Ещё не Аюта

Часть 0 - "Вступление", Глава 2 — «Испытующий Бога»

Запись 7-я, Глава 2. «Испытующий Бога»

А Стхана спешил, торопился вдогонку за другом... Не ждал корабля он, подобного птице, не седлал коней быстроходных, по звёздам со скоростью мыслей способных его пронести — своими ногами он встал на Дорогу Богов и сквозь космос помчался, ища того йога, что только покинул планету Всевышнего Бога.

Он думал, что Нитья, стыдом уничженный, прощенья просить поспешил у Поправшего Бога. Он слышал, что йог говорил Нараяне, что вскоре хотел заглянуть он к Арьяме, правителю предков туманной планеты, и Стхана, теперь памятуя об этом, шаги своих ног к Питрилоке направил, ведь думал, друг верный, что Нитью найдёт, упредит наказанье, от адских мучений избавит заранье.

Но в тронных покоях князя Арьямы, он Нитью не встретил — Нитьи там не бывало! Сам йог, удручённый слуг Бога паденьем, хотел попросить у Стханы прощенья, но опуститься пред ним на колени Стхана не дал, удержав его третьей рукою:

«Не надо, о мудрый, постигший все сиддхи! Мой грех пред тобой, мой грех перед Вишну, увы, не искупишь чужим покаяньем. Уже началося моё наказанье. Я только хочу, пред тем, как в тьме Ада исчезну, найти друга Нитью, его обнадёжить, словами от Бога — что ждёт с нетерпеньем двоих нас обратно, что с радостью встретит в обители Брахмы, когда мы вернёмся, пройдя все препоны, очистив сердца от гнева и злобы!»

Тут Арьяма, мира умерших властитель, тех, кто не родился опять, повелитель, спросил у слуги четырехрукого Вишну:

«О, светлый посланник Всевышнего Бога! Открой мне причину, что за тревога? Своим посещеньем меня ты уважил — я вижу, ты добр и умён, и отважен. Мой дом освятил ты нежданным визитом — но может, хозяину скажешь причину?!»

«Зовут меня Стхана» — ответил несчастный — «последние дни в этом теле прекрасном, где с каждой минутой теряю я силу — знай, злая гордыня меня поразила!

Недавно, влекомый всесильной судьбою, узрел я попрание Бога ногою. И вместо того, чтоб восславить событье, свой суд и расправу решил совершить я — и друга вовлёк в незаконное дело... За это, от Господа, нам и влетело...

И Нитья — мой друг — не снеся осужденья, ушел, убежал, не дождавшись прощенья, которое дал нам предмет созерцанья. Я ж, жизни без друга не зная, себе сам тогда попросил наказанья — лишь дать мне способность, заместо прощенья, что Нитью узнаю в любом воплощение, и коли Судьбы закон непреложен, и вместо него пострадать невозможно, то вместе, в единую бездну мучений — где Нитья — там Стхана нырнёт без сомнений!»

Сказал тогда Арьяма, мудрый властитель:

«Спасибо, о Стхана, меня просветил ты! Но повести тайну раскрой перед нами: как имя поправшего Вишну ногами? Кем был негодяй, ударивший Бога?..»

«Увы! То был я...» — раздались слова йога: «Увы, это я, гордыней влекомый, решился ногой испытать милость Бога. Я с детства, читая любимые книги, испытывал зависть к деяниям Бхриги; и думал, ступени осилив всей йоги, что вызнаю сам я правду о Боге! Теперь же мне грустно за эту проказу... О, если б я знал, кто б сказал мне заранье, что кто-то другой понесёт наказанье за глупую шалость забытого детства — я б вырвал мечту ту из жесткого сердца! Мне горестно видеть слуг Божьих паденье, как жаль, что плохой был для Нитьи мишенью! Хотел б я лишиться мистической йоги, родится безруким, родиться безногим, слепым и глухим в новой жизни родиться, лишь б не страдал Стхана, не мучался Нитья! Такому прощения нет поведенью — душ верных и преданных вызвать паденье!»

«Постой!» — тут прервал Стхана йога: «И ты не увидел здесь руку Бога? Он другом тебя называл не напрасно, подумай немного, мудрец седовласый! Он непогрешимый властитель Вселенной, он знает начало и завершенье всех суетных дел в изменчивом мире, все сиддхи на свете тебя не смогли бы приблизить к лотосным стопам Нараяны, коль зависти в сердце сквозили бы раны!

Мудрец! Себя не кори понапрасну! Причину событий я знаю прекрасно — мы с Нитьей утратили прежнее рвенье и тем заслужили наше паденье!..» — и Стхана тут топнул, себя проклиная, в полу появилась дыра небольшая, размером со след от ноги вишнудута.

Промолвил Арьяма, спустя полминуты:

«Послушай совета, о, гость невезучий! Напрасно себя ты тревогами мучишь, напрасно себя ты считаешь несчастным, и Нитью здесь ищешь ты тоже напрасно! Здесь те, кто грешил тыщи лет, поселились, вы ж перед Вишну лишь раз провинились. Послушай, о, Стхана, мой жизненный опыт: к Сатьялоке вечной направь свои стопы! Создателю-Брахме с почтеньем поведай, какие свалились на вас с Нитьей беды. Творенья творитель, он знает заранье, где вам суждено понести наказанье. Спеши, да привет передай от Арьямы!» — царь крикнул вдогонку ушедшему Стхане.

А Стхана поднялся над облаками, и, не утруждая себя заклинаньем, вдруг вырос стократно, стал исполином, подобным горе над цветущей долиной. Тень на миг на планету упала — подумали питы: «вот ночь настала». Но тут же рассвет наступил нежеланный — то, прославляя деянья Ваманы, к оси Вселенной направился Стхана.

В пять длинных шагов одолев мирозданье, он опустился пред Брахмы вратами, в размер свой нормальный придя понемногу. Ещё бы чуть-чуть — и забили б тревогу могучие стражи Обители Правды! Но Стхану узнавши, оружье убрали, с улыбкой спросили причину печали.

Внимали рассказу его полубоги, и мудрецы, что в молениях строги, пришедшие в гости к Творцу Мирозданья. Сочувствие вызвало повествованье о Нитье и Стхане, лишившихся счастья.

Движимый сочувствием и соучастьем, один из слуг, к Брахме свободно входящий, сказал:

«Ты дело свое не ложи в долгий ящик! Я Нитью не видел на этой планете, о, Стхана — но знает всё Брахма на свете! Создатель природы, доверенный Бога, он знает всех жизней судьбу и дорогу. Спроси — (я тебе посодействую в этом), к нему обратись за мудрым советом, где странствует Нитья, друг невезучий, в морской глубине, иль над горною кручей, спроси Творца лишь учтиво, с почтеньем — он сразу укажет планету, страну, поселенье, где новое Нитья обрёл воплощенье. Дай время, я скоро вернусь с доброй вестью» — и он поспешил, а Стхана остался на месте.

...Стхана присел у куста париджаты. Рядом, полдневной дремотой объята, райская дева цветком любовалась, но, усталые глазки слипались, она потянулась, сладко зевнула, и не заметила, как и заснула... Голову к Стхане склонив на колени, руки же, словно сложив для молений, под щёку удобно она положила, чтобы подушкою ей послужили меж нежной щекой — и бедром мускулистым, бывшего верного вестника Вишну.

Стхана задумчиво кудри ей гладил, взгляд пред собой в пустоту свой направив. Словно не видя людей и строенья, он о своём размышлял преступленье:

«Господи, что же со мною случилось? Как же такая беда получилась? Откуда взялась в моём сердце скверна? Нитья, бедняга, страдает, наверно...

О, мой единственный Бог, Вседержитель! Предавшихся душ неизменный спаситель! Дай поскорее мне встретиться с Нитьей, всю боль и отчаянье с ним разделить бы! Прости, о, конечный владыка Вселенной, за то, что я был и глупым, и гневным! Пусть Брахма скорей на вопрос мой ответит: где Нитья? Какая звезда ему светит?»

А Брахма в то время в саду размышлял — нетленную Вайкунтху он вспоминал. По праву творца этой дивной вселенной что-то в своём улучшал он шедевре — быть может, палитру нового цвета для взора красавиц с далёкой планеты, быть может, у демонов — ужасов ночи, крыло удлинял, а хвост делал короче, а может, создал для удобства и тени — новое дерево в царстве растений.

Но вдруг, восемь глаз он открыл удивлённо — расслышал веленья Всевышнего Бога. Творец огляделся, слугу увидав, что Стхане содействие пообещал, и всеми слуге улыбаясь главами, к нему обратился с такими словами:

«Подойди, о, слуга и доверенный друг! Немерено ты оказал мне услуг! Я слышал,к нам в гости зашел вишнудут — по имени Стхана, носитель Акродхи. Я знаю, судьба у него не из лёгких — он друга пропавшего ищет в творенье и пребывает сейчас в затрудненьи, запутавшись в яркой, блистающей майе — ему я помочь и увидеть желаю. Иди, и запомни же — Стхана, с апсарой уснувшей, по имени Кама, сидит за седьмым из кустов париджаты...» — и слуга побежал, волненьем объятый, и восхищенный Брахмы прозреньем...

А Стхана, свое осознав поведенье, про деву с печальною нежностью думал:

«Не вовремя же ты на мне прикорнула... Кто я для тебя, скажи мне, апсара? Иль ты изголовью случайному рада? Своими кудрями укрыла колени, тому, кто не стоит совсем снисхожденья. Беспечная! Ты даже не знаешь, что негодяю свой сон доверяешь...

Да — негодяю, ослушнику Бога, отсюда мне в Ад прямая дорога! Родиться средь демонов, исчадий ночи, чей век твоей дрёмы полдневной короче! Такую я карму себе заработал, и утруждаюсь одной лишь заботой — чтоб друга найти, которого предал, с ним бед из одной из чаши отведать! Быть может, мне Брахма в этом поможет?!

Да, в общем, поможет без всяких „быть может“! О, райская гури, скажи, может, знаешь, насколько я верно сейчас поступаю? Я ведь не клялся Всевышнему Богу, что Брахма укажет мне к Нитье дорогу; отнюдь, ведь клялся я в том Нараяне, что самолично пройду расстоянье в два шага Ваманы — и найду Нитью, средь майи туманной на сердца покинутый зов откликаясь, и ни к кому не обращаясь за помощью, иль за советом, и вот теперь — нарушаю обеты...»

«Подруга достойных, прости, что тревожу, но больше мне здесь оставаться негоже. На поиски друга опять поспешу я...» — и смелым её разбудил поцелуем.

Проснулась, ресницами затрепетала, и дело бы не обошлось без скандала, но Стхану в обидчике дева признала, и доброй дороги ему пожелала, глядя, как Акродху засунув за пояс, отправился он в обетованный поиск.

Когда же нашел слуга куст париджаты, то дева давно уж сидела одна там...

Он след увидал на траве, на примятой — двенадцать йоджан, от пальцев до пяты! — и понял, что Стхана ушел с их планеты, так и не дождавшись у Брахмы совета.

Обратно, с печалью, предчувствуя беды, слуга шел, не зная, что и поведать, о приглашенья досадном провале — но, оказалось, всё Брахма знает:

«Ушел он? — спросил совершенный из смертных, — что видел, давай, расскажи мне об этом».

«О, господин мой четырёхглавый!» — так начал слуга рассказ свой про Стхану. «О, создающий всё мирозданье, спешил я исполнить твоё приказанье, но видно ноги нынче подводят, совсем старые стали, совсем уж не ходят...

Я к гостю спешил с радостной вестью, но только застал лишь остывшее место. Вот все, что я видел, и мне, право, странно — что здесь, на планете, ему не по нраву...»

«Что ж... Пусть будет так...» — сказал Брахма на это: «Он поспешил в исполненье обета, что дал перед Вишну — без помощи лишней, пропавшего друга искать. Мне жаль, мой слуга, что не смог я помочь ему в деле нелёгком — советом, намёком, сочувственным вздохом... Но Карма, увы, над всеми довлеет, я верю, я знаю, найти он сумеет, и друга, и выход из положенья, в какое попал за служебное рвенье!..»

Творец замолчал с чувством тихой печали. Слуга ж, знавший, что было вначале, но страстно желавший узнать окончанье, задал вопрос творцу мирозданья:

«Скажи, о, хозяин мой четырехглавый, как будет долго искать Нитью Стхана? Сумеет ли встретиться вишнудут падший с другом своим, во тьме ада пропадшим? Что будет тогда?» — слуга вопрошал, и Брахма премудрый, ему отвечал:

«Ты зря беспокоишься, верный слуга, мне странников этих известна судьба. Друг друга искать они не перестанут, и всё-таки встретятся Нитья и Стхана! Господь прилетит встречать их на Гаруде, мы встретим их здесь, я знаю — так будет!»

«А скоро ли друга отыщет носящий Акродху?» — служитель спросил после краткого вздоха.

«Не скоро...» — сказал ему Брахма тогда.

«Почему?» — «Он просто пошел не туда...»

И досаду свою передав многоточьем, на этом главу я вступленья закончу...