Ещё не Аюта

Жестокий гость

Не только отец, но и все остальные оглянулись на возглас. Там, в вышине, контрастируя с небом над кольцом смога, разгоралась новая, на этот раз зелёная и продолговатая звезда. Небесный государь негромко выругался:

— Проклятье! Он рано! Мамору, быстро уводи войска, пока он на них не хлопнулся!

Под оглушительный грохот барабанов полки начали спешно вздваивать ряды. Уже вместо звезды виделся рыбообразный корпус Небесного Корабля, снижавшегося на полной скорости. Стремясь перекричать барабаны, спутник Тардеша что-то спешно орал в свой дальнеговорник. Гвардия перестроилась в каре, ограждая императора и его гостей, в море шеренг по четыре, бегом потекших к своим транспортам. Шлюпка призраков ожила, и, окутавшись дымкой защитного поля, взлетела, освобождая площадку для двух, вдруг неведомо откуда выехавших бронированных амальских колесниц с четырьмя сторожевыми пушками каждая. Отец вовремя дёрнул дочь за руку, убирая с дороги от подскочившего к Императору офицера призраков:

— Этот корабль нарушает регламент встречи! Прикажите ему покинуть безопасную зону!

Мамору дёрнулся рукой к вееру — отдать приказ, но остановился под взглядом отца:

— Мы приказали, — сказал Император: — Он отказывается следовать приказам. Нарушает.

Дочь пристально посмотрела на родителя — дозволенный Императором красный цвет Хакамады и флаг с воротами-тори на крыше корабля уже заметил бы и слепой.

— Мы будем вынуждены предпринять меры! — проорал призрак, на которого уже недовольно глядел гость-драгонарий.

— Предпринимайте, — согласился микадо.

Корабль почти у самой поверхности произвёл отсечку маршевого двигателя, раскрыл винты для планирования, но не сумел сесть с первого захода — в том числе из-за выкатившихся ему под нос сторожевых пушек призраков, которые, как гигантские железные насекомые, раскинули четыре массивные стальные лапы, для устойчивости. Пилот покачал крыльями, семафоря имперским сигналом просьбу очистить полосу, но ему перед носом взорвали разрывной снаряд. Он пролетел над ними, взвыл винтами, и зашел на второй круг.

— Ну, вот ты и вдова, ёлочка, — с удовлетворением сказал отец.

Корабль сложил крылья в посадочный режим, но не успел переключить ходовые винты на торможение, как зенитки синхронно плюнули огнём. Метким залпом сорвало носовые винты — работавшие кормовые задрали хвост, заставив корабль клюнуть носом, следующий залп по рулю направления, чтобы не свернул, и контрольный — в рубку. Корабль рухнул носом, по инерции пропахал поле, взламывая серые плиты и рассыпая осколки стёкол с пассажирской галереи, откуда посыпались, спасая жизнь крыльями, самураи и музыканты с инструментами. Воздушный гигант, тяжело качнувшись, ударился кормой и взорвался, расколовшись надвое, с таким оглушительным грохотом, что с Мацуко чуть не сдуло шляпу, а у Афсанэ вихрем раскрыло крылья — и, не поймай её Ануш за руку, долго бы пришлось возвращаться.

Император с холодным вниманием наблюдал за разгорающимся пожаром и приземляющимися рядом пассажирами.

Маленький теперь, по сравнению с воздушным кораблём, челнок, ловко вырулил из-за поднимающегося к таким красивым недавно небесам, клуба дыма, и, подавая неразличимый отсюда сигнал огнями, опустился в отдалении, на опустевшем без солдат плацу. Большой корабль горел, вокруг него суетились солдаты и слуги, спешно подтягивая пожарные шланги и спасая ценные вещи, оружие, и пострадавших. Раздался треск — рухнул флаг Хакамады, за которым тотчас же ринулась в огонь — спасать, какая-то крылатая фигура в доспехах.

Кадомацу посмотрела на отца. Его взгляд не сулил ничего хорошего выжившим. Ветер кинул шлейф дыма в сторону, накрыв всех присутствующих, даже у призраков от копоти проступили черты их невидимых лиц. Она сама, наверное, выглядела не лучше — представив это, принцесса на мгновение сняла шляпу, одним движением выхлопала её, и взмахом крыльев сдула самую заметную грязь с платья.

На мгновение её взгляд скрестился с взглядом Тардеша, но видел ли он её или нет без вуали, как она сейчас — его, окрашенного чёрным пеплом и серой пылью?!

Бросившаяся за флагом фигура всё-таки спасла знамя, и теперь держа древко, небрежно приводила себя другой рукой в порядок, в то время как остальные пассажиры суетились вокруг, больше мешая, чем помогая. Уже нетрудно было узнать в этом закопченном божке-догу наместника Нагадо.

— Надеюсь, он не взял с собой сына? — испугалось доброе женское сердце принцессы.

— Жаль, если не взял, — отозвалось холодное мужское сердце микадо. Погорельцев потеснили смотрители космодрома и, наконец, обиженный наместник решился приблизиться к Императору. Легионеры — солдаты призраков, и бхуты-телохранители драгонария, синхронно вскинули своё неприятно лязгнувшее оружие. Кадомацу бросила на них взгляд — говорили же что их «автоматы» неспособны стрелять столь близко от Аматэрасу. Но, может, всё давно неправда?!

Он шагал не торопясь, стараясь на наступать на стыки плит, левой рукой небрежно размахивая древком знамени, не сильно пострадавшим от огня, а правую положив на рукояти парных мечей. Гвардейцы в каре расступились, открывая проход для нежеланного гостя. Принцесса быстро надела шляпу, обратив на себя ненужное внимание.

Эйро, заметив Мацуко, издалека упёрся в неё пристальным взглядом, и так и подошел, не отводя глаз, игнорируя даже Императора с наследником.

— Сочувствую вашей потере, — неожиданно набравшись духа, вдруг поклонилась девушка, проверяя, как вуаль закрывает лицо: — Надеюсь, вашего сына не было на этом корабле?!

Вместо ответа Кирэюмэ бросил к ногам Императора металлически зазвеневший флагшток вместе со знаменем Хакамады.

— Вот, значит, как... — разомкнув губы, наконец, повернулся он лицом к микадо.

— Регламент передвижения в присутствии оккупационных сил известен каждому военачальнику Империи. Союзный договор подразумевает, что дружественные нам войска Республики имеют полное право на уничтожение нашей техники и солдат, если они посчитают их действия угрожающими. Каждый офицер Империи заучивает договор наизусть, — с насмешкой уведомил Небесный Государь.

Эйро вытаращил свои глаза, чуть не забыв про этикет:

— Да как...

— Ах, да. Мы и запамятовали. Вы же не офицер. Не военачальник. Вы торговец. Что же, раз вы получили признание своих прав, Императорская Академия будет рада принять вас в свои ученики.

Наместник шумно выдохнул.

— Даже моя дочь — ваша невеста, почитает за честь посещать уроки в Академии. Неужели вы знаете про законы Империи хуже женщины, господин Наместник?!

Раунд оказался за императором. Наместник склонился:

— Я всего лишь смиренно следовал за Небесным Государем и своей невестой.

— Ах, достоуважаемый господин наместник обезумел от любви? Тогда это простительно. Может, он хотел поднести какой-то подарок высочайшей невесте? Флаг вашего сюзерена, — микадо ногой пнул обгоревшее знамя: — Мало похож на вещь, которую стоит дарить дочери господина вашего господина.

Кирэюмэ, не шевельнув шеей, всем корпусом повернулся к принцессе и склонился, переломившись в пояснице:

— Приношу извинения за свою неловкость. Как и было условленно, я наполнил корабль оговоренным приданным и изысканными подарками для Вашего Высочества и сопровождающих вас женщин, «в знак примирения и помолвки». Но, к сожалению, из-за вмешательства вражеских сил, мой дар погиб...

Мацуко, опять почувствовала надвигающуюся волну паники, шагнула назад от его поклона, натолкнувшись на крепко сжавшую локоть руку отца и его крыло, упёршееся в крылья. Её подтолкнули в спину, она подняла взгляд под вуалью, и внезапно увидела тень Тардеша, возвышавшегося над всеми, накрывшую разом и ненавистного бастарда, и его свиту:

— Мы с вами не настолько знакомы, наместник, чтобы обмениваться подарками.

Надо отдать должное, он сразу нашелся:

— Свадебные дары, кажется, для того и существуют, чтобы начать знакомство? Или вы предпочтёте прикосновения незнакомца?! — он как-то незаметно взял её за руку, она резко рванулась — не получилось, тогда борцовским приёмом выкрутила руку в сторону большого пальца — раздался треск материи — Эйро попытался удержать и порвал рукав.

И тут молчавший гость-призрак сделал шаг и внезапно оказался меж строптивой невестой и непочтительным женихом:

— Простите, товарищ, — раздался неожиданный голос: — Я слышал, вы назвали свиту представителя Сената — «вражескими силами»?! Товарищ император... Как я понимаю, пилот корабля нарушил и ваши законы?!

Кадомацу как на божество смотрела на возвышавшуюся над ней фигуру иностранца в плаще и шлеме с гребнем, закрывшего её от ненавистной судьбы.

— Пилот, драгонарий-доно, скорее всего, погиб — протянул Итиро-тенно. Мамору-котайси, наследник Края Последнего Рассвета, стоявший рядом с ним, кивнул в подтверждение:

— Прямо за вами стоит владелец корабля, чей приказ исполнял пилот.

Драгонарий развернулся, левой рукой чуть приподняв край плаща, чтобы закрывать от Эйро — принцессу. Девушка это заметила и оценила.

— Вы не заметили торжественное построение на поле, и корабль со знаком Сената?

Бастард был растоптан:

— Я был приглашен Императором... — глухо ответил он, ещё ниже склоняясь перед чужестранцем. Император отрицательного покачал головой, перед лицом могущественного оккупанта, уличая наместника во лжи. Эйро этого не видел, только самураи его свиты: — И посмел воспринять это на свой счёт... — он немного подумал, переводя амальские звания в имперские, и поклонился ещё ниже: — Приношу глубочайшие извинения, тейтоку-доно.

Сейчас, сравнивая их, Мацуко стократно бы предпочла осыпанное пылью закопчённое лицо Тардеша, у которого оказался довольно красивый прямой нос, чем этого вульгарного грубияна с квадратной челюстью, курносой носопыркой и женскими бровями. А может, в ней опять говорил дух противоречия.

— Так вот, за нарушения правил техники безопасности полётов, нарушение дипломатического церемониала, оскорбление посла, Сената, символики Сената, и Республики Амаль, вы на год лишаетесь права на космические полёты. Этот корабль — не восстанавливать, вывезти и уничтожить! Как он назывался?

— «Багровый Закат»...

— Так вот, во всей Республике и в подвластных ей мирах, запрещается называть корабли «Багровый Закат», как оскорбившему Сенат. Вам же лично...

— Эйро Кирэюмэ... то есть Хакамада.

— Инородцу Эйро Кирэюме, Тоестьхакамада, — не моргнув глазом, повторил неопытный в грамматике призрак: — Пожизненно запрещается въезд на территорию планеты Амаль и приравненным к метрополии территориям.

Дочь императора прыснула со смеху, благодаря вуаль, что скрывала её лицо. Гвардейцы, слышавшие забавную оговорку, зашевелились — похоже, бастард получил новое прозвище при дворе.

— Я прослежу, драгонарий-доно, чтобы он получил достойное наказание, соответствующее навлечённому на нашу страну позору, — наконец вступился за публично выпоротого вассала государь: — А пока, досточтимый жених, можете проследовать в Столицу с нами — в свите своей невесты. Кстати, на корабле была вся оговоренная сумма приданного? Какая жалость, вам придётся собрать её снова...

Прикусивший бледные губы Эйро, понукаемый насмешливыми суккубами, медленно побрёл прочь из каре гвардейцев, провожавших его стуком мечей о ножны. Кадомацу, довольная, что за неё хоть кто-то заступился, тихонько-тихонько шепнула слова благодарности, проходя мимо Тардеша. Ни отец, ни Мамору, ни даже суккубы и бхуты, стоявшие рядом, не расслышали этих слов. Один только Тардеш вздрогнул, и проводил её долгим взглядом.

Император Явара тяжело вздохнул вслед своей дочери, и устало спросил гостя:

— Надеюсь, этот досадный инцидент не осложнит наши отношения, господин драгонарий?

— Нисколечки, — опять со своим ужасным акцентом ответил Тардеш: — Я даже позабочусь, чтобы Вам возместили стоимость потерянного корабля и компенсировали утраты пострадавшим.

— Вот этого вовсе не обязательно... Мамору, останься, проследи за тушением и восстановлением лётного поля. Господин драгонарий, попросите ваших солдат отойти и увести технику — они, кажется, уже мешают пожарной прислуге.

— Без проблем. Бэла, распорядись, — знаменосец отдал честь, ударив себя в грудь сжатой рукой.

— Тогда, пройдёмте в мой летучий корабль. К сожалению, вам придётся в нём делить общество со своим оскорбителем, но извините меня — он всё-таки жених моей дочери, и я не могу, даже по политическим соображениям, разлучить их. С другой стороны — ваше путешествие скрасит самая красивая из моих дочерей, которая, кстати, тоже интересуется военной наукой, в шахматы и го превосходя многих моих полководцев.

— Буду счастлив свести с ней знакомство поближе. Однако, почему же ваш сын остаётся здесь? Я уверен, что ремонт космодрома займёт намного больше времени, чем перелёт к столице. И не такое это сложное дело, чтобы занимать на нём генерала. А так, как он вскоре перейдёт под моё личное командование, позвольте ему тоже отправиться с нами, дабы мы могли лучше изучить друг друга.

— Желание гостя — закон для меня. Мамору, распорядись, чтобы Наместник Столицы лично проследил за ремонтом. Ты отправляешься с нами, в Город Счастливых Снов!

Мамору поклонился отцу, и отдал приказ паре хатамото, которые тотчас распахнули крылья и взлетели в сторону столичных дворцов. Тардеш что-то приказал знаменосцу, который, тоже, как Мамору, передал приказ центуриону зенитных орудий, а потом сбегал, в свою очередь, в челнок, откуда вернулся, под белоснежные улыбки бхут, нагруженный баулами, как вьючная лошадь.

Эйро Кирэюме со шлемом — в одной руке, и с обгорелым знаменем — в другой, с досадой смотрел на почти догоревший корабль. Резво прибежавшие слуги, похоже, специально медлили с тушением, давая огню уничтожить как можно больше груза и деталей, чтобы даже случайно нельзя было сохранить потерянное. Рука, державшая шлем, начала мелко и противно дергаться, он отпустил флаг и схватил её другой. Оставшееся без опоры древко с размаху упало и заскакало по каменным плитам, звоном отдаваясь в висках и глазницах. Только этого не хватало...

— Господин Наместник, вы приглашены на Императорский флагман, извольте проследовать, чтобы сопровождать невесту.

Кажется, это был даже тот самый сёнагон, что зачитывал ему приказ о браке. Эйро, помедлив, потряс тяжелой головой и пошел следом. Сватовство, обмен дарами, знакомство с родителями, и правда, равны тому, что он задумал против Императора со своим наставником. Пережить бы свадьбу...

Лопасти Императорского Флагмана медленно проворачивались, обдавая летное поле ветром и не давая упасть снежинкам. Ещё пара кораблей села чуть позади, с регламентируемым уважением облетя место, где мог находиться Небесный Владыка. Кирэюмэ подозвал свиту — спасать что-то, кроме того, что вытащили в последний момент, было уже явно бесполезно, и, повинуясь, пошел к пандусу, бросив обгорелое знамя валяться на земле. Кто-то — кажется, Мацукава, поднял флаг, и понес следом.

Самозваная невеста, завидев его приближение, поторопилась подняться в корабль вместе со своими суккубами и служанками. Наследник престола был занят на поле, так что перед ним оставались только Император и гость. И, разумеется, гвардейцы свиты и телохранители-бхуты.

— Рад оказанной чести, сопровождать вас, Небесный Государь, — поклонился он ему в ноги, не жалея нового доспеха — металл и эмаль очистятся легче, чем отрастёт новая голова.

— Этот ритуал унижения обязателен? — услышал он голос призрака. Эйро с трудом подавил в себе первую реакцию — не стоило показывать при Императоре знание амальского.

— Он при вас нарушил закон. У нас свои традиции, без некоторых ритуалов мои подданные не ощутят вины в совершенном проступке.

— Понимаю. Но пусть он поднимется.

— Поднимись. Наш гость хочет видеть твоё лицо.

Кирэюмэ поднялся. За его спиной раздался ропот.

— Уважаемый Наместник, — с усмешкой говорил Император: — Похоже, вы не заметили, что вся ваша свита не поместится на корабле?

Эйро обернулся. Его самураи и музыканты безуспешно пытались пройти сквозь уже окруживших их кольцом гвардейцев.

— Небесный Государь, я прихватил музыкантов и умелых слуг исключительно для удовольствия Вашей Дочери, столь щедро подаренной мне Вашей Волей. И пусть злой случай лишил меня множества приготовленных ей даров, разрешите взять хотя бы музыкантов? — рука дрожала заметно сильнее. Если ЭТО произойдет тут, на поле, он может и не пережить заката...

— Музыкантов можешь взять. Все остальные — на третий корабль, — холодно приказал микадо.

Кирэюмэ обернувшись, подал знак Мацукаве. Тот всё слышал, и показал самураям построиться отдельно от музыкантов. Гвардейцы расступились, один из них повел слуг внутрь корабля, другой пропускал, внимательно вглядываясь в лица. Сердце дрогнуло, когда он выделил двух из толпы.

— В услугах этих музыкантов мы не нуждаемся. Пусть они скрасят путешествие ваших самураев, — улыбаясь, прокомментировал Император.

Кирэюмэ аж скрипнул зубами от злости. Это были два его самурая, которых он переодел в музыкантов перед вылетом! К счастью, головы рубить не стали, а просто показали им на Мацукаву.

— Господин Тюдзё Левого Полка Личной Охраны покажет вам вашу каюту. Пройдите на борт, Господин наместник, — поклонившись, сообщил ему сёнагон.

Когда нежеланный жених ушел, сопровождаемый Уэно, Император Итиро извинился перед Тардешем:

— Я прошу подыграть вас в одном маскараде. Буду очень обязан как я сам, так и вся моя семья. Позовите Наследника, — попросил он одного из гвардейцев.

Когда принц подошел, в сопровождении своих хатамото, его отец внимательно измерил взглядом одного из них, шедшего третьим в строю:

— Это ты тот хатамото из Сакагучи, приемный сын господина Накаямы, что служит двойником моего сына?

— Да, мой Государь, — поклонился он со всем почтением.

— Сними шлем.

Тардеш не очень разбирался в лицах демонов, но даже он заметил сходство с сыном императора.

— Ты стал выше и шире в плечах. Но надеюсь, что бастард этого не заметит. Поменяйтесь шлемами с Мамору. Я не хочу рисковать сыном после того, что случилось сегодня, — объяснил он действия гостю, показав на догорающие останки корабля Кирэюмэ.

— Вы в своей стране, товарищ Император. Не мне осуждать ваши обычаи.

— Заранее благодарю, тейтоку-доно. Есть некоторые сложности с нашими свадебными обычаями, но надеюсь, мы их уладим.

...Взлет императорского корабля происходил мягко, но всё же Ануш, с трудом впихнувшая Азер, как самую тяжелую, в каюту госпожи, еле удержалась на ногах. Так, хорошо. На Афсане, как самую легонькую из четверых, надежды было мало, а Азер — силачка, удержит, даже если подруга попытается выпрыгнуть в окно.

— Так... стоим! — сказала она хихикнувшей Афсане, когда качнувшийся корабль кинул их друг дружке в объятия.

— Мы и стоим! — хихикнула та, обнимая сестренку для пущей устойчивости: — У тебя платочек выпал! Поправь, пока не заметили! — указала она на выглядывающий из-за пазухи кольчуги кусочек ткани, который старшая телохранительница использовала, чтобы скрыть свои скромные формы. Сама же, по привычке завзятой чистюли, убирала пальчиками какие-то невидимые пылинки с себя, любимой.

— Змеиный яд! — выругалась суккуба, прикрываясь крылом и поправляя одежду: — Никто не видел?

— Свои надо отращивать, тогда не придется прятать!

— А я что сделаю, если они у меня не растут? — даже младшая сестра рядом имела грудь хоть чуть-чуть, но больше: — Ничего не заметно? Посмотри?!

— Нет, всё в порядке, — успокоила Афсане, придирчиво осмотрев: — «Жених» всё-таки на корабле летит?

— Да, я видела, как его провели в хвостовую часть. Победитель или сошел с ума, или собирается его сбросить там, где меньше народа летает.

— А если ещё раз к госпоже припрется? — спросила лучница.

— Отрежем голову, и скажем, что так всегда и было, — развела руками Ануш.

— Нет, пока не надо, — раздался негромкий голос, от которого обе суккубы вздрогнули: — Пока — не надо, — подчеркнул слово «пока», незаметно подошедший к ним Император.

— Ваше Величество! — обе девушки бросились ниц, и Афсане, только отчистившейся после падения осталось только поморщиться, увидев все мусоринки и пылинки снова на только что вычищенной кольчуге.

— Тихо, пожалуйста, — попросил Небесный Государь: — Как Малышка?

— Ваша дочь пребывает в печали, господин Победитель, — подняла веснушчатое лицо Ануш: — И ни с кем не желает разговаривать.

— Понятно. Ей тяжело, — он скосил глаза на Афсанэ, но обратился к Ануш: — Ануш, ты мне нужна. Она одна справится?

— Небесный Государь!.. — не о том подумали обе суккубы.

— Не для этого, нет, — улыбнулся Итиро, поняв, что может быть на уме у юных развратниц даэнского разлива: — Пошли, даже твоей сестре лучше не знать лишнего.

...Когда летучий корабль набрал высоту, Мацуко наконец-то вышла в салон из собственной каюты — по-прежнему под вуалью, но в вычищенном и приведенном в порядок платье. К своему удивлению, она увидела не только отца и гостя, но и Мамору, которого, как она полагала, отец если не оставил на космодроме, то отправил другим транспортом. И даже Эйро, который, уже в новом кимоно, скалясь во всю рожу, что-то веселое рассказывал смеявшимся шуткам ненавистного жениха мужчинам-предателям. Ануш как раз после очередного раската смеха, начала новый анекдот, и поэтому они не сразу заметили её.

— Малышка! Сними-ка вуаль, покажись гостю!

— В приличном обществе считается невежливым пялиться на благородных дам. Позвольте, я принесу церемониальный занавес.

— Какой занавес, твоя мать давно отменила их! Покажись, укрась наше общество!..

— Чужестранцу, который впервые на нашей земле, лучше показывать, как мы следуем старым обычаям. А уж потом — как мы их нарушаем.

— Сними вуаль, дочка.

Кадомацу гордо повернулась спиной к отцу, вежливо поклонилась призракам, и удалилась обратно в свою каюту. Император посмотрел на Эйро:

— Вот видите, вы уже проспорили. Вашего обаяния не хватило на мою дочь, как я и говорил. Попробуйте извиниться, а то она ужас какая гордая.

Кирэюмэ поднялся, поклонился и, пятясь задом, покинул высочайшее общество.

Когда шаги навязавшегося спутника затихли в коридоре, Тардеш, подвинув своё походное складное кресло, спросил у микадо вполголоса:

— Приходится выдавать любимую дочь замуж против её воли?

— Да, — ответил тот, ничему не удивляясь: — И против воли жениха тоже. И, в общем-то, против моей собственной воли...

— Сочувствую Вам, Ваше Величество. Мой лучший друг недавно был в подобном положении. Если вам будет необходима какая-нибудь моя помощь, обещаю всемерную поддержку.

Итиро поднял на него усталые глаза, в которых загорелся огонёк надежды:

— Вы знаете, господин драгонарий, мне кажется, ваши переговоры будут необычайно успешны с этого момента...

И демон с призраком пожали друг другу руки — только магическая изоляция слабо сверкнула радужными разводами на перчатке гостя.

Республика надежно заботилась о защите своих послов от влияния чуждой атмосферы.