-то…

«Тогда зачем говоришь?»

— Есть плохие новости, сынок.

«Я тебя не видел в жизни, диспетчер, а судя по голосу, ты едва ли старше меня лет на десять».

— Слушаю, сэр.

«Если будет очередная отмена вылета, я переведусь на любую патрульную лохань, лишь бы летать».

— Получена информация, что Криг Джайнер погиб, — произнес диспетчер.

Креб почувствовал, как напрягается кожа на его лице, как скрипят зубы, проходясь друг по другу.

— Как, сэр? — спросил он.

Его хватило только на это.

— Вышел на атаку разрушителя противника, с прикрытием канонерок. Как оказалось, Xg-1 отработали всем боекомплектом, но «занновцы» как-то запустили свою плазменную пушку. Криг пошел на таран. Судя по всему он только с лазерами остался, — то есть отстрелял все свои кумулятивные ракеты, — а по данным сканеров никого рядом не было из своих… Сынок, он погиб, спасая флагман, благодаря нему все живы…

— Я понял, сэр, — ответил он. — Почему сообщают мне?

По нормам военного законодательства известие о гибели или пропажи без вести военнослужащего должны сообщаться его ближайшим родственникам.

— Да вроде нет у него никого больше, Креб, — ответил диспетчер. — Вот вообще никого… А у тебя он ведомым был…

Теперь ясно.

Связка «Ведущий-ведомый» — это основа Пилотского корпуса.

Это нерушимый монолит, который может выполнить любую задачу и обязан постоять друг за друга.

И, справедливости ради, стоит сказать, что ведомому частенько достается больше ведущего.

— Я понял, сэр, — ответил Креб. — Я учту это.

— Понимаю, что учтешь, сынок, — продолжал диспетчер. — Просто, хочу, чтобы ты знал. Сегодня все враги не кончатся. И завтра. И послезавтра. Не нужно идти в бой с мыслью, что жизнь кончена.

«Какая-то кривая психология».

— Я понял, сэр.

— Живи, Креб, — продолжил диспетчер вкрадчивым тоном. — Живи, чтобы помнить о тех, о ком больше некому вспоминать. Сунешься в это месиво с горячей головой, со всем своим пылом — и не вернешься назад. Я хочу, чтобы ты пролетел через магнитное поле с полным осознанием того, что тебе есть ради чего возвращаться назад.

«Пока тебя помнят — ты бессмертен».

Почему-то появилась мысль, что о фотографии на приборной панели знает не только он один.

А следом за этим умозаключением появилось и другое.

Вокодер скрывает интонации.

В пусть дежурного по КДП вмонтирован вокодер, а не простой микрофон, как в комлинке.

— Сэр, — медленно произнес он. — С кем я говорю? Назовите свой личный номер и уровень допуска.

Послышалось едва заметное хмыканье.

— Бета-Альфа-2-1-Лидер-Гигант, — от такого личного номера и поседеть можно на досуге. — Уровень допуска тоже сказать, сынок?

— Нет, сэр, — поспешил с ответом Креб. — Все предельно понятно. Я услышал ваше наставление. Я сделаю все в моих силах, чтобы вернуться. И помнить тех, о ком больше некому вспоминать.

Такой личный номер кого угодно в чувство приведет.

И голову прочистит.

А по слухам — над кое-кем даже физическую расправу устраивал в рамках давно не применяющихся к офицерам дисциплинарных взысканий.

— Вот и хорошо, сынок, — продолжил «диспетчер». — А теперь — лети и надери им задницы.

Вспыхнул «красный».

Вылет.

Машина легко сошла с кронштейнов и устремилась в прямоугольный зев ангарной ячейки.

«Мститель» тряхнуло, когда сквозь защиту магнитного поля в вакуум вырвался пузырь воздуха вместе с машиной.

Второй — когда они прорвали второе поле и вышли на оперативный простор поля боя.

Залитое красно-бело-зеленым и синим огнем лазеров, турболазеров и ионных пушек, дымными струями ракетных следов, взрывами и круговертью смерти, место грандиозного сражения.

В котором им предстоит поставить финальную точку.

Креб сжал штурвал так, что костяшки пальцев побелели.

Он не видел этого — чувствовал.

Привык за столько времени.

Столько боев, столько потерь.

Теперь и Криг…

Авиакрыло «Химеры» было его семьей.

Двадцать четыре пилота TIE-перехватчиков, из которых он знали лишь тех, кто еще не реализовал свои «положенные» до уничтожения вылеты.

Джайнир был последним.

Теперь — никого не осталось.

«Пока тебя помнят — ты бессмертен».

Фраза подействовала охлаждающим душем.

Креб мотнул головой и сверил свой курс с телеметрией КДП.

Отклонился на градус.

Ничего, сейчас поправим.

И будем бить.

Чтобы жить.

Потому что не все пилоты перехватчиков из эскадрилий «Черное крыло» и «Серое крыло» погибли.

Он живой.

Он помнит их всех.

И будет жить, чтобы понимать.

Чтобы мстить.

Чтобы убивать.

Чтобы жили другие.

— Лидер, все хорошо? — уточнил у него ведомый.

— Нет, Креб-611, - ответил пилот. — Криг Джайнер погиб.

Клоны не обладают эмоциональной привязанностью.

Честно говоря Креб даже не интересовался что из его прошлого они переняли, кроме пилотского мастерства.

— Он был друг? — уточнил ведомый.

До чего же голос был похож на изречения дроида.

— Он был моим ведомым, — пояснил Креб. — До тебя. И до Креба-215. И до Креба-48. И до Креба-23. И до Креба-2.

— Принято, Лидер, — произнес Креб-611. — Мы летим мстить?

— Нет, ведомый, — отверг оригинал. — Мы летим работать.

Холодная голова.

В бою он — машина.

Но только в бою.

— Принял, Лидер. Работаем.

Через несколько минут, когда массив TIE-перехватчиков и TIE-«Мстителей» вошел в зону поражения своих орудий, каждый из Кребов авиакрыла знал что Криг Джайнер погиб.

И знал, что он был ведомым майора Креба.

Этого более чем хватило, чтобы подход к противнику был предельно соответствующим ситуации.

На счастье пилотов «Звездных гадюк», к этому моменту они практически все были уничтожены.

На беду остальных «занновцев», последние еще были живы.

Пока что.

Но обрушившиеся на них шквалы турболазерного, ионного и ракетного огня уже начали сокращать поголовье.

Выражение лица капитана Тшеля можно было описать одним крайне емким выражением.

Сейчас он выглядел как рыба, выброшенная на берег.

Открытый рот, беззвучно закрывающийся время от времени, когда его голову посещали мысли, которые он хотел озвучить, но так и не смог до конца сформулировать.

Вытаращенные глаза, смотрящие на пролившийся словно из ниоткуда смертоносный дождь.

Теперь он, кажется, понял причину, по которой я приказывал лишь снять с противника маскировочные поля, а не тратить время на полное уничтожение вражеских звездолетов.

— Двадцать пятый канал, — наконец, смог прошептать он, указывая пальцем на силуэт, видимый сквозь обзорный экран. — Передачи велись оттуда?

— Все верно, капитан, — согласился я.

— Но… Как?

— Кристаллическая гравитационная ловушка, — объяснил я. — Единственная действующая в галактике. И теперь мы сделали ее мобильную копию, способную самостоятельно уходить под маскировку.

— Понятненько…

Голос Креба говорил об обратном.

— Сэр, — снова обратился он. — У «Периметра», когда мы только прибыли к станции, вы сказали, чтобы другие корабли получили указания по швартовке. Речь шла об этом?

— Да, капитан, — подтвердил я, погладив йсаламири по животику. — Они были с нами. Наш невидимый эскорт.

— А…?

— Как давно?

— Да, сэр.

— С Кесселя.

— С Кесселя, — обескураженно повторил Тшель, неотрывно следя за тем, как две волны аннигиляции методично пережевывают вражеский флот.

Ионные выстрелы — для транспортников, которые нам еще самим потребуются в будущих делах.

Турболазеры и ракеты — для боевых кораблей.

— С Кесселя, — снова произнес командир моего флагмана. — А я даже не заподозрил!

— Не стоит себя винить, капитан, — замечание заставило Тшеля обратить на меня внимание. — О том, насколько глубока черная дыра, никто и не должен был знать, пока они не понадобятся.

— Они, — словно зачарованно повторил Тшель, снова посмотрев в иллюминатор. — Я вижу только один…

Капитан посмотрел на меня, словно на лице мог быть написан понятный ему ответ.

— Многие гадали, когда же я пущу в ход свой звездный суперразрушитель, — Тшель даже моргать перестал. — Ну, вот время и настало. С той лишь разницей, что я не оправдал надежд страждущих.

— В каком смысле, сэр? — физиология все же взяла свое, и Тшель заморгал, наконец-то.

— Ожидалось когда я приведу на бой свой «Палач», — капитан все же закрыл рот, когда понял что еще немного, и от зрелища избиения вражеского флота, всей массой начавшего спасаться бегством с прицелом надавить на «Вечный Гнев» и вырваться на волю, у него потечет изо рта слюна. — Я не стал откладывать премьеру. И привел сюда оба.

— Оба?! — выкрикнул Тшель, с жадностью вглядываясь в иллюминатор.

Ему не пришлось долго искать.

«Карающий меч» сбросил маскировку, проявив свой девятнадцати километровый корпус прямиком над нашим «Интердиктором», как и «Страж» над «Химерой» несколькими минутами ранее.

И оба бойца-«супертяжа» начали соревнования по скоростному отстрелу вражеских звездолетов.