Ещё не Аюта

Ракшасские виды спорта

Борьба была назначена на тёплый и светлый день. Муллы как-то разобрались с порядками намазов, чтобы не гонять ребят туда-сюда, и теперь можно было иметь немного свободного времени. Тогда, помнится, их сотня возвращалась с патрулирования, следуя за летящими клином стаями перелётных птиц — наверное, местного подобия журавлей, только почему-то взявшим моду улетать осенью, а не весной... Так вот, солдаты ещё издали заметили большую толпу — наверное, все ракшасы, которые были в армии, население средних размеров страны, или небольшой планеты, собрались там. Там были и одетые во рваньё башибузуки, и надменные янычары в высоких шапках, и соревнующиеся с ними в надменности раззолоченные офицеры, и даже невоенного вида обозная прислуга — редкий гость на подобных праздниках (До этого было несколько соревнований в пути — но там либо девушка могла отнекаться под предлогом дежурства или какого-нибудь обета, либо их не проводили по причине вредности атмосферы). И что совсем невероятно — изредка, над толпой, возвышались пылающие макушки солдат-демонов, в основном, как определила принцесса — из дворян. Самураев бы сюда их кодекс не пустил, точно.

— Надеюсь, они драться не будут, — сказал Хасан, как только Теймур дал «добро» на участие сотни. Яван мрачно кивнул.

— Драться? — переспросил Калим: — Союзники ведь.

— Ну, бороться. С нами. Они же жутко сильные.

— Справимся же. Ведь так, Яван?

— Ещё чего. Даже девка шайтанов раскидает десятерых таких, как мы. С мужиком же нам ничего не светит. А они ещё и огнём дышат.

— Огнём дышут — это да. И не ухватишься ещё — раскалённые.

— Вот-вот.

Им понадобился почти час только для того, чтобы добраться до поваленного плетня, отмечающего границу площадки, где проводились соревнования. Но Хасан, по молчаливому согласию сотни взявшийся направлять их не угомонился на этом, и попёр ещё дальше, до распорядителей (ещё полтора часа толканий), и сделал заявку. Кроме Явана, разумеется, внесённого первым, бороться возжелали Салах, потом тот «старший», которому в той драке в бане удалось сшибить Мацуко, и, на удивление — Калим. Ну, вообще-то почему «на удивление»?! — не далее, как вчера, этот десятник в одиночку справился с медведем, невесть почему забредшим в лагерь.

Борцов в армии было много — можно было даже считать сегодняшнее мероприятие чемпионатом Порога Удачи, но, как сказали полюбопытствовавшей принцессе, янычары отказались меряться силой с башибузуками, и проводили отдельный матч, но и десяти дивизий копейщиков вполне хватало не на одну неделю схваток.

Борьба происходила в неглубоких, пять на пять шагов шириной ямах, или вкопанных в землю корытах (чтобы не размывало дно), наполненных жидкой грязью. Борцы перед боем ещё и натирались маслом до блеска, и боролись нагишом, редко кто прикрывал повязкой или просто тряпочкой свои гениталии.

Побеждал тот, кто сумел броском уронить противника в грязь, сам, оставшись на ногах. Это правило объясняло отсутствие одежды — после пары проигрышей борец сам уподоблялся комку грязи, и вряд ли, будь он во что-либо одет, это удалось бы отстирать.

На поле было десять таких «корыт», в каждом непрерывно боролись. Как оказалось, соревновались не единолично, а командами (для единоличников была за оврагом отдельная яма, где драка шла уже по пояс в грязи и без правил), выставленными от почти каждой сотни, а изредка — от целых полков. Правда, и эти команды, бывало, состояли из одного спортсмена, но и они боролись на равных, буквально — зубами вырывая победу у более многочисленных противников. Порядок турнира был прост — выходила одна команда, и боролась до тех пор, пока не проигрывала. Проиграв, она продолжала бороться за второе место, а проиграв второе — за третье, и так далее, до самого конца. Каждый новый кандидат начинал со слабейшего, и, если побеждал — должен был пройти всю цепочку предшественников. Мацуко это показалось не совсем справедливым по отношению к проигрывающим — они должны были бороться чуть ли е каждую минуту, в то время как чемпионы отдыхали между схватками по часу и более.

Как раз сейчас с занявшими второе место, бились ребята из шестой сотни, возглавляемые Али Язидом. Симпатии были явно на стороне претендентов — да и их противники не котировались на фоне гороподобного Али и его друзей.

— Вот их нам и придётся побить, — прокомментировал Хасан их молниеносную победу, проведя добровольцев пятой сотни к другому краю площадки, где соревновались новоприбывшие.

— Их? Не шути. Мы даже до третьего места не доберёмся.

— Не дрейфь, Яван! С тобою мы всех сделаем! Давайте, раздевайтесь, я посторожу.

Их соперниками оказались сразу две команды — одинокий борец от 20-го полка, и двое своих из 2-й сотни. Все разделись, Касым, увязавшийся за Салахом, взялся натирать их маслом. У всех, кроме Салаха, это вызвало возмущение, но бывший банщик клятвенно обещал, что будет целомудрен, как дервиш. Дочери императора были неприятны прикосновения мужеложца, чему сама удивилась — уж не ей этому возмущаться... или она просто слишком сильно вжилась в роль мужчины?!

В первую схватку её не пустили. Салах сказал, что пусть сначала выйдут слабейшие. Ну что же — у принцессы был отличный шанс понаблюдать за схватками со стороны. Хотя она и продрогла — до невозможности!

Защищавший титул борец имел право заказать для себя наиболее подходящую густоту грязи — в жидкой было легче двигаться, но труднее удержать захват, а в густой — мягче падать, но в ней же с лёгкостью вязли ноги. Удары были запрещены, сопернику «старшего» присудили поражение за удар коленом, но приёмы не отличались разнообразием — в основном задняя подножка или силовая «мельница» — поднять противника над головой, под крики зрителей, и уронить со всего размаху. Приём был так популярен, что его пытались выполнить даже те, кому он был явно не по комплекции — и падали в грязь вместе с соперником.

Наконец подошла очередь Явана. Его выставили против крепкого на вид, заросшего седой щетиной ветерана со зверским выражением лица. На удивление, глина оказалась тёплой — сколько смогла, Мацуко даже согрелась.

— Я тебя поставлю «раком» и поимею!.. — с хрипотой в голосе пообещал соперник принцессе.

Они сцепились. Рывок — и на лице ветерана отразилось недоумение. Где уж ему — ракшасу, справиться с младшим демоном Разрушения! Ещё рывок, и шершавая мозолистая рука, соскользнув, лапнула колено. В третий раз девушке это надоело, и, сделав шаг в сторону, она подставила свою руку поперек движения вражеской шеи. Налетев на неё кадыком, как всадник об ветку, седовласый хвастун по инерции сделал чуть ли не полное сальто, и с размаху грохнулся спиною в жидкую грязь, подняв фонтан брызг выше Явана.

— Победила пятая сотня! — объявили на всю толпу.

Кадомацу огляделась и увидела рядом Али Язида, пока что чемпиона, тоже аплодировавшего её победе.

...Следующий попытался сделать Явану подножку, но тот спокойно шагнул ему в подколенный сгиб ноги и так же спокойно уложил в грязь, стопой удерживая колено на болевом. Оглянувшись, принцесса увидела в соседнем корыте Калима, только что уронившего соперника, прыгнувшего ему на плечи. «Интересно» — подумала она, и позже, в схватке за пятое место, уложила соперника, выполнив в прыжке «ножницы» ногами за его шею. Они вместе упали, и судью ещё спорили, победа это или ничья, но соперник Явана сам признал себя побеждённым и поздравил башибузука с победой и красивым приёмом.

Всё чаще бывало, что товарищи Явана выбывали, побеждённые в схватке. Тогда команды сходились ещё раз, исключая проигравших, пока кто-нибудь не выигрывал.

В схватке за третье место выбыли все, кроме принцессы, но и она не смогла победить, полагаясь только на грубую силу, как раньше, — а только ловя каждого болевым на кисть.

Решающее — второе место, их заставили отвоёвывать дважды — демонесса, хвастаясь силою, подняла противника одной рукой, схватив за горло, судьи посчитали это удушающим, а удушающие были запрещены. И пятой сотне снова пришлось бороться, за, казалось бы, выигранное место.

А впереди была схватка с командой Али Язида...

Им всё-таки дали отдохнуть. Борцовские корыта заняли новые пары, тоже рвущиеся через всех побеждённых ими к пьедесталу. Пятой сотне ещё повезло — когда они начинали, было что-то около двадцати претендентов, а сейчас их число перевалило за полусотню, а ещё не выступившие записывались под трёхзначными номерами — Мацуко слышала это, благо за её спиной как раз располагались судейские столы.

Больше их беспокоили, конечно же, не эти неудачники, а чемпионы. Али Язид подобрал в свою команду великанов, подобных себе — даже самый маленький был повыше Салаха, да пошире в плечах, чем Яван.

Но самое неприятное то, что в команде победителей было пятеро бойцов — на одного больше, чем у них. Это означало два раунда в любом случае, если не все пять — с такими-то богатырями!

После намаза принесли факелы, расставили по углам — лоснящиеся тела борцов в их свете стали выглядеть крупнее и рельефнее. Раздался сигнал, приглашающий к бою. Опять Касым, довольный своей удачей, растёр их маслом, немного полюбезив с Салахом на ушко. Тот ласково потрепал его по ягодицам, оставив на шароварах маслянистый оттиск пятерни. Остальные, правоверные, дружно скривились, изображая отвращение, и они все ступили в корыта.

Силач, высотой, наверное, с настоящий рост демонессы, взял руки Явана в захват. Ещё до последнего сигнала она успела оглядеться — Язид в схватке не участвовал, из всех товарищей Явана в самом выгодном положении оказался Салах — ему достался наименьший противник. Третий сигнал — и это оглядывание едва не стоило принцессе победы — борец сделал быстрый рывок, и чуть не бросил её через бедро. Уже в падении, она освободилась от захвата, и, обернувшись вокруг его руки, будто гимнастического бруса, с лёгкостью снова оказалась на ногах. Противник упал от этого маневра на одно колено, Мацуко, дёрнув его за ту же руку, уронила на бок, а потом перевернула на спину и прижала коленом своим.

Общий счёт был 2:2 — на удивление, выбыли Салах, и «старший», самые рослые и сильные в команде. Так что теперь их честь защищали самый маленький (Яван) и самый худой — Калим.

Во втором раунде принцессе попался тот «низкорослый» шустряк, выбивший Салаха, а Калиму — сам Али Язид. Демонесса, не желая возиться побыстрее, управилась со своим, ухватив за пятки и боднув в живот. Победа за секунду! В ту же секунду, Калима вынесли с поля боя — сам он передвигаться был не в состоянии. Яван и Али Язид переглянулись. «Подожди ещё немного» — сказал чемпион.

Предпоследним был самый пожилой ракшас, рослый, естественно — мускулистый, но уже заплывающий жирком. Наведя очень густую глину на площадке, он помолился перед боем, и взял Явана в такой захват, какого не ожидалось от столь престарелого бойца. Это было что-то невероятное — дикая железная сила, цементирующая руки, и не дававшая никакой, совершенно никакой возможности что-то предпринять.

Но сила была на удивление пассивной — никакого желания двигаться, атаковать, только это неодолимое давление — и ноги всё больше застревают в засыхающей глине.

Яван и сам пытался перейти в атаку — но тщетно, всё, все, что было возможно, вязло в этом напоре. Большинство усилий, кроме собственно захвата, приходилось тратить на никуда не девшиеся крылья — напрягать плечи сильнее, чем мог позволить себе противник-ракшас, чтобы не вывихнуть либо них, либо руки. Такова была плата за возможность полёта. То, что сила женщины-демона в схватках за чемпионские места уже не помощница — она поняла ещё до встречи с шестой сотней, но теперь принцесса была превзойдена на порядок. Даже соревновавшиеся борцы прекратили состязание, глядя на это единоборство.

Окруженные венчиком морщин глаза ветерана чуть насмешливо и с доброй снисходительностью смотрели на Явана. Мацуко отвела взгляд, и, наконец, решилась — ещё не зная, как это будет засчитано судьями, она суть расслабила пальцы в захвате, и немного поискав, надавила болевую точку за локтём! Борец вскрикнул, отпустил её, раскинув руки, подчиняясь болевому рычагу, покачнулся назад — не будь глина настоль густой, он уже упал бы! Девушка исправила это — легонько, под общий смех, щёлкнула пальцем ему по носу.

— Победа!

Это Али Язид убедил судей, что приём не запрещённый. Явану аплодировали все, без исключения — даже побеждённый противник, который смеялся, вспоминая щелчок по носу. Принцесса поклонилась во все стороны, торжествующе подняла руки — и встретилась взглядом с Али. Он кивнул, и скинул с плеча попону, готовясь выйти на площадку. Теперь, на пути к пьедесталу стоял он один...