Гранд-адмирал. Том четвертый

Глава 11

Десять лет и двадцать шестые сутки спустя Битвы при Явине…

Или сорок пятый год и двадцать шестые сутки после Великой Ресинхронизации.

(Семь месяцев и одиннадцатые сутки с момента попадания).

Капитан Добраму с полным равнодушием и чувством глубокого разочарования лежал на койке, запрокинув руки за голову.

Он смотрел в потолок тюремной камеры, абсолютно равнодушный к происходящему.

Внутри не осталось ничего, кроме понимания того, что он в очередной раз оказался обманут.

На этот раз тем, ради кого он обманул и предал гранд-адмирала Трауна.

Член Элиты Темной Стороны, Кэм Солусар, обещал ему почет и славу в обмен на саботаж систем обороны метрополии Доминиона.

И молодой офицер, а так же весь его экипаж потратили все свое время и влияние на то, чтобы уговорить других молодых реваншистов, служащих на последних крейсерах Доминиона, чтобы оставить Трауна.

Они бежали на Вджун, как и сказал Солусар.

Акрей считал, что отсюда начнется их победоносное шествие по галактике в составе флота Императора Палпатина.

Но вместо этого экипажи звездолетов переместили на планету…

В казематы.

Где они, наверняка, находились до сих пор.

Самого Акрея заперли на гауптвахте звездного разрушителя, после чего доставили куда-то.

День тянулся за днем.

Его посещали десятки самых различных, но одинаково безразличных к его судьбе, следователей и дознавателей.

Его били, ломали, пытали, пытались поймать на словах, провоцировали.

Солусар лично несколько раз выворачивал его наизнанку с помощью пресловутой Силы, чтобы узнать настоящую подноготную, которая заставила молодого офицера поступить так, как он поступил.

И всегда они уходили с одним и тем же.

Акрей стоял на своем — он верен Императору и его делу.

Трауна он считал наследником и продолжателем дела Империи, но, когда понял, что это не так, пошел на сотрудничество с Солусаром.

Но, казалось, его не слушали.

Раз за разом, в мельчайших деталях он пересказывал то, что делал на службе Трауна, то, как собирал данные о численности его флота, оборонительных рубежах планет-периферий, о замаскированных астероидах на гиперпространственных путях метрополии…

Вместо обещанной ему награды, он попал в жернова контрразведки.

И теперь безразлично относился к собственной судьбе.

Его вера в Императора не заколебалась ни на миг.

Только лишь в том, что он сам ожидал слишком многого от простого предательства.

Хотя, можно ли предать того, кто предал Императора первым?

Дискуссионный вопрос.

И к хатту не нужный в этот момент времени.

Жалел ли он о том, что подвергается столь жестокому обращению из-за того, что сделал все, как ему говорили?

Нет, на это абсолютно наплевать.

Акрей верил в Новый Порядок, а так же в то, что рано или поздно правда восторжествует.

Он сделал все для того, чтобы уничтожить предательский Осколок — Доминион.

И непременно, когда во всем разберутся, когда убедятся в его верности Императору, он будет отпущен.

Потому Акрей безразлично смотрел в потолок.

Он просто ждал.

Допросы, как и регулярные посещения закончились несколько недель назад, и с тех пор он находился в камере один.

Приносили еду — он ел.

А так же спал и выполнял все необходимые действия, поддерживая себя в форме.

Тренировочные упражнения — для тела.

Проговаривание вслух тезисов из тактических справочников — для поддержания ума в порядке.

Иначе нельзя — он просто сойдет с ума в одиночке.

Несколько раз тюремщики удовлетворили его просьбу — ему принесли деку без модуля связи и чипы с пособиями из Военной Академии.

Сам капитан даже подумать не мог, с кем пришлось согласовывать эту передачу, но явно не с начальником тюремного блока.

Пока он не был никому нужен, Акрей продолжал самообразование.

Имперские справочники, которыми он брезговал в учебке, оказались (за неимением альтернатив) весьма интересным чтивом.

С разборами сражений и кампаний, техническими описаниями тех или иных типов кораблей Имперского Звездного Флота.

Так, мало-помалу, капитан Добраму убивал время, безразличный ко всему и обласканный безразличием окружающих.

Но сегодня все изменилось.

Пока он мысленно представлял себе размещение кораблей «Эскадры Смерти» в Битве при Хоте, металлическая дверь камеры самопроизвольно открылась.

Добраму, бросив один только взгляд на того, кто вошел, мгновенно сорвался с койки, выпрямившись по стойке «смирно».

— Господин Солусар, — спокойно поприветствовал он члена Элиты Темной Стороны.

Кэм Солусар.

— Капитан Добраму, — на лице мужчины, облаченного в простую, больше похожую на обывательскую, одежду, прорезалась легкая улыбка. — Тюремщики поговаривают, что вы не утратили бодрости духа и не предавались унынию, пока велась ваша проверка.

— Я занимался делом, — ответил Акрей. — Вы сказали, что Императору необходимы талантливые командиры. Делал все, что от меня зависит, — он указал на лежащую рядом деку с чипами, — чтобы соответствовать тому, что вы сказали мне от имени Императора.

Тем самым он обозначил свои обоснованные сомнения — в самом ли дели Солусар, разговаривая с ним в прошлом, продвигал мнение и замысел Императора, а не свои собственные.

Член Элиты Темной Стороны лишь пожал плечами.

— Идемте, — приказал он, направляясь прочь из камеры. — Скоро сами все поймете.

Повторять дважды было не нужно.

Акрей, подхватив форменную куртку, и быстро приведя себя в порядок уже в коридоре, безоговорочно следовал за Солусаром по коридорам звездного разрушителя, который последнее время был его тюрьмой.

Встреченные люди — солдаты и офицеры, специалисты и штурмовики — не обращали на него ровно никакого внимания.

Словно мужчина был для них пустым местом.

Впрочем, так оно могло бы и быть.

Он не знал этих людей и не имел к ним ровным счетом никакого отношения.

Как и они к нему.

Добравшись до главного ангара, Солусар и Добраму перебрались на борт шаттла, который тут же, как понял капитан по дрожанию палубы, покинул разрушитель.

Куда именно летел корабль, сложно понять — иллюминаторы оказались заблокированы, да и Акрея в конце концов определили в крохотную каюту, больше похожую на место содержания важных пленников.

Тесная коморка с небольшой кроватью.

Спустя полчаса после того, как он поднялся на борт корабля, его снова выпустили.

И он вновь оказался в ангаре…

Но на этот раз — в поистине огромном.

Да, он был выполнен как увеличенная версия стандартной полетной палубы «Имперского», но в разы более крупная и масштабная.

Что навевало на мысль, что его доставили на звездолет новейшей планировки.

Или ж это что-то из боевых кораблей класса «супер», которые считались практически полностью уничтоженными Альянсом повстанцев.

Уже здесь Акрей наблюдал за тем, как его сопровождает уже не только лишь один Солусар, но отделение штурмовиков.

Последовали долгие переходы по еще более длинным коридорам.

Акрей молчал уже целый час, прежде чем не выдержал и поинтересовался:

— Что это за звездолет?

— Стандартный, — равнодушно ответил Солусар. — Класс «супер», огневая мощь и характеристики практически как у «Палача». Но более элегантный, нежели чем наследие вейдеровского флагмана.

Перебрав в голове варианты, Акрей нашел нужный…

Если догадка верна, то он наверняка уже находится в Глубоком Ядре, где сосредоточены силы Императора Палпатина.

И раз этот гигант тоже здесь, то понятно, почему лишь один корабль этого типа был обнаружен и уничтожен повстанцами.

Стальные были отведены в Глубокое Ядро и все это время служили Императору!

Больше вопросов он задавать не решился, справедливо рассудив, что если его не прикончили сразу, то, быть может, счастливая звезда решила сделать ему подарок, которого он заслуживает?

Их долговременно путешествие привело обоих мужчин и их эскорт (а для Акрея — еще и конвой) ко входу на мостик корабля.

Сквозь распахнутые бронестворки до капитана Добраму доносился характерный треск и вспышки света, которые могли быть вызваны исключительно лишь зарядами электричества.

Похоже что на мостике корабля проводили ремонтные работы без отключения кабелей питания высокого напряжения…

А потом он услышал крик.

Животный, гортанный, свидетельствующий о безудержных страданиях и боли, терзаемой живого человека.

Мужчина, слегка замедлив шаг, бросил взгляд на шагающего рядом Солусара.

Но на лице последнего не отразилось ровным счетом ничего — представитель Элиты Темной Стороны продолжал шагать ко входу на мостик с видом будто ничего не происходит.

Наконец они оказались внутри.

Добраму видел перед собой огромный мостик звездного корабля, членов его экипажа, сидящих с затравленными и полными ужаса глазами на своих боевых постах.

Их взгляды были прикованы к центральной платформе, на которой в разрядах электричества конвульсионно билось тело седовласого мужчины в имперской униформе.

А перед ним, в черных одеждах, с непомерно высоким стоящим воротником, с прилежно уложенными назад золотисто-рыжими волосами стоял тот, от чьего вида внутри Акрея ожил благоговейный трепет восхищения человека, отдавшего жизнь служению идеалам, символом которых являлся конкретно этот человек.

Возрожденный в теле клона Император Палпатин.

Он был значительно моложе той его версии, которую запомнил по головидео Акрей.

Чуть бледноватая кожа, тени под глубоко посаженными глазами…

В которых отражался блеск бело-голубых молний, извергающихся из кончиков пальцев рук Императора.

На его губах сложилась презрительная, но в то же время торжествующая улыбка полного контроля над происходящим.

А стоящие позади него Верховные Защитники — лучшие из лучших Императорских гвардейцев, безучастно взирали на то, как в последний раз дернулось под ударами рукотворной электрической стихии дымящее от испаренной влаги тело офицера.

Дернулось и затихло.

В рубке воцарилась тишина.

Экипаж неотрывно наблюдал за тем, как прямо перед ними лежит бездыханное, обожженное и изуродованное разрядами непреодолимой энергии тело.

Акрей же неотрывно смотрел на лицо Палпатина.

На торжество в его глазах, на нескрываемую улыбку полного удовлетворения от одного взгляда на мертвеца…

А затем воздетые руки Императора совершили едва заметный жест, и с характерным чавканьем, забрызгав абсолютно все, кроме самого Императора, потоком кровавых брызг, изуродованное тело разорвалось на куски, которые разлетелись во все стороны рубки.

— Вы подвели меня в последний раз, капитан, — голос Императора Палпатина звучал так же твердо, непоколебимо, каким его и запомнил Акрей на голозаписях.

Солусар бесцеремонно двинулся вперед, совершенно не обращая внимания на то, что вынужден двигаться по залитому кровью и усеянному кусками внутренностей палубному настилу.

Капитану Добраму не оставалось ровным счетом ничего иного, кроме как следовать за представителем Элиты Темной Стороны.

— Повелитель, — оказавшись в паре шагов от Императора, Солусар бесцеремонно и без малейшего проявления отвращения к кровавым ошметкам, опустился на одно колено, преклонив голову под взглядом Императора. — Ваша воля исполнена. Капитан Добраму доставлен.

Воля Императора?!

Сам Палпатин приказал привести его к нему?!

Акрея объял суеверный и благоговейный трепет, когда внимательные и безжалостные глаза Палпатина обратили на него свое внимание.

А затем дюрасталь, которую он там увидел, сменилась почти отеческой лаской и заботой.

На лице Императора появилась добродушная улыбка, столь резко контрастирующая с тем, что только что произошло перед собственными глазами капитана, что его собственные колени подогнулись, без какого-либо на то целенаправленного желания.

Акрей даже не обратил внимания на боль в коленных суставах, когда приземлился из положения стоя на палубный настил пресловутыми коленями.

Он чувствовал, как ему мокро и непривычно стоять в крови и человеческих ошметках, как эта субстанция пропитывает его форменное обмундирование и пачкает кожу ног.

Но он продолжал стоять и смотреть прямо перед собой, прямиком в глаза Императора, не в силах отвести взгляд и понимая, что именно так он не должен делать.

Это неправильно по отношению к господину, перед которым следует преклонить и колени и голову.

Но Акрей не находил в себе внутренней воли, чтобы так поступить.

Все, на то хватало его осознанного действа, так это на то, чтобы смотреть в лицо Императора и благодарить все то, что спасло жизнь этому великому человеку.

— Капитан Добраму, — ласково, по-отечески обратился к нему Император. — Я о вас наслышан…

Наслышан?!

Император?

Об Акрее?!

О, великие силы гипердвигателя, неужто Солусар в самом деле не лгал, говоря о том, что сам Император отдает офцеру приказы?!

Какая честь — выполнять поручения Императора, быть тем, на ком сосредоточено его внимание.

Хоть на миг, хоть на долю мгновения — но Император, человек необъятной власти, человек, имеющий много дум и забот, размышлял нем.

Значит посчитал его, обычного командира обычного легкого крейсера столь выдающимся, чтобы обратить на него свое внимание…

— Благодарю, Император, — едва слышно произнес Акрей. — Позвольте мне выразить свою радость от того, что вы живы, и мне предоставлена огромная честь лицезреть вас воочию.

Улыбка не сходила с лица Палпатина.

— Вы славно потрудились, капитан, — произнес он. — Собрали данные об обороне Доминиона и планетах, которые его поддерживают…

На самом деле Акрей действовал не один.

Он заручился поддержкой командиров средних крейсеров, которые прикрывали транспортные конвои, чтобы те «срисовали» размещение оборонительных порядков.

И уже позже объединил это все воедино.

— Вы привели ко мне целую эскадру средних крейсеров, укомплектованную экипажами, которые верны мне, — продолжал Палпатин. — И все то время, которое потребовалось моим нерасторопным дознавателям, чтобы убедиться в ваше искренности и лояльности. Вы впечатлили меня — в отличие от остальных командиров крейсеров, которые с вами прибыли, вы не тратите время зря. Не скулите, умоляя о пощаде, не ставите условий, не истерите…

Акрей почувствовал омерзение к тем командирам средних крейсеров, которые так делали.

— Ваша усердная деятельность на благо Империи должна быть вознаграждена, — заявил Палпатин.

Он, как ни в чем не бывало посмотрел по сторонам, явно любуясь добавлением в интерьер красных оттенков.

— Служить вам — лучшая из наград, на которую я только могу рассчитывать, — произнес Акрей.

— Не только, — хмыкнул Палпатин. — Вы сделали многое для того, чтобы разоблачить вероломство этого грязного нелюдя Трауна, втершегося в мое доверие и посмевшего урвать для себя часть секторов, что принадлежат мне. На этом поприще вы сделали куда как больше, чем мои собственные агенты. Уверен, что ваша служба и впредь будет приносить мне одно лишь удовлетворение от изучения ее результатов. Встаньте, адмирал!

Акрей, подумав, что ошибся, все же выполнил приказ Императора.

Какая разница, что повелитель ошибся?

Ему простительно…

— Предыдущий командир этого звездного дредноута подвел меня, так и не сумев сплотить экипажи кораблей и превратить их в настоящее боевое подразделение, — пояснил Палпатин, протянув руку в сторону ближайшего Защитника. — Я надеюсь, что ваша компетентность и стремление к выполнению поставленных приказов, не доставят мне хлопот. И то, чему вы были свидетелем, должно стать для вас напоминанием того, насколько опрометчиво меня подводить.

С этими словами Император отвел в сторону правую руку, в которую один из его охранников вложил прямоугольную пластинку с разноцветными кубиками.

Акрей с трепетом и благоговением наблюдал за тем, как металлическая пластинка, украшенная пятью красными кубиками в верхнем ряду и аналогичных количеством, но уже красных, и в нижнем, прикрепляется крохотной, но в то же время широкой булавкой, которая легко пронзила плотную ткань кителя…

Следующим жестом Император передал Акрею один-единственный кодовый цилиндр.

Который так же получил от ближайшего Верховного Защитника.

— Настоящим я присваиваю вам звание адмирала, бывший капитан Добраму, — громогласно произнес Император Палпатин, ободряюще смотря на стоящего перед ним на коленях молодого офицера.

— Благодарю, Император, — только и смог вымолвить Акрей.

— Я поручаю вам командование оперативной группой «Джавелин», — продолжил Палпатин. — Ее предыдущий командир…

Рыжеволосый мужчина с легкой ухмылкой посмотрел на куски человеческой плоти, разметанные по всему мостику.

— Не справился, — подобрал он нужные слова. — Теперь его флагман ваш, и корабли эскадры — тоже. У вас будет некоторое время, чтобы войти в курс дел и превратить этот сброд, — Палпатин с презрением посмотрел на едва ли не трясущихся от страха членов вахты корабля, — в боеспособное подразделение. После чего вы докажете мне свою преданность выполнением ответственного и важного для всей моей новой Империи, задания.

— Я сделаю все, что прикажете, мой господин, — заверил все еще пораженный таким быстрым карьерным ростом Акрей.

— Чу-у-удно, — расплылся в довольной улыбке Палпатин, сделав шаг и положив свою могучую ладонь, в дюрасталевой хватке которой он держит всю галактику, — Кэм Солусар поможет вам освоиться на новом поприще и возглавит ваши наземные войска. В последнее время вокруг меня так много некомпетентных болванов, от которых следует избавиться прежде, чем моя новая Империя возродится.

После этого Император неспеша, даже не обращая внимания на то, что его тяжелый плащ скользит по кровавым ошметкам, оставляя после себя багровые следы.

Вот и все, что осталось от тех, кто подводит Императора — лишь кровь и кусочки внутренностей, сминаемые его сапогом.

Акрей не смел даже двинуться до тех пор, пока Император и его охрана не покинули мостик корабля.

— Все закончилось, адмирал, — услышал он полный легкой насмешки голос Солусара. — Нас ждут великие дела.

— Д-да, — сбивчиво произнес Добраму, сжимая в руке кодовый цилиндр и командную планку. — Только… что я получил под свое командование?

— Двадцать разрушителей и звездный суперразрушитель типа «Возмездие», — как-то обыденно произнес Солусар. — Это и есть оперативная группа «Джавелин», названная в честь флагмана соединения.

— Так это… «Джавелин»? — Добраму оглядел залитый кровью мостик, на котором никто даже не пытался пошевелиться, опасаясь прогневать своего нового командира.

— Именно так, адмирал, — подтвердил Солусар. — Если вам нужно время освоиться, то…

— Нет, — хрипло произнес Акрей. — Я в порядке.

Что не совсем верно.

Он до сих пор шокирован и обескуражен.

У него уже была догадка, основанная на словах Солусара, что именно на борту звездного суперразрушителя типа «Возмездие» он и оказался после выхода из шаттла.

Но встреча с Императором, к которой он, несмотря на все свое рвение, оказался не готов и был застигнут врасплох произошедшим,

Первым кораблем такой серии командовал печально известный имперский инквизитор Джерек, и этот звездолет был потерян несколько лет назад из-за действий мятежников.

Как Солусар и говорил, тип «Возмездие» являлся переработкой стандартной конструкции звездного суперразрушителя класса «Палач».

Звездный супердредноут типа «Возмездие».

Его длина так же составляла девятнадцать километров от носа до кормы, а «высота» корабля достигала длины какого-нибудь корвета — полторы сотни метров от верхней палубы до трюма.

В отличие от того же «Палача», корпус звездолетов типа «Возмездие» имел стройную конструкцию, более узкую, чем у стандартных звездных суперразрушителей; почти мечеобразную по сравнению с обычной для потомков флагмана Вейдера формой кинжала.

Мостик корабля был обширным, но также покрывал большую часть командной башни, в отличие от большинства других классов боевых кораблей «Верфей Куата».

Кроме того, звездолет и его «систершипы» был уникален тем, что ему не хватало стандартной клиновидной башни командного мостика в стиле, который использовали куатовцы.

Вместо этого командный мостик расположен на небольшой квадратной гряде возле кормы корабля.

Насколько знал Добраму, аналогичное расположение мостика имелось на звездных разрушителях типа «Претор» второй модификации.

Тоже авторства куатовцев.

Этот тип звездолетов, «Возмездие», естественно, а не «Претор» имел группу двигателей, состоящую из трех основных двигателей, двух второстепенных двигателей по бокам корабля и шести вспомогательных двигателей, сгруппированных вокруг основных.

Его вооружение было аналогичным такому же на «Палаче», но за счет более удачного расположения огневых точек и наклонной брони корпуса, «Возмездие» представлял куда как более опасного противника.

И несомненно уничтожит любой из «Палачей» в бою «один на один».

Акрей подошел к центральному иллюминатору мостика, посмотрев на то, что творится за пределами этого просторного помещения.

Десятки звездных кораблей класса «супер» — несколько «Палачей», минимум два «Возмездия», огромные строящиеся гиганты, ни с чем не сравнимые за счет своей массивности, сотни имперских звездных разрушителей и звездолетов аналогичного класса.

А ведь он видит лишь малую часть орбитального пространства планеты, которая, судя по красотам окружающего космоса, пестреющего туманностями и аккреционными дисками, расположена где-то в Глубоком Ядре.

Значит все правда, и это никак не наваждение.

— Вахта, внимание! — развернувшись на одних каблуках рявкнул Добраму. — Привести мостик в подобающий вид. Старшим специалистам подготовить доклады по своим направлениям. Старшему помощнику — связаться с командирами приданных нам звездных разрушителей и вызвать их на совещание через три часа. К этому времени я хочу знать о состоянии моей оперативной группы, — хотя по сути он командует целым флотом.

На мостике стояла гробовая тишина.

Вахтенные специалисты затравленно поглядывали на него, словно наделали в штаны и боялись двинуться с места, чтобы не выдать свой позор перед окружающими.

— Пошевеливайтесь! — рявкнул Добраму, выходя из сюда. — Или отправитесь вслед за своим бывшим бездарным командиром!

Затравленные человечки засуетились.

Глядя на них, Акрей понял, что наряду с должностью командующего соединения, не упустит возможности лично командовать и самим «Джавелином».

Очень хочется посмотреть на лица трауновских прихлебателей и мятежного сброда, когда он будет сжигать их корабли и планеты огнем своего великолепного звездного супердредноута.

Да, он был совершенно прав в своих догадках.

Все допросы и лишения стоили того, чтобы он, наконец, получил заслуженную награду.

Надо признать очевидное.

Вид бывших имперских военнослужащих, а ныне — узников спайсовых шахт Кесселя, удручающий.

По сравнению с теми же штурмовиками 501-го легиона, непреодолимой стеной ограждающих просторный плац в центре исправительного учреждения, и армейцами, повылазивших из люков своих бронемашин, что называется «земля и небо».

Даже отбросы — оставшиеся в живых подразделения наемников и спасенных пилотов флота Кесселя — и те выглядят гораздо более прилично.

Облаченные в жалкие лохмотья, драные или истлевшие, невероятно худые, измученные каторжным трудом, имперцы старались как-то приободриться, видя, что как минимум по форме их окружают братья по оружию.

Но стоило кому-нибудь из них заметить золотистые «шестеренки» на наплечниках штурмовиков — облегченные вздохи заменялись угрюмостью.

— Ваши люди хорошо поработали, генерал Каин, — сообщил я командующему наземными силами.

Тот лишь молча кивнул в знак благодарности за похвалу.

Дело в том, что территория исправительного центра фактически была уничтожена и замусорена.

Для того чтобы разместить хоть где-то выводимых из тоннелей людей и прочих разумных, расчистили от обломков, грязи, фрагментов техники и останков пространство в центре.

Так и узнали, что здесь когда-то даже плац был.

— Что ж, думаю, пора начинать, — произнес я, направляясь по сходням шаттла на улицу.

В отличие от остальных присутствующих здесь разумных, не обладающих закрытой броней, на мне не было респиратора — я шагнул прямиком под купол атмосферного щита, построенного техниками специально для этого момента времени.

Несколько секунд выждал, чтобы позволить обескураженной толпе разглядеть меня в полной мере.

Судя по давке среди заключенных, внешность Трауна большинству из них знакома.

А остатки административного корпуса, на крыше которого сейчас и стоял мой челнок, позволяли разглядеть меня со всех сторон.

— Думаю, вы все меня знаете, или хотя бы обо мне слышали, — произнес я. — Для остальных представлюсь. Я — гранд-адмирал Траун. Верховный Главнокомандующий и правитель Доминиона. Возможно, кто-то из вас слышал о том, что за последние полгода мне с небольшим флотом удалось захватить или безвозвратно уничтожить четверть космических Сил обороны Новой Республики…

— А еще мы слышали, что ты сдох! — донесся крик одного из заключенных откуда-то из центра толпы. — Это не Траун, кукла…!

В следующее мгновение он упал с простреленной головой.

— Перебивать — невежливо, — предупредил я толпу, которая довольно равнодушно отнеслась к гибели товарища. Что ж, на Кесселе каждые сутки кого-то да и не досчитывались — местные энергетические пауки очень любят лакомиться живыми разумными. — А порой, как в случае с невыполнением приказа — смертельно опасно. Это первое правило, которое вы должны услышать. Есть и другие, притом их очень много. Чуть позже вам будут рассказаны они все, как и то, что вам необходимо знать.

Сделав небольшой перерыв, продолжил:

— Доминион освободил вас не просто так. В благородство мы не играем — Кессель теперь наш, и только от вас зависит, будете ли вы и дальше работать в шахтах, или же выберете иной вариант.

Ситуация так и предполагала, что сейчас прозвучит соответствующий вопрос.

Но, как ни странно, в месте сбора оставалась мертвецкая тишина.

— Итак, варианты, — сказал. — Первый. Вы остаетесь здесь, на Кесселе. И ваша судьба отныне зависит от решения Доминиона. На должности в гарнизоне, охране или администрации исправительного учреждения никто из вас более не вернется. Один бунт уже доказал вашу полную неспособность защитить вверенный вам объект. Раз не справляетесь даже с такой малостью, значит не занимайте чужое место. Пощады и послаблений не будет. Шанса на побег — в том числе. Рассчитывать, что ваши дружки или наниматели прибудут за вами — тоже. На Кесселе собраны самые большие отбросы галактики — и это касается всех вас, вне зависимости от того, какую форму вы носили прежде.

Бывшие имперцы явно не надеялись, что первый же из предложенных вариантов будет настолько крут.

И теперь с опаской ждали продолжения.

— Второй, — не заставил себя ждать я. — Желающие могут наняться на службу Доминиона. Мы не поддерживаем Новый Порядок, а значит человек, дурос, верпин, тви’лек, родианец и прочие расы равны между собой в правах. Хотите трудиться на благо Доминиона — эти права у вас есть. Законы, в целом, остаются имперскими, но нацелены на благополучие граждан. На данный момент — вы никто. Право стать гражданином Доминиона необходимо получить — военная служба на благо государства вам поможет. В регулярные войска вы не попадете — право на это нужно заслужить. Отправитесь в специальные части для таких же, как вы — тех, кому дан второй шанс выбраться из сложившейся ситуации. Мне нужны солдаты, чтобы действовать там, где появление ауродиумной шестеренки Доминиона нежелательно. Я предлагаю вам стать этими солдатами. Будет непросто — вы попадете в ад. И там будете сражаться, искупая свои прошлые преступления и зарабатывая себе шанс на новую жизнь. Жалование будете получать — повыше чем при Империи, но ниже, чем в Доминионе. Основа, которая мне необходима — это солдаты, коих из вас большинство. Знаю, что есть и пилоты — истребители у меня для вас тоже есть. Вас ждет война и по ее итогам — шанс на гражданство Доминиона и начать жизнь заново. Без того, чтобы погибать в шахтах, добывая глиттерстим. Полгода в рядах вспомогательных сил — и получите гражданство. Захотите — можете вернуться к мирной жизни законопослушного гражданина. Захотите — станете контрактными военными в своих подразделениях, воюющими за интересы Доминиона там, где нет наших войск. Выбор будет за вами — но только через полгода беспощадной и полной опасностей жизни на передовой, где ваша жизнь зависит только от ваших военных навыков и умения убивать врага.

Толпа принялась негромко перешептываться.

Да чего там — среди армейцев начались такие же «брожения».

Потому как подобное предложение никогда не обсуждалось и никогда не становилось объектом пересудов.

Формирование из заключенных военных подразделений — нечто новое для этой галактики.

Что ж, быть в шкуре новатора для меня не ново.

Мне нужны дополнительные части, которые я могу направить в зону конфликта, не привлекая внимания.

Беспощадные заключенные, которым нечего терять — лишняя возможность сберечь собственные силы.

Если сработает на Кесселе, можно будет такую же речь произнести и перед другими заключенными Доминиона.

В метрополии немало рас слабого технического уровня, которых в прошлом использовали в качестве «мяса» на поле боя.

Они беззаветно преданы Доминиону и станут той самой сдерживающей силой для заключенных, если те вознамерятся побежать или предать.

А то, что подобные «индивиды» найдутся, даже если сейчас выразят согласие, сомневаться не приходится.

— Никто и никогда вам подобный шанс не даст, — продолжал я. — Кессель покидают по отбытию наказания немногие. Останки тоже не транспортируют к родственникам — все утилизируют пауки. Массовых побегов с Ксселя не было в прошлом, а после того, как мы получаем над ним контроль — не будет и вовсе. У вас есть шанс вспомнить то. Ради чего вы надевали форму и брали оружие в руки. Не ради Империи или Нового Порядка — ради защиты населения. Этот же путь вам предлагаю продолжить и я. На раздумья и обсуждения — пять минут. Если есть вопросы — задавайте их сейчас.

Это предложение в корне расходилось с тем, какие ранее были сделаны другим освобожденным из плена по всей галактике имперцам.

Но есть большая разница между теми, кто находится здесь, и теми, кто содержался в качестве военнопленных.

Здесь содержатся те, кто даже не смог тюрьму сберечь и позволил захватить как исправительное учреждение, так и Гарнизонную луну. При том, что на последней находился только имперский гарнизон и уйма военной техники.

На Кесселе — только время от времени прибывающие грузовые и невооруженные корабли.

Количество стрелкового вооружения у тюремщиков — слишком мало, чтобы взять измором Гарнизонную Луну.

Имперцы на спутнике Кесселя просто сдались, когда произошел переворот.

Без каких-либо длительных противостояний и прочего.

Решение, принятое по неизвестным мотивам.

— А что будет, если мы сперва согласимся, а потом поймем, что эта война нам не нужна? — донесся голос из толпы.

— Выстрел в голову и пометка в личном деле: «дезертир», — произнес я. — Тоже самое будет с вами в случае любого невыполнения приказа или попытки сдаться в плен. Это второе правило — никто не бежит. Третье — никто не занимается мародерством и надругательством над местным населением. Четвертое — цели — только военные. Но если гражданский хочет убить тебя — убей его первым. Никакого благородства — только эффективность в бою.

— А есть пятое правило? — еще один новый голос из толпы.

— Есть, — согласился я. — Если вы станете нашими военнослужащими, вас не забудут в случае ранения или смерти. Если вы не убежите от спайсового паука, никто даже в вашу личную карточку не посмотрит.

— А для моффов какие места предусмотрены? — раздался еще один, но донельзя противный голос.

Я посмотрел в сторону источника звука, увидев небольшую группу разумных, одним своим видом выражающих полное пренебрежение со стороны остальных заключенных.

Даже бывших солдат имперского гарнизона на естественном спутнике Кесселя.

А уж этих ребят презирают едва ли не все.

Кто могут быть хуже тех, кто добровольно сдался численно уступающему слабо вооруженному противнику?

— Назовитесь, — приказал я.

— Мофф Маззер, — сообщил свое имя первый.

Приземистый толстяк с бегающими глазками.

— Мофф Тилтлборн, — сообщил второй.

Среднего роста, немолодой, но живой, полный надежд и эгоистичных планов взгляд.

— Мофф Дунхаузер, — с намеком на превосходство и чувство самоуверенности, представился второй.

Полная противоположность первого: высокий, тощий как жердь, со скуластым морщинистым лицом.

Одного взгляда понятно, что последний — явный неформальный лидер группки моффов.

Коварен и беспощаден.

Спрашивается — и что три моффа делают на Кесселе?

— Сэр, — справа от меня вырос подполковник Тиерс, протягивая деку с текстом на экране. — Эти трое — в прошлом видные члены Центрального комитета гранд-моффов.

Вот даже как?

Теперь все понятно.

Теперь уже никаких вопросов.

О существовании подобного органа управления в Империи после смерти Палпатина я знал.

Некогда в него входил уже известный и ныне покойный Вилим Дисра, чья смерть принесла мне плодотворные и взаимовыгодные отношения с Ардусом Кейном.

О деятельности же этого самозванного органа управления я узнал, изучив данные Имперской Разведки, полученные после захвата настоящей Айсард и Сейта Пестажа.

Центральный комитет гранд-моффов являл из себя отколовшуюся от Галактической Империи фракцию, сформированной в пятом году после Битвы при Явине большинством гранд-моффов в попытке подорвать притязания Исанне Айсард на власть в оставшейся Империи.

Отделившись от ослабленного Имперского правящего совета, комитет использовал байку о наличии прямого потомка Палпатина — трехглазого мутанта — для консолидации власти.

Они обнаружили подходящего под описание мутанта — Триокулюса — имевшего прямое отношение к Кесселю.

И, используя туманные предзнаменования различного рода шарлатанов, слухи и прочие не подтвержденные фактами обстоятельства, сделали Триокулюча номинальной фигурой в их союзе.

Управляя им из тени.

Комитет организовал убийство гранд-адмирала Руфаана Тигеллина.

Они использовали Кессель в качестве базы для того, чтобы продвинуть претензии Триокула на имперский трон.

Однако не справились — руководство Центрального комитета гранд-моффов было уничтожено.

Эти трое оказались в шахтах, Триокулюс, повинный так же в смерти гранд-адмирала Милтина Такела, мертв, Дисра сбежал к Кейну…

Как много странных и интересных историй рождаются и погибают на Кесселе.

Взять хотя бы заключенных, найденных в шахтах.

Я точно знаю, что среди них есть как минимум парочка джедаев — причем один обученный, а другой — лишь постигающий эту науку Кип Дюррон.

Головная боль и море проблем в будущем Новом Ордене Джедаев, которая сейчас находится на борту «Химеры» в компании с йсаламири.

Не говоря уже о том, что именно этот малец, имея лишь азы управления Силой, сумел проложить безопасный курс сквозь Скопление Мау к базе, охраняемой адмиралом Натаси Даалой.

Второй джедай — женщина, которая его обучала.

Вима-Да Бота.

Член старого Ордена джедаев.

Тоже небезызвестный «персонаж».

Которой покинул Кессель.

Да, вот так просто — ее нет.

Как и куда могла деться старушка-джедай — не ясно.

Но даже спустя столько времени после опорожнения шахт от рабочих и выставления детекторов движения, дроидов-наблюдателей — ни единого признака того, что она могла спрятаться глубоко в шахтах.

— Вот оно, значит, как, — медленно произнес я, отводя взгляд от деки и вновь посмотрев на моффов.

Согласно данным Имперской Разведки, собранным Айсард, эта троица не имела за своими спинами никакой стоящей военной силы.

Вся их деятельность сводилась к тому, что они хотели использовать силы Центрального комитета для того, чтобы подчинить себе различного рода планеты.

Дунхаусен — Татуин, на котором предлагал воздвигнуть новый имперский город, ради получения личного контроля над нелегальными доходами теневой экономики пустынной планеты.

Тистлборн — предлагал аналогичное провернуть в отношении Беспина, намереваясь подчинить себе Облачный город и его промышленность по добыче тибанны.

Маззер же… Поспособствовал смерти Милтина Такела.

— Так какая непыльная работа у вас есть для нас, гранд-адмирал? — подал голос последний. — Мы — моффы, за нами власть, знания, опыт…

— … И список тяжелейших преступлений против имперских военнослужащих, — отрезал я.

Троица растерянно переглянулась.

— За распрями и некомпетентностью этих разумных стоят сотни человеческих жизней, которые жаждут отмщения, — произнес я. — Вам нет прощения, нет права на второй шанс.

Махнув рукой, я наблюдал за тем, как три точных выстрела из снайперской винтовки проделали новые дыры в головах разумных.

— Использование должностного положения, приданных вам сил и оружия для осуществления достижения личных целей — карается смертью, — пояснил я опешившим заключенным и их бывшим охранникам. — Это шестое обязательное правило, которое вам следует услышать сегодня от меня. Время для принятия решения у вас имелось. Пять минут вышли. Все, кто намерен присоединиться к Доминиону и сражаться за него, за обеление своего имени, за шанс начать новую жизнь — переместиться вправо. Остальным — влево.

Долгие десять минут я наблюдал за тем, как толпы заключенных — имперцев и их бывших тюремщиков, преступников и наемников «Консорциума Занна» перемешиваются, определяя свою судьбу.

Когда брожение закончилось, а решения оказались приняты, я мог наблюдать в правом строю четыре пятых из общего числа тех, кто стоял только что передо мной.

Среди оставшихся слева, ожидаемо, находились бойцы «Консорциума Занна», часть бывших заключенных, подручные Морута Дула…

Чуть более тысячи разумных решили остаться на Кесселе.

Самые отборные отбросы, безжалостные боевики, убийцы, насильники, диверсанты, террористы, торговцы спайсом…

— Что ж, выбор сделан, — произнес я. — Как уже было сказано — на послабление и пощаду не надейтесь. Легион!

Белоснежное заграждение из штурмовиков пришло в движение.

С четкой синхронностью бойцы 501-го перевели оружие в боевое положение, нацелив его на толпу слева.

Несколько разумных, сообразив, что на самом деле стояло за моими словами, бросились бежать в правый строй.

Тот самый, где разумные ошалело наблюдали за тем, что сейчас произойдет.

Подполковник Тиерс подал команду, и бластеры 501-го легиона синхронно открыли огонь.

Алые плазменные лучи жалили мечущихся заключенных, решивших было, что они выше уникального предложения.

Возможно они все же думали, будто смогут тут навести свои собственные порядки, или поднять очередное восстание.

Нет, так не будет.

Тем, кто перешел в правую колонну, необходимо так же помнить о том, что их жизни зависят от их решений.

Массовая казнь заняла всего полторы минуты.

После чего, группы зачистки, шагая прямиком по телам, начали производить «контроль», добивая тех из «левых», кто так или иначе избежал смертельного выстрела.

— Тела сбросить в шахты, — приказал я, возвращаясь к аппарели своего челнока.

Кессель — наш.

И Доминион отсюда не уйдет.

Какое-то время на рынке еще будут торговаться запасы спайса и глиттерстима, имеющиеся на складах у наркоторговцев.

Но затем — все.

Доминион не признает право разумных на саморазрушение.

Пока спайс в наших руках — это исключительно медицинская субстанция.

И тела «несогласных» станут прекрасным кормом для энергетических пауков, чтобы это вещество не кончалось до тех пор, пока не будет выработана менее опасная тактика по добыче этого ценнейшего вещества.