Ещё не Аюта

Ненужные сложности

... — Все готовы?! — спросил Тардеш, как только связь стабилизировалась.

— Ненавижу эту штуку, — раздался в голове голос Кверкеша: — Ощущаешь себя «Умником».

— Терпите легат, терпите. Сейчас нам без неё не обойтись, у врага наши же частоты. Маршал Явара, как вы себя чувствуете, нормально?

— Немного странное ощущение, а так ничего, даже интересно...

— Так, какие последние сведения?

Кто-то из них посмотрел на карту, и у всех перед глазами возникло свежайшее расположение войск.

— Как вы думаете, они дадут нам сражение на лётном поле, или пропустят в город?

— Разумеется, свалят в город, едва надавим. Среди взрывоопасных самолётов, что ли сражаться? А перед этим — раскатают в поле всё, что у нас хлипкое и деморализованное. Дальше будет рай для снайперов.

— Вот именно, тем более что у нас нет артиллерии, флот на другой стороне планеты, да ещё и один минус, о котором враг, к счастью не знает — плохо с огнестрельным оружием.

— Господин драгонарий, позвольте моим войскам заняться этим городом! Лучники сметут кого угодно одним залпом, а от клинков самураев ещё никто не убегал!

— Ваша доблесть похвальна, но вы половину положите на зенитках, каменные дома укроют от стрел, а на улицах снайперский огонь прикончит другую половину. Нет, не высовывайтесь до приказа. Ваши лучники разыграются как козырь в последние минуты сражения.

— Проклятье! — целый ряд непристойных образов заполнил пространство телепатем.

— Постарайтесь выражаться поцензурнее, легат, мы ведь всё слышим. Кого там у вас убил этот снайпер?

— Центуриона. Ничего, на такой дистанции потери небольшие — всего один центурион и где-то пять легионеров. Они вон там засели, на диспетчерской вышке — единственное место, откуда нас видно.

Все увидели башню глазами легата — там действительно кто-то был, потому что как раз сверкнула короткая вспышка выстрела.

— Кого? — спросили все хором.

— Одного из ваших копейщиков, принц. Рядового.

— Сейчас будет передышка, — раздался голос Мамору: — Он перезаряжается, уводите солдат из-под обстрела.

— Вы видите его?

— Разумеется.

— Извините тогда, маршал Явара, можно воспользоваться вашим зрением?

— Попробуйте.

Глазами демона мир стал чётче, но темнее. Окраска предметов сдвинулась в синюю полосу спектра, но зато, на далёкой-далёкой башне можно было разглядеть и микроскопические фигурки диспетчеров, и затянутую в чёрное четырёхрукую фигуру снайпера среди них — он действительно перезаряжался! Острый глаз принца демонов даже различал блеск отдельных гильз на столе перед ним.

— Слушайте, товарищ принц, товарищ аюта, если я сейчас подзову велита, вы согласны навести его на эту заразу?

— Я и сам могу снять его с третьей стрелы где-то, — все ощутили пальцами Мамору тяжесть боевого лука и лёгкое древко стрелы.

— Ещё чего! — послышался возмущённый голос Златы: — Смотрите, и учитесь, пока я жива!

Принц-демон опять посмотрел вдаль, и все увидели, как снайпер выронил только что заряженную винтовку, зашатался, попытался её поднять, но вдруг схватился за сердце и сам упал замертво.

— Ну, вот и всё. А вы ещё какие-то три стрелы придумываете, — другие фигуры, подбежавшие к упавшей, тоже стали падать по очереди.

— Ладно, — вмешался Тардеш, закрывая мысленный взор всем голокартой: — Значит, делаем так: ваши легионы, товарищ легат, берут у врага пушки, и разворачивают на город. Думаю, огневой мощи у них достаточно — не разрушать же нам надо, а просто войти. Под прикрытием огня ваши копейщики и самураи, товарищ принц, по земле рывком пересекут открытую местность на лётном поле, и займут высотные здания, докладывая об обнаруженных огневых точках. Как только все средства ПВО будут обнаружены и нейтрализованы — поднимаем летающие части на крыло и играем в маневренную войну. У ваших лучников хватит резвости ног, чтобы добежать до ближайших зданий пешком, или они больше летать привыкли?

— Хватит. Такие моменты мы тоже тренируем.

— До города ещё на аэродроме будет мясорубка знатная, просто так ВПП и поле нам отдавать не будут, даже с пушками. По самолётам не пострелять, и демонам там опасно, и взрывать их жалко... А может — а ну их, товарищ драгонарий, подождём флот? Пусть их порубает без нашего участия!

— Жителей к тому времени эвакуируют. И заводы взорвут или разграбят. А зачем нам тогда будет город нужен? Мы же ради патронного завода тут на этот фланг основные силы перебросили.

— Интересно, что там за войска на лётном поле...

— Ну, тут я уже могу ответить, товарищ принц. Бронированная кавалерия, три дивизии ополчения — хотя это, наверное, будет в городе, не смогут они в поле, повстанческие стрелки из бывших наших велитов, и две разведгруппы наёмников. Плюс ещё две центурии триариев на мобильной зенитной артиллерии с другого конца города.

— Вы хорошо информированы, легат. Откуда такие точные сведения?

— У меня «язык» есть уже. Ваши пройдохи-копейщики постарались, товарищ принц. У них это называется: «сходить по воду». Офицер ополчения, чином около легата или даже трибуна.

— Кто командующий стратиг? Спросите его!

Архилегат вышел на минуту из поля связи, а потом снова зазвучали его уверенные телепатемы:

— Некто Тыгрынкээв.

— Хм, Тыгрынкээв?! Достойный противник...

— Вы знаете его, тейтоку-доно?

— Да, я принимал у него выпускные экзамены в Академии. Пещерный демон, один из лидеров восстания. Хороший тактик, интуивный стратег, хотя... не без недостатков. Кстати, маршал, вы вполне могли знать его, он ваш ровесник.

— Я в группе был единственным инопланетянином. Может, на параллельном потоке? Нет, не помню...

— Ладно, думаю, потянули время мы достаточно. Легионы — в наступление! Злата выведи из строя диспетчеров, чтобы ничего не село и ничего не поднялось в небо.

— Надо было самой додуматься...

— Не все хорошие мысли приходят в одну голову. Маршал, уберите своих самураев с опушки леса — ещё неизвестно, может легат будет отброшен, а они там как в тире для зениток прямой наводкой стоят. Ваши воины смогут взлететь из леса?

— Вряд ли.

— Ладно, что-нибудь придумаем. Товарищ легат, куда велитов отправили?

— Да вот как раз думаю — куда...

— Хорошо, давайте ко мне, в резерв. Пусть будут нашими триариями. Извините, я в первый раз наземным сражением командую...

И пока он говорил, стройные квадраты полупрозрачных легионов, окаймлённые рамкой из краснокожих башибузуков, печатая шаг, как на параде, двинулись в наступление...

...- Ты не нервничай так, сынок. Это будет не бой, а так — прогулка, — успокаивал волнующегося Явана Теймур.

— Всё равно не успокоюсь, — отвечала ему Мацуко: — Сами всю ночь нас страшилками пугали!

— Ха-ха-ха! Ничего, бывает.

— Почему вы думаете, что прогулка? А эти конники? — она указала на вершину холма.

— А, ерунда. Мы же не спереду стоим, а на флангах. Разбираться с ними — это их проблема, — он махнул протазаном на чёткие, как под гребень причёсанные ряды легионеров-призраков: — А башибузукам — стоять, смотреть, делать грозный вид и страшную рожу, ну и смотреть, чтобы не обошли.

Принцесса посмотрела на них. От привычного образа со старых гравюр — высоченных воинов в блистающих доспехах и длинных, до полу плащах, у них остались только шлемы с гребнями — без украшений у рядовых и с короткими перьями у офицеров. Смехотворно маленький широкий меч на бедре (не в свободных ножнах за поясом, а прямо пришитых к штанине!), жилет «мягкой брони» — шедевра мастеров-людей; затянутые в чёрную униформу с гербом Амаля на рукаве (издалека заметные буквы S.P.Q.A.), молчаливые призраки, твёрдо стояли на своих местах, словно нарисованные, неподвижно сжимая в обеих руках короткоствольные автоматы. Ни в какое сравнение с галдящим войском башибузуков!

— Вообще-то по ранжиру нам полагается быть с той стороны строя. Снаружи, значит, — продолжал наставления Теймур: — Но там ничего интересного, такие же балды, как и мы, но из другого полка. А тут — хоть посмотришь, как путёвые солдаты воевать воюют.

— Ата, вы не доверяете союзникам?

— В башку не укладывается эта диспозиция Дурная она какая-то. Диспозисия, а не только башка. По правилам-то они стрелки, мы копейщики, впереди — конница. Мы должны их закрыть, а потом расступиться. А они вона как, вперёд вылезли...

— У них автоматы...

— Ну и с автоматом бы стрелять через наши спины сподручно!

— Автомат — он не ружьё, им через спины не очень-то постреляешь...

— А ты откуда знаешь?

В этот момент по стоявшему в неподвижности легиону пронеслась команда на языке призраков: «Пасеше, Марча!», и вся эта застывшая масса дрогнула, оживая для движения.

— Ну вот, они и пошли... — сказала вместо ответа Мацуко.

— Сейчас и мы двинемся, — и действительно, прозвучала команда и башибузукам.

Они пошли торопливым, спешным маршем, семенящим бегом немного не поспевая за высокорослыми призраками. Прозвучала ещё команда — ракшасам пришлось расступиться, пропуская легионеров-велитов, более легко одетых и вооруженных страшными на вид винтовками с оптическими прицелами.

Пропускали не вперёд, а взад, к вящему ропоту рядовых копейщиков:

— О, видишь? Ружжо! А ты говорил — «только автоматы»!

— Чего они ещё удумали!

— Трусы! Ату!

— Тардеш-паша только в небесах умеет командовать, а здесь — не знает, где левая нога с правой путает!

— Ты сам-то не спутай, шире шаг!

— Подножку сделай ему, подножку! Нефиг бегать!

— Да заткнитесь вы! — с раздражением прикрикнула на свой десяток Кадомацу...

...Тардеш спокойно отдал приказ:

— На задержку дыхания. Ныряем сквозь холм.

— Хладнокровный вы. Не боитесь «подставить» союзников?

— Вы тоже не боитесь, легат...

— Приказ есть приказ, товарищ драгонарий. Служу Республике!

— Извините, — вмешалась Злата: — Магическое противодействие. Халява ваша закончилась. Пользуйтесь радио — это очень прогрессивно! — и разорвала контакт...

... — Дива парата! Пер оше центурья анима детенда! Персалюта дивеш, балистарья импеташ тормета! Марча!

Кадомацу сначала не поняла смысла незнакомой команды. Только легионеры справа вдруг синхронно засопели, как ныряльщики, набирая воздуха в лёгкие. Всадники, до того гарцевавшие на вершине холма, замерли, опустив пики. Принцесса догнала сотника:

— Теймур-ата, сейчас что-то нехорошее будет!

— Приготовьтесь! Сейчас они по склону-то разгонятся, и сбросят их до подножия. Я понял! Нам надо будет не получить с разгону и зайти сзади, чтобы не дать вырваться!

— Нет, ата, они про какие-то пушки и ныряние говорили...

— Пушки на другой стороне, сынок, до них ещё драться и драться! Вряд ли они на гору их так вдруг закатят — успеем увидеть и удрать.

Яван вернулся к своей десятке:

— Смотри, ребята, сколько на них золота навешено! — слышались голоса: — Одну серьгу ихнюю бы — и на всю как падишах будешь в масле кататься, а уж кирасу — баем домой вернёшься... — мечтательно сказал кто-то.

— А если пику в живот получишь, то здесь и останешься.

— Вечно ты, Яван всё испортишь...

— Готовьтесь ребята, не верю я, что нам суждено этот холм пересечь...

Как в воду глядела. Но об этом дальше: всё началось с невнятного шума в передних рядах ракшасов. С позиции пятой сотни было не очень видно, но когда они начали подниматься по склону, обеспокоенный и напуганный Теймур вдруг возник у своего места в ряду:

— Перестраивайтесь! Сотня, атака с правого фланга!

— Где? Они, что ли? — все почему-то подумали на легион.

— НЕТ! Сейчас увидите! ПЕРЕСТРАИВАЙТЕСЬ, ШАЙТАН ВАС ПОДЕРИ!

И тут они увидели. Сначала стало тихо. Не все поняли, что это исчезло сопение союзников. Потом Яван поглядел туда — и увидел: легионеры как-то странно, без команды, но совершенно синхронно прижимали к груди автоматы, склоняли головы, группировались, как перед прыжком с высоты, и, задержав дыхание — исчезали, не оставляя после себя даже примятой травы.

Тихо началась паника:

— Это что же...

— Это куда они?..

— Провалились?!

— Нас обманули!..

— Бросили!

— Цыц!!! — кричали на крикунов командиры: — Продолжать движение, свиньи трусливые!

Лишенные центра, полки продолжали двигаться, не взбираясь на холм, а обтекая по склонам, как послушная река. И вроде, казалось бы, всё обошлось, вот уже, из-за бугра показалось слабосветящееся лётное поле и хвосты летучих кораблей, выстроенные в ряд, как вдруг, земля под ногами дрогнула...

— Берегись, конница!

— Сотня, к обороне!

Нарядной, раззолоченной коннице, надоело ждать, и она, опустив пики, развеяв по ветру плащи и плюмажи, ринулась сверкающей лавой на полуголых башибузуков...

...- Конница... — немного разочарованно прокомментировал Тардеш: — Вечно она что-нибудь испортит, не нам, так противнику. Злата, ты скоро освободишься? Мне нужна связь с легионами.

— Обойдёшься. Они всё равно ещё посередине холма.

— Ну, это я и так вижу...

Подошел обеспокоенный Мамору:

— Драгонарий-доно, позвольте выпустить пару полков меченосцев и защитить моих ашигари!

— Зачем, маршал? Они сами отлично справятся, и не дадут ударить в тыл легионам. Они ведь для борьбы с конницей и предназначены.

— Легионам?! Но...

— Они сейчас проходят сквозь холмы. Или вы что думали, они что — испарились?..

...Триарий Второго Повстанческого легиона нервничал, сжимая в руках автомат, и без нужды теребил рукоять затвора, поглядывая на небо. Железные Демоны, пришедшие с карателями, запросто научили не доверять чистому небосклону — в любой момент там могли распахнуться пылающие огнём кожистые крылья и неуязвимые для пуль твари обрушились бы на город. Горькой выходил вкус революции. Вот и ему, сыну вайшьи и кшатрия, пришлось оставить радости «свободной» жизни, и вспомнить позабытое со времён Амаля ремесло легионера. Правда, вряд ли кто в его легионе бы не лопнул со смеху, узнав, что ему, инородцу, дали престижный титул «триария» — но хоть кто-то теперь хвалил его не за правильно отданное приветствие, а за меткую стрельбу из зенитки. Да, стальную плоть демонов Тардеша автоматная очередь брала только в упор, но против его шрапнели они были бессильны. Несколько батарей укрытых маскировочными сетями по периметру аэродрома должны были стать неприятным сюрпризом карателям, если те вздумают войти в город по воздуху.

Родную Яншишму все считали тыловой планетой — как бы не развернулась кампания, она не представляла интереса для завоевания первой очереди, поэтому сюда везли беженцев и вывозили оружие. Единственная ценность планеты-лаборатории — запасы ядерного оружия и производство антивещества, которое ещё год назад продали подчистую в обмен на помощь испарившихся в лучах главного калибра Тардеша наёмников. И теперь волну карателей приходилось останавливать тем, что есть.

Никто не ожидал, что Республика, дав им год на передышку, вдруг вспомнит, и сразу бросит в бой такие силы. Было много разговоров о том, как в их систему будут засылать отдельные флоты, отдельные славные легионы, как их будут громить поодиночке — но пришел сам Тардеш, и, в первые полчаса, разнёс на молекулы хвастливый «Китобойный флот» и «Охотников на Драконов», обещавших прикрепить голову драгонария на форштевень. А потом открылись порталы и на планеты вышли не считанные легионы, которых ждали по всем правилам стратегии, а миллионы и миллионы демонов и прочих тварей, которым даже не было нормального названия в человечьем языке. Республика и тут показала своё превосходство, начав войну не своей армией, а руками дикарей-союзников, которые порой на пистолет-то смотрели как на диковинку.

Он опустил автомат и закурил. Для того чтобы остановить эту волну бросалось всё — сочувствующие ветераны легионов, революционеры с Коцита, что когда-то сорвали железную хватку Республики с системы, не успевшие пожировать на народной шее новоявленные сборщики налогов, местное ополчение, пастухи на лошадях, даже притащили тяжелую кавалерию, нанятую с Сенатом забытой планеты, где порох не стреляет. Впрочем, против Железных Демонов, тоже не имевших огнестрелов, это работало лучше, чем центурии автоматчиков. Вот и сейчас они гарцевали на вершине холмов, в то время когда он следил, чтобы над ними небо было чистым от всякой нечисти. Такова судьба зенитчика. Он докурил сигарету и услышал, как прозвучал приказ в атаку. Ну, значит началось. Чья-то огненная кровь скоро расплескается по лесу за холмом, демоны не выдержат, взлетят, и тут начнётся его работа. Сигарета погасла растоптанная, он, закинув автомат за спину, полез по раскалённой под солнцем станине зенитки. Кивнул механику, уже глазевшему на мир сквозь распахнутый передний люк, ухватился за скобу башни и бросил короткий взгляд на соседа.

Там на второй машине, над командирским люком сидели двое. Один — понуро склонив голову, а другой — что-то вынимая у него из-за шиворота. Что-то длинное, так показалось сначала, но, потом блеснула сталь, окрашенная кровью — и триарий всё понял, прежде чем безжизненное тело товарища скатилось по броне и рухнуло на бетон лётного поля. Он не успел закричать — сильные руки сзади затянули ремень его же автомата на его же шее, он брыкнулся, и упал с машины, только для того, чтобы увидеть, как высокая фигура душит одной рукой его мехвода. Фигура обернулась, загородив солнце, и тут триарий узнал силуэт —известные на пол-вселенной, изделие его касты, джаханальские бронежилеты, десантный вариант, с тремя карманами для запасных магазинов на груди, жесткие плечи с креплениями под церемониальный плащ, через одно из которых был пропущен ремень короткоствольного автомата, и белесое лицо-череп, под центурионским шлемом с полосатыми перьями примипила на гребне.

«Легионеры! Так значит, они всё-таки пришли...» — удар ногой в лицо вырубил его за миг перед смертью, милосердно не дав услышать хруст собственной сломанной шеи, и увидеть то, как ряд за рядом из, казалось бы, неприступного склона холма, выскакивают всё новые, затянутые в чёрное фигуры, и в беззвучной рукопашной захватывают нечего не успевающих сделать зенитчиков.

...А кавалерия в это время весело и с размахом рубила полуголых копейщиков на другой стороне...