Ещё не Аюта

Хвастунья

По часам Амаля была глубокая полночь, но здесь уже восходило ненасытное в своём жаре светило. Весь потный, Тардеш вылез из своей комнаты мимо Боатенга, и сел на пол напротив кондиционера, под струю чуточку прохладного воздуха.

«Нет, это пекло меня доконает», — думал он. Две амальские минуты тянулись здесь больше трёх — именно столько сидел он, прислонившись лбом к всё-таки чуть тёплой решетке радиатора, прежде чем начать новый день...

Он принёс только одно радостное известие — наконец-то траур кончился! Драгонарий шел по продуваемым горячим, пахнущим палёным железом и ржавчиной ветром, галереям, давая себе новый зарок — даже случайно больше не встречаться со сбивающей его с толку принцессой.

И как назло — столкнулся с ней в покоях императора!

На ней было пёстрое кимоно, меч у пояса, и плохое настроение. Они столкнулись в дверях — он входил, а она выходила, преследуемая женихом. Тардеш, выходило, помешал и ей и ему.

— Доброе утро, Тардеш-сама, — прошептала она, опустив глаза.

— Доброе утро, драгонарий-доно! — громко поздоровался наместник Нагадо.

— Здравствуйте. Ваш отец здесь, Ваше Высочество?!

Она сначала пропустила его внутрь, и только потом ответила:

— Нет, его здесь нет. Он задумал поминальные игрища в честь деда Итиро, и сейчас немного занят.

— Поминальные игрища?!

— Да, это ваш обычай. Отцу он нравится.

— Приятно удивлён. Где мне его найти?

— Лучше подождите здесь. Надеюсь, вас не смутит общество меня и господина Наместника?

— Нет, почему же... Рад снова вас встретить, — кивнул он поклонившемуся Эйро. Тот держался за руку.

Принцесса ушла в смежную комнату, и что-то там задвигала. Тардеш шепотом спросил жениха:

— Вы что, чем-то расстроили этого ребёнка? Могли бы хотя бы из вежливости изобразить галантность.

Тот ответил с трудом, будто не сразу вспомнил слова:

— Этот «ребёнок» давно уже вырос из того возраста, когда допустима снисходительность к капризам. С моей стороны ставка в нашей игре — моя голова, с её — лишь испорченное утро. Несправедливо.

— С её стороны, как вашей невесты, ставка больше, чем одно утро — а вся её жизнь. Ей тоже приходится связать свою жизнь с нелюбимым.

Эйро как-то странно посмотрел на него, рывками поворачивая голову. Тардеш продолжал:

— Вы ведёте себя так, словно случится свадьба — и всё закончится. А ведь это не так, и для женщин намного серьёзнее. Её тоже, как и вас, не радует перспектива выходить замуж не по любви, а по расчёту. Как, кстати и её отца.

— Не чувствую что-то с их стороны даже намека на желание войти в моё положение. Я просто отвечаю взаимностью.

— Но в «положении» быть ей, а не вам, в итоге, — невидимо улыбнулся призрак, ободряюще хлопая его по плечу: — Сколько у вас продолжается беременность? Тоже девять месяцев?! Попробуйте для начала подумать о ней как невесте, а не навязанной вам обязанности. Рука болит? Осторожнее надо быть, — сказал он больше про себя, тряся рукой, которой неосторожно хлопнул горячего демона.

Демон приблизился чуть ближе:

— Простите, господин драгонарий...- он говорил всё тем же странным тоном, словно с трудом вспоминая слова: — ...я бы хотел уточнить одну вещь.

— Да?

— Вы справились насчёт той аварии?

— Нет, разумеется.

— Вы многое упускаете.

— Нет необходимости... Я был при фасциях и моё решение в этом случае — закон. Или вы хотите, чтобы я запросил официального расследования?

— Ну... в некотором роде.

— Молитесь, чтобы я не решился на это. Сенат безжалостен к проступкам, подобным вашему.

— Но тогда Император...

— Союзник Республики. Республика иногда помогает союзникам ликвидировать источники беспокойства.

Он заметил как сильно — до белых костяшек, сжались кулаки демона.

Принцесса вернулась со стулом и в сопровождении служаночки, несший низкий — ниже стула, столик, уставленный лакомствами. Адмирал заметил — яства были только амальскими — для него. То есть, жениха угощать и не предполагалось.

— Угощайтесь — предложила девушка: — Давно вас не видела, драгонарий-сама. Совсем нас забыли?

— Почему это я? Это вы сами меня никуда не пускали из-за траура.

— Ах да, извините. Говорю совсем как мать. Упустила из виду дни удаления. Вам было очень скучно?

— Нет, что вы — у меня же полно работы...

— Госпожа Третья очень непосредственная из-за юного возраста, прошу извинить мою невесту за назойливость, — влез в разговор Эйро, таким тоном, словно продолжал предыдущую фразу.

— Нет, почему же, — возразил тот, видя, что Её Высочество проигнорировала своего суженного: — Мне приятно сделать передышку, и побеседовать с вами обоими.

— Господин драгонарий очень добр к маленькой ведьме, раз выручает её... — тихо поблагодарила его девушка.

— Выручает?

— Мой отец, Его Императорское Величество, обещал запереть меня до дня свадьбы, если я буду по-прежнему избегать общества своего жениха, и до вашего появления я была согласна на подобное средство, — шепотом, на санскрите пояснила она.

— Буду рад помочь, — тоже на санскрите ответил драгонарий: — Вы знаете санскрит, госпожа ведьма?

— О чём вы там говорите, господин драгонарий? — из шкуры вон лез в разговор Кирэюмэ.

— Конечно. Ведь я колдунья. Как бы я тогда учила заклинания?

— О!.. А вы можете нам показать парочку? У меня на флоте есть достаточно магов, и, признаться, все они большие шутники — каждый раз что-нибудь, да выдумывают. Может и у вас есть в запасе какой-нибудь фокус для развлечения?

— Вы можете говорить на языке, понятном не только вам двоим?! — спросил рассердившийся жених.

— Ну, если вы этого хотите... — демонесса вынула из вазочки, стоявшей в углу, засохшую ветку, тихо прошептала над ней, провела рукой, и — о, чудо!- ветка вдруг ожила, налилась соками, и набухшие почки распустились в красивые цветки из нежно-белого пламени. Принцесса заулыбалась и подарила ветку призраку:

— Возьмите, пожалуйста. Это сакура — один из самых прекрасных цветов у нас на планете. Вы ведь, наверное, вряд ли задержитесь здесь до поры цветения. Пусть хоть колдовская иллюзия будет вам в радость.

Тардеш с благодарностью принял подарок. Протягивая его ему, она на мгновение коснулась обжигающими пальцами его затянутой в перчатку руки, посмотрела ему в глаза, прошептала несколько мантр, и вдруг — преобразилась.

Она вытянулась вверх, потемнела, потом стала прозрачной, чуть раздалась вширь, её одежда превратилась в доспехи и плащ, ещё секунда — и напротив Тардеша сидел второй Тардеш.

— Ну что? Кто из нас кто? — задорным голосом принцессы спросил лже-Тардеш.

— Нет, я — это я, — невидимо улыбнулся настоящий: — Вы похожи, но — как отражение. Моё «лево» — у вас справа, госпожа ведьма.

Принцесса превратилась в себя и улыбнулась в ответ.

— Надеюсь, ты не будешь повторять такое на супружеском ложе? — попытался пошло пошутить наместник Нагадо.

— Не обещаю! — и вдруг разделилась на две своих копии. Те потом разделились на две, эти опять пополам, и так далее, и так далее, пока в комнате не стало тесно от прекрасных сероглазых демонесс.

— Ну что? — сказали они все хором (негромко, но эффект был — как от пролетевшего самолёта): — Сможешь ли ты среди нас найти одну настоящую?

Тардеш давно знал, где она — Злата научила его разгадывать подобные фокусы: во-первых... Ну а ещё первее — настоящая принцесса была к нему ближе всех. Да и просто он знал, где она находится.

Принцессы разом протянули руки к жениху, действуя подобно отражениям чудовищного зеркального лабиринта. Тот схватил свой меч и вдруг рубанул наотмашь. Целая стайка принцесс рассыпалась с хрустальным звоном.

Тардеш аж опешил от удивления:

— Что вы себе позволяете?!

Эйро, хладнокровно убирал оружие:

— Вы были свидетелями инцидента на пиру. Признаться, мне надоело быть объектом шуток или игрушкой. Некоторые «милости» не стоят подобных унижений.

— Так надоело быть живым и с головой на плечах? — спросили отражения хором: — Не забыл, что заслужил смерти за то, что сотворил в своём замке?

«Так-так» — мысленно сказал себе драгонарий.

— Это даёт вам право на мою жизнь, но не на позор при посторонних! И как вы думаете, я отношусь к вам?! — вдруг резко осадил её жених, всё ещё размахивая мечом: — Как к очередной пытке! Не думайте что вы для меня что-то большее!

— Вы — разбили мою мечту. Вы — покушались на меня и моего отцу, — громко и четко сказала девушка, собираясь из копий в одну, и смело двигаясь на меч: — По вашей вине пострадала моя подруга! — крикнула она ему в лицо: — А вы ещё после этого смели меня лапать! — голос принцессы сорвался на крик, она взмахнула мечом, но жених, внезапно, ещё в момент взмаха закатил глаза и как палка, грохнулся на спину, задергавшись в мелкой судороге.

Принцесса сама остановилась, как и драгонарий, не понимая, что произошло.

Тардеш протянул руку к мечу:

— Отдайте оружие. Сейчас же!

— Я его даже не задела... — испуганно сказала принцесса, однако покорно отдавая меч. Клинок оказался ужасно тяжелым и нестерпимо горячим — призрак, прихватив через рукав, переложил его подальше за свою спину.

— Я видел. Но что с ним? Припадок? У него нет эпилепсии?

— Эпи... да, говорят, он страдает... Эй, кто-нибудь! Помогите!

Прибежали сильно накрашенные девочки-демоны в нарядных платьях, и испуганно встали, не зная, что делать с бьющимся в судорогах мужчиной.

— Ну, делайте же что-нибудь! — попросил драгонарий: — Он так язык прикусит или ещё что-нибудь!

— А может и пусть... — каким-то странным голосом проговорила принцесса. Тардеш резко посмотрел на девушку, она вдруг как-то резко залилась краской, и, отодвинув столик, на коленках склонилась перед беспомощным женихом:

— Палочки или веер, быстро! — приказала она хлопающим ресницами служанкам.

— Язык придержите! — посоветовал призрак: — Вроде говорят, что руки и ноги лучше не держать...

— Крылья бы не поломал... — обеспокоено заметила девушка, пытаясь вставить принесенный веер между оскаленных клыков жениха. Служанки наконец-то взяли себя в руки, и вежливо оттеснив свою хозяйку, придержали бьющегося в припадках кавалера. Судя по тому, как девушки почти одновременно зажали носы, положение Эйро было незавидным.

— Однако же вы опасно шутите, — заметил Тардеш, когда принцесса, поправив волосы, наконец, отошла: — А что если бы он в припадке упал на ваш клинок или порезал бы вас своим, госпожа ведьма?

— Порезал? — драгонарий не заметил, когда она забрала меч своего жениха и сейчас рассматривала его, наполовину вытащив из ножен: — Нет, только не этим клинком.

Она обнажила его полностью — пламенеющая красноватым отблеском изогнутая сталь, и объяснила:

— Самурайский меч. Их не точат до бритвенной остроты, чтобы не сломался при ударе о доспех.

— А ваш... — он протянул рукоятью вперёд зеленый клинок принцессы, который даже на вид был острее.

— Мой — лучшей работы, — она забрала оружие и убрала в ножны: — Такой предосторожности не нужно.

— Надеюсь, так ты разминаешься перед праздником? — неожиданно раздался сзади голос императора. Тардеш, вздрогнув, обернулся.

— Сидите, сидите, господин драгонарий, — рядом с императором стоял молчаливый наставник и с интересом разглядывал призрака. Итиро Явара продолжал:

— Я знаю, что ты недовольна своим грядущим замужеством, но что дело кончится этим...

Драгонарий посмотрел на жениха — под ним, по потемневшим штанам и полу растекалась заметная лужа. Издалека вполне можно было принять за кровь.

— Папа! Всё совсем не так! Мы... показывали фокусы, и с ним случился припадок!

— Правда, господин драгонарий?

— Да, товарищ император. К сожалению, одна из иллюзий спровоцировала приступ эпилепсии.

— Иллюзий? — император демонов посмотрел на человека-святого: — Глубокоуважаемый Сэнсей...

Старик понял с полуслова, и телепортировавшись к пострадавшему, склонился над его лицом:

— Да, он жив. Это припадок, — в подтверждение его слов нога Эйро задергалась: — Осторожнее! К счастью, судя по его штанам, всё уже закончилось, он скоро придёт в себя.

Император Итиро недовольно нахмурил брови. Кто-то из слуг побежал за дверь, кто-то вернулся. Стало заметно теснее, служанки что-то объясняли вновь пришедшим, которые бросали неодобрительные взгляды на них, на принцессу, на Императора и его спутников. Поставивший диагноз «святой» вернулся к Императору.

Тардеш попытался завязать разговор с человеком:

— Так быстро? Вы применили магию?

— Нет, — покачал головой человек: — Просто у него завидное здоровье. Вы не поили его чаем или вином? — посмотрел он на свою ученицу.

— Нет, — сказала та, ещё не совладавшая с собой: — Специально не поила.

— Хорошо. Его лекарь встретился нам на галерее, пусть гвардейцы позовут. Разумеется, на соревновании ему лучше не присутствовать.

— Простите, Ваше Величество, о каких соревнованиях идёт речь?

— О борьбе. В честь злодейски убитого дяди-инока, — и пристально посмотрел мимо плеча Тардеша на жениха.

Эйро Кирэюмэ поджал губы и попытался встать, но его удержал лысый узкоглазый демон в мешковатых одеяниях.

— Тогда может и тебе лучше остаться с ним? — посмотрел на дочь император.

— Папа! Ты же обещал! А я уже обещала... — она оглянулась, ища поддержки: — Господину драгонарию!

Господин драгонарий посмотрел на девушку, искреннее радуясь, что лицо невидимо, и одно его выражение не выдаст собеседницу с потрохами:

— Ваше высочество? — пейзаж в виде валяющегося на полу жениха как-то не соответствовал каким-то запланированным мероприятиям.

— Помните, что вы обещали? Наш спор?

— И на что же был спор? Драгонарий-доно?

— Госпожа принцесса?

— На одно желание. Так?! Каждая моя победа — одно желание!

— Ладно, — улыбнулся Тардеш: — На желание так желание.

— Смотрите, драгонарий-доно, не попадите в беду. Это — самая бедовая голова из всех моих наследниц, и кто знает, что она выкинет? — и ласково потрепал по голове подошедшую к нему дочь.

— Папа! Причёска!

— Извини, извини. Ты точно намерена участвовать в сегодняшних состязаниях?

— Конечно. Я даже доспех под платье надела. И Ичи-но мёбу ждёт меня у площадки с полотенцами и горячей ванной.

— Ну, хорошо.

...Когда они все шли по коридору — Тардеш согласился посмотреть празднества, и принцесса с отцом ушли вперед, драгонарий спросил оказавшегося рядом «святого»:

— Скажите, товарищ наставник, та великая земная империя, о которой вы, то есть, ты говорил, это случайно не Рим из Библии?

— Да, он самый. Вавилонская блудница и так далее. Познакомились с литературой, товарищ Тардеш?

— Да нет, просто у меня есть одна знакомая христианка. С ней увиделся — вспомнил.

— Ваша знакомая змея?!

— Практикуете магию предвидения?

— Практикую чтение газет. Что же это вы её сюда не пригласили?! Она нашего мира больше не увидит.

— К сожалению, она ответственная за открытие всех порталов, которые проведут вашу... то есть местную, армию на войну. Её магия нужна на другой планете.

— Тоже хорошо. Потерпите, помост для борьбы буквально за поворотом. Господин наместник, новые штаны очень идут вам.

Эйро переодел не только штаны, но и полностью, оделся в униформу гвардейца — только без оружия, сняв цвета своего приёмного отца. Подумав, он решил обходиться без провоцирующих предметов.

— Но думаю, сразу после припадка вам будет опасно смотреть на состязание. Спровоцируете повторный приступ от вида грубых зрелищ.

Император не дал тому ответить, а жестом подозвал будущего зятя, и, выйдя на открытую во двор галерею, обратился к нему и Тардешу:

— Специально для вас, господа гости: сейчас здесь пройдёт состязание по борьбе в честь злодейски убитого принца-инока Итиро, настоятеля Монастыря-у-Ключа. Правила таковы — без смертельных и удушающих приёмов, борьба за центр до края линии.

— Простите?! — переспросил драгонарий, для которого эти термины ничего не означали.

— Бойцы спрыгнут с тех насестов и за время полёта должны вытеснить один — другого за красную черту до того, как они оба коснутся земли. Если успеют коснуться — всё начинается сначала.

Тардеш посмотрел во двор. Круг — чуть меньше арены цирка, больше по виду напоминал стакан. Две Т-образные палки, которые микадо обозвал «насестами», имели высоту трёхэтажного дома, и стояли по бокам арены, соединённые по всей высоте надорванными полосками бумаги, натянутым по окружности площадки.

— Под Новый Год три отряда убийц выехали из Нагадо, — зашептал рядом с Тардешем Сэнсей: — Один успешно достиг своей цели в монастыре, убив второго претендента на престол. Второй отправился в Лхасу, к Принцессе-жрице, второй дочери Императора, но был раскрыт монахами-магами. А другой — неудачно попытался напасть на младшую принцессу. Она победила. Вы поняли?!

Тардеш не ответил. Как и не заметил, куда делся жених, казалось, только на миг пропавший из его поля зрения.

— Синее кольцо снаружи круга... — объясняла тем временем принцесса, жутко изгибаясь, чтобы достать завязанный со спины пояс, («Ну и гибкость!»- подумал драгонарий): — ...означает зону, разрешенную только для крыльев. Проигрываешь, если порвёшь одну из лент, или — если залетишь и коснёшься там пола. Ну, а вообще — если попал в синюю зону — обязательно крылом зацепишь бумажки. Так рассчитано! — она улыбнулась Тардешу, наконец-то распустив пояс, и уже было скинула с плеч одежду, но её остановил отец:

— Что ты делаешь! Не перед гостем!

— Но папа! Там меня — никто не увидит.

— Хвастунья. Подожди. Не ты первая.

— Ты же обещал!

— Нет, подожди.

Надувшаяся принцесса села на своё место. К удивлению Тардеша они были последними из собравшихся зрителей. Он едва успел занять приготовленное для него кресло, как дробь барабанов и прочая музыка объявили о начале состязания:

— Милостью Небесного Государя Края Последнего Рассвета, Защитника Порога Удачи, Покровителя Мастеров Даэны, потомка спустившихся с Аматэрасу героев, завоевателя планет Итиро Явара, в честь злодейски убитого принца-инока, настоятеля Хижины-у-Ключа, объявляются поминальные игры! — проревел в с неподвижно закреплённый перед ним рупор, глашатай:

— Его Божественная милость (и т.п. и т.д.), император, соизволил разрешить состязания между чемпионами Империи и придворными! Встречайте первую пару: господин старший экзекутор, благороднорождённый Ояма-сан, и Чемпион Чемпионов прошлого года — божественный Каминакабаро!

— Ой, папа, спасибо! — принцесса вся радостная кинулась благодарить отца: — И где ты его нашел? — она обернулась что-то сказать Тардешу, но не решилась.

— Победитель этой схватки будет состязаться с самой Кадомацу-но мия, Госпожой Третьей, принцессой Мацуко, девой «Тени Соснового Леса», непревзойдённой в своей красоте и владении воинскими искусствами!

Счастливая, Мацуко подскочила к перилам императорской ложи и, вскинув руки, так, в неподпоясаном кимоно и приветствовала публику. Ей ответом был гром оваций.

Борцы тем временем делали круг почёта, кланяясь урне с прахом, («почти как на Амале» — отметил призрак). Принцесса, перегнувшись через перила, крикнула одному из них:

— Божественный Каминакабаро, где вы пропадали всё это время?!

— Соблюдал пост и постигал тайны Учения, — отвечал ей один из них, более предпочтительно выглядевший в качестве вероятного победителя.

— Надеюсь, аскеза не ослабила ваших крыльев, божественный Каминакабаро, и не притупила вашей реакции? Надеюсь, потому что сегодня я хочу сразиться именно с вами! Извините Ояма-сан, вы, конечно, тоже искусный борец, но вы, господин экзекутор, всё время мне поддаётесь, как мы не встретимся...

Палач — мускулистый ширококостный демон с оформившимся животом сорокалетнего мужчины, с улыбкой поклонился Её Высочеству.

Принцесса обернулась к Тардешу:

— Извините, господин драгонарий, просто я никак не ожидала увидеть здесь старого друга и учителя, — пояснила она, не без изящества скидывая перед ним кимоно, под которым оказалась минималистичная металлическая кираса, закрывавшая тело спереди от шеи до низу, и оставлявшая открытыми руки, ноги и спину с крыльями.

У Тардеша появился великолепный шанс оценить совершенную фигуру демонессы. И вовсе не такая узловатая гора мышц, которыми казались полуголые мужчины-демоны — первая увиденная... почти без одежд, девушка этой расы была женственна и прекрасна даже с грузом предначертанной ей природой этой планеты демонической силы. Вопреки слышанным предрассудкам, демонесса имела прекрасную фигуру не хуже, а может даже и лучше некоторых знакомых апсар, или стоящих рядом гротескных суккуб. Из-за длиннополых одежд драгонарий считал её полноватой, но за узорчатыми шелками скрывалась тонкая талия и округлые, красивой формы, сильные бёдра. Рулевые крылья девушки оказались необычайно длинными и чутко реагирующими на каждое её дыхание. Она поставила прямо перед ним свою стройную ногу на скамеечку и принялась одевать в сегментированные бедренные щитки, объясняя:

— Он легенда с десяти лет. Он не проиграл ни одного состязания, в котором участвовал. Конечно, все схватки он не выигрывал, в борьбе многое зависит от случайностей, но у нас, в столице, по правилам нужно две победы над соперниками, чтобы выявить чемпиона, а во второй раз — он выигрывает обязательно!

Призрак посмотрел на того, о ком она говорила. Борец был необыкновенно физически развит даже для демона — ростом выше Тардеша, с невероятной шириной плеч, и завидно богатый могучей мускулатурой — однако, как и принцесса, не создавал впечатление «горы мышц», и был строен, точен в движениях, и даже изящен. Два лучших примера телесной красоты этой расы — мужской и женской.

— А для чего доспехи? — поинтересовался Тардеш: — Предохраняться от падений?

— Угу, — кивнула принцесса, выставляя напоказ ножки: — И от падения, и от ударов об столб, и от когтей.

— От когтей? А подстричь?

— Подстричь? — демонесса с удивлением посмотрела на свою ладонь, тоже изящную, длинную и сильную, украшенную четырьмя трехгранными когтями: — Их полировать и затачивать полдня надо. Зачем мне их портить?

Тардеш вспомнил, как ругались техники на когти демонов, подготавливая для них точное оборудование:

— А... тогда... Не проще ли было надеть перчатки?

— Да, вот. Сейчас и надену... — она показала разложенные рядом украшения, в котором драгонарий мог разглядеть что угодно, но не перчатки, и, перестав выставлять свои замечательные ножки, занялась чуточку менее соблазнительными руками, быстро собирая из колец и браслетов красивые сегментированные наручи. Тардеш некоторое время любовался её движениями и фигурой, но постарался, и всё-таки взял себя в руки, напоминая себе слова Златы. «Действительно, это уже беда, а не проблема».