Ещё не Аюта

Убийца

— Конечно, иди, дочка, я вижу, тебя совсем измучили, — охотно согласился отец.

Мать промолчала, испытующе глядя на неё.

Кадомацу ещё раз поклонилась родителям, встала, услышала, как за спиной вскакивает Ануш, и, не отвечая ни на какие вопросы, в гордом одиночестве направилась к Северному Входу.

Телохранительница нагнала её уже в тоннеле.

— Могла бы остаться, — заметила принцесса, вспомнив, как та с удовольствием беседовала с придворными.

— Что ты, да разве я тебя одну брошу...

— Да ладно, я уже взрослая, с какой стороны мне всё ещё требуется нянька? — девушка обернулась, разведя руками, одетыми в широкие нарядные рукава, демонстрируя себя подруге.

Ануш прищурилась. В темноте её светящиеся зелёные глаза с вертикальным зрачком сделали её похожей совсем на кошку:

— С левой. Вооон там бочок мягкий присмотра требует — вдруг, кто ухватит, и утащит!

Кадомацу рассмеялась:

— Ну, мне далеко до Вас, госпожа сёсё. У тебя оба бока, ноги, крылья и хвост успеют утащить раньше, чем до моего левого бока только дотянутся!

— И голову! — смеясь вместе с ней, воскликнула Ануш: — Не забывай, первой я теряю всегда голову!

Отсмеявшись, принцесса вздохнула:

— Можешь, иди по своим делам. Ты свободна. Я хочу быть одна.

— Дай хоть до покоев тебя проводить!

— Пустое. Иди, ничего со мной не случится. Что ты думаешь, здесь, во дворце, на меня орава ниндзя набросится? Да тут стража на каждом шагу, — девушки как раз прошли мимо вытянувшегося по струнке при их приближении караула, на который принцесса указала ладошкой, как пример, а суккуба одарила долгим и многообещающим взглядом: — Не смеши, а? Иди, радуйся, сегодня ведь праздник — отдохни от обязанностей.

— Тогда я иду? — остановилась Ануш, всё ещё державшая краем поля зрения юношей из караула.

— Конечно, — улыбнулась её хозяйка: — С Новым Годом.

Они расставались уже в покоях Третьей Принцессы — так и получилось, что верная телохранительница, пусть не благодаря упорству, но девичьей болтовне всё-таки довела Её Высочество до уговорённого предела. Её Высочество без приключений добралась до своей спальни, отметив про себя, что шаги суккубы затихли не в стороне императорского дворца, а в проходе, ведущем на улицу, — скорее всего, в сторожку Дворцовой Стражи. Что же, она заслужила себе праздник. Переводя дух, принцесса отодвинула дверь в собственную комнату.

Первое, что она заметила — какой-то белый предмет, лежащий по диагонали комнаты. Сначала она даже испугалась, потом узнала в нём всего-навсего платье, наверное, забытое служанками. Девушка задвинула сёдзи, в темноте осторожно обойдя одежду, подошла к токонома, там зажгла свечку, достала зеркало... но какое-то неясное чувство заставило её обернуться, поднять взгляд вверх.

И тогда она увидела ниндзя.

Он сидел на потолочной балке, подобно большой чёрной птице, только желтые глаза светились в темноте на полоске открытой кожи. На мгновение девушке показалось, что убийца удивлён не меньше её, но в следующее мгновение в его руке появился меч, и, (принцесса даже успела восхититься искусством) на одних рулевых крыльях он спланировал вниз.

Однако его жертва оказалась не безропотной куклой, или цветком, славящимся только своей красотой и нежностью, а достойной ученицей Сэнсея. Ещё не успев понять, что происходит, она рефлекторно ушла с линии атаки, и ниндзя с грохотом воткнулся головой в токонома, сшибая на пол все навешанные и наставленные там новогодние украшения. Правда, это ему не особенно повредило — как тень-перевёртыш он вскочил на ноги, словно поменяв руки и ноги местами, и наотмашь ударил мечом.

Не думая о последствиях, демонесса поставила жесткий блок правой рукой — браслет на ней жалобно звякнул, пав смертью храбрых, а огарок свечи выпал из пальцев, воспламенив какую-то кучу хлама у противоположной стены.

Ниндзя толкнул её в грудь ногой — она упала, еле успев распахнуть крылья, сама в свою очередь, обеими ногами, оттолкнула его, и закричала, поднимаясь: «Стража!»

Убийца свистящим шепотом произнёс Мантру Молчания, и, взмахом руки, очертил сферу размером с комнату. Тишина ватными комками заткнула уши. У Мацуко теперь оставалась одна надежда — что кто-нибудь услышал грохот и её крики до этого. Просто выждать, пока заклятье кончится, было нереально — оно держалось, пока дышал заклинатель.

Теперь, бесшумно, они кружились по комнате вокруг скомканного платья. Соперник принцессы оказался достойным бойцом, хоть немного нервничал и торопился. Сама же принцесса, лихорадочно вспоминала, есть ли где в комнате оружие — действительно, теперь жаль, что забыли в крепости «Сосновую Ветку», насколько же она бы сейчас оказалась к месту! Здесь, в крайнем случае, мог оказаться только лёгкий лук в каком-нибудь из стенных шкафов — но, девушка не питала иллюзий, что оружие окажется собранным, тетива — натянутой, и что ей вообще дадут выпустить стрелу. Как назло, ещё и заколки в её причёске были не твёрдыми клинками, как в обычные дни, а хрупкими произведениями ювелиров.

Во время одного из защитных пируэтов ей удалось освободиться от накидки желтого пламени — теперь, хоть и оставались видимыми крылья, голова и кисти рук, но туловище и ноги, как у ниндзя, сливались с темнотой.

«Уравняли шансы» — подумала она. Тёмное платье, на фоне светящихся крыльев, не хуже, а может и лучше комбинезона убийцы, скрывало её движения и стойки.

Снова несколько безуспешных атак ниндзя — и девушка опять отбросила его к стенке. К своему удивлению, она обнаружила, что значительно сильнее противника, и если бы не оружие, то давно бы, играючи, скрутила его.

«Меч!» — заставляла себя думать она: «Думай только о мече!» — и едва не пала жертвой столь опрометчивой концентрации, чуть не пропустив коварный удар ногой. Она перехватила его и бросила убийцу на пол толчком в пятку, и уже поймала рукав вооруженной руки — но воин-невидимка юлою выкрутился из захвата, и вновь оказался в стойке, оставив в когтях уже было торжествовавшей принцессы вырванную с беззвучным треском манжету чёрного комбинезона.

Кадомацу про себя благодарила Сэнсея, что позволил с утра разогреться, да и за науку — прилети она без испортившей её настроение утренней тренировки, счастливая, а не сомневающаяся, да ещё и разомлевшая после пира... тут бы её история и закончилась. А сейчас, тело, подготовленное ожиданием неприятностей, на смертельно опасные выпады реагировало рефлекторно, не утруждая голову выбором защит и контратак. Однако с мечом в руках врага надо было что-то делать...

Выждав момент, когда очередной круг по комнате завершился около обеденного столика, принцесса вдруг зацепила его ногой и метнула в лицо ниндзя. Как она и ожидала, убийца разрубил столик надвое, удивился, увидев свою жертву неожиданно близко, попытался встретить уколом, но меч запутался в складках распущенного правого рукава женского кимоно, взмах рукой — и оружие, взлетев, словно выпущенная птица, воткнулось в потолочную балку.

Ниндзя даже не попытался его вернуть, вдруг, вместо предсказуемого прыжка, толкнув принцессу на пол, и схватил за лодыжки, удерживая — лёжа, она увидела почему — казалась, безобидная на вид рукоять вдруг раскрылась в смертельно опасный цветок из лезвий, а из навершия, в пол, чуть не оцарапав ей щёку, выстрелили три иглы.

«Оружие убийц», — с презрением подумала дочь императора, перекатываясь в сторону вместе с вцепившимся ниндзя, и, вскакивая на ноги, едва тот ослабил захват: «Ну что же, теперь мы на равных».

Если, конечно, «равенством» можно было назвать кастеты ниндзя против подточенных исключительно для красоты когтей принцессы...

Несколько атак убийцы прошли безуспешно — однако и самой девушке не удалось зацепиться за него захватом. Обманное движение — и вот она наконец-то ловит блокирующую руку — но только для того, чтобы самой попасться этой рукой на рычаг. Он наклонил её к полу и замахнулся для добивающего удара в спину — она дёрнула его свободной рукой за ногу и уронила рядом, головою прямо на твёрдые ножки стола.

Он вскакивает, пинает в прыжке обеими ногами в живот, едва девушка хотела перехватить ногу для более действенного болевого — отлетает, делая сальто, и, шикарно раскрутившись, наносит удар ногой с разворота. Она ловит его в элегантную «вилку» из рук, и снова пытается сделать тот же захват.

«Ну, получи же, гадина» — почувствовав, что получается, подумала девушка, и что есть силы, за ногу, метнула ниндзю в противоположный угол. Убийца, как таракан, приземлился на стену, на все четыре конечности, сделал сальто без опоры, и моментально вылился в стремительный удар через всю комнату.

Это был второй повод для восхищения — казалось бы, вот их разделяет вся комната, а вот она корчится от боли — в единый миг. И только что поверженный противник, не замедляя жуткого ритма, добивает её градом ударов!

Скорее рефлекторно, чем осознанно, боднула его головой в живот. Упёрлась, перехватила ударившее колено, и, выпрямляясь, перебросила его за спину, заставив ниндзя в который раз сыграть головой по токонома. Как оказалось — зря. Оказавшись в тылу, убийца взял на болевой её крылья, и, толкая, поволок её к противоположной стене.

Принцесса упёрлась в эту стену ногами, и, взбежав по ней, перепрыгнула к ниндзя за спину, до боли выкрутив крылья. Он сразу же их отпустил, почувствовав невыгодность своего положения, и несколько раз, не оборачиваясь, вслепую пнул ногами и локтями девушку, пока она не могла двигать руками, возвращая крылья в исходное положение. С одним ударом вслепую он попался на болевой — выкрутился — сам взял на болевой противницу, на этот раз ещё более жестоко выкрутив руку.

«Как же тебя прибить, дьявол!» — в отчаянье подумала дьяволица, и вдруг увидела рядом со своим лицом рулевое крыло ниндзя. Убийца, наученный горьким опытом прошлого раза, берёг ноги, а о спине и не вспомнил, оставив одну из рук жертвы свободной. «Ты же волшебница, пользуйся магией!» — прозвучали в мозгу слова Сэнсея. Она вспомнила про заклинание, которое сохранила с утренней тренировки, и резко вывернула хрупкое рулевое крыло соперника.

Ниндзя изогнулся в беззвучном крике, разжав пальцы, проводившие захват — Кадомацу выпрямила освободившуюся руку, встряхнула ею, переплетая пальцы в колдовскую мудру, и одев ладонь в перчатку из молний, ткнула всей пятернёй в затянутую маской морду.

Корчась в судороге, воин-тень распростёрся на полу. Принцесса выпрямилась, тяжело дыша. Её всю трясло от напряжения. Как издалека, начали доходить дотоле недоступные звуки. Девушка обернулась — в проёме разрубленной сёдзи стояла запыхавшаяся Ануш с обнаженными шемширами.

— Я... я услышала запах гари... — сказала телохранительница, показывая на горящую до сих пор кучу тряпья.

— Извини — не успела...

— Ничего... — успокоила её Мацуко, устало падая на колени: — Я сама справилась, как видишь...

По дворцу разносились звуки тревоги, кто-то всё ближе звенел тетивой лука, с криком: «Слу-у-у-ушай!» — приближался топот сотен ног.

— Он мёртв? — спросила Ануш.

— Нет, только оглушен.

— Хорошо, — кивнула суккуб, и, распоров убийце комбинезон на спине, вытянула из-под него сложенные крылья, и быстрыми ударами ног переломила их в нескольких местах:

— На всякий случай. А то дорога к Ояме-сану долгая, — пояснила она своей госпоже.

Принцессу заинтересовали заметные крестообразные разрезы на крыльях, кое-как зашитые корявыми стежками. На коленях подобравшись к убийце, она подняла его бесчувственную голову, и резко сорвала с неё маску.

Обе девушки одновременно вскрикнули — это оказался тот самый старик-носильщик, столкнувшийся с принцессой на главной лестнице!

— Ничего себе! — это сказала принцесса.

— Змеиный яд! — это Ануш, и сразу же, без перехода: — А это чей труп?

— Ты о чём? — не поняла принцесса. Суккуба кивнула головой в сторону белого платья.

— По-моему, это просто платье...

— Ты уверена? — маленькая соблазнительница ногами в сафьяновых сапожках перешагнула через её колени и откинула один из рукавов.

— Рейко! — тут уже без сил воскликнула Кадомацу, на коленях переползая к ней, и попыталась как-то растормошить, оживить, но тщётно — сквозь драгоценную ткань её утреннего платья ощущалось только холодное тело. Солёный комок подступил к горлу, и, не выдержав, принцессу вырвало — недоеденной черной икрой, обещанием многочисленного потомства.

Мацуко тихо заплакала над телом мёртвой девочки, не замечая, как комната потихоньку заполняется стражей и придворными. Пришел встревоженный отец и крепко обнял её, прижав её заплаканное лицо к своей груди. Тихо подошла мать, и молча села рядом, успокаивающим жестом положив руку на плечо дочери.

Ниндзя пришел в себя. Принцесса подняла голову и увидела, как его уводят, скрутив руки и сломанные крылья, Ануш, Карияма-младший и Уэно. В дверном проёме он неожиданно вырвался из рук, кинул в Ануш бросившегося наперерез жениха Фу-но-найси, и, уже в коридоре, схватив себя обеими руками за голову, резко повернул её два раза против часовой стрелки, чтобы бездыханным трупом свалиться под ноги замешкавшейся страже.

«Проклятые убийцы!» — со сдержанной яростью проговорил отец. Мацуко ничего не говорила, для неё уже хватило на сегодня приключений. Император уже сам распорядился унести трупы, потушить пожар, сменить сёдзи, очистить покои дочери от посторонних, сам впихнул к ней напуганных и заспанных служаночек, которые быстренько прибрались в комнате, и застелили постель.

Раздетая дрожащими заботливыми руками, Кадомацу заснула на жестком изголовье беспокойным сном без сновидений, окончив так вторую главу моей истории...