Гранд-адмирал. Том четвертый

Глава 60

— Мофф Харш, докладывает командир разведывательного…

— Короче, штурмовик, — нетерпеливо отозвался командир звездного разрушителя «Котел».

— Сэр, мы обнаружили хранилище клонирующих цилиндров, — ответили со второго спутника Тирагги. — Несколько сотен. Их обслуживали дроиды.

— Состояние?

В голосе Харша звучало торжество.

Клонирующая технология!

Вот так удача!

Великолепно!

Все потери себя оправдали!

— Сэр, техники говорят, что это металлолом какой-то…

Мечты разбились вдребезги.

— Подлежат восстановлению? — надежда, как и всегда, пришла последней, сменив ликование и подпираемая сзади разочарованием.

— Неизвестно, сэр, эта технология им не знакома.

— Бездари, — выругался Харш, отводя свой взор от голографического передатчика. — Еще что-нибудь интересное нашли?

— Большое количество пустых контейнеров из-под медицинского оборудования и запасов…

— Что-нибудь функционирующее?!

— Несколько обслуживающих дроидов, сэр…

В ярости Харш ударил по проецирующей пластине, раскрошив ее в месте приложения силы.

С жутким хрустом трещины разбежались от места удара к периферии.

Он матерился несколько минут, прежде чем выдохся.

— Пять эскадрилий, четыре челнока, две роты штурмовиков потеряно, чтобы преодолеть это хаттово минное поле вокруг планеты, и все это — только затем, чтобы узнать, что здесь нет ничего рабочего?! — проорал он от полного бессилия. — На кой хатт они тогда вообще охраняли эту треклятую луну!?

Его трясло от ярости и приступов гнева.

Стоящие в паре метров от него мужчина и женщина переглянулись между собой, словно каждый хотел убедиться в том, что стоящий рядом с ним адепт Силы думает примерно тоже самое.

Судя по тому, что они могли уловить друг от друга — да, их мысли сходились, будучи полностью идентичными.

— Меня провели как неймодианцы кого-то гунгана, — прошипел Харш, сцепив зубы.

Он смотрел прямо перед собой, после чего повернул ее в сторону мужчины и женщины.

— То есть навести моих штурманов на точные прыжки, чтобы они вышли и подорвали вражеские разрушители — это вы смогли, а понять, что здесь нет ровным счетом ничего — нет? — по его обвиняющим речам можно было понять, что он ищет кого бы сделать «крайним» в своем провале.

— Мы предупреждали вас, что Сила говорит о спутнике… — начала женщина негромко.

— Сказать, где я видел вашу Силу? — спросил Харш. — Вы утверждали, что ваши способности не имеют себе равных!?

— Мы в первую очередь воины, а не следопыты, — твердо произнес мужчина, голосом давая понять собеседнику, что не позволит тому повышать голос на его спутницу. — Сила не всегда говорит свои подсказки четко и однозначно. Порой это просто намеки…

— Намеки? — переспросил Харш. — Кинуть Занна ради ваших слов о моем могуществе — это были намеки? Нарушить приказ и набить «Супертранспорты» не солдатами и техникой, а взрывчаткой, обмануть Сайкса-Шесть и заставить его устранить угрозу для «Котла», используя как брандер — это намеки?

— Не советую так говорить с нами, — резко произнес мужчина, положив руку на световой клинок. — Вас предупреждали, что Доминион — не простой враг. Они каким-то образом экранируют Силу на некоторых палубах своих кораблей. Лишь благодаря нашему мастерству вы смогли взорвать их разрушители и вообще добраться до планеты!

— Чтобы что? — по изменившейся интонации стало понятно, что мофф несколько пасует перед чувствительным к Силе мужчиной. — Чтобы натолкнуться на еще одно минное поле, потерять почти все авиакрыло, половину средств для высадки и штурмовиков, которых у меня и без того чуть больше полка осталось?

— С другой стороны, — миролюбивым тоном произнесла женщина, — вы добились самой большой победы над Доминионом. Такое количество разрушителей даже повстанцы не смогли уничтожить при Слуис-Ване…

— В черной дыре я видел эти разрушители, ясно? — уточнил Харш, возвращая себе самообладание. — Вы, похоже, не представляете себе масштаб проблемы. Занн отправил меня с транспортным караваном, чтобы вывезти все с секретной базы Доминиона. Я сделал так, что его флот погиб. И мои транспорты тоже погибли. Если Сайкс-Шесть сообщил Занну, что я предал его — то все, за моей задницей будут гоняться все охотники за головами от Сернпиндаля до Эндора, от Яги Малой до Татуина!

— Не нужно преувеличивать проблему, — посоветовала женщина. — У Сайкса-Шесть не было особо времени, чтобы сообщить о вас — его флот рвали на части доминионские мины.

— Да и к тому же, мало ли какие трудности могут возникнуть на пути к заветной системе? — поддержал мужчина свою соратницу. — Экипаж предан вам. Бойцы Занна погибли. Кто ему расскажет о том. Что здесь произошло?

— То есть, теперь ваш совет — вернуться, поджав хвост, да? — окрысился бывший мофф. — У него свой человек — мофф этого сектора! Уж он-то точно расскажет своему хозяину о том, что здесь произошло!?

— Наш совет — терпение, — уточнил мужчина. — Раз там нет ничего стоящего, то отзывайте своих людей и отступайте.

— Уничтожение флота Доминион точно не простит и вскоре тут будут его корабли, — продолжила женщина.

— Нужно отойти в Разлом и перегруппироваться, — заявил мужчина. — Там вы ни для кого недосягаемы.

— Лишь с помощью Силы можно проложить оба пути в Чилунский Разлом, — подхватила женщина. — Мы проложили их для вас.

— Не для Занна, — подтвердил мужчина.

— Вот только он вложил туда десятки миллиардов, чтобы все обустроить, — покривился Харш. — И там хаттова гора его бойцов — на моих объектах! И всего полк штурмовиков, верных мне!

— А так же есть мы, — спокойно ответила женщина. — Каждый из нас — это армия во плоти.

— Если бойцы «Консорциума Занна» вам не будут подчиняться, то мы заставим их, — пообещал мужчина.

— Или уничтожим, — добавила женщина.

Харш провел рукой по лицу и лысине.

— Складно поете, — заявил он. — Но, с одним разрушителем мне не выстоять против Занна.

— Вы не будете один, мофф, — успокоил его мужчина.

— Мы с вами, — поддержала его женщина.

— И все ресурсы Чилунского разлома, — нехотя поддакнул Харш.

Несколько секунд он смотрел прямо перед собой, после чего обреченно махнул рукой.

— Бывают поражения, — изрек предатель, смиряясь. — Они делают нас сильнее. Вахтенный!

— Да, сэр!

— Отзывайте группы с поверхности! — приказал Харш. — Не хочу находиться здесь, когда сюда нагрянут корабли Доминиона. И уж тем более не хочу рисковать своими техниками, задерживая их на планете дольше необходимого. Как только все будут на борту — отступаем на базу!

— Слушаюсь, сэр!

Мужчина и женщина, когда мофф-дважды-предатель повернулся к ним спиной, переглянулись между собой.

Выводы они делать умели.

Как и прислушиваться к Силе.

Когда майор Тиерс закончил свой доклад относительно произошедшего на второй луне Тирагги, капитан Тшель сжал свои кулаки так, что костяшки пальцев побелели.

На мостике «Химеры» царила абсолютная тишина, сквозь которою можно было разборчиво слышать работу систем вентиляции и охлаждения рабочих станций членов экипажа.

— Информация передана дроидами-шпионами? — негромко спросил я.

— Да, сэр, — подтвердил Гродин. — Теневая Стража уже выдвинулась на захват моффа Бринкана.

А следовательно Дарт Мол и Стрин найдут повод для практики своих тренировочных занятий.

— Агент Штебен уже начал работу по захвату моффа Ниверса, — продолжал Гродин.

Что ж, клоны «Консорциума Занна» сыграли свою роль в тех манипуляциях, для которых их все же не отправили на убой.

Теперь, казалось бы, их можно спокойно вывернуть наизнанку, изучив все их прошлое.

Этим пусть занимается Астарион — он как раз будет работать против захваченного на Смарке Макуса Кайнифа.

Но возникает все же другая проблема.

Миеру’кар остался открыт перед ударами противника.

Бринкан отвел Силы обороны на южные рубежи для того, чтобы передвижения флота моффа Харша остались в тайне.

Не зная о станциях слежения и постах прослушивания, он сделал все, чтобы наши войска и вторая луна Тирагги остались без защиты.

— Хорошо, — отозвался я. — Мы продолжаем по плану, майор.

— Да, сэр, — Тиерс отошел в сторону.

— Сэр, — в голосе Тшеля звенела злость. — Вы же… Вы же не собираетесь вот так просто оставить наш секретный объект на второй луне Тирагги? Нужно что-то сделать с этим мясником Харшем! Мы потеряли двадцать кораблей в одном сражении! Двадцать обученных экипажей! И утратили контроль за нашей базой, и хатт еще значит чем. Нужно срочно направить туда войска и прикончить этого предателя и весь его экипаж!

Я повернул голову в сторону офицера.

Да, он еще молод.

И импульсивен.

В его возрасте Энакин Скайуокер уже вырезал юнлингов в Храме джедаев на Корусанте.

Очевидно в галактике есть особый спрос и план на отсутствие здравомыслия в подобные годы.

— Наши потери мне известны, капитан Тшель, — произнес я ледяным голосом, отчего уверенность в своей импульсивности у него явно отошла на второй план. — Вы совершенно верно заметили, что контроль над второй луной Тирагги нами утрачен, и противник может начать высадку на планету в любое время.

— Сэр, простите мою горячность, но как можно быть таким спокойным, зная, что противник вот-вот доберется до наших секретов? — возобладав над своим голосом поинтересовался Тшель.

— Мофф Харш человек жестокий и целеустремленный, — продолжал я как ни в чем не бывало. — Он без сомнения высадит свои наземные силы на второй спутник. Предполагалось, что это будут даже штурмовики. Но, кто бы не высадился на планету, возмездие их настигнет.

— Предполагалось? — Тшель несколько опешил, поняв суть мною сказанного. — Сэр, вы хотите сказать, что запланировали то, что противник захватит нашу секретную базу в секторе Миеру’кар? Допускали, что целый флот сектора будет уничтожен ради этого?!

— Капитан, — сдержанно обратился я к своему флагманскому командиру, — разыгрывая комбинации с интегрированием вражеских шпионов на государственные должности, я без сомнения не просто допускал, но и надеялся, что они на нее высадятся. И даже — найдут имеющееся там оборудование. А так же — что вернутся на свои корабли тем или иным способом, после чего — опасаясь нашей реакции — отправятся обратно в Чилунский разлом.

— Это… Это провокация?! — вытаращил глаза Тшель.

— Она, — согласился я. — Безжалостная и беспощадная.

— Но, какой ценой…?!

— Протокол обороны системы Тирагга предусматривал уничтожение значительной части флота противника и отступления с боем, — продолжил я. — Контр-адмирал И-Гор уничтожил все корабли, какие вошли в систему, получив информацию о том, что противник часть своих сил в действие не ввел. Наших потерь в том сражении не было запланировано, но они произошли. Будем честны с собой, капитан — у противника тоже есть командиры, которые могут просчитывать ситуацию в своих интересах. И это хорошо.

— Хорошо? — совсем уже растерянным голосом спросил Тшель.

— Да, — твердо произнес я. — Наши враги показывают нам наши ошибки. Мы им — их. На ошибках учатся — так происходит процесс накопления опыта. Военное командование — не конечная цель, капитан. Это путешествие длинною в жизнь. И на ее протяжении офицеру бросают вызовы. Каждый вызов — это возможность утвердить себя, преодолеть новые преграды, превзойти свои возможности. Удовлетворение от победы над врагом безусловно должно присутствовать, но нельзя забывать, что отсутствие новых проблем и вызовов означает самодовольство. Каждый офицер должен понимать, что умные враги всегда были, есть и продолжат появляться. Их нужно обнаружить, с ними необходимо сразиться и уничтожить. Для последнего нам и необходим опыт. И, как уже было сказано, умные противники.

— Сэр, но из ваших слов выходит, что необходимо уничтожить Харша! — воспрял духом Тшель. — У нас же есть силы поблизости, мы можем атаковать их и отомстить за павших. В конце концов «Химера» может быть там через двое суток! Мы пойдем за ними последу, раз у них всего один звездный разрушитель остался! С вашим гением мы уничтожим их за одно сражение!

Можем.

Конечно можем.

Но зачем ограничивать себя сиюминутной местью, срубать ботву сорняка, если есть превосходная возможность заставить его уничтожить себя собственными руками?

— Вы знаете в чем отличие командира-тактика от командира-стратега, капитан? — спросил я.

— Эм… — замялся Тшель. — Они руководят операциями. Но, каждый на своем уровне.

— Достаточно верная самостоятельная трактовка, — произнес я, посмотрев вновь на бело-голубой тоннель, сквозь который «Химера» прорывалась сквозь солнечные годы к системе Галаанус сектора Корва. — Но есть нюанс.

Повисло неловкое молчание.

— Хороший тактик понимает, насколько прочен тот план, который ему предоставили для исполнения, — медленно произнес я. — Неплохой тактик должен предсказать, как сработает переданный план до того, как будет начато его исполнение. Разумные, лишенные тактических познаний, не понимают и не принимают изготовленный план вовсе, потому что он расходится с их критериями допустимости…

Тшель внимательно смотрел на меня.

На его лице вновь застыло то выражение, которое у него было, когда он старался крутиться рядом со мной и Пеллеоном, чтобы как можно больше услышать из наших рассуждений.

— Однако, — продолжал я. — Существуют еще и великие тактики. Они как раз и создают планы для хороших, неплохих тактиков, а так же тех, кто лишен тактического мышления.

— А… Стратеги, сэр? — спросил он. — Где в этом умозаключении находятся стратеги?

— Каждый великий тактик может стать стратегом, капитан, — пояснил я, погладив йсаламири по затылку ее крошечного черепа. — Но лишь тогда, когда предусмотрит победу во всей кампании. Даже в том случае, если на ее протяжении он будет знать лишь горечь поражения.

Тишина, которая продолжала оставаться на мостике, обычно описывается литераторами как «гробовая».

В виду того, что мне в гробу полежать не доводилось, понять так это или нет, не представлялось возможным.

— Победа над контр-адмиралом И-Гором и захват наших ресурсов на второй луне Тирагги несомненно будут отомщены, — произнес я. — Самым жестоким образом, капитан. И, когда противник будет истекать кровью в свои последние минуты, познает отчаяние, полный и безоговорочный крах своих надежд и мечтаний, мы будем рядом. Для того, чтобы он гарантированно знал, что конец его дней наступил по нашему желанию.

— Да, сэр, — тихо произнес Тшель.

Конечно, он не понимал ни слова из того, что было ему сказано относительно реванша над моффом Харшем.

Но исхода этого не изменит.

Харш и все его подчиненные умрут, захлебнувшись в собственной крови.

Осталось не так уж и долго ждать.

— Через двадцать минут мы прибываем в систему Галаанус, капитан, — напомнил я. — Подготовьте мой флагман к бою.

— Будет сделано, гранд-адмирал.

Голос Тшеля звучал увереннее и категоричнее.

Минутная слабость прошла.

Дальнейшая профессиональная пригодность капитана будет целиком и полностью зависеть от его действий при Галаанусе.

Командующий может поделиться деталями своего стратегического плана с подчиненными.

Но чаще всего — нет.

Есть лишь небольшая группа доверенных лиц, которые могут быть допущены к информации высшего порядка.

Но в любом случае повиновение подчиненного по отношению к командиру должно быть абсолютным, немедленным и не зависеть от ситуации или умозаключений подчиненного.

Это зависит от степени доверия между вышестоящим командиром и его подчиненными.

Это доверие можно заслужить лишь одним способом — уверенным и победоносным командованием, при котором успех операции достигается минимальными потерями среди тех, кем приходится командовать.

Преданность невозможно развить под угрозами наказания, распространения ауры страха или уничтожения тех, кто высказывает обоснованную критику в отношении командира.

Капитан Тшель имеет полное право высказывать свое недовольство моими действиями, осуждать их, не соглашаться с ними.

Это его право как подчиненного.

Но если он перестает их выполнять, вне зависимости от того, понимает ли он конечный результат или думает, что его понимает, вопрос доверия больше не может быть предметом обсуждения.

И, как следствие, не бывает больше побед.

Отсутствие побед уничтожает остатки доверия.

История показывает, что один солдат может выиграть сражение.

Но статистически он никогда не победит в войне.

За спинами тех, кто обессмертил свое имя, занес его в исторические хроники, всегда стоят тысячи тех, кто остался безымянным.

Я посмотрел чуть в сторону, натолкнувшись на корпус мирно стоящего у вспомогательной приборной панели моего астромеха, R7.

Он обессмертил себя на службе семьи Скайуокеров, а так же других разумных, совершая действия, которые бы любой другой дроид просто не мог бы выполнить.

Перепрограммирование, чистка всех без исключения носителей информации и загрузка в него новой личности сделали свое дело.

Он верен мне, он подчиняется мне и стал носителем важных секретов, которые я прежде держал в своей памяти.

Но это не сделало его моим другом и соратником, как это было в его прошлой жизни.

Он лишь многофункциональный служебный механизм, который мне подчиняется.

Который запрограммирован мне доверять и подчиняться при любых обстоятельствах.

Как клоны, которых мы создаем.

В этом и разница между командованием и владением.

— Сэр, — ко мне приблизился майор Тиерс. — Дроиды-шпионы докладывают, что сопротивление наших кораблей в системе Галаанус словлено. Патрульные корабли уничтожены вместе с экипажами-дроидами, ранее захваченные корабли взяты на абордаж. Противник начинает высадку на планету, не обращая внимания на минное поле, ее окружающее. Потери их не волнуют.

— Тем лучше, — ответил я. — Для плана так важно, в конце концов, как именно — от мин или на поверхности Галаануса — они потеряют свои штурмовые отряды. Очень скоро мы прибудем туда и поставим окончательную точку в вопросе существования этой группировки.

Боевики «Консорциума Занна» радовались, подобно детям, когда с легкостью уничтожали дроидов, обороняющих постройки на планете Глаанус.

Они уже захватили звездолеты, которые некогда были потеряны их организацией при Смарке и в ходе неудавшейся атаки на «Красную звезду» — по крайней мере названия звездолетов указывали, что они были именно оттуда.

А теперь им предстоял самый настоящий пир и тир.

Дроиды В-1, металлические болванчики, которые что в Войны Клонов не были эффективны, что позже, явно из-за своей дешевизны использовались для охраны замурованных в горной толщи тоннелей и пещер, видимых на сканерах кораблей организации, пусть и с большим трудом.

Но сейчас войска «Консорциума Занна», атаковали их с гиканьем и веселым смехом.

Они ожидали, что здесь будут автоматические турболазеры, легионы штурмовиков, бронетехника…

Но попали на пустынную, буквально лишенную жизни и малейшей растительности поверхность планеты Корва без малейших препятствий со стороны хозяев звездной системы.

Конечно, если не считать это минное поле на орбите, но это головная боль тех, кто настолько неудачник, что сумел в них взорваться.

Это примерно треть всех десантируемых сил.

Остальным же повезло.

И по давнему правилу организации, они могут без проблем забрать себе многое из того, что обнаружат.

Кроме слишком уж ценных вещей.

Как говорят командиры — там, в этих огромных пещерах и тоннелях, закрытых бронированными дверями, находится то, без чего «не могут обойтись армия и флот» Доминиона.

А это почти наверняка оружие и снаряжение.

Вероятно как раз здесь находятся запасы старого оружия, которое стояло на вооружении Великой Армии Республики, и сейчас хорошо известно, что его много в Доминионе.

А так же то, что оно хорошо модернизировано.

Когда дроиды оказались перебиты, бойцы, скулящие практически от разливающихся по их венам боевых стимуляторов, не стали терзать себя мыслями о том, чтобы вскрыть ворота правильно.

Это ж сколько времени нужно, чтобы вскрыть все ворота на огромных горах, буквально усеянных пещерами.

Гораздо проще их взорвать.

Так и поступили.

Одни за другими, тяжелые металлические створки падали на землю, оглашая своим грохотом окрестности.

Внутри было темно.

Настолько темно, что даже дневной свет не проникал глубже пары десятков метров вглубь каждого входа в недра горы.

Впрочем, когда это останавливало боевиков «Консорциума Занна»?

Они с превеликим удовольствием, обзаведясь фонарями и осветительными приборами, ринулись вперед, рассчитывая как следует пограбить.

Они остановились лишь тогда, когда услышали из темноты неясные крики, которые могли издавать лишь птицы.

— Птицы в пещерах? — удивлялись боевики.

— Что-то странное здесь происходит…

— Знаете, я же родом с Набу и что-то мне эти крики напоминают. Что-то родное, знакомое…

— Да ты просто спайсом обдолбался!

Такие и подобные им разговоры происходили повсеместно, но ничего страшного не произошло, поэтому боевики на многих направлениях продолжили свой путь вглубь пещер…

Они продвинулись буквально на несколько метров вперед, когда их первые ряды оказались сбиты с ног, растоптаны и разорваны на куски обитателями местных пещер, долгие месяцы по воле Доминиона проведших в темных пещерах и вынужденных питаться друг другом.

Вторые ряды ничего не успели противопоставить настоящему цунами из озлобленных нелетающих птиц.

Последние, накинувшись на вторженцев, опрокинули их и вырвались на волю, с которой много месяцев назад были изгнаны.

Полевые лагеря боевиков превратились в арены боя, залитые кровью и разорванными на части телами, которые с удовольствием поглощали вырвавшиеся на волю клодхопперы.

Клодхопперы.

Произошло ровно то, на что рассчитывали боевики «Консорциума Занна», высаживаясь на планету Корва в системе Галаанус.

С тем лишь критически важными исключением.

Не они были сборщиками кровавой жатвы.

Штурм резиденции моффа Ниверса начался с первыми лучами заката местного светила.

В атаке не участвовали специальные подразделения гранд-адмирала или Службы Безопасности Доминиона.

Только он, оперативник.

И отряд штурмовиков, заблокировавших пути отхода из резиденции.

Все остальное — перекрытие дорог, путей из города, коммуникаций и прочего — не требовалось.

Благодаря своему скверному и склочному характеру, мофф не сыскал ни уважения, ни благодарности, ни союзников среди местного населения и чиновничьего аппарата.

Он был один — и лишь несколько наемных телохранителей охраняли его приемную.

К ним Штебен не имел никаких претензий — простая частная охранная организация, имеющая лицензию правительства на осуществление подобной деятельности на территории Доминиона.

Убивать их не было никакого смысла.

Пока, по крайней мере.

— Сэр, — остановил его один из охранников. — Время для посещений моффа закончилось.

— На дворе ночь, — напомнил второй. — Приходите со своим обращением утром. Приемные часы…

— Капитан Штебен, СБД, — мужчина продемонстрировал свою идентификационную карточку.

— Сэр, — оба подтянулись, словно на плацу. — Простите, но мы не можем вас пропустить — приказ моффа.

«По-хорошему» не получилось.

Очень жаль.

— У вас есть две минуты, чтобы покинуть этаж, — произнес Штебен. — В противном случае вы так же будете арестованы по подозрению в оказании помощи государственному изменнику.

Охранники удивленно переглянулись между собой.

— Сэр, это какое-то недоразумение, — сообщил первый охранник.

От взгляда капитана не укрылось то, что второй наклонил голову в шлеме, как будто разговаривал по комлинку.

Собственно так оно и есть.

В шлемах Сил обороны переговорное устройство расположено немного неудобно, поэтому, чтобы его активировать, приходилось чуть наклонять вперед голову.

Это исправили на последующих моделях не так давно, но эти парни явно служили Доминиону задолго до начала этого месяца.

И, очевидно, эту броню делали по образцу той, что носят призывники в Силах обороны.

— Я последний раз предлагаю вам убраться с дороги, — приказал Штебен, вернув карточку в нагрудный карман жилетки.

Кодовые цилиндры, конечно, смотрелись куда как солиднее, но они использовались лишь для официальных мероприятий, как и униформа.

Для «повседневной носки», чтобы не демонстрировать свою принадлежность к силовым структурам и не рассекречивать себя при проверке документов, оперативники СБД использовали идентификаторы личности, идентичные общегражданским, но с дополнительными пометками.

Внешне они ничем не отличались от обычных гражданских документов, за исключением некоторых дополнительных критериев распознавания и идентификации.

Аналогичные «документы» выдавались и территориальным правоохранителям, занимающимся оперативной работой.

— Сэр, — он услышал отчетливые щелчки предохранителей, — приходите утром. Мофф велел никого не пу…

Штебен без малейшего предупреждения сорвался с места.

Правой рукой он задрал бластер первого охранника, одновременно смещая свое тело в сторону и придавая инерции своему противнику для того, чтобы он встал между ним и вторым охранником.

Последний, среагировав на что-то, что выходило из ряда вон в его куцем мозгу, выстрелил, намереваясь прикончить нарушителя.

Но лишь проделал дыры в легкой кирасе своего напарника.

Руки, удерживающие пальнувший вверх бластер первого охранника расслабились, вместе с его предсмертным вздохом, и Штебен вырвал оружие.

Второй охранник на мгновение опешил, пораженный результатом своих собственных действий.

Без малейших колебаний, оперативник прострелил последнему противнику шею.

Одновременно с грохотом падения второго трупа, в дальнем конце приемной, там, где имелась лестница на нижний этаж, появились еще две фигуры охранников.

— Эй, ты, руки вверх! Тебя приказано арестовать!

Бессмысленно что-то объяснять в такой ситуации.

Возможно имеет место просчет, и мофф каким-то образом сумел добиться их лояльности.

Новоприбывшие охранники явно вызваны вторым убитым.

А потому тратить время на объяснения нет ни малейшей возможности и желания.

Поэтому Штебен заградительным огнем заставил их скрыться обратно за углом коридора.

А сам в это время юркнул внутрь кабинета моффа.

Заблокировав за собой бронированную переборку, он обернулся и навел бластер на хозяина кабинета.

— Именем Доминиона, вы арестованы, мофф Ниверс.

Теперь уже бывший администратор сектора Корва, вынул изо рта сигару и выпустил в воздух ароматный дым.

Только сейчас Штебен заметил, что рабочий стол моффа был пуст, а монитор рабочей станции изобиловал помехами.

Последнего не может быть по определению, если установка рабочая.

Взгляд нашел прозрачную корзину для уничтожителя документов и информационных чипов.

Она была полна.

— Долго ты, капитан, — заявил бывший мофф.

— Ваша ручная охрана задержала, — пояснил Штебен. — Если не секрет, чем вы их переманили на свою сторону?

— Только тех двоих, которые меня охраняли, — усмехнулся Ниверс. — Обменял их верность на ускорение выдачи разрешения на строительство дома.

— Это невозможно сделать, — возразил Штебен. — Подобным занимается компьютерная система и у вас нет доступа к ее базам данным или алгоритму проработки обращений.

— Ты это знаешь, — улыбнулся Ниверс. — Я это знаю. А те двое — нет. Не преуменьшай размеры человеческой глупости, капитан. Эти люди жили еще при Империи и сами, либо по рассказам родителей знают, что обойти систему можно, если договориться с нужными людьми. В этом, кстати, ваша недоработка, доминионцы. Вы создали системы, которые не зависят от разумных, но забыли разъяснить гражданам как они работают. Кстати об этих двоих. Так понимаю, судя по звукам перестрелки, они уже мертвы?

— К сожалению.

Поведение Ниверса не подпадало под его обыденный стиль общения, поведения…

Что-то не так.

«Рука под столом», — сообразил Штебен, сообразив, что постоянно видит лишь левую верхнюю конечность моффа.

— Встаньте, — приказал он, смещаясь в сторону так, чтобы его невозможно было достать выстрелом из-под столешницы. — Руки на стол.

Из-за перегородки между двумя несущими частями стола, скрывающей ноги и тело моффа ниже пояса, оперативник точно не мог сказать что именно там находится и чем ему это грозит.

— Прости, капитан, но я этого не сделаю, — ответил Ниверс. Повторять требование Штебен не стал — прекрасно понимал, что происходит нечто из ряда вон выходящее. Ниверс не любитель блефовать. Значит у него под столом кое-что, что оперативнику не понравится. — Видишь ли, я давно начал подозревать, что все не просто так происходит. В том числе и твое назначение. Слишком хороший ты оперативник, чтобы садить тебя на «кабинетную работу».

— Навели справки? — уточнил контрразведчик.

— Не только у тебя есть друзья в высших кругах, — заявил мофф. — Не напрягайся ты так. У меня в правой руке контактный детонатор, настроенный на размыкание. Так что стрелять меня не советую…

«Банта пууду!».

Контактный детонатор — это пружинный зажим, который сводился и удерживался вручную.

Существовало два типа.

Первый — смыкаемый, когда подрыв происходил при соприкосновении контактов на двух противоположныъ планках, сжимаемых рукой.

Второй, соответственно — размыкаемый, и детонация произойдет при отсоединении контактов друг от друга.

Стоит Ниверсу — живому или мертвому чуть ослабить хватку — и бомба успешно рванет.

Дверь, единственный вход и выход — открывается всего полторы секунды.

Но сбежать не получится — ударная и взрывная волна настигнут быстрее.

Прыжок из окна двадцатого этажа резиденции — смерть в чистом виде.

Особенно, если Ниверс говорит правду относительно того, что у него есть бомба.

Вероятнее всего она сделана так, что в случае активации разнесет все здание на куски.

Что ж…

Стоит сделать единственное, что он может в этой ситуации.

Оперативник прижал руку с бластером к правой части пояса, что есть силы надавив на кнопку активации встроенного туда потайного комлинка.

Вызов идет напрямую на его защищенный сервер, доступ к которому есть только у полковника Астариона.

По крайней мере хотя бы так…

— Насколько мощная? — уточнил Штебен.

— Хватит, чтобы разнести на атомы тебя, меня и всю резиденцию, — заявил бывший мофф.

Будь проклята та банта, которая наложила эту кучу и продолжает насыпать сверху.

— Как вам удалось ее сюда пронести? — спросил он.

— Сам сделал, — поведал Ниверс. — При нужных знаниях по химии и физике, да обычных технологиях — это не проблема. Главное — не спешить с подбором деталей, закупать их вместе с непримечательной продукцией и тогда даже наметанный глаз не поймет что к чему. Выглядит как будто я ремонтирую свое жилище, не правда ли, оперативник?

Именно так Штебен и подумал, отслеживая закупки Ниверса.

— Даже охранников не пожалеете? — продолжал пытаться выигрывать время оперативник.

— Мне плевать на них, — заявил Ниверс. — И на тебя, и на всех вокруг. Мое желание в другом.

— Ваша программа, — поправил контрразведчик.

Губы моффа дернулись.

— Так ты знаешь, — покривился он.

— То, что вы клон настоящего моффа Ниверса, запрограммированный для внедрение в Доминион с целью нанесения максимального ущерба? — уточнил Штебен.

Клон утвердительно кивнул.

— Нет, что вы, впервые слышу об этом.

Мофф засмеялся, после чего глубоко затянулся.

— Знаешь что такое, когда тебя раздирают противоречия, с которыми ты не в силах бороться? — неожиданно спросил он.

— Нет, — признался Штебен.

— Повезло тебе, — вздохнул клон. — Знаешь… Я ведь считал себя им все это время…

— Настоящим Ниверсом?

— Да. Смотрел на всех свысока, кривился от заигрываний с экзотами и прочее. А потом втянулся во все эти моффские дела. Даже как-то завлекало. Мне это в самом деле нравилось.

— Так давайте вызовем саперов и продолжим в более комфортной обстановке? — предложил Штебен.

— Прости, капитан, не могу, — на лице грубияна и человекоцентриста появилась извиняющаяся улыбка. — Программа не позволяет. Я пробовал бороться. Думал о том, что я полезен как мофф. Что я не хочу этого делать… Бесполезно. Ты просто перестаешь быть собой. Словно заперт в темной комнате, видишь что происходит вокруг, знаешь что открываешь рот, говоришь, что-то делаешь. Но понимаешь, что это не ты, а тот, другой…

— Вторая личность?

— Да хатт его знает, что это такое, — признался Ниверс. — Я просто однажды проснулся и понял, что нас двое. И он рулит мной, а не наоборот. Он знает, что мы — клон. Ему плевать на все — он делает то, что должен делать.

— Что именно? — спросил Штебен.

— Выяснить местонахождение ваших секретов, тайные пути внутрь Доминиона, — пояснил клон. — Отвести войска подальше от тех целей, которые будут обозначены, когда придет время.

— Цель — Галаанус? — уточнил контрразведчик.

— Да, — кивнул мофф. — Прости… Они видно поняли, что ты захочешь меня арестовать и узнать секреты… Надо было меня просто пристрелить, капитан… Это… Прости…

По его лицу начал течь пот, в голосе — нотки паники.

Кажется, до него тоже дошло.

Он посмотрел в глаза оперативнику, который еще не оставлял надежду обмануть судьбу.

Сдаваться — не в правилах контрразведки.

— Там что-то есть, что им нужно, капитан, — его голос начал дрожать. — Я… Я не смог узнать что именно. Наверное поэтому мне приказали себя уничтожить после того, как начнется…

— Кто приказал? — спросил Штебен.

— Н-не знаю, — клон начинал говорить с трудом. — Голос…

— Комлинк? Сообщения? Трансляция по головизору? — перечислял оперативник. — Как вас активировали, Ниверс?

— Голос, — произнес тот. — Я услышал голос в голове. И словно выключили свет.

— До или после наших бесед о Галаанусе?

— После. Буквально несколько дней назад.

— Что приказали сделать?

— Убрать корабли Сил обороны подальше. Уничтожить все документы и следы своего существования. Все образцы ДНК. Все картотеки. Я… я не хотел, Штебен. Но он делал… Я… Простите…

— Не страшно, — ответил Штебен.

— Я, настоящий я, так хотел помогать людям, но потом изменился, когда попал во власть. Только обогащение, только в угоду себе. Когда я начал заниматься делами Доминиона, то снова вспомнил, как юнцом мечтал о счастье для всех граждан империи… Здесь, сейчас…

Противник приказал клону самоликвидироваться, понимая, что тот, оставшись в живых, может вывести на своих начальников.

Которые, судя по тому, что транслируют свои приказы прямо в мозг моффа, не так уж и просты.

— Ты смог справиться с этим вторым, в твоей голове? — спросил Штебен.

— Отвоевал немного, — из глаз мужчины потекли слезы. — Я говорю с тобой, а руки контролирует он… Я хочу вопить о помощи, а он смеется и хохочет в моей голове…

— Второй?

В такой ситуации каждая лишняя фраза может оказаться ценной.

Потому, что никогда прежде Штебен даже не подозревал о подобном способе контроля.

Предполагалось, что Бринкан и Ниверс — это заранее запрограммированные диверсанты, которые четко знают чего хотят.

А здесь…

— Да, — сглотнул Ниверс. — Он смеется, а мне кажется, что смеется хозяин голоса… Я уже ничего не понимаю, капитан. Мне очень страшно… Я… я не хочу умирать… Я один… Я в темноте… я словно зритель…

— Никто не умрет, — заверил оперативник. — Сейчас я подойду к тебе…

— И я разожму руки, — откровенно сказал Ниверс. — Любая попытка мне помочь — и руки будут разжаты. Если попытаешься убежать — тоже. Я… хочу…сказать… он не дает… Сканеры…

Подстраховались, уроды неизвестные.

— Борись!

— Я бы с радостью, — зарыдал клон. — Я пытаюсь! Твою мать, я даже слезы вытереть не могу! У меня легкие горят от сигар, а я даже кашлянуть не в силах! Что происходит?!

— Тебе не нравится табак? — удивился Штебен.

— Да я не курил никогда! — ответил сквозь слезы Ниверс. — Зачем они это делают, капитан? Почему просто не взорвут меня? Они ведь уже начали атаку на Галаанус, да?

— Начали, — согласился оперативник. — Уничтожили патрульные корабли на входе в систему, взорвали «Дредноут», охраняющий планету Корва, начали высадку на планету …

— Тысячи погибших, — слезы из глаз Ниверса текли ручьем, но правая рука безапелляционно подтянула к его лицу сигару, а рот сделал противоестественную затяжку. — Из-за меня! Из-за меня!

По телу Штебена пробежало стадо ледяных мурашек, каждая из которых была размером с ранкора.

Видеть, как перед тобой сидит человек, пусть и не лично, но переживший немалое дерьмо, и, не властный над собой, рыдает, в то время как его тело невозмутимо затягивается дорогой сигарой…

Капитан хотел было сказать, что на патрульных звездолетах находились дроиды, а на Корва не все так однозначно…

Но промолчал.

Потому что у него появилась догадка о причинах всего происходящего перед его глазами.

— Ниверс, — негромко произнес он, обращаясь к клону моффа. — Я знаю что они затеяли.

Мужчина, который хотел жить, молча смотрел на него.

Его губы дрожали и были сцеплены, словно в припадке эпилепсии.

Глаза не мигали, а слезы и треснувшие капилляры в глазах говорили о том, что его контролируют.

— Ублюдки, — Штебен схватил за спинку стул, подошел к столу и, повернув его спинкой вперед сел, смотря в расширившиеся зрачки Ниверса. — Я понял, что вы делаете, скоты…

Губы Ниверса пытались разомкнуться, но тщетно.

— Пугаете, — с холодным взором произнес Штебен, отмечая, что бомба так и не взорвалась, несмотря на то, что он сидит в метре от Ниверса. — Показываете насколько вы сильны — контролируете клона, который вам ничего не сделал и мечтал жить на благо остальных. Показываете, что мы для вас не лучше марионеток. Играетесь с ним, со мной, с Доминионом, чтобы показать что мы — никто?! Да в гробу я видел вас с вашими игрищами! Пусть не я, так другие — найдем вас и прикончим. Одного за другим! Сами сдохнем, но Доминиона вам не видать!

— И что же ты сделаешь, капитан? — рот рыдающего Ниверса исказился в надменной ухмылке.

Но голос был не его.

Низкий, повелевающий, замогильный.

Словно со Штебеном говорил восставший из могилы мертвец.

— Кто нас победит? — продолжал неизвестный. — Траун — сдох. Туда и дорога экзоту. Он отыграл свою партию. Сделал даже меньше, чем на него возлагалось. Пеллеон — ничтожество, боящееся потерь и риска, умеющее только умываться позором отступлений и поражений. Его подчиненные — один другого краше. Альдераанец-уставник, страдающий любовью к сдохшей Ирен Рияд. Предатель, на глазах которого Убикторат казнил всех членов семей его экипажа и не давший им даже отомстить. Нез-перонец, который мнит себя мастером засад. Бывшие заключенные, сломленные в повстанческом плену. Белкадонец с загребущими руками, хватающий все, что можно унести. Цирк, а не военная сила. Вы все скоро умрете в страшных мучениях, когда придет время. Все будете моими марионетками и будете желать смерти, как избавления!

— По крайней мере мы живем, а не паразитируем, — Штебен вскочил, с возмущением отбрасывая от себя стул. — Не делаем из разумных марионеток!

— Поэтому вы и мусор под моими ногами, — очевидно по привычке, говоривший засмеялся, отклонив тело Ниверса немного назад, и закатив голову для того, чтобы его раскаты хохота расходились по просторному кабинету.

Оперативник понял, что лучше момента не будет.

Рыбкой он бросился на стол, вытянув руки так, чтобы перехватив увиденное пару секунд назад устройство.

Его пальцы сомкнулись на клеммах-контактах за долю секунды до того, как осознавший происходящее контроллер клона Ниверса разжал пальцы.

— Без обид, — заявил Штебен, ударом ноги отбросив клона от себя.

Скатившись на пол, он бросил взгляд на бомбу.

«Не врал», — мгновенно понял оперативник.

Мало того, что не солгал, так еще и размеры…

Взрывное устройство было встроено в стол и занимало все пространство под ним.

А это примерно полтора кубических метра, считая выломанные изнутри внутренние стенки.

— Неплохо, — произнес Ниверс, подымаясь с пола.

Но голос как и прежде — не принадлежал клону.

— В Разведке было немало толковых агентов, — произнес тот. — Ты мог бы сделать хорошую карьеру, капитан.

— Я же сказал — без обид, но шел бы ты в задницу, трусливый ублюдок, — заявил Штебен, прикидывая, что делать, если клон под чужим влиянием бросится на него. — Даже имя свое назвать боишься.

Разминировать тут за пару секунд невозможно — даже схема минирования с первого взгляда не понятна.

Клон снова расхохотался.

— Я ошибся, — произнес он. — Ты идиот. Такие как ты и должны подыхать ради моего величия.

После этих слов тело Ниверса словно подкошенное, рухнуло на пол.

— Мофф, ты живой? — крикнул Штебен, видя, что человека начинает трясти, словно от ударов током. — Если можешь — ползи ко мне.

Их разделяло пара метров, и капитан просто не видел лица клона.

— Ми… ну… та… — услышал капитан едва различимые слоги, которые доносились из хрипящего рта клона. — Паль… цы…

С отвратительным чавканьем лопнули глазные яблоки клона, а тело стало корчиться, словно флимси, которую бросили в костер.

— Бе… ги…

Слоги в голове оперативника сложились в слова.

Слова — в мысли.

Штебен посмотрел на клемму-контакты.

Рассмеялся, увидев что в них вставлены элементы для сканирования отпечатков пальцев.

Посмотрел на наручные часы.

Прошло сорок секунд с тех пор, как он вырвал их из рук моффа.

Не меньше минуты нужно, чтобы сбежать — но он сам заблокировал панель управления бронированной дверью.

Теперь ее можно вскрыть разве что выстрелом из лазерной пушки.

А транспаристаль окон выбить так и вовсе еще дольше.

— Вот значит как, — глаза защипало, но он смахнул слезы предплечье. — Ниверс, ты еще здесь?

— Да, — с хрипом произнесло корчащееся от боли безглазое, деформированное и изуродованное неведомой силой тело, от конвульсий перевернувшееся к нему обезображенным лицом. — Бе… ги…

Самый гуманый и о-о-о-очень приблизительный набросок того, что видел Штебен, смотря на Ниверса при описываемых событиях.

— Нет, — ответил Штебен, не вдаваясь в подробности.

— Стра…агрха… шно…

— И мне страшно, — дрогнувшим голосом произнес Штебен. — Знал, что когда-нибудь будет. Но так… Давай не бояться вместе?

— Да… вай… — с придыханием ответил изуродованный человек.

— Вот и подружились, — через силу, стараясь, чтобы сжавшееся горло не дрогнуло голосом и еще больше не добавило страха умирающим, улыбнулся контрразведчик. — А теперь — выдыхаем и закрываем глаза. Мы заснем и завтра будет новый день. Лучше, чем сегодня…

— Дха-а-а… лу…чшее… Дру…уг…

Клон, который хотел жить правильно, не спорил.

Он тоже хотел напоследок думать о хорошем.

Штебен, глядя на изуродованного человека, беззвучно разрыдался.

Минута истекла.

И завтра для них не наступило.

Но они об этом уже не узнают.